Церковь Казанской иконы Божьей Матери (Ильинка): различия между версиями

Версия от 12:36, 19 октября 2015

Идёт загрузка карты…

Построенная в 1909 г., церковь Казанской иконы Божией Матери в селе Ильинка сначала имела статус часовни. Единственный храм в округе, не закрывавшийся во время Советской власти, кроме совсем короткого периода в 40-ые, сгорел в 2013-м. Восстанавливается.

История[править | править код]

Село Ильинка Володаровского района (до 1917 года Красноярского уезда) Астраханской области расположено в дельте реки Волги, на одном из островов, образующихся её рукавами. Остров этот с давних времен носит название Чуркинского, по расположенной в южной части его Высокогорской Успенско - Николаевской Чуркинской пустыни. Пустынь эта древняя, основанная ещё в 70-х годах 16 столетия преподобным Кириллом игуменом – строителем Астраханским. Известна она многими подвижниками, среди которых особенно просиял старец архимандрит Евгений (┼ 1850 год). Он вместе с преподобным Серафимом Саровским получил благословение на монашество от киевского старца Досифея и подвизался вместе с ним в Саровской пустыни, вплоть до своего переселения в Астрахань. Вообще, для Астраханской земли, Чуркинская пустынь была как своя Оптина, рассадник духовности и старчества. Глубокую связь она имела со знаменитой Глинской пустынью, а через неё, и её суровый устав, со славными обителями Афонскими.

Ильинка образовалась на северной части Чуркинского острова, на землях графа Безбородко, пожалованных ему в 1783 году императрицей Екатериной II. Сам Безбородко в своем новом имении (которое занимало большую часть Красноярского уезда) никогда не был и им не управлял, а сдавал эти земли в аренду разным откупщикам, которые и владели ими как полноправные хозяева. Так, часть земель графа Безбородко, в конце 18 столетия снял астраханский купец Мултанов. Имение его (ценившееся в основном из-за рыболовных вод) тянулось вдоль речушек Чурки и Лебяжьей. Здесь находились старинные рыболовные промысла Чуркинский и Феодоритовский, очень доходные из-за вылавливаемой здесь красной рыбы. Последний так назван был в честь бугра Феодоритова, где в первой половине 17 века находился Феодоритов скит, куда в 1608 году сторонники Лжедмитрия II выслали монахов Астраханского Троицкого монастыря, вместе с игуменом Феодоритом. Купец Мултанов стал селить здесь наемный рабочий люд, который состоял в основном из беглых крестьян.

Храм Казанской иконы Божией Матери, с. Ильинка

Они постепенно оседали, брали себе в жены калмычек (из кочевавших здесь рядом), которых и крестили в близлежащей Чуркинской пустыни, в приписной к ней приходской Ефремовской церкви. Здесь же они и венчались. Первый поселочек образовался у Феодоритова промысла, на противоположном от бугра Феодоритова берегу протоки Лебяжьей. Посёлочек это получил свое название Мултановка (или Мултаново), по имени своего основателя. Вслед за ним и на Чуркинском острове появился поселочек, получивший уже название Малая Мултановка. По имени своего первого поселенца – Ильи, поселочек называли ещё и Ильинкою. Но из двух названий прижилось только второе.

Точной даты основания Ильинки не сохранилось, но случилось это или в самом конце 18 или в самом начале 19 столетия, когда ею ещё владел Мултанов. После этого упомянутые земли перешли к другому владельцу. Жители села Ильинки не считались крепостными, хотя и жили на владельческой земле. Лишь после крестьянской реформы 1861 года ильининцы из арендаторов превратились в хозяев, так как обществу этого селения перешла во владение вся северная часть Чуркинского острова. Занимались они исключительно рыболовством, нанимались к различным промысловикам, ходили в море, так что большую часть года дома их не бывало. По статистическим данным 1861 году в деревне Ильинке насчитывалось 92 жителя (43 мужчин и 49 женщин). Население росло медленно, так что в 1877 году здесь числилось всего 94 человека. После реформы и передачи земель, во владении местного общества находилось 1133 десятин земли, на которой стали разводить и скот - лошадей и коров. Также к этому времени ильининцы сами начали сдавать земли в аренду. В середине 19 столетия на одном из местных бугров – Малом Могое, находившемся при Чуркинском проране и протоке Галкине стали появляться новые поселенцы, вскоре образовавшие поселочек. За пользование землей они платили ильининцам по 60 рублей в год.

