ОРАТОРИЯ
«Страсти по Матфею» митрополита Илариона
20 марта 2017 г. в Михайловском театре Санкт-Петербурга состоялось представление оратории на музыку митрополита Илариона (Алфеева) «Страсти по Матфею».
Это произведение митрополит Иларион написал в Вене, когда был епископом Венским и Австрийским. Впервые оно прозвучало в 2007 году, в Москве, а через день – в Риме.
В этот раз, в Петербурге, ‒ вторая редакция произведения.
Присутствовал сам митрополит Волоколамский Иларион, а также владыка Варсонофий, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский.
Это не опера, оратория. Исполняют на сцене хор, оркестр, чтец и солисты. Протодиакон Виктор Шиловский читает Евангелие, очень распевно. Хор поет молитвы и повторяет текст Евангелия. Солисты поют за учеников, за Матерь, за Магдалину. Но это коротко, просто обозначают их присутствие. Главное в действе ‒ музыка и Евангелие.
Струнный оркестр. Только скрипки, альты, виолончели, контрабасы. Их много. Отсюда ощущение органа, клавесина. И скрипка – тоскующая душа. Через нее из сердца выливается боль. Удивительный контрабас, звучащий на одной басовой ноте ‒ нервы трепещут.
Органные фуги Баха. Это скрипки перекликаются с органом и переносят нас на две тысячи лет назад. Протодиакон речитативом читает последние главы Евангелия от Матфея, 26 и 27. Тайная Вечеря. Суд. Распятие. Погребение.
Тайная Вечеря. Все начинается отсюда. Он был рядом, учил и проповедовал, исцелял и воскрешал, но не оказалось ни одного человека, который смог бы разделить Его боль и одиночество. И предатель. «Не я ли?» ‒ спрашивает каждый. «Не я ли?» ‒ спросил и Иуда… «Ты сказал».
Гефсиманский сад. Моление о чаше. А ученики спят. И опять космическое одиночество Сына Человеческого. Скрипки рыдают и бьются в ужасе предстоящего. Альты пытаются успокоить. И виолончель утишает: тише, уже ничего не изменить.
Петр, Петр, наше основание, камень нашей веры, наша надежда. Уж он-то не предаст! Но нет. Животная жажда жизни сильнее, и до первых петухов он успевает трижды отречься от Христа. А уж как доказывал Ему, что этого никогда не случится. Петух закукарекал. И Петр все понял. Виолончель страдает: раскаяние настолько мощно, что звук побеждает зрение. Остается только внутреннее осознание, что ты явственно видишь костры, солдат, служанок, указывающих пальцами на Петра, сполохи света и ужас в его глазах. Он убегает в рыданиях. Оцепенение охватывает зал.
Контрабас. Одна низкая нота. Она волнуется, стонет, кричит, вытягивает ваши нервы. Она меняет измерение, в котором вы находитесь. Я знаю, что Иисуса вели на Голгофу днем, но эта фраза: «И пала тьма на город…» У меня преломилось так, что и ведут его в факельной темноте. Сполохи красного огня на стенах узенькой улочки. Растрепанные одежды бегущих зевак и бывших учеников. И бархатный неземной контрабас выводит вас на этой длинной низкой ноте в то время, на ту длинную бесконечную улицу. Это вы бежите вслед за Христом. Вы протягиваете к Нему руки. Вы молите воинов о снисхождении. И ничего не получается.
Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел…
(из Ахматовой)
Низкое контральто Магдалины. Она молит о пощаде, она рыдает.
Колоратурное сопрано Матери. Она ни о чем не просит. Она знает. Она лишь повторяет: Сын Мой. Господь Мой.
Пятница. Страсти Христовы. Иерусалим. Улица. Тюрьма. Яма без воздуха. Понтий Пилат и приговор. Терновый венец и багряница. Бичевание.
Иисуса ведут на Голгофу. Тогда люди не обращали внимания на Его страдания. И сейчас не обращают: кофемашина мелет зерна возле одной из остановок Христа. Народ шумит, выбирает кофе, торгуется… Христос падает под тяжестью Креста ‒ толпа смеется тогда и мельтешит, скачет, зазывает в сувенирные лавки сейчас. На том же самом месте.
