Слово в неделю шестую по Пятьдесятнице
Требованием святых приобщайтеся (Рим. 12:13).
Употребление богатства не меньшего, если не большего, требует труда, бдительности и благоразумия, как и приобретение богатства. Многие легко умели приобретать сокровища, но не умели достойно расточать их. Евангельский богач, видя житницы свои, наполненные хлебом, и дом свой, изобилующий всякого рода благами, не знал, чтó с ними делать, и не придумал лучшего для них употребления, как есть, пить и веселиться: но за то невозвратно и на веки погубил себя. И сколько в мире богачей подобных ему, и столь же недостойно расточающих свое имение!
Есть еще другой род богачей, которые, дабы избавить себя от труда в выборе предметов для употребления своих стяжаний и иметь возможность непрестанно наслаждаться присутствием их, замыкают их в темных кладовых своих и, содержа под крепкою стражею, все удовольствие свое поставляют в том только, что исправно ведут свои счеты и не теряют случаев к умножению длинного ряда цифр, и не отваживаются уменьшать оного ни для себя, ни для других. Но сих гнусных собирателей богатства сам мир богатолюбивый гнушается, называя их именами постыдными.
Собственно же говоря, те и другие страждут одним недугом, в котором они сами себе помочь никак не могут, и который между тем столь опасен, что неминуемая смерть души угрожает всякому, кто только имел несчастие подвергнуться этому недугу, если только вскоре не будет принято средств к излечению его. Недуг сей состоит в недостатке благоразумия при выборе достойного предмета для иждивения сокровищ своих.
Апостол, как опытный врач душ, дабы уврачевать сей опасный недуг и предотвратить верную погибель души изобилующих богатством, в чтенном ныне отделении указывает действительнейшее против оного врачевство в требованиях святых. Требованием святых приобщайтеся, говорит он богатым.
В самом деле нельзя придумать наилучшего средства к исцелению богатых от недуга скупости и расточительности, равно гибельных для спасения души их, как доброхотное удовлетворение требованиям святых. Требования святых, будучи святы по предмету своему, по своей цели и побуждению, сообщают святость свою и тем, которые приобщаются оным. Земные сокровища, будучи тленны, по естеству своему, переходя в руки святых, чрез употребление оных на дела богоугодные, делаются нетленными, и, иждиваясь на земле, в тоже время невидимою рукою переносятся на небо и влагаются в вечную сокровищницу Отца небесного, из которой некогда возврашены будут дающим – с лихвою.
Сию, без сомнения, мысль имел Иисус Христос, когда говорил: не скрывайте себе сокровищ на земли, идеже червь и тля тлит, и идеже татие подкопывают и крадут; скрывайте же себе сокровище на небеси, идеже ни червь, ни тля тлит, и идеже татие не подкопывают, ни крадут (Матф. 6, 19–21).
Христолюбивый создатель храма сего верно внял сему слову Христову и завещанию Апостола, когда щедрою рукою вдал сребро свое Делателю благому, и сие благолепное жилище Вышнего есть земный плод его богоугодной щедрости, а небесный – он зрит на небе в обители радостей вечных. Там он услышит от Отца щедрот и всякия утехи: рабе благий и верный; о мале был еси верен, и над многими тя поставлю: вниди в радость Господа твоего (Матф. 25:21). Тако собираяй в Бога, а не в себя богатея (Лук. 12:21)!
Есть люди, которые думают, что пожертвования на устроение и украшение храмов Божиих можно с большею пользою для души заменить пожертвованиями на бедных, и часто, успев столь счастливо освободить себя от исполнения первой обязанности, находят столь же легкия средства увольнять себя от исполнения и последней. – Мнение сие основывается на следующем глубокомысленном соображении. «Лучше», говорят таким образом мыслящие, «строить и украшать живые храмы Бога живого, нежели бездушные – вещественные». Итак очевидно, что в сем мнении пожертвования в пользу церкви Божией сравниваются и противуполагаются пожертвованиям в пользу бедных, и последним не только дается прямое преимущество пред первыми, но вместе с сим и вовсе уничтожается достоинство первых. Но, пoелику первыми выражается любовь наша к Богу, а последними – любовь к ближнему; и пoелику две заповеди о сей сугубой любви, составляя сущность закона, без всецелого исполнения коего нет спасения, по решению небесного Учителя, вопреки суесловным умозаключениям книжников и фарисеев, не имеют одна пред другою преимущества, но совершенно подобны и равны между собою; то ни сего сравнения, ни сего противоположения быть не должно, а тем более не должно быть преступной замены одной обязанности другою, или что тоже, – нарушения одной чрез исполнение другой. Закон неразделен как сам в себе, так и в своих заповедях, так что, по словам апостола Иакова, иже весь закон соблюдет, согрешит же во едином, бысть всем повинен (Иак. 2:10).
