К вопросу о заупокойной литургии в дни Великого поста

В 10-м № «Церковного вестника» напечатана моя статья под заглавием: «Какую совершать литургию в седмичные дни Великого поста при погребении усопшего». Статья эта вызвана тем обстоятельством, что в священнической практике на этот случай (особенно у сельских священников) существуют крайние недоумения и противоречия. Одни священники, случись это погребение в понедельник какой-нибудь седмицы Великого поста, вовсе не совершают никакой литургии; другие совершают литургию Преждеосвящённых Даров; третьи относятся к епархиальному начальству и получают разрешение совершать литургию Златоустого. Помещая свою статью, я желал, чтобы лица авторитетные, компетентные высказали точно и определенно свое мнение, чтобы вывести из этой путаницы пастырей церкви и указать им одну точку зрения, которой должны они держаться все. На мою статью ответил в том же «Церковном вестнике» о. протоиерей Серединский. Об этом ответе и будет моя речь.

К сожалению, заметка о. протоиерея Серединского не только не даёт удовлетворительного разрешения поставленного мною вопроса, но ещё более усложняет его и подаёт повод к ещё большим недоумениям.

В своей статье я писал, между прочим, что так как устав церковный воспрещает в седмичные дни поста совершать литургию Златоустого, а разрешает, смотря по нуждам, во все эти дни – литургию Преждеосвящённую, то и не настоит надобности просить разрешения дела противозаконного, а следует творить дело законное, согласное с уставом церкви, то есть совершать литургию Преждеосвящённую и за ней прилагать эктенью за усопшего и заупокойные Апостол и Евангелие, что и будет иметь смысл в словесной службе поминовения усопшего пред жертвою тайною совершенною. О. протоиерей Серединский утверждает, напротив, что при погребении усопшего настоит надобность именно в совершении литургии Златоустого, что Преждеосвященная литургия не может быть умилительным жертвоприношением за усопших, что на ней Тело и Кровь Иисуса Христа не приносятся в жертву Богу Отцу за умерших, а только предлагаются для причащения живым, что на ней не бывает усвоения усопшим плодов бескровной жертвы. Из таких очень ясных и решительных положений о. Серединского вытекают само собою следующие новые положения:

1) жертва, приносимая на Преждеосвященной литургии, не есть жертва совершённая, спасающая живых и умерших;

2) на Преждеосвященной литургии – на трапезе – лежит не Агнец Божий, вземляй грехи всего мира; ибо усвояются плоды жертвы Голгофской только живым людям;

3) есть литургия (Златоустого), на которой святое таинство евхаристии спасает живых и умерших, и есть литургия (Преждеосвященная), на которой бескровная жертва спасает одних живых;

4) есть литургия, на которой жертва бывает тождественною с жертвою крестною, принесенною в умилостивление Богу за грехи всех людей и живых и умерших, и есть литургия (Преждеосвященная), на которой жертва эта не бывает тождественною с жертвою голгофскою умилостивительною за умерших.

Взгляд на евхаристию, как видите, устанавливается какой-то новый и едва ли согласный с нашею догматическою, и во всяком случае, без достаточных, как нам кажется, оснований, ограничивающий значение литургийного жертвоприношения преждеосвященных даров. Христос есть Освящение наше (живых) и упокоение усопших как на литургии Златоустого, так и на преждеосвященной. Если разуму православной церкви угодно было соединить с преждеосвященными дарами целое особое священнодействие, то значит цель этого священнодействия не одна только та, чтобы преподать святое причащение живым. Если и на полной литургии преимущественное поминовение усопших бывает по освящении святых даров, то почему же отвергать силу молитв церкви за усопших пред освященными дарами на преждеосвященной литургии?

Положим, Преждеосвященная литургия не имеет главного назначения – поминовения усопших; но если встретилась нужда такая, как погребение усопшего, а по нуждам церковь разрешает в седмичные дни поста только литургию Преждеосвященную, то почему же не прилагать на ней молитв о упокоении усопшего? О. протоиерей Серединский, на основании слов о. Хойнацкого, считает неуместным прилагать на Преждеосвященной литургии эктенью за усопшего; но если б в данном случае дело могло бы быть решено ссылкою на то или другое печатное сочинение, мы с своей стороны могли бы сослаться на руководство к изучению Церковного Устава (стр. 422), о. К. Никольского, где считается уместным прилагать эктенью за усопших и на Преждеосвященной литургии. Далее мы увидим, что мнение о. К. Никольского имеет за собой очень веские основания; а мнение о. Хойнацкого не имеет.

