Отличительный характер чудес Господа нашего Иисуса Христа
Задача настоящего очерка заключается не в том, чтобы показать превосходство чудес Господа нашего Иисуса Христа над ложными чудесами или чудесами, производимыми силой диавола. Сам Иисус Христос очень ясно засвидетельствовал, что Его чудеса не имеют ничего общего с чудесами, производимыми силою Веельзевула, князя бесовского (Мф.12:22–30) для того, чтобы наши слабые доказательства сделались в этом случае совершенно излишними. В самом деле, что может быть общего между обилием чудесных дел, совершенных Иисусом Христом, светлых, как лучи солнца, простых, как всемогущество, благодетельных, как любовь, угодных Богу, как фимиам чистой святой молитвы, с так называемыми ложными чудесами, творимыми силой диавола, нечистыми как по способу, так и по цели совершения их, противоречивыми, зловредными, и которые не превышают законов природы, вложенных в творения? Задача наша раскрыть божественное превосходство чудес Иисуса Христа над чудесами даже истинными, совершенными святыми мужами, по силе, данной им Богом.
Божественный Промысл, пекущийся о спасении рода человеческого, никогда не оставлял людей без дара чудотворения ни прежде, ни после Иисуса Христа: в Ветхом Завете мы знаем великих чудотворцев: Моисея, Илию, Елисея; в Новом Завете мы видим бесчисленный сонм чудотворцев, которые, после апостола Петра и до нашего времени воскрешали мёртвых, возвращали зрение слепым, слух глухим, разрешали язык немых и укрепляли члены расслабленных. Сам Иисус Христос предсказал, что верующий в Него будет творить чудеса бо́льшие, чем Он: «истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня дела, которые творю Я, и он сотворит и больше сих сотворит: потому что Я к Отцу Моему иду» (Ин.14:12). Однако эти слова не до́лжно понимать в том смысле, что чудеса святых мужей равны и даже превосходят Его божественные чудеса. Смысл приведённых слов тот, что все чудеса, совершенные св. мужами, как прежде, так и после Иисуса Христа, принадлежали Ему, потому что творились во имя Его: одни (в Ветхом Завете), чтобы приготовить людей к принятию Его, другие (в Новом Завете), чтобы устроить на земле Царство Божие – святую Церковь.
Но проанализируем, с помощью Евангелия, чудеса Иисуса Христа. Источник чудотворной силы в Иисусе Христе есть Сам Иисус Христос. Все чудотворцы, которые предшествовали Иисусу Христу или следовали за Ним, обладали силою творить чудеса отчасти, временным образом и для одной определённой цели. Один только Иисус Христос обладал этой силой безгранично и беспредельно. Она составляет отличительное свойство Его божественной природы, что подтверждается общей верой бесчисленных свидетелей Его чудес. Господь Иисус Христос говорит о Себе: «дана Мне всякая власть на небе и на земле» (Мф.28:18). Эти слова означают, что сила, которой обладает Иисус Христос, совершенна, безусловна и безгранична во времени и пространстве, что ничто не выходит из пределов Его всемогущества ни на небе, ни на земле, что ничто не может исчерпать Его божественного всемогущества. Иисус Христос, как Сын Божий, всё получил от Своего Отца, Который прежде всех веков сообщил Сыну Свою божественную природу со всеми её свойствами, которые делают Его абсолютным совершенством. Всемогущество Отца есть, следовательно, всемогущество и Сына; и как в Отце оно безгранично, так, равным образом, и в Сыне. Эту истину подтвердил Сам Иисус Христос сими словами: «Всё, что творит Отец, то и Сын творит также, ибо как Отец воскрешает мёртвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет» (Ин.5:19–21). Как Богочеловек, Иисус Христос человеческое естество, воспринятое Им в Свою божественную ипостась, соделал орудием Своей беспредельной благости и всемогущества, которыми Он, как Слово Отчее, обладает от вечности. Какое богатство любви Бога к людям открывается в этом обстоятельстве! Всемогущество Бога сокрыто, так сказать, под бренной оболочкой человеческой плоти; всё в этом смертном теле ставит нас в соприкосновение с бесконечным всемогуществом Иисуса Христа, которое открывает для человечества неиссякаемый источник бесчисленных благодеяний. Господь Иисус Христос расточал