Но вот происходит исповедь и беседа-наставление священника.
Одна женщина мне сказала: «Ну вот, я стала каяться, а батюшка стал мне что-то говорить. Я же не поговорить пришла, а покаяться…».
Про другую мне рассказал друг-монах. Стал исповедовать бабушку, спрашивать, что-то ей говорить. А она недовольно зыркнула: «Ты, батюшка, не выспрашивай-то, а тряпочкой накрой…» (Старушка имела в виду епитрахиль, символ священнической власти, которой накрывают голову после исповеди при чтении разрешительной молитвы.)
Эти прихожанки неверно понимают значение исповеди. Исповедь – это не магическая процедура: покрыл голову, что-то пошептал, и человек духовно чист. Правильнее было бы говорить о том, что исповедь для нас должна быть сеансом лечебной терапии души.
Покаяние как Таинство действительно совершается при словах искреннего раскаяния человека. Тут советы священника никак не влияют на мистическую сторону Таинства, священник может и помолчать.
Но когда человек покаялся, то есть, произнес исповедь, священник помогает ему глубже осознать грех, помогает обнаружить неверное направление души, направление, которое привело к греху, и дает советы, как в будущем греха избежать.
Поставленный Богом на это ответственное и высокое служение, священник, бывает, ставит и страшный диагноз: «Вы на пути к гибели! Остановитесь!»
Человек не в силах сам излечить себя, скажем, от раковой болезни, он даже может не подозревать о том, что болен, и помочь ему может только врач. Так же точно и с грешником: священник помогает ему осознать грех, исцелиться через покаяние – и встать на путь спасения.
