Видение блаженного Августина

Шумит Средиземный морей исполин,

И плещется пеной седою;

На береге влажном святой Августин,

Поникнув к земле головою,

В тяжелом раздумье печально сидел,

Печально на темные волны глядел.

Полуденный ветер, крепчая, играл

Сребристой его сединою;

На пенистый вал новый вал набегал,

Волна разбивалась волною.

Далеко святой своим духом летал,

И дум в нем роилося много:

Он мыслью крылатой постигнуть желал

Надзвездного тайну чертога,

Густую завесу небес приподнять,

В трех лицах Единого Бога обнять!

Но тщетно в нем мысль, как морская волна,

Встает и опять упадает:

Все бьется, как узник в оковах, она,

Все глубже святитель вздыхает.

И видит: склонясь над пучиной морской,

Младенец пред ним сидит милый,

Невинный, прекрасный лицом и душой,

Как житель небес легкокрылый!

Он – в светлой одежде, с ее белизной

Не мог бы сравняться и снег молодой;

В очах голубых – безмятежность, покой,

Беспечная радость сияют,

И русые кудри струистой волной

С прелестной головки спадают.

Он красный обломок коралла держал,

Прибитый к земле в непогоду,

И в воду свой малый коралл опускал,

Выплескивал на берег воду...

Все думою в небе святитель витал,

Все труд свой ребенок перед ним продолжал.

– Устал ты, малютка! Не полно ль шалить?

Оставь же пустые затеи!

– Отец мой! Я море хочу перелить

На землю скорлупкой своею!

– Безумный младенец! Не может обнять

Наш взор Средиземного моря,

Не может пучины свободной сковать

Людская бессильная воля!

Одна беспредельность – подруга ему!

Лишь Богу послушно оно одному,

Лишь Он может грозную бурю смирить!

Песчинка корабль перед нею;

Ты ж на берег море хотел перелить

Ничтожной скорлупкой своею!

– Отец мой! Я знаю, чем полон теперь

Пытливый твой дух, – где тревожной

Ты носишься мыслью; но верь же мне, верь:

Своею скорлупкой ничтожной

Я на берег море скорей перелью,

Скорее всю землю я им затоплю, –

Чем здесь, на земле, среди падших людей,

Ты тайну небес разгадаешь,

Чем в книге небесной ты мыслью своей

Хоть букву одну прочитаешь!

Исчезло виденье. Но, мнилось, звучал

В волнах еще голос тот строгий;

Святитель в ребенке со страхом узнал

Посланника вечного Бога!

И тихо, пустынно все было кругом;

Лишь море, в раздолье привольном своем.

Сердито гуляя, волну за волной

К святого ногам прибивало,

И с рокотом злобным о берег крутой

Волну за волной разбивало.