Но, несмотря на некоторый достаток и устойчивость, жители Ильинки долгое время не могли позволить выстроить себе церковь. Во всех своих духовных нуждах они по-прежнему обращались в Чуркинскую пустынь, что впрочем, было очень полезно. Монастырь со своей строгой уставной службой, хорошими духовниками, был поистине духовной врачебницей. Сюда в дни великого поста стекались люди со всех окрестных сел, чтобы поговеть, очистится от своей греховной скверны и достойно причастится святых Христовых Тайн. Только после построения в 1905 году в селе Большой Могой (также расположенном на Чуркинском острове) церкви в честь Трех Святителей, Ильинка была приписана к этому новообразовавшемуся приходу. Но все же жителей поселка не оставляло желание устроить здесь собственный храм. Средств у местного общества на это не хватало, и тогда Господь послал им на помощь рыбопромышленника Николая Плахотникова. Плахотниковы были уроженцами этих мест и занимаясь рыбным промыслом, сумели скопить немалый капитал. Здесь в Ильинке у них был рыбный завод, свой дом, а также имелся и пароход «Марс» (который после 1917 года, после национализации, получил название «Степан Здоровцев»). Немало они помогли и в устройстве в Ильинке школы (Министерства Народного Просвещении), больницы (амбулатории), воздвигли в центре памятник императору Николаю II. Когда встал вопрос о построении церкви, Плахотниковы вызвались устроить её на свой капитал. Для этого завезли лес, кирпич, железо для покрытия. Строился храм быстро «в одно лето», и в 1909 году был освящен в честь Казанской Иконы Божией Матери. Выбор этот был не случаен. Ведь Казанская икона, вместе со святителем Николаем, у астраханских рыбаков издревле почитались покровительницей. Поэтому в астраханских низовьях более всего было храмов, посвященных святителю Николаю и Казанской иконе Божией Матери.

Сохранилось описание храма того времени (1910 год, по ведомости страховой оценки церквей Астраханской епархии): «Деревянная, на кирпичном цоколе. Снаружи обшита тесом и покрашена масляной краской. Крыша -оцинкованное железо. Длина церкви с колокольней 7 сажень 1 аршин. Наибольшая ширина – 3 сажени ¾аршина. Высота до верха карниза – 2 сажени. На церкви имеется 1 большая главка и одна малая (над алтарем). Средних окон - 7 штук. Дверей наружных, створчатых обшитых железом – 1, одна стеклянна. Иконостас шириной 3 сажени ¾аршина; высотою 3 аршина 10 вершков. Оценен в 2500 рублей. Печей нет. Колокольня в один ярус. Высота до верха карниза – 2 сажени 1 аршин». В таком виде церковь фактически сохранилась до наших дней (за исключением небольшого пристроя 50-х годов 20-го столетия и переделанной главки центрального купола) Из-за сравнительно небольших размеров, а также того, что он изначально был сделан холодным (отсутствие отопления), Казанский храм получил наименование церкви-часовни и стал приписным к Трехсвятительской церкви с.Большой Могой.

В самом селе Ильинка бытует предание, что церковь их очень древняя и построена лет 200 назад. Несогласовка этой легенды с архивными данными, может быть объяснена и тем, что в селе с давних времен могла находиться часовня на месте современной церкви. Было это или нет, но еще одна часовня в Ильинке была и находилась она на местном кладбище. Кладбище расположенное чуть южнее села очень небольшое и местные жители до сих пор показывают на нем место, где была каменная часовня. Причиною построения часовни указывают то, что под ней погребен очень благочестивый человек, но кто неизвестно (возможно основатель села Илья). Часовню эту сломали в 40-х годах 20-го столетия во время Великой Отечественной войны.

В состоянии приписной церкви Казанский храм просуществовал до 1917 года. По большим праздникам сюда присылали священника из церкви с.Большой Могой, но местным жителям очень хотелось чтобы здесь была постоянная служба. По молитвам Господь сподобил осуществиться этому благочестивому желанию. 3 июня1917 года в село Ильинку приехал священномученик Митрофан (Краснопольский) архиепископ Астраханский. Он был первым архиереем, посетившим это селение. Отслужив здесь Божественную литургию, владыка произнес прихожанам назидательное поучение: «Господь Иисус Христос, - говорил владыка, - сказал своим учеником и апостолам: шедшее в мир весь, проповедите евангелие всей твари (Марк.16.15). Но я, как приемник апостольского служения прибыл к вам, дорогие братья и сестры во Христе, чтобы вознести вместе с вами в этом вашем храме молитву Господу Богу и преподать вам наставление в добрых делах. Никогда не забывайте, что все мы здесь живем на земле временно – как гости, а постоянное наше жилище там, в загробной жизни. Посему каждый из нас должен жить по учению Христа, по учению православной церкви, жить так, чтобы постоянно иметь свой зажженный светильник, и не допускать подобно неразумным, упоминаемым в Евангелии, девам, чтобы он потух. Ибо «не дай Боже нам всем услышать при втором пришествии голос Судии: «не вем вас», а чтобы всем нам быть достойным получить в наследие Горний Иерусалим». Далее владыка напомнил, что «где бы человек ни жил, куда бы судьба житейская не поселила его, он, прежде чем устроить жилье, первою заботою своею ставит необходимость иметь около и храм Божий. Посмотрите, кажется, нет такого уголка, где бы не было храма, даже и столь отдаленные места в тундрах и болотах, только заселились люди и всюду там красуются эти божественные храмы, где в молитве ко Господу Богу всякий истинно верующий получает душевное облегчение; после проповеди апостольской по лицу земли стали вырастать эти храмы и подобно мерцанию небесных звезд, теперь сияют своими красотами». В конце проповеди архипастырь коснулся вопроса и об открытии здесь своего самостоятельного прихода: «Не могу умолчать и о том, что некоторые из вас приходили ко мне и просили назначить в это ваш храм своего отдельного священника. Для меня подобная просьба очень дорога и отрадна, но хочется знать, все ли вы действительно так охотно желаете, или быть может только некоторые». Владыка предупреждал, что «прежде чем просить о назначении священника, нужно позаботится, чтобы была устроена ему и подобающая квартира, а также возможно ли будет ему существовать с семьей. Ведь кроме пропитания себя и семьи священнику необходимо дать ещё образование, хотя и такое, какое и сам получил. Вот что должно не упускать из виду при своей просьбе». После проповеди архиепископ Митрофан благословил всех прихожан и по приглашению устроителя храма Николая Плахотникова, зашел к нему в гости на чай. За чаем, они вместе с членами приходского совета обсудили, как лучше устроить назначение в местную Казанскую церковь своего священника. Предложения ильинцев понравились архипастырю, и обещал назначить к ним священника на дьяконской вакансии, с тем, чтобы он проживал в Ильинке и по мере необходимости помогал настоятелю Большемогойской церкви, как в службах, так и в требах. В скором времени владыка свое обещание исполнил.