Свои чудеса верующим в Него с такой щедростью, что иногда казалось, что Он замечал совершенное Им чудо после того, как оно уже стало совершившимся фактом. «Кто прикоснулся ко Мне, – спрашивает Он учеников – прикоснулся ко Мне некто; ибо Я чувствовал силу, изшедшую из Меня» (Лк.8:45–46). Народ, следовавший за Господом, так именно и был убеждён, что стоит только прикоснуться к Иисусу Христу или обратить на себя Его взор, чтобы получить желаемое исцеление. Народ верил во всемогущее действие Его голоса, телодвижения, Его взгляда, одежды и даже Его тени. Вот, почему к Иисусу Христу стекались толпы из всей Иудеи и Иерусалима и приморских мест Тирских и Сидонских, чтобы послушать Его и исцелиться от болезней своих (Лк.6:17–18). За Ним следовали толпы народа в городах и сёлах, где обыкновенно к Его приходу собирали больных и немощных; Его не оставляли в покое ни на море, ни в полях, ни на вершинах гор, ни даже в глубине пустыни.
Мир никогда не видал ничего подобного. История патриархов, пророков и новозаветных праведников наполнена чудесными событиями; но ни в одном чудотворце божественная сила чудотворения не находилась в состоянии постоянного действия, как бы составляя часть его природы. Все чудотворцы, как ветхозаветные, так и новозаветные, для славы имени Божия обладали силою чудотворения на определённое время и для определённой цели; все они проявляли эту силу по повелению Бога, смиренными и покорными исполнителями воли Которого они считали себя, и никто из них не творил чудес так, как бы он творил их собственной силой. Не то мы видим в Господе Нашем Иисусе Христе. Он расточает чудеса везде, Он расточает их непрерывно и самым разнообразным способом, – и с каждым новым чудом, кажется, в Нём умножается сила чудотворения. Зрелище человеческих страданий и разных физических недугов людей всякий раз возбуждает в Его сердце чувство сострадания, за которым всегда следовало у Него благодеяние. Несомненно, ап. Пётр это именно имел в виду, когда говорил об Иисусе Христе, что «Он ходил, благотворя и исцеляя всех» (Деян.10:38).
Если мы обратимся к ветхозаветным посланникам Божиим, чудотворцам и пророкам, то увидим, что все они принимали свою миссию с великим страхом и трепетом. Они кажутся как бы подавленными величием её и только одно повиновение велениям Бога побуждало их являться пред царями и народами, творить пред ними чудеса и открывать им тайны будущего. Моисей, призванный Богом для освобождения евреев из рабства египетского, несмотря на поразительные чудеса, которыми сопровождалось это призвание, колеблется пред предстоящей ему миссией: «Кто я, чтобы мог идти к фараону, царю Египетскому, и вывести из Египта сынов Израилевых?» И сказал Бог: «Я буду с тобою, и вот тебе знамение, что Я послал тебя: когда ты выведешь народ (Мой) из Египта, вы совершите служение Богу на этой горе». И сказал Моисей Богу: «вот я приду к сынам Израилевым и скажу им: Бог отцов ваших послал меня к вам. А они скажут мне: как Ему имя? что сказать мне им? Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий: так скажи сынам Израилевым: Сущий послал меня к вам... И отвечал Моисей и сказал: а если они не поверят мне и не послушают голоса моего и скажут: не явился тебе Господь?» (Исх.3:11–14, 4:1). Это колебание со стороны Моисея кажется странным, особенно когда он продолжает настаивать на своём отказе исполнить волю Бога, после совершенных на его глазах двух чудес. «И сказал Моисей Господу: «О, Господи! человек я не речистый и таков был и вчера и третьего дня, и когда Ты начал говорить с рабом Твоим: я тяжело говорю и косноязычен». Господь сказал Моисею: «Кто дал уста человеку? Не Я ли, Господь Бог? Итак, Я буду при устах твоих и научу тебя, что тебе говорить» Моисей сказал: «Господи! пошли другого, кого можешь послать» и возгорелся гнев Господень на Моисея» (Исх.4:10–13). Вся эта сцена в высшей степени типична. Если мы при этом припомним событие у скалы (Числ.20), из которой колеблющейся рукой Моисей извёл чудесную воду, то для нас станет вполне ясным, что только покорность воле Бога, покорность боязливая и робкая, была движущей силой в избранниках Божиих, при исполнении ими велений Бога.
