ЗАКАТИЛОСЬ СОЛНЫШКО
Райчихинск – небольшой провинциальный город с населением порядка 20 тысяч человек, расположенный в ста восьмидесяти километрах от города Благовещенска, Амурской области. Недавнее преступление всколыхнуло город и получило резонанс на всю область. А произошло следующее.
Люба появилась в нашем небольшом творческом коллективе местной газеты несколько лет назад. Она оказалась грамотным специалистом и очень тихим, застенчивым человеком. За ее плечами не было жизненного опыта, лишь институт и немного работы. Поэтому в свои 24 года она была еще почти ребенком, воспринимающим мир таковым, каков он есть, и верящая в лучшее.
Среди нас она сразу стала своей, так как все приняли ее, как дочь. И так же, как дочь, любили и переживали за нее, хотя в первый год работы и переживать-то было не за что. Переживать начали, когда она познакомилась с мужчиной, старше ее на 11 лет.
Вадим был ничем не примечательным человеком, но умел красиво говорить, совершать галантные поступки и вскоре между Любой и ним, как искорка, вспыхнула любовь. Но никто тогда и подозревать не мог, что это была не искра, а пламя…
У любви свои плоды, стала ждать ребенка и Любовь. И дело заторопилось к свадьбе. Вадим перебрался на квартиру к своей будущей жене, прописался. Вроде бы создалась семья. Вот только тревожные слухи стали доходить до нас, коллег Любы, все чаще и чаще. Не таковым оказался Вадим, каковым хотел казаться. Любитель не просто выпить, он уходил в запои, в которых зверел и поднимал руку на беременную жену. Правда потом, протрезвев, падал на колени и просил о прощении. Она прощала, так как любила этого человека.
Появление на свет маленькой Сонечки не изменило Вадима. Видимо, меняться было просто нечему. Не единожды Люба убегала из дому к родителям с ребенком на руках, где пережидала, пока ушедший в запой и лютовавший супруг протрезвеет. Тот трезвел, просил прощения, но вскоре все повторялось вновь. Лютуя, он ножом вспарывал детские мягкие игрушки, протыкал панели, кромсал ковер, висящий на стене, вспарывал пуфики и обивку дивана и обещал сбросить свою жену с балкона. Жить с ним становилось все тяжелее, да и не жизнь это была вовсе. И через год с лишним Люба все же решилась подать на развод, хотя ужасно боялась этого шага, опасаясь непредсказуемой реакции Вадима.
Решившись на это, она ушла к родителям, а Вадим стал пить дальше в пустой квартире, ведя тот образ жизни, который хотел – свободный. Не единожды пыталась Люба попасть в квартиру, чтобы забрать вещи – супруг не открывал никому, а милиция разводила руками – пока вы не в разводе, решайте проблему сами.
Разойтись просто так не удалось. Изувер и аферист, прописанный в приватизированной квартире жены, купленной ее родителями, съезжать не собирался, а потребовал половину суммы от продажи квартиры, и адвокаты встали на его сторону. У Любы не было сил бороться за себя дальше, и она продала свою долю, вынудив тем самым изувера «зашевелиться», который стал опасаться, что на освободившуюся половину подселят другого человека. А дальше был развод и Вадим, забрав «свои» деньги, вырученные от продажи жилплощади и мелкого бизнеса, уехал далеко – в другой город к родственникам, где, судя по его звонкам, сошелся с другой женщиной.
В жизни Любы настала светлая полоса. Она воспряла духом, хотя Вадим изредка звонил ей на мобильник и издевался, обещая все равно расправиться с ней.
Год без бывшего супруга пролетел для Любы незаметно. Она жила работой и подрастающей дочерью, радовавшей ее даже своими детскими шалостями. Встретился на ее пути и нормальный человек, жизнь стала налаживаться. Люба решила выйти снова замуж и, чтобы забыть о кошмарах, связанных с прежней фамилией, поменять ее себе и дочери. Наметился и день свадьбы, для которого были куплены кольца.
Из небытия, словно кошмарный сон, снова «выплыл» Вадим. Он позвонил Любе и сказал, что хочет вернуться. Она отказалась – у нее выстраивалась новая жизнь.