Но, допустив сию замену, сие сравнение и противоположение обязанностей закона, мы естественно должны будем допустить разделение закона нераздельного, и неприметно очутимся подле противников Христовых, с лукавством вопрошавших Его: Учителю, кая заповедь больши есть в законе (Лук. 22:36)? – только гораздо в невыгоднейшем в сравнении с ними положении: ибо они заповедь о любви к Богу предпочитали заповеди о любви к ближнему, что по крайней мере довольно еще естественно, а мы напротив заповедь о любви к ближним поставим выше заповеди о любви к Богу, что ни с чем несообразно. Или, даже станем наряду с Иудою предателем, который, увидев некогда драгоценное миро, возливаемое на главу Иисусову, сильно опечалился и из глубины души, зараженной и растерзанной мздоимством, громко возопил: чесо ради гибель сия бысть? Можаше бо миро сие продано быти на трех стех пенязь, и дано нищим. И однакожь евангелист замечает, что Иуда говорил это, не яко о нищих печашеся, но яко тать бе, и ковчежец имеяше, и вметаемая ношаше. А небесный Учитель сказал при сем: что труждаете жену? дело бо добро содела о Мне: нищие бо всегда имате с собою, Мене же не всегда имате (Матф. 26, 9–11; Иоан. 12:9). Приговор, далеко несогласный с судом наших умствователей!
Итак мнимые благотворители человечества, отъемлющие дары свои у храмов Божиих, с предположением обратить оные в пользу бедных, отъемлют сии дары у Бога и передают человекам, если только действительно передают и под сим предлогом не удерживают у себя. Думая точнее исполнить закон, нарушают оный в обеих скрижалях: ибо ни любовь к Богу без любви к ближнему, ни любовь к ближнему без любви к Богу быть не может. Желая более сблизиться со Христом, делаются Его противниками: ибо то, что Он соединил в законе, они разделяют, и искажают Его учение своим превратным толкованием.
Они делают тоже, что делали некогда книжники и фарисеи, только в превратном виде. Фарисеи и книжники, желая, по жестокосердию своему, избавиться от исполнения своих обязанностей в отношении к ближним, прибегали к различным уловкам, обличаемым Иисусом Христом. Например, избегая издержек на содержание родителей, они отделяли часть оных в жертву Богу, а родителей оставляли без куска хлеба, и, не смотря на то, думали, что тем исполнили закон о любви к родителям. Равным образом и наши новые книжники и фарисеи, без угрызения совести, оставляя храмы, посвященные имени Божию, в бедности и нищете, в упадке и запустении, почитают себя исполнившими закон, если малую часть своих стяжаний разделят на бедных.
Сверх того сие мнение, горький плод века вольномысленного, будучи ложно в своем основании, ведет к столь же ложным заключениям, подрывающим всю христианскую нравственность. Из него следует, что одна добродетель может быть выше другой и без потери для нравственности может заменять другую, – между тем добродетель, будучи выражением единого духа, всецело преданного Богу, есть в собственном смысле только одна и не имеет никаких ни разделений, ни подразделений, но высказывается во внешности в различных действиях, выражающих одну мысль и одно побуждение к одной цели – к благоугождению пред Господом, что на древнем языке Писания называлось хождением пред Богом.
