Приложения

Особое место в богослужении Православной Церкви занимает каждение, совершаемое священнослужителями⁴³¹ на вечерне, утрене, литургии, других службах и требах. Каждение осуществляется с помощью кадила (кадильницы) – особого сосуда, содержащего раскаленные угли, на которые полагается ладан, выделяющий при сгорании благовонный фимиам. Этим фимиамом кадят престол, горнее место, жертвенник, иконы в алтаре, иконы на иконостасе, в храме, другие святыни, а также священнослужителей, церковнослужителей и мирян.

Благовонное курение фимиама известно с глубочайшей древности. В Ветхом Завете Господь повелевает Израилю в числе других даров истинному Богу приносить и ароматы для благовонного курения (см.: Исх. 25:6), заповедует Моисею сделать особый жертвенник для приношения курения (см.: Исх. 30:1), указывает и особый состав из ароматических веществ, предназначенных для священного курения (см.: Исх. 30:34). В Ветхом Завете само курение фимиама имело следующий смысл: как дым от фимиама поднимается к небу, так и молитвы людей обращены к Богу («Да направится молитва моя, как фимиам, пред лице Твое» – Пс. 140:2). Однако для Священного Писания также характерно восприятие каждения как жертвы, причем, что очень важно, как универсальной жертвы Богу, которую, как возвещает пророк Малахия, в мессианские времена будут приносить «на всяком месте» (см.: Мал. 1:11). Важно отметить, что апостол Павел сравнивает жертву Христову с приношением фимиама: «Христос возлюбил нас и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу, в благоухание приятное» (в славянском тексте: «в воню благоухания» – Еф. 5:2).

В настоящее время смысл каждения, конечно, основан на библейском понимании курения фимиама. Однако христианская традиция расширяет идейное значение каждения, добавляя в него новые смысловые оттенки. Так, в молитве, читаемой священником (или архиереем) на благословение кадила⁴³², отражается и библейское понимание (дым кадильный как жертва и как символ молитвы человека), однако присутствуют и иные богословские идеи. В частности, содержится просьба к Богу принять аромат кадила в знамение духовного благоухания молитв людей пред Богом и в ответ ниспослать благодать Святого Духа на людей. «Поэтому благовонный дым кадила есть также видимый образ, заключающий в себе невидимое присутствие этой благодати Духа Святого, наполняющей храм, духовно радующей верующих»⁴³³.

Типикон говорит, что при совершении каждения священнослужитель «творит крест кадилом», причем таким образом предписывается кадить как предметы (престол, иконы и другие), так и людей, «воздвизая пред киимждо кадило праве и преки» (см. главу 22-ю). Буквально это означает, что священник (или диакон) изображает кадилом знак креста. Однако в настоящее время этот уставной способ каждения применяется только в некоторых случаях: священник творит крест кадилом при возглашении «Слава Святей…», то же делает диакон на входе великой вечерни. Профессор Н.Д. Успенский замечает: «Современное начертание диаконом образа креста при произношении “Премудрость, прости” возникло в результате этого каждения, совершавшегося, как вообще в древности кадили, крестообразно»⁴³⁴.

В современной практике каждение совершается троекратным движением кадила в сторону иконы, предмета или лица, к которым обращено каждение. Вот каким должен быть сам процесс каждения, по описанию протоиерея Е. Попова: «Каждением не следует торопиться; но каждый раз, когда кадим пред иконами или на народ, должны делать движение кадилом по три раза. Обходя для каждения святой престол или аналой с крестом, Евангелием, празд­ничной иконой, мы должны становиться пря­мо против сторон их и делать смиренный по­клон, а не мимоходом, так сказать, кадить и держать свою выю высоко, нисколько не на­клоняя ея. Не следует при каждении стучать кадилом, заглушая церковное чтение и пение. Не хорошо взмахивать кадилом кверху и ши­роко или слишком низко качать им или руку с ним далеко относить от себя; но нужно кадить так, чтоб не нарушалась нисколько молитвенная тишина в церкви. Всего хуже, если диаконы, кадя в алтарь и на солею, хотят покрасоваться своим искусством; например, нарочно встряхивая кадилом, про­изводят особые протяжные звуки или, повора­чиваясь от народа к иконостасу, делают кадилом искусственный круг»⁴³⁵.

В древности кадило несколько отличалось от того вида, который оно имеет сегодня, в частности, кадило не имело цепочек и представляло собой сосуд с рукояткой для ношения. Такой вид кадила называется кацея, в настоящее время он иногда употребляется в некоторых греческих храмах и на Афоне, а также в некоторых русских монастырях. Лишь к Х–ХI векам распространение получили кадильницы на цепочках, которые употребляются и по сей день.

Современное кадило состоит из двух сферических половин. Нижняя половина имеет образ чаши, в нее полагаются раскаленные угли. Верхняя половина покоится на нижней в виде крышки, которая поднимается и опускается на нижнюю половину с помощью цепочки, прикрепленной к центру крышки. Также с трех сторон нижней части кадила укреплены концы трех цепочек, по которым перемещается верхняя половина кадильницы. Вверху концы боковых цепочек крепятся к ручке с кольцом, за которую и держат кадило. Средняя цепочка, соединенная с верхней половиной, продевается сквозь ручку и также венчается кольцом.

Для каждения употребляется ладан, малые частицы которого полагаются сверху на раскаленные угли и затем плавятся, наполняя воздух ароматом. Основой ладана является древесная смола, собираемая с деревьев и кустарников⁴³⁶. Интересно, что сама по себе древесная смола не имеет такого интенсивного запаха, как готовый ладан. Потому при изготовлении ладана в него добавляют различные благовония и ароматические вещества. В частности, существует следующий способ изготовления ладана. Древесную смолу расплавляют в особой емкости, затем в эту жидкую массу добавляют ароматические масла или благовония. Когда масса начинает застывать, ее раскатывают в длинные жгуты небольшой толщины, затем нарезают на малые частицы специальными ножницами. После этого частицы обсыпают особой пудрой, и ладан готов⁴³⁷.

Относительно употребления ладана и в настоящее время вполне актуально звучит замечание богослова XIX века протоиерея Е. Попова (1824–1888), который говорит о необходимости использования за богослужением качественного ладана во всех храмах, в том числе и в небольших: «Желательно, чтобы и в беднейшей церкви для некоторых моментов богослужения, как, например, за обедней во время Херувимской или после “Тебе поем” ладан был употребляем душистый и дорогой, как благороднейшее произведение природы, а не самой последней цены. Тогда-то он более даст почувствовать… всем предстоящим “воню благоухания духовнаго” от них самих пред Богом (2Кор. 2, 15), и дарование им благодати Святаго Духа, а не будет только для глаз возносящимся дымом…»⁴³⁸.

Каждение бывает двух видов: полное, когда совершается каждение всего храма, и малое, когда полагается кадить алтарь, иконостас и предстоящих. Общий порядок совершения каждения описан в 22-й главе Типикона, однако в каждом месте богослужения, когда употребляется каждение, оно имеет свои особенности, которые и будут подробно рассмотрены нами далее.

В начале всенощного бдения священник совершает полное каждение храма, а диакон предшествует ему со свечой в руках (если два диакона, то один идет перед священником, другой – за священником).

Непосредственно перед началом великой вечерни (по Уставу – после малой вечерни и вечерней трапезы) диакон открывает царские врата и совершается каждение алтаря: священник кадит престол с четырех сторон (при каждении каждой стороны престола диакон со свечой находится у противоположной стороны), горнее место, иконы правой части алтаря, иконы левой части алтаря, икону над царскими вратами, служителей в алтаре по чину. Затем священник становится перед престолом, а диакон царскими вратами выходит на амвон, где возглашает: «Востаните». Священник возглашает: «Слава Святей, и Единосущней, и Животворящей, и Нераздельней Троице всегда, ныне и присно и во веки веков» (изображая кадилом знак креста)⁴³⁹. Хор поет «Аминь», духовенство поет «Приидите, поклонимся…» (4 раза), затем хор поет 103-й псалом, а священнослужители продолжают каждение.

Священник поворачивается лицом к западу, кадит створки царских врат, затем царскими вратами выходит на амвон, кадит правую часть иконостаса, левую часть иконостаса, лики, народ, сходит с амвона и кадит икону праздника (в центре храма на аналое), затем совершает каждение храма и притвора по чину, обходя в предшествии диакона храм. При этом сначала следует каждение правой части храма, затем, направляясь в алтарь, священник кадит левую часть храма. По окончании каждения всего храма священник с диаконом поднимаются на амвон, иерей кадит створки царских врат, иконы Спасителя и Божией Матери («местные» иконы), входит в алтарь царскими вратами, кадит престол спереди, кадит диакона и отдает диакону кадило. Диакон становится у южной стороны престола, кадит священника, затем поклоняется горнему месту и священнику, отдает кадило пономарю.