Когда до свадьбы оставалось чуть больше двух недель, в городе объявился Вадим. Без денег, жилья, требующий заботы и ухода, он приволокся на работу к Любе и вновь, в который раз за эти годы, стоя на коленях, умолял принять его обратно, в противном же случае обещал «что они умрут вместе». Артистический дар и запугивания не помогли, Люба вызвала милицию, указав, что ей угрожали физической расправой.
На экс-супруга сотрудниками милиции, не проявлявшего явной агрессии, был составлен протокол, и он был отпущен на все четыре стороны. А через двадцать минут, купив в хозяйственном магазине кухонный нож, он вернулся…
Было 2 марта (цифра 2 всегда была в жизни Любы судьбоносной), рабочий день и часы едва передвинули маленькую стрелку с единицы в сторону цифры 2 . Я видел, как мелькнул в окне силуэт Вадима, но не придал этому значения: раньше его визиты к нам были нередки. Звякнула китайская погремушка над входной дверью, от которой до рабочего места, где сидела Люба, было шагов пять. Только шагов этих никто не услышал. Как тень проскользнул Вадим в помещение, и через несколько секунд раздался крик Любы: «Помогите!».
Когда я вбежал в соседний кабинет, то увидел, как Вадим бьет ее, сидящую на рабочем месте, кулаком в грудь. Бьет часто. Еще мгновение, и он свалил Любу на пол, продолжая наносить удары в спину лежащей женщины. Кинувшись, я и редактор оттащили Вадима в сторону и только тогда увидели, что из спины Любы торчит рукоять ножа.
«Скорая помощь» ехала 15 минут. Но, даже, если бы она приехала сразу, Любу спасти бы не удалось – травмы были несовместимы с жизнью. Первым прибыл наряд вневедомственной, позже – милиция.
Вадим никуда не убегал. Он спокойно сидел на стуле в коридорчике, в полуметре от своей умирающей жертвы.
Хороший артист, он, сделав свое дело, стал кричать, что любил ее, что никому не хотел отдавать.
-Любил, тварь? – Осознавший, что Люба умирает, закричал я. Меня колотило так, что телефонная трубка чуть не вываливалась из рук. – Давай, я принесу тебе веревку и ты тут же повесишься, чтобы уйти из жизни вместе с ней!
Тварь, по имени Вадим, шкодливо отвела глаза в сторону и промолчала.
Потом появилась милиция.
На следующий день в редакции газеты был проведен следственный эксперимент. Тварь по имени Вадим стала делать жертву из себя и в ходе его проведения заявила, что о преступлении она ничего не помнит. Ничего! Просто зашла в хозяйственный магазин и купила кухонный нож. Просто пришла на работу к бывшей жене и, проскользнув бесшумной тенью по коротенькому коридору, хладнокровно нанесла десяток смертельных ударов беззащитной женщине. Зато при себе это существо хранило какие-то медицинские справки, которые помогли бы твари избежать сурового наказания.
При гуманности Российского суда можно предположить исход этого преступления. Вадиму, раскаявшемуся, охотно сотрудничавшему со следствием, находящемуся во время преступления в состоянии аффекта дадут гуманный срок: от 6 до 12 лет, и вряд ли на полную катушку. И, отсидев три четверти положенного срока он выйдет условно-досрочно освобожденный на волю «с чистой совестью»: жрать, пить водку, спать с другими женщинами и,.. чтобы испортить жизнь своей дочери. Ведь сидя на стуле у остывающего тела Любы, он кричал не только о «любви» к ней, но и о том, что не отдаст своего ребенка никому.
В день похорон Любы весеннее солнце робко пыталось согреть заледеневшую землю. А в свежем номере газеты, где работала Люба, стояло поздравление, в котором она поздравляла своего будущего мужа Александра с днем рождения, подписанное коротко: Люба и София. Поздравление просто не успели снять с газетной полосы.
На могиле, на надгробной черной плите была указана девичья фамилия Любы. Имя и фамилия твари, зверски убившей молодую женщину, только начавшую жить, было предано забвению и проклятию.
Можно ли было спасти Любу? Нет… Действия твари по имени Вадим походили на действия террориста-смертника, который подчинен одной цели – любой ценой совершить зло. Только террорист гибнет вместе со своими жертвами.
