Жития святых Переславских чудотворцев: Никиты столпника, Даниила игумена, благоверного князя Андрея и Корнилия молчальника

Преподобный Никита родился в городе Переславле-Залесском, но в каком году, неизвестно. Известно же, что около 1152 года он был заведующим сбором казённых податей. В этом году князь Юрий Долгорукий велел перенести город Переславль и заложенный во имя Всемилостивого Спаса каменный храм от Клещина озера на нынешнее место. На покрытие расходов по этим строениям требовался усиленный сбор податей с жителей города, и над этими сборами был поставлен Никита. Он собирал не только то, что следовало в княжескую казну; но и много лишнего для своей пользы и удовольствия, и при этом никого не щадил, грабил бедных и теснил слабых. Со властями городскими он был в дружбе, давал им подарки, и ему безнаказанно сходила всякая неправда, всякое притеснение. Так проведено было им много лет. Милосердый Господь, не желающий погибели грешнику, восхотел Никиту привести к покаянию и обратить его на путь спасения. Однажды взошёл он в церковь и услышал там – читают слова пророка Исаии: измыйтеся, и чисти будете, отъимите лукавства от душ ваших... научитеся добро творити... избавите обидимого, судите сира и оправдите вдовицу... Слова эти так поразили Никиту и так потрясли его душу, что он всю следующую ночь провёл без сна, терзаемый совестью о своей греховной жизни. На другой день он пошёл к своим друзьям, чтобы рассеять гнетущие его мысли, позвал их к себе на весёлую беседу, – а жене приказал приготовить обед для угощения их. Та стала готовить и омывать мясо и, к ужасу своему, увидела от него исходящую пену и кровь необычную, – вложила мясо в сосуд, поставила его на огонь; но пена больше и больше всплывала в сосуде: когда же она стала снимать, то увидела то всплывающую голову человеческую, то руку, то ногу. В страхе и смятении побежала она сказать об этом мужу. Тот пришёл, посмотрел и увидел своими глазами то же самое явление. Тогда проснулась совесть Никиты до глубины своей. Он ясно увидел, что употребляемые им средства для жизни и удовольствия своего то же, что убийство людей... «Горе мне, так много согрешившему и погрязшему в беззакониях!» – сказал он от глубины души, и вышел из своего дома, не сказавшись никому, с молитвою: «Господи, наставь меня на путь Твой!»

В трёх верстах от Переславля к северу стоял мужской монастырь во имя великомученика Никиты, пострадавшего и сожжённого в 372 году в Готфии.^{1 Туда и пришёл потрясённый страшным видением Никита. Явившись к игумену, он пал к ногам его и плакал горькими слезами. «Что за скорбь у тебя, сын мой?» – спрашивал игумен. Никита исповедал ему все грехи свои, рассказал бывшее ему видение и слёзно просил принять его в обитель. «Вино ново, – заметил ему игумен, – вливают в мехи новы, а когда вливают его в мехи ветхи, то и мехи прорвутся и вино прольётся. Столько лет, сын мой, жил ты по своей воле, небрежно, без всякого послушания – и ныне ли можешь жить в послушании в монастыре и трудиться трудом иноческим?» – «Отче, – отвечал смиренно Никита, – исполню, что ни повелишь ты...» Тогда игумен на первое послушание назначил ему три дня стоять при вратах монастырских и исповедывать всем грехи свои. С глубоким смирением принял Никита первое послушание настоятеля, и вышел он пред враты монастыря, с искренним раскаянием исповедуя грехи своей жизни всем входящим в монастырь и исходящим из него. Во второй день плача о своих грехах, увидев недалеко от монастыря низкое болотистое место, он пошёл туда и, сняв с себя одежду, сел нагой в тростник, предавая грешное тело своё на истязание комарам, мошкам и паукам. После 3-х дней игумен, вспомнив Никиту, послал одного инока посмотреть, что он делает у врат монастырских. Брат, не найдя Никиту у монастыря, пошёл искать его за монастырём, и нашёл его лежащим в болоте, всего покрытого мошками, комарами и пауками, облитого кровью от изъязвления их. Рассказал он об этом игумену. Игумен с братиею сам пошёл к страдальцу, и, увидев его в таком ужасном положении, спросил: «Что это ты делаешь, сын мой?» Преподобный, истаивая от боли и изнеможения, едва мог проговорить: «Отче! спаси погибающую душу». Тогда игумен облёк его во власяную одежду и, взяв его за руку, ввёл в монастырь и постриг в иноческий образ. Принявши иночество, преподобный Никита всем сердцем и всею душою начал подвизаться ради Бога, в тесной келии, в строгом воздержании и посте, он проводил дни и ночи в молитве, пении псалмов и чтении житий святых подвижников. Для усиления благочестных подвигов он, с благословения настоятеля, возложил на себя тяжёлые вериги, а по ночам, исходя из обители, выкопал два кладезя: один близ монастыря святых Бориса и Глеба (ныне городское кладбище), а другой – на северо-западе от монастыря близ потока студёного. Затем, более и более совершаясь в любви к Богу, преподобный построил себе столп для молитвы, а на главу возложил каменную шапку, и, прокопав небольшой проход под церковь, ходил им, никем невиденный, слушать церковные службы. Душа преподобного день ото дня очищалась и возвышалась молитвою и богоугодными подвигами, и благодать Божия даровала ему дар чудес недуги исцеляти и бесы прогоняти. Слава о его чудесных дарованиях стала распространяться и за пределами града Переславля. Юный князь Михаил, сын Всеволода, князя черниговского, страдал тяжким телесным расслаблением. Услышав о благодатном даре преподобного Никиты исцелять недуги, он прибыл в Переславль, и не доходя версты до монастыря (где ныне часовня) раскинув шатёр, послал своего боярина Феодора просить преподобного Никиту придти к нему. Преподобный послал ему свой жезл. Больной князь опёрся на него – и стал здоров. Это было в 1186 году 16 мая, за восемь дней до кончины преподобного Никиты. В память своего исцеления благоверный князь повелел на месте исцеления поставить крест с означением года, месяца и числа исцеления.2}

Подвигом добрым подвизался в обители великомученика Никиты, преподобный Никита и сам окончил земную жизнь мученическою кончиною. Родственники его, приходившие к нему для принятия благословения, прельстились его блестевшими веригами и крестами, и, приняв их за серебряные, решились овладеть ими. Ночью 24 мая они пришли к нему, – раскрыли крышу столпа, и вшедши в оный и умертвив святого, сняли с него вериги и кресты и убежали с ними из города по пути к Ярославлю. Поутру, пред началом утрени, пономарь по обычаю подошёл к столпу, чтобы принять благословение от святого, – гласа от него не было, а между тем кровлю у столпа увидел открытою. Поведал о том игумену. Игумен же с братиею, вжегши свещи, взошли в столп и нашли святого убитым, а тело его ещё тёплым. Спрятавши честное тело, уготовили его к погребению. Множество народа пришло почтить святого подвижника молитвами о упокоении его. И похоронили преподобного в церкви великомученика Никиты близ алтаря по правую сторону царских врат.

Злодеи же грабители, дошедши до города Ярославля, остановились на берегу Волги посмотреть украденное ими сокровище, по мнению их, золотое: но как вериги, так и кресты оказались железными. Угрызаемые совестью и стыдом, злодеи бросили их в Волгу, а сами возвратились в свои дома. Господу не угодно было, чтобы погиб этот памятник трудов и подвигов преподобного. В ту же ночь один благочестивый старец Ярославского монастыря святых апостолов Петра и Павла увидел над тем местом Волги, в котором брошены были драгоценные памятники святого подвижника, три столпа от земли досязающие до небес и испущающие лучи наподобие солнечных. Об этом видении утром известил он настоятеля монастыря и старейшину города. Собор многих священников со множеством народа вышел на указанное место, и увидел в Волге плавающими вверху воды три креста и вериги. С благоговением и молитвою взяли святыни от воды – и честно перенесли их в город. Иноки Никитского монастыря, узнав об открытии святынь, благочестно взяли вериги и кресты в свою обитель и возложили их на гроб преподобного Никиты.