Вероятнее всего первым священником Казанской церкви был иерей Иоанн Данилович Жуковский, который упоминается в списке жителей с. Ильинки составленном 16 августа 1919 года. Одновременно вместе с обязанностями священника он состоял и секретарем местного совета, (в те времена многие священнослужители, как люди имевшие образование, работали в различных советских учреждениях). Супруга его Мария Васильевна упоминалась как просфорная местной Казанской церкви. В дальнейшей период история церкви с. Ильинки очень туманная. Также почти нет сведений о том, кто служил здесь в довоенное время. Только в 1924 году упоминается как священник местной церкви о.Серафим Вознесенский. Возможно, здесь в это время служил кто-нибудь из монашествующих священнослужителей Чуркинской пустыни. Монастырь был закрыт в 1920 году, монахов разогнали и некоторый из них осели в окрестных сельских храмах. Так, в Александро-Невской церкви с.Разино (расположенной чуть южнее Чуркинской пустыни) служили игумен Аркадий (Михайловский) (последний настоятель Чуркинской пустыни) и иеромонах Илларион (Чалый). Немаловажно будет отметить, что Казанский приход с. Ильинки был один из немногих в округе сохранивших верность Православию и не уклонившихся в обновленческий раскол. Это притом, что Красноярский район был одним из главных очагов обновленчества в Астраханской епархии. Из близлежащих к Ильинке, только в храме с.Разино служили православные священники.

В 30-х годах 20 столетия, когда проводилась целенаправленная политика по закрытию церквей, Казанский храм с. Ильинки чудом устоял. В 1939 году закрыли храмы в близлежащих селах: Большом Могое, Маково и Разино. Алексеевскую церковь с.Маково снесли. Из Трехсвятительской церкви с.Большой Могой все иконы пошли в печку местных сельсовета и школы. В Разино местным жителям удалось сохранить иконостас и часть икон, которые закопали в подвале церковном. В Ильинке храм продолжал стоять непоколебимо. Местное население, не смотря на все прелести и соблазны советской власти, твердо хранило веру, церковь закрывать не соглашалась. Тем более, намерение о сносе храма принимались с всеобщим возмущением. Местные коммунисты сами, боясь выступать открыто (с коммунистами здесь всегда было плохо), пытались организовать молодежь-комсомольцев на разорение церкви. Но спланированная акция была встречена дружным отпором ильининцев, которые все встали на защиту храма. Не смогли с церкви снять даже колокола, хотя в округе давно все поснимали и отправили на переплавку. Так что звонкие переливы валдайских колокольчиков (приобретенных ещё Плохотниковым) продолжали оглашать округу.

Не сумев закрыть церкви, местные власти в самом начале 40-х годов добились таки прекращения здесь богослужения. Они выслали из села местного священника (или арестовали, к сожалению достоверно пока не известно), а на его место присылать было уже некого. Архиерея в Астрахани не было уже с 1938 года, большинство астраханских священнослужителей было расстреляно или сослано, оставшиеся же боялись и упоминать о свое сане. В городе действовала одна кладбищенская Иоанно-Предтеченская церковь, ещё меньше чем Казанская церковь с.Ильинка и вмещавшая не более 20-ти человек. (Покровский собор к тому времени был закрыт и не действовал 8 месяцев). Сельские же храмы Астраханской епархии все до одного был закрыты. Конечно, были священники, которые при закрытых храмах, тайно по домам совершали крещения, отпевания и другие требы. Но таковых в окрестностях с. Ильинка не было. В виду тяжелого времени и не прекращающейся опасности разрушения храма местные жители разобрали по домам иконы.

Правда, иконостас оставили на месте. Облачение все сложили в сундук и спрятали под церковью (или на чердаке церкви, говорят по-разному). По ночам верующие выставляли пикеты для охраны храма, уберегая его от хищных взглядов комсомольцев. Дело в том, что многие сельчане были призваны на фронт и в Ильинке остались женщины, дети инвалиды и старики. Ослаблением сил верующих легко могли воспользоваться, чтобы сломать церковь. Но Ильининские женщины быстро показали свою крепость, так что горластые богоборцы боялись даже подойти близко к храму.