Другой великий ветхозаветный праведник, пророк Исаия, говорит о себе: «В год смерти царя Озии видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесённом, и края риз Его наполняли весь храм. Вокруг Него стояли серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лицо своё, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал. И взывали они друг к другу и говорили: Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф! Вся земля полна славы Его! И поколебались верхи врат от гласа восклицающих, и дом наполнился курениями. И сказал я: горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа. Тогда прилетел ко мне один из серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника, и коснулся уст моих и сказал: вот, это коснулось уст твоих и беззаконие твоё удалено от тебя, и грех твой очищен. И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? и кто пойдёт для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня» (Ис.6:1–8). И по повелению Божию он пошёл к народу Израильскому; но сколько при этом было колебаний и боязни за слабость своих сил! То же колебание, ту же неуверенность в себе мы встречаем и в другом ветхозаветном праведнике, пророке Иеремии: «И было слово ко мне Господне: «прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя: пророком для народов поставил тебя». А я сказал: «о, Господи Боже! я не умею говорить, ибо я ещё молод». Но Господь сказал мне: не говори: «я молод»; ибо ко всем, к кому пошлю Я тебя, пойдёшь, и всё, что повелю тебе, скажешь. Не бойся их; ибо Я с тобою, чтоб избавлять тебя, сказал Господь» (Иер.1:4–8). Итак, те же колебания и то же повиновение воле Божией.
Этих колебаний и этой вынужденной покорности воле Божией мы не видим в Иисусе Христе. Он идёт охотно и без колебаний туда, куда призывают Его страдания людей. Убитый ли горем отец призывает Его к смертному одру своего сына или дочери, господин ли умоляет Его прийти и исцелить его слугу, Христос всем с готовностью и с одинаковым расположением любви и сострадания расточает чудеса исцелений. Он идёт навстречу прокажённым, которых закон иудеев изгонял из городов; Он порицает своих учеников за то, что они возбраняли детям приходить к Нему; Он строго обличает книжников и фарисеев, которые оскорблялись близостью к Нему мытарей, грешников и блудниц.
Отличительной чертой в отношениях Иисуса Христа к людям, так сказать, движущей силой в Его служении человечеству, было сострадание, это родное дитя любви. Вид одной слезы достаточен был для того, чтобы размягчить Его сердце и подвигнуть Его всемогущество на совершение величайших чудес. По чувству сострадания Иисус Христос превращает воду в вино для гостей на браке в Кане Галилейской; движимый тем же чувством, Он дважды в пустыне насыщает тысячи людей несколькими хлебами и несколькими малыми рыбами; из сострадания к плачущей бедной Наинской вдове Он воскрешает её сына, из сострадания, наконец, Он проливает у могилы Лазаря слёзы, самую лучшую дань, которая когда-либо была заплачена святой дружбе, и возвращает его к жизни.
Иначе не могло и быть; Господь Иисус Христос бесконечно благ и благость его требовала того, чтобы изливаться на других: это было, так сказать, требование Его природы. Растение не может не издавать благоухания, заключённого в чашечке его цветка; солнце не властно удержать свои благотворные лучи... Господь Иисус Христос, по Его собственному свидетельству, имеет всякую власть на небе и на земле (Мф.28:18); Он кроток и смирен сердцем (Мф.11:29), т. е. обладает непобедимым состраданием ко всем слабым и беззащитным; Он, наконец, призывает к Себе для успокоения всех труждающихся и обременённых (Мф.11:29). Всемогущество, и благость, свойства богочеловеческой природы Иисуса Христа, как бы вынуждали Его творить чудеса для блага страждущего человека.