О нетлении и открытии мощей преподобного Никиты составитель жития его в XVI веке со слов преподобного Даниила Переславского чудотворца, который жил в Никитском монастыре у родственника своего игумена Ионы,^{3 повествует следующее: Митрополит Фотий,4 слышав о Богоугодной жизни и чудесах преподобного Никиты, восхотел открыть святые мощи его: начали копать могилу его, открыли уже берёсту, которою вместо гроба было обвёрнуто многострадальное тело преподобного; один боярин взял было часть берёсты на благословение себе: но не восхоте преподобный верху земли быти – сделалась буря великая, которая изринула вон копавших могилу, и разрытая могила засыпалась сама собою.}

Ныне святые мощи преподобного Никиты почивают под спудом в соборном храме великомученика Никиты, у правого клироса, в серебряной раке. При раке находятся малые вериги и три креста, которые он носил на теле. Память ему празднуется церковью 24 мая.

Тропа́рь, гла́с д҃.

Правосла́внымъ смы́сломъ ю҆́ношeскаѧ возжелѣ̑нїѧ возненави́дѣвъ, и҆ до́блественныѧ нра́вы воспрїи́мъ, врага̀ побѣди́лъ е҆сѝ: и҆ во благоразꙋ́мїи Бг҃у оу҆годи́лъ е҆сѝ, и҆ свы́ше ѿ негѡ̀ прїе́мъ да́ръ чꙋде́съ, бѣ́сы прогонѧ́ти, недꙋ́ги и҆сцѣлѧ́ти, Нїки́то пресла́вне, молѝ Хтⷭ҇а̀ Бг҃а, да спасе́тъ дꙋ́шы на́шѧ..

Есть другой тропарь, вышитый на древнем образе преподобного шёлком, золотом и серебром (вклад царицы Анастасии Романовны) и признаваемый за творение царя Иоанна Грозного:

Тропа́рь, гла́с д҃.

Хрⷭ҇товꙋ мꙋченикꙋ тезоименитъ былъ е҆сѝ преподо́бне, многи подвиги и҆ трꙋды претерпѣлъ е҆сѝ Хрⷭ҇та ради: Е҆гѡ же ради вериги носилъ е҆сѝ, бл҃же́нне, тогѡ нынѣ о насъ молѝ Нїки́то прпⷣбне, дꙋшевныя наша и҆ тѣ́лесныя страданїя оу҆врачевати, и҆же вѣ́рою и҆ любовїю почитающихъ присно память твою.

Конда́к, гла́с и҃.

Хрⷭ҇та ра́ди ѿ твои́хъ рабѡ́въ нꙋ́жднꙋю сме́рть претерпѣ́лъ е҆сѝ, и҆ вѣне́цъ нетлѣ́нїѧ ѿ негѡ̀ воспрїѧ́лъ е҆сѝ, приходѧ́щымъ же съ вѣ́рою ѿ честна́гѡ твоегѡ̀ гро́ба пода́еши цѣльбы̑, Ѻ҆́ Нїки́то прпⷣбне, мл҃твенниче ѡ҆ дꙋша́хъ на́шихъ.

Преподобный Даниил родился в половине XV столетия (октября 1459 года) в городе Переславле-Залесском от благородных родителей Константина и Фёклы, выехавших в Переславль из города Мценска (Орловской губернии) с воеводою Григорьем Протасьевым. В мире он назывался Димитрием. С самой ранней юности он соделался досточестным сосудом благодати Божией, которая обнаруживалась в нём в строгих подвигах благочестия. Юный отрок уклонялся от детских забав и игр, не имел ни юношеской вольности, ни детского упрямства, – с усердием слушал чтение слова Божия и житий святых подвижников. Услышав однажды одного вельможу, читающего житие преподобного Симеона Дивногорца, который для умерщвления своей плоти обвивал тело своё власяною вервию, он и сам захотел понести такой же подвиг; почему тайно от своих родителей отрезал вервь, которою привязана была лодка на реке Трубеже, и крепко ею обвил своё тело. Вервь вросла в тело, произвела глубокие смердящие раны; но он терпеливо сносил болезнь и никому не сказывал про неё. Родители его узнали об этих ранах нечаянно во время сна его. «Почто сице сотворил еси?» – спрашивали они его. – Отрок смиренно отвечал: «От неразумия моего». Когда же они захотели вынуть из тела его согнившую вервь; то он со слезами умолял их не вынимать её и дозволить ему терпеть сии страдания за грехи. Юный отрок отдан был потом в научение добродетельной жизни в Никитский монастырь к родственнику своему благочестивому игумену Ионе. Живя в монастыре, он возлюбил иноческое житие и восхотел сам быть иноком, чтобы в тишине и безмолвии служить единому Господу.

Боясь, как бы любовь к нему родителей и родственников, живущих вблизи его, не помешала исполнению его намерения, он на 23 году своей жизни (1482 г.) вместе с братом своим Герасимом тайно ушёл из Никитского монастыри в Пафнутиев монастырь. Здесь он принял пострижение в иноческий образ с именем Даниила и поручен был для руководства в иноческой жизни опытному старцу Левкию. В Пафнутиевом монастыре юный инок Даниил пробыл десять лет и потом два года жил с благочестивым Левкием в пустыни при реке Рузе. Получив опытность в подвижнической жизни, преподобный Даниил по внушению Божию снова прибыл на свою родину, во град Переславль. Здесь он сперва поступил в Никитский монастырь, а потом в Успенский Горицкий (Переславский же), в котором настоятелем был родственник его архимандрит Антоний. В Горицком монастыре преподобный Даниил принял сан священства и жил в нём около тридцати лет (с 1495 по 1525 г.). К священно-иноку Даниилу многие стали приходить на исповедь и за советами – и никто не отходил от него без пользы душевной. Работая Господу со страхом и усердием, преподобный совершал в то же время высокий подвиг любви к ближним. Особенно сердце его было открыто для блага и спасения несчастных, знакомых с нуждами житейскими, удручённых различными бедствиями и брошенных миром на произвол судьбы. Странники и бедные люди всегда находили у него благовременную помощь и спасительное слово утешения. Умершие нечаянно, погибшие от грозных стихий, утонувшие, замёрзшие, заеденные зверями, убитые разбойниками и брошенные на распутьях – все таковые были отыскиваемы преподобным, призреваемы и погребаемы. Если кто сказывал ему о таком несчастном, он нарочно выходил из монастыря, оставлял покой ночной – и на своих руках переносил несчастно-погибшего на кладбище (в скудельницу), отпевал его и погребал. Призреть несчастного покойника, совершить над ним отпевание и погребение – было истинным утешением для любвеобильной души преподобного. Скудельница – место, где погребались умершие – была самым дорогим его сердцу местом, к которому стремились его мысли и желания. По ночам, смотря на скудельницу из Горицкой кельи, он помышлял в своём сердце: «Сколько, быть может, истинных и верных рабов Божиих лежит на этом месте; а мы грешные пренебрегаем ими, не удостаиваем их погребения при церквах, не поминаем их за Божественною литургиею». Такие мысли особенно часто стали приходить преподобному после того, как один странник, часто находивший покой в его келье, ничего не говоривший, кроме одного слова «дядюшко», в одну зимнюю ночь был найден умершим и был им погребён на скудельнице. Как бы в «ответ» на мысли преподобного Господь прославлял скудельницу чудными знамениями. И сам преподобный, и другие часто видели по ночам, как сиял над скудельницею небесный свет, светились горящие свечи, и слышали доносящееся оттуда пение. В душе преподобного возродилось желание устроить на месте скудельничьем святой храм, чтобы приносилась в нём бескровная жертва Богу и возносилась молитва о упокоении погребённых там. В это время пришли в Горицкий монастырь три странника – иноки. Преподобный долгое время беседовал с ними о душеспасительном житии. Увидев в них старцев мудрых и опытных в духовной жизни, он открыл им своё желание о построении храма на скудельнице, рассказал о безмолвном страннике умершем и о видениях, бывших над скудельницею. Старцы отвечали: «Если влечёт человека к чему мысль, по-видимому, и полезному; то святые отцы не советуют выполнять её ранее трёх лет, предав её воле Божией. Так поступи и ты, чтобы не трудиться напрасно; пусть действует Божие произволение, а не хотение человеческое». Преподобный Даниил последовал совету старцев и совершенно покорился воле Божией.

