Слово в день светлого Христова Воскресения
Якоже о Адаме вси умирают, такожде и о Христе вси оживут (1Кор. 15:22).
Адам небесный, слушатели, приходил возглавити всяческая (Еф. 1:10), – все падшее во Адаме земном; сила заслуг Христовых проливает дух и жизнь всюду, куда только смертный яд преступления первого человека внес свою разрушительную силу. Якоже о Адаме вси умирают, говорит Апостол, такожде и о Христе вси оживут. Посему о приобретении, которого мы удостоились в воскресшем Спасителе, не иначе судить можем и должны, как по той потере, которую претерпели мы в первом своем корени, отщетившемся от жизни Божия; посему смерть, распространившаяся на всех нас от Адама, может руководствовать нас к понятию о том, какая жизнь дарована воскресшим Христом.
Грех, вошедший единым человеком в мир, произвел троякую в нас смерть: духовную, – распространивши мрак и нечувствие на все силы и способности ума и воли; телесную, – пробудив и ускорив в человеке отдаленную возможность разрушения телесного его состава, и наконец вечную, которая, как следствие первой, при посредстве второй, долженствовала карать навсегда сынов противления. Отсюда и чрез воскресение Ходатая дарована нам тройственная жизнь: жизнь духа, жизнь плоти и жизнь вечная, сонаследствуемая во Христе, оправдавшем нас и усыновившем Богу Отцу. Чтобы обозреть великость празднуемого ныне торжества, пойдем по следам побед воскресшего и упразднившего державу смерти Христа Иисуса.
Отпавший от Бога человек грешник прежде всего ощутил смерть в духе, которая, час от часу возрастая, подавляла в нем более и более последния движения первосозданной жизни, и низводила его во глубину нравственного нечувствия. И с какою быстротою разливалась власть ея? Первый сын первого человека уже умер для любви к брату, а в лице его, конечно, – и ко всякому ближнему. Нет нужды говорить, было ли еще сердце его для любви к Богу, которого он презрел законы, насажденные в его сердце.
Распространение рода человеческого было нечто иное, как разширение пределов духовной смерти. Забвение Бога, изглаждение понятий самых священных – любви и страха к Богу, уважения и снисхождения к подобным себе, пренебрежение чистоты и целомудрия – обыкновенные явления последующего за тем рода человеческого, что другое доказывало, как не конечное ослепление ума, как не крайнее развращение сердца, одним словом, как не смерть духа? Можно сказать, что у людей не более было жизни и чувства, как у древа и камени, признанных ими за божества. Вот до какой степени простиралось ослепление и растление духа человеческого!
Радость победы измеряется опасностию, которая искуплена победою. Измеряйте же теперь, христиане, если можете, торжество победы воскресшего ныне Господа, пролиявшего нам свет и жизнодательную силу, которые подобно устремлениям вод весенних, истекли из гроба Его, созидать новую тварь и обновлять лице земли. Какое вдруг представляется торжество истины! Уже веровавшие, но еще колебавшиеся ученики Его, теперь исповедуют Его от всего ума и сердца своим Господом. Упорный в неверии Фома делается твердым верою. Малодушный Петр обращается в камень веры и основание Церкви верных. Спадает покрывало с очей слепотствующих язычников. Они познают истинного Бога и Творца вселенной. Умолкает суемудрие разума, и сей гордый до того законодатель заблуждения и предрассудков, убежденный истиною евангелия, смиряется и пленяется в послушание веры (2Кор. 10:5).
С просвещением ума перестает и ослепление сердца. Любовь изгоняет из него вражду и ненависть; гордость уступила место смирению, своеволие – покорности, памятозлобие – великодушию, пристрастие – самоотречению; властелины мира уразумели кротость, рабы – покорность; довольство познало умеренность, недостаток – терпение, избыток – милость, скудость – благодарность, словом: сердце человека оживилось для всякого благого чувствия (Фил. 1:9). Так Бог сущих нас мертвых прегрешеньми сооживи Христом (Еф. 2:15)!
Восстановив дух наш, Спаситель воскресением Своим обновил и телесную нашу храмину. По непременному следствию допущенного греха, плоть наша соделалась жертвою истления. Осуждение Божиего правосудия – возвратиться в землю сей бренной персти, взятой от земли, смерть прияла со всею жадностию и, перелетая из рода в род, из века в век, поражала людей, и без того мертвых уже по духу. Не довольствуясь какбы медленным борением убивающего греха с первоначальною в людях жизнию, она погребала нередко целые грады и веси, и даже для некоторых из самого малого числа избранных себе Богом ископала гробы похотения. Тщетно остатки преждепотопного мира, избегая земли – всеобщей своей могилы, стараются вознестись над нею: это не более, как волна смертного потока, которая возносит свою жертву для того только, чтобы тем скорее и глубже погрузить ее. Вавилонский столп, сооруженный для витания жизни, соледался не более, как торжественным памятником смерти.
Но и те, которые влачили бренную плоть свою до востребования оной самою природою, могут ли почесться жившими? Представление конечного ея разрушения и вечного ничтожества оставляло ли хотя сколько-нибудь ей существования во время самой жизни? Ведь все предположения и догадки мудрования плоти не переносили бренного состава плоти за пределы гроба. А отсюда страх смерти, отсюда опасение, угасить слабо тлеющую искру, разбить бренный сосуд; отсюда всякого рода невоздержание, которое правосудным наказанием порока из мнимого охранения жизни обращалось к скорейшему торжеству смерти. Тако смерть, по словам Апостола, царствова от Адама даже до Моисея – по подобию преступления Адамова (Рим. 5:14).
