Слово в неделю двадцать пятую. О смиренномудрии
Молю вас аз юзник о Господе, достойно ходити звания, в неже звани бысте, со всяким смиренномудрием и кротостию (Ефес. 4:1).
Апостол Павел, желая утвердить ефессян в вере во Христа, дабы они, принявши оную, не ходили подобно язычникам в суете ума (Еф. 4:17), молит их так жить и действовать, чтобы жизнь и дела их были достойны звания, к которому они призваны, то есть, чтобы жили так, как должно жить христианам. Молю вас аз юзник о Господе, достойно ходити звания, в неже звани бысте. Но, дабы сие достойное христианского звания хождение не породило в них фарисейской гордости, он присовокупляет: со всяким смиренномудрием и кротостию.
Слушатели-христиане! Сие наставление апостола Павла, данное христианам ефесской Церкви, достойно и нашего внимания: ибо и мы христиане, а потому и мы должны проводить жизнь со всяким смиренномудрием и кротостию. К сему мы обязываемся и примером и учением Иисуса Христа, Который, будучи сиянием славы Отчия и образом ипостаси Его (Евр. 1,3), унизил Себя до приятия зрака рабия, и, соделавшись подобным нам человеком, смирил Себя, послушлив был даже до смерти, смерти же крестные (Фил. 2:6), и Который посему и последователям Своим завещал быть таковыми же: Возмите иго Мое на себе, говорил Он им, и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем (Матф. 11:29).
Но, дабы нам в полной мере возлюбить высокую добродетель смиренномудрия, раскроем в настоящем слове существенные свойства оного и спасительные его для нас плоды.
Смирение, в истинном значении сего слова, есть такое свойство человека христианина, по которому он, истребив в себе всякую мысль о своем достоинстве и совершенствах, живо чувствует только свою бедность, немощь и ничтожество. Сия высокая христианская добродетель имеет, подобно прочим, отношение к Богу и ближним, так как лица, пред коими мы должны смиряться, суть Бог и ближние наши. Смиритеся под крепкую руку Божию, убеждает апостол Петр (1Петр. 5:10). Смиритеся пред Господем, говорит апостол Иаков (гл. 4:6); а апостол Павел повелевает ближнего предпочитать себе: ничтоже по рвению или тщеславию, но смиренномудрием друг друга честию больша себе творяще (Фил. 2:3).
В отношении к Богу истинное смирение состоит в том, чтобы человек живо сознавал свою немощь и ничтожество пред Богом и благодушно переносил самые несчастия в жизни, от Него ниспосылаемые. Пoелику истинный христианин не должен высокомудрствовать ни о себе себе самом, ни о делах своих, но все, что он имеет в жизни, как духовной, так и естественной, относить к благодати Божией, а себя почитать недостойным милостей Божиих: так как он и действительно ничего не имеет собственного, но всякая благая в нем мысль, всякое благое намерение и действие и все происходит от Бога: не яко довольни есмы, по слову Апостола, от себе помыслити что, яко от себе, но довольство наше от Бога (2Кор. 3:5), который производит в нас и хотение и действие, по своему благоволению: Бог бо есть действуяй в нас, и еже хотети и еже деяти о благоволении, по свидетельству того же Апостола (Фил. 2:13). Посему апостол Павел, хотя был избранный сосуд Божий и провозвестник славы Божией, обладавший высокими дарованиями духовными, однако все сие относя к благодати Божией, себя самого называет то окаянным, то извергом, то гонителем Церкви Божией и даже недостойным звания Апостола. Окаянен аз человек, взывает он в умилении сердечном. Несмь достоин нарещися Апостол (Рим. 7:24, 1Кор. 15:9).
