- Православный христианин
Мальчик по имени Арсений вспоминал о своём детстве: «Когда я был маленьким и бегал с ребятами наперегонки, то оставлял их позади. Они не давали мне бегать, прогоняли меня, дразнили... Я приходил к маме в слезах. „Что ты плачешь?“ — спрашивала меня она. „Мне ребята не дают c ними бегать“, — отвечал я ей. „Тебе хочется побегать? Вот двор, бегай. Почему ты хочешь бегать на улице? Чтобы на тебя смотрели и говорили „молодец“? В этом есть гордость“».
Чем это закончилось, мы теперь прекрасно знаем. Мальчик Арсений предпочёл почестям от людей Божественную славу и стал преподобным Паисием Святогорцем — святым наших дней. Понятно, что у нас так не принято. У нас детей обычно готовят совсем для другого. Стимулируют их к достигаторству, натаскивая на борьбу за земную славу и внешние атрибуты успеха. Ладно бы это ещё делалось честными методами. Но вот простая распространённая ситуация: где-то в Интернете проходит конкурс детских работ (рисунков, выступлений или чего-то ещё), в котором победитель определяется голосованием пользователей. Что делают родители участников? Правильно, они начинают рассылать своим френдам в соцсетях ссылку на этот конкурс с просьбой проголосовать за одного из участников. Угадайте с трёх раз, за какого. Нет, не за того, чья работа больше всего понравится получателю сообщения.
Может быть, кто-то считает, что это совершенно безобидная мелочь. Но если называть вещи своими именами, то это обучение детей лукавству и мошенничеству. Ну потому что ни один из этих конкурсов не проводится по условию «побеждает тот, у чьих родителей больше всего френдов в Контакте». Самое скверное, что это — обучение поступком. После этого можно говорить сколько угодно правильных слов, но один поступок будет красноречивее их всех. Как сказал святитель Григорий Богослов, «всякое слово можно оспаривать словом; но жизнь чем оспоришь?»
Я бы ещё понял, если бы на этих конкурсах разыгрывались ценные материальные призы. Если бы людей заниматься подобными накрутками заставила, что называется, нужда. Но нет. Почти во всех таких конкурсах победители ничего, кроме порции тщеславия, не получают.
Некоторые родители говорили мне на это: «У тебя СВОИХ детей нет — тебе не понять!» Но, во-первых, мне хорошо знакомо чувство обиды от того, что чему-либо МОЕМУ не воздают достаточного, с моей точки зрения, количества почестей. То, что это не мои дети, а что-либо другое, принадлежащее мне, вряд ли вносит принципиальную разницу. Родитель, накручивающий голоса за своего ребёнка, не преследует интересы ребёнка. Я был свидетелем сцены, когда папа с горящими глазами рассказывал дочери, как он попросил своих друзей проголосовать за её рисунок (добавив, что «так сделали все родители»). У девочки этот рассказ абсолютно никакого энтузиазма не вызывал. Было видно, что она слушает отца исключительно из вежливости.
Но я ни разу не слышал, чтобы ребёнок обратился к своим родителям со словами: «Мама! Папа! Попросите своих друзей проголосовать за меня в Контакте!» Детям, как правило, это не нужно. Это нужно родителю, который воспринимает ребёнка как атрибут себя и своим ребёнком, как неким одушевлённым инструментом, завоёвывает награду на конкусе. Делая это не вполне честными методами.
Ну и, вне зависимости от наличия у меня детей, я в этой ситуации — лицо заинтересованное. Потому что когда дети, за которых родители накручивали голоса в Контакте, станут взрослыми, я стану стареньким. И я хочу, чтобы начислением мне пенсий и пособий занимался чиновник, которого назначили за его моральные и деловые качества. А не тот, у чьих родителей нашлись влиятельные «френды», пропихнувшие его на это место. Чтобы лечили меня квалифицированные врачи, а не пристроенные по блату.
Потому что как святость Паисия началась со слов его мамы, что не нужно стараться красиво выглядеть в глазах других, так коррупция чиновников и полицейских, за мзду помогающих преступникам уходить от ответственности, во многом начинается с этого — с «Проголосуйте за моего мальчика!»
