Песнь 5

Ирмос:

«Душею моею я стремился к Тебе ночью, и духом моим я буду искать Тебя во внутренности моей с раннего утра: ибо когда суды Твои совершаются на земле, тогда живущие в мире научаются правде. Если нечестивый будет помилован, то не научится он правде, – будет злодействовать в земле правых и не будет взирать на величие Господа. Господи! рука Твоя была высоко поднята, но они не видали ее; увидят и устыдятся ненавидящие народ Твой; огонь пожрет врагов Твоих. Господи! Ты даруешь нам мир; ибо и все дела наши Ты устрояешь для нас. Господи Боже наш! другие владыки кроме Тебя господствовали над нами; но чрез Тебя только мы славим имя Твое. Мертвые не оживут; рефаимы не встанут, потому что Ты посетил и истребил их, и уничтожил всякую память о них. Ты умножил народ, Господи, умножил народ, – прославил Себя, распространил все пределы земли. Господи! в бедствии он искал Тебя; изливал тихие моления, когда наказание Твое постигало его. Как беременная женщина, при наступлении родов, мучится, вопит от болей своих, так были мы пред Тобою, Господи. Были беременны, мучились, – и рождали как бы ветер; спасения не доставили земле, и прочие жители вселенной не пали. Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспряните и торжествуйте, поверженные в прахе: ибо роса Твоя – роса растений, и земля извергнет мертвецов» (Ис. 26, 9–19).

Помилуй, Боже, помилуй мя.

Чти понедельнику первыя седмицы.

В нощи житие мое преидох присно, тьма бо бысть, и глубока мне мгла, нощь греха, но яко дне сына, Спасе, покажи мя

Жизнь свою всегда жил я в ночи: тьма была для меня ночь греха и глубокая мгла. Я – из тех, о ком сказано: «днем они встречают тьму и в полдень ходят ощупью, как ночью» (Иов. 5, 14). Грех застлал мне глаза, и не могу я отличить доброе от злого: совесть моя, единственный мой кормчий на жизненном пути, молчит, подавленная моим грехолюбием.

Закрыты тьмой мои духовные глаза: смотрю на деяния мои – и не разумею их существа, как некогда Пилат стоял перед Тем, Кто есть «путь и истина и жизнь» (Ин. 14, 6), и с недоумением спрашивал: «Что есть истина?» (Ин.18, 38).

Несомненно, я (хотя бы словами своими, хотя бы в уме своем) готов творить доброе. Но что же делается со мной, когда я начинаю творить дела? Где все мои добрые стремления? Где благие желания мои? Что доброго вспомню я, когда спросят меня: чем можешь ты оправдать свою жизнь? Ведь «суд состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы» (Ин. 3, 19).

И вот – воистину «хитон мя обличает, яко несть брачен»⁹⁷¹, – ибо «христианство требует не только правого образа мыслей, но и жизни честной»⁹⁷²...

Блаженная Феодора – та хоть сокровища молитв духовного отца своего могла принести, когда не хватало ей собственного оправдания⁹⁷³; а кто дерзнет помолиться за меня, окаянного?

Правду говорит народ: благими желаниями дорога в ад вымощена.

Ведь только «поступающий по правде» (Ин. 3, 21), «то есть ведущий жизнь честную и богоугодную, стремится к христианству, как к свету, чтобы еще более преуспеть в добре и дабы явны были дела его по Боге. Ибо таковой, правильно веруя и проводя честную жизнь, светит всем людям, и Бог прославляется в нем»⁹⁷⁴. Вы же ненавидите доброе и днем. "Вы же ненавидите доброе и любите злое, – как сказал пророк, – посему ночь будет вам вместо видения, и тьма – вместо предвещаний» (Мих. 3:2, 6).

Христос пришел для тебя, душа моя, Он «победил мир» (Ин. 16, 33) со всеми злыми делами его (Ин. 7, 7), со всеми «страстьми и похотьми» (Гал. 5, 24), Он воскрес, предварив общее воскресение, сделав Себя его залогом; «ночь прошла, а день приблизился», – так исполни же апостольский призыв: «отвергнем дела тьмы и облечемся в оружия света» (Рим. 13, 12)!

«Вы были некогда тьма, а теперь – свет в Господе, – обращается к тебе святой апостол: – поступайте, как чада света, потому что плод Духа состоит во всякой благости, праведности и истине» (Еф. 5, 8–9), «ибо все вы – сыны света и сыны дня: мы – не сыны ночи, ни тьмы» (1Фес. 5, 5).

Помилуй, Боже, помилуй мя.

Рувима подражая, окаянный аз содеях беззаконный и законопреступный совет на Бога Вышнего, осквернив ложе мое, яко отчее он

«Во время пребывания Израиля в той стране [по дороге из Вифлеема, или Ефрафы. – иг. Ф.], Рувим пошел и переспал с Валлою, наложницею отца своего. И услышал Израиль» (Быт. 35, 22).

Это, говорит святой Златоуст, «было весьма преступное дело. Потому и впоследствии законодатель Моисей воспретил сыну и отцу иметь сожительство с одной и той же женщиной. Чтобы впоследствии не ввели этого в обычай, законодатель удерживает от него, объявляя такого повинным казни»⁹⁷⁵.

Иаков же, «побеждаемый естественной любовью», «кротко перенес» преступление Рувима, но впоследствии, «отходя от настоящей жизни, укорял сына, ясно изобразив преступление его и предав его проклятию, дабы через постигшую Рувима судьбу и прочие уцеломудрились»⁹⁷⁶: «Рувим, первенец мой! ты – крепость моя и начаток силы моей, верх достоинства и верх могущества; но ты бушевал, как вода, – не будешь преимуществовать, ибо ты взошел на ложе отца твоего, ты осквернил постель мою» (Быт. 49, 3–4).

И с духовной точки зрения поступок Рувима был неправеден. Вспомним толкования: «От соединения «Иакова», то есть внутреннего человека, духа человеческого, с «Лией» – той частью души, которая изнемогает, напрягается, трудится, совершает дело Божие, рождается сын-первенец «Рувим», то есть духовное зрение, духовная интуиция»⁹⁷⁷; сам же Иаков-Израиль может быть понят как «сущность сражающаяся, властвующая, поющая, видящая Бога»⁹⁷⁸. И вот, то свойство души, которое означает начало приближения к богопознанию, стремится овладеть теми правами и возможностями, которые возникают только у того, кто многими трудами взошел по лестнице духовного совершенствования и достиг умного созерцания вещей Божественных!

Не это ли – состояние духовной прелести? Ведь святые отцы специально советуют всем «во всяком деле определить себе меру и не оставлять прежде, нежели кончишь»⁹⁷⁹, идя всегда «путем царским, уклоняющимся во всем превосхождений и оскудений»⁹⁸⁰!

И вот, оплакивая вместе с преподобным деяния свои, душа моя, думая о том, что, подражая Рувиму, и ты, окаянная, составила беззаконный и законопреступный совет (то есть – помимо законов, не потрудившись изучить их, и преступив даже известные тебе законы!) на Бога Вышняго, вразумись: ты осквернила ложе свое, как он – ложе отца своего, не пытаясь узнать законы духовной жизни, не стремясь организовать свой духовный мир в соответствии с этими законами. Ты постоянно стремишься преступить положенные Духом ступени восхождения по лествице духовной жизни, ты рвешься ввысь, не предочистив себя, и итогом твоих порывов становится прелесть – искаженное состояние духа, в котором он теряет возможность отличить доброе от дурного, истинное от ложного, нечистое от священного.

А потому – именно о тебе сказано: ты – вершина творения в мире сем, ты – «крепость и начаток силы, верх достоинства и верх могущества; но ты бушевала, как вода», и поэтому «не будешь преимуществовать».

Вернись, вернись в разум, душа моя, откинь от себя весь сор прелести бесовской, найди свою ступеньку на лествице жизни и – не торопись, восходя выше: не бросай, не окончив; не делай шага вперед, пока не удостоверишься, что крепко стоишь на своем месте, что под ногами твоими – надежная опора, а не песок твоих бесплодных мечтаний; не уподобляйся «человеку безрассудному, который построил дом свой на песке», помни – пойдет «дождь», разольются «реки», подуют «ветры», налягут «на дом» этот, и он упадет, и будет «падение его великое» (Мф. 7, 26–27)...

Помилуй, Боже, помилуй мя.

Исповедаюся Тебе, Христе Царю: согреших, согреших, яко прежде Иосифа братия продавши, чистоты плод и целомудрия

«И пошел Иосиф за братьями своими и нашел их в Дофане. И увидели они его издали, и прежде нежели он приблизился к ним, стали умышлять против него, чтобы убить его. И сказали друг другу: вот, идет сновидец; пойдем теперь, и убьем его, и бросим его в какой-нибудь ров, и скажем, что хищный зверь съел его; и увидим, что будет из его снов. И услышал сие Рувим и избавил его от рук их, сказав: не убьем его. И сказал им Рувим: не проливайте крови; бросьте его в ров, который в пустыне, а руки не налагайте на него. Сие говорил он, чтобы избавить его от рук их и возвратить его к отцу его. Когда Иосиф пришел к братьям своим, они сняли с Иосифа одежду его, одежду разноцветную, которая была на нем, и взяли его и бросили его в ров; ров же тот был пуст; воды в нем не было. И сели они есть хлеб, и, взглянув, увидели, вот, идет из Галаада караван Измаильтян, и верблюды их несут стираксу, бальзам и ладан: идут они отвезти это в Египет. И сказал Иуда братьям своим: что пользы, если мы убьем брата нашего и скроем кровь его? Пойдем, продадим его Измаильтянам, а руки наши да не будут на нем, ибо он брат наш, плоть наша. Братья его послушались и, когда проходили купцы Мадиамские, вытащили Иосифа изо рва и продали Иосифа Измаильтянам за двадцать сребреников; а они отвели Иосифа в Египет» (Быт. 37, 17–28).

Братья дважды позавидовали Иосифу – они завидовали ранее тому, что отец его предпочитает им, а потом позавидовали тому, что Иосиф оказался Божиим избранником и путь его жизни будет путем праведника⁹⁸¹ (Еф. 4, 9). ...Достигая преисподней, праведный дух и ее озаряет своим светом, возвещая избавление находящимся в ней душам. Таким образом он объединяет все три мира под главенством небес. А перекладина буквы «фей софит», напоминающая ступеньку, намекает на ту лестницу, которую строит праведник в помощь другим душам, для их восхождения ввысь. Итак, четыре буквы имени «Иосиф» указывают на путь праведного духа» (ЩедровицкийД.В. Пятикнижие Моисеево. С. 259). .

«Эта именно страсть (зависть) в самом начале довела Каина до братоубийства. Как Иосифовы братья за любовь, какую оказывал ему отец, стали его ненавидеть, умышлять против него зло и каждый день готовы были его убить, так и Каин за то, что дары брата были более благоугодны Богу (чем дары его), решился убить брата». И как некогда Авель «без всякого подозрения, во всем доверяя брату, идет с ним и, сверх всякого ожидания, делается жертвой преступной руки», так ныне и «дивный Иосиф, не зная о злоумышлении братьев, обходился с ними, как с братьями, и рассказывал им свои сны, в которых открывал ему Бог будущее величие его и подчинение ему братьев»⁹⁸² (Быт. 37, 5–11)..

Братья, сами истолковав сновидения Иосифа, узнав будущее (а «узнавши это, они тем более должны были оказывать ему расположение, исторгнуть из себя корень ненависти и совершенно истребить в себе чувство зависти», ибо открылась им воля Божия и о брате их, и о них самих), «стали питать еще большую ненависть к нему, не замечая, что всё делают сами против себя», – так «помрачился их смысл»⁹⁸³.

«Самый повод к убиению усугубляет гнусность их намерения, так как они решили лишить его жизни из зависти к будущему счастью его, тогда как они по праву могли бы сделаться участниками этих благ: ведь они не чужие ему, но близкие родные», – пишет Флавий, – и напрасно Рувим говорил им, что «на всё, что Господь Бог дарует Иосифу, им следовало бы смотреть, как на дарованное и им самим», а потому «гнев Господень будет ужаснее, если они убьют человека, которого Сам Предвечный счел достойным столь великих будущих благ, и если они тем самым отнимут у Господа Бога того, кого Господь собирался одарить такими милостями»⁹⁸⁴.

«Посмотри, какое крайнее ослепление!» Какое «великое безумие!»⁹⁸⁵

И вот, несмотря на все уговоры Рувима, семнадцатилетний Иосиф оказался в руках «арабских купцов из племени измаильского, которые везли пряности и другие сирийские товары в Египет из Галаада», причем братья его были уверены в том, что он непременно «умрет на чужбине среди иностранцев»⁹⁸⁶.

«Не думайте, – говорит им сквозь века божественный Златоуст, – не думайте, будто можно изменить то, что предвозвещено ему Самим Богом. Как вы сами истолковали сон, так и сбудется через непродолжительное время – хотя бы вы придумали тысячи (препятствий). Благоискусный и премудрый Владыка всего, являя могущество силы Своей, часто попускает многоразличные затруднения в делах для того, чтобы, приведши в исполнение Свои намерения, открыть величие Своего всемогущества. Но такова зависть: она не может нисколько размыслить об этом; будучи совершенно, так сказать, пленен ею, человек все делает против своего спасения»⁹⁸⁷.

Вспомним еще раз толкование имени Иосифа: «с духом, «Иаковом соединяется тончайшая, сокрытая часть души человека, и она рождает «Иосифа», своего первенца. Имя» его «указывает на обильные духовные плоды, которые человек с этого времени начинает постоянно приносить в своей жизни»⁹⁸⁸. Эти-то духовные плоды, как братья – Иосифа, продаешь ты душа моя, всечасно за временные, быстротекущие и скоропреходящие блага мира сего. Пропадают бесславно усилия чистоты. Ни во что вменяется труд целомудрия. А с ними и ты сама, душа моя, идешь к погибели: ведь «кто кем побежден, тот тому и раб» (2Пет. 2, 19).

Так вечное, непреходящее оказывается в рабстве у временного и тленного.

Но ведь сребреники мира сего никакой не приносят пользы духу, душа моя! Ни двадцать сребреников не помогли алчным и завистливым братьям Иосифовым избавиться от бесчестия, ни тридцать сребреников через много сотен лет, прошедших после их предательства, не спасли беззаконного Иуду!

А ведь именно ему, Иуде беззаконному, становишься ты подобной, душа моя, торгуя плодом чистоты и целомудрия, Ему подобна ты – потому что ты беззаконнуешь после славы Креста Господня и Его воскресения: ты куплена дорогою ценою, за тебя пострадал Христос, Бог наш, а ты ругаешься страданиям Его искупительным, когда, вместо того, чтобы «прославлять Бога в теле» своем, ты порабощаешь его миру сему и сама становишься «рабою человеков» (1Кор. 6:20, 7:23)!

Помилуй, Боже, помилуй мя.

От сродников праведная душа связася, продася в работу сладкий во образ Господень; ты же вся, душе, продался еси злыми твоими.

«Какой преступный обман! Какая гибельная корысть! Какая беззаконная продажа! – ужасается деянию братьев Иосифа святой Златоуст. – Вы решились продать того, кто связан с вами узами кровными, кого так любит отец, кто пришел на свидание с вами, кто ни много, ни мало никогда не обижал вас, и продать его варварам, отправляющимся в Египет? Какое это безумие! Какая ненависть! Какая зависть! Если вы это делаете, испугавшись сновидений его, в том убеждении, что они исполнятся, то для чего же вы стремитесь к невозможному и своими поступками начинаете борьбу с Богом, предвозвестившим ему это? А если вы не приписываете снам никакого значения и считаете их вздором, то для чего предпринимаете то, что подвергает вас вечному постоянному позору, отцу же принесет непрестанную скорбь?

Но, о, сила страсти или – лучше – запятнанной кровью решимости! Когда кто предается беззаконному делу и погружается в беззаконные помыслы, то уже не видит пред собою неусыпного Ока, не стыдится самой природы и ничего другого, что может возбудить в нем сострадание, как это случилось и с этими. Они не подумали ни о том, что он брат их, ни о том, что так молод, что так дорог отцу, ни о том, что он, никогда не испытывавший житья в чужой стороне, среди иноземцев, должен идти в такую страну и жить с варварами: оставив всякое здравое рассуждение, они думали только об одном, чтоб удовлетворить, как задумали, своей зависти. И в намерении они сделались братоубийцами; а страдалец всё терпел великодушно»⁹⁸⁹.

Но рассказ бытописателя о судьбе праведного Иосифа имеет и прообразовательный смысл: за образом юноши, преданного родными своими, проданного ими в руки чужеземцев, отданного на верную гибель в чужую страну, Божиим смотрением скрыт образ Господень. В этом повествовании «имелся в виду и образ будущего: в этих событиях, как на тени, события (евангельской) истины. Как Иосиф пришел посетить братьев, а они, не уважив ни братства, ни причины его посещения, сперва хотели было убить его, а потом продали иноземцам, – так и Господь наш, по человеколюбию Своему, пришел посетить человеческий род, приняв нам свойственную плоть и благоволив стать нашим братом. ... Но неблагодарные иудеи замыслили умертвить Врача душ и телес, который ежедневно совершал бесчисленные чудеса, и привели в исполнение свой убийственный замысел, и распяли Того, Кто ради нашего спасения благоволил принять зрак раба»⁹⁹⁰.

Посмотри, душа моя, как заботливо два святителя раскрывают твои глаза, чтобы ты смогла объединить прошлое, настоящее и будущее, чтобы ты, в этой связи времен, смогла увидеть и свое место!

Где же оно?

Увы, оно достойно только сожаления: ты же вся, душе, продалася еси злыми твоими – ты, душа моя, злыми твоими словами, делами и помыслами, всеми своими чувствами согрешая, сама продаешь себя целиком духу века сего.

Помилуй, Боже, помилуй мя.