Да и как нам не смиряться пред Богом? Имеем ли мы что-нибудь собственное? Кто мы? Не творение ли рук Его? Не прах ли и пепел? Что наше звание, как не дар Божий, туне нам дарованный? Благодатию Божиею есмь, еже есмь, взывает Апостол (1Кор. 15:10). Благодатию есте спасени чрез веру, продолжает он, и сие не от вас, Божий дар (Еф. 2:8). Что наши блага? Не дар ли десницы Божией, ничем нами незаслуженный? Что имаши, человече, егоже неси приял? аще же и приял еси, что хвалишися, яко не приемь (1Кор. 4:7)? А потому, лишаемся ли мы богатства, почестей и славы, – всего, в чем поставляют земное счастие? Должны лишаться того без скорби, без уныния, говоря с Иовом: Господь даде, Господь отъят: яко Господеви изволися, тако бысть (Иов. 1:21). Подвергаемся ли бедствиям и страданиям? Мы должны с благоговением лобызать десницу, карающую нас, говоря с тем же Иовом: аще благая прияхом от руки Господни, злых ли не стерпим (Иов. 2:10)? И в страданиях своих должны благословлять Бога: буди имя Господне благословено во веки (Иов. 1:21): пoелику твердость, или благодушие в перенесении несчастий есть необходимое условие смирения пред Богом, происходящего из глубокого сознания своих немощей и недостатков, лишающих нас всякого права на обладание благами Божиими, и в тоже время долженствующих внушать нам безпрекословную покорность пред рукою, паки отъемлющею от нас оные.
Что касается до смирения пред ближними, то оно состоит в том, чтобы ближних наших во всяком случае почитать себя лучшими. Почитать себя выше других – значит забывать свою немощь и слабости; значит гордиться своими совершенствами и говорить подобно фарисею: несмь, якоже прочии человецы (Лук. 18:11): но это нисколько не совместно с званием христианина, как последователя Христова, который хотя бы и подлинно преимуществовал пред другими, в каком бы то ни было отношении, хотя бы исполнил все повеленное ему в законе Божием, но и тогда должен тем более смиряться, чем более возвышается в христианских подвигах, и почитать себя рабом неключимым, по заповеди Господней: вы же, сказано нам от Господа, егда сотворите вся повеленная вам, глаголите, яко раби неключими есмы (Лук. 17:10). А потому, чтобы и нам быть смиренными в отношении к ближним нашим, мы не должны гордиться пред ними ни породою, ни внешними отличиями, ни внутренним достоинством. Во Христе Иисусе нет различия между людьми; но все верующие в Него суть братия, рожденные от одного и того же неистленного семени (1Петр. 1:23), искупленные тою же неоцененною кровию Христовою и освященные тем же Духом Святым, все суть сочлены единого тела – Церкви, все сопричастники даров благодати и сонаследники будущего блаженства.
Чем же после сего возноситься и гордиться нам пред ближними нашими? Тем ли, что Бог возвел нас на высокий степень должностей в Церкви или в обществе? Тем ли, что Он удостоил нас отличий и почестей? Но за все это остается нам только прославлять безконечную к себе благость Промыслителя, который мог бы на сие избрать и многих других, может быть, стократно достойнейших. Тем ли еще, что мы по замечаемым нами в ближних наших слабостям и порокам, не усматриваем в себе подобных? Но ближние наши, кто бы они ни были и каковы бы они ни были, не подлежат нашему суду: ты кто еси, вопрошает апостол Павел подобного нам судию-самозванца, ты кто еси судяй чуждему рабу? своему Господеви стоит или падает (Рим. 14:4). Тем ли наконец, что мы делаем богатейшия пожертвования Церкви, щедрые милостыни бедным, совершаем продолжительные молитвы и посты и тому подобное? Но почему знать, братия, что сии столь высоко ценимые нами добродетели наши приняты будут и Богом с таким же благоволением, с каким мы наслаждением сами на них смотрим? Нам ли ценить дела наши? Нам ли взвешивать и измерять достоинство их? Един Бог есть праведный и нелицеприятный Судия и Ценитель всего сущего и содеваемого на земле и на небе. Кому не известно, что упоминаемая в Евангелии вдова положила в сокровищницу храма только две лепты – самую малозначительную сумму, однако Господь превознес ее пред всеми богачами? Кому неизвестно, что одно сердечное раскаяние мытаря явилось пред лицем Бога нелицеприятного и всевидящего несравненно приятнейшею жертвою, нежели все посты и десятины упоенного самохвальством фарисея?
