Свидетельства новозаветных священных писателей о неканонических книгах Ветхого Завета и значение их на основании этих свидетельств

Ясное свидетельство за себя в устах И. Христа и Его св. апостолов имеют лишь священные книги еврейского канона, и они только получают подтверждение и печать от самой вечной Истины, и служителей Её в своей непогрешимой истинности и божественном происхождении. Только этим книгам Сам И. Христос усвояет высокий авторитет, на который Он опирается в Своих догматических беседах, как на непоколебимое основание; только им Он усвояет значение, как пророческому указанию на Его собственное лицо, исполнившемуся во всех подробностях, о чём ясно свидетельствуют и сами названия, прилагаемые Им к священным книгам Ветхого Завета: «писание» (Ин.10:35; Ин.17:12), «писания» (Мф.21:42; Мф.22:29; Мк.12:24; Ин.5:39), «закон» (Ин.10:34; Ин.12:34), «закон и пророки» (Mф.11:13; Лк.18:31). И апостолы смотрели на все канонические ветхозаветные писания, как на одну священную книгу, содержащую Божественные Откровения, руководящие ко Христу (1Кор.15:3–4) и называли их, то «святыми писаниями» (γραφαὶ ἄγιαι Рим.1:2), то «священными писаниями» (ἱερὰ γράμματα 2Тим.3:15). Что же касается до неканонических книг Ветхого Завета, то ни в речах Господа и Его св. апостолов, ни в словах самих новозаветных священных писателей, нет прямых свидетельств относительно их, нет ясных и определённых цитат из них.

Но при отсутствии прямых свидетельств в новозаветных священных писаниях, относительно неканонических книг Ветхого Завета, нельзя ли в них же найти хотя непрямые указания и намёки, которые говорили бы о знакомстве новозаветных священных писателей с неканоническими книгами и о значении, усвояемом первыми последним?

Ещё Ориген в конце своего пролога на Песнь песней¹ заметил, что евангелисты и апостолы внесли в Новый Завет много мест, которых нигде нет в канонических писаниях, – они находятся в апокрифах и оттуда заимствованы в Новый Завет. По свидетельству блаженного Иеронима (Comment. in epistol, ad Ephes.), апостол Павел приводит места также и из апокрифов; под апокрифами же он в широком смысле понимает все писания, которых нет в еврейском каноне. Католические богословы решают данный вопрос в утвердительном смысле, желая оправдать канонизацию Тридентского собора (Сикст Сененсий и Беллярмин); а евангелические богословы (Эйхгорн и др.)² напротив дают на него отрицательный ответ из опасения усвоить, так называемым апокрифам, значение, которого они не имеют. Неологи, возводя наши неканонические книги на безмерную высоту и ставя их выше канонических книг Ветхого Завета, указывают на частое употребление их в Новом Завете. В новое время слышатся различные ответы при решении поставленного вопроса. По мнению Нича³, хотя язык и учение александрийских иудеев имели доступ в Палестине и среди тамошних учёных, но всё-таки весьма возможно, что сам Христос и апостолы даже совсем не знали апокрифов. Кэрль отрицает всякие намёки и указания в Новом Завете на неканонические книги, «ибо, говорит он, если бы И. Христос и апостолы делали заимствование из апокрифов, то они, как следовало ожидать, должны были бы определить отношение их к каноническим писаниям, чего, между прочим, мы не находим, а видим лишь прямое исключение их из канона, когда И. Христос в обличительной речи к иудеям (Mф.23:25) указывает на первую и последнюю книги еврейского канона, не упоминая об апокрифах⁴. По мнению Кэрля «даже простые намёки на апокрифы со стороны Христа и апостолов совсем невозможны, ибо в противном случае, Христос и апостолы, полагающие цель Писания в том, чтобы доказать, что И. Христос есть обетованный Мессия (Ин.5:39; Деян.26:22–23) впали бы в противоречие самим себе, указывая на такие писания, которые ничего не говорят о Христе, которые не знают пророчеств, не разделяют живущей в народе надежды и даже, вопреки пророкам и лучшему сознанию народа, ставят на место Христа закон, – по которым пророки излишни и сами обетования не нужны, поскольку закон имеет цель в себе самом, а не во Христе. Христос и апостолы, без сомнения, не могли освятить и допустить в церкви различные уклонения от пути Божественного Откровения, глубокие противоречия со словом Божиим, лежащие в основе этих писаний, чтобы не внести в церковь зерно раздора»⁵. Ту же мысль проводит Кэрль и в другом своём сочинении. «Поскольку, – говорит он, – Господь признал положительные определения великой синагоги относительно канонических писаний, то очень вероятно, что Он также признавал и их отрицательное определение, по которому все остальные писания должны быть исключены из всякой чисто внешней связи с каноном; неоспоримо при сем, что иудеи очень мало обращали внимания на апокрифы, отсюда, а равно и из того, что в апокрифах, не продолжает струиться поток Божественного откровения, следует, что Господь и во всём следовавшие Ему апостолы, не могли указывать на апокрифы⁶. «Наконец, по мнению Кэрля, даже не было нужды в указаниях на наши неканонические книги со стороны Христа и апостолов».

«Указания и намёки на апокрифы, говорит Кэрль, необходимы были бы для того, чтобы церковь не оставить в неведении относительно достоинства или недостоинства этих книг; но такой потребности не было, потому что сами книги хорошо характеризуют себя, так что нет особенной нужды ни в опровержениях, ни в апологии относительно их; причём Дух Христов, Дух истины, продолжает непрестанно действовать в церкви и может определить достоинство этих книг. Наконец, в св. Писании указаны основные принципы истины, при свете которых всегда можно отличить свет от тьмы»⁷.

Напротив, Штир даёт утвердительный ответ на данный вопрос. Он находит до 102 мест в Новом Завете, в которых, по его мнению, содержатся несомненные указания и даже прямые ссылки на неканонические книги, и подводит их под три категории:

а) места в Новом Завете, содержащие изречения, противоположные изречениям наших неканонических книг, с целью исправить последние, как ошибочные;

б) места, где ряд мыслей является воспроизведением изречений наших неканонических книг и наконец;

в) места, где почти буквально воспроизводятся выражения из неканонических книг⁸. С Штиром согласен Блэк, который во многих из приводимых Штиром параллельных в Новом Завете с неканоническими книгами мест видит сходство, признаёт указания в первом на последние, только он идёт дальше Штира, придавая неканоническим книгам значение, одинаковое с каноническими, на основании намёков и указаний⁹.

Так много ответов находим на данный вопрос относительно свидетельств новозаветных священных писателей о неканонических книгах Ветхого Завета! Оставляя в стороне мнения Оригена и блаженного Иеронима, как с одной стороны не обоснованные научно, а с другой, – как не относящиеся прямо к решению нашего вопроса, равным образом, проходя молчанием мнения католических и евангелических богословов и неологов, приступавших к решению вопроса с тенденциозной целью, мы остановимся на мнениях представителей западной богословской мысли нового времени и скажем, что мы о них думаем.

