Триодь Постная – училище благочестия (О покаянии и молитве)

(чтение, предложенное в публичном собрании киевского религиозно-просветительного общества, 9 февраля 1905 года)

В круговороте быстро сменяющегося времени – вернейшим показателем скоротечности нашей жизни – мы снова приблизились к тем спасительным дням, когда чадолюбивейшая наша мать св. церковь напоминает нам о необходимости для нас, в виду нашего нравственного усовершенствования, преуспеяния и возрождения, искреннего и чистосердечного покаяния. «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче», начинает петь наша церковь с прошедшего воскресения и продолжает тоже повторять чрез всю четыредесятницу до пятой недели включительно, возбуждая тем всех верующих к спасительным подвигам поста, покаяния и молитвы. Несколько дней позже св. церковь настойчивее и сильнее будет напоминать нам о том же в выразительной и глубоко трогательной церковной песни, обращенной непосредственно к душе кающегося человека: «Душа моя, душа моя, востани, что спишь; конец приближается, и имаши смутиться; воспряни убо, да пощадит тя Христос Бог, везде сый и вся исполняяй»¹.

Но переживаемые нами тяжелые дни получают значение дней покаянных, располагающих к горячей молитве со слезами, сердечному сокрушению о грехах, к делам широкой благотворительности и милостыни, и к другим соответствующим добродетельным христианским подвигам, не потому только, что мы вступили в тот период времени, когда церковь зовет нас к покаянию и своими глубоко-умилительными песнопениями старается расположить нас к этому, но и потому что тревожные и чреватые самыми неожиданными событиями, тяжелым камнем ложащимися на сердце впечатлительного наблюдателя, дни эти, с целым рядом внешних причин, получают характер дней всенародной скорби, неутешных слез и самого искреннего покаяния во грехах, как причине переживаемых зол и бедствий. Тяжелая кровопролитная война, переступившая уже грань второй годины, полная неудач и поражений на море и суше, целый ряд дорогих утрат и невознаградимых потерь, обидных для нашего народного самосознания и национального самолюбия, шатание умов в среде русской интеллигенции, брожения в среде учащейся молодежи, совершенно забывшей свой первый долг – учиться и готовить из себя полезных деятелей своего отечества и опору, и утешение для своих родителей, трагически кровавые волнения рабочих на фабриках и заводах столиц и городов, целый ряд бессмысленных политических убийств, завершившийся на этих днях ужасным пролитием порфирородной крови в сердце России в Москве, в стенах священного Кремля, и тому подобных крайне прискорбных явлений в нашей внутренней социальной жизни, сделавших нас предметом насмешек и злорадных осмеяний со стороны наших недругов и завистников на Западе, и во враждующей с нами далекой Японии – все это такие явления, при которых иным чувствам, иному настроению духа и сердца места быть не может. Об этом в своем красноречивом и убедительном послании ко всем «возлюбленным чадам святой православной всероссийской церкви» напоминает и высшее в нашем отечестве чиноначалие церковное – Святейший Правительствующий Синод, в послании, разосланном по поводу петербургских печальных событий истекшего января месяца. «В столь тяжком испытании, постигшем возлюбленное наше отечество, говорится в названном послании, все сыны его от мала до велика, от вельможи до простолюдина, должны бы явить горячую веру в Бога, излить пламенные молитвы ко Господу, омыть грехи свои слезами покаяния, единодушно встать на защиту Веры, Царя и Отечества, приняв, по слову святого апостола, всеоружие Божие, дабы противостоять в день злой и все преодолев, устоять» (Ефес. 6:13)… «Видим, читаем мы в этом послании далее, в сих испытаниях благодеющую десницу Всевышнего. Его же бо любит Господь наказует. Он, Премилосердный, наказует нас, дабы все мы не погибли в конец, но пришли к покаянию»².