Это, если можно так выразиться, самый типичный вид каждения, так как именно каждение на «Господи, воззвах…» описано в 22-й главе Типикона как образец. Каждение совершает диакон, который берет благословение на каждение сразу после малой ектении (если нет кафисмы, то после великой ектении).

Диакон кадит престол с четырех сторон, горнее место, иконы правой части алтаря, иконы левой части алтаря, икону над царскими вратами. Затем становится у южной стороны престола и кадит священника, после кадит других служителей в алтаре по чину. Выходит северной дверью на амвон, кадит царские врата, правую часть иконостаса, левую часть иконостаса, лики, народ, сходит с амвона и кадит икону праздника (в центре храма на аналое), затем совершает каждение правой части храма и, возвращаясь, кадит левую часть храма. По окончании каждения всего храма диакон поднимается на амвон, кадит царские врата, иконы Спасителя и Божией Матери («местные» иконы), входит в алтарь южной дверью, кадит престол спереди, священника, затем поклоняется горнему месту и священнику, отдает кадило пономарю.

Следует заметить, что в практике некоторых соборных храмов, если служат два или три диакона, каждение на «Господи, воззвах…» совершается двумя диаконами следующим образом. Сначала диаконы вместе кадят престол спереди, затем первый диакон кадит южную сторону престола, второй диакон – северную сторону. Вместе кадят восточную сторону престола и горнее место, после первый диакон кадит иконы правой части алтаря, а второй – иконы левой части алтаря. Далее вместе кадят икону над царскими вратами и предстоятеля, после чего первый диакон кадит священнослужителей и церковнослужителей, находящихся в правой части алтаря, а второй диакон – в левой части. Далее одновременно выходят на амвон (соответственно старший – южной дверью, младший – северной дверью) и кадят царские врата. Затем старший диакон кадит правую часть иконостаса, младший – левую часть. Оба становятся на амвоне и кадят лики и народ (соответственно старший диакон кадит правый хор и молящихся в правой части храма, младший диакон – левый хор и молящихся в левой части). Затем вместе сходят с амвона и кадят икону праздника (в центре храма на аналое), после чего разделяются, так что старший диакон совершает каждение правой части храма, а младший кадит левую часть храма. У выходных дверей диаконы встречаются, вместе идут на амвон и там кадят царские врата, «местные» иконы (старший кадит икону Спасителя, младший – икону Божией Матери). Наконец, входят в алтарь (старший – южной дверью, младший – северной дверью), кадят престол спереди, священника, затем кадят друг друга, синхронно поклоняются горнему месту и священнику, отдают кадила пономарям.

По Уставу полагается только каждение притвора и священнослужителей вместе с народом, находящихся в притворе (Типикон, глава 2-я). Однако в связи с тем, что в настоящее время нет притвора в его историческом смысле, как обособленного помещения, богослужебная практика выработала уникальный вид каждения, который отличается от всех других вариантов. Каждение на литии совершает диакон.

Во время пения стихир литии диакон совершает каждение алтаря по чину: престол с четырех сторон, горнее место, иконы правой части алтаря, иконы левой части алтаря, икону над царскими вратами. Затем диакон выходит северной дверью на амвон, кадит иконостас, спускается с амвона и кадит икону праздника, затем идет в притвор, где кадит священника (при соборном служении и других священнослужителей). Далее диакон возвращается на амвон, кадит с амвона хор и народ, затем царские врата, «местные» иконы, вновь спускается и кадит икону праздника, идет в притвор, кадит предстоятеля, затем кланяется и отдает кадило пономарю.

Каждение в начале утрени происходит при чтении ктиторских псалмов (псалмы 19-й и 20-й, которые в обиходе называются также двупсалмием); когда отменяются ктиторские псалмы (на всенощном бдении, а также во все дни периода от Антипасхи до отдания Пасхи), тогда не бывает и данного вида каждения. Каждение в начале утрени совершает священник без участия диакона, однако в целом по схеме каждение подобно каждению на «Господи, воззвах…».

Священник перед началом утрени становится перед престолом, принимает кадило и возглашает: «Благословен Бог наш…» (начальный возглас утрени). Затем сразу кадит алтарь по чину: престол с четырех сторон, горнее место, иконы правой части алтаря, иконы левой части алтаря, икону над царскими вратами, служителей в алтаре по чину. Выходит северной дверью на амвон, кадит царские врата, правую часть иконостаса, левую часть иконостаса, чтеца (который в данный момент читает псалмы), лики, народ, сходит с амвона и кадит икону праздника (в центре храма на аналое), затем совершает каждение правой части храма и, возвращаясь, кадит левую часть храма. По окончании каждения всего храма священник поднимается на амвон, кадит царские врата, иконы Спасителя и Божией Матери («местные» иконы). Дождавшись конца молитвы «Отче наш…», священник возглашает: «Яко Твое есть Царство…»⁴⁴⁰, после чего входит в алтарь южной дверью и кадит престол спереди. Затем с кадилом в руках говорит сокращенную сугубую ектению. Также священник возглашает: «Слава Святей…», делая кадилом знак креста, и только после этого возгласа отдает кадило диакону. Диакон становится у южной стороны престола, кадит священника, затем поклоняется горнему месту и священнику, отдает кадило пономарю.

Принципиальная особенность каждения на полиелее в том, что оно начинается в центре храма каждением иконы праздника на аналое (тогда как все другие виды каждения начинаются в алтаре каждением престола). По такому же чину совершается каждение и во всех других случаях, когда оно начинается в центре храма (в частности, каждение на 1-м и 9-м Великих часах – разве что вместо иконы праздника священник кадит с четырех сторон Евангелие на аналое; также каждение в начале первой и последней частей акафиста в субботу 5-й седмицы). Каждение на полиелее совершает священник (при соборном служении – предстоятель), а диакон предшествует ему со свечой в руках (если два диакона, то один идет перед священником, другой – за священником).

Итак, священник кадит аналой с иконой праздника с четырех сторон (при каждении каждой стороны аналоя диакон со свечой находится у противоположной стороны), затем идет в алтарь царскими вратами. В алтаре кадит престол с четырех сторон, горнее место, иконы правой части алтаря, иконы левой части алтаря, икону над царскими вратами. Затем священник подходит к царским вратам, со стороны алтаря кадит створки царских врат, царскими вратами выходит на амвон, кадит правую часть иконостаса, левую часть иконостаса, других священнослужителей (при соборном служении), лики, народ. Затем священник с диаконом сходят с амвона и совершают каждение храма и притвора по чину, кадя сначала правую часть храма, затем, возвращаясь в алтарь, священник кадит левую часть храма. По окончании каждения всего храма священник с диаконом поднимаются на амвон, иерей кадит створки царских врат, иконы Спасителя и Божией Матери («местные» иконы), затем вновь спускаются с амвона, священник кадит икону на центральном аналое спереди, затем становится на свое место в центре храма, кадит диакона и отдает кадило диакону. Диакон кадит священника, затем поклоняется в сторону алтаря и священнику, отдает кадило пономарю.

Каждение на 8-й и 9-й песни канона на утрене совершает диакон, причем порядок данного каждения почти полностью совпадает с каждением на «Господи, воззвах…».

Во время 8-й песни диакон совершает каждение алтаря: кадит престол с четырех сторон, горнее место, иконы правой части алтаря, иконы левой части алтаря, икону над царскими вратами. Затем становится у южной стороны престола и кадит священника⁴⁴¹, после кадит других служителей в алтаре по чину. Выходит северной дверью на амвон (обычно при пении катавасии 8-й песни), кадит царские врата и правую часть иконостаса, подходит к иконе Божией Матери и, по окончании катавасии, поднимает кадило и возглашает: «Богородицу и Матерь Света в песнех возвеличим» (на двунадесятые праздники вместо этой фразы говорит припев 9-й песни канона). Затем диакон кадит левую часть иконостаса, лики, народ, сходит с амвона и кадит икону праздника (в центре храма на аналое), затем совершает каждение правой части храма, возвращаясь, кадит левую часть храма. По окончании каждения всего храма диакон поднимается на амвон, кадит царские врата, иконы Спасителя и Божией Матери («местные» иконы), входит в алтарь южной дверью, кадит престол спереди, священника, затем поклоняется горнему месту и священнику, отдает кадило пономарю.

Сразу после отпуста проскомидии священник кадит предложение и диакона, диакон берет кадило и кадит священника, оба поклоняются предложению и друг другу. Священник отходит к престолу, а диакон, обойдя престол с южной стороны, отверзает завесу и совершает каждение престола с четырех сторон, читая тропарь «Во гробе плотски, во аде же с душею яко Бог...»⁴⁴². Затем диакон, читая псалом 50-й, кадит жертвенник, горнее место, иконы правой части алтаря, иконы левой части алтаря, икону над царскими вратами, священника и других служителей в алтаре по чину. Выходит северной дверью на амвон, кадит царские врата, правую часть иконостаса, левую часть иконостаса, чтеца (который читает 3-й или 6-й час), лики, народ, сходит с амвона и кадит икону праздника (в центре храма на аналое), затем совершает каждение правой части храма, возвращаясь, кадит левую часть храма. По окончании каждения всего храма диакон поднимается на амвон, кадит царские врата, иконы Спасителя и Божией Матери («местные» иконы), входит в алтарь южной дверью, кадит престол спереди, священника, затем поклоняется горнему месту и священнику, отдает кадило пономарю.