Что касается мнения Нича, будто И. Христос и апостолы совсем не знали неканонических книг, то шаткость и неосновательность его очевидна сама собой. Ибо совершенно непонятно и неестественно, чтобы Христос и апостолы не знали тех книг, которые были известны в их время не только среди александрийских иудеев, но даже и среди палестинских, благодаря занимаемому ими месту в греческом переводе, сделавшемся известным ко времени Христа и в Палестине, которые, как знаем из свидетельства Иосифа Флавия¹⁰, у современников пользовались большим уважением. Ужели новозаветные священные писатели не могли знать неканонических книг Ветхого Завета, между тем, как они нередко обращались к греческому переводу ветхозаветных священных книг?

Обращаемся теперь к Кэрлю, этому завзятому противнику наших неканонических книг. Для Кэрля достаточно одного отсутствия в Новом Завете цитат из неканонических книг, чтобы произнести строгий приговор над последними, – в Новом Завете нет цитат из неканонических книг, а, следовательно, нет никаких свидетельств в пользу их, и они не пользовались никаким уважением в глазах новозаветных священных писателей. Но из-за одного отсутствия цитат у новозаветных священных писателей произносить решительный приговор не в пользу неканонических книг было бы слишком поспешно и несправедливо. Ведь в Новом Завете нет цитат и из канонических книг Ветхого Завета: Екклезиаста, Есфири, Ездры и Неемии, последует ли отсюда, что ни Христос, ни апостолы не признавали канонического авторитета этих книг? Без сомнения нет; это говорит только о том, что ни Христос, ни Его св. апостолы не имели случая и повода упомянуть о них. Не нужно забывать и того, что И. Христос и апостолы приводили места из священных книг Ветхого Завета вовсе не с той целью, чтобы подтвердить каноническое значение ветхозаветных книг, а чтобы обосновать своё учение на этих книгах, как содержащих источник Божественного Откровения. То же самое до́лжно сказать и о неканонических книгах Ветхого Завета. Если ни И. Христос, ни апостолы не упоминают о них, не обращаются к ним, то отсюда ещё не следует, что они, в данном случае, руководились какими-либо тенденциями, какими-либо внутренними основаниями, в силу которых обращались в своих речах только к каноническим писаниям Ветхого Завета. Нередко в Новом Завете, мы встречаем такие изречения, которых нет в канонических книгах Ветхого Завета. Так, ап. Иуда в 14 стихе своего послания имеет в виду 2-ю главу книги Эноха, происхождение которой Люкке относит ко временам Маккавеев¹¹, – но не устное предание от времён Эноха, как думает Кэрль¹². Без сомнения, эту книгу Эноха (именно 7 главу) имел в виду апостол, говоря о наказании падших духов (в 6 и 7 ст.); подобно тому, как изречение о споре архангела Михаила с дьяволом (в 9 ст.), он же заимствует из другой апокрифической книги, называемой Климентом Александрийским и Оригеном «ἀναλήψις Μοϋσέως»¹³. Ап. Иаков, говоря о несовместимости любви к миру с любовью к Богу, с формулой: «ἡ γραφὴ λέγέι» приводит изречение (Иак.4:5–6): πρὸς φϑόνον ἐπιποϑεῖ τὸ πνεῦμα ὅ κατῴκησεν ἐν ἡμῖν; μείζονα δὲ δίδωδι χάριν (до ревности любит дух, живущий в вас, но тем большую даёт благодать). Выражение πρὸς φϑόνον показывает, что апостол приводит это место буквально; в противном случае следовало бы сказать πρὸς ζῆλον, как того требует смысл. Но такого места нет ни в переводе LXX, – по букве, ни в еврейском оригинале, – по смыслу, так что остаётся предположить, что это место заимствовано из какого-либо затерявшегося памятника иудейской литературы. Приводимые же места, как параллельные из книги Быт.6:3–5; Чис.11:4–29; Иез.23:25, равно из послания к Гал.5:17 и 1Пет.2:1 и сл. имеют лишь отдалённое и самое неопределённое сходство с рассматриваемым изречением в послании апостола Иакова. В послании к Коринфянам (1Кор.2:9) приводится изречение, мало имеющее сходства с каноническими изречениями (Исх.44:3–4) и потому Оригеном (ad Math. 37:9) и другими древними экзегетами признанное за изречение, взятое из апокрифов. Подобным образом, изречение, приводимое в Евангелии Ин.7:38. ни по мысли, ни по форме выражения не имеет достаточного сходства с указываемыми параллельными местами из канонических книг (Исх.58:11; Исх.44:3; Исх.11:9; Зах.14:8; Иез.47:1–12; Ин.3:23), – ни в одном из них нет слов ἐκ τῆς κοιλίας αὐτοῦ; вероятно и здесь имеется в виду место из какого-либо потерянного памятника еврейской литературы. Указанных примеров достаточно, чтобы убедиться, что новозаветные священные писатели не ограничиваются исключительно цитатами из канонических книг Ветхого Завета, но заимствуют изречения и из других, не находящихся в каноне, писаний. Отсюда, если ни И. Христос, ни Его апостолы не ссылаются на наши неканонические книги, то не потому, что считали их недостойными и даже противными духу Откровения писаниями; а просто, потому, что не имели случая и нужды ссылаться на них, подобно тому, как они же не ссылались на вышеупомянутые канонические книги. Это умолчание о неканонических книгах в Новом Завете представляется совершенно естественным, если только вспомним, что И. Христос и апостолы подобно тому как не имели своей задачей определить канонический авторитет ветхозаветных священных книг, заимствуя изречения из них, так же точно, они не имели нужды определить отношение неканонических книг Ветхого Завета к канону и самим молчанием о них санкционировали взгляд на них современников. Утверждать же ту мысль, что тщетно было бы искать в речах Господа или Его апостолов каких-либо намёков на неканонические книги, само знакомство с которыми, по причине содержания их, противного духу канонических писаний, невозможно и даже немыслимо со стороны И. Христа, – самой вечной Истины и св. апостолов, – служителей Её, – свойственно только пристрастному исследователю. Ибо, что касается до содержания неканонических книг, то только завзятый и недобросовестный противник может видеть в нём лишь мрак, стоящий в противоречии со светом канонических писаний; напротив, всякий беспристрастный исследователь найдёт в нём глубокое понимание и раскрытие истин Божественного Откровения, достоверную историю многих событий из жизни народа Божия, неизвестных из исторических канонических писаний, найдёт много поучительных примеров благочестивой, проникнутой тёплой верой в Бога жизни и наконец, множество глубоко-назидательных и высоконравственных изречений. А если бы в неканонических книгах, на самом деле, господствовал тот дух, под влиянием которого, по мнению Кэрля, возникли и развились противные христианству направления (фарисейство и гностицизм), то мы вправе были бы ожидать со сторона И. Христа и апостолов, ясных и прямых указаний на эти книги, предостережений относительно пользования ими, чтобы пресечь в корне то зло, с которым им пришлось бороться. Этого, мы, однако, не видим. Наконец, последнее замечание Кэрля о необходимости свидетельств со стороны Христа и апостолов имеет значение только по отношению к тем лицам, которые ищут этих свидетельств, как необходимых для определения места неканонических книг и отношения их к канону; мы, со своей стороны, лишь укажем на противоречие Кэрля самому себе. Считая необходимым свидетельство со стороны Христа и апостолов для подтверждения канонического достоинства их, Кэрль, в то же время, отрицает всякую нужду в свидетельстве их относительно значения неканонических книг, указывая на непрестанное пребывание Св. Духа в церкви. Но если так, то ведь Дух Святой может подтвердить достоинство первых и определить значение последних, а посему свидетельства И. Христа и апостолов оказываются излишними насколько в последнем случае, настолько же и в первом.