У нас лично, в частности, имеются и другие побудительные причины к тому, чтобы решиться занять ваше просвещенное внимание в настоящей беседе вопросами о покаянии и молитве. В предшествующей своей речи о посте на основании учения о сем предмете нашей церковно-богослужебной книги, именуемой «Постной Триодью», мы, как известно³, по недостатку времени и в виду обширности предмета, не коснулись двух других существенных мотивов ее – покаяния и молитвы, раскрываемых в названной книге вдохновенными песнописцами, свв. братьями Феодором и Иосифом Студитами, с неменьшей полнотой, обстоятельностью и художественно-поэтическими красотами, как и учение о посте, и заслуживающих в одинаковой степени и со стороны верующего человека, и пытливого исследователя нашей церковной гимнографии глубокого и полного внимания. Недосказанное нами в прошлой нашей беседе, мы и намереваемся восполнить в настоящий раз.

Возвышенное учение нашей Постной Триоди о покаянии и молитве так же точно, как и учение о посте, предваряется указанием на поучительные и назидательные примеры из св. Евангелия, и из жизни святых, наиболее рельефно изображающие пред нами осуществление на деле указанных христианских добродетелей – истинного покаяния и молитвы. Причина этого весьма обстоятельно выясняется патриархом Никифором Каллистом Ксанфопулом в синаксаре службы в неделю мытаря и фарисея. «Яко же бо к телесным бранем отходити хотящии, от воевод брани время преднавыкают, читаем мы в этом синаксаре, яко да оружие очистивше и угладивше, и другая вся добре устроивше, и всяко претыкание от среды сотворше, к подвигом усердно воспрятаются, и еже к потребе снабдят. Многожды же и прежде сражения, и словеса, и повести, и притчи себе приносят, и на ревность изощряюще онех душы: леность же, и боязнь, и уныние, и другое аще что бедно, отгоняще. Тако и божественные отцы предтрубят пощение, последующее на демоны ополчение, яко бы душам нашим некую предвзятую страсть, и яд долгим соделанный временем очистить; еще же и еже не имуще от благих, потщавшеся стяжим, и яко подобно вооружившеся, тако готови к поста подвигом да пойдем. Понеже убо первое оружие к добродетели покаяние и смирение, и паки преткновение к величайшему смирению, гордость и вышение; настоящую от божественного Евангелия достоверную притчу первую всех излагают, фарисеем убо гордости и дмения отложити нам страсть поучающе; мытарем же паки сопротивное страсти сея, смирение и покаяние противу сотворити»⁴.

Указав пример искреннего и чистосердечного покаяния в лице смиренного и самоуничиженного мытаря, и противопоставив им гордость и самомнение фарисея, как препятствия для чистосердечного покаяния, наша Постная Триодь в службе следующей недели – блудного сына предлагает верующим яркий образец глубокого нравственного падения человека, с одной стороны и беспредельность всепрощающей любви Божией к грешнику, обращающемуся с искренним раскаянием в грехах своих, с другой. Названный нами выше патриарх Никифор Каллист Ксанфопул в синаксаре этой недели дает объяснение настоящей службы и более частное, а именно: желание церкви спасти тяжкого грешника от гибельного отчаяния. «Есть люди, говорит он, которые сознавая за собой много дурного, с самого юношеского возраста живя распутно, предаваясь пьянству и похотям, и таким образом погрязнув в глубину зол, приходят в отчаяние, которое есть порождение гордости, а потому не хотят обратиться на путь добродетели, и извиняясь (тяготеющими на них) узами зла, всегда впадают в тоже или еще большее зло. В виду этого святые отцы, человеколюбиво и по отечески относясь и к таким людям, и желая отвести (их) от отчаяния, положили здесь после первой (о мытаре и фарисее) настоящую притчу (о блудном сыне), которой с корнем исторгают недуг отчаяния и возбуждают (грешника) к восприятию добродетели, – показывая примером блудного человеколюбивое и преблагое милосердие Божие к согрешившим много и представляя этой притчей Христовой, что нет греха, побеждающего человеколюбие Божие»⁵.

Чтобы эти иносказательные образцы истинного покаяния, взятые из Евангелия, глубже запечатлелись в сердце человека-грешника и не показались ему недосягаемыми в жизни идеалами, св. церковь или как выражается наша Постная Триодь, «инии же и последнейшии (т. е. отцы) предаша пети в сию (т. е. пятую) неделю последование преподобной матери нашей Марии Египетской»⁶. Известно, что жизнь мирская этой преподобной, по выражению церковной песни, «блудами первее преисполнена всяческими»⁷, но после, путем искреннего покаяния, слез и молитвы, Мария Египетская «толико просияла», что могла «и водами легко переходить и от земли взиматься»⁸, а потому справедливо для грешников мира сего до скончания века останется «образом покаяния» «во времени поста»⁹, следовать которому открывается полная возможность каждому. Пример, таким образом, указан прямо из исторической действительности и облечен в плоть и кровь живого человека.