Каждение совершает диакон. По Уставу полагается совершать каждение при пении «Аллилуиа», однако на практике, так как пение «Аллилуиа» происходит относительно быстро, каждение начинают сразу при пении прокимена перед Апостолом.

Получив благословение на каждение в конце пения Трисвятого, диакон после возгласа «Премудрость» совершает каждение алтаря: кадит престол с четырех сторон, жертвенник, горнее место, иконы правой части алтаря, иконы левой части алтаря, икону над царскими вратами. Затем (уже во время чтения Апостола) диакон подходит с северной стороны алтаря к царским вратам, кадит створки царских врат, после чего царскими вратами выходит на солею и кадит иконостас (сначала правую, затем левую сторону). Затем диакон возвращается царскими вратами в алтарь, кадит священника (который встает при каждении) и других служителей в алтаре по чину. Затем вновь выходит царскими вратами на амвон, кадит чтеца, хор и народ по чину, поворачивается на восток, кадит створки царских врат и «местные» иконы, возвращается царскими вратами в алтарь, кадит престол спереди, сидящего священника, поклоняется и отдает кадило пономарю.

Каждение совершает диакон в начале пения Херувимской песни. Если служат два диакона (и более), то на практике младший диакон говорит ектению об оглашенных и две ектении о верных, а старший диакон во время этих ектений совершает каждение алтаря.

Итак, получив благословение на каждение, диакон, читая тайно 50-й псалом, кадит престол с четырех сторон, жертвенник, горнее место, иконы правой части алтаря, иконы левой части алтаря, икону над царскими вратами. Затем диакон подходит с северной стороны алтаря к царским вратам, кадит створки царских врат, после чего царскими вратами выходит на солею и кадит иконостас (сначала правую, затем левую сторону). Затем диакон входит царскими вратами в алтарь, становится у южной стороны престола, кадит священника и других служителей в алтаре по чину; вновь выходит на амвон царскими вратами и кадит лики и народ. И следует заключительная часть каждения: диакон поворачивается к алтарю, кадит святые врата, «местные» иконы, входит царскими вратами в алтарь, кадит престол спереди, священника, поклоняется, становится справа от священника, держа кадило в левой руке. Далее следует чтение священнослужителями Херувимской песни и Великий вход по чину.

Священник перед пением «Достойно есть…» (или задостойника) принимает кадило, возглашает: «Изрядно о Пресвятей…», затем кадит Святые Дары на престоле и отдает кадило диакону. Диакон совершает каждение алтаря по чину: престол с остальных трех сторон, жертвенник, горнее место, иконы справа от горнего места, иконы слева от горнего места, икону над царскими вратами. Затем переходит на южную сторону престола, кадит священника, становится у горнего места, кадит других служителей в алтаре, после чего кадит престол спереди, предстоятеля, поклоняется и отдает кадило пономарю.

Данный раздел составлен на основе статьи авторитетного отечественного литургиста XX века профессора Ленинградской Духовной Академии Н.Д. Успенского «Богослужебные отпусты»⁴⁴³.

В Православной Церкви каждое богослужение заканчивается отпустом. Отпуст представляет собой краткую молитву, которая содержит прославление и воспоминание празднуемого священного события или лица, с преподанием благословения молящимся. Обычай завершать богослужение молитвой предстоятеля и преподанием мира и благословения молящимся восходит к апостольскому времени. Существует предание, указывающее на святого мученика Маркиана (II в.) как на лицо, через которое это апостольское установление стало общецерковным достоянием.

Однако отпуст в современной форме появился относительно поздно: XV и XVI века – это время формирования наших современных отпустов, которые возникли на основе древних заамвонных молитв (в раннее Средневековье почти на каждый праздник полагалось читать особую заамвонную молитву). Только в издании Служебника 1658 года появляются указания относительно отпустов, которые мало чем отличаются от соответствующих глав современного Служебника.

Идейное значение отпуста. В литургической литературе отпуст сравнивается с ночной борьбой ветхозаветного патриарха Иакова с Богом. Подобно тому, как Иаков боролся всю ночь и, когда наступил рассвет, не хотел отпустить Боровшегося с ним, пока не получил Его благословения (Быт. 32, 24–29), так и верующие, принеся Богу усердные и продолжительные молитвы, не покидают богослужения, пока не услышат отпуста и не примут благословения Божия.

Образ произношения отпуста. Отпуст великой вечерни, полиелейной утрени и литургии произносится в открытых святых вратах. Отпусты малой и вседневной вечерни, вседневной утрени (после 1-го часа), повечерия, полунощницы, великопостных часов (с изобразительными) произносятся при закрытых святых вратах, на солее, для чего иерей выходит сюда из алтаря северной дверью.

Богослужебный отпуст, как момент завершения богослужения и преподания молящимся благословения Божия, требует уставно-благолепного его совершения. Ни в Типиконе, ни в Служебнике не сказано, но существует общецерковная традиция, по которой иерей, начиная произносить отпуст, на словах «Христос Истинный Бог наш...» осеняет себя крестным знамением, а, оканчивая его, на словах «помилует и спасет нас, яко Благ и Человеколюбец» преподает молящимся благословение сложенной именословно рукой, после чего творит в сторону их малый поклон. На литургии, когда совершается отпуст с крестом, иерей держит крест двумя руками на уровне своего лица и вместо именословного благословения молящихся осеняет их крестом.

Совершая отпуст, не следует осенять себя крестным знаме­нием при произношении имени того или другого святого. Делая это, иерей невольно вызывает подражание себе у молящихся, которые, не желая отстать от иерея, начинают многократно и поспешно креститься, благодаря чему в храме создается неблаголепная обстановка. Описывая подобную ситуацию, Типикон говорит: «ин инаго предваряет, мятутся аки тростие ветром колеблеми» (Типикон, глава 49-я, понедельник 1-й седмицы Великого поста, «о поклонах и молитве церковное законоположение»).

Что касается правил совершения отпустов, то они излагаются главным образом в Служебнике. Это главы «Указ, како подобает глаголати отпусты во Владычни праздники, и Богоматере, и во все лето», «Отпусты Владычних праздников, глаголемии в вечерню, во утреню и в литургию по чину»⁴⁴⁴ и «Отпусты дневнии во всю седмицу, по обычаю Святыя Восточныя Церкве». Однако находящиеся там уставные указания не дают ясной картины и оставляют некоторые недоумения, которые могут быть разрешены только на основе имеющих­ся в Церковном Уставе отдельных или частных указаний. Ключом в данном случае являются слова Служебника: «Зане в той день... службы никоеяже несть» (см. Служебник, конец статьи «Отпусты дневнии во всю седмицу…»). Хотя эта фраза употреблена в Служебнике по частному вопросу – о произношении на отпусте в пятницу вечером и в субботу на утрене и литургии слов «силою Честнаго и Животворящаго Креста», – тем не менее она вскрывает тот принцип, который издревле полагался Церковью в основу содержания молитв отпуста. Суть этого принципа такова: отпуст, как завершение богослужения, должен содержать в себе прославление только тех священных событий и призывание только тех святых, которым посвящено было это богослужение или которым было посвящено хотя бы одно песнопение в службах суточного круга данного дня. В частности, в праздники полиелейных святых полагается петь на литургии после малого входа тропарь и кондак храма, и, хотя более ни одно песнопение в данные дни не посвящается храмовому святому, уже только использование тропаря и кондака святого храма дает основание поминать его на отпусте. В то же время имена тех святых, которым не посвящено ни одно из песнопений данного богослужебного дня, не могут быть поминаемы на отпусте, несмотря на отношение к ним верующих или настоятеля. В частности, неправильной следует признать присутствующую в некоторых храмах практику «вычитывания» по календарю на отпусте имен всех святых, память которых приходится на данный день. Осуждая такую практику как ошибочную, еще раз сделаем акцент на том, что на отпусте поминаются имена только тех святых, которым посвящается богослужение.