Переходя к консервативному писателю Штиру, мы также встретимся с некоторыми произвольными и крайними мнениями. В апологии неканонических книг, написанной, главным образом, против Кэрля. Штир шёл по противоположному Кэрлю пути и зашёл далеко. Он не только допустил знакомство новозаветных священных писателей с неканоническими книгами, но даже нашёл в Новом Завете множество ссылок и намёков на них. Новозаветные священные писатели, по мнению Штира, делали указания на наши неканонические книги или с целью исправить в них ошибки и заблуждения, или же с целью оставить о них своё свидетельство; но эти указания отличаются от ссылок новозаветных писателей на канонические книги, не имеют обыкновенной формы цитат, что без сомнения сделано не без намерения, а с тем, чтобы указать принадлежащее им место. «Указания новозаветных священных писателей, ссылки их на неканонические книги, с переменой и нередко, с исправлением изречений последних, говорят в пользу того, что священные писатели самой формой ссылок отличали неканонические книги от канонических; с другой стороны, – усвояли им значение важных свидетельств в пользу ветхозаветного понимания Писаний, значение назидательных памятников истории, веры и языка между последними пророками и предтечей Господа»¹⁴. Штир попытался оправдать своё предположение самим делом через сопоставление Нового Завета с неканоническими книгами. При этом стремлении, соединённом со страстью во что бы то ни стало победить противника, Штир дозволял себе разного рода натяжки и вольности, в чём легко можем убедиться, подвергнув критическому анализу приводимые им параллельные места.

Все параллельные места Штир, как мы сказали выше, подводит под три категории. К первой категории он относит такие места в Новом Завете, которые представляют исправление ошибочных изречений, содержащихся в неканонических книгах, на что будто бы указывает и сама форма намёков (антитез). Штиру кажется весьма вероятным, что И. Христос и апостолы, имея в руках греческий перевод священных книг Ветхого Завета, делали замечания на тесно примыкающие к канону произведения позднейшей иудейской литературы¹⁵. Так, ап. Пётр в первом своём послании (1Пет.3:3), увещевая женщин к внутреннему украшению и предостерегая от внешнего, имел в виду, по мнению Штира, поступок Иудифи (Иудифь.10:3–4), на что указывает почти буквальное сходство выражений (Иуд. διέταξε τὰς τρίχας = у апост. ἐμπλοκὴ τριχῶν; περιέϑετο τοῦς χλιδῶνας καὶ τὰ ψέλλια=περἰϑεσις χρυσίων; ἐνεδύσατο τὰ ἰμάτια=ἔνδυσις ἰματίων) и антитетическая форма изложения: в книге Иудифь, – положительная, как изложение факта; у апостола, – отрицательная, как предостережение от поступка, описанного в книге Иудифь¹⁶. Произвольность объяснения очевидна сама собой. Повод к предостережению, равно и к наименованию предметов роскоши, от которых до́лжно остерегаться, подали апостолу, без сомнения, недостатки современного общества, а не поведение Иудифи, оправдываемой и спасаемой Господом, в пользу чего говорит, между прочим, молчание апостола о некоторых других предметах украшения Иудифи (1Пет.3:3 ср. Иуд.10:3–4). Апостол мог говорить здесь вполне самостоятельно, не имея в виду изречений пр. Исаии (Ис.18:3 и особенно Ис.61:10), как думает Кэрль¹⁷, которые даже и не могут быть параллельными. Далее, по мнению Штира, речь архангела Гавриила к Пресвятой Деве не только по мысли, но даже и по букве (?!.) представляет комбинацию разных мест из Ветхого Завета (Лк.1:28 «Господь с Тобою», – ср. Суд.6:12; Суд.13:3; Лк.1:30, – «не бойся», – ср. Быт.18:14); причём ангел воспользовался будто бы этим случаем исправить преувеличенную похвалу Иудифи в словах: «благословенна Ты между женами» (Иудифь.13:18; Иудифь.15:10; Иудифь.14:7), усвоив её Пресвятой Деве, которая одна воистину более всех жён благословенна¹⁸. Против такого сближения справедливо возражает Кэрль вслед за Фричем: «если слова архангела не оригинальны, то они скорее, может быть, заимствованы из книги Судей Суд.5:24»¹⁹. Да и странно допустить, чтобы ангел, приводя изречение εὐλογημένη συ, имел в виду лишь исправить неправильное место в неканонический книге.