Прислушаемся же теперь с должным вниманием к тому, какими глубоко трогательными, умилительными и поэтически возвышенными песнопениями святых братьев Феодора и Иосифа Студитов, прославившихся между прочим и подвигами высокого христианского аскетизма, располагает к подвигам покаяния и молитвы наша Постная Триодь верующих сынов церкви православной:

«Се время покаяния – предпразднственный сей постов вход: восстани, душе моя, благодетелю и Богу тепло примирись, яко да суда избегнеши оного праведного и страшного воистину»¹⁰.

«Покаяния наста время, воздержания покажи плоды, о душе моя, воззри к прежде покаявшимся, воззови Христу: согреших, спаси мя, яко же спас ест, Владыко, мытаря, воздохнувша от сердца, Благий, един сый многомилостивый»¹¹.

Для истинного покаяния, по учению Постной Триоди, прежде всего от кающихся требуется христианское глубокое смирение, приводящее их к всепрощению по отношению к своим ближним и к полному самоосуждению и подавлению всякой мысли о превозношении.

«Жития поприще мытарь вкуп и фарисей течаста: но ов убо высокоумием содержим срамне утону, ов же смирением спасеся»¹².

«Смирения яки лествицей употребився образом мытарь, к небесной высоте возвысися: гордыней же гнилой и безумием окаянный вознесся фарисей, сниде до ада преисподнего»¹³.

«Возносливый и злобный, горделивый же и дерзый далече отринем, разумные, фарисеев нрав, лютый велехвальный, яко да не обнажимся божественные благодати»¹⁴.

«Отринем, вернии, высокохвальную гордыню, возношение же лютое и дмение (надмение) мерзкое, и злейшее фарисеево Богу нелепое свирепство»¹⁵.

«От возношения испражняется всякое благое, от смирения же потребляется всякое злое: если облобызаем, вернии, гнушающеся яве образа тщеславного»¹⁶.

«К ревности приидем, вернии, исправляюще кроткое, смирению соживуще в стенании сердца, плаче же и молитве, яко да имамы от Бога прощение»¹⁷.

Только после подавления в себе гордости, превозношения и достижения истинного христианского смирения, доступно и возможно для грешника искреннее раскаяние, которое должно сопровождаться горячей молитвой ко Господу о прощении содеянных прегрешений, с целью снова заслужить утраченные любовь, милость и благоволение Его. Молитвенный порыв души, объятой сознанием глубины своего нравственного падения, с одной стороны и безмерного милосердия Божия, покрывающего всякий содеянный грех, с другой, действительно не может не вызывать горячих слез раскаяния. Слезная молитва пред Богом – это первый спутник сердечного искреннего покаяния, открывающего грешнику врата неба.

«Страстоубийцу пост возлюбим, в молитвах прилежно упразднимся, плачем, рыдаем

«Время явися благое, в божественное души веселие, всякое лице обличающее: приидите весело сие приимем, постом и молитвой предъочищающеся»¹⁸.

«Умиления время постное ныне обретше, восплачем зельно и воздохнем, и воздежим руце ко единому Избавителю: еже спасти душы наша»¹⁹.

«Дивное оружие молитва и пост: сей Моисея законописателя показа, и Илию в жертвах ревнителя. В том пребывающе, вернии, Спасу возопиим: Тебе единому согрешихом, помилуй нас»²⁰.

«Молитвой Богу нашему припадем, слезами теплыми и воздыхании, подражающе мытарево высокотворное смирение, поюще вернии: благословен еси, Боже отец наших»²¹.

«Воздыханию мытареву все поревнуем, и Богу беседующе теплыми слезами, возопием Ему: человеколюбче, согрешихом, Благоутробне щедрый, очисти и спаси»²²

«Сами себе, братие, вси смирим воздыханми, рыданми побием совесть: да в суде тогда вечном тамо явимся вернии неповинни, получивше оставление»²³.