Виа Долороса. Путь скорби, так переводится название. Крестный путь. Четырнадцать остановок. Станций. И вот контрабас, как Орфей в Подземном царстве, ведет вас по этому пути.
Распятие. Надежды больше нет. Разбойники насмехаются над Ним. Один насмехается, другой ‒ просит помолиться за него. И он первым входит в Царствие Небесное. Но те, кто стоят у Креста, еще этого не знают. Для них еще все конечно. Для них жизнь Иисуса оборвалась. Мы знаем. А они еще не верят в Воскресение. Христос испускает дух. Небо разверзается. Воины делят Его одежду. Иосиф просит Пилата отдать ему тело Христа. Разрешение получено. Погребение. И камень. Камень, затворяющий Спасителя в вечной темноте. Две женщины, две Марии у гроба, как подбитые птицы, сидят они, прижавшись друг к другу. Бесконечная тишина Субботы и ослепительный свет Воскресения. Хор торжествующе взмывает в небо: Воскресение Твое исповедуем! Господь мой! Бог мой!
Слово митрополита Илариона перед началом Оратории
Сегодня мы услышим евангельский рассказ о страданиях, смерти и Воскресении Господа нашего Иисуса Христа.
В последние дни Своей земной жизни Господь был оставлен один перед лицом страдания и смерти. Он испил до дна чашу, которая была уготована Ему, и пережил самое страшное, что может выпасть на долю человека, – одиночество и оставленность. Он был один в Гефсимании, ибо ученики Его уснули крепким сном, Он был один на суде первосвященников, на допросе у Ирода и на суде Пилата, ибо ученики Его в страхе разбежались. Он был один, когда шел на Голгофу; случайный прохожий, а не любимый ученик помог нести Крест. Он был один на Кресте, один умирал, оставленный всеми.
На Кресте Иисус взывал к Отцу Своему: «Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27; 46). Этот крик вместил боль всего человечества и каждого человека – боль всякого, кто чувствует, что он одинок, и кому кажется, что он оставлен Богом. Ибо страшно быть оставленным близкими и друзьями, но еще страшнее, когда тебе кажется, что Бог покинул тебя, что непреодолимая стена встает между Богом и тобой и Он словно не слышит, не видит, не замечает…
Если ты страдаешь от одиночества, вспомни, каким одиноким был Спаситель в последние часы Своей земной жизни. Если близкие и ученики твои отвернулись от тебя, если ты подвергся незаслуженной клевете, если против тебя лжесвидетельствуют и объявляют тебя повинным смерти, вспомни, что Сам Господь прошел через это.
Если тот, кто жил с тобой под одной крышей, причащался от одной Чаши, ел твой хлеб, кому доверился ты со всей силой любви, с кем делился своими мыслями и чувствами, от кого ничего не утаивал и для кого ничего не жалел, – если этот человек предал тебя, вспомни, что и Господь пережил это.
Если крест твой навалился на тебя с такой тяжестью, что ты не в силах понести его, если близкие твои не хотят разделить его с тобой, будь благодарен и тому, быть может, случайному прохожему, который поможет тебе нести его хотя бы какую-то часть пути.
Если волна богооставленности накрыла тебя с головой и кажется тебе, что Бога нет или же Он отвернулся и не слышит тебя, то не отчаивайся, ибо и Христос прошел через этот страшный и горький опыт.
Если осуждают тебя и оскорбляют, ударяют по лицу и плюют на тебя, пригвождают ко кресту и вместо воды дают горькую желчь, молись за распинающих тебя, ибо они не знают, что творят.
Вслушиваясь в рассказ евангелиста Матфея о страданиях, крестной смерти и воскресении Господа Иисуса, возблагодарим Господа за то, что Он стал одиноким, чтобы не были одиноки мы, был оставлен, чтобы мы не были оставлены, прошел через оскорбления и поругания, клевету и уничижение, страдания и смерть, чтобы во всяком страдании мы чувствовали, что мы не одни, но что Сам Спаситель с нами до скончания века.