Желание его сердца в это время росло более и более; душа его волновалась, как бы скорее приступить к делу; но он поборол это стремление преданностью воле Божией – и терпеливо ожидал трёхлетнего срока: к тому же он был беден, и не на что было начать постройки. По окончании трёхлетнего срока ожидания Сам Господь неожиданно явил ему Свою благую волю. Два брата бояре – Иван и Василий Челяднины подпали опале царской, и, лишась своих должностей, жили недалеко от Переславля в своём поместье (в с. Первятине). Веруя в силу молитв преподобного, они просили его придти к ним со святою водою и просфорою, и помолиться за них в их храме. Скорый на помощь всем страждущим, преподобный немедленно пришёл к ним со святынею и отправился с ними в храм на молитву. Лишь только началась Божественная литургия, как является царский вестник с радостным известием, что царь восстановляет их в прежнем чине и сане и снова зовёт их к себе на службу. В благодарность преподобному они обещались быть ходатаями пред великим князем и митрополитом о построении храма на скудельнице и просили его самого прибыть в Москву. Преподобный Даниил нимало не медля поспешил в царствующий град. Бояре Челяднины представили его к великому князю и выпросили у него Божедомье во владение Даниилу, а у митрополита грамоту на строение храма на месте том. С великою радостью преподобный получил и повеление царёво и благословение первосвятителя: в сём он ясно увидел благословение Божие, освящающее и исполняющее во благих давнишнее желание сердца его. Каждый день исходил он на скудельницу, высматривая место, на котором бы лучше поставить святой храм. Но средств к устроению храма всё ещё не было у него. Господь и в сём не оставил любвеобильного праведника. В один день встретил он на скудельнице жену, плачущую о погребённых на ней её родителях и сродниках и получил от неё на поминовение их сто сребреников. В другой раз на том же месте и для той же цели получил сто сребреников от одного рыбака – и в третий – столько же от поселянина-воина. Все сии лица часто видели над скудельницею небесный свет, горящие свечи и пение, и признали сии явления за побуждение молиться о упокоении погребённых тут их родителей и сродников. С сими тремя жертвами преподобный Даниил в 1508 г. приступил к созиданию деревянного храма во имя Всех Святых с тою доброю мыслью, чтобы к сонму святых причтены были и те из погребённых на скудельнице, которые угодили Богу своею добродетельною жизнью и прославлены Им на небеси. Преподобный предположил устроить одну церковь и при ней причт, состоящий из одного мирского священника и пономаря. О созидании монастыря тогда и мысли не было у него. Обитель иноческая устроилась по воле Божией как бы сама собою.

В одно время пришёл преподобный Даниил на реку Трубеж для покупки брёвен. Пришёл туда и некто Феодор купец, родом из Новгорода. Увидя преподобного Даниила, Феодор спросил: «На какую, отче, потребу покупаешь брёвна?» – «Если угодно будет Богу, – отвечал преподобный, – то будет поставлена церковь на Божедомьи». – «А будет ли тут монастырь?» – «Одна только церковь будет и при ней мирской священник; монастыря же теперь не будет, разве впредь Господь не оставит Своею милостию устроить его». Феодор сказал на это: «Прилично на том месте, отче, быть монастырю; благослови меня, отче, теперь же купить лесу: я поставлю там себе келью, тут постригуся и буду жить до конца своей жизни». Феодор, с благословения преподобного Даниила, действительно выстроил келью на Божедомье, принял иночество с именем Феодосия и был благопотребен на всякое иноческое послушание. Дивился преподобный, как легко устрояются Промыслом Божиим, по видимому, великие и трудные дела. За Феодором многие граждане и поселяне брали благословение у преподобного – и строили кельи себе. Преподобный строил церковь, – те строили себе кельи: монастырь созидался как бы сам собою.

Церковь во имя Всех Святых была устроена и освящена. На освящение её стеклось из града и сёл множество народа всех званий; все несли посильную жертву в новозданный храм. Спустя немного времени (около 1511–23 г.) храм этот был расширен и выстроен другой тёплый во имя Похвалы Божией Матери – с трапезою. Поставлены были игумен, два священника, диакон, пономарь, – была и просфорница. Божественная служба совершалась каждодневно. Новый монастырь обнесён был оградою; обе церкви снабжены были книгами и украшены святыми иконами лучших мастеров; даже на святых вратах монастырских были поставлены иконы. Многие родственники погребённых здесь ставили кресты на могилах их; а монастырская братия пела панихиды на гробах усопших. Преподобный Даниил сам жил в Горицком монастыре; а в новосозданный монастырь приходил каждый день, посещая игумена и братию. Братию с любовью увещевал он хранить монашеский чин, украшаться добродетелями и вести трудолюбивую жизнь; для чего он начертал ей и правила монашеского жития. Беден был тогда монастырь; собственности, кроме земли, на которой он стоял, никакой не было; братия питалась трудами своих рук и пребывала в нищете и убожестве; преподобный сам строил братские кельи, копал землю и заводил близ монастыря всякую овощь и жатву. Братия иногда открыто жаловалась ему на скудость монастырскую. Преподобный увещевал её: «Бог неизречённым Своим Промыслом, всё направляющий к пользе, и нас не оставит, братия. Не моим хотением поставился монастырь сей, но Его Божественным Промыслом. Если немного потерпим безропотно, получим от Него многие блага. Господь не оставит места сего – и промыслит о всём как при жизни моей, так и без меня». Находили, впрочем, минуты смущения и на самого преподобного. Убожество братии не поправлялось, скудость монастыря не ослабевала. Любвеобильному сердцу его тяжело было видеть это убожество, чувствовать беспомощность помочь ему и слышать укоризны со стороны братии. Он думал некоторое время совсем оставить устроенный им монастырь и предать его на волю Божию. «Пусть, – размышлял он, – как угодно будет Господу, так и промышляет Он о нём». Эту скорбь своего сердца, это тяжёлое для его совести решение он высказал своей матери, жившей тогда в инокинях с именем Феодосии в женской обители города Переславля.^{5 Благочестивая старица так увещевала своего сына-подвижника: «Какая польза, чадо, – построил ты монастырь – и хочешь уже оставить его. Монастырскую братию ты опечалишь, будешь ей как чужой, и меня приближающуюся к смерти оскорбишь. Не делай сего, чадо, не оставляй обители той, не оставляй и попечений о ней; скорби же переноси с терпением и благодарением Господу, Который за то не оставит тебя и монастыря, тобою устроенного; и вот что завещаю тебе: если Господь возьмёт меня из среды живых, то погреби грешное тело моё в монастыре том». (Это преподобный и исполнил впоследствии.) После сего благочестивая старица-мать дала ему сто сребреников и полотно для своего погребения. Благоразумный совет матери совершенно изменил мысли преподобного Даниила. Он принял его с глубокою покорностью, и стал по-прежнему пещися о благосостоянии новой обители, возлагая всё упование на Промысл Божий.}

Между тем и Горицкий монастырь, в котором жил преподобный Даниил, потребовал от него особых трудов и попечений о нём. Престарелый Горицкий архимандрит Исаия по слабости своего здоровья отказался от настоятельства и удалился в Пафнутиев монастырь, в котором был пострижен. Иноки Горицкие и бояре Челяднины упросили преподобного Даниила быть архимандритом Горицкого монастыря. Ставши настоятелем этого монастыря (около 1521 г.), преподобный прежде всего потребовал от братии оставления тех беспорядков, которые завелись было в монастыре и так не соответствовали иноческому житию. «У вас, – говорил преподобный, – есть обычай ходить из монастыря на торг без благословения настоятеля; ходите также в мирские дома и там пируете и ночуете по нескольку дней, – прошу вас этого не делать. Ходите вы в бани и там бываете вместе с мирскими людьми, – и этому не должно быть. В праздники и в именины созываете вы к себе родных, друзей и знакомых с жёнами и детьми, – и они у вас гостят по нескольку суток, – впредь не только не должно быть пиров в ваших кельях; но никогда не должны вы принимать жён в свои кельи. Кельи у вас просторные с высокими крыльцами, как у вельмож: и это неприлично монашескому смирению». Тяжело было инокам отказаться от прежних обычаев; но они должны были подчиниться распоряжениям избранного ими настоятеля. Преподобный Даниил начал управлять Горицким монастырём не одною властью настоятеля, но паче примером своей благочестной смиренной жизни и увещаниями, согретыми любовью и искренностью. Сам он вместе с послушниками носил дерева, копал землю, ставил столбы в ямы, делая монастырскую ограду. Один вельможа, посетив Горицкий монастырь, спросил работающего Даниила: дома ли архимандрит? – «Архимандрит – пустой человек, – отвечал он; – но иди в обитель, там примут тебя и укажут, где он живёт». Сказав это, преподобный поспешил в обитель – и принял, как настоятель, вельможу со всею сердечною приветливостью. Вельможа удивился смиренномудрию настоятеля.