Значение покаянных слез для искренно кающегося грешника Постная Триодь выразительно определяет так:

«Тучы ми подаждь, Христе, слез в поста красный день, яко да восплачу и отмыю скверну, яже от сластей, и явлюсь Тебе очищен, егда, Судие, с небесе имаши приити, Господи, судить человеком, яко судия и праведный един»²⁴.

«Вседержителю Господи, вем, колико могут слезы. Езекию бо от врат смертных возведоша, грешную от многолетних согрешений избавиша, мытаря же паче фарисея оправдаша, и молюся, с ними причтав, помилуй мя»²⁵.

Для возбуждения кающихся к покаянным слезам св. церковь и установила поэтому пение умилительного покаянного канона Андрея Критского в течение первых пяти дней первой недели поста и в четверток на пятой недели того же поста, как дни, в которые люди наиболее предрасположены к сердечной покаянной молитве с горячими слезами. Первые два тропаря этого канона читаются так:

«Откуда начну плакати окаянного моего жития деяний; кое ли положу начало, Христе, нынешнему рыданию; но яко благоутробен, даждь ми прегрешений оставление»²⁶.

«Гряди, окаянная душе с плотью твоей, Зиждителю всех исповеждься, и останися прочее прежнего бессловесия, и принеси Богу в покаянии слезы»²⁷.

Располагая грешников к горячей слезной молитве, св. церковь дает им и прекрасный глубоко содержательный образец покаянной молитвы, составленный св. Ефремом Сириным: «Господи и Владыко живота моего», указывая в то же время для тайной молитвы краткую, но из глубины сердца излившуюся, молитву мытаря: «Боже, очисти мя грешного и помилуй мя».

В так называемом «церковном законоположении» «умыслиша святые отцы», чтобы первая из этих молитв произносима была каждым «со умилением и страхом Божиим, аще ли имать и дарование слез», «стоя право и неуклонно зря к Богу душевно и телесно», и сопровождалась поклоном великим, «елико мощи главой до земли довести». Вторая молитва произносится при малых или «легких» поклонах, «не падая коленми, ниже главу преклоняя до земли». Но тоже «церковное законоположение» не ограничивается положительными предписаниями относительно молитвы и поклонов, но предусматривает и случаи уклонений от этих предписаний со стороны лиц, «не покоряющихся святых отец преданию, ниже ведущих сами искус святых поклонов, ниже святой молитвой добре разумеющих молиться». Весьма картинно и рельефно изображается здесь тип этих, «свою леность удобряющих» и «мнящихся с право трудившимися сравнятся во святых великих поклонах», богомольцев в храмах наших в дни покаяния. Такой молитвенник, по изображению церковного устава, «поклонився единой нагорбився, мало восклоняяся крестяся, главою кивает, и тем своим бесчинием, аки чин наполняет преданных от отец поклонов: ниже молитвою умно и душевно к Богу молится, но елико время сгорбився творит суетные свои поклоны, тако и молитву святого Ефрема, аки изумленный спешит проговорить. Такожде и вся молитвы поспешаем с поклоны управить, и от тех мнимых, бесчестных поклонов, и от безумного моления своего восстанет, аки юрод, ниже сам себе весть, что творил, ниже зрят на предстоятеля церкви, но ин иного предваряет, мятутся, аки трость ветром колеблеми, не смотря лучшего, ниже хотят научиться: но елико кто како составил свой нрав, тако и утверждается быти»²⁸.

Истинное покаяние должно сопровождаться со стороны кающихся и деятельными плодами, достойными покаяния (Мф. 3:8). Милостыня в самых широких размерах, по учению нашей Постной Триоди, должна быть после слезной молитвы самым естественным спутником искреннего покаяния. He без мудрой предусмотрительности св. церковь в одну из предуготовительных недель к посту установила читать притчу о Закхее, в которой, прежде чем произнесены были Христом: «Яко днесь спасение дому сему бысть» (Лук. 19:9), из уст грешного старейшины мытарей слышатся следующие знаменательные речи: «Се пол имения моего, Господи, дам нищим: и аще кого сем обидел, возвращу четверицей (ст. 8). Наша Постная Триодь в своих умилительных песнопениях так воспевает эту христианскую добродетель, по преимуществу приличную кающимся:

«Постом и молением себя очистим, и о убогих промышлением Богу угодим, воздохнем, восплачемся тепло, яко имамы время обращения: да плача вечного сущего в пламени геенны избавимся, славу воссылающе Христу, покаяние определившему человекам всем, обращающимся мысли правостью»²⁹.