Иосифа праведнаго и целомудреннаго ума подражай, окаянная и неискусная душе, и не оскверняйся безсловесным стремленьеми, присно беззаконнующи

«Иосиф же отведен был в Египет, и купил его из рук Измаильтян, приведших его туда, Египтянин Потифар, царедворец фараонов, начальник телохранителей. И был Господь с Иосифом: он был успешен в делах и жил в доме господина своего, Египтянина. И увидел господин его, что Господь с ним и что всему, что он делает, Господь в руках его дает успех. И снискал Иосиф благоволение в очах его и служил ему. И он поставил его над домом своим, и все, что имел, отдал на руки его. И с того времени, как он поставил его над домом своим и над всем, что имел, Господь благословил дом Египтянина ради Иосифа, и было благословение Господне на всем, что имел он в доме и в поле. И оставил он все, что имел, в руках Иосифа и не знал при нем ничего, кроме хлеба, который он ел. Иосиф же был красив станом и красив лицем. И обратила взоры на Иосифа жена господина его и сказала: спи со мною. Но он отказался и сказал жене господина своего: вот, господин мой не знает при мне ничего в доме, и все, что имеет, отдал в мои руки; нет больше меня в доме сем; и он не запретил мне ничего, кроме тебя, потому что ты жена ему; как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред Богом? Когда так она ежедневно говорила Иосифу, а он не слушался ее, чтобы спать с нею и быть с нею, случилось в один день, что он вошел в дом делать дело свое, а никого из домашних тут в доме не было; она схватила его за одежду его и сказала: ложись со мной. Но он, оставив одежду свою в руках ее, побежал и выбежал вон. Она же, увидев, что он оставил одежду свою в руках ее и побежал вон, кликнула домашних своих и сказала им так: посмотрите, он привел к нам Еврея ругаться над нами. Он пришел ко мне, чтобы лечь со мною, но я закричала громким голосом, и он, услышав, что я подняла вопль и закричала, оставил у меня одежду свою, и побежал, и выбежал вон. И оставила одежду его у себя до прихода господина его в дом свой. И пересказала ему те же слова, говоря: раб Еврей, которого ты привел к нам, приходил ко мне ругаться надо мною... но, когда я подняла вопль и закричала, он оставил у меня одежду свою и убежал вон. Когда господин его услышал слова жены своей, которые она сказала ему, говоря: так поступил со мною раб твой, то воспылал гневом; и взял Иосифа господин его и отдал его в темницу, где заключены узники царя. И был он там в темнице. И Господь был с Иосифом, и простер к нему милость, и даровал ему благоволение в очах начальника темницы» (Быт. 39, 1–21).

Поступок бесстыдной жены, оклеветавшей праведника, не исполнившего ее нечистых желаний, был, как показывает древнеегипетская письменность, далеко не новостью для тех мест, где пребывал Иосиф: в одной из дошедших до нас египетских историй описан совершенно аналогичный случай⁹⁹¹.

«Иосиф, сказано, не хотел этого; не повиновался, не слушал ее речей: он знал, что это дело принесет ему погибель, – и не только о себе думал, но старался, насколько возможно, удержать и ту от такого безумия и преступного пожелания. Он внушал ей мысли, могущие и пристыдить ее и довести до сознания собственной ее пользы»⁹⁹².

Дело в том, что Потифар (или Петефрес, как именует его Флавий), в доме которого оказался Иосиф, относился к своему рабу так, «как будто тот был человеком свободным», и даже «сделал его заведующим всем его домом». Иосиф же, «несмотря на этот поворот к лучшему в его судьбе, не отступал от обычной своей добродетели» и, отвергшись от совершения деяния, «исполнение которого навлекло бы на господина, его купившего и удостоившего его таких милостей, позор и было бы по отношению к нему преступлением», доказал, что «рассудительность вполне может померяться со всеми превратностями жизни, если обладаешь ею в чистом виде, а не сообразуешь ее только со случайно удачно сложившимися обстоятельствами»⁹⁹³.

«Не так чудно было, кажется мне, трем отрокам среди вавилонской пещи остаться без вреда и ничего не потерпеть от огня⁹⁹⁴, как чудно и необычайно то, что этот дивный юноша, будучи удержан за одежду этой бесчестной и необузданной женщиной, не предался ей, но бежал, оставив даже и одежды в ее руках, – так дивится мужеству целомудрия праведного Иосифа премудрый Златоуст. – И как те три отрока, за свою добродетель получив свыше помощь, явились победителями огня, так и этот за то, что употреблял со своей стороны все усилия и оказывал великое постоянство в подвигах целомудрия, получил и свыше великую помощь, чтобы при содействии десницы Божией одержать эту победу и избежать сетей распутной жены»⁹⁹⁵.

Оказавшись в темнице по оговору блудливой женщины, Иосиф, «всецело предав свою судьбу в руки Господа Бога, не подумал даже оправдываться или объяснить истинный ход всего дела, будучи в полной уверенности, что раз Всевышний знает причину его несчастья и всю правду, Он проявит Свою силу над людьми»⁹⁹⁶. «Такова сила добродетели, что и через самые гонения она достигает большей силы. Подлинно, нет ничего сильнее, нет ничего могущественнее добродетели – не потому, чтобы она сама по себе имела такую силу, а потому, что приобретший ее пользуется и вышней помощью, С такой помощью и с таким содействием он сильнее всех; он непобедим; он неуловим не только для наветов людских, но и для козней бесовских.

Зная это, будем избегать не злостраданий, а злодеяний. Злые дела и составляют действительное злострадание. Кто умышляет сделать зло ближнему, тот ему нисколько не вредит; а если и вредит сколько-нибудь, то в настоящей только жизни, а себе готовит казни нескончаемые.

Будем и мы заботиться, чтобы всегда иметь с собою Господа и чтобы Он всегда благопоспешал делам нашим. Кто удостоился этой помощи, тот и среди бела дня посмеется [утеснителям] и не поставит их ни во что, потому что Господь все творит для него и благоустрояет, во всем споспешествует ему и тяжкое делает легким.

Как же можем мы всегда иметь с собою Господа и получать от Него благопоспешение во всем? Если мы будем всегда трезвиться и бодрствовать; будем подражать целомудрию этого юноши и другим его добродетелям, твердоcти его духа; будем помнить, что всё должно делать с таким тщанием, чтобы никогда не подвергнуться осуждению от Господа, что никому невозможно укрыться от Его неусыпного Ока и что грешник непременно должен подвергнуться наказаниям. Не будем страха человеческого предпочитать гневу Божию.

Будем же и молиться за тех, кто делает нам зло. Это приготовит нам великую награду и сделает достойными Царства Небесного»⁹⁹⁷.

Помилуй, Боже, помилуй мя.

Аще и в рове поживе иногда Иосиф, Владыко Господи, но во образ погребения и восстания Твоего: аз же что Тебе когда сицевое принесу?

Рувим уговорил братьев бросить Иосифа «в близлежащую цистерну» и, «получив на это согласие братьев, взял Иосифа и на канате осторожно спустил в цистерну, в которой, кстати, не было воды». Братья же, договорившись с купцами измаильскими о сходной цене за предательство, «извлекли Иосифа из цистерны и отдали его купцам за двадцать сребреников»⁹⁹⁸.

Преподобный Андрей же обращает наше внимание на прообразовательное значение этого события: «хотя Иосиф и пребывал некогда во рву, но это было образом погребения и восстания Твоего, Владыко Господи».

Именно поэтому, надо думать, «вышняя десница хранила его и все скорби делала для него сносными и легкими.

Так, когда мы пользуемся благоволением свыше, то, хотя бы мы находились среди варваров, в чужой земле, – можем проводить жизнь лучше тех, которые живут дома и наслаждаются всякого рода услугами; и, напротив, хотя бы жили и в своем доме и по-видимому наслаждались полным покоем, но, будучи лишены помощи свыше, мы несчастнее всех. Велика сила добродетели и бессилие порока»⁹⁹⁹.

Можешь ли ты, душа моя, сказать: пересилит ли сила твоей добродетели бессилие твоего порока?

Можешь ли ты принести Господу твоему что-нибудь, подобное добродетели праведного Иосифа?

Помилуй, Боже, помилуй мя.

Преступи понедельнику даже до славы. Чти вторнику.

Моисеов слышала еси ковчежец, душе, водами, волнами речными, яко в чертозе древле, бегающий дела горькаго фараонитска

«Ты слышала, душа моя, о ковчежце – смоляной корзинке с младенцем Моисеем, носимом речными волнами, избегая горестных последствий замысла фараонова, как был некогда в древние времена носим праотец Ной водами в чертоге – ковчеге, который он таким же образом, осмолив деревянные конструкции, соорудил для преодоления вод потопа», – так то ли спрашивает тебя, душа, святитель-песнописец, то ли утверждает, что ты не могла не слышать о столь известном событии.

Если не слышала – послушай.

Некогда правитель Египта, фараон, озабоченный умножением еврейского народа в стране, которой он правил, и полагая, что такое множество иноплеменников (а по некоторым данным число их достигало трех миллионов человек¹⁰⁰⁰) может оказаться небезопасным для египтян и для его личной власти, решил обратиться к мерам, жестокость которых была совершенно невиданной.

«И восстал в Египте новый царь, который не знал Иосифа, и сказал народу своему: вот, народ сынов Израилевых многочислен и сильнее нас; перехитрим же его, чтобы он не размножался; иначе, когда случится война, соединится и он с нашими неприятелями, и вооружится против нас, и выйдет из земли [нашей]. И поставили над ним начальников работ, чтобы изнуряли его тяжкими работами. И он построил фараону Пифом и Раамсес, города для запасов. Но чем более изнуряли его, тем более он умножался и тем более возрастал, так что опасались сынов Израилевых. И потому Египтяне с жестокостью принуждали сынов Израилевых к работам и делали жизнь их горькою от тяжкой работы над глиною и кирпичами и от всякой работы полевой, от всякой работы, к которой принуждали их с жестокостью. Царь Египетский повелел повивальным бабкам Евреянок, из коих одной имя Шифра, а другой Фуа¹⁰⁰¹, и сказал: когда вы будете повивать у Евреянок, то наблюдайте при родах: если будет сын, то умерщвляйте его, а если дочь, то пусть живет. Но повивальные бабки боялись Бога и не делали так, как говорил им царь Египетский, и оставляли детей в живых. Царь Египетский призвал повивальных бабок и сказал им: для чего вы делаете такое дело, что оставляете детей в живых? Повивальные бабки сказали фараону: Еврейские женщины не так, как Египетские; они здоровы, ибо прежде нежели придет к ним повивальная бабка, они уже рождают. За сие Бог делал добро повивальным бабкам, а народ умножался и весьма усиливался. И так как повивальные бабки боялись Бога, то Он устроял домы их. Тогда фараон всему народу своему повелел, говоря: всякого новорожденного [у Евреев] сына бросайте в реку, а всякую дочь оставляйте в живых» (Исх. 1, 8–22).

И хотя, «по-видимому, не нашлось никого, кто поступил бы вопреки царскому приказу (по крайней мере, в Писанин упомянут лишь один такой случай – спасение младенца Моисея)»¹⁰⁰², Господь «показал, что человеческие расчеты совершенно несостоятельны», но всё, «чего бы Он Сам ни пожелал, доводится до благополучного разрешения», а те, «кто из личного интереса готовит другим погибель, даже при самом большом со своей стороны рвении, ошибаются в своих расчетах, тогда как уповающие на предопределение Предвечного находят неожиданное спасение и благополучие, несмотря на величайшие затруднения и опасности»¹⁰⁰³.

«Некто из племени Левиина пошел и взял себе жену из того же племени. Жена зачала и родила сына и, видя, что он очень красив, скрывала его три месяца; но не могши долее скрывать его, взяла корзинку из тростника и осмолила ее асфальтом и смолою и, положив в нее младенца, поставила в тростнике у берега реки, а сестра его стала вдали наблюдать, что с ним будет. И вышла дочь фараонова на реку мыться, а прислужницы ее ходили по берегу реки. Она увидела корзинку среди тростника и послала рабыню свою взять ее. Открыла и увидела младенца; и вот, дитя плачет; и сжалилась над ним и сказала: это из Еврейских детей. И сказала сестра его дочери фараоновой: не сходить ли мне и не позвать ли к тебе кормилицу из Евреянок, чтоб она вскормила тебе младенца? Дочь фараонова сказала ей: сходи. Девица пошла и призвала мать младенца. Дочь фараонова сказала ей: возьми младенца сего и вскорми его мне; я дам тебе плату. Женщина взяла младенца и кормила его. И вырос младенец, и она привела его к дочери фараоновой, и он был у нее вместо сына, и нарекла имя ему: Моисей, потому что, говорила она, я из воды вынула его» (Исх. 2, 1–10)¹⁰⁰⁴.

Но если ты уже слышала неоднократно этот библейский рассказ – то остановись и подумай, душа!

Для тебя и времена Ноевы, и времена Моисеевы – одинаково древние. Но то, что Господь всегда промышляет о праведнике и не допускает изменения Своего предначертания, – это ведь явление вечное!

Некогда Он вывел праведного Ноя из среды греха, водами потопа смыв самый грех с лица земли, и предоставил человечеству новую возможность жизни по законам праведности. Однако новое человечество не приняло этих законов, и прежде всего – главного из них: закона истинной жизни, состоящей в познании Божества и в движении к Нему. Оно пошло другим путем, который завел, в итоге, избранный народ – прообраз нового «народа Божиего, святого, людей, взятых в удел, царственного священства» (1Пет. 2, 9–10), к коему и мы дерзновенно мним себя принадлежащими, – в плен Египетский, где «сыны Израилевы (или значительная часть их) пожелали приобщиться к обычаям египтян, то есть стать рабами греха», и «предались одним материальным заботам, за исключением, по-видимому, только некоторых семейств, которые преемственно сохраняли тайну имени Божьего, помнили Его завет с патриархами»¹⁰⁰⁵. «Единственной целью народа» стала забота о материальном преуспеянии¹⁰⁰⁶. Плоть вновь забыла, что ее задача – поддерживать дух; она решила господствовать над ним.

Наступило время нового вразумления. Но после потопа Господь сказал: «Я полагаю радугу Мою в облаке, чтоб она была знамением завета между Мною и между землею. И будет, когда Я наведу облако на землю, то явится радуга в облаке; и Я вспомню завет Мой, который между Мною и между вами и между всякою душею живою во всякой плоти; и не будет более вода потопом на истребление всякой плоти» (Быт. 9, 13–15).

Поэтому вразумление должно было быть иным – и Господь выводит Свой народ из среды греха иным образом: Он изымает его из нечестивой области и ведет в новую землю.

Но "сила Божия в немощи совершается» (2Кор. 12, 9) для того, чтобы осуществился этот великий исход из земли греха в землю правды, вновь, как некогда из вод потопа, спасается из вод Нила праведная душа, коей надлежит исполнить великую миссию – вывести народ Божий на пути праведности. Ведь о ней, как говорит предание (по крайней мере, так об этом пишет Флавий), еще до появления ее на свет было предсказано: ее рождение «будет началом унижения власти египтян»¹⁰⁰⁷, началом унижения рабства греху¹⁰⁰⁸, началом пути, в конце которого будет воздвигнут Животворящий Крест, «упразднивший державу смерти, сиречь диавола" (Евр. 2, 14).

Подумай, душа моя, глядя на Моисеев ковчежец, тихо плывущий по Нильским водам. Подумай: в нем ли ты спасаешься? или – помимо него трудишься на египетских полях, пожиная плоды выгоды этой мимотекущей жизни и презирая плоды духовные – здесь, в этом мире, может быть, и неказистые (нищета духом – кто о ней узнает? чистота сердца – кто за нее похвалит? вседневный плач о грехах своих – кто скажет что ты не повредился умом? кто посчитает ценностью кротость в мире, где господствует сила, в мире, где не нужны миротворцы, потому что только силой можно добиться в нем господства? и кто видел в этом мире насытившимся алчущего и жаждущего правды? их чаще поносят, злословят и изгоняют, но то, что таковые – блаженны, мало кто может себе вообразить из тех, кем владеет только дух мира сего! (См.: Мф. 5, 3–12), но имеющие вечный смысл?

Помилуй, Боже, помилуй мя.

Аще бабы слышала еси, убивающия иногда безвозрастное мужеское, душе окаянная, целомудрия деяния; ныне, яко великий Моисей, сси премудрость¹⁰⁰⁹

И вновь великий песнотворец обращается к тебе, душа: «Если ты слышала, душа окаянная, как некогда повивальные бабки убивали дела целомудрия – новорожденных младенцев мужеска пола, то ныне, как великий Моисей, питайся молоком премудрости».

Моисей, как повествует нам Писание, воспитывался при дворе фараона его дочерью; она даже хотела сделать его своим наследником¹⁰¹⁰. Естественно, такому мальчику должны были дать соответствующее образование и воспитание. Видимо, так и случилось: Моисей был приобщен к знаниям египетских мудрецов, получил (как говорит одна из традиций) жреческое посвящение и даже владел магическими приемами египетских жрецов¹⁰¹¹, ибо «был научен всей мудрости египетской, и был силен в словах и делах» (Деян. 7, 22). Так и получился бы из еврейского младенца совсем египетский мальчик, если бы не одно обстоятельство: Бог соделал так, что в кормилицы Моисею была определена его собственная мать.

Имя отца Моисея עמדס Амра́м означает «народ возвышенный»; мать же его, дочь Левия (См.: Исх. 6, 20; Числ. 26, 59), звали Иохаведа – יובבד Йохе́вед, что означает «Господня слава»¹⁰¹². От нее-то и узнал младенец жизнь и предания еврейского народа, от нее научился традициям своего племени¹⁰¹³, с ее молоком впитал понятие о Господе и славе Его.

Вот о чем говорит с тобою преподобный Андрей, душа моя. Дела целомудрия твоего всегда в опасности: ты слышала, как некогда повивальные бабки обходились с ними в Египте, и нет никаких оснований утверждать, что и сейчас не найдутся новые «повитухи», которые вместо того, чтобы помочь тебе стяжать плоды целомудрия, уничтожат и самые дела его.

Поэтому помни, душа моя, что единственное крепкое дело на свете – это «дело веры и труд любви» (1Фес. 1, 3; ср.: 2Фес. 1, 11).

«Как новорожденные младенцы, возлюбите чистое словесное молоко, дабы от него возрасти вам во спасение» (1Пет. 2, 2), – так учит нас святой апостол. Впитай в себя это чистое молоко от материнской груди – от Церкви единой, Святой, Соборной и Апостольской, – и «верою оправдися» (См.: Рим. 3:28, 4:2–25, 5:1; Гал. 2:16, 3:8, 24): "верой, которая содействует делам и делами достигает совершенства» (Ср.: Иак. 2, 22).