Изречение Господа о наказании всех нечестивых в Евангелии Мф.13:42–50; Мк.9:44, Штир считает параллельным с угрозами язычникам в кн. иуд. Иуд.16:17, причём слова «огонь и червя» признаёт заимствованными в Евангелие и книги Иудифь из пр. Исаии Ис.66:24, а слово «вопль» в Евангелии Мф.13:42–50, – из книги Иуд.16:17 ²⁰. Но «вопль и скрежет зубов» суть естественные обнаружения страдания и как слово «скрежет зубов» употреблено самостоятельно, так и слово «вопль» не есть ссылка на Ветхий Завет. А где же контраст, требуемый Штиром от всех мест первой группы? Или Господь имел в виду исправить изречение в книге Иудифь о наказании одних язычников, противопоставляя ему изречение о наказании всех нечестивых, следовательно, не только язычников, но и иудеев? Но такая поправка была бы неуместной, потому что иудеи в то время хорошо вели себя и потому не заслуживали наказания. Изречение Господа в Евангелии Лк.14:12–14, по объяснению Штира, представляет исправление места из Товит.2:2 ²¹. Но последнее место не требует исправления, поскольку Товит внушает своему сыну любовь ко всякому из братьев своих даже бедному, какую заповедь даёт и апостол Павел относительно присных по вере (Гал.6:10); и как Господь повелевает в притче звать на обед не богатого, который может отплатить, но бедного, так и Товит. В Сир.28:2–5 книги Иисуса сына Сирахова не выражается никакого недоумения, которое было бы разрешено²² в Евангелии Мф.6:15; Мк.9:25; здесь та же мысль, что и в Евангелии: нужно молиться о прощении своих грехов, примирившись с другими. Кэрль прав, признавая вместе с Толлуком, указанные изречения Господа оригинальными²³, так как они, – прямое следствие пятого прошения молитвы Господа. Наконец, в 2Кор.7:10 (ἡ δὲ τοῦ κόσμου λύπη ϑάνατον κατεργάζεται) Штир видит²⁴ подтверждение слов Сираха Сир.30:23–24; Сир.38:18 (πολλούς γὰρ ἀπώλεσε λύπη.., ἀπὸ λύπης γὰρ ἐκβαίνει ϑάνατος). Апостол, высказывая свою радость о том, что его послание произвело в коринфянах печаль ради Бога, т. е. скорбь об удалении от Бога, о преступлении закона Божия, сопровождаемую раскаянием, противополагает этой печали ради Бога печаль мира, которая означает сожаление о потере денег, славы, удовольствий и других предметов мира сего и сопровождается смертью. Этот контраст делает апостол конечно не с той целью, чтобы подтвердить изречение Сираха, а чтобы яснее представить благие плоды раскаяния, – печали ради Бога.

Исследование некоторых наиболее главных мест первой группы не привело нас к тем результатам, к которым пришёл Штир, благодаря лишь натянутым и произвольным сближениям; мы не заметили здесь, чтобы новозаветные священные писатели делали намёки и указания на неканонические книги Ветхого Завета с целью произвести исправление в них.

Те же натяжки в сближениях, тот же произвол в выводах замечается у Штира при сопоставлении большей части параллельных мест второй группы²⁵. Стараясь самим делом оправдать своё мнение о том, что новозаветные священные писатели очень часто, хотя и не буквально, воспроизводят целые ряды мыслей из неканонических книг, Штир большей частью ставит в параллель, как сходные такие места, которые имеют общего или одну какую-либо неопределённую и слишком обыкновенную мысль, или даже одно слово, одно выражение. Рассмотрим теперь несколько наиболее важных случаев такого рода.

В образной речи апостола Иакова о скоропреходящности человеческой жизни (Иак.4:14) Штир видит воспроизведение Прем.2:2–4, где та же общая мысль содержится. Но спрашивается: что же апостол заимствовал из книги Премудрости?

Эту общую мысль? Но, она встречается в канонических книгах Ветхого Завета (Иов.7:6:9; Пс.80:5–6; Пс.109:23; Пс.143:4). Или же заимствовал образ для сравнения?

И этого не видим, потому что апостол сравнивает жизнь с паром, а автор книги Премудрости Соломоновой, – с облаками, туманом. Это изречение апостола имеет такое же и даже большее, сходство с указанными каноническими местами (особенно с Пс.143:4), чем с изречением книги Премудрости.

Мысль о том, что «праведные будут судить Племена» (Прем.3:8) не единственная в Ветхом Завете, чтобы в словах апостола: «разве не знаете, что святые будут судить мир?» (1Кор.6:2) видеть воспроизведение её. Та же мысль и притом в более близкой к изречению апостола форме, встречается у пророка Даниила: «суд дан был святым Всевышнего» (Дан.7:22).

Приводимые Штиром места из книги Иисуса сына Сирахова (Сир.1:28) и послания апостола Иакова (Иак.1:8) имеют общего лишь одно слово: у апостола, – δίψυχος, у Сираха, – ἐν καρδίᾳ δίσσῇ, да и то не тождественное. Если бы апостол в данном случае воспроизводил изречение Сираха, то он употребил бы тождественное слово. Без сомнения, апостол, говоря выше о сомнении, употребил это слово самостоятельно или же заимствовал его из обыденной речи, как полагает Кэрль²⁶.

Апостол Иаков в V гл. 7 ст. (Иак.5:7) заимствовал, по мнению Штира, основную мысль и образ сравнения из книги Премудрости Иисуса сына Сирахова: Сир.6:18–20. Между тем, исходные точки у них совершенно различны: апостол увещевает быть долготерпеливыми до пришествия Господня, а сын Сирахов, – стремиться к мудрости, с трудом достигаемой. Различны и сами образы сравнения: апостол указывает на терпение земледельца, а сын Сирахов, – на труды земледельца. В данном случае, мы не вправе отказать апостолу в оригинальности; как выросший среди земледельцев, он, без сомнения, мог взять этот образ сравнения из своего личного наблюдения.

Апостол Иаков, говоря о злых действиях языка и сравнивая его с огнём (Иак.3:5–8), имел в виду, по мнению Штира²⁷, место из Сир.28:12–15, где изображается несчастье от злых наушников. Но Штир опускает из виду, что апостол рассматривает это зло вообще, а Сирах, – специально по отношению к гневу; сравнение же языка с огнём было употребительно в ветхозаветные времена (Пс.119:4; Притч.16:27) и впоследствии, вошло даже в пословицу²⁸.

Иак. 3:2: ср. Сир.19:17; Сир.14:1. И эти два места, принимаемые Штиром за параллельные, не имеют сходства ни по форме, ни по содержанию. Хотя у обоих авторов речь идёт о грехе словом, но апостол под этим грехом разумеет погрешность в учении, а сын Сирахов, – грех словом в собственном смысле. Ближе к изречению апостола стоит место в книге Притчей (Притч.10:19; Притч.15:1).

Иак.2:23. ср. 1Мак.2:52, – где говорится о вере и оправдании Авраама; но изречение апостола скорее можно принять за воспроизведение Быт.15:6, как справедливо замечает Кэрль²⁹, на что при том указывает употреблённая апостолом формула: «и исполнилось слово Писания».

Приводимые Штиром места, как параллельные Mф.6:19–20; Лк.12:33; 1Тим.6:19 ср. Тов.4:9: Сир.29:14–15, не имеют сходства не только по форме, но и по содержанию; ибо Господь и ученики Его говорят о собирании сокровищ для вечности, а Товит и Сирах, – для временной жизни. Эта образная речь о стяжании сокровища могла быть заимствована из обыденной речи. В Талмуде читается: «предки мои собирали сокровища на земле, а я – на небе; они собирали такого рода сокровища, которые никакого плода им не принесут, а я – такие, которые принесут мне плод», – ответ царя на вопрос братьев³⁰.

Сир.4:4, ср. Mф.5:42 сходны в одном лишь выражении: «не отвращай лица твоего» и «не отвращайся», которое служило обыкновенным выражением нежелания дать. Подобное выражение встречается в кн. Притчей Притч.28:27.