Рассказывали такой случай. Приехали в Ильинку местные районные власти с целями совсем не благовидными. Направились они к церкви, желая открыть её и попасть внутрь. Местные женщины стали собирать своих детишек, а семьи в то время были большие – по 5-6 человек детей. Они их собирают и говорят: «Берите камни и кидайте, мы сами не можем, нас сразу посадят, а вам ничего не будет». Дети и закидали камнями начальство. Те кричат: «Уберите детей!» Но их будто не слышали. Так они в церковь не попали.

Единственно чего удалось добиться местным коммунистам – это снести часовню на кладбище. Но это богоборческое дело сразу повлекло за собой и Божие вразумление. Ломавшего часовню человека привалило каменной стеной и он сильно покалечился. Поболев недолгое время, он вскоре скончался.

Когда в декабре 1944 года прибыл в Астрахань архиепископ Филипп (Ставицкий) он сразу же поднял вопрос об открытии многих храмов, как в городе, так и в селах. Из Ильинки в Астрахань также прибыла делегация местных верующих с прошением к владыке прислать к ним священника. Владыка с радостью принял их, сказав что, исполнит их просьбу, но прежде надо добиться регистрации храма от местных властей, без чего ни о какой службе в нем не может быть и речи. Дело было трудное и опасное, но среди ильинцев нашелся человек бесстрашный и твердо уповающий на помощь Божию. Это был раб Божий Михаил Королевский. Он начал ходить по местным инстанциям, обивал пороги Марфинского райисполкома (тогда районный центр был в селе Марфино), добиваясь разрешения на открытие храма. В Марфино его даже забрали в милицию, где от него добивались прекратить просить об открытии храма. Грозили арестом, ссылкой в лагерь и даже расстрелом. Но раб Божий Михаил не устрашился и сказал, что не откажется от своего намерения. Будет дальше ходить и просить, если потребуется даже до высших инстанций, до Астрахани и до Москвы. А если арестуют и сошлют или расстреляют, значит на то воля Божия! Не сумев сломить раба Божия, его продержали один день в отделении, после чего выпустили. Он продолжал ходить и просить. В конце концов, власти не выдержали и уступили. В то время в Астрахани был уполномоченный (по делам Русской Православной церкви) Кулемин. По молитвам святителя архиепископа Филиппа, Господь смягчил его сердце, и он дал разрешение на открытие многих церквей в Астраханской области. Позже в 1948 году этого Кулемина арестовали и обвинили, что он открывал храмы за взятки, что было неправдой. Но в те времена было бы за что придраться, а причину всегда можно было найти. Так, советский работник, коммунист Кулемин пострадал за Христа.

Казанская церковь с. Ильинки получила регистрацию в апреле 1945 года. Первым священником прибывшим сюда после открытия храма был о.Евфимий Быстрицкий. До сих пор старожилы села вспоминают о нем с любовью. Хочется вкратце рассказать о его непростой судьбе. Образования духовного он не имел, окончил только 2-х гласную сельскую школу. С 1911 года состоял псаломщиком в церкви с. Ильинки (Ножевое) Икрянинского района. В сан священника был рукоположен в 1922 году после чего служил в храмах сел Николаевки, Бертюль (Кр.Барикады), Пришиб. В 1930 году получил назначение в церковь села Новый Тузуклей, где и был арестован 27 декабря, по ложному обвинению в участии в контрреволюционной группировке астраханского духовенства, во глава с епископом Андреем (Комаровым). В 1931 году он был приговорен к 3-м годам лагерей и выслан на Север. Лагерная история о.Ефимия видимо продолжалась долго, так как он вернулся в Астрахань лишь в конце Великой Отечественной войны. Побывав у архиепископа Филиппа (который знал его лично ещё во время своего управления Астраханской епархией в 1928-29 годах) он сразу же получил назначение в Ильинку. Сохранилась характеристика на о.Ефимия данная ему уполномоченным по делам РПЦ Мукориным: «Священник Быстрицкий пользуется уважением среди верующего населения, особенно проявлением некоторого снисхождения по отношению к верующим. Так, например, он не устанавливает таксы на совершение религиозных обрядов, услужлив и тактичен». Как рассказывали местные жители о.Евфимий был хороший семьянин. У него была жена и четверо детей. Жили они душа в душу, несмотря на все испытания, выпавшие на их долю.

Также хорошую опору священнику составили местные верующие – староста Демьянникова, бригадир местного сельхоз бригады Павленков (очень верующий человек). Послал Господь о.Евфимию и хорошую псаломщицу. В соседнем селе Мултаново было тоже очень сплоченная группа верующих, которая добивалась открытия местной Никольской церкви. Но власти так и не дали разрешения на открытие местного храма. Особенную ревность проявляли местные «монашки», так называли живущих здесь бывших послушниц Благовещенского (или Дубовского) монастыря. Двое из них были постарше и имели здесь родных, а одна из них пришлая, ещё молодая, «монашка» Мария Быкова. Когда старые «монашки» узнали об открытии Казанской церкви в селе Ильинка, они сказали Марии: «Мы старые, связанные своей роднею, а ты молодая, ничто тебя не держит, езжай в Иьинку, там твоя помощь понадобится». Мария так и сделала. В Ильинке о.Евфимий принял её с радостью, сделал своей псаломщицей, так как у неё были хорошие задатки. Она слепила на окраине села себе землянку – келью, убогую, но духовно теплую. Прожила она в этой землянке до конца дней своих, посвятив всю жизнь свою ильининскому храму. Здесь она так и осталась единственной и незаменимой псаломщицей, одной из хранительниц Казанской церкви.