Помилуй, Боже, помилуй мя.

Яко Моисей великий египтянина, ума, уязвивши, окаянная, не убила еси, душе; и како вселишися, глаголи, в пустыню страстей покаянием?

«Спустя много времени, когда Моисей вырос, случилось, что он вышел к братьям своим [сынам Израилевым] и увидел тяжкие работы их; и увидел, что Египтянин бьет одного Еврея из братьев его. Посмотрев туда и сюда и видя, что нет никого, он убил Египтянина и скрыл его в песке... И услышал фараон об этом деле и хотел убить Моисея; но Моисей убежал от фараона и остановился в земле Мадиамской, и сел у колодезя» (Исх. 2, 11–12, 15).

«Мадиам, по-древнееврейски מדין Мид’йа́н, – местность на Синайском полуострове, недалеко от горы Хорив, где впоследствии совершилось великое Богоявление и произошло дарование Десяти Заповедей и всего Закона Господня. Данная часть Синайского полуострова принадлежала племени, которое происходило от самого Авраама, великого праведника и проповедника Единобожия. ...Мы можем полагать, что в этом племени сохранилось предание о едином Боге. Однако, по-видимому, оно было затемнено какими-то языческими наслоениями, поэтому мадианитяне не считаются в Писании исповедниками Истинного Бога. ...

Само название מדין Мид’йан происходит, возможно, от глагола ЛІС мада, что значит “мерить», “измерять». Символически этот этноним может указывать на то, что это был народ, который отчасти сохранил предание о едином Боге, как бы “мерою» познал Его. Живое общение с Истинным Богом, которое имел Авраам, мадианитяне утратили, забыли даже о такой возможности»¹⁰¹⁴.

В эту-то пустынную безводную местность¹⁰¹⁵, спасаясь от смертельной опасности – гнева фараонова, устремляется сорокалетний (Деян. 7, 23) Моисей. Здесь, окруженный незнакомым народом, который, после жизни при царском дворе в Египте, вполне мог показаться ему диковатым¹⁰¹⁶, малообразованным и стоящим на более низкой стадии духовного развития в сравнении с народом еврейским, в этой пустыне, исполненной зноя, песка и духовного неведения, должен был он проводить теперь свою жизнь. В Египет после совершенного убийства ему не было возврата. И не только в связи с угрозой преследования со стороны властей – он и прежде постоянно жил там под этой угрозой¹⁰¹⁷.

Надо думать, были тому и внутренние причины: убив египтянина, Моисей порвал свои внутренние связи с Египтом, которые были заложены в нем его придворным воспитанием. Он убил, уязвивши, свой ум, сформированный египетским мудрованием – тем миром, внутри которого он жил всю свою жизнь, теми знаниями, которые давал ему этот мир, тем магическим опытом, который только и был у египтян, не знавших Истинного Бога и поклонявшихся тем богам, о которых сказано, что «все они суть бе́си» (Пс. 95,5).

Он целиком встал на сторону угнетаемого народа Божия. Но народ этот, однако, его не принял за своего (См.: Исх. 2, 14; Деян. 7, 25–29). Для всех, даже для мадианитян, он продолжал оставаться египтянином (См.: Исх. 2, 19). Поэтому он мог вернуться только тогда, когда стал бы восприниматься всеми только как часть избранного народа Божия, как исполнитель Божественного предначертания об избавлении из египетского плена.

Однако для столь великого дела необходимо было особое духовное состояние, для него недостаточно простого сердечного порыва к справедливости, такого, например, какой овладел Моисеем при виде несправедливого угнетения своих соплеменников.

Нужны были некие новые знания.

Нужен был новый духовный опыт.

И для того, чтобы этот опыт обрести, Господь промыслительно вывел Своего избранника в места, где тот, предаваясь определенным лишениям, мог бы подготовить себя к принятию этого духовного опыта.

Моисей должен был не только знать о Боге – это знание он получил от матери своей и мог в некоторой степени его усовершенствовать у тестя своего Иофора¹⁰¹⁸.

Он должен был подготовить себя к непосредственной встрече с Ним – весь только «когда человек начинает слышать Бога, тогда и Бог слышит его»¹⁰¹⁹.

Наш путь к Богу проходится с двух сторон: чем больше мы делаем для того, чтобы приблизиться к Господу, тем ближе Он Сам к нам – Он всегда готов идти нам навстречу, лишь бы мы сами не останавливали «Божие нисхождение, когда оно хочет достичь нас»¹⁰²⁰, лишь бы мы сами были готовы к этому долгожданному свиданию, лишь бы мы сами от всего сердца желали его. Как написал братии в типиконе святитель Савва Сербский: «только хотя немного употребим усилия – и помощь Божия близка»¹⁰²¹!

Но для возникновения этого желания необходимо время. Понадобилось оно и Моисею, и довольно много прошло этого времени – он успел жениться на дочери Иофора Сепфоре¹⁰²², она родила ему первенца, «и [Моисей] нарек ему имя: Гирсам¹⁰²³, потому что, говорил он, я стал пришельцем в чужой земле́» (Исх. 2, 22) (то ли сравнивая ее с землей египетской, где он провел свою молодость, что говорил бы нам о том, что ко времени рождения сына «египетский дух» еще не полностью оставил Моисея; то ли свидетельствуя этим именем «о страстном желании всех израильтян выйти из рабства и возвратиться в землю отцов»¹⁰²⁴).

И как только Моисей трудами своими и верою оказался готовым к великому таинству непосредственного личного общения с Божеством, тотчас на пути его – за вполне обыденными заботами! (См.: Исх. 3, 1) – воспламенилась неопалимая купина «и воззвал к нему Бог из среды куста», и ответил Ему Моисей: «Вот я» (Исх. 3, 2–4)!

Но «ты, душа моя окаянная, не убила ум свой уязвлениями, как некогда великий Моисей поразил египтянина».

Ты не хочешь отказаться от «негодного пустословия и прекословий лжеименного знания» (1Тим. 6,20)¹⁰²⁵ – той «мудрости», которую «Бог обратил в безумие» (1Кор. 1:20, 3:19)¹⁰²⁶, той мудрости, которой надлежит пройти вместе с образом мира сего¹⁰²⁷.

Ты не внимаешь святым отцам, которые в своих писаниях «предостерегают от неправильного и злого применения наук и от неумеренного почитания их»¹⁰²⁸. Смотри: отцы не противятся науке, они даже говорят о·«науках внешних, в большей или меньшей степени нужных для инока»¹⁰²⁹. Потому они и говорят: «Мы не мешали бы обучаться внешней науке желающим из тех, кто не избрал монашеской жизни, но всю жизнь заниматься ею никоим образом не советуем никому, а ожидать от нее каких-либо точных познаний о божественных предметах и вовсе запрещаем, потому что от нее нельзя научиться ничему надежному о Боге»¹⁰³⁰.

О мудрости же монашествующих говорят: «Смиренномудрый монах не любопытствует о предметах непостижимых»¹⁰³¹, – и советуют: «Познай самаго себе: и се есть истинное воистинну смирение, смиренномудроствовати научающее, сокрушающее сердце. ...Еже бо себе познати, конец есть делания добродетелей»¹⁰³².

Они – против того знания, которое «отступило от назначения человеческой мудрости, забрело в совершенно противоположную сторону, приняв ложь как истину, пытаясь оболгать истину как ложь и восстанавливая тварь на Творца»¹⁰³³; против «мудрости, губительной для богоугодной жизни»¹⁰³⁴. Они – против мудрости гордых, которая «хочет исследовать и глубину· судеб Господних»¹⁰³⁵. И потому говорят о необходимости «распознания учений, чтобы избрать полезное и отбросить бессмысленное и вредное»¹⁰³⁶.

Ты не стремишься к тому знанию, о котором святые отцы говорят, что оно одно лишь достойно именоваться этим именем. Ты не хочешь вспомнить, душа моя, о том, что "мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога» (1Кор.2:12; разрядка наша. – иг. Ф.)¹⁰³⁷.

Ты не хочешь знать, что «все разумные действия утверждает смирение»¹⁰³⁸.

Ты не хочешь знать, что «не размышлениями, а присутствием Его Духа в нас мы познаем “дарованное нам от Бога», чего «не видел глаз, не слышало ухо и что не приходило на сердце человеку, а нам Бог открыл через Дух Свой, потому что Дух проницает и глубины Божии» (1Кор.2:9–10)»¹⁰³⁹. Ты не ищешь Божией мудрости, «внедренной в творение»¹⁰⁴⁰.

Ты не хочешь понять, что цель истинной мудрости – «претворить человека в образ Благого»¹⁰⁴¹, образ умственный, подобный Самому Первообразу: ведь «Ум бесстрастен есть Бог, паче всякаго ума и всякаго бесстрастия свет, и источник света блага: премудрость, слово и разум, и премудрости слова и разума податель»¹⁰⁴². «Стоящая перед нами последняя цель, – пишет святой Палама, – это обещанные Богом будущие блага, богосыновство, обожение, откровение небесных сокровищ, их приобретение и наслаждение ими; а знания внешней науки, как мы знаем, привязаны к веку сему»¹⁰⁴³.

И поэтому, даже если ты ищешь такой именно мудрости, ты пропускаешь мимо себя простую истину: «Добро не в самой по себе природе этого знания, а в человеческих намерениях, вместе с которыми и знание склоняется в любую сторону... и легко изменяется, сообразуясь с целями людей»¹⁰⁴⁴.

Не тебе ли говорит, душа моя, божественный Палама: «Ты стал бы меньше противоречить себе, если бы признал непостижимость Божества человеческими рассуждениями, благочестиво принял веру как единственную возможность воспринять Бога и стал деятельно искать более совершенного знания, то есть надстроил бы над верой опыт, эту крышу благодати и кров Божией любви, живущей в истинном созерцании; тогда бы ты понимал, что духовные дары, и после того как они дарованы, превышают человеческую мысль»¹⁰⁴⁵.

И как теперь, скажи, вселишься ты покаянием в пустыню страстей? Как в этой пустыне страстей, в месте, где владычествует «князь мира сего» (См.: Ин.12:31, 14:30, 16:11), сможешь ты отделить себя от тех мудрований, которыми полна эта пустыня, как пойдешь ты вверх по ступеням лествицы духовного совершенствования, как – если не хочешь ты избрать знание истинное, дорогой к которому может быть только отвержение всех содеянных тобою грехов, и прежде всего – гордыни, которая всем грехам мать?

Как откажешься ты от гордыни, если вся ты стремишься только к знанию лжеименному, которое превозносится над всеми, которое и есть само в себе – гордыня, потому что не видит ничего вокруг себя, не хочет слышать никакого голоса, кроме собственного? Где твое покаяние, душа моя, покаяние искреннее, сердечное, покаяние со слезами, без которого невозможно тебе преодолеть гордыни твоей?

Где признак христианства твоего – истинное смирение?¹⁰⁴⁶

Помилуй мя, Боже, помилуй мя.

В пустыню вселися великий Моисей; гряди убо, подражай того житие, да и в купине Богоявления, душе, в видении будеши.

«Моисей пас овец у Иофора, тестя своего, священника Мадиамского. Однажды провел он стадо далеко в пустыню и пришел к горе Божией, Хориву. И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает. Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает. Господь увидел, что он идет смотреть, и воззвал к нему Бог из среды куста, и сказал: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я! И сказал Бог: не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая. И сказал: Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова. Моисей закрыл лице свое, потому что боялся воззреть на Бога» (Исх.3:1–6).

Мы видели, почему и как в пустыню вселися великий Моисей: преподобный Андрей провел и нас, недостойных, покаянной дорогой к этой пустыне, совершенствующей дух человека, возводящей его от безумия – к разуму, от суеты – в покой, от мира – к Богу.

«Гряди убо, подражай его жизни», – обращается теперь к тебе, душа, великий архипастырь Критский.

Однако в Пятикнижии о житии Моисея в пустыне Мадиамской сказано лишь (помимо сообщения о его браке с Сепфорой и рождении Гирсама), что он «пас овец у Иофора, тестя своего». И Флавий здесь очень немногословен – к информации книги Исход он добавляет лишь, что Иофор «принял Моисея к себе в дом как сына и дал ему в жены одну из дочерей своих; вместе с тем он назначил его заведующим и хозяином всех стад своих (которые в древности у варваров составляли всё их богатство)»¹⁰⁴⁷. Новый же Завет, устами архидиакона Стефана, слова которого были записаны богоглаголивым Лукой, добавляет, что от прихода Моисея к Иофору до явления ему чуда неопалимой купины прошло сорок лет (столько же, сколько путешествовал еврейский народ, выведенный Моисеем из Египта, по пустыне Синайской, прежде чем введен был в землю обетованную, «чтобы смирить его, чтобы испытать его и узнать, что в сердце его, будет ли он хранить заповеди Господни, или нет, – доколе не кончился весь род, сделавший зло в очах Господних!» (Исх.16:35; Чис.32:13; Втор.2:7, 8:4, 29:5; Нав.14:10; Неем.9:21; Пс.94:10; Ам.2:10, 5:25; Деян.7:36, 42; Евр.3:9, 17)) и что за эти годы родились у него два сына (Деян.7:29–30).

И нам остается только задуматься о том, какой духовный труд сокрыли от нас эти краткие слова, а лучше, дабы не впасть во грех любопытства или излишнего мудрствования, – прислушаться к толкователям.

Гора Хорив, חרב (она же – Синай), получила свое название от глагола חרב , что означает «цепенеть», «истреблять», «уничтожать», «опустошать». «"Хорев» означает “совершенно иссохшая», “оцепеневшая», как бы “уничтоженная» местность. Название символизирует состояние Моисея, в котором он отрешился от всех земных мыслей, причем его вое приятие земных вещей как бы “оцепенело», сердце от них “опустошилось»; а память о них “уничтожилась»¹⁰⁴⁸.

Окружена эта гора совершенной пустыней: «земли, пригодной к обработке, на Синае практически нет, пресная вода – на вес золота». Этот «пустынный полуостров... всегда был малонаселенной периферией» древнего Египта. Южная же часть Синайского полуострова оставалась в стороне от оживленных торговых и стратегических путей, сосредоточенных на севере¹⁰⁴⁹; ограниченная с египетской стороны Суэцким заливом, а с аравийской – Акабским заливом Красного моря, она была вполне изолированной и дикой с точки зрения «цивилизованных» народов.

Гора Хорив – выше всех других гор в земле Мадиамской (а они там довольно высоки – иной раз выше двух тысяч метров) и, как рассказывает Флавий (а ему, надо полагать, виднее, потому что он ближе к событиям по крайней мере на две тысячи лет¹⁰⁵⁰), «представляла особенно хорошее пастбище, так как там росла отличная трава. Ввиду существования поверья, что тут обитает божество, травы этой не трогали и пастухи не решались вступать на эту гору»¹⁰⁵¹.

Очень важно место, где происходит первый разговор Моисея с Богом. Это – подножие горы Синай. В том состоянии духа, в котором был тогда Моисей, ему было возбранено даже приблизиться к ней, не то что совершить некое восхождение. К нему он был, надо думать, еще совсем не готов: он даже (пока еще! ведь в скором будущем он сам будет просить Господа: «Покажи мне славу Твою» (Исх.33:18), надеясь увидеть самый всесветлый Лик Божий!) «закрыл лице свое, потому что боялся воззреть на Бога». Ему нужно было еще «снять обувь свою с ног своих» – видимо, слишком отягощенных заботами мира сего, а духу мира не место на «земле святой»¹⁰⁵² (Исх.3:5–6).

Но послушаем того же Флавия, передающего не только содержание библейского повествования, но и некоторые детали, сохраненные преданием. «Тут Моисею представилось необычайное зрелище, – пишет он. – Терновый куст стоял весь в огне, причем пламя не касалось ни окружающей его травы, ни цветов; также и зеленые ветви куста оставались невредимыми, хотя пламя было очень сильное и большое. Моисей испугался при виде этого необычайного зрелища, но был поражен еще больше, когда услыхал раздавшийся из куста голос, назвавший его по имени и вступивший с ним в разговор. Тут Моисею была указана дерзость, с которой он решился вступить в местность, на которую раньше, вследствие ее святости, не дерзал вступать ни один смертный¹⁰⁵³, и был дан совет отойти как можно дальше от пламени и, как богобоязненному человеку и потомку великих мужей, удовольствоваться виденным, а не стараться глубже проникнуть в смысл всего этого. При этом голос предсказал Моисею также его будущую славу»¹⁰⁵⁴ и так далее, по тексту книги Исход.

Воистину: прав Флавий, невозможно проникнуть в глубинное существо того главного откровения, которое сообщил Господь Моисею! «И сказал Моисей Богу: вот, я приду к сынам Израилевым и скажу им: Бог отцов ваших послал меня к вам. А они скажут мне: как Ему имя? Что сказать мне им? Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий היהא דשא היהא, Εγώ εἰμι ὁ ών, EGO SUM QUI SUM)¹⁰⁵⁵. ...Вот имя Моё на веки, и памятование о Мне из рода в род» (Исх.3:13–15; разрядка наша. – иг. Ф.). Так «Господь Бог раскрыл Моисею Свое настоящее имя, раньше людям неизвестное, – пишет Флавий и добавляет: – говорить о нем я не смею»¹⁰⁵⁶.

Пустынножительные труды, сокрытые от нас Писанием и Преданием, за сорок лет воздвигли в душе Моисеевой некоторую дерзостность.

Это – не та дерзость, с которой мы привыкли преступать Божественные и человеческие законы, с которой мы обращаемся с окружающими нас людьми под предлогом защиты от внешних вторжений нашего собственного «я», предерзостно попирая всякий день достоинство личности других людей.

Это, скорее, – то дерзновение, с которым мы с тобой, душа моя, поднимаем глаза ввысь, к небу, зная всю греховность свою, осознавая недостоинство свое, но и не теряя при этом уверенности в исключительном милосердии Божьем, охватывающем всю тварь, и нас в том числе, и уповая на великую и безграничную Его милость.

Это – дерзновение поиска богообщения среди пустыни мира сего.