Наше правосудие, суровое в одних случаях и мягкое в других, может учесть все смягчающие обстоятельства и тварь по имени Вадим выйдет на свободу через несколько лет, чтобы творить зло дальше. Выйдет с «чистой совестью»…
Райчихинск – небольшой провинциальный город с населением порядка 20 тысяч человек, расположенный в ста восьмидесяти километрах от города Благовещенска, Амурской области. Недавнее преступление всколыхнуло город и получило резонанс на всю область. А произошло следующее.
Люба появилась в нашем небольшом творческом коллективе местной газеты несколько лет назад. Она оказалась грамотным специалистом и очень тихим, застенчивым человеком. За ее плечами не было жизненного опыта, лишь институт и немного работы. Поэтому в свои 24 года она была еще почти ребенком, воспринимающим мир таковым, каков он есть, и верящая в лучшее.
Среди нас она сразу стала своей, так как все приняли ее, как дочь. И так же, как дочь, любили и переживали за нее, хотя в первый год работы и переживать-то было не за что. Переживать начали, когда она познакомилась с мужчиной, старше ее на 11 лет.
Вадим был ничем не примечательным человеком, но умел красиво говорить, совершать галантные поступки и вскоре между Любой и ним, как искорка, вспыхнула любовь. Но никто тогда и подозревать не мог, что это была не искра, а пламя…
У любви свои плоды, стала ждать ребенка и Любовь. И дело заторопилось к свадьбе. Вадим перебрался на квартиру к своей будущей жене, прописался. Вроде бы создалась семья. Вот только тревожные слухи стали доходить до нас, коллег Любы, все чаще и чаще. Не таковым оказался Вадим, каковым хотел казаться. Любитель не просто выпить, он уходил в запои, в которых зверел и поднимал руку на беременную жену. Правда потом, протрезвев, падал на колени и просил о прощении. Она прощала, так как любила этого человека.
Появление на свет маленькой Сонечки не изменило Вадима. Видимо, меняться было просто нечему. Не единожды Люба убегала из дому к родителям с ребенком на руках, где пережидала, пока ушедший в запой и лютовавший супруг протрезвеет. Тот трезвел, просил прощения, но вскоре все повторялось вновь. Лютуя, он ножом вспарывал детские мягкие игрушки, протыкал панели, кромсал ковер, висящий на стене, вспарывал пуфики и обивку дивана и обещал сбросить свою жену с балкона. Жить с ним становилось все тяжелее, да и не жизнь это была вовсе. И через год с лишним Люба все же решилась подать на развод, хотя ужасно боялась этого шага, опасаясь непредсказуемой реакции Вадима.
Решившись на это, она ушла к родителям, а Вадим стал пить дальше в пустой квартире, ведя тот образ жизни, который хотел – свободный. Не единожды пыталась Люба попасть в квартиру, чтобы забрать вещи – супруг не открывал никому, а милиция разводила руками – пока вы не в разводе, решайте проблему сами.
Разойтись просто так не удалось. Изувер и аферист, прописанный в приватизированной квартире жены, купленной ее родителями, съезжать не собирался, а потребовал половину суммы от продажи квартиры, и адвокаты встали на его сторону. У Любы не было сил бороться за себя дальше, и она продала свою долю, вынудив тем самым изувера «зашевелиться», который стал опасаться, что на освободившуюся половину подселят другого человека. А дальше был развод и Вадим, забрав «свои» деньги, вырученные от продажи жилплощади и мелкого бизнеса, уехал далеко – в другой город к родственникам, где, судя по его звонкам, сошелся с другой женщиной.
В жизни Любы настала светлая полоса. Она воспряла духом, хотя Вадим изредка звонил ей на мобильник и издевался, обещая все равно расправиться с ней.
Год без бывшего супруга пролетел для Любы незаметно. Она жила работой и подрастающей дочерью, радовавшей ее даже своими детскими шалостями. Встретился на ее пути и нормальный человек, жизнь стала налаживаться. Люба решила выйти снова замуж и, чтобы забыть о кошмарах, связанных с прежней фамилией, поменять ее себе и дочери. Наметился и день свадьбы, для которого были куплены кольца.
Из небытия, словно кошмарный сон, снова «выплыл» Вадим. Он позвонил Любе и сказал, что хочет вернуться. Она отказалась – у нее выстраивалась новая жизнь.