Это несколько более ранняя постановка, чем та, о которой рассказ: запись эта сделана 6 мая 2016 года. Даю ее для общего представления об этом замечательном произведении.
«Страсти по Матфею» митрополита Илариона
20 марта 2017 г. в Михайловском театре Санкт-Петербурга состоялось представление оратории на музыку митрополита Илариона (Алфеева) «Страсти по Матфею».
Это произведение митрополит Иларион написал в Вене, когда был епископом Венским и Австрийским. Впервые оно прозвучало в 2007 году, в Москве, а через день – в Риме.
В этот раз, в Петербурге, ‒ вторая редакция произведения.
Присутствовал сам митрополит Волоколамский Иларион, а также владыка Варсонофий, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский.
Это не опера, оратория. Исполняют на сцене хор, оркестр, чтец и солисты. Протодиакон Виктор Шиловский читает Евангелие, очень распевно. Хор поет молитвы и повторяет текст Евангелия. Солисты поют за учеников, за Матерь, за Магдалину. Но это коротко, просто обозначают их присутствие. Главное в действе ‒ музыка и Евангелие.
Струнный оркестр. Только скрипки, альты, виолончели, контрабасы. Их много. Отсюда ощущение органа, клавесина. И скрипка – тоскующая душа. Через нее из сердца выливается боль. Удивительный контрабас, звучащий на одной басовой ноте ‒ нервы трепещут.
Органные фуги Баха. Это скрипки перекликаются с органом и переносят нас на две тысячи лет назад. Протодиакон речитативом читает последние главы Евангелия от Матфея, 26 и 27. Тайная Вечеря. Суд. Распятие. Погребение.
Тайная Вечеря. Все начинается отсюда. Он был рядом, учил и проповедовал, исцелял и воскрешал, но не оказалось ни одного человека, который смог бы разделить Его боль и одиночество. И предатель. «Не я ли?» ‒ спрашивает каждый. «Не я ли?» ‒ спросил и Иуда… «Ты сказал».
Гефсиманский сад. Моление о чаше. А ученики спят. И опять космическое одиночество Сына Человеческого. Скрипки рыдают и бьются в ужасе предстоящего. Альты пытаются успокоить. И виолончель утишает: тише, уже ничего не изменить.
Петр, Петр, наше основание, камень нашей веры, наша надежда. Уж он-то не предаст! Но нет. Животная жажда жизни сильнее, и до первых петухов он успевает трижды отречься от Христа. А уж как доказывал Ему, что этого никогда не случится. Петух закукарекал. И Петр все понял. Виолончель страдает: раскаяние настолько мощно, что звук побеждает зрение. Остается только внутреннее осознание, что ты явственно видишь костры, солдат, служанок, указывающих пальцами на Петра, сполохи света и ужас в его глазах. Он убегает в рыданиях. Оцепенение охватывает зал.
Контрабас. Одна низкая нота. Она волнуется, стонет, кричит, вытягивает ваши нервы. Она меняет измерение, в котором вы находитесь. Я знаю, что Иисуса вели на Голгофу днем, но эта фраза: «И пала тьма на город…» У меня преломилось так, что и ведут его в факельной темноте. Сполохи красного огня на стенах узенькой улочки. Растрепанные одежды бегущих зевак и бывших учеников. И бархатный неземной контрабас выводит вас на этой длинной низкой ноте в то время, на ту длинную бесконечную улицу. Это вы бежите вслед за Христом. Вы протягиваете к Нему руки. Вы молите воинов о снисхождении. И ничего не получается.
Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел…
(из Ахматовой)
Низкое контральто Магдалины. Она молит о пощаде, она рыдает.
Колоратурное сопрано Матери. Она ни о чем не просит. Она знает. Она лишь повторяет: Сын Мой. Господь Мой.
Пятница. Страсти Христовы. Иерусалим. Улица. Тюрьма. Яма без воздуха. Понтий Пилат и приговор. Терновый венец и багряница. Бичевание.
Иисуса ведут на Голгофу. Тогда люди не обращали внимания на Его страдания. И сейчас не обращают: кофемашина мелет зерна возле одной из остановок Христа. Народ шумит, выбирает кофе, торгуется… Христос падает под тяжестью Креста ‒ толпа смеется тогда и мельтешит, скачет, зазывает в сувенирные лавки сейчас. На том же самом месте.