И если ты, душа моя, говорит тебе Критский песнотворец, совладаешь с собой и возвысишься до подражания Моисееву пустынному житию, то и ты будешь удостоена в видении созерцания Богоявления в купине – так, как ты этого заслуживаешь, так, как определит о тебе Господь твой.

Но как бы, когда бы, где бы это ни случилось, твое созерцание будет иметь тот же смысл: твоя купина откроет тебе – в меру твою – двери таинства непосредственного богообщения.

Но, подходя к ней, к купине своей, остерегись, душа, потому что и «сам сатана принимает вид Ангела света, а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды» (2Кор.11:14–15).

Вспоминай великих подвижников, которые отказывались принимать видения чувственные, по апостолу, сказавшему: «Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они!» (1Ин.4:1)¹⁰⁵⁷.

Не забывай и о тех, кого смутили не различенные ими духи и довели до самого плачевного состояния¹⁰⁵⁸.

Но главное – всегда помни смысл Господня завета: «сними обувь твою, ибо здесь земля святая».

Помилуй мя, Боже, помилуй мя.

Моисеов жезл воображай, душе, ударяющий море и огустевающий глубину во образ Креста Божественнаго: имже можеши и ты великая совершити.

«И простер Моисей руку свою на море, и гнал Господь море сильным восточным ветром всю ночь и сделал море сушею, и расступились воды. И пошли сыны Израилевы среди моря по суше: воды же были им стеною по правую и по левую сторону» (Исх.14:21–22).

Чудотворящий жезл, о котором напоминает нам богоглаголивый песнотворец, был обретен Моисеем во время первого Синайского откровения, когда говорил с ним Бог «из среды куста» «и жезл сей возьми в руку твою: им ты будешь творить знамения» (Исх.3:2, 4:17; см. также: Исх.4:2–4).

Этим жезлом творил он знамения в земле Египетской¹⁰⁵⁹, дабы еврейский народ поверил в то, что он послан Богом освободить его от рабства¹⁰⁶⁰, а фараон убедился в силе Господней и «отпустил сына Его, первенца, – народ Израильский, чтобы он совершил Ему служение" (Исх.4:22–23) у Синайской горы.

Этим-то жезлом крест начертав¹⁰⁶¹, повел Моисей бежавший из египетского более чем двухсотлетнего¹⁰⁶² плена еврейский народ через море Чермное, расступившееся Божиим повелением перед беглецами и открывшее им путь к избавлению от рабства, а «народ не задумывался и быстро следовал, уповая на Господа Бога, за Моисеем», так что наблюдавшие за этим движением со стороны египтяне даже подумали, «что евреи потеряли рассудок, идя на очевидную гибель»¹⁰⁶³.

И этот же «жезл во образ тайны приемлется, прозябением бо предразсуждает священника: неплодящей же прежде Церкви, ныне процвете древо Креста, в державу и утверждение»¹⁰⁶⁴. Он являет нам образ Креста Божественнаго – великой тайны спасения человечества.

Образом этого древа Крестного можеши и ты, душа моя, великая совершити, если не будешь задумываться, сомневаться, уповая на Господа твоего, не будешь лукаво мудрствовать, пытаясь познать Непознаваемое и объяснить Необъяснимое, но делать с верою и надеждой то, что Он заповедал тебе.

Помилуй мя, Боже, помилуй мя.

Аарон приношаше огнь Богу непорочный, нелестный; но Офни и Финеес, яко ты, душе, приношаху чуждее Богу, оскверненное житие.

«Был один человек из Рамафаим-Цофима, с горы Ефремовой, имя ему Елкана, сын Иерохама, сына Илия, сына Тоху, сына Цуфа, – Ефрафянин; у него были две жены: имя одной Анна, а имя другой Феннана; у Феннаны были дети, у Анны же не было детей. И ходил этот человек из города своего в положенные дни поклоняться и приносить жертву Господу Саваофу в Силом; там [были Илий и] два сына его, Офни и Финеес, священниками Господа» (См.: 1Цар.1:1–3). «Сыновья же Илия были люди негодные; они не знали Господа и долга священников в отношении к народу. Когда кто приносил жертву, отрок священнический, во время варения мяса, приходил с вилкой в руке своей и опускал ее в котел, или в кастрюлю, или на сковороду, или в горшок, и что вынет вилка, то брал себе священник. Так поступали они со всеми Израильтянами, приходившими туда в Силом. Даже прежде, нежели сожигали тук, приходил отрок священнический и говорил приносившему жертву: дай мяса на жаркое священнику; он не возьмет у тебя вареного мяса, а дай сырое. И если кто говорил ему: пусть сожгут прежде тук, как должно, и потом возьми себе, сколько пожелает душа твоя, то он говорил: нет, теперь же дай, а если нет, то силою возьму. И грех этих молодых людей был весьма велик пред Господом, ибо они отвращали от жертвоприношений Господу» (1Цар.2:12–17). «И пришел человек Божий к Илию и сказал ему: так говорит Господь: не открылся ли Я дому отца твоего, когда еще были они в Египте, в доме фараона? И не избрал ли его из всех колен Израилевых Себе во священника, чтоб он восходил к жертвеннику Моему, чтобы воскурял фимиам, чтобы носил ефод предо Мною? И не дал ли Я дому отца твоего от всех огнем сожигаемых жертв сынов Израилевых? Для чего же вы попираете ногами жертвы Мои и хлебные приношения Мои, которые заповедал Я для жилища Моего, и для чего ты предпочитаешь Мне сыновей своих, утучняя себя начатками всех приношений народа Моего – Израиля? Посему так говорит Господь Бог Израилев: Я сказал тогда: «дом твой и дом отца твоего будут ходить пред лицем Моим вовек». Но теперь говорит Господь: да не будет так, ибо Я прославлю прославляющих Меня, а бесславящие Меня будут посрамлены. Вот, наступают дни, в которые Я подсеку мышцу твою и мышцу дома отца твоего, так что не будет старца в доме твоем; и ты будешь видеть бедствие жилища Моего, при всем том, что Господь благотворит Израилю, и не будет в доме твоем старца во все дни. Я не отрешу у тебя [всех] от жертвенника Моего, чтобы томить глаза твои и мучить душу твою; но все потомство дома твоего будет умирать в средних летах. И вот тебе знамение, которое последует с двумя сыновьями твоими, Офни и Финеесом: оба они умрут в один день» (1Цар.2:27–34). «И выступили Израильтяне против Филистимлян на войну и расположились станом при Авен-Езере, а Филистимляне расположились при Афеке. И выстроились Филистимляне против Израильтян, и произошла битва, и были поражены Израильтяне Филистимлянами, которые побили на поле сражения около четырех тысяч человек. И пришел народ в стан; и сказали старейшины Израилевы: за что поразил нас Господь сегодня пред Филистимлянами? возьмем себе из Силома ковчег завета Господня, и он пойдет среди нас и спасет нас от руки врагов наших. И послал народ в Силом, и принесли оттуда ковчег завета Господа Саваофа, седящего на херувимах; а при ковчеге завета Божия были и два сына Илиевы, Офни и Финеес. И когда прибыл ковчег завета Господня в стан, весь Израиль поднял такой сильный крик, что земля стонала. И услышали Филистимляне шум восклицаний и сказали: отчего такие громкие восклицания в стане Евреев? И узнали, что ковчег Господень прибыл в стан. И устрашились Филистимляне, ибо сказали: Бог тот пришел к ним в стан. И сказали: горе нам! ибо не бывало подобного ни вчера, ни третьего дня; горе нам! кто избавит нас от руки этого сильного Бога? Это – тот Бог, Который поразил Египтян всякими казнями в пустыне; укрепитесь и будьте мужественны, Филистимляне, чтобы вам не быть в порабощении у Евреев, как они у вас в порабощении; будьте мужественны и сразитесь с ними. И сразились Филистимляне, и поражены были Израильтяне, и каждый побежал в шатер свой, и было поражение весьма великое, и пало из Израильтян тридцать тысяч пеших. И ковчег Божий был взят, и два сына Илиевы, Офни и Финеес, умерли. И побежал один Вениамитянин с места сражения и пришел в Силом в тот же день; одежда на нем была разодрана и прах на голове его. Когда пришел он, Илий сидел на седалище при дороге у ворот и смотрел, ибо сердце его трепетало за ковчег Божий. И когда человек тот пришел и объявил в городе, то громко восстенал весь город. И услышал Илий звуки вопля и сказал: отчего такой шум? И тотчас подошел человек тот и объявил Илию. Илий был тогда девяноста восьми лет; и глаза его померкли, и он не мог видеть. И сказал тот человек Илию: я пришел из стана, сегодня же бежал я с места сражения. И сказал Илий: что произошло, сын мой? И отвечал вестник и сказал: побежал Израиль пред Филистимлянами, и поражение великое произошло в народе, и оба сына твои, Офни и Финеес, умерли, и ковчег Божий взят» (1Цар.4:1–17).

«Отдавайте Божие Богу», – сказал Христос (Мф.22:21; Мк.12:17; Лк.20:25), научив Своих учеников самой сущности жертвоприношения. Богу следует только то, что связано с Ним, что имеет в Нем начало и в Нем же и завершится. Всё, что относится к тварному миру, – Богово. Всё, что получило бытие от него, – Ему и принадлежит. И всё это – то есть всё, что имеет бытие, – может быть жертвой чистой Господу.

Когда Критский святитель говорит: Аарон приношаше огнь Богу непорочный, нелестный, – он специально подчеркивает для нас, что огонь, который Аарон возжигал пред Господом и в котором сожигались приносимые Богу жертвы от людей, не имел в себе никакого порока, никакой прелести. И самый огонь этот, и то, что входило в него, всё это было от существа Божия, от Его творения, и приносилось оно с непорочными мыслями. Потому и служение Аароново не имело никакого порока.

Офни же и Финеес, дети Илиевы, приношаху чуждее Богу, – говорит святитель.

Но что может быть Богу чуждым в этом мире? – То, что не обнимается главной характеристикой всего творения.

А какова она? – «И увидел Бог всё, что Он создал, и вот, хорошо весьма» (Быт.1:31; разрядка наша. – иг. Ф.). Сам Господь указал нам эту характеристику: всё, что Он создал, хорошо весьма. Всё, что хорошо, имеет в себе бытие, данное от Бога (ведь создание, творение – это и есть приведение из небытия в бытие, так сказать, актуализация бытия).

Значит, всё, что противостоит понятию «хорошо», – не Божие, Он не творил этого, не давал этому бытия. Зло, грех, неправда – всё это не имеет бытия в самом себе, поскольку такое бытие имеют только творения Божии. Всё это – не-сущее. И ничего из того, что связано с не-сущим, не может быть усвоено Богу, всё это Ему принципиально чуждо.

Именно от этого чуждого Богу и пытались принести Ему безумные Офни и Финеес. Они «в одинаковой мере гнусно относились к людям и к Господу Богу и не останавливались ни перед каким преступлением. Так, они не довольствовались теми приношениями, которые доставлялись им ввиду их общественного положения, но присваивали себе многое путем открытого грабежа; равным образом они насиловали женщин, являвшихся в храм ради богослужебных целей, отчасти пуская в ход силу, отчасти же прельщая их подарками. Их жизнь ничем не отличалась от времяпрепровождения тиранов»¹⁰⁶⁵.

Но «какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром?» (2Кор.6:14–15). Безумие – полагать, что такое может случиться. За это-то безумие и были наказаны Офни и Финеес, и еще до наступления Божией кары их «стал открыто оплакивать» отец их, первосвященник Илий, извещенный Господом о грядущих событиях¹⁰⁶⁶.

Более того – за безумие немногих был наказан и весь народ: «ковчег Божий был взят" у них иноплеменниками, потому что всякая нечистота требует очищения и не может чистая сущность находиться там, где воля человеческая сама допустила безраздельное господство не-сущего.

А теперь посмотри, душа моя, что говорит тебе песнописец: как Офни и Финеес приносили чуждое Богу, так и ты приносишь Ему оскверненное житие.

Вся наша жизнь должна быть жертвой благоприятной, яже к Богу.

Нельзя быть живым, только когда ты бодрствуешь. Если ты жив – ты жив постоянно: и когда бодрствуешь, и когда спишь.

Нельзя быть христианином только тогда, когда ты молишься – дома ли, в церкви или где-нибудь еще. Если ты – Христов, ты – Христов всегда: молишься ли ты, работаешь ли, говоришь ли или отдыхаешь, – всякое слово и дело твои должны быть достойны Того, Кто искупил тебя из рабства греха «дорогою ценою» (1Кор.6:20, 7:23; 1Пет.1:18–19).

Или Христос – «жизнь» (Ин.14:6) твоя, или – ты не живешь вовсе, потому что нельзя жить иначе, как в Боге: твоя жизнь, душа моя, дана Им, она некоторым образом сосущностна Его непознаваемому бытию, а если ты сама отказываешься от этого сосуществования, то ты – вне жизни, потому что вне Бога жизни нет, вне Бога – только смерть, конец которой печален.

Христос – Жизнь всецелая, такая жизнь, что, «если и умрете, смерть не воспрепятствует вам прийти к Отцу»¹⁰⁶⁷. Это – Жизнь, над Которой «смерть уже не имеет власти» (Рим.6:9), Жизнь, Царствию Которой не будет конца¹⁰⁶⁸. Истинно живым можно быть, только неизменно находясь в сфере действия этой Жизни, всегда пребывая внутри Нее. Потому что каждый шаг вовне – это шаг в пустоту, где «тьма внешняя, плач и скрежет зубов» (Мф.8:12, 13:42, 50, 22:13, 24:51, 25:30; Лк.13:28). Рассуждая о тьме, блаженный Феофилакт отмечает: «Названием внешней тьмы показал, что есть и внутренняя тьма, легчайшая первой: ибо есть степени и в муках» (Феофилакт Болгарский на Мф.8:12). .

Помилуй мя, Боже, помилуй мя.

Преступи вторнику. Чти среде.

Яко тяжкий нравом фараону горькому бых, Владыко, Ианни и Иамври душею и телом, и погружен умом: но помози ми.

«Владыко Господи! Как Ианни и Иамври, я тяжким нравом своим, волею своею был предан душою и телом горькому фараону – рабству греха, и умом погружен во власть его. Но – помоги мне!», – так вопиет о себе и о нас, грешных, преподобный Андрей.

Ветхий Завет не приводит нам имен чародеев, пытавшихся противиться воле Божией по приказу фараона. В книге Исход записано только, что «Моисей и Аарон пришли к фараону, и сделали так, как повелел Господь. И бросил Аарон жезл свой пред фараоном и пред рабами его, и он сделался змеем. И призвал фараон мудрецов и чародеев; и эти волхвы Египетские сделали то же своими чарами» (Исх.7:10–11)¹⁰⁶⁹.

О них говорит в Библии только апостол Павел: «Как Ианний и Иамврий противились Моисею, так и сии противятся истине, люди, развращенные умом, невежды в вере. Но они не много успеют; ибо их безумие обнажится перед всеми, как и с теми случилось» (2Тим.3:8–9)¹⁰⁷⁰.

«Святой Моисей явно был послан Богом и говорил и действовал от лица Божия, как Бог ему повелел; а те волхвы выступили против него. Явно, что они были не от истины Божией, не тем духом водились, который от Бога, но тем, который всегда и во всем против Бога»¹⁰⁷¹.

Как велика была преданность князю мира сего древних волхвов! Несмотря даже на то, что они «делали призрачные чудеса и обманывали», что и было изобличено, когда Моисей сотворил истинное чудо¹⁰⁷², и после смерти своей они не расстались с господином своим, – более того, сила преданности их была такова, что на месте погребения их роились демоны, соблюдая их приказ, данный при устроении гробницы!

Некие почему-то полагают, что-де, «по преданию, они обратились всей душой к Господу и отреклись от идолопоклонства»¹⁰⁷³. Однако через много сотен лет после их смерти Макарий Александрийский ходил на «могилу Ианния и Иамврия – волхвов, живших при фараоне, чтобы посмотреть на нее или даже встретиться с жившими там демонами», поскольку «это место Ианний и Иамврий силою своих волхований населили множеством демонов, и притом самых лютых. Гробницу воздвигли сами Ианний и Иамврий, которые в то время занимали при фараоне первое место, как всех превосходящие волшебным искусством. Пользуясь при жизни своей великой властью в Египте, они соорудили это здание из четвероугольных камней, воздвигли здесь себе гробницу и положили тут много золота, насадили всяких деревьев и вырыли преглубокий колодезь на этом сыром месте. Все это сделали они в той надежде, что после смерти будут наслаждаться утехами в сем прекрасном саду»¹⁰⁷⁴. И этих демонов «в разных видах» – числом «до семидесяти»! – преподобный действительно увидел, и они сказали ему: «У нас с тобой нет ничего общего. Зачем идешь в наши места? Как отшельник, довольствуйся пустыней. Устроившие сие место отдали его нам, а ты не можешь быть здесь»¹⁰⁷⁵.

Посмотри внутрь себя, душа моя! Не так же и ты, как безумные Ианни и Иамври, готова на всякий час следовать прилогам демонским, противясь воле Божией, лишь бы приобрести себе утехи мира сего, его славу и почести?

Не так ли и ты, вместе с миром сим, хочешь насытить себя теми тленными благами, которые видел на могиле фараоновых волхвов преподобный Макарий, и забрать их с собой в жизнь посмертную?

Вместе с миром, где «освобожденный диавол затмевает религию темной философией, а священников заменяет энциклопедистами, деистами, адвокатами, врачами и иными представителями культов одной только физической жизни, конец которой смерть»¹⁰⁷⁶? С миром, в коем «вместе с материальным прогрессом и мировоззрением прогрессирует забвение Бога – Подателя всех благ»¹⁰⁷⁷?

Но не забывай, душа моя: так уже было «в древности» – и не только с Ианни и Иамври, о которых напоминает нам блаженный Критский архипастырь, но и «с избранным израильским народом, который представляет собой модель последнего человечества, отстающего более и более от христианства и впадающего более и более в поклонение мамоне»¹⁰⁷⁸.

Не забывай, душа моя: будет и «смерть вторая» (Апок.20:6, 14, 21:8), которая ожидает «боязливых и неверных, скверных и убийц, любодеев и чародеев, и идолослужителей, и всех лжецов» (Апок.21:8)! Будет «озеро огненное, горящее огнем и серой», куда пойдут они вместе со «смертью и адом, диаволом и лжепророком» (Апок.19:20, 20:10, 14, 21:8)!

