Аббасиды

Напор Славян и особенно Болгар спас, может быть, халифат, или отнял, по крайней мере, у Византии возможность воспользоваться раздорами мусульманских народов для возвратного завоевания всей Сирии и Палестины. Вскоре после этих раздоров новый ряд великих властителей, Аббасидов, заступил место одряхлевшей династии Оммиядов и возвратил утраченную славу престолу халифов. Приобретения Исаврийцев в Азии были снова отняты Аравитянами, Империя стеснена, многие области и острова, до тех пор принадлежавшие ей, покорены халифами, Царьград осаждён. Но это возрождение халифата продолжалось недолго, и Империя устояла; в самом магометанском мире стали развиваться сильнее и сильнее начала раздора. Религиозные секты, неизбежные последствия всякого учения, которое стремится обнять собой весь духовный мир человека, а не довольствуется, подобно эллино-римскому идолопоклонству, требованием внешней покорности, разрывали внутреннее единство ислама, распадаясь на два главных отдела, из которых один строго придерживался буквы и формы закона, а другой искал в нём только коренного и духовного смысла, дробясь снова на множество подразделений и свирепея в упорной борьбе. Единство же государственное или патриархальное ислама, примиряющее разногласие сект в понятии о халифе, как представителе всех людей, признающих небесное послание Мухаммеда, потеряло всё своё значение при насильственном падении дома Оммиядов. Права их преемников, Аббасидов, очевидно, основаны были на чисто условном и произвольном признании и не носили на себе никакого обязательного характера. Испания, самая западная и отдалённая земля, в мусульманском мире, признала над собою власть уцелевшего остатка из дома Оммиядов, мужественного Абдеррахмана и оторвалась от державы Аббасидов. Вслед за нею оторвалась западная Африка и признала над собой владычество династии Эдризидов; потом середина африканского поморья под знаменем Аглабидов, потом Египет под династией Тхолунидов, завоевателей Палестины и Сирии. Государственный мир ислама распадался на части. Халифат, утратив нравственную власть и желая возобновить свои вещественные силы, окружил себя наёмниками из воинственных племён Северо-Востока, из диких выходцев средней Азии, Тюрков, недавно ещё побеждённых Аравитянами. Наёмники скоро сделались господами и проложили на запад и на благословенные берега Средиземного моря путь своим воинственным братьям, которым суждено было изменить всю жизнь юго-восточной Европы. Царство Аббасидов клонилось к упадку; начала просвещения, ими возращённые и лелеянные, гибли во внутренних смутах, и Византия могла бы отдохнуть в ожидании будущей турецкой грозы; но сама империя носила уже, как сказано, семя своей смерти в раздвоении жизни христианской и государственности эллинской. Она не могла воспользоваться слабостью халифата и, будучи ещё довольно сильной для отпора, уже была вовсе не способна к прочным завоеваниям.