Не прошло года, как преподобный Даниил отказался от управления Горицким монастырём. Управление двумя монастырями тяжело было для благочестивого и ревностного старца. Сердце его главным образом лежало к вновь устроенному им Всехсвятскому монастырю, который особенно нуждался в его руководстве и попечениях – и он на нём сосредоточил всё своё внимание. И Господь не оставлял старца Своею помощью в его заботах о монастыре. Великий князь Василий Иоаннович, узнав о новой иноческой обители, устроенной благочестивым старцем Даниилом, неоднократно посещал её – и всегда ко благу её. В первый раз он посетил обитель в 1510 году. Видя благоговение Даниила, строго выполняемый монастырский устав, скромную простоту иноков, великий князь одарил братию милостынею и установил хлебную дачу на каждый год. Второй раз великий князь был в обители в 1523 году. Увидевши церковь распространённую и другую – трапезную, и число братии умножающееся, он любовался благолепием церковным – и повелел монастырю каждый год давать сугубую хлебную дачу. В третий раз великий князь был в монастыре в 1525 году и слушал в нём вечернюю службу. Услышав, что на ектениях поминают игумена Иова, а не Даниила (он жил ещё в Горицком монастыре), великий князь сказал Даниилу: «Перейди в свой монастырь и живи там, на ектениях вели поминать игуменом себя и устрой братское общежитие; о потребах же не скорби: я сам буду заботиться об обители». Преподобный Даниил повиновался повелению великого князя, и после 30-летнего пребывания в Горицком монастыре (в 1525 г.), на 66 году своей жизни перешёл на жительство в устроенный им монастырь. С новою ревностью начал он устроять иноческий порядок в новой обители. Он ввёл в ней строгое общежитие и не допускал тех беспорядков, которые вкрались в Горицком монастыре; сам списывал жития святых для душевной пользы братии, сам трудился на работах монастырских. Брат великого князя, князь Углицкий Димитрий Иоаннович, когда случалось ему проезжать из Углича в Москву и обратно, всегда бывал на Божедомье – в обители, и жертвовал в неё постоянную милостыню. Пред своею смертью он завещал для обители 150 рублей, на которые преподобный Даниил с прибавлением 60 р. монастырских денег (в апреле 1525 г.) купил сельцо старое Будовское; а чрез два года после сего (1527 г.) за 310 рублей приобрёл ещё сельцо новое Будовское, также со всеми хоромами, лугами, лесом и пустошами. Эти приобретения были хорошим обеспечением новой обители.

Преподобный Даниил и в сане настоятеля монастыря не переставал совершать подвиги любви к ближним: по-прежнему собирал он умерших несчастных, брошенных на произвол судьбы, и погребал их в своём монастыре. Бедные и нищие всегда находили у него добрый приют и получали милостыню. Зная любовь преподобного к несчастным, многие приносили к воротам монастырским и оставляли у них – больных, увечных, не имевших чем прокормиться. Преподобный с радостью собирал их в монастырь, кормил их, одевал, покоил, лечил и погребал умерших. В год переселения преподобного Даниила из Горицкого в свой монастырь был сильный голод; в г. Переславле на торгу не продавалось никакого хлеба. В обители преподобного братии было более 70 человек, исключая мирян; а хлеба оставалось мало. Келарь с великою заботою говорил преподобному: «Дойди, господине, до храмины житной; и посмотри, как мало остаётся у нас хлеба; ждать нового хлеба ещё с лишком 7 месяцев, а хлеба едва станет на одну седмицу». Преподобный пришёл к житнице и действительно нашёл малое количество хлеба. В это время подходит к нему одна нищая вдова с детьми и просит у него милостыни на прокормление. Преподобный дал ей меру муки; потом помолился Богу, благословил житную храмину и муку, и сказал келарю: «Не преступай повеления моего, не отпускай из монастыря никого алчущим и не оскорбляй голодных чад, приходящих в монастырь. Господь промыслит о нас, якоже хощет». Келарь строго выполнял приказание преподобного – никого из приходящих в монастырь не отпускал голодным и промыслительною благостью Божиею мука в монастыре не оскудевала, даже жители недавно купленного села Будовского пользовались ею в довольстве до нового хлеба. За 15 дней до новой жатвы двое благочестивых вельмож прислали в дар на пропитание братии 70 четвертей ржи [27519 кг].

В 1528 году великий князь с царицею Еленою в четвёртый раз был в обители преподобного. В этот раз великий князь был особенно милостив к нему: посетил преподобного в келье его, посадил близ себя, освободил по его ходатайству многих, приговорённых на смертную казнь, изволил с царицею вкусить братского хлеба и пить монастырский квас, и завещал построить каменный храм во имя Живоначальной Троицы. Храм этот действительно государевою милостью был построен ещё при жизни преподобного в 1530 году с приделом во имя Предтечи и Крестителя Христова Иоанна. Вскоре после того построена была (около 1532 г.) и другая каменная церковь в честь Похвалы Пресвятой Богородицы. Под сею церковью устроены были многие службы для монастырских потребностей. Один инок, именем Марко, спросил преподобного Даниила: «Храмин, отче, много настроено; на какую потребу они будут?» – «Если восхощет Бог, – отвечал преподобный, – то не будут пусты храмины сии; веруй мне, брате Марко, хотя и грешен я; но когда разлучён буду от вас телом, духом никогда не буду разлучён и благодать Божия будет на месте сём во веки».

Преподобный Даниил ещё при жизни своей прославился даром чудес. Два больных инока получили исцеление молитвами его. Однажды преподобный отправился с купцами в Новгород по нуждам монастыря, особенно же для приобретения икон. На дороге, недалеко от Калязина, напали на них разбойники. Купцов стали мучить, выпытывая у них деньги, а преподобный Даниил, уклонясь в хижину, стал на молитву. Разбойники хотели сжечь хижину и в ней Даниила; но сколько раз ни зажигали её, огонь погасал: страх напал на них – и они разбежались. Впоследствии их поймали; судьи дали знать преподобному Даниилу, чтобы он предъявил иск на них. «Не могу мстить», – отвечал святой старец.

В 1539 году преподобный Даниил, удручённый старостью и ослаблением своих сил, призвал братию и сказал ей: «Возлюбленные о Христе отцы и братия! Бог собрал вас на место сие в прославление имени Своего, и Пречистыя Своея Матере и всех святых – и вы обещались для спасения своей души работать Ему до смерти своей, и меня имели общником ваших молитв и подвигов. Ныне видите, что я состарелся и ослабли силы мои так, что я уже не могу быть начальником вашим: изберите сами на место моё, кого вы хотите». С великою скорбью услышала братия завещание старца-подвижника – и, повинуясь ему, избрала на место его постриженника его, старца Илариона.

Но и в старости добрый, оставив настоятельство, преподобный не оставался без дела. В последний год своей жизни (1540 г.) он путешествовал в царствующий град Москву – и ходатайствовал пред царём и митрополитом о возобновлении обветшавших Переславских церквей во имя святого Предтечи Иоанна и Святителя и Чудотворца Николая. При этом он объявил царю и митрополиту, что у ветхого храма Святителя Николая лежат в земле мощи князя Андрея Смоленского, которому в прежние времена была служба и образ его был писан на иконах – и просил царского позволения и святительского благословения на открытие мощей его. Царь и митрополит приказали построить новые храмы на место обветшавших на иждивение царское и вместе дозволили осмотреть мощи святого князя Андрея. В том же году попечениями преподобного Даниила и обретены были честные мощи святого князя Андрея, Переславского чудотворца. Исполнивши во благих желания сердца своего, имевши радость видеть на необитаемом прежде месте обитель красну иноческу, поживши в ней 15 лет, преподобный Даниил в глубокой старости, на 81-м году своей подвижнической жизни отошёл с миром к Господу и погребён честно в устроенной им обители. Это было в лето от сотворения мира 7048-е, а от Рождества Христова 1540-е, апреля в 7 день, в 6 часов дня в среду, 2-й недели по Пасхе.