Сир.9:13 ср. Лк.5:39. Но какое у евангелиста воспроизведение, когда нет никакого сходства ни по форме (в Евангелии читаем: «и никто, пивши старое вино, не захочет тотчас молодого, ибо говорит старое, – лучше», а у Сираха; «друг новый, – то же, что вино новое; когда оно сделается старым, с удовольствием будешь пить его»), ни по содержанию, так как Господь ведёт образную речь о новозаветном порядке жизни, а Сирах, – о друзьях.

Сир.24:21–24 ср. Mф.11:28–30; Ин.6:35. Глас Господа к труждающимся и алчущим лишь по форме и то лишь несколько напоминает приглашение Премудрости, обращённое к алчущим и жаждущим: «приидите ко Мне все труждающиеся… и научитесь», «приступите ко мне желающие меня… слушающий меня не постыдится», но не по содержанию. Тогда, как Господь в своей речи показывает, что теперь на Нём исполнились слова пророков об утолении голода и жажды, – символов духовной жажды (Ис.49:10; Ис.55:12; Ис.48:21; Ам.8:11); из уст же Премудрости слышится: «ядущие меня ещё будут алкать и пьющие меня ещё будут жаждать».

1Мак.3:45, ср. Лк.21:24. В пророческой речи Господа о разрушении Иерусалима, Штир видит воспроизведение, – по крайней мере, по форме, – 1Мак.3:45, где описывается разрушение Иерусалима и попрание святилища; на последнее выражение Штир обращает особенное внимание. Речь Господа не представляет ничего общего с изречением Маккавейской книги, – ни по содержанию, так как имеет своим предметом будущее разрушение Иерусалима, – ни по форме, так как в ней говорится о попрании Иерусалима, а не святилища; и если ради этого одного выражения Штир хочет находить сходство, то пусть он заметит, что подобное же выражение встречается ещё у пророков и псалмопевца (Ис.28:3, – о попрании ефремлян; Пс.46:4, – о попрании врагов ногами и Пс.17:39).

Сделаем, кстати, краткое замечание о некоторых местах третьей категории³¹, которые по Штиру должны иметь сходство даже в словесных выражениях; но они, подобно рассмотренным нами местам, имеют столь незначительное сходство, что заставляют усомниться считать одни из них воспроизведением других даже по букве³². Так изречение Господа о прославлении праведников (Mф.13:43) имеет одно лишь сходное, хотя и не тождественное слово с Прем.3:7: в Евангелии сказано о праведниках ἐκλάμψουσιν, а в кн. Премудрости, – ἀναλάμψουςιν, так что евангельское выражение ближе стоит к Дан.12:3, где о прославлении праведных и разумных по воскресении употреблено слово ἐκλάμψουσιν.

Что касается до Евр.11:5 (где говорятся о переселении Еноха живым на небо), будто бы параллельного по букве Прем.4:10 и Сир.44:5, то сопоставление его с книгою Бытия (Быт.5:22–24 по греческому переводу) указывает на большее сходство по букве с последним местом, чем с первыми двумя. В самом деле, прежде всего читаем в книге Бытия и послании к Евреям тождественное выражение: οὐχ εὐρίσκετο, διότι μετέϑηκεν αὐτὸν ὁ Θεὸς; затем в послании: μεμαρτύρηται εὐηρεστηκέναι τῷ ϑεῷ, в книге Бытия: εὐηρεστήσεν Ἐνὼχ τῷ Θεῷ.

Наконец, слова из песни Богородицы (Лк.1:52) столь мало имеют сходство с изречением Сир.10:17, равно место из Евангелия Ин.5:35, – с Сир.48:1, что считать первые из них воспроизведением последних было бы смелостью, возбуждающей сомнение. В песне Богородицы одно только слово «καϑεῖλε, – низложил» общее с изречением Сир.10:17, а в сравнении Господа (Ин.5:35) нет ни одного слова общего с Сир.48:1; хотя в то же время и неоспоримо сродство их по мысли: в Евангелии новозаветный Илия, предтеча, сравнивается со светильником (λυχνὸς), подобно тому, как у Сираха ветхозаветный Илия, – с огнём (πῦρ) и слово его со светильником (λαμπάς).

Но если рассмотренные нами параллельные места второй категории, а отчасти и третьей, имеют лишь сомнительное, слишком неопределённое и отдалённое сходство, то этого нельзя сказать обо всех приводимых Штиром параллельных местах. Есть ещё многие места второй, а отчасти и третьей группы, сходство которых обращает на себя внимание и не может быть названо случайным. Штир только не обращает особенного внимания на эти места и, приводя их, не подвергает тщательному анализу, ограничиваясь заранее высказанным им предположением о намеренных воспроизведениях новозаветными священными писателями неканонических изречений, о намеренных указаниях и намёках, достаточно объясняющих, по его мнению, сходство параллельных мест. Между тем, места, к рассмотрению которых мы имеем приступать, представляют замечательное между собой сходство не только в мыслях, но и выражениях, и мы, оставив в покое ІІІтира с его теорией, подвергнем их тщательному исследованию, надеясь представить удовлетворительное через то решение вопроса об отношении новозаветных священных писателей к неканоническим книгам Ветхого Завета. Эти параллельные места по своему замечательному сходству делают более чем вероятным предположение о влиянии неканонических книг с одной стороны на воззрение и образ представлений новозаветных священных писателей, а с другой, – на язык их. Сопоставим, прежде всего, те места, в которых заметно неоспоримое влияние неканонических книг на воззрение и образ представлений новозаветных священных писателей.

Прем.2:10–12; 2:20; ср. Иак.5:6. Изображение в книге Премудрости участи праведника, невинно притесняемого сильными, бесспорно имело влияние на образ представления у апостола притеснения бедных богатыми. Как в книге Премудрости понятие праведника понимается в собирательном смысле, – под ним разумеется народ иудейский, притесняемый правителями; так и у апостола понятие праведника обнимает всех бедных, притесняемых богатыми. В пользу этого влияния говорит и само сходство выражений: «осудим праведника на бесчестную смерть» (Прем.2:20); у апостола: «вы осудили, убили праведника». Очевидно, что апостол должен был употребить имя праведника, обозначающее притесняемых бедных во множественном числе, но вот воскресшее в его памяти изречение, сродное по мысли с его представлениями, не прошло бесследно и апостол под его влиянием употребил имя в единственном числе, не разумея под праведником Христа, так как он с речью, в частности со словом: «убили» обращается к христианам, а не иудеям. Отсюда уже само собой понятно, что мы не можем разделять мнение Штира, который, в указанном месте из книги Премудрости, видит мессианское пророчество³³; ибо по самому контексту речи под праведником нельзя разуметь индивидуальное лицо и само место нельзя считать пророческим, потому что давно уже не стало богодухновенных мужей, изрекавших пророчества, пророчество же по человеческой воле никогда не бывает (2Пет.1:21).