Господь Иисус Христос пришёл на землю для того, чтобы возвратить человечеству ту первоначальную красоту, которую Он как Слово-Творец, сообщил ему в начале творения. Теперь, как Слово-Искупитель, Он не мог смотреть без сострадания на творение Своих рук, погружённое в пучину страданий. Его божественное всемогущество не было ослаблено и уменьшено тем, что Он принял человеческую природу, а посему Его сострадание к Своему творению вменяло, так сказать, в долг Его всемогуществу помочь страждущему человечеству.
Иисус Христос так всецело отдаёт Себя на служение страждущему человечеству, что отказывается употребить в Свою пользу даже малейшую частицу Своего божественного всемогущества: Он, напитавший тысячи людей чудесным хлебом, испытывает голод и терпеливо ожидает, пока Его ученики возвратятся из города, куда они пошли купить хлеба. Он, превративший воду в вино, испытывает жажду и просит у самарянки напиться. Он, Который так обильно изливал великие благодеяния на людей, получает от них клевету, насмешки, жестокие издевательства и, наконец, самую позорную смерть. При этом Он не мстит врагам Своим и не наказывает их, как это сделал пророк Елисей (4Цар.2), за обиды их. Он платит им любовью. Когда ученики просили Его позволить им низвести небесный огонь на самарийский город, Он ответил им: «Не знаете, какого вы духа; ибо Сын Человеческий пришёл не губить души человеческие, а спасать» (Лк.9:55–56). Наконец, Он, одного слова Которого достаточно было для того, чтобы двенадцать легионов ангелов были посланы Ему на помощь, добровольно отдаёт Себя в руки Своих врагов, терпит страшные мучения, и умирает на Кресте. Ничего подобного ни прежде, ни после Иисуса Христа мир не видел. Обладая божественным всемогуществом, Иисус Христос всё делал для других и ничего для Себя. Если однажды Он и проклял смоковницу, которая тотчас засохла, то это Он сделал для назидания Своих учеников, а не для наказания невинного деревца за то, что оно не дало Ему никакого плода в минуту голода.
Из сказанного нами следует с полною очевидностью, что если Господь Иисус Христос превосходит всех самых величайших чудотворцев Своим всемогуществом, то Он не менее превосходит их и теми нравственными мотивами, по которым Он применял его к страждущему человечеству.
Если мы обратимся к актам чудотворения, совершённым великими ветхозаветными чудотворцами, то не можем не заметить, что пред совершением чуда святые мужи испытывают некоторое замешательство, соединённое с колебанием, а самые чудеса их не лишены некоторой сценичной обстановки. Моисей колеблется явиться к фараону без своего брата Аарона, и всякий раз, когда он должен был предстать пред фараоном, он ожидает нового повеления Божия. «Господь сказал Моисею: смотри, Я поставил тебя Богом фараону, а Аарон брат твой будет твоим пророком; ты будешь говорить ему всё, что Я повелю тебе, а Аарон, брат твой, будет говорить фараону. Если фараон скажет вам: сделайте знамение или чудо, то ты скажи Аарону, брату твоему: возьми жезл твой и брось на землю пред рабами его: он сделается змеем» (Исх.7:1–2:9). Величайшее чудо, совершенное пророком Илией, воскрешение сына сарептской вдовы, происходило при следующей обстановке. «Заболел сын этой женщины, хозяйки дома, и болезнь его была так сильна, что не осталось в нём дыхания. И сказала она Илии: что мне и тебе, человек Божий? Ты пришёл ко мне напомнить грехи мои и умертвить сына моего. И сказал он ей: дай мне сына твоего. И взял его с рук её и понёс его в горницу, где он жил, и положил его на свою постель и воззвал ко Господу и сказал: Господи Боже мой! Неужели ты и вдове, у который я пребываю, сделаешь зло, умертвив сына её? И простёршись над отроком трижды, он воззвал ко Господу и сказал: Господи Боже мой! Да возвратится душа отрока сего в него, и он ожил» (3Цар.17:17–22). Того же колебания, которое мы видели в Моисее и Илии, не чужд был и пророк Елисей, что видно из библейского повествования о воскрешении сына сонамитянки (4Цар.4).