Почти 113 лет лежали мощи преподобного Даниила в земле; но и в это время сильна была вера братии в святость преподобного. Мощи его лежали в земле, не были ещё прославлены: но святость жизни его и чудесные действия его по смерти побуждали ублажать его как святого, хотя и не прославленного. Так, из грамоты патриарха Никона видно, что ещё до открытия мощей преподобного написан был образ его, сложен тропарь, стихиры и канон ему.^{6 В 1639 году, за 14 лет до открытия святых мощей, царь Михаил Феодорович приложил к образу преподобного семь золотых.7 Наконец Богу угодно было торжественно открыть святые мощи его, во славу пресвятого имени Своего, на пользу притекающих к ним с верою. Преподобный сам благоволил открыть эту волю Божию о себе. Однажды летом братия монастырская была на работе, на пустоши Пыжове (верстах в 17 от Переславля); вместе с ними был из братии некто Иоанн. Как был солнечный зной, то Иоанн, утомившись от трудов и зноя, сел под тень одного дерева и заснул. Тогда явился ему некий светолепный муж в иноческом одеянии и сказал ему: «Иоанне, возстани! Ныне новый исповедник и равноапостольный Филипп, митрополит Московский, не восхоте в морском острове, в Соловецком монастыре пребывати; но во своё отечество, и на свой царствующий град прииде; время уже и мне явитися: не могу бо аз покровен быти землёю; но да прославят имя моё, якоже и блаженного Филиппа».8 Как ни страшно было видение сие для земнородного, однако Иоанн осмелился спросить явившегося: «Повеждь ми: кто еси ты, и како имя твоё, иже ми таковая словеса глаголеши?» – «Аз есмь игумен Даниил; восстав убо, иди в обитель Пресвятой Троицы, идеже тело моё предлежит, и тамо возвести сие настоятелю и всей братии». Сии же изглаголав, и невидим бысть.9 В трепете душевном и неизъяснимой радости Иоанн возвестил о сём видении своему настоятелю, архимандриту Тихону и братии. Все исполнились радостью. Настоятель начал собирать известия о чудесах преподобного и, собравши оные, составил запись о них и послал её к царю Алексею Михайловичу и патриарху Никону, прося их открыть святые мощи из-под спуда. На челобитье архимандрита с братиею грамота патриарха Никона последовала такова:10}

От великаго господина святейшаго Никона, патриарха Московскаго и всея Русии в Переславль-Залесский Данилова монастыря архимандриту Тихону, да келарю старцу Никите. Били есте нам челом, что у вас в монастыре наставник обители, преподобный игумен Даниил, при животе и по преставлении многия чудеса показал и тем ево чудесем есть записка, и образ ево чудотворцев написан, и тропарь и канон сложен ему изстари, и опочивает он чудотворец у вас в монастыре вне церкви, под-спудом, и нам бы вас благоволити велети бы мощи ево чудотворцовы перенести в соборную церковь Живоначальныя Троицы. И как к вам сия наша грамата придёт, и вы б мощи преподобнаго Даниила чудотворца с молебным пением осмотрели – подлинно целы-ль и ни чем невредимы-ль, и в какой одежде опочивает, и какова на нём одежда, и осмотря подлинно, потом отписали к нам к Москве тотчас, а без Государева и без нашего указу мощей чудотворцевых не переносили, и как отпишете к нам, и вам о перенесении чудотворцевых мощей Государев указ будет. Писана на Москве лета 7161 с. 29 (1653) ноября в 1-й день.

Грамота сия прочтена была в присутствии всей братии, которая и возблагодарила Бога за такую милость. Чтобы достойным образом приготовить себя к великому делу открытия святых мощей, братия наложила на себя пост. По совершении поста, 18 ноября, с пением «Достойно» архимандрит с некоторыми избранными из братии исходит на гроб преподобного, с благословением берет заступ, с молитвою начертывает крест прямо главы преподобного, и принимается копать землю своими руками. После его начинает копать эконом. Чрез несколько времени на средине гроба показалось отверстие до самого гроба: земля как будто не смела коснуться святого гроба и держалась сама собой! На самом гробе видно было другое отверстие. Эконом опустил туда свечу и увидел бесценное сокровище... Сердца забились в присутствующих. Надежда узреть скоро святые мощи вливала в души их священный восторг. С усердными молитвами к Богу, Пресвятой Богородице и преподобному Даниилу открыли гроб – и увидели лицом к лицу преподобного. Святые мощи его будто помазаны были миром; одежда на преподобном немного подверглась тлению; но венец схимнический на главе его был как новый; лицо его было украшено сединами и обращено было на церковь Пресвятой Троицы, построенную при нём; десною рукою своею держал он мантию. Все сотворили подобающее поклонение святым мощам, отпели панихиду и возблагодарили Бога за такую милость. Потом устроили над мощами его деревянную палатку – и послали эконома с челобитною к государю и патриарху. Вот эта челобитная:¹¹

Великому государю святейшему Никону патриарху Московскому и всея России Переславля- Залесскаго Живоначальныя Троицы Данилова монастыря архимандрит Тихон, да строитель Никита у тебя государя, великаго святителя, благословения просят и челом бьют. В нынешнем, государь, во 7161 году (1653) ноября в 1-е, по нашему челобитью в твоей государя святительской грамате писано к нам богомольцам и велено мощи преподобнаго Даниила с молебным пением осмотреть – подлинно-ль целы и ничем невредимы, и в какой одежде он опочивает, и какова на нём одежда, и о том велено отписать к тебе, к великому государю святителю к Москве тотчас, а без государева и без твоего святительскаго указу мощей чудотворцовых переносить не велено; и по твоей государевой святительской грамате мы богомольцы, мощи преподобнаго чудотворца Даниила в 18 день с молебным пением осмотрели. Подлинно и мощи, государь, преподобнаго чудотворца игумена Даниила лежат вкупе, и одежда, государь, на нём иноческая, обвит мантиею и спеленен плетцами, а на голове куколь; и та, государь, одежда поветшала, и была, государь, буря велика по три дни, и как мы чудотворцовы мощи в 7 часу нощи обрели, и милостью Божию и ево чудотворцовыми молитвами, Бог дал нам тишину. А преставился, государь, преподобный игумен Даниил чудотворец лета 7048, а образ ево чудотворцев написан изстари, и канон, и тропарь, и житие, и стихиры. И в прошлом, государь, во 138 году (1630 г.) августа в 14 явился чудотворец Даниил в Переславле-Залесском Горицкаго монастыря крестьянину Василью Куманину, и велел изговорить начальным людям, чтобы приходили к ево чудотворцову гробу и к образу молебствовали, и о том воевода писал к Москве блаженныя памяти великому государю святейшему Филарету патриарху Московскому и всея России, и тот крестьянин Василий Куманин на Москве пред патриархом ставлен и его Василья велено в монастырь постричь, а стихиры, и канон и житие к Москве взяты; и после того в монастырь канон и житие присланы, а стихер не прислано, и о том нам, богомольцам, что ты великий государь, святитель, укажешь.

Вследствие сего челобитья царь Алексей Михайлович и патриарх Никон поручили преосвященному Ионе, митрополиту Ростовскому и Ярославскому, освидетельствовать мощи преподобного Даниила. Преосвященный Иона пришёл в обитель, совершил всенощное бдение, освятил воду и отслужил литургию. По окончании литургии 30 декабря митрополит и архимандрит со всем священным собором при стечении множества народа исходят на гроб преподобного – и видят там преподобного, яко живого! Много было при сём зрелище бесноватых и одержимых другими болезнями. Митрополит повелел приводить их ко гробу, и они, по прикосновении ко гробу преподобного, исцелялись от болезней и делались здравыми. Все видели это, убедились в чудотворении мощей, и прославили Бога. Архимандрит Тихон с братиею дал преосвященному митрополиту Ионе прежнюю запись о чудесах преподобного. Митрополит послал вместе с экономом Данилова монастыря эту запись и своё письмо к Благочестивейшему Государю и патриарху Никону, свидетельствуя пред ними с своей стороны о нетлении и чудотворении святых мощей преподобного. Благочестивейший Государь и патриарх Никон, получив сие донесение, повелели над мощами преподобного поставить церковь во имя его и праздновать ему дважды в год: в день его преставления 7 апреля и в день обретения мощей его декабря 30-го. Третье празднование установлено в 1816 году 28 июля по случаю переложения святых мощей его в серебряную раку, в каковой они и почивают в настоящее время.¹²

Тропа́рь, гла́с г҃.