«Придите прежде конца вси, братие, чистым сердцем приступим ко благоутробному Богу, житейские обстояния отринувше, о душах попечение сотворим, брашен сластей воздержанием гнушающеся, о милостыни попечемся: тою бо, яко же писано есть, прияша неции учредивше ангелы. Напитаем убогими, напитавшего нас своей плотью: облецем себя во одеющегося светом, яко ризою, да молитвами Пречистой Богородицы и Девы Матери,

1). Седален по 2 стихословии на утрени во вторник 3 седмицы.

оставление получивше грехов, со умилением к нему возопием: Господи, избави нас от шуяго ответа и сподоби нас десного твоего предстояния, яко милостив и человеколюбец» 1).

«Придите, очистим себе милостынями и щедротами убогих, ни трубяще, ни являюще наше благотворение, да не увесть шуица десницы дело, да не расточит тщеславие плод милостыни, но в тайне тайная ведущему воззовем: Отче, остави прегрешения наша, яко человеколюбец»³⁰.

Вся сумма добродетельных поступков, предписываемых Постной Триодью для кающихся в дни поста, выражена в следующем церковном песнопении:

«Пост, слезы, молитвы, милостыню, благоумиленный нрав, мысль правую, жития чистоту, покажем верные, яко да славы насладимся»³¹.

Итак, вот в каком виде предлагает учение о покаянии и молитве наша богослужебная книга, именуемая Постной Триодью. Учение это, основанное на Слове Божием и писаниях отцов и учителей христианкой церкви, отличается глубиной и возвышенностью мысли, искренностью и теплотой чувства и высоким поэтическим вдохновением. Имея за собой в церкви христианской уже почтенную давность в прошедшем, учение о покаянии и молитве нашей Постной Триоди, бесспорно, сохранит силу обязательности и в отдаленном будущем, для грядущих поколений и членов церкви православной. Вот поэтому-то, в виду тревожного и тяжелого времени, переживаемого нашим возлюбленным отечеством, в настоящие дни вполне естественно теоретическое учение о высоких христианских добродетелях, проповедуемых Постной Триодью, свести на почву жизненно-практическую, в сферу явлений злободневных.

Покаяние необходимо каждому человеку: оно исцеляет его душевные язвы и привлекает к нему милость и благоволение Божие. Наши военные неудачи на полях Маньчжурии и тяжелые потери на волнах Тихого океана, небывалое смятение умов в средн нашей интеллигенции, массовые движения рабочих, крайне тревожное настроение умов в среде учащейся молодежи, очутившейся за порогом своих школ и без определенного дела, кровавые гнусные злодеяния неуязвимых анархистов, терроризировавших мирных граждан нашего отечества и благодаря этому, безнаказанно среди них живущих и укрывающихся от зоркого глаза блюстителей общественного порядка – все это делает для нас необходимым в наступающий пост покаяние не индивидуальное единичное, а общенародное и да же общегосударственное. Такое покаяние, при отсутствии или закрытии театров, мест общественных удовольствий и развлечений, не совместимых с общенародным трауром, дает возможность каждому «придти в себя» (Лук. 15:17), заглянуть глубже и внимательнее в свою душу, и спросить откровенно свою совесть: не повинен ли каждый из нас в печальных событиях наших дней? Власть имущие и подчиненные, вожди и воины, отцы и педагоги наших школ, судьи, купцы, ремесленники, рабочие пусть в эти дни всенародного покаяния испытают хорошенько свою совесть и дадут ответ пред ней: так ли они выполняют то дело, к которому они призваны и на которое они стали добровольно?… И если суд совести произнесет отрицательный или обвинительный приговор, то, скажем словами пророка Ионы, пусть, «и возвратится кийждо от пути своего лукавого, и от неправды сущие в руках их, глаголюще: Кто весть, аще раскается и умолен будет Бог, и обратится от гнева ярости своей, и не погибнем. И виде Бог дела их, яко обратишася от путей своих лукавых: и раскаяся Бог о зле, еже глаголаше сотворити им, и не сотвори» (Ин. 3:8–10).