«Мы знаем из Священного Писания, что существуют две жизни и две смерти: первая жизнь по причине преступления заповеди плотская и временная, а вторая за исполнение заповедей Божиих – вечная, обещанная святым. Сообразно этому и два рода смерти: одна телесная и временная, а другая вечная, посылаемая в будущем в наказание за грехи, то есть геенна огненная»¹⁰⁷⁹.

Это – смерть, означающая «разлучение души с Источником ее жизни – Создателем» и вечные муки в этом разлучении, «ибо жизнь и ее радости – в Боге», а в разлучении с Ним – мучение «вечного горения неразлагаемого существа», ибо общее воскресение мертвых восставит всех нетленными¹⁰⁸⁰.

Это – смерть, источником которой станет сам человек, когда «перед видимым Лицом Христа (и невидимым Отца и Духа) состоится собственное решение каждого о самом себе, решение окончательное и бесповоротное», и «изыдут сотворшии благая в воскрешение живота, а сотворшии злая в воскрешение суда» (Ин.5:29); когда «совесть обратится в червя неусыпающего, вечно снедающего свою жертву», и когда собственный приговор будет «подтвержден из уст Самого Праведного Судии»¹⁰⁸¹.

И только над теми «блаженными и святыми, кои будут иметь участие в воскресении первом, смерть вторая не имеет власти, но они будут священниками Бога и Христа и будут царствовать с Ним» (Апок.20:6) «по окончании временного и наступлении вечного»¹⁰⁸².

Суди же себя уже сейчас совестью своею, душа моя! Суди и кайся, ибо конец приближается, и имаши смутитися!

Сегодня пред тобою – «жизнь и добро, смерть и зло. Избери жизнь» (Втор.30:15, 19).

Избери сама, своею свободною волей!

Сделай шаг ко Господу твоему – и тогда не всуе прозвучит прошение твое: Господи, помози ми!

Помилуй мя, Боже, помилуй мя.

Калу примесихся¹⁰⁸³ окаянный умом: омый мя, Владыко, банею моих слез, молю Тя, плоти моея одежду убелив яко снег.

Кто творит таковая, якоже аз? Якоже бо свиния лежит в калу, тако и аз греху служу¹⁰⁸⁴... Сколько раз читала ты, душа моя, эти горькие слова? Сколько тяжких воздыханий вырвалось над ними?

Но посмотри: преподобный Андрей говорит тебе, что состояние твое – еще хуже, чем ты думала. Калом смесихся умом: в грязь брошено то, чем управляется весь твой организм, то, чем ты познаешь мир, то, что должно вести тебя к святости! Ведь отцы полагают, что именно «через ум сердце пользуется телом как своим органом», и именно с умом соотносят человеческий дух¹⁰⁸⁵, и именно через «умное чувство», которое «выше природного чувства», божественно приобщаемся мы «Первому Уму в меру своих дарований», а через него «и связанное с ним тело приближается к Богу, показывая и предвосхищая поглощение плоти духом в будущем веке»¹⁰⁸⁶.

Молю Тебя, Владыка: омой меня банею моих слез, плоти моей одежду убелив, как снег!

Вот какое дерзновение подсказывает мне святой песнописец! Как осмеливаюсь я просить себе белых одежд?! Тех одежд, которые показал избранным ученикам Своим Христос, когда «преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет» (Мф.17:2), «блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить» (Мк.9:3)! Тех «белых одежд» (Апок.3:5, 4:4, 6:11, 7:13), в которые облечены будут праведники в Царствии Небесном!

Как дерзаю я просить их, одежд этих, я – тот, кто калу примесихся умом?

Помилуй мя, Боже, помилуй мя.

Аще испытаю моя дела, Спасе, всякаго человека превозшедша грехами себе зрю, яко разумом мудрствуяй согреших, не неведением.

«Если я испытаю мои дела, Спасе, то увижу, что я превзошел грехами всякого человека: ведь я не неведением согрешил, но разумом своим мудрствующе!»

Тебе не страшно, душа моя, когда ты понимаешь, что ты грешишь – сознательно? Ведь ты знаешь заповеди Господни, ты знаешь, какую именно из них ты нарушаешь, – почему же ты не остановишься? Почему ты вспоминаешь их только тогда, когда дело уже сделано? И не просто сделано – очень часто оно с удовольствием сделано!

Более того: ты ведь даже не даешь себе труда разобраться в себе, найти в себе корни своей греховности – ты всё ищешь виноватых на стороне! Будто бы это не ты грешишь, а поставлена в такие обстоятельства, в которых-де нельзя не согрешить! А ведь сказано: «впадши в согрешение, не должно обвинять друг друга или ссылаться на какой-либо случай – это не покаяние; нужно откровенно сознавать свою вину и очищаться покаянием»¹⁰⁸⁷. Это – не тебе сказано?

Посмотри, что ты пишешь в исповедях своих! И тот-то тебя смущает, и этот-то тебя искушает, и еще кто-то ко греху подталкивает...

А ты не спрашивала себя, душа моя: почему я смутилась? почему я искусилась?

Почему я поддаюсь на все внешние влияния и тут же впадаю внутри себя в различные нестроения?

Может, не крепка ты в вере?

Может, не теплится в тебе надежда – на милость Божию ко грешнику кающемуся, на спасение, которое достигается не нашими делами, а благодатью Божественной?

Может, иссякла в тебе любовь – любовь к ближнему твоему, любовь ко всему творению Божию? А без этой любви к тому, что всегда с тобой, к тому, что ты видишь, – как можешь ты «любить Бога, Которого не видишь» (1Ин.4:20)? Не лжешь ли ты себе?

Может, возгордилась ты, сравнивая себя с другими? Но – чем?

Смирением своим? – Но если ты гордишься, то – где же оно, твое смирение?

Терпением своим? – Но подумай: а что вправду терпела ты?

Боль физическую? Но что – твоя боль, если сравнить ее с теми муками, которые испытал на кресте Господь твой? Ты бы – смогла ли сказать о мучителях твоих: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк.23:34)?

Боль душевную? Но что она – в сравнении с оплеванием, биением, заушением, крестом и смертью – от тех самых, ради которых Господь наш Иисус Христос пришел на эту землю, воплотился и вочеловечился? в сравнении с той болью, которую испытал Христос, когда "возопил гласом велиим: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил» (Мф.27:46; Мк.15:34: ср.: Пс.21:2)¹⁰⁸⁸? Оставил Тот, Кто Единственный – не просто сродни, а – Един с Ним в самом существе Своем?

Многознанием своим гордишься ты? – Но знаешь ли ты, как человеку спастись, особенно сейчас, когда и «праведник едва спасается» (1Пет.4:18; Притч.11:31)?

И подумай, наконец: что есть у тебя – своего, то есть – того, что не было бы тебе дано всещедрым Богом? Найдешь ли ты что-нибудь таковое, кроме грехов твоих – того, что именно и отличает тебя от Господа твоего, ибо Он был подобен тебе во всем, кроме греха (Флп.2:7; Евр.4:15)? Того, что именно и надлежит тебе преодолеть, чтобы стать достойным образа Божия, в котором ты создан, который потерял через прародителей твоих, который возвращен был тебе Крестной искупительной Жертвой Христа твоего, в которую и ты сам крестился (ибо, как сказано, «все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились... дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения»(Рим.6:3–5)¹⁰⁸⁹); который, наконец, ты вновь и вновь теряешь, всечасно потакая грехолюбию своему, – теряешь, вместо того чтобы приобретать...

Помилуй мя, Боже, помилуй мя.

Пощади, пощади, Господи, создание Твое, согреших, ослаби ми, яко естеством чистый Сам сый Един, и ин разве Тебе никтоже есть кроме́ скверны.

«Господи, Ты Сам – Один чист естеством, и нет никого, кроме Тебя, кто был бы непричастен скверны! Пощади, пощади меня – создание Твое: согрешил я – ослаби мне!» Так зовет преподобный Андрей, так склоняется он пред Владыкой всей твари, так учит он тебя, душа моя, сердечному покаянию.

Вспомни, душа моя: Предтеча Христов, божественный Иоанн, о котором Сам Христос сказал, что он "больше всех пророков, ибо из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя», тот Иоанн – «Илия, которому должно прийти» (Мф.11:11, 14)¹⁰⁹⁰): «и Предтеча и Илия имеют одинаковое служение – Иоанн был предтечею первого пришествия, а Илия явится предтечею будущего» (Феофилакт Болгарский на Мф.11:13–14). , – к которому применены в Евангелии Господни слова, переданные пророком Малахией: «се, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою» (См.: Мф.11:9–11; Мк.1:2; Лк.7:26–28; Мал.3:1), – Иоанн крестил «крещением покаяния» (Деян.19:4).

Сам Христос призывал развращенный народ: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф.3:2, 4:17).

Апостолы Божии, посланные в мир для проповеди благой вести, заканчивали свои речи призывом: «покайтесь, обратитесь, креститесь во имя Иисуса Христа для прощения грехов», и да «загладятся грехи ваши» (Деян.2:38, 3:19).

Почему такое внимание – именно к покаянию?

Ведь это – не единственное Таинство, которое оставил нам Основатель Церкви нашей. И есть, казалось бы, Таинства, значением своим всемерно превосходящие Таинство отпущения грехов, – например, всесвятое Таинство Евхаристии, в коем мы телесно соединяемся с Самим Христом Господом нашим, Который единосущен нам по плоти, Который восстает перед нами в Своей силе и славе на святом Престоле, Который идет к нам Сам, открывая Свои объятия всем, кто приступает к Нему со страхом Божиим и верою¹⁰⁹¹!

Или – Таинство Крещения, в коем смывается с нас грех прародителей наших, в коем мы спогребаемся Христу¹⁰⁹² и восстаем с Ним от крестильной купели "подобием воскресения» Его (Рим.6:3–11).

Но взгляни, душа, – святой апостол, говоря о Крещении, указывает тебе на его смысл так: «и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога» (Рим.6:11). Вот когда достигается исполнение твоих обетов, данных в этом святом Таинстве! Вот когда только ты можешь сказать, что грех не имеет над тобой власти!

А каждый ли миг твоей жизни, неразумная душа моя, посвящен Господу? Для Него ли – твоя жизнь во всех ее проявлениях и обстоятельствах: дома, на работе, в кругу друзей твоих, домашних твоих, братий твоих, чад твоих? Или же, воздав, по твоему недалекому разумению, в церкви "Богу Богово», ты со спокойной душой идешь отдавать «кесарю кесарево» (Мф.22:21; Мк.12:17; Лк.20:25), не думая даже о том, что под кесарем этим разуметь нужно, особенно теперь, князя мира сего?

Вспомни же, душа моя, наипаче – когда ты дерзаешь приступить к Святой Чаше: Тот, Кто в ней, есть Огнь попаляяй недостойныя¹⁰⁹³. Кто сказал тебе, что именно ты – всегда достойна?

Потому-то Церковь богата всей полнотой Святых Таинств – «не преобразовательных и временных, но истинных и вечных»¹⁰⁹⁴, – что ты, душа моя, в этом мире слаба и не хочешь противостоять тем силам, которые постоянно стремятся ввергнуть тебя во тьму внешнюю. Потому-то и предлагает она тебе все способы исцеления и тебя самой, и тела твоего, но при этом говорит: если ты, душа, останешься больной, не будет никакого здоровья и телу; если ты не очистишься от язв твоих, всуе ты будешь пытаться найти помощь недугам телесным. Более того: тело твое бренное ты оставишь здесь, на этой земле, вместе с его болезнями – они уйдут от тебя навсегда, потому что во всеобщем воскресении ты облечешься не в то тело, которое измучено физическими недугами, тогда «восстанут все в одинаковом возрасте юности, возрасте, в каком создан был первозданный человек»¹⁰⁹⁵. Ты же сама отправишься на Суд именно такой, какой уйдешь ты из этого мира, расставшись с телом, – с неисцельными язвами своими, которые разъедают существо твое, с грехами твоими, которые отягощают тебя и не дают взлететь ввысь, к Божию Престолу.

И главным способом исцеления твоего является Таинство Исповеди, Святое Таинство Покаяния. Святые отцы полагают его единственным лекарством, годным для твоего, душа моя, исцеления: «Не исповедующийся не получит исцеления своей души. Напротив, душа, помышляющая об исповеди, ею, как уздой, удерживается от грехов»¹⁰⁹⁶.

Ни одно из Таинств церковных не мыслится без покаяния: ведь Таинство есть некое вольное соприкосновение (неведомыми нам путями) человека – существа, причастного как к добру (настолько, насколько он сохраняет образ и подобие Божии, с которыми он сотворен), так и ко злу (настолько, насколько он дает злу бытие – то есть позволяет ему овладеть собою), – с Сущностью абсолютно Благой и Чистой, с Богом, соприкосновение, в котором Господь наделяет человека благодатными дарами, содействующими усилиям человека, направленным к увеличению в самом себе места добра за счет полного уничтожения привзошедшего в него зла.

Но Чистому приличествует только чистое, и Благому – благое. И не потому, чтобы Чистое могло пострадать: «чистый нисколько не оскверняется от кажущегося нечистым»¹⁰⁹⁷, – а потому, что Невместимый Господь, огнь Сый и опаляяй недостойныя¹⁰⁹⁸, не вмещается в чуждую Ему природу, Он сокрушает ее, как недостойное вместилище Своей милости. Именно поэтому нельзя вливать чистую воду – благодать Божию – в грязный сосуд, и «никто не вливает молодого вина в мехи ветхие, а иначе молодое вино прорвет мехи, и само вытечет, и мехи пропадут» (Лк.5:37–38; Мф.9:17; Мк.2:22).

Покаянием очищается наш сосуд, готовится к принятию благодати Святых Таинств. Покаянием обновляются «мехи ветхие» – внутренний наш человек – и готовятся к принятию «молодого вина» – благодатных даров Божиих.

«Человек в естественном состоянии греха, без веры, без благодати Духа Святого, единой возрождающей и оживотворяющей нас, мертвых прегрешениями, подобен земле бесплодной. Душа его, не оживотворяемая Духом Святым, не способна приносить плодов дел истинно благих и богоугодных. Беспрерывное стремление к счастью, врожденное в естество наше, беспрерывно производит в сердце жажду лучшего. Томимый сей жаждой, тщетно он ищет насытить ее, удовлетворяя страстям своим, – ища насыщения, он умножает только свою жажду. Душа наша сотворена для Бога, только в Нем едином может она обрести свой покой, свою радость, свое блаженство. Только тогда насытит она безмерные желания свои, когда, возрожденная, очищенная и украшенная дарами Духа Святого, соединится на всю вечность с Богом своим»¹⁰⁹⁹.

И в самом Таинстве Покаяния происходит великое благодатное чудо: Господь, в неизмеримой милости Своей и любви к созданию Своему, преобразует ветхое – в новое, прежде нечистое – в чистое ныне, грешное – в безгрешное! И всё, что для этого нужно, – наша воля, наше желание приступить к Таинству, наше стремление освободиться от греха и наша твердая решимость впредь не возвращаться на старый путь грехолюбия.

Тебя никто не принуждает к праведности, душа моя.

Тебе дано знание о том, что «от дней Иоанна Крестителя доныне Царствие Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф.11:12).

Тебе дано знание о том, что Господь – Просвещение твое и Спаситель твой¹¹⁰⁰, как и о том, что «Ангелы являются зрителями твоей жизни», и «если увидят, что ты побеждаешь, – радуются твоему успеху; если увидят твою неудачу – отступают опечаленные, зато демоны смеются над тобой»¹¹⁰¹.

Ты знаешь также, что «грехи оставляются на земле. Ибо пока мы находимся на земле, мы можем загладить наши грехи, а после того, как переселимся с земли, мы уже не можем сами загладить наших грехов исповедью, ибо дверь заперта»¹¹⁰².

А теперь – выбирай сама.

Хочешь войти в неизреченный свет Богообщения – иди.

Не хочешь? – Оставайся. Но помни Христовы слова: «Кто не со Мною, тот против Меня, и кто не собирает со Мною, тот расточает» (Мф.12:30; Лк.11:23).

С кем ты, душа моя окаянная?

Помилуй мя, Боже, помилуй мя.