Ѿ ю҆́ности, Бл҃женне, всегѡ себѐ Гдⷭ҇еви возложивъ, вынꙋ повинꙋѧсѧ Бг҃ꙋ, противѧсѧ же дїаволꙋ, надъ страстьми грѣховными воцарился е҆сѝ: тѣмъ самъ храмъ Бж҃їй бывъ и҆ ѻ҆битель краснꙋ во славꙋ Прест҃ыя Трⷪ҇цы воздвигнꙋвъ, и҆ собранное тобою въ ней стадо Хрⷭ҇тово Богоꙋгодно оу҆пасши, преставилсѧ е҆сѝ къ вѣчнымъ ѻ҆бителемъ, ѻ҆тче Данїиле, моли трїѵпостаснаго во е҆диномъ сꙋществѣ Бг҃а, спастисѧ дꙋшамъ нашимъ.

Конда́к, гла́с и҃.

Невечернѧго свѣта пресвѣтлое свѣтило, житїѧ чистотою просвѣщающее всѣхъ ѧвился е҆си́ ѻ҆тче Данїиле: образъ бо и҆ правило и҆нокомъ былъ е҆сѝ, сиротамъ же ѻ҆ц҃ъ, и҆ питатель вдовицамъ: сего ради и҆ мы чада твоѧ любезно вопїемъ ти: радꙋйся благоꙋтишное наше пристанище, наставляющее насъ ко свѣтꙋ Богоразꙋмїѧ: радꙋйся градꙋ нашемꙋ великое оу҆твержденїе.

Молитва преподобномꙋ отцꙋ нашемꙋ Даниилꙋ.

О҆́ преподобне и҆ Богоносне ѻ҆тче нашъ Данїиле! всесмиренно къ тебѣ припадаемъ и҆ тебѣ молимсѧ: не отстꙋпай отъ насъ дꙋхомъ твоимъ, но всегда поминай насъ во свѧтыхъ и҆ благопрїѧтныхъ молитвахъ твоихъ къ Господꙋ нашемꙋ І҆исꙋсꙋ Христꙋ. Молися Є҆мꙋ, да не потопитъ насъ бездна грѣховнаѧ и҆ да не бꙋдемъ врагомъ, ненавидящимъ насъ, въ радованїе: да проститъ Хⷭ҇тосъ Бг҃ъ нашъ твоимъ предстательствомъ за насъ всѧ согрѣшенїя наша, и Своею Благодатїю водворитъ среди насъ единодꙋшїе и҆ любовь и҆ и҆збавитъ нас ѿ козней и҆ навѣтовъ дїавольскихъ, ѿ глада, огня, всякїѧ нꙋжды и҆ скорби, болѣзней дꙋшевныхъ и҆ тѣлесныхъ и҆ ѿ напрасныѧ смерти: да сподобитъ Онъ насъ, притекающихъ къ рацѣ мощей твоихъ, въ и҆стинной вѣ́ре и҆ покаѧнїи пожити, христїанскиїѧ, непостыдныѧ, мирныѧ кончины живота нашего достигнꙋти, и҆ наслѣдовати царство небесное, и҆ славити пресвѧтое и҆мя Є҆гѡ̀ со безначальнымъ Є҆гѡ̀ Ѻ҆́ц҃емъ и҆ пресвятымъ Дх҃омъ во вѣ́ки вѣ́кѡ́въ. Ами́нь.

Снятый благоверный князь Андрей происходил от потомков князя Ростислава Мстиславича, а отечество и княжение своё имел во граде Смоленске: год же его рождения и время княжения его неизвестны; но кончину его относить к 1390 году.^{13 Смоленское княжество при умножении князей Смоленских (коих в одно и то же время бывало до 17-ти) раздроблено было на мелкие части; почему при дележе достояний происходили ссоры между родичами. Прискорбно было блаженному князю Андрею быть предметом зависти своих братьев и видеть вражду их из-за земных стяжаний. Он восхотел сохранить мир души и пикой непорочной совести своей; почему по смерти своих родителей добровольно отказывается от княжества, раздаёт всё своё имение, совлачается светлых княжеских одежд, облачается в рубища нищих и, в образе нищего, тайно от родных и знакомых, исходит из града Смоленска, оставляет княжество и направляет путь свой к северным странам. Не было у него обдумано заранее места, где бы поселиться ему, чтобы в неизвестности совершать подвиги благочестия; но совершенно предался водительству Божию, творя в пути молитву: «Призри на мя, Господи, и помилуй мя: стопы моя направи по словеси Твоему и да необладает мною всякое беззаконие: избави мя от клеветы человеческия и сохраню заповеди Твоя». И тако шествуя по многим градам и странам, остановился наконец во граде Переславле- Залесском – и нашёл здесь удобное для своих подвигов место, близ городских ворот, именуемых Никольскими, при церкви святителя и чудотворца Николая.}

Чтобы иметь возможность всегда видеть красоту церковную и поучаться в ней заповедям и оправданиям Господним, блаженный князь принял на себя пономарское служение в этом храме: строго хранил чистоту в церкви и со всякою благопокорностию служил священнику, служащему в ней. По окончании же служб церковных пребывал в непрестанных трудах и подвигах благочестия: днём он занимался ручными работами, а ночи проводил в молитве и коленопреклонениях. Во всё время своего служения при церкви он соблюдал строгое молчание, безропотно перенося и голод, и жажду, и наготу, лишая себя даже необходимого в жизни. Для умерщвления своей плоти он постоянно носил на себе тяжёлые железные вериги, претерпевая в то же время всякое оскорбление и нужду. И пребыл блаженный в таких строгих подвигах самоотвержения, со времени прихода его из Смоленска, 30 лет, будучи никому неизвестен, кто он такой и откуда пришёл.

Уготовав таким образом праведную душу свою, блаженный преставился ко Господу для вселения в небесные обители. Когда сделалось известным о его кончине, то священник с несколькими гражданами пришёл к нему, чтобы предать тело его, яко единого от убогих, обычному погребению. Тогда увидели в правой руке его хартию, в которой было написано: «Аз есмь Андрей, един от Смоленских князей: зависти же ради и крамолы от братий моих, оставих княжение моё и дом мой и прочее всё». В то же время сняли с святого тела его княжескую цепь и гривну, золотой перстень и железные вериги. Потом воспевши над ним надгробные песни, погребли его у той же церкви святителя Николая, при которой он с таким усердием и тщанием проходил своё служение.

В лето 1540 от Рождества Христова в царствование Благочестивейшего Государя царя Иоанна Васильевича Грозного был в Москве преподобный старец Даниил, устроитель Данилова монастыря в Переславле на месте скудельничем. Объясняя царю и преосвященному митрополиту о ветхостях Переславских храмов святого Предтечи Иоанна и святого Николая, преподобный Даниил известил их, что у ветхого храма святого Николая лежат в земле мощи святого князя Андрея Смоленского, которому в прежнее время, как он это верно знает, была служба со стихирами и каноном и образ его писан был на иконах; но почему ныне не отправляется памяти ему – не известно. «Сего ради, – говорил преподобный Даниил, – возвестих Державе Вашей, бояся, да не конечному забвению предастся таковое дело, и аз молчания ради да не буду осуждению повинен». Царь же и первосвятитель церкви Российской спросили: «Что же делать нам?» Преподобный Даниил просил дозволить ему с местным духовенством осмотреть гроб святого князя Андрея. Царь и первосвятитель дозволили ему это сделать. Преподобный Даниил немедленно возвратился в Переславль и возвестил местному духовенству царское повеление и святительское благословение на взыскание мощей святого князя Андрея: все обрадовались вести Даниила и хотели учинить звон, чтобы собрать народ. Тогда один из священников заметил: «Если угодно будет Богу явить мощи раба своего, то без звону совершим молебное пение и изыдем на дело: тогда ясно уразумеем, будет ли оно угодно Богу и угоднику Его». Этот благоразумный совет был принят всеми. После молебна разобрали надгробный памятник и начали копать могилу. Народ собрался во множестве – и иные из духовных лиц пришли со свечами; все молили Господа об откровении благой воли Его. Наконец обрели и святые мощи целыми и нетленными, положенные не в гробу, но обвитые берёстовыми скалами и издававшие благоухание: волосы на главе его были длинные и русые, яко цвет цветяхуся; одежда его с медными пуговицами скутана была на одну сторону и оказалась целою с головы до ног. Крупицы берёсты, осыпавшиеся при отгребании земли, многие недужные брали с верою – и исцелялись. Преподобный Даниил немедленно послал священника (Константина) известить об обретении мощей митрополита и великого князя. Из Москвы присланы были Чудовский архимандрит Иона, впоследствии Суздальский епископ, и Успенского собора протоиерей Гурий для поверки донесения и перенесения мощей в храм. Так же, как и в первый раз священнослужители прежде всего отпели молебен в соборной Преображенской церкви, и потом с церковным ходом при стечении множества народа пошли к церкви святителя Николая. И свидетельствовали мощи святого благоверного князя и пели над ними панихиду.¹⁴

После сего архимандрит Иона, в церкви же, начал спрашивать преподобного Даниила: по какой причине и с чьего дозволения и благословения он стал отыскивать мощи? – Преподобный старец отвечал ему: «Я, святый отче, предварительно извещал о том благочестивейшего Государя и преосвященнейшего митрополита, и с их дозволения открыл мощи святого князя. Ныне же благоволил Бог и вашему священству видеть мощи сего святого князя нетленными: вот и образ его на иконе написан, вот и служба ему, стихиры и канон в прежнее время написаны. Не мною это написано, добавил преподобный, – книга, как видите, старая. Спросите и народ, как недужные молитвами преподобного сего получали исцеления: от него вы узнаете всю правду и истину».