О. Серединский считает неуместным прилагать на Преждеосвященной литургии эктенью за усопшего и говорит, что на ней тело и кровь Иисуса Христа не приносятся в жертву Богу Отцу за умерших, а только предлагаются для причащения живым. Заметим мимоходом, что в практике цель эта, исключая разве церквей при полках, не достигается, так как всюду принято, что живые причащаются в субботу на литургии Златоустого. Такой обычай ведется с самой глубокой древности. Если о. Серединский утверждает, что Преждеосвященная литургия совершается только для причащения живых, то зачем же учрежден особый чин богослужения литургийного? Почему бы не причащать их, как рекомендует о. Хойнацкий в своём руководстве (см. ч. 1, Чернигов, 1874 г., §60), запасными дарами за часами? Когда же церковь установила особое священнодействие для литургии преждеосвящённой, надобно видеть в сем более глубокий и высший смысл. «Наше служение, – говорит святой Златоуст, – не забава, но совершается по устроению Духа».

И действительно. Вникая глубже в смысл литургийного богослужения Преждеосвящённых даров, видишь в нем попечение святой Церкви не о живых только, но и об умерших; ибо на ней, пред освященными дарами, воссылается моление о всех прежде почивших отцех и братиях, зде лежащих и повсюду православных. Почему же, спрашиваем, о. Серединский считает неуместным после сего прилагать особую эктенью с именем усопшего, который погребается в этот день? Очевидное дело – эктенья эта весьма уместна и законна, и согласна с богослужебным чином. Ясно также, что церковь молится на Преждеосвященной литургии и за умерших. О. Серединский за литургиею Преждеосвященною не усвояет умершим плодов бескровной жертвы в смысле бескровного жертвоприношения, а допускает одно только предложение святых даров живым. Вникая в смысл литургийного богослужения, находим в нём мысли совершенно несогласные с мнением о. Серединского. Так, молясь прежде на литургии преждеосвященных о живых и о всех прежде почивших отцех и братьях, мы после того (по поставлении святых даров на престол) молимся о предложенных и преждеосвященных честных дарех, да человеколюбец Бог наш примет я (то есть дары) во святый и пренебесный Свой жертвенник в воню благоухания духовнаго. Что, эта молитва о святых дарах за одних живых, а не за умерших? Что, в ней не усвояются плоды бескровной жертвы умершим? Очевидное дело, что церковь молится и за живых и за умерших и желает, чтобы молитвы за них приняты были ради святых даров в воню благоухания.

В молитве: «Иже неизреченных...» священник обращается с молением к Богу... Иже служение службы сея (τὴν διακονίαν τῆς Λειτουργίας ταὺτης) открывый нам, во еже приносити Тебе дары же и жертвы (δῶρα τε καὶ θυσίας) о наших гресех и людских неведениях... Ужели эти δῶρα καὶ θυσίαι имеют один смысл датися в снедь верным живым? Ужели священнодействие литургии преждеосвященных даров не есть жертвоприношение за живых и умерших? Если прийти к этой крайности, то придется прийти к другой, большей крайности, что в богослужебном чине преосвященной литургии есть слова, не имеющие надлежащего смысла.

О. Серединский сам сознается, что литургии Златоустовой в седмичные дни поста по уставу не полагается. И что же? Чем он устраняет недоумение о совершении этой литургии при погребении усопшего? Опять только мнением о. Хойнацкого, «что-де практика более опытных священников и даже христолюбивых архиереев позволяет в седмичные дни поста при погребении совершать литургии Златоустого, и если-де кто не хочет (?) сделать этого исключения, тот может переносить заупокойную литургию на субботний или воскресный день». Если так легко и просто может решаться затронутый мною вопрос, то и толковать о нем нечего. И я говорил, что иногда бывают разрешения совершать литургию Златоустого; да суть вопроса в том: законны ли эти разрешения, когда они не имеют основания в Церковном Уставе? Не нам учить Церковь; она лучше нас знает, что лучше когда совершать. Надобно с сыновним послушанием следовать её указанию, а не измышлять новые уставы. Впрочем, мне ещё понятна в разрешении сила архиерейской власти; но я не понимаю, как может отступать от принятого Уставом священнодействия и назначать другое, противоречащее Уставу, священник, совершающий святые таинства и службы, в зависимости от епископа? Скорее неопытными можно назвать тех священников, которые идут против ясных указаний Устава. Совершить вместо преждеосвященной – литургию Златоустого, дело очень немаловажное, когда сам Святейший Синод нашел нужным разрешить особым указом эту литургию в день восшествия на престол Государя Императора. Не имея в настоящем случае ни повода, ни нужды входить в оценку достоинств и недостатков сочинения о. Хойнацкого, на которого ссылается и Серединский, мы тем не менее позволим себе заметить, что практическое руководство о. Хойнацкого составлено более на основании священнической практики и притом в одной Малороссии. Например, о. Хойнацкий допускает вынимание частиц из приносимых просфор на жертвеннике и после великого входа (когда только священник найдёт свободное (?) время, даже в крайних случаях (?) и по освящении святых даров (см. Руководство, §135)). И действительно, я сам видел в Киеве и на Волыни – священники отходили от престола и вынимали на жертвеннике частицы из просфор и по освящении святых даров. Малороссы видят это и не смущаются; но сделай это священник, например, в Шуйском уезде (Владимирской губернии), где много старообрядцев, которые уверены, что священство наше поставлено на мзде, тогда какой-нибудь начетчик без церемонии заметит священнику: «Нехорошо, отец, оставлять тайную вечерю на престоле, переходить к жертвеннику за сребренниками».