Ничего подобного мы не видим в чудесных действиях Иисуса Христа: Он творил величайшие Свои чудеса или одним словом Своим или одним движением. Его чудесные действия были просты и совершались Им без всякого усилия. Эта именно простота, которая характеризует чудесные действия Христа, приводила в удивление народ, и он в благоговейном страхе восклицал: ничего подобного не было в Израиле. Всё это невольно приводит на память слова Св. Писания, относящиеся к предвечному Слову Отца: «Той рече и быша, той повеле и создашася. Словом Господним небеса утвердишася и духом уст Его вся сила их» (Пс.32:9:6).
До́лжно также заметить, что в противоположность ветхозаветным пророкам и чудотворцам Господь Иисус Христос не сотворил ни одного чуда, о котором Он сказал бы, что творит во имя Божие. Если в двух случаях (Ин.11–12 гл.) Иисус Христос пред совершением чуда обращается с молитвой к Своему Отцу, то это Он делает для того, чтобы показать присутствующим Своё единство с Отцом. Иисус Христос всегда творил чудеса Своим именем и своей собственной силой: в силу предвечного рождения от Отца, Он получил и всемогущество Отца, которое принадлежит Ему так же существенно и полно, как принадлежит Ему и самая божественная природа. Это вполне подтверждают и евангельские повествования о чудесах Господа. Чтобы превратить воду в вино в Кане, Иисус Христос повелевает наполнить сосуды водой, и потом говорит спокойно и просто «почерпните и несите к распорядителю пира» (Ин.2:8); чтобы утихомирить ветры и успокоить море, Ему достаточно было сказать: «перестаньте»; чтобы изгнать бесов, Ему достаточно было только приказать им выйти из человека. Если однажды Иисус Христос взял землю, смешанную со Своей слюной, чтобы помазать глаза слепорождённого, то это Он сделал для того, чтобы призвать бездушную природу к участию в деле освящения человеческих душ. Чтобы воскресить сына Наинской вдовы, Он только прикасается ко гробу и говорит юноше: «юноша, тебе говорю: восстань!» Наконец, чтобы вызвать из гроба четверодневного Лазаря, Он громко возглашает: «Лазарь, гряди вон!» Поистине, ничего подобного не было прежде во Израиле.
Достоин особого замечания также и тот факт, что Господь Иисус Христос, сообщая Своим ученикам власть и могущество творить чудеса, повелевает им творить их Его именем (Мк.16:17), чтобы творить их так же скоро и просто, как Он. Апостолы, оставаясь верными повелению Господа, пред совершением чуда ясно показывали, что они действуют не сами от себя, но во имя Христа, силой, ниспосланной им свыше. Ап. Пётр пред исцелением хромого, обращаясь к нему, говорит: «серебра и золота нет у меня; а что имею, то даю тебе: во имя Иисуса Христа Назорея встань и ходи. И взяв его за правую руку поднял; и вдруг укрепились его ступени и колена, и, вскочив, стал и начал ходить, и вошёл с ними в храм, ходя и скача, и хваля Бога» (Деян.3:6–8). В другой раз тот же ап. Пётр при одинаковых обстоятельствах исцелил расслабленного Енея: «Еней! Исцеляет тебя Иисус Христос; встань с постели твоей. И он тотчас встал» (Деян.9:34). Так же скоро и просто было совершено ап. Петром чудо воскрешения Тавифы (Деян.9). Величие и простота чудес, совершенных ап. Петром, были так поразительны, что, казалось, творит их Сам Иисус Христос. Это вполне согласно с задачей христианства: святые Апостолы и основанная ими Церковь являются продолжателями на земле дела Иисуса Христа – спасения людей; с ними Он обещал пребыть до скончания века (Мф.28:20) и знаком сего пребывания Христа с Его Церковью служит дар чудотворений, которым обладают праведники (Мк.16:17–18).