Устав различает четыре вида отпустов, из которых три произносятся на вечерне, утрене и литургии в течение всего года, а один – на службах часов:

1) краткий праздничный отпуст, то есть отпуст с призыванием только имени Господа Иисуса Христа и Пресвятой Богородицы, полагается в первый день двунадесятых праздников, во всю Страстную седмицу и во всю седмицу Святой Пасхи. Такой же отпуст произносится в дни праздников бденных святых и в праздник храмового святого. В последних случаях, кроме имени Господа Иисуса Христа и Пресвятой Богородицы, поименно призывается только празднуемый святой;

2) полный праздничный отпуст, то есть отпуст с поименным призыванием святого, «егоже есть литургия», святого, «егоже есть храм», и святого, «егоже есть день», полагается в дни предпразднства и попразднства двунадесятых праздников, в период Пятидесятницы – от Недели Антипасхи (имеется в виду вечерня в Фомино воскресенье, совершаемая со входом и великим прокименом, которым завершается Святая Пасха и откуда, собственно, начинается период ее попразднства) и до Недели Всех святых (за вычетом праздничных дней – Вознесения Господня и дня Святой Троицы), а также в праздники Пре­святой Богородицы и полиелейных святых;

3) отпуст вседневный, то есть с поименным призыванием святых, прославляемых в седмичном круге богослужения, святого, «егоже есть литургия», святого, «егоже есть храм», святого, «егоже есть день», и «святых праведных Богоотец Иоакима и Анны», полагается во все дни года, когда совершается вседневное богослужение или служба святому со славословием;

4) малый отпуст произносится на так называемых часовых службах: на повечерии, полунощнице и после 1-го часа (если перед ним совершалась праздничная утреня с отпустом) в течение всего года.

Праздничным отпустам посвящены две статьи Служебника: «Указ, како подобает глаголати отпусты во Владычни праздники, и Богоматере, и во все лето» и «Отпусты Владычних праздников, глаголемии в вечерню, во утреню и в литургию по чину».

Праздничные отпусты в одних случаях начинаются вводной фразой, в которой воспоминается чтимое священное событие, на­пример: «Иже в вертепе родивыйся и в яслех возлегий нашего ра­ди спасения Христос Истинный Бог наш...», в других – сразу при­зыванием имени Господа Иисуса Христа, установленным для всех отпустов вообще: «Христос Истинный Бог наш...».

Праздничные отпусты, вне зависимости от того, начинаются ли они словами, прославляющими воспоминаемое священное со­бытие, или сразу словами «Христос Истинный Бог наш...», могут быть краткими и полными.

Краткий праздничный отпуст произносится:

– во все двунадесятые и великие Господские и Богородичные праздники;

– во всю Страстную седмицу, во всю седмицу Святой Пасхи, включая Неделю Антипасхи, поскольку служба этого дня имеет все особенности, свойственные Господскому двунадесятому празднику;

– в великие праздники святых (24 и 29 июня, 29 августа) и в праздники бденных святых (26 сентября, 13 ноября и др.). Устав полагает в эти праздники песнопения только в честь Господа Иисуса Христа, Пресвятой Богородицы и данного святого, отменяя даже пение на ли­тургии по входе тропаря и кондака святому храма: «Храма же святаго на литургии по входе, егда бдение святаго бывает, тропаря и кондака не глаголем никогда» (глава 52-я, «зри» 43-е). К этой категории также принадлежит празд­ник храмового святого;

– в богослужебных книгах нет указаний, но здравый смысл подсказывает, что к числу праздников, в которые полагается краткий праздничный отпуст, должны быть отнесены еще три: это День Святого Духа, Собор Пресвятой Богородицы (26 декабря) и Собор Иоанна Крестителя (7 января). Церковный Устав в эти дни не только отменяет службы иным святым (в частности, службу священномученику Евфимию Типикон указывает переносить с 26 декабря на какой-либо другой день: «святаго же Евфимия служба поется во ин день» – Типикон, 26 декабря, см. 1-е «зри»), но в известной степени изменяет и самый порядок богослужения, придавая ему особый, праздничный характер⁴⁴⁵.

Особенность кратких праздничных отпустов составляет отсутствие в них призывания «святых славных и всехвальных апостолов» (кроме вечерни Пятидесятницы, когда они воспоминаются как участники самого события Сошествия Святого Духа), святых храма и дня, творца совершаемой в этот день литургии и святых праведных Богоотец Иоакима и Анны, то есть всех тех святых имен, которые призываются в дневных отпустах.

В Господские двунадесятые праздники, на Сретение Господне и на Обрезание Господне, во все дни Страстной и Светлой седмиц отпуст начинается особой вводной фразой и выглядит так: «Христос, воскресый из мертвых, смертию смерть поправый и сущим во гробех живот даровавый Истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Своея Матере и всех святых, помилует и спасет нас, яко Благ и Человеколюбец» (Триодь Цветная. Последование во Святую и Великую Неделю Пасхи утра). Вот другой пример: «Иже в вертепе родивыйся и в яслех возлегий нашего ради спасения Христос Истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Своея Матере и всех святых, помилует...» (Служебник, «Отпусты Владычних праздников, глаголемии в вечерню, во утреню и в литургию по чину»).

На Богородичные великие праздники отпуст выглядит следующим образом: «Христос Истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Своея Матере и всех святых, помилует...» (Служебник, «Указ, како подобает глаголати отпусты во Владычни праздники, и Богоматере, и во все лето»).

Обратим внимание, что в этих случаях совершенно отсутствует упоминание имен каких-либо святых. Исключения из этого правила могут иметь место лишь в тех случаях, когда служба подвижного Господского праздника соединяется со службой бденному святому или в богослужении самого праздника встречаются песнопения в честь святого (Неделя Антипасхи, где прославляется апостол Фома)⁴⁴⁶.

В случае бденного святого отпуст произносится так: «Христос Истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Своея Матере, (называется чин и имя святого) и всех святых, помилует...».

В Служебнике сказано, что краткие праздничные отпусты произносятся «в вечерню, во утреню и в литургию по чину». Здесь имеются в виду великая вечерня (а не малая), совершаемая на праздник (в том числе и совершаемая в навечерие Рождества Христова и Богоявления, в соединении с литургией или после нее), утреня, совершаемая в самый праздник, и литургия.

Этот отпуст произносится на вечерне, утрене и на литургии в дни предпразднства и попразднства двунадесятых праздников, от Антипасхи до отдания Пасхи, на полиелейные Богородичные праздники и праздники полиелейным святым.

Полные праздничные отпусты – это отпусты, на которых, кроме имени Господа Иисуса Христа, Пресвятой Богородицы и всех святых, поименно призываются:

– святой храма;

– рядовой святой Минеи («святый, егоже есть день»);

– на литургии, кроме того, еще святи­тель, «егоже есть литургия».

В Типиконе имеются определенные указания на необходимость призывания на полном праздничном отпусте святого дня. «И святаго же поминает», – говорит Типикон в изложении службы вечерни отдания Пасхи. «И святаго на отпусте поминает, егоже будет день», – сказано в изложении службы утрени того же праздника. Аналогичное указание дано в службе отдания Пятидесятницы: «На отпусте поминает иерей святаго, егоже есть день».

Что касается призывания на полном праздничном отпусте имени святого храма, то в богослужебных книгах на это нет прямого указания. Но поскольку Типикон указывает в предпразднство и попразднство петь на литургии по входе тропарь святому храма, и даже прежде тропаря рядового святого, то нет оснований не поминать его на отпусте, и богослужебная практика создала обычай призывать на отпусте имена святых храма и дня в том порядке, в каком поются тропари им по входе, то есть «храма святаго и святаго рядоваго», предваряя их на отпусте литургии еще и именем творца молитв этой литургии. Такой отпуст дан в Служебнике в конце Божественной литургии святого Иоанна Златоустого: «Христос Истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Своея Матере, иже во святых отца нашего Иоанна, архиепископа Константина града, Златоустаго, и святаго (имярек, егоже есть храм, и егоже есть день), и всех святых, помилует...».

Если краткий праздничный отпуст имел вводную фразу, в которой воспоминалось чтимое священное событие, например «Иже в вертепе родивыйся и в яслех возлегий нашего ради спасения...», то в таком случае и полный праздничный отпуст в дни попразднства следует начинать этой фразой. В этом смысле и следует понимать выражение Служебника «точию возглашается праздничный отпуст в день праздника и до отдания».

При совпадении же дней попразднства, включая и день отдания, с воскресеньем, будь то Господский или Богородичный праздник, отпуст во всех случаях на вечерне начинается словами «Христос Истинный Бог наш...», а на утрене и литургии – «Воскресый из мертвых, Христос Истинный Бог наш...».

Это относится также к службам всех дней попразднства Свя­той Пасхи, поскольку во всех этих службах, вне зависимости от дня седмицы, прославляется Воскресение Христово. Поэтому отпуст служб этого попразднства ежедневно, от вечерни Недели Антипасхи и до утрени дня отдания Пасхи, начинается словами: «Воскресый из мертвых, Христос Истинный Бог наш...», литургия же в день отдания завершается отпустом, положенным в Неделю Пасхи и во всю Светлую седмицу: «Христос, воскресый из мертвых, смертию смерть поправый и сущим во гробех живот даровавый, Истинный Бог наш...», но, как было сказано выше, с поименным призыванием святителя Иоанна Златоуста, святого храма и рядового святого.