Вопрос о совершении литургии в седмичные дни поста при погребении усопшего остается, таким образом, все ещё открытым. Во 2-й заметке, помещенной в 13-м № «Церковного вестника», о. протоиерей Серединский не привнес ничего нового. Он в ней говорит, что заупокойною литургиею может быть только литургия Златоустого, что в великий пост она именно и назначена для этой цели в субботы 2-й, 3-й и 4-й недели Великого поста. Точно так; против этого никто не смеет и спорить, ибо это согласно с Церковным Уставом. Но всё-таки не разрешается вопрос тем, что и в седмичные дни поста следует при погребении совершить литургию Златоустого, так как это будет противно Уставу. А так как Устав дозволяет совершать по нуждам литургию Преждеосвященную, то и при погребении усопшего следует, согласно с ним, совершать литургию Преждеосвященную, с приложением особых молений за усопшего. Литургия Преждеосвященная не назначается для поминовения усопшего, но и литургия Златоустого в строгом смысле не всегда быть может заупокойною литургиею, например в Пасху и другие праздники: всё, стало быть, определяется нуждами верующих. Случилась нужда в пост погребать усопшего – совершайте, не отступая от Устава – литургию Преждеосвященную, с приложением о нем положенных молений; а в субботу в общее поминовение совершайте о нем же моление за литургиею Златоустовой: то и другое будет согласно с Уставом. Не называйте Преждеосвященную литургию заупокойной: дело не в слове, а в деле, действия же и силы молитв за усопшего пред освященными дарами грех отвергать.

Все-таки вопрос о совершении литургии при погребении усопшего в седмичные дни поста нуждается в решительном определении его, обязательном для всех одинаково без исключения. От теперешнего состояния его приходится без нужды переносить тяжкие испытания для сердец, скорбящих о потере своих близких. Помирает бедный человек, помирает сам пастырь церкви, осиротелые семейства их остаются часто без копейки наличной, чтобы послать прошение или телеграмму ко владыке о разрешении при погребении их совершить литургию Златоустого – и она не совершается. Умирает богатый – и погребают его за литургиею Златоустого, ибо все средства для разрешения ее в руках имеются. О. Серединский допускает это разрешение каждому священнику без ведения архиерейского; а я знаю случаи, когда за это подвергали священника суду. У Церкви, как и у Бога, нет любимцев счастья; благодатные дары должны раздаваться всем с одинаковою любовью, а не по выбору. h6C Дополнение к статье о литургии в седмичные дни Великого поста (письмо в редакцию)

Статья помещена в 42-м номере «Церковного вестника» (стр. 10–11)

Я наводил справки, за каким богослужением в Великий пост отправлялось погребение умершего в Москве при жизни московского владыки, митрополита Филарета, и за каким отправляется теперь в этой древней столице, хранительнице древних преданий и обычаев церкви. По справке оказалось: 1) что как при жизни великого святителя, так и по смерти его никогда не совершалась ради погребения умершего литургия святого Иоанна Златоустого; но всегда совершалась литургия преждеосвященная, с приложением ектеньи за усопшего и заупокойного Апостола и Евангелия, и 2) что литургия Златоустого совершалась викарными епископами только ради постановления ставленников во священники; но что поставление во диаконы совершалось за Литургией Преждеосвященных Даров.

Справку эту покорнейше прошу редакцию «Церковного Вестника» поместить при доставленном мною последнем слове о литургии в Великий пост в седмичные дни его.