Итак, возлюбленные братия, чтобы нам смириться пред Богом и ближними так, как должно истинным христианам, чтобы ходить достойно звания нашего со всяким смиренномудрием и кротостию, не довольно одного наружного смирения, не довольно, подобно фарисеям, молиться, поститься, раздавать милостыню, да явимся пред человеками благоговеющими пред Богом, а между тем в сердце своем питать превозношение; но должно вместе с телом и душу свою и все существо свое предать в послушание веры и праведных судеб Божиих и покорить себя всецело под иго закона Господня. Смиримся убо, но не как отверженный Богом за тайную гордость фарисей, а как оправданный Им за смирение мытарь, и при самых высоких наших добродетелях будем в молитве взывать ко Господу: Боже, милостив буди нам грешным и помилуй нас, яко раби неключими есмы и грешнейши паче всех человек.
Правда, не легко самолюбивому нашему сердцу смириться под крепкую руку Божию, а еще более – пред подобными нам человеками: за то сколь вожделенные плоды пожинает тот, кто от сердца смиряется пред Богом и пред людьми! Он чем более уничижает себя, тем выше восходит на высоту духовного совершенства.
Так, на него призирает с небеси Господь, утверждая и укрепляя его в жизни духовной. На кого воззрю, говорит Он чрез Пророка Своего; токмо на кроткого и молчаливого и трепещущего словес Моих (Ис. 66:2). А потому в немощах ли он или во грехах? Господь призирает на него, имеяй власть оставляти грехи и силу свою в немощах совершаяй. В бедах ли он или гонениях? Господь призирает на него, сильный во бранех, коего невидимая рука неприметно и неожиданно иссунет меч и заключит сопротив гонящих его. Итак кроткий и смиренный при всех и внешних и внутренних бурях, яко гора Сион не подвижится (Псал. 124:1). Но сего не довольно.
Кротость и смирение низводят на человека особенную благодать Божию. Как вода по естеству своему, имеет течение к низшим местам, так и благодать Божия в обилии нисходит на кроткия и смиренные сердца. Бог гордым противится, говорит апостол Петр, смиренным же дает благодать (1Петр. 5:5). Посему-то благодать Божия, немощная врачующая и оскудевающая восполняющая, и бедных рыбарей соделала ловцами человеков. Посему-то те, кои казались пред очами мира буиими, немощными, худородными, уничиженными и не-сущими, явились премудрее мудрых века сего и славнее славных земли. Зане, по словам Апостола, буее Божие премудрее человек есть, и немощное Божие крепчае человек есть (1Кор. 5:15).
Наконец смирение отверзает вход в вечное блаженство: происходя от Бога, оно и ведет нас к Богу. Оно есть древо жизни, которое насаждается Богом и возрастает не в эдемском раю, но в сердце каждого, искренно желающего иметь его в духовном вертограде своем, и для того приготовившего в нем приличную почву, и которое несравненно превосходнее бывшего в Эдеме: потому что то имело силу, доставлять бессмертие и блаженство человеку невинному, а это и виновному человеку, но с сокрушением сердечным раскаявшемуся в своих согрешениях, доставляет оные. Блажени кротцыи, говорит сам Раздаятель блаженства и бессмертия Христос Господь, яко тии наследят землю (Матф. 5:5). Возмите иго Мое на себе, говорит Он же в другом месте, и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим (Мятф. 11:29). Вот сколь вожделенны плоды смирения!
Итак свойства истинного смирения суть уничижение себя пред Богом и чуждое всякого надмения и превозношения обращение с ближними, и притом то и другое искреннее и чистосердечное, а не одно наружное. Плоды же смирения суть: совершенство в жизни духовной, обильный дар благодати Божией и вечное блаженство. Если глас совести уверяет нас, слушатели, что мы еще далеки от такого смирения и оно никогда еще не обитало в нашем сердце: то не умедлим приступить к делу, столь спасительному, полезному и необходимому для нас и вместе богоугодному; не умедлим: потому что время жизни нашея кратко и дни его лукавы (Еф. 5:16); и кто знает, не сократилось ли уже для нас сие краткое время в столь скудную меру, что едва может поместиться в нее наше покаяние, и дни лукавые не все ли уже перебежали в вечность, а нам оставили, быть может, только несколько мгновений, для возчувствования своего недостоинства и виновности пред Богом! Поспешим же, братия, воспользоваться тем, что дает нам благость Божия, может быть, в последний раз, и изженем дух гордыни и самомнения из сердец наших, а на место его водворим в себе дух мытарева смирения, да изыдем, как он из храма, из сея жизни оправданными, а не осужденными пред Богом. Аминь.