Если сии различные действия и называются добродетелями, то не потому, чтобы каждое из них, в отдельности взятое, была добродетель, но потому, что все оне входят в состав добродетели, как радиусы круга в состав круга, имея общее основание в центре круга. Как в круге все радиусы равны между собою и нельзя отнять одного из них для помещения другого, имеющего свое место, не испортив всего круга и не допустив чрез то большей или меньшей пустоты и кривизны: так и в добродетели все действия, входящие в состав ея, равны между собою и невозможно исключить одного с заменою другим, не испортив или лучше не уничтожив всей добродетели. Иже разорит едину заповедей сих малых, говорит Господь, мний наречется в царствии небеснем (Матф. 5:19). Аще совратится праведник от правды своея, говорит Бог чрез пророка своего, вся правды его, яже сотворил есть, не помянутся ктому (Иез. 18:24).
Добродетель одного может быть выше добродетели другого, но добродетель в одном лице может быть только одна. Это есть постоянное, неизменное, никогда не прерываемое, но всегда с новою силою и ревностию поддерживаемое и усиливаемое стремление к добру. Основная точка сего стремления, вокруг которой все должно обращаться и к которой все должно быть направлено, есть благоугождение пред Господом или прославление имени Божия. Следовательно все, что в наших действиях служит к сему благоугождению, или прославлению Божию, составляет добродетель нашу, или говоря языком более обыкновенным, образует обширный, но нераздельный круг христианских добродетелей.
Исключим ли из сего круга любовь к устроению и благолепию храмов Божиих в пользу благотворительности людям? Новейшие книжники и фарисеи легко согласятся и на сию новую странность, дабы только избежать противоречия самим себе. Но что тогда будут значить восторженные слова царя и пророка: Господи, возлюбих благолепие дому Твоего, и место селения славы Твоея! И еще: коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил (Псал. 25:8)! Желает и скончавается душа моя во дворы Господни: сердце мое и плоть моя возрадовастася о Бозе живе (Псал. 83, 2–3)? Что его пламенное желание, в продолжении целой жизни питаемое, создать дом Господеви? Что необыкновенная щедрость Соломонова и неутомимая деятельность его при сооружении сего дома Господня со всем блеском и великолепием? Что явление славы Господней, и что глас Божий, бывшие при освящении оного? Что удивительное уважение Даниила к сему жилищу Вышнего, неостановленное даже опасностию смертной за сие казни? Что наконец ревность Иисусова, подобно молнии воспылавшая при виде продающих и купующих в сем доме Божием? Все хитрость и обман? Все лицемерие и пустосвятство? И это скажут христиане? В чем же их христианство? В поношении Христа и Пророков Его? В посмеянии их любви и ревности ко храму Господню? О! да заградятся устне льстивые, глаголющие суетная и ложная, и да прильпнет язык их к гортани их, аще не воспомянут Иерусалима и не поклонятся ко храму святому его.
Напрасно благотворительность к бедным стараются противупоставить щедродательности для храмов. Щедрые для храмов обыкновенно бывают щедры и для бедных. Храмы как прежде, так и ныне составляют главный и всегда более надежный приют для бедных. Благочестие, возбуждаемое и питаемое во храмах, исходит из них с сердцем наиболее способным ко всякому благотворению, с руками открытыми для подаяния, с ногами поспешными не в дом пира и веселия, но в дом плача и скорби, для облегчения болящих, для утешения страждущих, для одеяния нагих и для напитания алчущих и жаждущих.
Кто не испытал из нас, что душа наша в благодатной молитве к Богу тает любовию к ближним, всех милующею и всем доброжелательствующею? Но сия молитва, как благодатный дар неба, как сладкий плод Духа Святого, особенно изобильно изливающегося в сердца наша при вознесении безкровной жертвы Христовой в пренебесный жертвенник, преимущественно посещает нас только во храмах. Здесь невещественный огнь любви Божией, принесшей за нас грешников сущих в жертву единородного своего Сына, неприметно разгорается в сердцах наших в чистый пламень, который, попалив в нас все нечистое и все самолюбивое, воспламеняет и нас любовию чистою и безкорыстною ко всему человечеству, и мы, примиренные с Богом и человеками, спешим чрез последних оказать любовь свою к первому, – чрез видимое достигнуть к невидимому.
О! возлюбленнии! Приходите чаще во храмы Божии, и вы будете человеколюбивее; жертвуйте Богу для людей и людям для Бога; устрояйте и украшайте земные Его храмы, и Он устроит и украсит для вас храмину нерукотворенну, вечну на небесех (2Кор. 5:1), ея же да сподобит всех нас Бог щедрот и всякия утехи. Аминь.