Недолго прослужил о.Ефимий в с. Ильинке, но сделать сумел много. В 1949 году он был переведен в церковь с.Бертюль (Кр.Баррикады), а на его место был назначен священник о.Кузьма Травин. Об обстановке того времени в с. Ильинке и в её церкви хорошо можно судить из отчета 1952 года уполномоченного (по делам РПЦ Астраханской области) Мукорина конечно с учетом её антицерковной направленности: «В Марфинском районе имеется одна церковь – Казанская, которая расположена в с. Ильинке, отдаленного от основного села (т.е. Марфино) на расстоянии 7-8 км. В с. Ильинке имеется 75 хозяйств с населением в 300 человек, поживают колхозники рыболовецкого колхоза «Ленинские всходы» (Бригада рыбаков и сельскохозяйственная секция). Имеется начальная школа и не большая изба читальня.

Церковь в с.Ильинка была открыта в апреле 1945 года постановлением совета по делам Русской Православной церкви при совете Министров СССР в порядке удовлетворения просьбы верующих села. Здание церкви деревянное с площадью 116 кв. метров по своей архитектуре скорее похожее на молитвенный дом, чем на церковь. В настоящее время требует ремонта. В 1950 году священником самовольно несколько переоборудована, увеличена на 30 кв. метров с входной части. В церкви имеется все необходимое имущество. Двадцатка прихода состоит из 26 человек, из которых 6 мужчин и 20 женщин, большинство преклонного возраста. Церковный совет и ревизионная комиссия за период существования церкви менялись три раза без ведома и регистрации уполномоченного, т.к. смена церковных органов уполномоченному не сообщалась.

Настоятель храма священник Травин Кузьма Яковлевич, 1880 года рождения с низшим образованием, не судим. Служитель религиозных культов с 1905 года. Вследствие того, что с.Ильинка отдалена от других близлежащих сел реками, приход церкви в будничные дни не большой, особенно в летнее время. На службе по субботам и воскресеньям бывает до 15 человек, а иногда служба проходит без присутствующих. В праздничные дни в церкви достигает до 500-1000 человек за счет приезжих из окрестных деревень – Володаровки, Марфино, Мултанова, Большого и Малого Могоя.

Несмотря на указания архиепископа о том, что освящение в церковный праздник «Крещение» осуществлять в церкви, священник самовольно провел его на реке – была устроена иордань, на которой присутствовало до 500 человек. Священник даже не принял во внимание то обстоятельство, что по метереологическим условиям зимы в этом году нельзя было провести иордань. Во время иордани лед под тяжестью скопившихся людей трескался и вдавливался, что побудило священника большую часть присутствующих попросить уйти на берег. На прошедшем празднике пасхи в церкви присутствовало до1000 человек.

7 и 8 июня я посетил с.Ильинку и был очевидцем празднования Троицы. 7 июня к вечеру стали подъезжать в с.Ильинку верующие сел: Марфино, Володаровки и др. на бударках и попутных баркасах. К утру на берегу появилось до 38 рыболовецких лодок с верующими. На 72 /из 75/ домов были вывешены большие ветви деревьев и в большинстве случаев по три куста на воротах, в том числе и на воротах избы – читальни. В 5 часов утра началась служба в церкви, на которой присутствовало до 400-450 верующих, в том числе до 50 детей и такое же число мужчин. В числе присутствующих были две воспитанницы Большемогойского детдома сестры Степановы. Служба в церкви закончилась к 12 часам дня. Через 2-3 часа началось массовое шествие детей, и молодежи по улице села с деревьями украшенными лентами. Наблюдение мое, а так же присутствующих в селе инструктора Райисполкома тов.Кузнецова и секретаря комсомольской организации колхоза показало что дети в возрасте от 11 до 14 лет и подростки были пьяные, в т.ч. и девочки села (легко объявить пьяными детей если они причастились Святых Христовых Тайн!) Шествующие по улице дети и подростки пели не по возрасту (т.е.церковные песнопения) подражая всем недостойным повадкам опьяневших взрослых людей (конечно, если человек верующий и не ведет себя как заядлый атеист, его поведение сразу становится недостойным, к тому легко сослаться на пьянство). Дети и подростки пили брагу, приготовленную из сахара и дрожжей, (ну это уж замечательное советское мифотворчество – объявить запивку после причастия брагой). В день троицы селькозохяйственная бригада этого села на работу не выходила, а сам бригадир этой бригады гр.Павленков был в церкви, кроме того в это день подъехали с лова и рыбаки этого села».

Далее в отчете говорилось о противозаконных действиях священника Кузьмы Травина, в таком духе: «Священник Травин практикует выдачу денег гражданам села из церковной кассы. Так в течение 1951-52 года он раздал безвозвратно до1000 рублей, в том числе детям, которым, как правило, раздает по 1-3 рубля. Выявлено, что в 1951 году выдано взаимообразно (кроме указных 1000 рублей) следующим верующим: Левченко Прасковье -50 рублей, Михайловой Вере -100 рублей, Медченковой Анне -50 рублей, Пустохайловой – 100 рублей, Петровой Марфе, Марченковой Евдокии, Колосовой Натальи и др.. Кроме того, сам священник сообщил, что он выдавал взаимообразно в 1952 году Поддубновой два раза 550 рублей, Колосову 180 рублей и раздал безвозвратно по 3-10 рублей примерно 25 верующим.