Но воскресший ныне Спаситель наш не только Сам исходит из гроба, но еще износит жизнь и нестление для всех верующих в Него. Уже побежденная смерть возвращает пленников своих, и многа телеса усопших святых востают (Матф. 27:53), какбы в залог верующим и их собственного нетления.
Сила жизни, истекшая из гроба Жизнодавца, преисполняет верующих. Уже не видим более слабой плоти, истаявающей от малейшего прикосновения. Посмотрите, какая твердость верующих среди всякого рода мучений! Сей знак, увядающий от малейшего зноя, сие бренное прежде смешение, разрушающееся от прикосновения стихий, остается ничем невредимым, чтó только злоба вымышляла для своего торжества над ним.
И неудивительно: Победитель смерти – сие новое небесное Древо жизни – даровал врачевство, которое более сообщает силы, нежели сколько сообщало древо жизни эдемское. Он предложил собственное тело свое и кровь свою, как пищу нетления. И сколько других источников жизни? – Благодать Господа нашего воскресшего – для верующих есть воздух нетления. Молитва – устье, чрез которое проливается источник крепости и силы. После сего можно ли удивляться нетлению останков святых, коих Бог оставил нам в залог и доказательство Своей силы над тлением и в подкрепление нашей немощной веры? Правда, кроме немногого числа сих избранных все прочие умирали и умирают: но это свидетельствует только о том, что слишком далеко простерлось повреждение грехом, что плоть и кровь сия не может наследовать царствия Божия (1Кор. 15:10), разве прежде поверится земле.
С другой стороны, это самое первое желание верующих разрешитися и со Христом быти (Фил. 1:23). Посему-то у них такое лишение плоти и такое самоумерщвление, которые, свидетельствуя о их желании преселения, в то же время показывают, сколь велика сила жизни, пролиянная Жизнодавцем. Так они сами спешили из сего странствования их в обители небесные – в обители вечной славы и жизни. Ибо Победитель после смерти даровал наконец и жизнь вечную. Аз живот вечный дам им, и не погибнут во веки, и не восхитит их никтоже от руки Моея (Иоан. 10:28).
Что ожидало, слушатели, за гробом человека-грешника? – По мнению людей плотских, совершенное ничтожество, конечное разрушение, неоставляющее никакого впечатления, никакого ощущения настоящего, никакого следа будущего. Страшась, какбы по какому-то тайному предчувствию, ужасной карающей вечности, они не переносили жизни своей далее жизни скотской. Но суетная и жалкая мечта! Смерть вечная стерегла со всем вниманием свои жертвы, и никакая сила человеческая не могла исхитить их из челюстей ея. Наказание греха вечным стыдом и нескончаемыми мучениями оставалось неизбежным и неотложным. Врата ада отверзались только для приятия, и никогда не разверзались для отпущения своих пленников. Один только Имущий ключи ада и смерти имел власть отпустить измученных на свободу (Лук. 4:18). Один только, слушатели, воскресший ныне Спаситель, довершая победу над смертию, сокрушил ее в вечных ея заклепах.
Так чудодействие в нас силы воскресения Господня оканчивается дарованием нам полносовершенного бытия. Оно возбуждает от смерти дух наш, проливает росу нетления на плоть нашу с тем, дабы чрез содействие первого, и при посредстве второй, привести нас наконец к наследию вечной жизни и славы, – жизни Божией и славы, юже име Сын Божий у Отца, прежде мир не бысть (Иоан. 17:5). Ибо слово вечной истины говорит ясно, что сын гнева и проклятия чрез искупление нынешнего Победителя ада соделывается сыном оправдания и любви, и вместо наследования вечного наказания удостоивается быть наследником Богу и сонаследником Христу (Рим.8:17). Нужны ли нам доказательства на это? Посмотрите только на верующих сынов воскресения. Их жизнь свидетельствует ясно, что упование их, как говорит премудрый, бессмертия исполнено (Прем. 3:4). Ибо из сей-то сокровищницы почерпают они бодрость и покой в своих трудах, спокойствие в воздвизаемых на них бурях, терпение в скорбях, твердость в опасностях, мужество в гонениях, кротость против вражды, веселый вид к предстоящей им смерти.
Чье сердце, христиане, не преисполнится радостию при толиких дарах побед ныне воскресшего Господа? Да радуемся, христиане, и мы, торжествуя ныне день побед сих. Но нам должно знать, имеем ли мы участие в них. Аще воскреснусте со Христом, говорит Апостол, вышних ищите, идеже есть Христос одесную Бога седя. Горняя мудрствуйте, а не земная (Кол. 3:1:2). Имущие начаток воскресения еще здесь окриляются умом и сердцем, и воспаряют духом к небу за своим Победителем. Оставляют земную мудрость, земные желания; не руководствуются правилами мира, не трогаются его любовию, не смущаются его угрозами, и, взирая на одного Вождя своего, текут быстро к почести звания вышнего. Еже аще сеет человек, тожде и пожнет: яко сеяй в плоть свою, от плоти пожнет истление; а сеяй в дух, от духа пожнет живот вечный (Гал. 6:7:8).
Вот условие дальнейшего участия в плодах побед Христовых. Плоть, пригвожденная к миру пожеланиями, уязвленная его соблазнами, живущая в нечистоте, не удостоится быть сообразною телу славы Христовой. Кто находит себя участником в первых плодах побед Воскресшего, тот уже имеет верный залог на обладание и последним. Ибо кто здесь не живет себе самому, но воскресшему Господу; тот и вечные жизни удостоивается с воскресением. Кто здесь избрал Господа своею частию, тот по смерти приемлется Господом в участие в вечной с Ним славе. Кратко сказать: верный сын царства благодати есть неизъемлемый наследник царства славы. Для него воскресший ныне Христос есть и начаток воскресения здесь во времени, и конец блаженства в вечности на небесах. Аминь.