Всё, сказанное нами о чудесах Иисуса Христа, можно резюмировать в следующих словах. Все чудеса Иисуса Христа отличаются в равной мере благостью и всемогуществом: они проникали до глубины сердец человеческих. Иисус Христос творил чудеса со властью: бесы повинуются Ему; одним Своим словом Он исцеляет страшные болезни, возвращает зрение слепорождённому и воскрешает мёртвых. Начало чудес Его в Нём Самом, и они вытекают из Него, как из источника: «Я чувствовал силу, исшедшую из Меня» (Лк.8:46). Никто из людей не творил столь многочисленных чудес. И, однако, Господь обещал верующим в Него, что дела, которые Он творит, и они будут творить Его именем и ещё бо́льшие будут творить (Ин.14:12). Так обильно, так неисчерпаемо было всемогущество, которое носил в Себе Иисус Христос!
Однако несправедливо было бы думать, что Иисус Христос творил чудеса с единственной целью удовлетворить влечение Своего любвеобильного сердца и показать Свою доброту. Цель чудес Иисуса Христа заключалась также и в том, чтобы доказать истинность Его учения и Его божественного посланничества. Если Иисус Христос и не говорил каждый раз после совершения чуда: «Я творю чудеса, верьте Моему слову», то ещё не значит, что Он не имел и в намерении доказать Своими чудесами истину Своего учения. Господь Иисус Христос, для Которого не было ничего сокровенного, знал здравую народную логику, которая сама собой, без всякого постороннего внушения, сделает истинное заключение из Его столь многочисленных и благодетельных чудес. Прекрасным доказательством этого служит ответ слепорождённого фарисеям: «Это и удивительно, что вы не знаете откуда Он, а Он отверз мне очи: но мы знаем, что грешников Бог не слушает, но кто чтит Бога и творит волю Его, того слушает: от века не слыхано, чтобы кто отверз очи слепорождённому; если бы Он не был от Бога, не мог бы творить ничего» (Ин.9:30–33). Таково суждение здравого народного смысла! Однако, Господь Иисус Христос и Сам ясно указывает на Свои чудеса, как на доказательство истинности Своего учения и Своего божественного посланничества, и делает это всякий раз, когда Ему предстояло утверждать в этой истине колеблющиеся умы Своих слушателей, или обличать неверие Своих учёных противников-книжников и фарисеев. Ученикам Иоанна, которые спрашивали Иисуса Христа: «Ты ли Тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого?», Он ответил: «пойдите, скажите Иоанну, что видите и слышите: слепые прозревают и хромые ходят, прокажённые очищаются и глухие слышат, мёртвые воскресают и нищие благовествуют: и блажен, кто не соблазнится о Мне» (Мф.11:4–6). Не веровавшим иудеям Иисус Христос указывал на Свои чудеса, как на доказательство Своего божественного посланичества: «вы посылали к Иоанну, и он засвидетельствовал об истине. Он был светильник горящий и светящий; а вы хотели малое время порадоваться при свете его. Я же имею свидетельство больше Иоаннова, ибо дела, которые Отец дал Мне совершить, самые дела сии, Мной творимые, свидетельствуют обо Мне, что Отец послал Меня. И пославший Меня Отец Сам засвидетельствовал обо Мне» (Ин.5:33, 35–37). В другом месте Иисус Христос, отвечая иудеям, которые, обступив Его, спрашивали: «Долго ли Тебе держать нас в недоумении? Если Ты Христос, скажи нам прямо», – сказал: «Я сказал вам и не верите; дела, которые творю Я во имя Отца Моего, они свидетельствуют обо Мне; а если творю, то когда не верите Мне, верьте делам Моим, чтобы узнать и поверить, что Отец во Мне и Я в Нём» (Ин.10:24, 25, 37–38).
Нам остаётся сказать теперь несколько слов о том, как чудеса Иисуса Христа, отличительный характер которых нами установлен, дополняют Его божественную Личность.