Когда до свадьбы оставалось чуть больше двух недель, в городе объявился Вадим. Без денег, жилья, требующий заботы и ухода, он приволокся на работу к Любе и вновь, в который раз за эти годы, стоя на коленях, умолял принять его обратно, в противном же случае обещал «что они умрут вместе». Артистический дар и запугивания не помогли, Люба вызвала милицию, указав, что ей угрожали физической расправой.
На экс-супруга сотрудниками милиции, не проявлявшего явной агрессии, был составлен протокол, и он был отпущен на все четыре стороны. А через двадцать минут, купив в хозяйственном магазине кухонный нож, он вернулся…
Было 2 марта (цифра 2 всегда была в жизни Любы судьбоносной), рабочий день и часы едва передвинули маленькую стрелку с единицы в сторону цифры 2 . Я видел, как мелькнул в окне силуэт Вадима, но не придал этому значения: раньше его визиты к нам были нередки. Звякнула китайская погремушка над входной дверью, от которой до рабочего места, где сидела Люба, было шагов пять. Только шагов этих никто не услышал. Как тень проскользнул Вадим в помещение, и через несколько секунд раздался крик Любы: «Помогите!».
Когда я вбежал в соседний кабинет, то увидел, как Вадим бьет ее, сидящую на рабочем месте, кулаком в грудь. Бьет часто. Еще мгновение, и он свалил Любу на пол, продолжая наносить удары в спину лежащей женщины. Кинувшись, я и редактор оттащили Вадима в сторону и только тогда увидели, что из спины Любы торчит рукоять ножа.
«Скорая помощь» ехала 15 минут. Но, даже, если бы она приехала сразу, Любу спасти бы не удалось – травмы были несовместимы с жизнью. Первым прибыл наряд вневедомственной, позже – милиция.
Вадим никуда не убегал. Он спокойно сидел на стуле в коридорчике, в полуметре от своей умирающей жертвы.
Хороший артист, он, сделав свое дело, стал кричать, что любил ее, что никому не хотел отдавать.
-Любил, тварь? – Осознавший, что Люба умирает, закричал я. Меня колотило так, что телефонная трубка чуть не вываливалась из рук. – Давай, я принесу тебе веревку и ты тут же повесишься, чтобы уйти из жизни вместе с ней!
Тварь, по имени Вадим, шкодливо отвела глаза в сторону и промолчала.
Потом появилась милиция.
На следующий день в редакции газеты был проведен следственный эксперимент. Тварь по имени Вадим стала делать жертву из себя и в ходе его проведения заявила, что о преступлении она ничего не помнит. Ничего! Просто зашла в хозяйственный магазин и купила кухонный нож. Просто пришла на работу к бывшей жене и, проскользнув бесшумной тенью по коротенькому коридору, хладнокровно нанесла десяток смертельных ударов беззащитной женщине. Зато при себе это существо хранило какие-то медицинские справки, которые помогли бы твари избежать сурового наказания.
При гуманности Российского суда можно предположить исход этого преступления. Вадиму, раскаявшемуся, охотно сотрудничавшему со следствием, находящемуся во время преступления в состоянии аффекта дадут гуманный срок: от 6 до 12 лет, и вряд ли на полную катушку. И, отсидев три четверти положенного срока он выйдет условно-досрочно освобожденный на волю «с чистой совестью»: жрать, пить водку, спать с другими женщинами и,.. чтобы испортить жизнь своей дочери. Ведь сидя на стуле у остывающего тела Любы, он кричал не только о «любви» к ней, но и о том, что не отдаст своего ребенка никому.
В день похорон Любы весеннее солнце робко пыталось согреть заледеневшую землю. А в свежем номере газеты, где работала Люба, стояло поздравление, в котором она поздравляла своего будущего мужа Александра с днем рождения, подписанное коротко: Люба и София. Поздравление просто не успели снять с газетной полосы.
На могиле, на надгробной черной плите была указана девичья фамилия Любы. Имя и фамилия твари, зверски убившей молодую женщину, только начавшую жить, было предано забвению и проклятию.
Можно ли было спасти Любу? Нет… Действия твари по имени Вадим походили на действия террориста-смертника, который подчинен одной цели – любой ценой совершить зло. Только террорист гибнет вместе со своими жертвами.
Наше правосудие, суровое в одних случаях и мягкое в других, может учесть все смягчающие обстоятельства и тварь по имени Вадим выйдет на свободу через несколько лет, чтобы творить зло дальше. Выйдет с «чистой совестью»…