Итак, полный праздничный отпуст отличается от краткого праздничного поименным призыванием на нем творца молитв совершаемой литургии и святых храма и дня. Святые же, прославляемые в службах Октоиха, как, например, бесплотные Небесные Силы (в понедельник), Иоанн Предтеча (во вторник), святые апостолы и святитель Николай Чудотворец (в четверг), на этих отпустах не поминаются. Основанием к тому служит указание Типикона об отмене пения этим святым тропарей и кондаков на литургии по входе в период предпразднства и попразднства двунадесятых праздников: «Дне же не глаголется, зане Октоих не поется» (глава 52-я, см. 46-е «зри»).

В этом отношении к службам предпразднства и попразднства приближаются службы на все Богородичные недвунадесятые праздники и на праздники святых, которым положен полиелей. В самом деле, во все эти праздники, когда они не совпадают с воскресеньем, Октоих не поется. Поэтому в такие Богородичные праздники, а равно в праздники полиелейных святых отпуст надлежит начинать так: «Христос Истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Своея Матере...» (а на утрене и литургии в воскресенье – «Воскресый из мертвых...»), после чего следует призывание имени творца литургии, «святаго, егоже есть храм, и святаго, егоже есть день», а затем – «и всех святых...».

Во все седмичные дни в течение года, когда нет Господских или Богородичных праздников, дней предпразднства и попразднства или праздников бденным и полиелейным святым, служба рядовому святому совершается в соединении со службой Октоиха. При этом в случае святого без знака, «шестеричного» или двух святых использование Октоиха максимальное: поются стихиры, каноны, седальны и светильны из Октоиха. В то же время в праздник святого с великим славословием из Октоиха заимствуются только каноны на утрене. Наконец, на великопостном богослужении употребление Октоиха ограничивается чтением Троичнов и седальнов. В любом из указанных случаев, вне зависимости от того, какова степень употребления Октоиха, на вечерне, утрене и на литургии положены «Отпусты дневнии во всю седмицу, по обычаю Святыя Восточныя Церкве». Для этого вида отпустов характерно призывание во все дни седмицы, кроме имени Господа Иисуса Христа и Богороди­цы, еще «святых славных и всехвальных апостол», также святых дня седмицы: в понедельник – «предстательствы честных Небесных Сил безплотных», во вторник – «честнаго славнаго пророка, Предтечи и Крестителя Иоанна», в среду и пятницу – «силою Честнаго и Животворящаго Креста»⁴⁴⁷, в четверг – кроме святых апостолов, еще «иже во святых отца нашего Николая, архиепископа Мир Ликийских, Чудотворца», а в субботу – «святых славных и добропобедных мучеников, преподобных и богоносных отец наших». Затем также во все дни седмицы после призывания имени святителя, «егоже есть литургия», и «святаго, егоже есть храм», и «святаго, егоже есть день», перед призыванием всех святых полагается призывание «святых праведных Богоотец Иоакима и Анны». Призывание последних составляет, таким образом, особенность вседневного отпуста.

Заканчивая обозрение праздничных и вседневных отпустов, следует заметить, что Церковный Устав четко разграничивает эти два вида отпустов. Ни современные, ни старопечатные, ни древние рукописные Служебник и Типикон не дают никакого указания на призывание на праздничном отпусте святых, прославляемых в службах Октоиха, и «святых праведных Богоотец Иоакима и Анны». С другой стороны, Служебник запрещает произносить на вседневном богослужении в храмах, посвященных Господскому двунадесятому празднику, праздничный отпуст этого праздника – «Ведомо буди и о сем, яко, идеже есть храм Спаса Христа, Рождество, или Богоявление, или Вознесение, и прочая, в седмичнем отпусте не возглашаются никогдаже праздничнии отпусты».

Все рассмотренные отпусты, как было сказано выше, произносятся на вечерне, на утрене и на литургии. А на так называемых часовых службах (то есть на повечерии, полунощнице и после 1-го часа, если перед ним произносился отпуст утрени) в течение всего года произносится малый отпуст: «Христос Истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Своея Матере, преподобных и богоносных отец наших и всех святых, помилует и спасет нас, яко Благ и Человеколюбец». Этот отпуст на воскрес­ном всенощном бдении после 1-го часа, а также на пасхальном часе и на всех часовых службах периода попразднства Святой Пасхи начинается словами «Воскресый из мертвых...». Следует заметить, что «Воскресый из мертвых…» – единственная вводная фраза, допустимая на малом отпусте; на Господские двунадесятые праздники и в периоды их попразднства малый отпуст произносится без вводной фразы.

В Великом посту на полунощнице полагается обычный малый отпуст. Также малый отпуст полагается всегда на малом повечерии. На великом повечерии же малый отпуст бывает только во все пятницы Святой Четыредесятницы вечером и накануне полиелейного праздника (см. Типикон, 24 февраля, Маркова глава «Аще ли случится Обретение честныя главы Предтечевы во един от дней постных»). Во всех остальных случаях в седмичные дни Великого поста отпустом великого повечерия служит молитва «Владыко Многомилостиве...», во время которой все молящиеся становятся на колени («нам же на землю приклоньшымся»; см. Типикон, глава 49-я, понедельник 1-й седмицы, «О часе девятом»). После 1-го часа, который следует непосредственно за утреней, полагается отпуст вседневной утрени, как он изложен в Служебнике в статье «Отпусты дневнии во всю седмицу...». Этот же отпуст произносится на изобразительных в те дни, когда совершается литургия Преждеосвященных Даров.

После вечерни, если она совершается без литургии Преждеосвященных Даров, отпуст полагается также обычный вседневный, как он дан в Служебнике в статье «Отпусты дневнии во всю седмицу...», но с добавлением молитвенного призывания святого наступающего дня, то есть того, которому пелись стихиры на «Господи, воззвах…». Профессор Н.Д. Успенский считает, что на вечерне поминается только святой грядущего дня, которому поются на вечерне стихиры на «Господи, воззвах…»⁴⁴⁸. Однако нам кажется более верным поминание на отпусте великопостной вечерни святых обоих дней (как дневных, так и святых Минеи), так как в этом случае вечерня не является отдельным богослужением, а совершается сразу после часов и изобразительных, которые относились к предыдущему дню, но не имели отпуста (ведь отпуст на изобразительных отменяется, если вечерня совершается без литургии). Потому отпуст вечерни завершает как богослужение дня настоящего, так и собственно вечерню дня грядущего. Следовательно, необходимо сначала поминание святых Октоиха дня текущего, а затем – грядущего дня, так же сначала священник называет святого Минеи дня настоящего, затем – дня следующего.

В качестве иллюстрации приведем отпуст вечерни в понедельник 1-й седмицы 17 февраля 2009 года: «Христос Истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Своея Матере, предстательствы честных Небесных Сил безплотных (дневной святой понедельника), честнаго славнаго Пророка, Предтечи и Крестителя Иоанна (дневной святой вторника), святых славных и всехвальных апостол, … (здесь следует поминовение святого храма), святаго великомученика Феодора Тирона (святой Минеи 17 февраля), святителя Льва, папы Римскаго (святой Минеи 18 февраля), святых праведных Богоотец Иоакима и Анны и всех святых, помилует и спасет нас, яко Благ и Человеколюбец».

Если же вечерня совершается в соединении с литургией Преждеосвященных Даров, то полагается вседневный отпуст с поминанием автора литургии «иже во святых отца нашего Григория Двоеслова, папы Римскаго» (см. Служебник, Божественная литургия Преждеосвященных Даров). Необходимо иметь в виду, что в этом отпусте под святым, «егоже есть день», подразумевается святой наступающего дня, то есть тот, которому были петы стихиры на «Господи, воззвах…». Богослужение настоящего дня завершается отпустом на изобразительных, где и поминаются святые данного дня. Следовательно, на отпусте литургии святые Октоиха и Минеи дня уходящего уже не поминаются, так как на данной литургии, которая является отдельным богослужением, им уже не посвящается ни одного песнопения. Исключение из этого правила составляет литургия Преждеосвященных Даров в полиелейные праздники (24 февраля и 9 марта). В эти дни «на отпусте иерей поминает преждепразднуемаго святаго (то есть Иоанна Крестителя или святых 40 мучеников), потом наставшаго» (Типикон, 24 февраля, Маркова глава «Аще ли случится Обретение честныя главы Предтечевы в понедельник 2-я, или 3-я, или 4-я недели поста...»).