В чудесах Иисуса Христа, и вообще во всех Его делах, так существенно отражается Его божественная Личность, что ум человеческий не в состоянии представить, как Иисус Христос мог бы поступать иначе, чем Он поступал. Его дела, чтобы быть соответственными божественной природе Его, должны быть именно такими, какими описали их Евангелисты. При этом чудеса Иисуса Христа отличаются такою сверхъестественной своеобразностью, что Евангелисты, если бы не были очевидцами их, не могли бы их описать.
В Личности Богочеловека всё запечатлено, так сказать, постоянной гармонией: в Его действиях все было величие и простота. Величие относится к божественной природе Иисуса Христа, простота – к человеческой. Эти два свойства в Личности Богочеловека неотделимы одно от другого и напрасно мы стали бы искать в Евангелии хотя одно слово, одно событие, которые не характеризовались бы указанными чертами. Читая Евангелие, мы присутствуем при зрелище, единственном в истории человечества. Иисус Христос, Который превосходил всех людей, когда-либо живших, и во всех отношениях, в то же время по Своему обращению, ясности и простоте Своей речи был доступен самым простым людям. Между чудесами Иисуса Христа и Его божеским достоинством существует такая внутренняя связь, что отрицая первые, тем самым отрицают и вторые. В самом деле, Иисус Христос, как Он многократно свидетельствовал о Себе, есть Сын Божий, единосущный Отцу. Но если бы Он не мог творить чудес, которые Он творил, то Он не был бы Сыном, единосущным Отцу, как не обладающий всемогуществом Отца. Его ум, воля и ведение не были бы божественны, если бы Он не мог творить чудеса, которые носят на себе явный характер божественного всемогущества.
Представители отрицательной критики, отвергая, вопреки общей вере человечества, самую возможность чуда, утверждают, что чудеса, рассказанные в Евангелии, внесены туда благодаря необразованности и ложной вере писателей Евангелий. Отрицать возможность чуда это значит лишать Бога свободы действий в сфере мировых законов, Им Самим установленных; отрицание же евангельских чудес, кроме сего, противоречит и здравому смыслу. Действительно, вопреки учёным отрицателям, современники Иисуса Христа верили Его чудесам; самые непримиримые Его враги не отрицали их, и даже язычники признавали их действительность. Ввиду этого отрицательная критика пусть укажет, кем и когда в Евангелие были внесены рассказы о чудесах в таком множестве, что если бы удалить их из священного текста, то он потерял бы всё своё значение! Был ли этот «подлог» делом одного лица или многих? Если многих, то чем объяснить то, что в евангельских повествованиях о чудесах, которые являются вполне необычайными и не имеют себе примеров во всей истории чудотворений, мы видим единство стиля, единство обработки их и даже размера, так что чрез все евангельские чудеса проходит отличительный для них характер единства, вследствие чего нельзя не приписать их Одному Лицу. Если допустить, что рассказы о чудесах внесены в Евангелие одним лицом, то придётся признать, что это лицо обладало способностью чудесной в двух отношениях, во-первых, для того, чтобы вопреки всем национальным предрассудкам, уловить в высокой степени оригинальные черты Личности Чудотворца, во-вторых, чтобы одновременно во все экземпляры Евангелия внести одни и те же повествования о чудесах, так как во всех экземплярах Евангелия, какие мы имеем от времён глубокой христианской древности, заключаются одни и те же повествования о чудесах в одинаково характерной для них форме. Истинная критика должна бы поставить себе иную цель: вместо того, чтобы лишать Бога свободы действий и строить гипотезы, противоречащие истории и здравому смыслу, она должна была бы доказать, что Священные писатели не могли выдумать чудес такими, какими они описали их нам, если бы они не были очевидцами их. Писатели Евангелия не могли выдумать чудес Иисуса Христа, так как тогда изобретатели были бы более достойны удивления, чем Сам Чудотворец.
В заключение мы снова повторяем: если евангелисты описали Личность Иисуса Христа так, как они видели, то они и видели Его таким, каким описали, и были вправе сказать вместе с евангелистом Иоанном: «Слово стало плотью и обитало с нами полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Ин.1:14).