Мене ради Бог сый, вообразился еси в мя, показал еси чудеса, исцелив прокаженныя¹¹⁰³ Мк.1:39–45: «И Он проповедовал в синагогах их по всей Галилее и изгонял бесов. Приходит к Нему прокаженный и, умоляя Его и падая пред Ним на колени, говорит Ему: если хочешь, можешь меня очистить. Иисус, умилосердившись над ним, простер руку, коснулся ею и сказал ему: хочу, очистись. После сего слова проказа тотчас сошла с него, и он стал чист. И, посмотрев на него строго, тотчас отослал его и сказал ему: смотри, никому ничего не говори, но пойди, покажись священнику и принеси за очищение твое, что повелел Моисей, во свидетельство им. А он, выйдя, начал провозглашать и рассказывать о происшедшем, так что [Иисус] не мог уже явно войти в город, но находился вне, в местах пустынных». и разслабленнаго стягнув¹¹⁰⁴ Мф.8:5–13: «Когда же вошел Иисус в Капернаум, к Нему подошел сотник и просил Его: Господи! слуга мой лежит дома в расслаблении и жестоко страдает. Иисус говорит ему: Я приду и исцелю его. Сотник же, отвечая, сказал: Господи! я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и выздоровеет слуга мой: ибо я и подвластный человек, но, имея у себя в подчинении воинов, говорю одному: пойди, и идет; и другому: приди, и приходит: и слуге моему: сделай то, и делает. Услышав сие, Иисус удивился и сказал идущим за Ним: истинно говорю вам, и в Израиле не нашел Я такой веры. Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном: а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. И сказал Иисус сотнику: иди, и, как ты веровал, да будет тебе. И выздоровел слуга его в тот час» см. также: Лк.7:2–10; Мф.9:2–7: «И вот, принесли к Нему расслабленного, положенного на постели. И, видя Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои. При сем некоторые из книжников сказали сами в себе: Он богохульствует. Иисус же, видя помышления их, сказал: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших? ибо что легче сказать: прощаются тебе грехи, или сказать: встань и ходи? Но чтобы вызнали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, – тогда говорит расслабленному: встань, возьми постель твою, и иди в дом твой. И он встал, [взял постель свою] и пошел в дом свой» Мк.2:1–12: «Через [несколько] дней опять пришел Он в Капернаум; и слышно стало, что Он в доме. Тотчас собрались многие, так что уже и у дверей не было места; и Он говорил им слово. И пришли к Нему с расслабленным, которого несли четверо; и, не имея возможности приблизиться к Нему за многолюдством, раскрыли кровлю [дома], где Он находился, и, прокопав ее, спустили постель, на которой лежал расслабленный. Иисус, видя веру их, говорит расслабленному: чадо! прощаются тебе грехи твои. Тут сидели нестарые из книжников и помышляли в сердцах своих: что Он так богохульствует? кто может прощать грехи, кроме одного Бога? Иисус, тотчас узнав духом Своим, что они так помышляют в себе, сказал им: для чего так помышляете в сердцах ваших? Что легче? сказать ли расслабленному: прощаются тебе грехи? или сказать: встань, возьми свою постель и ходи? Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, – говорит расслабленному: тебе говорю: встань, возьми постель твою и иди в дом твой. Он тотчас встал и, взяв постель, вышел перед всеми, так что все изумлялись и прославляли Бога, говоря: никогда ничего такого мы не видали;» Лк.5:17–25: «В один день, когда Он учил, и сидели тут фарисеи и законоучители, пришедшие из всех мест Галилеи и Иудеи и из Иерусалима, и сила Господня являлась в исцелении [больных], – вот, принесли некоторые на постели человека, который был расслаблен, и старались внести его [в дом] и положить перед Иисусом; и, не найдя, где пронести его за многолюдством, влезли на верх дома и сквозь кровлю спустили его с постелью на средину пред Иисуса. И Он, видя веру их, сказал человеку тому: прощаются тебе грехи твои. Книжники и фарисеи начали рассуждать, говоря: кто это, который богохульствует? кто может прощать грехи, кроме одного Бога? Иисус, уразумев помышления их, сказал им в ответ: что вы помышляете в сердцах ваших? Что легче сказать: прощаются тебе грехи твои, или сказать: встань и ходи? Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, – сказал Он расслабленному: тебе говорю: встань, возьми постель твою и иди в дом твой. И он тотчас встал перед ними, взял, на чем лежал, и пошел в дом свой, славя Бога.» Еще об одном расслабленном повествуется в Евангелии от Иоанна (Ин.5:2–15): «Есть же в Иерусалиме у Овечьих [ворот] купальня, называемая по-еврейски Вифезда, при которой было пять крытых ходов. В них лежало великое множество больных, слепых, хромых, иссохших, ожидающих движения воды, ибо Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду, и кто первый входил [в нее] по возмущении воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью. Тут был человек, находившийся в болезни тридцать восемь лет. Иисус, увидев его лежащего и узнав, что он лежит уже долгое время, говорит ему: хочешь ли быть здоров? Больной отвечал Ему: так, Господи; но не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня. Иисус говорит ему: встань, возьми постель твою и ходи. И он тотчас выздоровел, и взял постель свою и пошел. Было же это в день субботний. Посему Иудеи говорили исцеленному: сегодня суббота; не должно тебе брать постели. Он отвечал им: Кто меня исцелил, Тот мне сказал: возьми постель твою и ходи. Его спросили: кто Тот Человек, Который сказал тебе: возьми постель твою и ходи? Исцеленный же не знал, кто Он, ибо Иисус скрылся в народе, бывшем на том месте. Потом Иисус встретил его в храме и сказал ему: вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже. Человек сей пошел и объявил Иудеям, что исцеливший его есть Иисус.» , кровоточивыя ток уставил еси, Спасе, прикосновением риз¹¹⁰⁵.

«Ты, Спасе, будучи Богом, меня ради принял мой – человека! – образ, показал чудеса, исцелив прокаженных, восставив со одра болезненного расслабленного, прекратив истечение у кровоточивой прикосновением одежд Своих».

Велики чудеса Твои, Христе!

Ты не раз исцелял прокаженных, о чем повествуется в Евангелии. Но ведь из Ветхого Завета нам хорошо известно, что проказа – болезнь ритуальная, она – в руках Божиих¹¹⁰⁶; см. также: Феофилакт Болгарский на Лк.5:12. , и только Он один и посылает ее, как наказание, и очищает от нее, проявляя милость Свою. Больной проказой – «нечист» (См.: Лев.13), он исключается из общества, «он должен жить отдельно, вне стана жилище его», ибо он не должен осквернять своим присутствием «станов, среди которых живет Господь; у него «должна быть разорвана одежда, и голова его должна быть непокрыта, и до уст он должен быть закрыт и кричать: нечист! нечист!» (Лев.13:45–46; Чис.5:2–3). Нечистота же означает, прежде всего, невозможность «прикасаться ни к чему священному», запрет «приходить к святилищу» (Лев.12:4), а для лиц священных – запрет вкушать что-либо от «святынь» (Лев.22:4).

От этой-то нечистоты Христос Божеством Своим избавлял людей словом, прикосновением и святой Своей волей.

Но чудо избавления десяти прокаженных от проказы их имеет и прообразовательный смысл. Оно «намекает на общее спасение, бывшее для всего рода человеческого. Десять прокаженных обозначают всю природу человеческую, прокаженную злобой, носящую на себе безобразие греха, живущую за нечистоту свою вне города небесного и отстоящую далеко от Бога. Это самое состояние вдали от Бога ходатайствовало о милости. Ибо для человеколюбивого и желающего всех спасти и облагодетельствовать Бога самое сильное побуждение к милости – видеть, что никто не участвует в благости. По сему-то самому Он преклонился уврачевать находящихся в таком положении.

И хотя Он уврачевал всю прокаженную природу, воплотившись и вкусив смерть за всякого человека», многие – очень многие! – «несмотря на то, что со стороны Господа очищены от всех нечистот прокаженного греха, оказались неблагодарными и не обратились от суетного своего пути, чтоб дать славу Спасителю Богу, то есть поверить Ему, что Он, Истинный Бог, благоволил претерпеть самые тяжкие страдания. Ибо плоть и крест суть слава Божия. Итак, они воплощенного и распятого не признали Господом славы.

А язычники, народ чуждый, признали очистившего их и прославили! Его верою, что Бог столько человеколюбив и силен, что ради нас принял на Себя крайнее бесчестие, что составляет дело человеколюбия, и, приняв оное, никакого вреда не претерпел в Своем естестве, что составляет дело могущества»¹¹⁰⁷.

Вера человеческая неоднократно прославлялась Господом и при исцелении расслабленных.

Она послужила причиной исцеления слуги сотника – римлянина, «первым из язычников обратившегося к истинной вере», в котором «всевидящее око Спасителя увидело благословенное начало обращения бесчисленного множества оных и приобщения их к Церкви Божией, воинствующей на земле»¹¹⁰⁸. Смотри, душа моя маловерная, как Сам Господь «приписывает сие чудо силе и великости веры смиренного сотника! Иди, и якоже веровал еси, буди тебе. Истинная вера, приемля от Господа силу и крепость, облекает самую немощь верующих Божественной силой»¹¹⁰⁹. Под видом этого новообращенного сотника можно мыслить «всякий ум, который, имея много дел в жизни, берет верх над многим злом, но имеет больного раба – неразумную часть души, то есть гнев и похотение, ибо сии поставлены быть рабами. Он призывает Иисуса, послав к Нему посредниками... помыслы и слова исповедания. ...Итак, когда он уверует в Иисуса, то скоро уврачует раба своего, то есть гнев и похотение»¹¹¹⁰.

Она же (причем – вера не одного, а многих!) стала основанием для исцеления духа и тела расслабленного в Капернауме, того расслабленного, которого друзья его несли к Господу, но, не сумевши подобраться к Нему поближе, опустили носилки с больным через крышу дома в комнату, где пребывал Христос. Христос исцеляет дух («потому что труднейшие болезни большей частью происходят от грехов»¹¹¹¹), а с ним – и тело, и тело, в коем вмещен исцеленный дух, становится настолько крепким, что совершает невозможное ранее – не просто идет с готовностью по пути добра и истины, но с не меньшей готовностью берет на себя ношу, которую возложил на него Господь.

Чудо в Капернауме говорит нам: Господь «не только освобождает нас от грехов, но и подает нам силу для исполнения заповедей.

Итак, и я, расслабленный, могу исцелиться. Ибо и ныне есть Христос в Капернауме, в доме утешения, то есть в Церкви, которая есть дом Утешителя. Я – расслабленный, потому что силы души моей недейственны и недвижны во благо. Но когда четыре евангелиста возьмут меня и принесут ко Господу, тогда услышу слово Его: чадо! Ибо я делаюсь сыном Божиим через исполнение заповедей, и мне отпустятся грехи.

Но как же принесут меня к Иисусу? – Проломав кров. Что же – кров? Ум, как верх существа нашего. На этом крове много земли и черепиц, то есть земных дел; но когда всё это будет сброшено, когда будет разломана и освобождена от тяжести сила ума, когда потом спущусь вниз, то есть смирюсь (я не должен возноситься, вследствие облегчения ума моего, но по облегчении обязан ниспуститься, то есть смириться), тогда исцелюсь и возьму одр мой, то есть тело, возбуждая оное к исполнению заповедей. Ибо не только должно восстать от греха и познать свой грех, но и взять одр, то есть тело, для делания добра. Тогда можем достигнуть и созерцания, так что все помыслы в нас скажут: николиже тако видехом, то есть никогда не имели такого разумения, как ныне, исцелясь от расслабления.

Кто очищен от грехов, тот поистине видит»¹¹¹².

И та же вера стала источником исцеления кровоточивой жены, о которой преподобный Андрей в этом тропаре упоминает между прочими чудесами Христовыми, но в следующем – вновь, на этот раз специально – возвращает нас к тому же чудесному событию, может быть, чтобы ты поняла, душа моя: вера твоя должна быть действенной, не нужно ждать, когда тебя, немощную, подведут к Источнику спасения твоего, – иди сама, как бы ты ни страдала, каких бы трудов и потов тебе ни стоил твой путь, и Господь дарует тебе в соответствии с мерой стремления твоего.

Помилуй мя, Боже, помилуй мя.

От зде преступи среде даже до тропаря преподобней.

Кровоточивую подражай, окаянная душе, притецы, удержи ометы Христовы, да избавишися ран и услышиши от Него: вера твоя спасе тя.

Во дни оны «[Иисус] пошел с ним. За Ним следовало множество народа, и теснили Его. Одна женщина, которая страдала кровотечением двенадцать лет, много потерпела от многих врачей, истощила все, что было у ней, и не получила никакой пользы, но пришла еще в худшее состояние, – услышав об Иисусе, подошла сзади в народе и прикоснулась к одежде Его, ибо говорила: если хотя к одежде Его прикоснусь, то выздоровею. И тотчас иссяк у ней источник крови, и она ощутила в теле, что исцелена от болезни. В то же время Иисус, почувствовав Сам в Себе, что вышла из Него сила, обратился в народе и сказал: кто прикоснулся к Моей одежде? Ученики сказали Ему: Ты видишь, что народ теснит Тебя, и говоришь: кто прикоснулся ко Мне? Но Он смотрел вокруг, чтобы видеть ту, которая сделала это. Женщина в страхе и трепете, зная, что с нею произошло, подошла, пала пред Ним и сказала Ему всю истину. Он же сказал ей: дщерь! вера твоя спасла тебя; иди в мире и будь здорова от болезни твоей» (Мк.5:24–34)¹¹¹³ Лк.8:42–48: «Когда же Он шел, народ теснил Его. И женщина, страдавшая кровотечением двенадцать лет, которая, издержав на врачей все имение, ни одним не могла быть вылечена, подойдя сзади, коснулась края одежды Его; и тотчас течение крови у ней остановилось. И сказал Иисус: кто прикоснулся ко Мне? Когда же все отрицались, Петр сказал и бывшие с Ним: Наставник! народ окружает Тебя и теснит, – и Ты говоришь: кто прикоснулся ко Мне? Но Иисус сказал: прикоснулся ко Мне некто, ибо Я чувствовал силу, исшедшую из Меня. Женщина, видя, что она не утаилась, с трепетом подошла и, пав пред Ним. объявила Ему перед всем народом, по какой причине прикоснулась к Нему и как тотчас исцелилась. Он сказал ей: дерзай, дщерь! вера твоя спасла тебя; иди с миром»..

Смотри, душа моя: «народ со всех сторон стеснял Его, и между тем ни один не прикоснулся к Нему; напротив, жена, не стеснявшая Его, прикоснулась к Нему. Отсюда научаемся той тайне, что из людей, занятых множеством житейских забот, никто не прикасается ко Христу: они только гнетут Его; напротив, кто не гнетет Иисуса и не обременяет своего ума суетными попечениями, тот прикасается к Нему»¹¹¹⁴.

Смотри, душа: «Как если кто-нибудь обратит глаз к сияющему свету или поднесет хворост к огню, они (свет и огонь) тотчас оказывают свое действие, так и жена, принесшая веру Могущему исцелить, тотчас получила исцеление. Ибо она ни о чем не думала, ни о долговременности болезни, ни об отчаянии врачей, ни о другом чем, но только веровала, и – спаслась. И, как кажется, она прикоснулась к Иисусу прежде мыслью, а потом телом»¹¹¹⁵. Но «если бы она не имела веры, не получила бы и благодати, хотя одежды Его и святы»¹¹¹⁶.

Вот какой вере должна ты подражать, окаянная душа! Вере полной, несумнительной, не рассуждающей, вере, которая не требует даже, как кажется, физического ощущения! Ведь «верующий – не тот, кто думает, что Богу всё возможно, но кто верует, что получит от Него всё, чего просит», потому что «вера получает и то, чего не смеет надеяться»¹¹¹⁷.

Посмотри же, душа, и к Кому притекла кровоточивая жена – она прикоснулась к Тому, Кто выше всех пророков, к Тому, Кто дает силу чудотворцам, Кто – Сам есть Жизнь и нам, грешным, открыл двери жизни вечной. «Пророки не имели сил, от них исходящих: они совершали чудеса благодатью Божией. А Иисус, будучи источником всякого блага и всякой силы, имеет и силы, от Него исходящие»¹¹¹⁸. И исхождение это не умаляет Его полноты: «Сила выходит из Христа не так, чтобы переменила место, – напротив, она и другим сообщается, и в то же время без уменьшения пребывает во Христе, подобно как и уроки учения остаются и при учащих, и преподаются учащимся»¹¹¹⁹.

Нам же эта сила уделяется по мере веры нашей, и силой этой мы исцеляемся от всех скорбей, духовных и телесных: «Христос вдвойне врачует: во-первых, исцелил болезнь ее, а потом и страх души усмирил, сказав: «дерзай, дщерь»¹¹²⁰.

Так притецы, душа моя окаянная, удержи края одежды Христовой, да избавишься от ран и услышишь от Него, как жена кровоточивая: вера твоя спасе тя!

Помилуй мя, Боже, помилуй мя.

Низу сничащую подражай, о душе, прииди, припади к ногама Иисусовыма, да тя исправит, и да ходиши право стези Господни.

Во дни о́ны «в одной из синагог учил Он в субботу. Там была женщина, восемнадцать лет имевшая духа немощи: она была скорчена и не могла выпрямиться. Иисус, увидев ее, подозвал и сказал ей: женщина! ты освобождаешься от недуга твоего. И возложил на нее руки, и она тотчас выпрямилась и стала славить Бога» (Лк.13:10–13).

«Недуг этот с упоминаемой женщиной случился по насилию диавольскому, как и Господь говорит: «которую связал сатана вот уже восемнадцать лет» (Лк.13:16). Быть может, сатана мучил ее потому, что она оставлена была Богом за какие-нибудь преступления. Ибо он, когда попущается ему свыше от Бога, причиняет всевозможные неприятности телам людей (см.: Иов.2:6–7). Он и в начале был виновником того, что мы лишились нетления, в котором были созданы (см.: Прем.2:23), и что мы соединены теперь с телом болезненным и способным к недугам. Ибо мы это разумеем под «кожаными ризами» (Быт.3:21). Господь самым богоприличным и полновластным повелением прогоняет болезнь этой женщины и возлагает на нее руки, дабы мы познали, что силу и действие Слова носила эта святая плоть. Ибо она была собственная Его плоть, а не другого кого, существующего отдельно от Него и собственнолично, как представляется нечестивому Несторию¹¹²¹. Такова благодать Господа, и так Он помиловал создание Свое! А сатана, сначала связавший женщину, в досаде на ее освобождение, так как он еще более зла желал причинить ей, связывает завистью начальника синагоги и его устами хулит чудо (Лк.13:14). Так он везде относится к добру!»¹¹²²

Подражай и ты, душа моя, этой скорченной недугом женщине: прииди, припади к ногам Иисусовым, да выпрямит Он и тебя – причастницу пречистой и нетленной Плоти Его, да избавит от греха, который пригибает тебя к земле, и да ходишь ты выпрямившись по пути Господнему.

Помилуй мя, Боже, помилуй мя.

Аще и кладязь еси глубокий, Владыко, источи ми воду из пречистых Твоих жил, да, яко самаряныня, не ктому, пияй, жажду: жизни бо струи источаеши.

«Владыко Христе! Если Ты – и глубокий колодец, источи и мне воду из пречистых Твоих жил, чтобы я, как некогда самарянка, больше не жаждал, когда пью эту воду: ибо Ты источаешь жизни струи».