Горячие слезы, как мы сказали, есть непременный спутник глубокого искреннего покаяния. Переживаемое нами время – время общенародного горя – достойно слез. Оплакивают матери отправляющихся на Дальний Восток своих детей, иногда даже не коснувшихся еще чаши житейских наслаждений – прямо из-за школьной скамьи, и жены своих мужей – кормильцев детей и нередко единственную опору. Проливают горькие слезы и испытывают невыразимые нравственные страдания родители, нередко отказывающие себе в самом необходимом ради приличного воспитания детей, видя, что эта их отрада, лучшая надежда и опора старости, гибнет и деморализуется в среде сотоварищей и сверстников в высших учебных заведениях, сбитых с истинного пути пропагандистами зловредных идей и несбыточных утопий. С ужасом смотрят в будущее отцы, дети которых оканчивают ныне средние учебные заведения и готовятся к продолжению образования в наших высших учебных заведениях, сделавшихся в последнее время не рассадниками просвещения и проводниками добра, а постоянными очагами – политических брожений и нравственной деморализации. Для многих из этих юношей, если, – от чего избави, Боже, – осуществиться на деле желательная для врагов нашего отечества бессмысленная «забастовка», и чтение лекций будет прекращено до сентября месяца, двери этих заведений закроются, в виду переполнения комплекта для первого будущего курса. Одним словом, слез, стенаний и воздыханий в наше время много, но эти слезы все же – слезы отдельных единичных лиц. Для нашего времени мало этих слез. Необходим общенародный вопль ко Господу с горячей молитвой: о еже не помянуть грехов и беззаконий наших и отвратить от нас все неистовые крамолы супостатов; о еже утвердить в земле нашей мир, безмятежение и благочестие; о еже даровать нам на враги победы и одоление. Пусть этими общенародными слезами или по выражению нашей Постной Триоди, «тучами слез» оросится наша родная русская земля, смоются с ее лица неправды, грехи наши, нестроения, злодеяния, крамолы и снова на тучной ниве ее произрастают благословенные мир и благочестие, свойственные и приличные «Святой Руси», каким именем наше отечество издавна украшалось.

Наконец, и милостыня, как спутник покаяния и поста, в ваши дни должна найти себе формы выражения несколько иные и не обычные. По слову Спасителя, «всегда бо нищыя имате с собою» (Мф.26:11). Следовательно, наша речь о милостыни направляется не в сторону нищих и убогих, переполняющих стогны нашего города, а несколько дальше и шире. Конечно, здесь прежде всего пред нами встают во всей своей неотступной настойчивости самые разнообразные потребности нашей ужасной тяжелой войны на Дальнем Востоке, но, благодарение Богу, по чувству долга и патриотизма, и потому что на полях Маньчжурии почти все мы имеем близких родных, рука дающая русского человека не оскудевает, и пожертвования на больных и раненых, на вдов и сирот не прекращаются. Но та же ужасная война создала уже и в будущем бесспорно увеличит количество иного сорта нуждающихся и нищих-инвалидов, калек, эвакуированных или отправляемых на родину для восстановления потерянного здоровья и за непригодностью в армии. Этим несчастным на родине в деревне нередко приходится быть прямо лишним ртом и для поправления расстроенного здоровья, очутиться в самом беспомощном положении. Одно обычное и простое средство для этого рода несчастных выйти из беды, создавшейся не по их вине, – протянуть руку за подаянием… И мы, действительно, видим уже на улицах Киева инвалидов нынешней войны с «Георгием» на груди в роли нищих… Тяжело и обидно! Вот сюда-то, на этих несчастных, скорее всего и прежде всего должна быть направлена наша благотворительность в данное время. Нищие этого рода – позор нашего общества, живой и тяжкий укор всем нам. С своей посильной копейкой, поэтому, мы должны поспешить к ним на помощь, но не с тем только, чтобы вложить эту копейку в протянутую руку, еще недавно державшую крепко меч на поле брани, а с тем, чтобы создать для них инвалидные приюты, где бы эти герои наши нашли для себя все потребное к жизни, и перестали бы служить для нас тяжким укором в нашей к ним неблагодарности, как к своим самоотверженным защитникам от внешних врагов.