Знаете, что прп. Сергий Радонежский послом ездил и "церкви затворял"?
Из известия Никоновской летописи выясняется, что Сергий в данном случае руководствовался не своими личными соображениями, а приказом митрополита Алексея и великого князя Дмитрия Ивановича: «В то же время от великого князя Дмитреа Ивановича прииде съ Москвы посолъ преподобный Сергий игуменъ Радонежский въ Новгородъ въ Нижний ко князю Борису Констянтиновичю, зовя его на Москву; он же не послуша и на Москву не поиде; преподобный же Сергий игуменъ по митрополичю слову Алексееву и великого князя Дмитреа Ивановича церкви вся затвори»
394.
https://azbyka.org/otechnik/Zhitija_svjatykh/sergij-radonezhskij-lichnost-i-epoha/4
Да нет брат мой возлюбленный, просто надо прочитать хотя бы ссылку, а не гнать очередную пургу?
«...Под 1365 г. Первая Софийская летопись помещает следующее известие: «Тогда прииде (в Нижний Новгород. – Авт.) отъ великого князя Дмитрия Ивановича игуменъ Сергий, зовучи князя Бориса Костянтиновича на Москву; он же не поеха; игуменъ же Сергий затвори церкви»
392.
Какова была цель визита Сергия? Ответ на этот вопрос дает Московский летописный свод конца XV в.: «Князь великы Дмитреи Ивановичь посла в Новъгород Нижнеи ко князю Борису Костянтиновичю игумена Сергея, зовучи его на Москву к себе, да смиритъ его съ братомъ его со княземъ Дмитреем, он же не поеде, игуменъ же Сергей затвори церкви в Новегороде»
393. Из этого уточнения становится понятным, что главной задачей Сергия должно было стать примирение двух братьев: Дмитрия и Бориса Константиновичей Суздальских.
Но по каноническим правилам игумен монастыря не имел никаких прав единолично «затворять» церкви в отдельно взятом городе или местности. Правом налагать запрещение («интердикт») обладал только глава епархии или митрополит. Из известия Никоновской летописи выясняется, что Сергий в данном случае руководствовался не своими личными соображениями, а приказом митрополита Алексея и великого князя Дмитрия Ивановича: «В то же время от великого князя Дмитреа Ивановича прииде съ Москвы посолъ преподобный Сергий игуменъ Радонежский въ Новгородъ въ Нижний ко князю Борису Констянтиновичю, зовя его на Москву; он же не послуша и на Москву не поиде; преподобный же Сергий игуменъ по митрополичю слову Алексееву и великого князя Дмитреа Ивановича церкви вся затвори»
394.
Подобное сравнение известий трех летописных сводов между собой вполне удовлетворительно объясняло все возможные вопросы исследователей и они не подвергали сомнению факт действий Сергия в Нижнем Новгороде до тех пор, пока В. А. Кучкин не обратил внимание на аналогичное известие Четвертой Новгородской летописи: «...тогда прииде посолъ отъ князя Дмитриа Ивановича, игоуменъ Сергии, зовуще князя Бориса на Москву, онъ же не поеха, они же церкви затвориша»
395. Употребленное летописцем выражение «они» явно не подходило к Сергию Радонежскому и четко указывало на то, что в закрытии нижегородских церквей участвовало, по крайней мере, два человека. Ответ на свой недоуменный вопрос историк нашел довольно быстро. В Рогожском летописце под 1363 г., т.е. двумя годами ранее, помещено следующее сообщение: «Тое же осени приехаша въ Новгородъ Нижнии отъ митрополита Алексея архимандритъ Павелъ да игуменъ Герасимъ, завучи князя Бориса на Москву, онъ же не поеха, они же церкви затвориша»
396.
Таким образом выяснилось, что непосредственными исполнителями интердикта являлись митрополичьи представители Павел и Герасим, а не Сергий Радонежский397.
Отсюда В. А. Кучкин сделал вывод, что летописцами были механически соединены в одно целое два разных события, одно из которых происходило в 1363 г., а другое относится к 1365 г. Очевидным является и то, что наложение интердикта происходило лишь однажды. Выясняя, в каком году это могло произойти, В. А. Кучкин подметил, что и Софийская Первая, и Четвертая Новгородская летописи в качестве причины посылки Сергия Радонежского в Нижний Новгород указывают на действия митрополита Алексея: «а митрополитъ Алексей отня епископию Новогородскую отъ владыки Алексея»
398 (имеется в виду нижегородская епархия и местный владыка Алексей), тогда как в Рогожском летописце данного объяснения нет. Но, по мнению В. А. Кучкина, митрополит Алексей «ничего не мог отнимать» у суздальского епископа Алексея, ибо нижегородская епархия не находилась под его началом: Нижний, Новгород и Городец являлись частью диоцеза самого митрополита. Поскольку в более раннем Рогожском летописце этой «нелепицы» нет, становится очевидным, что достоверным является известие 1363 г. Что же касается сообщения 1365 г., оно, на взгляд историка, впервые появилось в русских летописях через несколько десятилетий после описываемых событий – в летописном своде 1423 г. митрополита Фотия, к которому в конечном счете восходят и Первая Софийская, и Четвертая Новгородская летописи. В отличие от них Рогожский летописец восходит к более раннему источнику. Тем самым выясняется, что при создании свода 1423 г. его составители переработали известие 1363 г. источника Рогожского летописца, ошибочно поставив его двумя годами позже и соотнеся с именем Сергия Радонежского, которое является позднейшей вставкой
399. Главный же вывод В. А. Кучкина заключался в том, что
говорить о какой-либо поездке Сергия Радонежского в Нижний Новгород просто не приходится...».
Читать подробнее