Во время оно «надлежало Ему проходить через Самарию. Итак приходит Он в город Самарийский, называемый Сихарь, близ участка земли, данного Иаковом сыну своему Иосифу. Там был колодезь Иаковлев. Иисус, утрудившись от пути, сел у колодезя. Было около шестого часа. Приходит женщина из Самарии почерпнуть воды. Иисус говорит ей: дай Мне пить. Ибо ученики Его отлучились в город купить пищи. Женщина Самарянская говорит Ему: как ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки? ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются. Иисус сказал ей в ответ: если бы ты знала дар Божий и Кто говорит тебе: дай Мне пить, то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую. Женщина говорит Ему: господин! тебе и почерпнуть нечем, а колодезь глубок; откуда же у тебя вода живая? Неужели ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодезь и сам из него пил, и дети его, и скот его? Иисус сказал ей в ответ: всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную. Женщина говорит Ему: господин! дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать. Иисус говорит ей: пойди, позови мужа твоего и приди сюда. Женщина сказала в ответ: у меня нет мужа. Иисус говорит ей: правду ты сказала, что у тебя нет мужа, ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это справедливо ты сказала. Женщина говорит Ему: Господи! вижу, что Ты пророк. Отцы наши поклонялись на этой горе, а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме. Иисус говорит ей: поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу. Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев. Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине. Женщина говорит Ему: знаю, что придет Мессия, то есть Христос; когда Он придет, то возвестит нам все. Иисус говорит ей: это Я, Который говорю с тобою. В это время пришли ученики Его, и удивились, что Он разговаривал с женщиною; однакож ни один не сказал: чего Ты требуешь? или: о чем говоришь с нею? Тогда женщина оставила водонос свой и пошла в город, и говорит людям: пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала: не Он ли Христос?» (Ин.4:4–29).

«Всякая притча прикровенно и образно объясняет сущность какого-нибудь предмета, но она не во всем подобна тому предмету, для объяснения которого берется. Посему не должно все части притчи изъяснять до тонкости, но, воспользовавшись предметом, насколько прилично, прочие части нужно опускать без внимания, как прибавленные для целости притчи, а с предметом не имеющие никакого соответствия. ...Поэтому притчей должно воспользоваться столько, сколько можно»¹¹²³.

Что же можно узнать нам из приведенного выше евангельского рассказа, в котором слились воедино и притча, и жизнь?

Во-первых, само место разговора Иисуса с женщиной говорит нам о том, что «нисколько не ново», что Господь отверзает врата Своей любви не тем, кто сам считает себя достойным ее, а тем, кто делом свидетельствует праведность свою¹¹²⁴: Самария, варварский, с точки зрения иудеев, город, удостаивается не только провозглашения Евангелия Христова, но и принимает его (в лице Фотинии Самаряныни)¹¹²⁵.

Во-вторых, мы видим скромность и умеренность Господа: Он «утрудился от пути», потому что ходил пешком, «научая и нас не требовать многого». Путь же Свой Он «совершал усиленно, а не беспечно, откуда и мы научаемся совершать дело Божие с усилием и старанием».

В-третьих, время беседы – «было около шестого часа» – говорит о том, что Господь с учениками Его «нужды чрева до того считали второстепенными, что тогда, когда все почти отобедали и отдыхали, они только еще покупают пищу, то есть одного только хлеба, чтобы и мы научились не заботиться о разнообразии яств».

В-четвертых, Господь учит нас не отвергать никого – даже язычников и грешников, ибо «любовь покрывает множество грехов» (1Пет.4:8; ср.: Иак.5:20). «Так как вследствие человеческой природы Он жаждал, то нуждался и в питии. Когда же Он просит пить, с Ним вступает в беседу женщина с душой любознательной. Что же нужно было делать? Ужели отвергнуть женщину, так любознательную и жаждущую выслушать разъяснение своих недоумений? Но это отнюдь не свойственно человеколюбию Божию».

Кроме того, мы можем обратить внимание на высший смысл Божественной педагогики: Христос не обрушивает на простодушную самарянку некую богословскую систему; Он «возводит понятие самаряныни от воды телесной и земной к воде духовной и небесной, к дарам благодати Духа Святого, которые Он пришел излить на верующих в Него», – к той животворящей воде, одна капля которой в сердце человека «составит обильный приснотекущий источник для животворного напоения его во всю блаженную вечность»¹¹²⁶.

Но главное, что несет с собой сказание о самарянке у колодца Иаковлева, – это мысль о том, что открытое сердце позволяет человеку принять Божественную благодать даже тогда, когда первые явления ее нам совсем не примечательны и не явны, ибо «тайны Царствия Божия разумеваются единою только верою»¹¹²⁷.

Первоначально учения Христа¹¹²⁸ (Ин.4:34); «Я есмь хлеб жизни» (Ин.6:35, 48); «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин.14:6); «настанет время, и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе» (Ин.4:23); «дух животворит, плоть не пользует ни мало» (Ин.6:63); «всякий, делающий грех, есть раб греха; но раб не пребывает в доме вечно: Сын пребывает вечно; итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете» (Ин.8:34–36). не понимает не только скромная самарянка, но и ближайшие ученики, сердце которых «окаменено» (Мк.6:52). Христос обещает им Духа-Утешителя, «Духа истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его, и Который научит вас всему, обличит мир о грехе и о правде и о суде» (Ин.14:17, 26, 16:8). В ответ же от Него ожидают немедленного Царствия Божия на земле («мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля»¹¹²⁹). Его воспринимают – даже после крестной смерти! – как Спасителя земного, который прославится и прославит близких своих уже в этой жизни, и учение Его приемлют скорее в физическом, чем в духовном смысле. Христово «Я победил мир» (Ин.16:33) не может быть понято, ибо зримых результатов этой победы в мире сем не наблюдается.

Но понятливость Фотинии (так характеризует ее блаженный толкователь) позволяет ей получить толику воды живой даже тогда, когда весь смысл слов Христовых остается для нее еще темным. Господь открывает ей «истину, которой Он не открывал ни Никодиму, ни Нафанаилу.

Наступает, говорит, время, когда Богу будут поклоняться ни в Иерусалиме, ни здесь. ...Перемена произойдет не в месте только, но и в способе служения, и перемена сия очень близка, и настала уже. Ибо эти предметы не будут иметь значения во все времена, как имеют изречения пророков».

Он говорит ей о том, что будут "истинные Его поклонники», «которые живут по Его закону, которые не ограничивают Бога местом... или не чтут Его служением телесным... но кланяются в духе и истине, то есть душою, чистотою ума. Так как Бог есть дух, то есть бестелесен, то и поклоняться Ему нужно бестелесно, то есть душою. Это означается словом в духе. Ибо душа есть дух и существо бестелесное. А как многие, по-видимому, поклоняются Ему душою, но не имеют о Нем истинного понятия, например, еретики, посему присовокупил: и в истине. Ибо должно поклоняться Богу умом, но также должно иметь и понятие о Нем истинное».

Размышляя над Господними словами, толкователи разумеют также, что словами в духе означается деятельное поклонение, сопряженное с чистотой жизни, а словами и истине – созерцательное, которое «занимается истиною догматического учения». Так Господь охватил двумя словами «две части нашего любомудрия: деятельность и созерцание».

«Ибо таких поклонников ищет Себе Бог: как Дух – духовных, как Истина – истинных».

И, наконец, Господь, «произведя в душе ее живую веру»¹¹³⁰ и «мало-помалу заставивши ее вспомнить обетование о Христе», открывает Фотинии Самого Себя – ведь «она была благонамеренна» и «спрашивала простодушно и с желанием узнать истину. Услышав откровение, она не только сама уверовала, но и других привлекла к вере, и во всем является женщиной основательной и верующей»¹¹³¹. «От слов Господа сердце женщины так возгорелось, что она и водонос свой оставила. Так скоро она воду Христову предпочла колодезю Иаковлеву, и верою, обнявшею ее сердце, возводится в звание апостола, учит и привлекает целый город. ...Поистине, душа, воспламененная божественным огнем, не смотрит ни на что земное, ни на стыд, ни на бесчестие. Вот и она не стыдится обнаруживать свои дела, но говорит: Он сказал мне всё, что я сделала. ...Она презирает мнение о самой себе и имеет в виду только одно – проповедать истину.

Иной скажет, что самарянка служит образом природы человеческой. Естество наше прежде жило на горе, обладало умом, полным Божественной благодати. Ибо Адам прежде, чем согрешил, был украшен всеми Божественными дарованиями. Он был и пророк. ...На сей горе, высоком уме, было наше естество, но за оскорбление Бога отведено в плен. И диавол, пленивши нас, семя святое, то есть всякую божественную мысль, отвел в Вавилон, то есть в смешение здешнего мира. Вместо святых мыслей он поселил помыслы грубые: львы царствующие в нас добрые помыслы пожирали, доколе не убедили их принять речения Божии. Но они приняли их не всецело. Ибо злоба, однажды поселившись на горе нашей, то есть в уме, хотя приняла книги Моисеевы, однако не стала всецело добра, но и еще была под проклятием.

Итак, Иисус, совершивши путь, то есть прошедши многие пути домостроительства и способы к нашему спасению, улучшая нашу жизнь то угрозами, то ударами бедствий, то благодеяниями, то обещаниями благ и стараясь исправить нас такими способами, утрудился. Но Он нашел и иное домостроительство, на котором, как удовлетворительном, сел и успокоился. Какое же? Источник крещения, которым Он облагодетельствовал наше естество, как бы некоторую самарянку. Сей источник крещения справедливо может быть назван источником Иакова, то есть запинателя, ибо в сем источнике всяк попирает диавола. В нем и Господь разрушил голову дракона, которого отдал в пищу людям», «омраченным и черным по душе, не имеющим участия в божественном свете.

С сим естеством нашим вступили в союз пять мужей, разные законы, данные ему от Бога: закон в раю, закон при Ное, закон при Аврааме, закон при Моисее, закон через пророков. ...Сопрягшись с сими пятью законами, естество наше впоследствии приняло и шестой закон – ... закон идолослужения. ...Итак, когда человек полюбил этого шестого прелюбодея и ниспал в идолослужение, тогда Господь приходит и освобождает нас от него.

Самарянка есть и всякая душа, которая неразумно подчинилась пяти чувствам, потом приняла и ложные учения, как бы шестого прелюбодея, но которой Иисус благодетельствует или крещением, или источником слез. И слезы могут быть названы колодезем Иакова, то есть ума нашего, попирающего злобу. Воду сию пьет и сам разум, и дети его – помыслы, и скот его – неразумные части души, гнев и пожелание. Ибо слезы служат освежением для ума и для помыслов, и для прочих сил души»¹¹³².

Где слезы твои, душа моя, омывающие твои тайные уголки?

Где слезы твои, душа моя, очищающие и ум твой, и помыслы, укрепляющие внутренние силы твои?

Где они?

Помилуй мя, Боже, помилуй мя.

Силоам да будут ми слезы моя, Владыко Господи, да умыю и аз зеницы сердца и вижду Тя умно, Света превечна.

«И, проходя, увидел человека, слепого от рождения. Ученики Его спросили у Него: Равви! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым? Иисус отвечал: не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии. Мне должно делать дела Пославшего Меня, доколе есть день; приходит ночь, когда никто не может делать. Доколе Я в мире, Я свет миру. Сказав это, Он плюнул на землю, сделал брение из плюновения и помазал брением глаза слепому, и сказал ему: пойди, умойся в купальне Силоам, что значит: посланный. Он пошел и умылся, и пришел зрячим» (Ин.9:1–7).

«Владыко Господи! Да будут мне Силоамом слезы мои, чтобы умыл я глазницы сердца и умно увидел Тебя, Свет превечный!» Так поет преподобный Андрей, так призывает он слезный дар, великий дар Божий, открывающий нам двери богопознания.

Посмотри, душа моя, к какому чуду Господню обращает нас преподобный.

Господь исцелил слепорожденного его же бренной сущностью, тем веществом, из которого был создан первозданный Адам, – «брением из плюновения»: Он «устрояет глаза из брения, употребляя тот же способ творчества, каким сотворил и Адама», причем Он «не только устроил глаза и открыл их, но и одарил зрением, а это показывало, что Он вдохнул и душу в Адама, ибо без действия души глаз никогда бы не увидел, хотя был бы и устроен»¹¹³³.

Вот и преподобный говорит: Господи, дай мне омыть душу мою слезами – то есть тем, что происходит из сущности моей, ведь в ней самой, внутри меня есть все возможности для моего исправления. Ты сотворил меня прекрасным, я был среди того, что «хорошо весьма» (Быт.1:31), Ты не оставил меня по грехопадении моем, но «сделал мне одежды кожаные и одел» меня в них (Быт.3:21), так, что нет во мне ничего – ни до грехопадения, ни после него, – что не происходило бы от Тебя. Всё же, что от Тебя, – свято, ибо Ты – Свят и Пресвят, и великолепна слава Твоя¹¹³⁴. Открой во мне источник слез, дай мне слезный дар, чтобы видимыми слезами глаз невидимо очистилось мое сердце, чистыми стали вся внутренняя моя.

Господь посылает слепца на Силоам; однако, «чтобы не приписали чуда воде источника, но познали, что образовала глаза слепому и открыла их сила, вышедшая из уст Его, для сего плюнул на землю и из плюновения сделал брение. Потом, чтобы ты не подумал, что чудо зависело от земли, повелел умыться, чтобы брение совсем отстало. (Впрочем, некоторые говорят, что это брение не совсем отпало, но превратилось в глаза.)

Повелевает слепцу пойти на Силоам, частью для того, чтобы обнаружилась степень веры его и послушания, ибо он не рассуждал, что не нужно идти на Силоам или умываться, если брение и плюновение делают его вполне зрячим, но повиновался Повелевшему; частью для того, чтобы заградить уста неразумных иудеев, ибо, естественно, многие смотрели на него, когда он шел с глазами, помазанными брением, и внимательно вглядывались в него, так что не могли впоследствии говорить: это он, это не он; наконец, для того, чтобы, посылая его на Силоам, о Самом Себе засвидетельствовать, что Он чужд закона и ветхого завета»¹¹³⁵.

На чу́дные дела Господни душе прилично отвечать всецелой верой. И преподобный Андрей вспоминает здесь Силоам как место, на пути к которому эта вера обретается и совершается: чудо – не в источнике, чудо – в Пославшем туда. Если веруешь несомненно – вода слез твоих, слезный дар Божий (ибо всякая благодать – «не от нас, Божий дар» (Еф.2:8)), смоет с тебя, душа, бренную сущность и утвердит тебя в том новом для тебя состоянии, в которое привел тебя Господь, именно – в новом, как новым было состояние зрения для человека, слепого от рождения; если же усомнишься – то бесполезной будет тебе вода слезная, потому что – только от тебя, от физического тела твоего будет она, и дара Божия непричастна.

Многозначительно и самое название купальни. «Силоам – Образ Христа. Ибо Христос есть камень духовный (см.: 1Кор.10:4), так и Силоам духовный; и как ручей силоамский своим странным течением представлял нечто внезапное и поразительное, так и пришествие Господа, сокровенное и недоведомое Ангелам, силою своею потопляет всякий грех»¹¹³⁶.

И как премудр святитель Критский, когда говорит: да будут ми Силоам слезы моя!

Нет на Крите источника Силоам! Нет его и на наших российских просторах! Но образ Христов – образ Божий – присущ от рождения каждому из нас, только он где-то глубоко сокрыт в нашей сущности. И вместе с преподобным Андреем мы просим: Господи! сделай так, чтобы слезы глаз моих, порождение существа моего, обратились в силоамские струи – образ Твой! чтобы в них, в чистые эти струи, погрузилась душа моя и потоплен был в них всякий мой грех!

Да очистишь Ты образом Твоим зеницы сердца моего – ведь только «чистые сердцем Бога узрят» (Мф.5:8)!

Да очистится Тобою и мой ум, да откроется и мое духовное зрение, и да вижду Тя умно, Света превечна, – тот Свет, который осиял на Фаворе святых апостолов и который неизменно сияет всем праведникам в Царстве Твоем и даже здесь, на земле, является тем, кто трудами своими стяжал помощь Твою и достиг блаженного состояния обожения!

Молитвами всех святых Твоих помилуй мя, Господи!

Преподобная мати Марие, моли Бога о нас.

Марии: Несравненным желанием, всебогатая, древу возжелевши поклонитися животному, сподобилася еси желания, сподоби убо и мене улучити вышния славы.

Собственно, первой причиной, толкнувшей Марию на путешествие в Иерусалим, было любопытство: ей захотелось посмотреть, что происходит там в день Воздвижения Креста Господня¹¹³⁷.

Однако, как мы видели, чудесные события, которые случились с нею при входе в храм Гроба Господня, перевернули ее существо¹¹³⁸.

И вот – любопытство упраздняется осознанием греховности, и желание поклониться Животворящему древу становится истинным, единственным, желанием несравненным ни с какими другими¹¹³⁹.

И преподобная сподобилась получить то, чего хотела. Мы говорим здесь не только о том, что Господь, предстательством Пречистой Своей Матери, сподобил ее в Иерусалиме совершить поклонение Своему Честному Кресту в праздник Воздвижения¹¹⁴⁰.

Мы говорим о том, что заступничеством Владычицы Богородицы Мария получает осознание Богоприсутствия в своей жизни: «Сила Божия всяким путем обороняла мою грешную душу и жалкое тело, – свидетельствует она сама. – Ибо одно воспоминание о том, из скольких опасностей я была ею спасена, насыщает меня нетленным брашном, надеждой на спасение. Ведь брашно мое и крепость – слово Господне. Ибо «не хлебом единым живет человек» (Втор.8:3; Мф.4:4; Лк.4:4), и совлекшие с себя покров греха облекаются скалой (Ср.: Иов.24:7–8; Евр.11:38), когда им нечем скрыть наготу»¹¹⁴¹.

Вместе с этим осознанием, породившим и искреннее покаянное чувство, преподобная получает от Бога новое знание – знание о праведном пути, открытое всем людям в Божественном Писании, а тем, кто достоин того, открывающееся непосредственно Духом Божиим. И для этого не нужно учиться грамоте – Дух Святой Сам влагает это знание в их умы и сердца, готовые принять Его внушение.

«Готово сердце мое, Боже, готово сердце мое: буду петь и славить» (Пс.56:8).

Когда честный авва Зосима удивился тому, что Мария «еще сохраняет в памяти слова Писания, из книги Моисеевой, Иова и Псалтири», преподобная сказала: «Истинно, я не видела человека с тех пор, как переправилась через Иордан, кроме как сегодня тебя, не встречала и ни единого зверя, ни другой какой твари, как пришла в эту пустыню. Грамоте же я никогда не училась и не слышала даже, как поют псалмы или что-нибудь оттуда читают. Но Слово Божие, наделенное жизнью и силой, Само дает человеку ве́дение»¹¹⁴².

Не великое ли это чудо!

Потому и именует преподобную Критский пастырь всебогатой: он восхищён тем богатством истинного знания, которое стяжала она своими подвигами в пустыне Заиорданской.