На Страстной седмице на каждый день на вечерне, утрене и литургии полагается краткий праздничный отпуст⁴⁴⁹. Так, отпуст «Грядый Господь на вольную страсть, нашего ради спасения...», надписанный в Служебнике как отпуст в Неделю ваий вечера, произносится, кро­ме этой вечерни, еще в понедельник и во вторник в конце утрени, изобразительных и литургии. На повечерии же этих двух дней отпустом служит молитва «Владыко Многомилостиве...». «Грядый Господь на вольную страсть...» произносится также в среду в конце утрени и после литургии, отпустом же изобразительных в Великую Среду является молитва «Владыко Многомилостиве...». На малом повечерии в среду вечером полагается обычный малый отпуст: «Христос Истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Своея Матере, преподобных и богоносных отец наших и всех святых...». В четверг на утрене, изобразительных и на литургии полагается отпуст «Иже за превосходящую благость путь добрейший смирения показавый...»⁴⁵⁰, на повечерии – обычный малый. В пятницу на утрене (на последовании Святых Страстей) положен отпуст «Иже оплевания и биения и заушения...», а на Великих часах и на вечерне («вынос Плащаницы») – «Иже нас ради человеков и нашего ради спасения Страшныя Страсти и Животворящий Крест...». На повечерии же опять малый отпуст. В субботу на утрене, как и в пятницу на часах и на вечерне, произносится отпуст «Иже нас ради человеков и нашего ради спасения Страшныя Страсти...», что вполне соответствует содержанию самого богослужения этой утрени. На изобразительных в этот день произносится краткий праздничный отпуст без вводной фразы⁴⁵¹.

Отпуст литургии Великой Субботы. Ни в Типиконе, ни в Служебнике не говорится ничего конкретного об отпусте на литургии в Великую Субботу. Потому приведем полностью рассуждения профессора Н.Д. Успенского, посвященные проблеме этого отпуста.

«Открытым стоит вопрос с отпустом литургии Великой Субботы. В старопечатных московских Служебниках для Великой Субботы имелось два отпуста: “Иже нас ради волею положивыйся во гробе Христос, Истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Его Матере и всех святых, помилует...” (Служебник. 1601. Л. 85) и более пространный: “Иже нас ради и нашего ради спасения, смирив Себе и в нашу нищету облечеся и волею страсти претерпе и смерть вкусив и во гробе положивыйся Христос, Истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Его Матере и всех святых, помилует...” (Там же. Л. 85 и об.) По-видимому, иерею предлагался выбор одного из этих отпустов по его личному желанию.

В современном Служебнике для литургии Великой Субботы никакого отпуста не дано. Если после утрени, на которой воспоминается погребение Христово, возможен отпуст “Иже нас ради человеков и нашего ради спасения Страшныя Страсти и Животворящий Крест и вольное погребение плотию изволивый...”, положенный для служб Великого Пятка, посвященных страданию, смерти и погребению Христа Спасителя, то литургия Великой Субботы по своему идейному значению и содержанию песнопений уже отличается от служб Великого Пятка. В религиозном сознании крестный ход с Плащаницей вокруг храма на утрене Великой Субботы и следующее за ним чтение Евангелия от Матфея о запечатании Гроба Христова представляются завершением священных событий Великого Пятка – смерти и погребения Господа. Спрашивается: какой же отпуст произносить на литургии Великой Субботы?

Произносить воскресный отпуст “Воскресый из мертвых, Христос Истинный Бог наш...” на том основании, что на вечерне, начинающей литургию Великой Субботы, положены воскресные стихиры 1-го гласа, нет оснований, потому что Служебник дает определенное указание произносить воскресный отпуст только на службах, положенных по Уставу после полуночи, на службах же, которые должны быть совершаемы в субботу вечером – вечерня, повечерие, – указывается отпуст “Христос, Истинный Бог наш...” (см.: “Отпусты дневнии во всю седмицу, по обычаю Святыя Восточныя Церкве”).

Делать для литургии Великой Субботы исключение из этого правила по мотивам якобы “пасхальных” особенностей этого богослужения – переоблачения священнослужителей после чтения Апостола в светлые облачения и пения при этом вместо стихов псалма 81-го стихов “Христос, Новая Пасха...”, “Течаху жены возвестити апостолом…” и “Ангел вопияше Благодатней...”, заимствованных из пасхального богослужения, было бы вовсе неправильным. Дело в том, что переоблачение священ­нослужителей в светлые одежды – это не пасхальная особенность, а крещальная, сохранившаяся в современном богослужении (как и апостольское и евангельское чтения литургии Великой Субботы) от древней практики крещения в этот день оглашенных. Наш Требник до сего времени сохраняет в чине Крещения указание облачаться иерею в белые ризы: “Входит священник и облачается в священническую одежду белую...”. Что же касается пения стихов из пасхального богослужения, то это не церковное установление, а произвольное нововведение, сделанное в свое время для придворной капеллы Д.С. Бортнянским и позднее распространившееся вместе с придворным Обиходом церковного пения. Святейший же Синод своей санкции на это не давал, и ни в одном из изданий Типикона или Постной Триоди эти стихи в службе Великой Субботы не помещались.

Положенные на литургии Великой Субботы песнопения “Да молчит всякая плоть человеча...” и “Не рыдай Мене, Мати...”, а также поемый на полунощнице канон “Волною морскою...” и слово святого Епифания Кипрского “Что сие днесь безмолвие много, яко Царь спит…” говорят о ином идейном значении данных служб. Если этим службам присуща торжественность, то последняя есть выражение радости Церкви о победе лежащего во гробе Христа Спасителя над адом. По учению Церкви, погребенный Спаситель, находясь как человек “во гробе плотски”, как Бог сошел во ад и, пленив его, извел из него души праведников (1Пет. 3, 18–19; 4, 6). Это и выражено в службах Великой Субботы: на литургии в стихирах на “Господи, воззвах…” – “Днесь ад стеня вопиет...”, а на полунощнице – в тропаре “Егда снизшел еси к смерти, Животе Безсмертный...”. В свете такого значения великосубботнего богослужения понятным становится самый выбор этого тропаря. В самом деле, как известно, все воскресные стихиры Октоиха, поемые в течение всей Пасхальной седмицы (на “Господи, воззвах…”, на стиховне и на хвалитех); распределены так, что каждому дню этой седмицы соответствует определенный глас. В частности, в первый день Пасхи исполняются песнопения 1-го гласа Октоиха. Поэтому естественно было бы петь на полунощнице не “Егда снизшел еси к смерти...”, а “Камени запечатану от иудей...” (1-го гласа). Но этот тропарь повествует о событии Воскресения Христова: “Камени запечатану от иудей, и воином стрегущим Пречистое Тело Твое, воскресл еси, тридневный Спасе...”, тогда как в тропаре 2-го гласа воспевается только Сошествие Господа во ад и воскрешение Им умерших: “Егда снизшел еси к смерти, Животе Безсмертный, тогда ад умертвил еси блистанием Божества, егда же и умершия от преисподних воскресил еси...”, то есть то, что происходило в промежуток времени с часа смерти Спасителя на Кресте до востания Его из Гроба и о чем свидетельствует святой евангелист Матфей: “и гробы отверзлись, и многие тела усопших святых воскресли и, выйдя из гробов по воскресе­нии Его, вошли во святый град и явились многим” (Мф. 27, 52–53). Итак, тропарь “Егда снизшел еси...” говорит об особенном, необычном воскресном содержании служб Великой Субботы.

Наконец, понимание литургии Великой Субботы как пасхального богослужения явно противоречит 89-му правилу VI Вселенского Собора, гласящему: “Верным, дни спасительного страдания в посте и молитве и в сокрушении сердца провождающим, подобает прекращати пост в средине часа нощи по Великой Субботе”.

В свете сказанного произносить на богослужении Великой Субботы воскресный отпуст “Воскресый из мертвых, Христос Истинный Бог наш...” не следует. При отсутствии в Служебнике нарочитого отпуста должно ограничиться общим для великих праздников кратким отпустом: “Христос Истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Своея Матере и всех святых, помилует...”. Этот же отпуст, в соответствии с прямым указанием Типикона: “и отпуст преждеписанный”, следует произносить и в конце полунощницы, потому что она совершается до полуночи»⁴⁵².

1) Под святым, «егоже есть храм», Церковный Устав имеет в виду святого, которому посвящен алтарь, где совершается данное богослужение, а не того, которому посвящен главный алтарь храма и именем которого называется самый храм.

2) Под святым, «егоже есть день», Устав подразумевает не всех без исключения святых, имена которых внесены под данным числом в церковный календарь, а только тех, которым совершается служба в этот день по Минее или Триоди, или же тех, служба которым хотя и бывает перенесена на другой день, но они указаны в месяцеслове Типикона под данным числом.

Поэтому ни в коем случае не следует «вычитывать» на отпусте имена святых на данный день по календарю. Также не следует призывать поименно святых, имена которых не указаны в месяцеслове Типикона (хотя они и известны из истории и указываются в календаре) и память которых Церковь совершает не по отдельности с прославлением личных подвигов каждого, а как сонма святых. В этом случае следует называть их словами Типикона, например «святых четыредесяте мучеников, в Севастийстем езере мучившихся». Прекрасным примером этому является отпуст вечерни в Неделю Пятидесятницы. В этом отпусте прославляется сошествие Святого Духа на апостолов. Хотя имена последних известны Церкви, однако она, почитая их как сподобившихся первыми получения благодати обещанного Христом Спасителем Духа Утешителя и называя их «святыми, славными, прехвальными, богопроповедниками и духоносными апостолами», не называет их имен, очевидно, потому, чтобы не низвести священный момент благословения церковного на степень перечня имен.