Во исполнение указания архиепископа о наборе семинаристов в саратовскую семинарию несколько месяцев священник агитировал юношу Сычева Михаила, окончившего семилетку, подать заявление в семинарию. Сычев вынужден был пожаловаться о такой назойливости секретарю первичной комсомольской организации, которую и просил устроить его в ФЗО где они и учится в настоящее время. Было несколько попыток уговора поехать в семинарию среди учащихся с. Марфино. Священник Травин грубо относится к не верующим людям, угрожает им, выражая при этом свое возмущение тем, что они не молятся Богу и не ходят в храм. Пройдя в квартиру гр.Пустохайловой, у которой проживает заведующая избой – читальней тов. Смалькова - он спросил последнюю «веришь в Бога или нет». На отрицательный ответ, он стал высказывать свои мнения о ней, компрометирующие её в глазах присутствующих и бросил не двусмысленное выражение «не веришь, тогда нечего с тобой разговаривать – они вам все голову заморочили – сами ходят в церковь, а вам молодежи запрещают», и в категорической форме предложил окрестить ребенка тайно, что сделает якобы с успехом хозяйки квартиры. Имеются случаи, когда священник при крещении ребенка без согласия родителей меняет имя ребенка».

Говоря о слабости антирелигиозной пропаганды в Ильинке, Мукорин писал: «Изба читальня с. Ильинки в 1952 году организовала лекцию на тему происхождение и реакционная сущность религии, которую читал лектор областного лекционного бюро тов. Сидоркин, на лекции присутствовало до 20 человек. Характерно заметить, что на следующий день бригадир Павленков отказал лектору (инвалиду войны, у которого перелом ноги) в доставке его до с.Большого Могоя, заявив при этом – «много тут вас ездит, транспорт не дам». Хотя этот же бригадир считает возможным предоставлять колхозный транспорт без оплаты священнику Травину для доставки его в другое село и подвозки топлива».

Как уже писалось ранее Казанская церковь с. Ильинки стала центром значительного прихода. Сюда в дни больших праздников стекалось множество людей из окрестных сел, большинство которых были намного значительнее самой Ильинки. К тому же добираться сюда было сложно. Хороших дорог тогда ещё не было (да и сейчас дороги хоть и есть, но очень плохие) и в основном в Ильинку можно было попасть только по воде. А это для многих верующих составляло большие трудности. Впрочем, года местные власти давали разрешение на открытие Казанской церкви в Ильинке, они в тайне надеялись, что островное нахождение села, отсутствие дорог и других трудностей отобьют у верующих желание ехать сюда. Они глубоко ошиблись. Верующие, не смотря на препятствия, продолжали ездить в Ильинку, где их встречали с радостью, давали кров. Хоть тесновато, но не в обиде. Летом многие ночевали под открытым небом, на сеновале. Правда эти искушения привели часть верующих жителей пос.Володаровки, самого крупного населенного пункта района, к мысли перенести Казанскую церковь (как деревянную) к ним в поселок. В Володаровке (до 1917 это был Чуркинский рыболовецкий промысел) раньше была своя деревянная Никольская церковь, но в конце 30-х годов её закрыли и перестроили. Желание иметь у себя храм привело их к мысли о переносе, о чем они и начали ходатайствовать перед местными властями. 12 июня 1950 года они подали заявление такого содержания: «В с.Ильинка нашего же района имеется церковь, которая в основном обслуживает малочисленное население верующих этого села. По своему расположению с.Ильинка находится в стороне и в отдаленном от окружающих его сел. Доступ в Ильинку населения других сел очень затруднителен т.к. расстояние от них до Ильинки 8 -9 км. В тоже время верующие др.сел, как-то Марфино, Тюрино, Самойлово, Красный Яр и его села и др.лишены возможности посещать церковь за отсутствием таковой и нести службу. Верующее население с.Володаровки не имеет возможности посещать церковь и удовлетворять свои потребности в отношении религиозной службы. Ильининская церковь к тому же не может оправдывать свое существование и по денежным средствам, так как облагаемая фин.отделом она не в состоянии своевременно вносить таковые. Доход от церкви в с.Ильинка не может оправдывать её существование. В силу изложенного встает вопрос о переводе Ильинской церкви в др.село, где бы она оправдала свое назначение. В данном случае верующее население с.Водаровки в количестве около одной тысячи желают перевести церковь из с. Ильинки в с. Володаровка. Все изложенное является веским основанием возбудить ходатайство перед вышестоящими организациями и просить пойти на встречу желающим верующего населения не только с.Володаровки, но и ближайшего села Марфино, где сообщение пароходное летом, а в зимнее время автотранспортное». Это желание поддержал и священник о.Кузьма Травин, видимо надеясь, что в Володаровке место для храма более лучшее; здесь больше населения, значит больше будет прихожан, да и добираться легче, как до Астрахани, так и до окрестных сел. Но этому желанию володаровцев и о.Кузьмы резко противостояло мнение ильининцев, во главе с бывшей старостой Демьянинковой. Приход разделился на две группы. Начались жаркие споры и пересуды, доходившие до того, что ильининцы отказывались принимать о.Кузьму Травина. Вскоре ситуация разрешилась, так как Астраханский обл.совет отказал в просьбе верующих о переносе храма.