Потому и просит он ее: «Сподоби убо и мене улучити вышния славы». Просит, уверенный в том, что молитвы святых о душах наших подают нам великую помощь в восхождении на те высоты, где праведников осиявает нетварный свет Фаворский, – туда, где ожидает всех верных Сам Господь.

В их ли ты числе, душа моя?

Чти среде первыя седмицы.

Преподобная мати Марие, моли Бога о нас.

Марии: Струи Иорданския прешедши, обрела еси покой безболезненный, плоти сласти избежавши, еяже и нас изми твоими молитвами, преподобная.

«Перейдя течение Иорданово, преподобная мать, обрела ты покой безболезненный, убежавши от сладострастия плоти», – так восхищается преподобной Марией блаженный Андрей.

Послушаем, как об этом рассказала сама преподобная: «Я вдали услыхала глас: “Перейди Иордан и обретешь блаженное успокоение». Услышала я этот глас и, уверовав, что он обращен ко мне, я в слезах вскричала к Богородице: “Владычица, Владычица, не оставь меня». С этим я покидаю притвор храма и спешу прочь. Когда я выходила, какой-то человек дал мне три фолия¹¹⁴³, сказав: “Возьми, амма¹¹⁴⁴!» Я на эти деньги купила три хлеба и взяла их в благословение пути своего, спросив хлебопека: “Где проходит дорога на Иордан, человече?» Узнав, какие ворота ведут в ту сторону, я бегом вышла из города и в слезах пустилась в путь. Своими расспросами опережая чужие, я без отдыха шла весь день (кажется, был третий час дня, когда я узрела крест) и на закате солнца пришла наконец к храму Иоанна Крестителя у Иордана.

Прежде всего сотворив там молитву, я тотчас вошла в Иордан и окропила той святой водой лицо и руки, затем в храме Предтечи причастилась чистых и животворящих Таин, съела половину одного хлеба и, напившись воды из Иордана, легла спать на земле. Утром я нашла невдалеке от этого места малую ладью, переправилась на другой берег и снова стала просить Богородицу путеводить меня, куда Ей будет угодно.

И вот я оказалась в этой пустыне и, с той поры до сегодняшнего дня пребывая здесь, бегу мира, ожидая Господа моего, «спасающего от маловерия и треволнения» (Пс.54:9) тех, кто приходит к Нему. ... Кажется, тому сорок семь лет, как я покинула святой град»¹¹⁴⁵.

Вот как действует в человеке сила Божия! Как велика сила предстательства за нас Пречистой Его Матери! Еще не совершив ничего в жизни своей, только лишь помолившись с верою, Мария столь изменилась, что прохожий обратился к ней словом «амма».

Какая из нее в тот момент была амма? Ведь еще вчера только сошла она на берег Святой земли с корабля разврата своего! Ведь еще сегодня сила Божия воспротивилась ей, не пуская в храм! И не было еще у нее за плечами тех сорока семи аскетических лет, которые провела она в Заиорданье!

Но – «у Господа один день, как тысяча лет» (2Пет.3:8). Несколько часов, прошедших с того времени, как взяла грешную Марию под Свой омофор Мария Пречистая и Пренепорочная, невидимо соткались для нее в годы покаяния – да так, что печать этого сердечного покаяния стала видна людям.

«Возьми, амма», – сказали ей.

Амма.

Та, у которой есть чему поучиться.

Изыми же и нас от плотской сласти твоими молитвами, преподобная!

Преступи среде до Славы.

Преподобне отче Андрее, моли Бога о нас.

Андрею: Яко пастырей изряднейша, Андрее премудре, избранна суща тя, любовию велиею и страхом молю, твоими молитвами спасение улучити и жизнь вечную.

Дивны дела Твои, Господи!

Много лет я, грешный, благословлял людей на паломничество во Святую землю. И уже было привык к тому, что мне там не место, что «где кто родился, там тому Ерусалим». Как вдруг, чудом Господним, на второй день Пасхи оказался и я у Гроба Господня – один, без развлекающей болтовни экскурсоводов, и удостоился лобызать святой Престол в Кувуклии, и освятить на нем нательные кресты, чтобы отдать их тем, кого Господь послал мне в утешение дней моих, и положить мою епитрахиль на Камень помазания. А потом – приложиться к Рождественской звезде и яслям Христовым в Вифлееме. А потом еще (Господи, за что такая милость!) – совершить Таинство Крещения в том месте, где крестился Господь. И теперь для меня каждый приезд в Истру, в Новый Иерусалим – это возвращение во Святую землю.

В трудные дни укрепило меня поклонение честной главе святого великомученика и целителя Пантелеймона в церкви Никиты-мученика (тогда еще – в церкви, монастырское подворье только еще росло на том месте) на Швивой горке.

Когда-то в Ярмуте, в английском Норфолке, в греческой церкви, я видел туфлю святителя Спиридона Тримифунтского.

Бывал я в алтаре Кремлевского Успенского собора у мощей святителя Петра, и на солее – у святителя Филиппа, любил исповедовать у мощей святителей Гермогена, Киприана и Иова, был и в Архангельском соборе, где Господь привел приложиться к хранящемуся в алтаре мощевику, в коем собраны реликвии десятков святых. Был у мощей святителя Алексия в Елохове и преподобного Серафима – там же, в дни, когда чудный старец проезжал через Москву, возвращаясь из атеистического плена к себе домой. И у святителя Тихона – в Донском.

Не сразу, но принял все-таки меня праведный Иоанн Кронштадтский на Карповке.

Был у мощей ярославских святых и у преподобного Саввы Сторожевского, читал акафисты святителю Иоасафу Белгородскому у его раки в Иоасафовском соборе и у Курского Коренного образа Пречистой Владычицы.

Привел меня Господь поклониться мощам Соловецких угодников и Иова Анзерского. И там же, на Соловках, лобызал я чудный мощевик с несчетным числом мощей угодников Божиих, с великой частицей мощей Пантелеимона-целителя. Милостью Божией молился перед мощами преподобного Александра Свирского в его обители, ходил по плитам собора, который он начал строить, видел росписи, которые помнят его учеников.

Был в Афинах у мощей великомученицы Варвары и у других угодников, а в Риме – у Иоанна Златоуста и Григория Богослова.

И с далекой юности моей, с первого прихода, первая дорога в Лавре – это дорога к раке преподобного Сергия, за благословением.

Господи, как много видел я по милости Твоей! Скольких святых Твоих посылал и посылаешь Ты мне зримо в помощь и укрепление!

Только твоих честных мощей, преподобне Андрее, не видел я нигде, ни реликвий, связанных с земной жизнью твоей.

Но ты, преподобне отче, каждый пост – с нами. С нами главная реликвия твоя – Великий твой канон, плод молитвенных бдений твоих и трудов постных, рождение ума твоего, умудренного Божественной благодатью.

О премудрый Андрей! Великой любовью и страхом молю тебя, как избранного изряднейшим из пастырей, дай мне твоими молитвами получить спасение и жизнь вечную!

Чти понедельнику, вторнику, среде и четвертку первыя седмицы постов.

Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу.

Троичен: Тя, Троице, славим, Единаго Бога: Свят, Свят, Свят еси, Отче, Сыне и Душе, Про́стое Существо, Еди́нице присно покланяемая.

«Как в древности у мудрых евреев не позволялось молодым людям читать некоторые Священные книги, потому что они не принесли бы пользы душам еще не твердым и нежным, так и у нас надлежало бы постановить законом, чтобы не всякому и не всегда, а только в известное время и известным лицам дозволялось учить о вере, именно тем, которые не вовсе нерадивы и медлительны умом и не слишком ненасытимы, честолюбивы и более надлежащего горячи в деле благочестия, – говорит святитель Григорий Богослов. – Таким людям следовало бы давать поручения, исправляя которые, они не могли бы вредить ни себе, ни другим; а право учить представить умеренным в слове, как истинно благоустроенным и целомудренным; простолюдинов же отводить от сего пути и от усилившегося ныне недуга – говорливости, обращать же их к другому безопаснейшему роду добродетели, где и нерадение менее вредно, и неумеренность не противна благочестию. ... Как в человеческом быту много разности между родами и правилами жизни... так и в жизни Божественной – не одно средство спасения и не один путь к добродетели, но многие»¹¹⁴⁶.

Потому некоторые из святых отцов и называются учителями Церкви, что их слова имеют вневременное значение и «полезны для научения» всегда – и в древние времена, и сейчас, когда течение жизни неимоверно убыстряется, объем информации невероятно увеличивается (1Тим.3:2; Тит.1:9; 2Тим.3:16).

«Славим Тебя, Троица, Единого Бога: Свят, Свят, Свят еси, Отче, Сыне и Душе, Простое Существо, Еди́ница присно поклоняемая!»

Посмотрите на мудрость преподобного!

Он не говорит: мы исследуем Тебя, мы изучаем Твою Непостижимую Сущность, мы проводим некие эксперименты, физические опыты, чтобы умственно понять, что есть Троица Еди́ница и как это возможно, чтобы Единое Божество было Троицей Ипостасей.

Он говорит: «Славим Тя!» Тебя, ибо Ты, Отец, Сын и Дух, – Едино Существо, и это – принципиально для христиан: мы не многобожники, мы почитаем Единого Бога, и даже на языках, где время унесло с собой местоимение второго лица единственного числа («ты») и оставило только число множественное («вы»), к Богу обращаются только как к Единому¹¹⁴⁷.

Он говорит: «Славим», – ибо «это есть жизнь, (чтобы) знать Тебя единого Бога, Создателя и Творца всех, нерожденного, несозданного, единого безначального, и Сына Твоего, от Тебя рожденного (см.: Ин.17:8), и исходящего (от Тебя) Всесвятого Духа – всехвальную Троичную Еди́ницу, Которой поклоняться и благочестиво служить – превосходнее всякой иной славы, назвал ли бы ты земную (славу) или небесную»¹¹⁴⁸.

Он говорит: «Свят, Свят, Свят», – ибо нет в мире иной Святости, иного Источника Святости, кроме Господа, и Святостью Своею Он освящает всё, с чем соприкасается: и в мире Небесном, и в мире земном, и в мире преисподнем, объединяя их в единый мир Божий¹¹⁴⁹.

Он говорит: «Присно покланяемая», – потому что поклонение подобает Богу всегда: и до создания нашего видимого мира Ему поклонялись Силы Небесные; и по создании нашего мира он возносит Ему поклонение, победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще¹¹⁵⁰; и по конце его поклонение твари Творцу останется неизменной ее обязанностью и потребностью, как говорит об этом святой тайновидец.

Вспомним слова современного литургиста: «Признаком» (лучше же сказать – присутствием, радостью, полнотой) знания Бога, то есть знания-встречи, знания-общения, знания-единства, является благодарение. Как невозможно знать Бога и не благодарить Его, так невозможно и благодарить Бога, не зная Его. Знание Бога претворяет нашу жизнь в благодарение, благодарение претворяет вечность в жизнь вечную»¹¹⁵¹. Благодарение в поклонении и поклонение с благодарением – и есть жизнь с Богом и в Боге.

Вспомним и слова великого святителя нового времени, Киевского митрополита Филарета (Амфитеатрова): «Истинные поклонники, поклоняясь Богу внутренне, вместе поклоняются Ему и внешне. Ибо, по тесной связи души с телом, внутреннее поклонение без наружного быть не может»¹¹⁵².

Вот чему учит тебя, душа моя, святой творец Великого канона, вот так, в немногих словах (не впадая во грех многоглаголания!), он раскрывает пред тобою те истины веры, на изъяснение которых потрачены несметные количества бумаги и чернил, но познать которые (то есть вместить в себя, сделать частью себя) возможно только сердечным молитвенным воздыханием чистой веры.

Слава Тебе, Господи, Слава Тебе!

И ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

Богородичен: Из Тебе облечеся в мое смешение, нетленная, безмужняя Мати Дево, Бог, создавый веки, и соедини Себе человеческое естество.

«Из Тебя, нетленная, безмужная Мать-Дева, облекся в мое смешение (из плоти и духа состоящее) Бог, создавший веки, и соединил с Собою человеческое естество», – так говорит о великой тайне Богоматери преподобный Феодор Студит.

«Слово Божие некогда вошло вовнутрь девственного и всенепорочного чрева, по неизреченному человеколюбию немыслимо соединившись в нем с нашим телесным составом»¹¹⁵³: «Спасти хотя мир, иже всех Украситель, к сему самообетован прииде, и Пастырь сый яко Бог, нас ради явися по нам человек», Подобным подобное призвав¹¹⁵⁴.

Господь вошел в мир чистыми вратами нетленной Девы-Матери – Той, Которая была приуготовлена к Своей миссии поколениями праведников, коих, одного за одним – даже и до Адама и выше Адама, дважды перечисляет нам Писание (См.: Мф.1:1–17; Лк.3:23–38), о блаженной жизни которых напоминает нам в Великом каноне преподобный Андрей. Вошел – для спасения жизни на земле, вошел – потому что Сам дал обетование не оставить в погибели род человеческий¹¹⁵⁵ (Ин.14:18; ср.: Евр.13:5; Ис.41:17; 3Цар.6:13). , вошел – чтобы «примирить тело с душой», прекратив «врожденную борьбу между ними»¹¹⁵⁶, призвать к Себе образ и подобие Свои, призвать, показав, что и этому бренному телу не чуждо бессмертие, достижимое путем уподобления Богу, «истинному Логосу» – «насколько это в наших силах», но сколь возможно более полного¹¹⁵⁷.

На руку девичу уместился Создавый рукама человеки¹¹⁵⁸. Маленький Мальчик, крошечными ручками обвивающий шею Матери, явившийся в мир, чтобы «открылись помышления многих сердец» (Лк.2:35), – сколько недоумений породил Он в человеках?

Как это возможно, чтобы этот Младенец был Тем, Кто создал этот необъятный мир, всю вселенную во всём ее многообразии? – Этого не может быть, пытался ответить безумный Арий, и лишь общее мнение святых отцов Первого Вселенского собора остановило его пустословие, постановив: Свет от Света, Бог Истинный от Бога Истинного, Единосущный Отцу и Им вся быша¹¹⁵⁹.

Как это может быть, чтобы эта Дева ограничила пределами Своего тела Того, Кто – по вере нашей Необъятен, Невместим никакими границами, Того, Кто превосходит всё и вся? – Этого не может быть, пытался безумствовать недостойный Несторий, лжеуча о том, что Пречистая Матерь родила не Бога, а человека-Христа, и потому нужно именовать Ее Христородицей. Но святые отцы Третьего Вселенского собора, презрев всякие разбойнические учения, подтвердили: Сын Божий, Бог Истинный от Бога Истинного, рожден от Отца прежде всех век и сошел с небес и вочеловечился нас ради и нашего ради спасения от Духа Свята и Марии Девы¹¹⁶⁰.

Как это возможно, чтобы Ипостась Божества полностью соединилась с сущностью человеческой? – Это немыслимо, учили монофизиты¹¹⁶¹, а за ними – и монофелиты¹¹⁶², те, кто отверг это Ипостасное единение, кто отверг человеческую волю Христа, кто почитал Его Вочеловечившегося – лишь как некий сосуд, простое вместилище Божественной энергии. Но святые отцы Четвертого и Шестого Вселенских соборов опровергли эти недоумения, научив нас почитать во Христе неслиянное и нераздельное Богочеловеческое естество. И хотя некоторые так и остались в плену своих путаных мечтаний и сами отсекли себя от церковного ствола – единая, Святая, Соборная и Апостольская Церковь от этого не изменилась в своем Православии, потому что, по апостолу, «подобает бо и ересям в вас быти, да искуснии явлени бывают в вас» (1Кор.11:19), – «искуснии», то есть те, кто искусом, опытом своим духовным научились познавать Божию правду.

Весь бе в нижних, и вышних никакоже отступи неописанное Слово, – так учит нас Церковь, – снизхождение бо божественное, не прехождение же честное бысть¹¹⁶³, и в этом снисхождении вся тварь узрела Неприступнаго яко Бога в виде всем приступнаго Человека¹¹⁶⁴ и, видя это великое чудо, получила должное знание о самой сути человеческого естества.

С этих времен мы знаем, что «достойное удивления» тело, природное свойство которого – тление, упразднено благодатью Воскресения¹¹⁶⁵, есть «храм Святого Духа» и является лишь «органом души»: во всей духовно-телесной структуре «душа занимает место художника, тело – инструмента»¹¹⁶⁶. Этим знанием мы призываемся найти необходимое соотношение между потребностями духа, души и тела, выстроить их иерархию, в которой потребности тела, как естества подлежащего, занимают отнюдь не основное место, хотя, безусловно, должны быть удовлетворяемы в определенных пределах.

Тело не теряет своих основных материальных свойств и по воскресении – для того, надо думать, Воскресший Христос показал Своим ученикам и «язвы гвоздинныя» (Лк.24:39–40; Ин.20:25–27), и саму возможность удовлетворять первичные телесные потребности («Когда же они от радости еще не верили и дивились, Он сказал им: есть ли у вас здесь какая пища? Они подали Ему часть печеной рыбы и сотового меда. И, взяв, ел пред ними» (Лк.24:41–43)).

Но Христос явил также доказательство того, что не здесь – конец истории человеческого тела, что оно имеет гораздо более высокое предназначение: Он вознес это тело во славе¹¹⁶⁷ и поместил его у Престола¹¹⁶⁸ – того «престола Бога и Агнца, из которого исходит чистая река воды жизни, светлая как кристалл» (Апок.22:1).

К этому-то Престолу поставлено то смешение, из которого все мы, грешные, физически состоим, то смешение, которое возникает во утробе матери, развивается в ней, в определенный час появляется в мире, растет и крепнет в нем. Здесь, у этого Престола разрывается неумолимость бега времени и законов века сего, и мое смешение, человеческое естество, растворенное невыразимым нетварным Фаворским светом, становится причастным нетленных благ вечности.

Оно уже стало таким – в нетленной Плоти Христовой.

Оно должно стать таким – по общем воскресении, когда каждый из нас, вновь обложенный своей плотью, предстанет пред Судом Божиим.

Должно стать – потому что «у Бога не останется бессильным никакое слово» (Лк.1:37).

Но – всмотрись в себя, душа моя...

Станет ли?..