Прем.3:5–7; ср. 1Пет.1:6–7. Сопоставление этих мест приводит к тому заключению, что речь в книге Премудрости «о будущей блаженной участи испытываемых Богом праведников подобно золоту в горниле после кратковременного наказания их» имела влияние на образ представления апостола, изображающего торжество верующих после непродолжительной скорби среди испытаний, попускаемых с той целью, чтобы вера их сделалась дороже золота. В справедливости сказанного ещё более убедимся, обратив внимание на сходство указанных мест в выражениях: Прем.3:4 – ὀλίγα παιδευϑέντες, у апостола, – ὀλίγον ἄρτι λυπηϑέντες (1Пет.5:6); Прем, ὁ Θεὸς ἐπείρασεν αὐτοὺς, у апостола, – ἐν ποικίλοις πειρασμοῖς; Прем. ὠς χρυσὸν ἐν χωνευτηρίω ἑδοκίμασεν αὐτοὺς, у апост., – τὸ δοκίμιον ὑμῶν τῆς πίστεως πολὺ τιμιώτερον χρυσίȣ διὰ πυρός δοκιμαζομένου.

Прем.7:26 ср. Евр.1:3. Сходство обоих мест не только по содержанию, но и по форме не иначе может быть объяснено, как только предположением, что наименование Христа, – предвечной Премудрости, – сиянием славы Отца и образом ипостаси Его (ἀπαύγασμα τῆς δόξης καὶ χαρακτὴρ τῆς ὑποστάσεως) произошла в послании к Евреям не без влияния книги Премудрости, где Премудрость называется отблеском вечного света и образом благости Божией (ἀπαύγασμα φωτὸς ἁϊδίου καὶ εἰκὼν τῆς ἁγαϑότητος αὐτοῦ).

Прем.8:3; Прем.9:1 ср. Ин.1:1–3. Изречение в книге Премудрости о сожительстве Премудрости с Богом и о сотворении всего Словом Божиим бесспорно вместе с Прит.8:22 и Пс.32:6 послужило переходом к новозаветному учению о Слове, раскрыто в прологе Иоаннова Евангелия и имело на него некоторого рода влияние. Замечательное, хотя и не буквальное, сродство мыслей в указанных местах обращает на себя внимание и убеждает в справедливости сказанного. Прем.8:3 συμβίωσιν Θεοῦ ἔχουσα ср. Ин.1:1 πρὸς τὸν Θεόν; Прем.9:1 – ὁ ποιήσας τὰ πάντα ἐν λόγω σοῦ ср. Ин.1:3 – πάντα δὶ αὐτοῦ ἐγένετο.

Прем.9:15 ср. 2Кор.5:4. На представлении апостола Павла о «теле, как земной храмине, отягощающей своей слабостью и тленностью светлую и чистую душу» отразились следы воззрений автора книги Премудрости, по которому тленное тело есть также «земная хижина, подавляющая ум, стремящийся познать совет Божий», в пользу чего говорит и само сходство выражений: у апост. οἰ ὄντες ἐν τῷ σκήνει στεινάζομεν βαρούμενοι, в Прем. φϑαρτὸν σῶμα βαρύνει ψυχήν καὶ βρίϑει τὸ γεῶδες σκῆνος νοῦν πολυφρόντιδα.

Прем.13–15 гл. ср. Рим.1:19–32. Замечательное отношение между описанием у апостола безнравственного и порочного состояния людей, оставивших Бога, и изображением в книге Премудрости нравственного заблуждения язычников, так что влияние последнего на первое представляется неоспоримым. Аналогия в основных мыслях (язычники безответны, так как, имея возможность познать Бога из творений мира, не познали величия Творца и не прославили Его как Бога, но вместо Него, – людей и животных Прем.13:8{?} и сл. Рим.1:20), выражениях (ἔργα, κτήσματα = у апост. ποιήματα, δύναμις καὶ ενέργεια = у апостол. δύναμις καὶ ϑειότης; ἀναλόγως ϑεωρεῖται = у апостола νοούμενοι καϑορᾶται; наконец πάλιν δὲ οὐδ’αὐτοὶ συγγνωστοὶ = у апост. εἰς τὸ εἶναι αὐτοὺς ἀναπολόγητους) и в самом расположении мыслей убеждает в справедливости сказанного, вопреки мнению Кэрля³⁴, который хочет видеть здесь аналогию с некоторыми каноническими выражениями, разбросанными по разным местам (о возможности познать Бога из природы Деян.14:17; Деян.17:27; о славе Божией в творении Пс.8:2–4; Пс.18:2; о величии Божием Ис.40:46; об умственном помрачении 1Кор.3:20; Еф.4:18; 1Кор.1:20; о поклонении различным идолам Втор.4:15–18). Невозможно, говорит Нич³⁵, приписать здесь апостолу полную самостоятельность, несмотря на не несущественное отступление в понимании язычества, так как основу зла апостол полагает в превратном направлении воли, а автор Премудрости, – в недостатке знания (Рим.1:21; ср. Прем.11:16). А если, указывает Кэрль ещё на то, что автор Премудрости ничего не говорит об откровении гнева Божия на язычников, между тем, как апостол начинает свою речь возвещением гнева Божия на всякое злое существо, то достаточно обратить внимание на конец предыдущей (ХІ-й) главы, чтобы убедиться в несправедливости слов Кэрля.

Прем.12:20–22 ср. Рим.9:22–24. Нельзя не видеть следов влияния книги Премудрости на послание к Римлянам в означенном месте; в пользу этого всё говорит. Во-первых, оба указанных места содержат одну мысль, сходствуют в выводах: «если Бог был долготерпеливым к врагам Своим и народа, прежде чем предал их, то тем более, Он полноту Своего величия явит на тех, кои суть сыны Его, – сосуды милости Его». При этом не до́лжно забывать, что точки зрения в указанных местах различные: в книге Премудрости ветхозаветная, почему речь о милосердии направлена лишь по отношению к Израилю; у апостола, – новозаветная и он говорит по отношению ко всем принятым в царство Божие, каковым замечанием, между прочим, достаточно ослабляются замечания Кэрля против сходства рассматриваемых нами мест³⁶. Во-вторых, название врагов и действия Божии по отношению к ним имеют полное соответствие в обоих местах: враги называются в книге Премудрости ὀφειλομένοι ϑανάτῳ (повинные смерти), в послании, – κατηρτισμένα εἰς ἀπώλειαν (готовые к погибели); действия Божии в кн. Премудрости, – μετὰ τοσαύτης προσοχῆς (с такой пощадой), у апостола, – ἐν πολλῇ μακροϑυμίᾳ (с великим долготерпением). Наконец, в 3-х, в обоих местах сходное расположение периодов, начинающихся с союза εἰ и одинаковое заключение: ἵνα τὴν ἀγαϑότητα σοῦ (Θεοῦ) μεριμνῶμεν = ἵνα γνωρίσῃ τὸν πλοῦτον τῆς δόξης αὐτοῦ (Θεοῦ).