3) Не следует делать в отпусте перестановок имен святых по признаку принадлежности их к тому или иному лику, например, призывать имя апостола, «егоже есть день», прежде имени преподобного, «егоже есть храм», или, например, произносить на вседневном отпусте в четверг имя апостола, «егоже есть храм», прежде «святых славных и всехвальных апостол и иже во святых отца нашего Николая, архиепископа Мир Ликийских, Чудотворца», но следует строго соблюдать установленный Церковью и данный в Служебнике чин, ибо Церковь, призывая святого храма и дня после святых седмичного круга, делает так не потому, что она якобы почитает их меньше, чем других святых, а, напротив, имея целью выделить их славную память: одного – как покровителя данного храма и другого – как виновника церковного торжества данного дня. Подтверждение этому можно видеть в молитве «Спаси, Боже, люди Твоя...», читаемой на литии в бденные праздники и на полиелейной утрене перед каноном, а также в поминовении святых на проскомидии – при проскомисании «девятичинной» просфоры. Во всех этих случаях святой храма и святой дня, из коих последний, собственно, является виновником праздничного торжества, призываются в конце молитвы, когда уже совершено призывание многих угодников Божиих и ликов святых.

4) Что касается молитвенного призывания на отпустах местночтимых святых, то нужно иметь в виду, что древние Уставы предусматривают молитвенное призывание за богослужением как чтимых святых только тех, которые чествуются городом, или областью, или страною, а не отдельной церковной общиной. Такими святыми, например, для Петербурга являются священномученик Вениамин, митрополит Петроградский, святой праведный Иоанн Кронштадтский, святой благоверный князь Александр Невский, святая блаженная Ксения Петербургская. Такого правила держалась древняя литургическая практика, так что принадлежность древних Церковных Уставов тем или другим Церквам часто определяется по упоминаемым в них именам. Имя местночтимого святого призывается, как это видно из того же киевского Служебника издания 1875 года, после имен святых храма и дня и, само собой разумеется, только в те дни, когда положено призывание имен этих святых.

В свете сказанного нельзя одобрить молитвенного призывания на отпусте святых по мотиву наличия в храме частицы их мощей, чтимой иконы и тем более по личному благоговению иерея перед тем или иным святым. Церковь Христова едина, и это единство ее видимым образом проявляется в молитвенном единении всех ее членов. Из ее единства вытекает общность месяцеслова, тождество апостольских и евангельских чтений в течение всего года и последовательность гласов Октоиха, так что вся Церковь в один день совершает одну и ту же службу, читает одно и то же Евангелие или Апостол, поет один и тот же глас. Церковный Устав осуждает молитвенную ревность о том или ином угоднике Божием, если эта ревность идет вразрез с общецерковным установлением, и о таких действиях говорит: «Сие от своего неразумия, а не по Церковному Уставу» (Типикон, глава 58-я).

В заключение представим наши выводы относительно совершения отпустов на вечерне, утрене и литургии в виде следующей таблицы. Знак «+» означает, что данный элемент или фраза из строки таблицы используется в том конкретном случае, который обозначен в заголовке столбца. Пустая ячейка указывает на пропуск данного поминания.

Примечания к таблице:

^(*1) По образцу Господских двунадесятых праздников отпуст совершается во все дни Страстной седмицы, Светлой седмицы и на Сретение Господне.

^(*2) В четверг и в субботу дневные поминовения «иже во святых отца нашего Николая, архиепископа Мир Ликийских, Чудотворца» и «святых славных и добропобедных мучеников, преподобных и богоносных отец наших» следуют после «святых славных и всехвальных апостол».

В связи с тем что многие люди, совершающие пономарское служение, испытывают значительные трудности (особенно начинающие алтарники или пономари), автор посчитал необходимым в отдельном приложении уделить внимание действиям пономарей за богослужением. В основу приводимых далее таблиц положена практика Санкт-Петербургской Духовной Академии. Сразу заметим, что мы подразумеваем наличие диакона за богослужением и потому излагаем действия пономарей только в случае службы с диаконом. При отсутствии диакона на пономарей выпадает больший объем работы (в частности, пономари тогда несут хлебы в алтарь после литии, держат кадило при каждении святых сосудов на проскомидии и прочее).

Так как включение и выключение паникадила является одной из обязанностей пономарей, то следует уделить внимание этому вопросу. Поскольку в Типиконе нет прямых указаний насчет возжигания паникадила, то мы будем опираться на практику Санкт-Петербургской Духовной Академии.

На вседневной вечерне и вседневной утрене паникадило не используется, так как его полагается зажигать только на праздничных, торжественных службах.

На великой вечерне паникадило зажигается в начале пения последней стихиры на «Господи, воззвах…», положенной на «И ныне», во время которой совершается вход, и гасится по окончании паремий. Также допускается зажечь паникадило в конце вечерни после Трисвятого (в том случае, если на время пения тропарей открываются царские врата, как это бывает в практике некоторых храмов) и погасить его после отпуста вечерни. Если же великая вечерня совершается в составе бдения, то паникадило зажигается в начале вечерни, перед каждением, и гасится лишь непосредственно перед чтением шестопсалмия (то есть по окончании вечерни).

На великом повечерии паникадило зажигается только в том случае, когда повечерие совершается в составе бдения (Рождество Христово, Богоявление, а также Благовещение Пресвятой Богородицы и престольный праздник в седмичный день Великого поста). Как и на великой вечерне, на повечерии в составе бдения паникадило зажигается в самом начале, перед каждением, и гасится лишь непосредственно перед началом утрени (чтением шестопсалмия).

На утрене паникадило в воскресные дни и полиелейные праздники зажигается перед началом пения полиелея и гасится после отпуста. Если же совершается утреня с великим славословием, без пения полиелея, то паникадило зажигается во время пения последней хвалитной стихиры, положенной на «И ныне», и также гасится после отпуста.

На полной литургии (в любой день) паникадило зажигается в самом начале, перед возгласом «Благословенно Царство…», и гасится после отпуста.

В данном приложении рассмотрим все виды катавасий и периоды их пения.

Греческий термин «катавасия» происходит от глагола καταβαίνω, который означает «сходиться, спускаться, идти вниз» и по значению является антонимом глагола αναβαίνω – «подниматься, идти вверх». Катавасией в Церковном Уставе называется ирмос, который исполняется в конце песни канона, а само название указывает на способ его исполнения: для пения катавасии два лика спускаются со своих клиросов, сходятся в центре храма и вместе торжественно поют заключительный ирмос песни.

Устав о пении катавасии различается для вседневных и праздничных богослужений. Сразу скажем, что на любой вседневной службе, то есть когда на утрене не поется славословие, принцип пения катавасии прост: всегда поется ирмос последнего канона (чаще всего это канон Минеи, но иногда и каноны из других книг – Октоиха или Триоди). При этом иногда вседневная катавасия поется по каждой песни канона; это возможно только в тех случаях, если на вседневной утрене Типикон предписывает совершать канон по праздничному варианту пения библейских песней – «Поим Господеви…» (это второй вариант библейских песней в Ирмологии). Так, в частности, бывает в периоды предпразднства и попразднства двунадесятых праздников, в некоторые дни Постной Триоди (например, в 1-ю субботу Великого поста). Но эти случаи относительно редкие; в большинстве же случаев вседневная катавасия (покрывающий ирмос) поется только по 3-й, 6-й, 8-й и 9-й песни.

Более сложным является вопрос о пении рядовой катавасии. Рядовой называется катавасия, которая поется на каждой праздничной утрене (воскресной, с полиелеем или с великим славословием) в течение определенного периода. Рядовая катавасия поется по каждой песни канона, и устав ее пения излагается в 19-й главе Типикона. Рассмотрим подробно содержание этой главы. В данной главе различаются три периода пения рядовых катавасий (неподвижный годичный круг богослужения, Постная Триодь и Цветная Триодь). Однако мы поступим по-другому и включим периоды Триоди в один общий список, сделав соответствующие оговорки.

Итак, в течение года, начало которого по Типикону приходится на сентябрь, поются следующие рядовые катавасии:

Примечания к таблице:

^(*1) Хотя церковный год начинается с 1 сентября и потому Типикон данный период разделяет на две части (соответственно 24–31 августа и 1–21 сентября), мы считаем более удобным указать один сплошной период пения катавасии Воздвижения Креста Господня.

^(*2) В месяцеслове датой отдания Сретения является 9 февраля, однако если Сретение случится в период от субботы пред Неделей о блудном сыне до Недели сыропустной, то период попразднства сокращается и дата отдания праздника меняется.