Но все же о.Кузьма вынужден был уйти из Казанского храма с. Ильинки. 27 сентября 1952 года он был снят с регистрации местным уполномоченным Мукориным. Отцу Кузьме припомнили все его прежние «противоправные» действия, так что в докладе уполномоченного говорилось, что «настоятель прихода в с. Ильинке Марфинского района снят за нарушение законов относящихся к церкви, а именно мною указанный священник был в июне сего года предупрежден за то, что он организовал нелегальную кассу взаимопомощи и раздавал взаимообразно и безвозвратно деньги верующим и посещающим церковь детям». Так же священнику поставили в вину самовольно расширение церкви. Ещё в июле на о.Кузьму пришла жалоба, что он «разобрал часть церковного здания утепленный коридор и материал использовал на личные нужды». Также в жалобе говорилось о многих других его «противозаконных» действиях. Зам.председателя райисполкома Кузьмин направил в Ильинку своего представителя который «произвел проверку и документальную ревизию вопросов относящихся к внутри церковной жизни». Этот представитель «так и не установил факта порчи здания церкви и растранжиривания имущества (Здание церкви не только не разбиралось, а наоборот самовольно расширенно)… провел документальную ревизию церковной кассы, предложил переизбрать церковную двадцатку и церковный совет». Тогда же уполномоченный предупредил о.Кузьму Травина и за самовольный пристрой к церкви сделанный в 1951 году, когда и здание было расширено на 25-30 кв. метров. Но священник мало внял на угрозы уполномоченного, который в сентябре 1952 года выяснил, что тот «продолжает оказывать материальную помощь верующим и без моего согласия снова расширил здание церкви на 15-20 кв.метров». После этого о.Кузьму из Ильинки выгнали.

Уполномоченные приложили достаточно много усилий, чтобы развалить достаточно крепкий приход села Ильинки. По сути, после изгнания о.Кузьмы им это удалось. Вот что писал в Москву в своем отчете от 8 декабря 1953 года уполномоченный Гульгазов: «Большинство церквей и молитвенных домов (Астраханской епархии) и особенно городские живут своей, вполне нормальной жизнью, за исключением одной церкви в с.Ильинка Большемогойского сельсовета Марфинского района, которая на протяжении 1953 года переживает известные для себя трудности. Село Ильинка само по себе не большой населенный пункт. Всего в нем около 50 хозяйств. Приход этой церкви являются также верующие ряда сел, расположенных в радиусе 9-12 км, связь которых с с.Ильинкой, по некоторым географическим условиям, несколько затруднена. Посещаемость церкви незначительная. Со слов священника Альбокринова (приемника о.Кузьмы), очень часто в воскресные дни не говоря уже об остальных днях, служба не проводится, потому что кроме старосты в церковь никто не ходит. Как установлено, из состава 20-ки некоторые члены, по разным причинам выбыли. Остаются недоукомплектованными исполнительный орган и ревизионная комиссия. Привести все эти органы в должное состояние не представляется возможным потому, что никак не могут собрать собрание верующих. Священник Альбокринов служит в этой церкви с ноября 1952 года (переведен из Саратовской области бывшим архиепископом Филиппом) и в течении всего этого времени неоднократно в устной форме жаловался на тяжелое состояние прихода и в связи с этим, не большое у него затруднения материально, бытового порядка и что он живет исключительно на той дотации, которое оплачивается ему Епархиальным управлением в размере 500 рублей в месяц. Также положение с приходом Альбокринова привело к тому, что он 23 ноября с.года отказался служить, сдал свою регистрацию и Указом епископа Леонида уволен за штат». Конечно. Трудно судить, сколько правды содержится в этом отчете. Одни ли материальные трудности привели священника Альбокринова к решению оставить приход. Тем более увольнение за штат могло стать следствием лишь каких-либо тяжких «противозаконных действий с его стороны. Скорее всего он поддерживал деятельную позицию своих предшественников о.Евфимия и о.Кузьмы, за что впал в немилость у уполномоченного. К тому же священник Альбокринов был назначен в Иьинку по благословению архиепископа Филиппа (скончавшегося в декабре 1952 года), а при владыке Леониде проводилась усиленная «чистка» сторонников почившего архиерея.

Далее в своем отчете уполномоченный писал: «По имеющимся у меня сведениям, епископ Леонид имеет ввиду до подыскания постоянного священника, приписать туда одного из священников церквей г.Астрахани, который периодически выезжал бы на место для несения службы и исполнения треб. Хотелось бы получить разъяснение Совета (по делам религий), можно ли будет допустить такое мероприятие и как документально, с моей стороны это должно быть оформлено».