По требованию архимандрита Ионы и протоиерея Гурия призваны были исцелившиеся, которые вслух всех поведали о себе и о бывших над ними исцелениях так:

Приставник над царскими сёлами Иван Окляча объявил, что он много лет страдал головною болью, столь сильною, что не мог кланяться; но как только прикоснулся к святым мощам, тотчас же перестала боль, и теперь он совершенно здоров.

Женщина из Переславля сказала о себе: «Три года болело у меня горло так, что не могла говорить и ждала постоянно смерти себе. Когда же обретены были сии святые мощи, я пришла поклониться им, и нашедши несколько крупиц от берёсты, которою обернуты были святые мощи, потёрла ими своё больное горло, и внезапно перестала боль, и я стала говорить: это могут засвидетельствовать мой муж и соседи мои». И они свидетельствовали, что всё то правда.

Другая женщина объявила: «Много лет была я слепая и не могла видеть. На обретение сих святых мощей привели меня мои родственники и дали мне несколько крупиц от святых мощей. Ими я потёрла свои глаза и лицо – и стала видеть».

После сих неопровержимых свидетельств о нетлении и чудотворении мощей благоверного князя, святые мощи его положили в новый гроб, обвили их плащаницею и совершили службу. Храм святителя Николая с того времени стали называть ещё храмом святого князя Андрея Переславского чудотворца. Это было в 1540 году, в год кончины преподобного Даниила.

Спустя много лет после открытия святых мощей благоверного князя Андрея был в г. Переславле пожар, от которого загорелась и деревянная церковь святителя и чудотворца Ни- колая.^{15 В то время, когда церковь объята была пламенем, вокруг гроба святого князя был такой сильный вихрь, что всех привёл в ужас и удивление. По окончании пожара, когда церковь сгорела до основания, оказалось, что гроб святого князя Андрея и стоявший на гробе образ его, пелена, покрывавшая гроб, и находившийся также на гробе образ Пресвятой Богородицы – Одигитрии остались целыми и неповреждёнными. Все граждане тут бывшие и видевшие это чудо прославили Бога и Его Пречистую Матерь-Богородицу и угодника Божия, благоверного князя Андрея.}

Ныне святые мощи благоверного князя Андрея почивают под спудом в храме, посвящённом имени его. Память его святою церковью празднуется 27 октября месяца. Указом Святейшего Синода в 1749 году повелено при всех Божественных службах в г. Переславле поминать преподобных отец – Даниила Игумена, Никиту Столпника и Благоверного князя Андрея, Переславских чудотворцев. Составленная святому Благоверному князю Андрею служба с благословения Святейшего Синода издана в 1825 году. В ней напечатаны два тропаря.

Тропа́рь, гла́с и҃.

Бл҃женство е҆ѵⷩ҇гельское возлюбивъ, Богомꙋдре Кн҃же А҆́ндрее, чистотꙋ сердца дѣ́вствомъ почтилъ е҆сѝ, и҆ сꙋету мїра сегѡ̀ презрѣ́въ, оу҆стрѣ́милсѧ е҆сѝ зрѣти Бг҃а, и҆же тѧ прослави чꙋдесы во врачеванїи различнѣ страждꙋщихъ; сего ради молимъ тѧ: проси намъ оу҆ Хр҃та Бг҃а всякихъ скорбей избавленїѧ и҆ полꙋченїе царства небеснаго.

Тропа́рь, гла́с б҃.

Градъ твой Смоленскъ ꙗ҆́ко чꙋждъ и҆мѣя, водворился е҆сѝ во градъ Переславль, и҆ въ домꙋ святителѧ Николая жестокимъ житїемъ временнꙋю жизнь совершивъ, востеклъ е҆сѝ въ горняя предстояти Хрт҃ꙋ: Є҆го же моли ѡ҆ творящихъ память твою, да вси вопіемъ тѝ: радꙋйся святе кн҃же А҆́ндрее, ангеломъ собесѣдниче, и҆ человѣкомъ помощниче.

Преподобный Корнилий родился в городе Переславле-Рязанском^{16 от благочестивых ро- с. 43 дителей купеческого звания – Гордия и Феодоры. При святом крещении дано было имя ему Конон. С самой ранней юности он соделался достойным сосудом благодати Божией и начал жить Богоугодною жизнью. Он сохранял душу и тело в целомудрии, удалялся детских игр, так свойственных юному возрасту, с усердием слушал чтение священного Писания, и в цветущей юности17 тайно оставил дом отца своего, мать, братию и сестёр и ушёл искать места, удобного для подвигов духовных. Долго родители искали его; но все искания их были напрасны. Между тем благочестивый отрок, водимый и сохраняемый Промыслом Божиим, с. 44 удалился от пределов отечества своего, достиг пределов Переславля-Залесского и здесь, именно за 25 вёрст [27 км] от г. Переславля, в пустыне Лукиановой начал свои первые подвижнические труды под руководством некоего трудолюбивого инока Павла. Пять лет трудился он здесь; потом, наставляемый Духом Святым, достиг г. Переславля-Залесского и пришёл в монастырь святых страстотерпцев благоверных князей Бориса и Глеба, что на песках.18 Беден был тогда монастырь этот и братии было только три монаха. Строителем был иеромонах Сергий. Юному Конону хотелось поступить в этот монастырь; но строитель и братия долгое время не принимали его; потому что он был тогда ещё молод, мал ростом, к тому же ничего не говорил и объяснял только внешними знаками; почему не могли знать, чей он и откуда. Между тем желание отрока не было желание необдуманное. Оно было плодом благодатного призвания Святого Духа. Несмотря на отказы – юный отрок не отходил от монастыря, жил за монастырскою оградой и ночевал у монастырских врат, не переставая умолять о принятии его в монастырь. Наконец терпение Конона победило колебания строителя и братии. Видя неотступные просьбы его, они сжалились над ним и приняли его в монастырь, признав его глухим и немым. Поступив в монастырь, Конон с горячим усердием принялся за монастырские подвиги: усердно ходил в храм Божий и усердно трудился в монастырском послушании: носил дрова и воду в трапезу хлебную, колол дрова, молол жито, пек хлебы; очищал задние дворы – словом, как пленный раб служил всем и во всём. С сими подвигами телесными соединял он и подвиги душевные: никогда не садился он со старцами за трапезу: но после всех питался тем, что оставалось от их трапезы, и то трижды только в неделю. Число братии в монастыре умножалось – и многие укоряли его и насмехались над ним, как над простецом и юродивым. Блаженный Конон безропотно терпел все укоризны. Прожив пять лет в таком послушании, он стал просить строителя и братию постричь его в иноческий образ. Видя его усердные подвиги, безропотное послушание и строгое постничество, они решились исполнить его желание – и был он}