Виа Долороса. Путь скорби, так переводится название. Крестный путь. Четырнадцать остановок. Станций. И вот контрабас, как Орфей в Подземном царстве, ведет вас по этому пути.
Распятие. Надежды больше нет. Разбойники насмехаются над Ним. Один насмехается, другой ‒ просит помолиться за него. И он первым входит в Царствие Небесное. Но те, кто стоят у Креста, еще этого не знают. Для них еще все конечно. Для них жизнь Иисуса оборвалась. Мы знаем. А они еще не верят в Воскресение. Христос испускает дух. Небо разверзается. Воины делят Его одежду. Иосиф просит Пилата отдать ему тело Христа. Разрешение получено. Погребение. И камень. Камень, затворяющий Спасителя в вечной темноте. Две женщины, две Марии у гроба, как подбитые птицы, сидят они, прижавшись друг к другу. Бесконечная тишина Субботы и ослепительный свет Воскресения. Хор торжествующе взмывает в небо: Воскресение Твое исповедуем! Господь мой! Бог мой!
Слово митрополита Илариона перед началом Оратории
Сегодня мы услышим евангельский рассказ о страданиях, смерти и Воскресении Господа нашего Иисуса Христа.
В последние дни Своей земной жизни Господь был оставлен один перед лицом страдания и смерти. Он испил до дна чашу, которая была уготована Ему, и пережил самое страшное, что может выпасть на долю человека, – одиночество и оставленность. Он был один в Гефсимании, ибо ученики Его уснули крепким сном, Он был один на суде первосвященников, на допросе у Ирода и на суде Пилата, ибо ученики Его в страхе разбежались. Он был один, когда шел на Голгофу; случайный прохожий, а не любимый ученик помог нести Крест. Он был один на Кресте, один умирал, оставленный всеми.
На Кресте Иисус взывал к Отцу Своему: «Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27; 46). Этот крик вместил боль всего человечества и каждого человека – боль всякого, кто чувствует, что он одинок, и кому кажется, что он оставлен Богом. Ибо страшно быть оставленным близкими и друзьями, но еще страшнее, когда тебе кажется, что Бог покинул тебя, что непреодолимая стена встает между Богом и тобой и Он словно не слышит, не видит, не замечает…
Если ты страдаешь от одиночества, вспомни, каким одиноким был Спаситель в последние часы Своей земной жизни. Если близкие и ученики твои отвернулись от тебя, если ты подвергся незаслуженной клевете, если против тебя лжесвидетельствуют и объявляют тебя повинным смерти, вспомни, что Сам Господь прошел через это.
Если тот, кто жил с тобой под одной крышей, причащался от одной Чаши, ел твой хлеб, кому доверился ты со всей силой любви, с кем делился своими мыслями и чувствами, от кого ничего не утаивал и для кого ничего не жалел, – если этот человек предал тебя, вспомни, что и Господь пережил это.
Если крест твой навалился на тебя с такой тяжестью, что ты не в силах понести его, если близкие твои не хотят разделить его с тобой, будь благодарен и тому, быть может, случайному прохожему, который поможет тебе нести его хотя бы какую-то часть пути.
Если волна богооставленности накрыла тебя с головой и кажется тебе, что Бога нет или же Он отвернулся и не слышит тебя, то не отчаивайся, ибо и Христос прошел через этот страшный и горький опыт.
Если осуждают тебя и оскорбляют, ударяют по лицу и плюют на тебя, пригвождают ко кресту и вместо воды дают горькую желчь, молись за распинающих тебя, ибо они не знают, что творят.
Вслушиваясь в рассказ евангелиста Матфея о страданиях, крестной смерти и воскресении Господа Иисуса, возблагодарим Господа за то, что Он стал одиноким, чтобы не были одиноки мы, был оставлен, чтобы мы не были оставлены, прошел через оскорбления и поругания, клевету и уничижение, страдания и смерть, чтобы во всяком страдании мы чувствовали, что мы не одни, но что Сам Спаситель с нами до скончания века.