Прем.15:3, 1; ср. Ин.17:3. В книге Премудрости читаем: «Знать Тебя Бога истинного есть полная праведность и признавать власть Твою, – корень бессмертия»; в Евангелии: «Сия есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога». Несомненное сходство по форме и содержанию, хотя, без сомнения, слова Господа заключают в себе высочайшую мысль о Боге и познании Его сравнительно с представлением автора книги Премудрости, – простого человека. Кэрль³⁷, отрицая всякое сходство здесь, указывает во 1-х на неодинаковое понимание в обоих местах слова «истинный» и во 2-х на механическое познание Бога, как силы, о котором будто бы идёт речь в означенном месте книги Премудрости. Но если в Евангелии слово «истинный», по мнению Кэрля, означает то же, что «противоположный ложному», то такой же смысл это слово имеет и в книге Премудрости, обозначая собой Бога истинного в противоположность ложным богам, бездушным идолам, о которых речь была выше, в книге Премудрости. Что же касается до познания Бога, то оно вовсе не такое механическое, мёртвое и безжизненное, каким представляет его Кэрль, так как Божество является не силой, но Существом благим, истинным, долготерпеливым и всемогущим (Прем.15:1). Если же автор Премудрости указывает преимущественно на всемогущество Божие то, потому что с одной стороны изображает Его несравненное превосходство пред ничтожными идолами, а с другой говорит о суде над идолопоклонниками, как в подобном случае поступает тайнозритель (Откр.1:8–21; Откр.8:22), против которого Кэрль не возражает.

Сир.4:10–11; ср. Лк.6:35. Радостное обетование, тождественное по выражению у евангелиста и Сираха (ἔσεσϑε ὑιοὶ τοῦ ὑψίστȣ; ср. ἔσῃ ὡς υἱὸς ὑψίστου) даётся исполнителям заповеди, проникнутой духом бескорыстной любви, сходной по содержанию у обоих.

Сир.5:13 (греч. 11) ср. Иак.1:19. Увещание апостола Иакова «быть скорым на слышание и медленным на слова» (ἔστω πᾶς ἄνϑρωπος ταχύς εἰς τὸ ἀκοῦσαι, βραδὺς εἰς τὸ λαλῆσαι) хотя и не есть прямая ссылка, как полагает Штир³⁸, но весьма близко стоит, отчасти по букве и по мысли, к изречению Сир.5:13 (11): «будь скор к слушанию и обдуманно давай ответ» (γίνου ταχὺς ἐν ἀκροάσει σου καὶ ἐν μακροδυμίᾳ φϑέγγου ἀπόκρισιν), – гораздо ближе, чем указываемые Кэрлем³⁹ места из Прит.10:19, 21, 23; Еккл.5:1, 7, 9.

Сир.35:11–13; Сир.35:19–21; ср. Рим.2:5–6; Рим.2:11. Хотя о праведном суде говорится у Исаии (Ис.11:4 и сл.) и фраза «у Бога нет лицеприятия» употребляется в Новом Завете нередко (Mф.22:16; Гал.2:6; Кол.3:25; Иак.2:1), тем не менее сходство мыслей и одинаковое расположение их у апостола и Сираха (о праведном суде и нелицеприятном воздаянии каждому по делам его) обращают на себя внимание, а выражение апостола δικαιοκρισία напоминает κρινεῖ δικαίως у Сираха (греч. Сир.32:22), чего не находим у Исаии. Возражение Кэрля⁴⁰ против Штира не имеет к нам отношения, потому что мы, как сказали выше, не объясняем это сходство в форме заимствований и цитат новозаветных священных писателей из неканонических книг.

Тов.12:15; ср. Откр.8:2–4. В обоих указанных местах, речь идёт о семи ангелах, предстоящих пред славой Господа и возносящих молитвы на Его престол. Кэрль⁴¹ по обыкновению не видит здесь сходства и словам апокалиптика, о числе ангелов и их предстательстве, придаёт лишь символическое значение, что опровергается контекстом речи апокалиптика. Что же касается выражения в книге Товита ἐνώπιον τῆς δόξης, которым будто бы приписывается величие не Богу, а Рафаилу, то это произвольная выдумка Кэрля, не оправдываемая текстом книги.

Евр.11:34–37; ср. 2Макк.6 и Макк.7 гл. 1 Макк.8 гл. Приводя образцы твёрдой веры из истории Ветхого Завета, апостол Павел вспоминает поборников веры и из маккавейского периода (с 34 стиха 9 гл.), поставляет их в одном ряду с благочестивыми мужами древности, о которых повествуется в канонических книгах Ветхого Завета. Хотя Кэрль⁴² отрицает всякое отношение между посланием к Евреям и историей Маккавейских книг, указывая лишь на народное предание, как на источник, из которого апостол мог почерпать сведения, тем не менее, буквальное сходство выражений, в которых апостол делает указание на историю, с книгами Маккавейскими, даёт право предполагать с большой вероятностью, что апостолу при способе выражения преподносилось изображение в книгах Маккавейских мученичества Елеазара и семи Маккавеев братьев. Сравните: Евр.11:35 ἐτυμπανίσϑησαν и 2Макк.6:19 ἐπὶ τὸ τύμπανον προσῆγε: Евр.11:36 ἐμπαιγμῶν и 2Макк.7:7 τὸν δεύτερον ἦγον ἐπὶ τὸν ἐμπαιγμῶν: Евр.11:36 μαστίγων и 2Макк.6:30 μαστιγούμενος и 2Макк.7:1 μάστιξι; Евр.11:36 φυλακῆς и 1Макк.13:12 Ἰωνάϑαν μετ’αὐτοῦ ἐν φυλακῇ; содержание Евр.11:37 указывает на пытки Маккавеев, а содержание 38 ст., – на сожжение иудеев, собравшихся в пещере праздновать седьмой день (2Макк.6:11).