пострижен в иноческий образ духовным отцом своим переславского Никольского монастыря иеромонахом Варлаамом, и назван Корнилием. Принявши иночество, преподобный, вместе с пострижением влас, отложил свою волю и предпринял большие против прежнего труды и подвиги: в церковь приходил прежде всех и выходил после всех, – на дело монастырское исходил также прежде всех и успевал больше всех из братии. Никто не видывал его спавшим на постеле; напротив, видели его постоянно или в труде на пользу монастыря, или стоящим на молитве. Спустя три года такой подвижнической жизни он просил строителя построить для него особую келью, чтобы жить в затворе. Строитель, видя его, яко искусна инока и в добродетелях совершенна, исполнил его желание и устроил ему малую деревянную келийцу. Отпуская преподобного в затвор, он говорил ему: «Господь да благословит тебя и укрепит на невидимые враги; пред сущими же да не послужиши и не поработаеши им, есть бо дело ти благо, прочих трудов всех лиших тя». Преподобный Корнилий затворился в келье и начал строжайшую жизнь: день и ночь стоял он на молитве, борясь с невидимыми врагами нашего спасения и изнуряя плоть свою строжайшим постом. Враг нашего спасения диавол, не могши обольстить юного подвижника ни сладкими брашнами мирскими, ни мягкими одеждами, ни спокойствием телесным, не могши возбудить в сердце его ни гнева, ни зависти, ни ропота, ни другой греховной страсти, решился напасть на него, как некогда напал на преподобного Исаакия в пещере. В одну ночь он нагло пришёл к нему с своею тёмною силою и стал мучить его до того, что многие кости его были сокрушены и вежди издавлены; потом, извлёкши в верхнее окно, бросил его у кельи. При наступлении дня иноки увидели преподобного лежавшим вне кельи, едва испускавшим дыхание, – и как келья его была заперта извнутри и отворено было только оконце, то поняли, что он был поруган от бесов; братия перенесли его в другую келью, где и пролежал он больным более трёх месяцев, не вкушая пищи, и только мало пия от воды и сока. Когда он начал оправляться от болезни и проситься опять в затвор; то строитель и братия не пустили его и убедили жить вместе с ними. Преподобный Корнилий опять стал вести прежнюю подвижническую жизнь; ночи проводил в молитве, никогда не опускал церковной службы и исправлял должность пономаря, – трудился по-прежнему в пекарне и поварне, своими руками копал землю, садил овощи и плодовые деревья и ископал кладезь,^{19 в котором вода была весьма вкусная и чистая. Господь благословил труды верного раба своего: в саду его росли превосходные яблоки, лучшие во всём городе, и он с любовью подавал их требующим безденежно. В иноческом послушании, при глубоком молчании, преподобный пребыл 30 лет. Тело его было изнурено совершенно; от постоянных трудов при летнем зное и зимнем мразе, при строгом посте и постоянной молитве оно было как сухое дерево; кости его были покрыты одною только кожею. Господь прославил своего истинного подвижника, даровав ему дар прозорливости: многим предсказал он будущее и давал знать знаками о своей кончине. Он всё время был молчальником и, когда предрекал будущее, то помавал своею рукою, как пишущею тростью. Предвидя свою кончину, преподобный пошёл в Никольский монастырь20} к общему духовному отцу, игумену Варлааму, – исповедался у него и причастился святых

Таин, и был по просьбе его облечён в схиму. Теперь только, по просьбе духовника, преподобный сказал о себе, что родом он из Переславля-Рязанского, отца зовут Гордием, мать Феодорою, – что у него два брата родных, – дом их стоял на конце городского посада, и что он ради спасения своей души оставил дом родительский. Возвратясь в свою обитель, он особоровался святым елеем, и чрез несколько часов в тот же день скончался, прожив в Борисоглебском монастыре около тридцати пяти лет. Это было в лето от сотворения мира 7201-е, а от Рождества Христова в 1693 году июля в 22 день.^{21 Он был похоронен в часовне вблизи первоначального схимника, Адриана убиенного.}

Игумен переславского Никольского монастыря Варлаам, бывший при погребении преподобного Корнилия в 1693 году, как духовник его, доносил Государыне царевне Наталье Алексеевне, что Корнилиево тело нетленно, только малая часть тленна и на груди у него мокрота была, и что ту мокроту он снял и положил в стеклянный пузырёк. В 1699 году, когда нужно было копать рвы для фундамента новой каменной церкви во имя иконы Смоленской Божией Матери, строитель Борисоглебского монастыря Адриан с братиею просил митрополита Рязанского Стефана, блюстителя патриаршего престола, перенести гроб преподобного из часовни. Митрополит изъявил своё согласие. Гроб преподобного Корни- лия был перенесён из часовни и поставлен на том месте, где была ризница. При этом находился священник Рождественского собора в Московском кремлёвском дворце Василий, духовник царевны Наталии Алексеевны, впоследствии Даниловский архимандрит Варлаам. В 1702 году приходила помолиться ко гробу Корнилия одна слепая девица, и как помазали тою мокротою от преподобного глаза её, возвратилось к ней зрение – и она стала видеть. Тогда Царевна Наталия Алексеевна положила намерение: когда будут церковь святить, тогда б и гроб Корнилиев, раскрыв, осмотреть. В 1705 году окончена была постройкою церковь Смоленская. На освящение её Государыня царевна звала митрополита Рязанского Стефана, чтобы в то же время осмотреть и гроб Корнилиев. Митрополит Стефан отказался за немощью своею и велел звать для того Ростовского митрополита Димитрия. Святитель Димитрий, в присутствии Государыни царевны, освятил церковь^{23 и свидетельствовал мощи преподобного. Тут же допрашиваема была и та девица, которая была слепа и стала видеть от помазания тою мокротою, что снята была с груди Корнилия – и взята была у той девицы сказка за рукою родного брата её. С того времени и Государыня царевна, и святитель Димитрий стали почитать Корнилия за святого. Государыня царевна приказала столярам своим сделать новый кипарисный гроб и обить парчою. А святитель Димитрий приказал священному чину положить в этот гроб святые останки преподобного и под них бумажник. Убранные таким образом святые останки снова осмотрели Государыня царевна и святитель Димитрий и перенесли в церковь и пели панихиду и поставили на место, где и доныне обретаются.24 С тех пор стали изображать преподобного Корнилия на иконах, а святителем Димитрием тогда же в честь его были написаны тропарь и кондак25 и, после, молитва. Духовник же Государыни царевны Натальи Алексеевны, архимандрит Варлаам, бывший священник Рождественского собора, велел строителям того монастыря принимать заручные записи о чудесах преподобного Корнилия. В рукописном житии его записано 17 чудес, совершившихся при мощах преподобного до 1717 года. Но чудодейственная благодать исцелений от гроба его не прекращается доселе. Многие из отдалённых стран притекают ко гробу его и, по силе веры своей, получают просимое. Особенно из смежных уездов много народа приходит помолиться к преподобному, яко молчальнику, отпеть над ним панихиду с больными, страждущими и недужными младенцами – и здесь бывают поразительные исцеления от преподобного.}

Тропа́рь, гла́с и҃.

Новоѧвленнаго оу҆годника Божїя почтимъ Корнилїѧ преподобнаго, крестъ на рамо вземшаго, иго Хрт҃ово оу҆́сердно понесшаго: и҆же на невидимыѧ враги мꙋжественно подвизався, и҆ козни и҆хъ поправъ, ꙗ҆́ко добръ воинъ Владыцѣ Хрт҃ꙋ предста, и҆ молится ѡ҆ душахъ нашихъ.

Конда́к, гла́с б҃.

Вышнѧѧ полꙋчили желая, въ вышнихъ живꙋщемꙋ Хрт҃ꙋ нелѣностно поработалъ е҆сѝ, бл҃же́нне, да наслѣ́диши горнѧѧ – презрѣлъ е҆си́ дольная, не токмо очи отвратив не видѣти светы, – но и҆ оу҆стнамъ своимъ молчанїе наложивъ не глаголати сꙋетная; обаче немолчнымъ сердцемъ воспѣлъ е҆сѝ къ Бг҃ꙋ. Не оу҆молчи оу҆бо и҆ нынѣ ѡ҆ насъ молѧсѧ, Корнилїе преподобне!

Молитва преподобномꙋ Корнилию.

Ѻ҆́ великїй постниче, безмолвниче, помощниче въ скорбѣхъ и҆ застꙋпниче въ бѣдахъ, преподобне ѻ҆́ч҃е нашъ Корнилїе! оу҆слыши насъ въ часъ сей молѧщихся тебѣ, и҆ не оу҆молчи оубо ѡ҆ насъ ко Гд҃ꙋ съ лики святыхъ преподобныхъ, не забꙋди насъ чадъ своихъ посѣщая, и҆ не оу҆медли въ молитвахъ своихъ ѡ҆ скорбныхъ, и҆ въ бѣдахъ страждꙋщихъ и҆ всѣхъ притекающихъ къ рацѣ мощей твоихъ, нынѣ и҆ присно, и҆ во вѣки вѣковъ. Ами́нь.