Чем это закончилось, мы теперь прекрасно знаем. Мальчик Арсений предпочёл почестям от людей Божественную славу и стал преподобным Паисием Святогорцем — святым наших дней. Понятно, что у нас так не принято. У нас детей обычно готовят совсем для другого. Стимулируют их к достигаторству, натаскивая на борьбу за земную славу и внешние атрибуты успеха. Ладно бы это ещё делалось честными методами. Но вот простая распространённая ситуация: где-то в Интернете проходит конкурс детских работ (рисунков, выступлений или чего-то ещё), в котором победитель определяется голосованием пользователей. Что делают родители участников? Правильно, они начинают рассылать своим френдам в соцсетях ссылку на этот конкурс с просьбой проголосовать за одного из участников. Угадайте с трёх раз, за какого. Нет, не за того, чья работа больше всего понравится получателю сообщения.
Может быть, кто-то считает, что это совершенно безобидная мелочь. Но если называть вещи своими именами, то это обучение детей лукавству и мошенничеству. Ну потому что ни один из этих конкурсов не проводится по условию «побеждает тот, у чьих родителей больше всего френдов в Контакте». Самое скверное, что это — обучение поступком. После этого можно говорить сколько угодно правильных слов, но один поступок будет красноречивее их всех. Как сказал святитель Григорий Богослов, «всякое слово можно оспаривать словом; но жизнь чем оспоришь?»
Я бы ещё понял, если бы на этих конкурсах разыгрывались ценные материальные призы. Если бы людей заниматься подобными накрутками заставила, что называется, нужда. Но нет. Почти во всех таких конкурсах победители ничего, кроме порции тщеславия, не получают.
Некоторые родители говорили мне на это: «У тебя СВОИХ детей нет — тебе не понять!» Но, во-первых, мне хорошо знакомо чувство обиды от того, что чему-либо МОЕМУ не воздают достаточного, с моей точки зрения, количества почестей. То, что это не мои дети, а что-либо другое, принадлежащее мне, вряд ли вносит принципиальную разницу. Родитель, накручивающий голоса за своего ребёнка, не преследует интересы ребёнка. Я был свидетелем сцены, когда папа с горящими глазами рассказывал дочери, как он попросил своих друзей проголосовать за её рисунок (добавив, что «так сделали все родители»). У девочки этот рассказ абсолютно никакого энтузиазма не вызывал. Было видно, что она слушает отца исключительно из вежливости.
Но я ни разу не слышал, чтобы ребёнок обратился к своим родителям со словами: «Мама! Папа! Попросите своих друзей проголосовать за меня в Контакте!» Детям, как правило, это не нужно. Это нужно родителю, который воспринимает ребёнка как атрибут себя и своим ребёнком, как неким одушевлённым инструментом, завоёвывает награду на конкусе. Делая это не вполне честными методами.
Ну и, вне зависимости от наличия у меня детей, я в этой ситуации — лицо заинтересованное. Потому что когда дети, за которых родители накручивали голоса в Контакте, станут взрослыми, я стану стареньким. И я хочу, чтобы начислением мне пенсий и пособий занимался чиновник, которого назначили за его моральные и деловые качества. А не тот, у чьих родителей нашлись влиятельные «френды», пропихнувшие его на это место. Чтобы лечили меня квалифицированные врачи, а не пристроенные по блату.
Потому что как святость Паисия началась со слов его мамы, что не нужно стараться красиво выглядеть в глазах других, так коррупция чиновников и полицейских, за мзду помогающих преступникам уходить от ответственности, во многом начинается с этого — с «Проголосуйте за моего мальчика!»
. У меня двое внуков играют в футбол. Знаю, если пацан талантлив, он краем уха всегда слышит хвалебные дифирамбы. Начинает привыкать к ним, и это уже опасно. Вся надежда на мудрого тренера, который хорошо умеет вовремя приземлить и не дать за звездиться в тщеславие.