2Макк.7:22–23; 2Макк.14:35 ср. Деян.7:24–26. Бог – Творец всего мира (Деян.18:24 ὁ ποιησας τὸν κόσμον ср. 2Макк.7:23 ὁ τοῦ κόσμȣ κτίστης), образовавший весь род человеческий (Деян.17:26 ὁ ἐποίησε πᾶν ἔϑνος ἀνϑρώπων ср. 2Макк.7:23 ὁ πλάσας ἀνϑρώπου γένεσιν), давший всем дыхание и жизнь (Деян.17:25 διδοὺς πᾶσι ζωὴν καὶ πνοὴν ср. 2Макк.7:23 τὸ πνεῦμα καὶ τὴν ζωὴν ὑμῖν πάλιν ἀποδώσει) и Сам ни в чём не нуждающийся (Деян.17:25 οὐδε προσδεόμενός τινος ср. 2Макк.14:35 τῶν ὅλων ἀπροσδεής), – вот главные и в одинаковом порядке расположенные у дееписателя и во 2Макк. книге мысли, которые при тождественных выражениях «дыхание и жизнь», «ни в чём не нуждается», встречающихся лишь во 2 Маккавейской книге⁴³, говорят в пользу влияния последней на дееписателя в означенном месте; канонические же места, приводимые Кэрлем⁴⁴, хотя по содержанию и близко стоят к изречению дееписателя, но не имеют тождественного с последним расположения мыслей.

Обращаясь к языку новозаветных священных писателей, мы встречаем в писаниях их некоторые слова и выражения, которые, надо полагать, своим происхождением обязаны нашим неканоническим книгам. Так, выражение в Евангелии Иоанна: ἀνάστασις ζωῆς (Ин.5:29), можно думать, образовалось под влиянием тождественного выражения в 2Макк.7:14 «ἀνάστασις εἰς ζωήν», раньше не встречающегося ни в одной канонической книге; что же касается до Исаии Ис.26:19 и особенно Даниила Дан.12:2, то в них содержится лишь основа для сего выражения, но не само выражение. Сравните далее: Деян.17:25 (οὐδὲ προσδεόμενός τινος) и 2Макк. (τῶν ὅλων ἀπροσδεής); Деян.17:25 (ζωὴ καὶ πνοὴ, – жизнь и дыхание) и 2Макк.7:22 (τὸ πνεῦμα καὶ ἡ ζωὴ, – дыхание и жизнь); Иак.1:8 (δίψυχος) и Сир.1:28 (ἐν καρδίῇ δισσῇ); 1Пет.1:6 (πειρασμὸς – испытание) и Прем.3:5 (ἐπείρασε); 1Пет.2:13 (ἐν ἡμέρᾳ ἐπισκοπῆς – в день посещения) и Прем.3:7 (ἐν καιρῷ ἐπισκοπῆς); 1Пет.5:7 (αὐτῷ μέλει⁴⁵ περὶ ὑμῶν) и Прем.12:13 (ᾧ μέλει περὶ πάντων); Рим.2:11 (δικαιοκρισία) и Сир.32:22 (δικαίως κρινεῖ); 1Кор.6:12 (οὐ πάντα συμφέρει) и Сир.37:28 (οὐ πάντα πᾶσι συμφέρει); Еф.6:13 (πανόπλεια – всеоружие Божие) и Прем.5:18; Евр.12:23 (πνεύματα δικαίων – души праведных) и Дан.3:86.

Все приведённые нами параллельные места из Нового Завета и неканонических книг Ветхого Завета производят такое впечатление, что необходимо признать между ними взаимное отношение для объяснения существующего между ними сходства. Но если теория указаний и ссылок новозаветных священных писателей, проводимая Штиром для объяснения сходства между параллельными местами в Новом Завете и неканонических книгах Ветхого Завета, есть, по нашему мнению, плод произвольного предположения Штира, не оправдываемого самим сопоставлением мест, страдает натяжками и крайностями (сама форма новозаветных выражений не даёт права видеть в них намеренных указаний и прямых ссылок на неканонические книги); то спрашивается, – как и чем следует объяснять это сходство? Сходство, обнаруживающееся не только в мыслях, но и выражениях рассмотренных нами параллельных мест, есть на наш взгляд, результат знакомства новозаветных священных писателей с неканоническими книгами, оставившего заметные следы на воззрении, образе представлений и на самом языке писателей. Новозаветные священные писатели, имея под руками греческий перевод священных книг Ветхого Завета, без сомнения, вместе со священными книгами еврейского канона читали и другие, хотя и не входившие в канон, но, тем не менее, пользовавшиеся уважением в глазах их современников и составлявших прибавление к канону. Под влиянием знакомства с этими книгами у новозаветных священных писателей вырабатывался тот или другой склад мыслей. Впоследствии, когда они занимались составлением своих письменных памятников, им невольно приходили на память некоторые мысли и выражения из неканонических книг, хотя они и не имели в виду ссылаться на них; подобно тому, как мы нередко в разговоре или письме, сами не замечая того, употребляем целые ряды мыслей и оборотов из недавно прочитанного нами сочинения, возникшие в нашей душе по известному закону ассоциации представлений по сходству. Так было с пророками позднейшего времени, когда они говорили языком своих предшественников; так случилось и с новозаветными священными писателями, когда они невольно воспроизводили некоторые мысли и выражения известных им неканонических книг.

На основании всего, доселе сказанного, можно с несомненностью утверждать, что новозаветные священные писатели не оставили прямых свидетельств о неканонических книгах Ветхого Завета. А это обстоятельство говорит в пользу того, что иудеи, которым были вверены словеса Божии, имели правильный взгляд на книги, содержащие источник Божественного Откровения и книги чисто человеческого происхождения, усвоили тем и другим должное место, должное значение; ибо в противном случае, если бы иудеи поставляли неканонические книги наравне с книгами Божественного Писания или если бы эти книги, пользовавшиеся большим уважением среди иудеев, по свидетельству Флавия, а, следовательно, и находившиеся в употреблении среди них, содержали в себе учение, противное духу Откровения, заключали семена тех гибельных направлений, с которыми боролся Христос и апостолы, – свидетельства И. Христа и новозаветных священных писателей были бы необходимы, чтобы в первом случае разоблачить заблуждение иудеев, а во втором, – сделать необходимое предостережение относительно употребления таких якобы вредных книг и пресечь зло в самом корне его. Если же, мы ничего подобного не находим, то вправе заключать, что И. Христос и апостолы своим молчанием, относительно неканонических книг, выразили своё согласие с воззрением на них иудеев. А что наше заключение не поспешно и вместе с тем, не ошибочно, это могут подтвердить непрямые, косвенные свидетельства новозаветных священных писателей относительно неканонических книг, восполняющие пробел прямых свидетельств. Рассмотренные нами параллельные места из Нового Завета и неканонических книг привели к тому заключению, что новозаветные священные писатели, наравне с современными, пользовались этими книгами, но не как книгами Божественного происхождения, потому что никогда не ссылались на авторитет их. Они усвояли неканоническим книгам значение памятников истории, религии и языка, значение свидетельств в пользу правильного понимания иудеями ветхозаветных Писаний и правильного раскрытия содержащегося в них учения, значение назидательных памятников, содержащих правила истинной нравственности.