^(*3) Если Пасха случится 22 марта, то катавасия «Отверзу уста моя…» поется также в понедельник 6-й седмицы в праздник 40 мучеников Севастийских.

Еще раз сделаем акцент на том, что когда мы говорим о периоде пения рядовой катавасии, мы подразумеваем, что данная катавасия поется не во все без исключения дни, а только на воскресных и праздничных (бдение, полиелей и славословие) богослужениях внутри указанного периода. Если же совершается служба вседневная, то поется в качестве катавасии покрывающий ирмос последнего канона.

Согласно благочестивому обычаю Церкви, вкушение пищи всегда предваряется определенной молитвой, а после трапезы всегда полагается благодарственная молитва. По монастырскому уставу полагается две трапезы: днем после литургии и вечером после вечерни. Потому мы рассмотрим эти два уставных вида трапезы, каждый из которых, по сути, представляет собой краткое богослужение. Тем более что с дневной трапезой в монастырях соединяется особое последование – чин о панагии.

Молитвы, которые положены по Уставу перед и после вечерней трапезы, находятся в Часослове после последования вечерни.

Перед трапезой поется или читается следующая молитва: «Ядят убозии и насытятся, и восхвалят Господа взыскающии Его, жива будут сердца их в век века» (Пс. 21, 27). «Слава, и ныне», «Господи, помилуй» (трижды), «Благослови».

Священник благословляет трапезу: «Христе Боже, благослови ястие и питие рабом Твоим, яко Свят еси всегда, ныне и присно и во веки веков».

Народ (или братия): «Аминь».

После трапезы поются следующие песнопения: «Слава, и ныне». «Бысть чрево Твое Святая Трапеза, имущая Небеснаго Хлеба, Христа Бога нашего, от Негоже всяк ядый не умирает, якоже рече всех, Богородительнице, Питатель». «Честнейшую Херувим…». «Возвеселил ны еси, Господи, в творениих Твоих, и в делех руку Твоею возрадуемся. Знаменася на нас свет лица Твоего, Господи. Дал еси веселие в сердце моем: от плода пшеницы, вина и елеа своего умножишася. В мире вкупе усну и почию, яко Ты, Господи, единаго на уповании вселил мя еси». «Слава, и ныне», «Господи, помилуй» (трижды), « Благослови ».

Священник: «С нами Бог, Своею благодатию и человеколюбием, всегда, ныне и присно и во веки веков».

Народ (братия): «Аминь».

В настоящее время в практике духовных школ и на приходах перед трапезой поется только «Отче наш…», а после трапезы – «Благодарим Тя, Христе Боже наш…». На двунадесятые праздники и в период их попразднства перед трапезой поется тропарь праздника, а после трапезы – кондак праздника. От Пасхи до ее отдания перед трапезой – «Христос воскресе из мертвых…» (трижды), а после трапезы – «Светися, светися…» (иногда с припевом «Ангел вопияше…»).

Святые апостолы, как объясняет про­тоиерей К. Никольский, по Вознесении Господа Иисуса Христа «имели обычай оставлять за трапезою праздным среднее место и полагать пред ним часть хлеба, как бы для Господа, присутствующего среди них. После трапезы они с молитвою и благодарением возвышали этот хлеб»⁴⁵³. В воспоминание этого обычая Святая Церковь постановила после дневной трапезы совершать «Чин о панагии».

В настоящее время этот чин совершается только в некоторых монастырях строгого устава в воскресные и праздничные дни (на Светлой седмице вместо «Чина о панагии» совершается «Чин возношения артоса»).

Последование «Чина о панагии» находится в Следованной Псалтири и Часослове.

Сущность «Чина о панагии» заключается в возношении особой просфоры, которая именуется «Пречистая» (в честь Божией Матери). Во время литургии эта просфора поставляется на дискосе (или на возвышенном блюде, подобном дискосу) на горнем месте. По отпусте литургии настоятель (или чередной священник) берет просфору и несет ее в трапезную. За настоятелем чинно идут все остальные монахи (по двое), при этом поют 144-й псалом: «Вознесу Тя, Боже мой, Царю мой…».

По окончании псалма поют молитву трапезы: «Отче наш…». «Слава, и ныне», «Господи, помилуй» (трижды), «Благослови».

Священник благословляет трапезу: «Христе Боже, благослови ястие и питие рабом Твоим, яко Свят еси всегда, ныне и присно и во веки веков».

Братия поют: «Аминь».

После этого настоятель делит принесенную просфору на две части. Одну из этих частей он полагает на блюдо и разрезает на мелкие частицы, которые обносятся для вкушения сидящей уже за столом всей братии. Эта часть, от которой вкушали, была отделена во имя Христа; другая же часть, отделенная в честь Божией Матери, полагается на дискосе, на приготовленном для этого месте.

По окончании трапезы совершается само возвыше­ние панагии следующим образом.

Священник возглашает: «Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас».

Братия поют: «Аминь. Благословен Бог, милуяй и питаяй нас от юности нашея, даяй пищу всякой плоти; исполни радости и веселия сердца наша, да всегда всякое довольство имуще, преизобилуем во всякое дело благое, во Христе Иисусе Господе нашем, с Нимже Тебе слава подобает, держава, честь и поклонение со Святым Духом, во веки. Аминь». «Слава Тебе, Господи, слава Тебе, Святый, слава Тебе, Царю, яко дал еси нам брашна в веселие; исполни нас и Духа Святаго, да обрящемся пред Тобою благоугодни и непостыдни, егда воздаси комуждо по делам его». «Слава, и ныне», «Господи, помилуй» (трижды), «Благослови».

Затем тот монах, который будет возносить просфору (келарь), кланяется братии и говорит: «Благословите мя, отцы святии, простите ми грешному».

Братия отвечают: «Бог простит ти и помилует тя».

После того этот монах берет крайними пальцами рук «Пречистую» и возвышает ее над иконой Святой Троицы, возглашая: «Велико имя».

Настоятель добавляет: «Святыя Троицы».

Келарь же, подойдя к иконе Пресвятой Богородицы, творит просфорой образ креста и возглашает: «Пресвятая Богородице, помогай нам».

Братия поют: «Тоя молитвами, Боже, помилуй и спаси нас». «Блажим Тя вси роди, Богородице Дево, в Тя бо Невместимый Христос Бог наш вместитися благоволи. Блажени есмы и мы, предстательство Тя имуще: день бо и нощь молитися о нас. Тем воспевающе вопием Ти: радуйся, Благодатная, Господь с Тобою». «Достойно есть яко воистинну блажити Тя, Богородицу, Присноблаженную и Пренепорочную и Матерь Бога нашего. Честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения Серафим, без истления Бога Слова рождшую, сущую Богородицу Тя величаем».

Затем оставшаяся часть просфоры разрезается на кусочки и раздается братии. После вкушения священник возглашает: «Во многия молитвы Пречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии».

Братия: «Тоя молитвами, Боже, помилуй и спаси нас».

Священник: «Милостив и щедр Господь, пищу даде боящимся Его, и правда Его пребывает в век века».

Братия: «Аминь».

Чтец читает 121-й псалом: «Возвеселихся о рекших мне: в дом Господень пойдем…». Трисвятое по «Отче наш...».

Священник: «Яко Твое есть Царство...».

Братия: «Аминь. Благодарим Тя, Христе Боже наш, яко насытил еси нас земных Твоих благ, не лиши нас и Небеснаго Твоего Царствия. Но яко посреде учеников Твоих пришел еси, Спасе, мир дая им, прииди к нам и спаси нас». «Слава»: «Боже отец наших, творяй присно с нами по Твоей кротости, не отстави милость Твою от нас, но молитвами их в мире управи живот наш», «И ныне»: «Молитвами, Господи, всех святых и Богородицы Твой мир даждь нам и помилуй нас, яко един щедр»⁴⁵⁴. «Господи, помилуй» (трижды), «Благослови».

Священник: «Благословен Бог, милуяй и питаяй нас от Своих богатых даров Своею благодатию и человеколюбием, всегда, ныне и присно и во веки веков».

Братия: «Аминь».

В заключение заметим, что в настоящее время чин дневной трапезы в практике духовных школ и на приходах от вечерней трапезы отличается только конечным возгласом священника: на вечерней трапезе иерей говорит «С нами Бог…», а на дневной – «Благословен Бог, милуяй и питаяй нас…». В остальном же наблюдается полное сходство. Как и на вечерней трапезе, перед трапезой поется только «Отче наш…», а после трапезы – «Благодарим Тя, Христе Боже наш…». На двунадесятые праздники и в период их попразднства перед трапезой поется тропарь праздника, а после трапезы – кондак праздника. От Пасхи до ее отдания перед трапезой – «Христос воскресе из мертвых…» (трижды), а после трапезы – «Светися, светися…» (иногда с припевом «Ангел вопияше…»).