Но епископ Леонид так и не разрешил вопроса с Ильинкой. В конце 1953 года он выехал из Астрахани в связи с болезнью, а временно управляющим епархией был назначен Саратовский архиепископ Гурий (Егоров). Но и он не смог за краткостью своего пребывания на Астраханской кафедре разрешить ситуацию с Ильинкой. Лишь переведенный в Астрахань в феврале 1954 года епископ Сергий (Ларин) назначил сюда священника. Период с 1954 по 1970 год в истории Казанской церкви с. Ильинки очень темен, по почти полному отсутствию источников. Священники здесь не закреплялись, менялись очень часто. Со временем об Ильинке стала распространяться «слава» ссыльного прихода – бедного и голодного. Конечно, это была неправда. Местные прихожане любили своих пастырей, заботились о них. Старались помочь им, чем можно. Правда, с городскими храмами сравнить Иьинку было трудно: там постоянный доход, а здесь время от времени, лишь по большим праздникам. Здесь бы очень хорошо пришелся священник – монах, но направленная политика советских властей по искоренению монашества (запрету на постриги) привела к тому, что в Астраханской епархии почти не было монахов. Семейные священники действительно боялись трудностей. Страшились ехать в Ильинку. Архиереям приходилось посылать сюда или молодых, только вышедших из семинарии священников (быстро переводимых затем в город) или провинившихся, пребывание которых здесь не очень способствовало укреплению прихода.

Естественно священники менялись один за другим, а по долгу их и вообще не бывало. Это обстоятельство дало возможность местным уполномоченным поднять вопрос о закрытии Казанского храма в Ильинке и упразднении прихода. Так уполномоченный Гульгазов писал 12 августа 1960 года в своей докладной записке в Москву: «В Астраханской области, как известно зарегистрированных церквей и молитвенных домов всего 16 из них на сегодняшний день действует 14. Две церкви не работают в связи с отсутствием в них священнослужителей: в церкви с.Соленое Займище Черноярского района нет священника с ноябре 1958 года, а в церкви Ильинка Марфинского района с июня 1960 года». 3 марта 1961 года он же писал: «церковь в селе Ильинка, почти ежегодно 2-3 месяца не работает из-за отсутствия духовенства, а духовенство в ней долго не уживается вследствие не значительных доходов. О целесообразности дальнейшего существования этой церкви имеется в виду внести предложения в руководящие областные организации». Не известно поднимался ли об этом вопрос у астраханского руководства, но закрыв церковь в с.Соленом Займище, Казанскую церковь тронуть тогда не посмели. А время было смутное. Кончилось затишье «Сталинской оттепели» и начались времена хрущевских гонений на Церковь. Всюду по стране закрывались храмы и монастыри, сама Церковь её служители лишались прав управления в приходе. Теперь приходом управляла «двадцатка» из числа выборных верующих, причем советские власти всеми силами проталкивали в эти «двадцатки» своих людей, настроенных разрушить нормальное течение приходской жизни. Пока эти потрясения колебали в основном городские приходы, до сельских «новая политика» доходила дольше, в том числе до Ильинки, которую потрясло лишь через 15 лет.

О местных священнослужителях известно, что в начале 60-х годов здесь служили о.Иоанн Зборанский, игумен Евфимий, игумен Аркадий, о.Григорий Поликарпов, а в начале 70-х годов о.Алексей Карпенко и о.Николай Кущев (ныне здравствующий) Председателем церковного совета долгое время была уже упоминавшаяся Демьянненкова, потом её сменила Мария Федоровна Марченко. Приход жил своей обычной размеренной жизнью, не собираясь до конца разваливаться, как того желали местные уполномоченные. Надежда на внешние трудности не оправдались и в конце концов «мечты» уполномоченных разбились в прах. Об этом констатировал уполномоченный В.Мукорин, в своей докладной от 4 сентября 1974 года, где приводил обзор последних лет жизнедеятельности прихода Казанской церкви с. Ильинки: «Церковь в селе Ильинка имеет 30 человек фанатично настроенного актива, из которых 16 постоянно получают денежное вознаграждение.… Существующее в районе мнение, будто эта церковь находится накануне распада, не соответствует действительности. У неё не наблюдается тенденции к естественному распаду её деятельности. Более того, она усиливает свое влияние на население, и этому способствуют следующие факторы.

Финансовое состояние церкви устойчиво, церковные доходы из года в год растут. Денежный оборот за последние 10 лет увеличился в 25 раз. В 1973 году он составил 12 тысяч рублей, а в первом полугодии 1974 года 7,2 тыс. рублей. Это позволяет накапливать деньги на различные рода излишества (украшения храма, оплата хора, приобретение облачения, внутренняя церковная иллюминация, увеличение числа оплачиваемых работников и т.д.). Церковники тщательно скрывают от верующих свои доходы, распространяют слухи о бедности храма. О масштабах влияния этой церкви на население окружающих сел можно судить по некоторым её операциям: в 1973 году продано верующим 29 тыс.свечей, 3 тысячи просфор, около 500 нательных крестиков, совершено 3137 религиозных обрядов и треб. В 1974 году окрещено 37 детей.

Церковный актив – члены «двадцатки», наемный персонал в подавляющем большинстве фанатики, неграмотные, престарелые люди, своим нарочито скромным поведением вызывают сочувствие окружающих. Наиболее активные из них священник Кущев (Николай), казначей Марченко К.Я., продавец Левченко З.Л., бухгалтер Шалагина А.И., псаломщика Быкова М.И.

Фактическими хозяевами церкви являются казначей и бухгалтер. Бухгалтер Шалагина А.И. в целях конспирации значится в церковном списке то под своей девичьей фамилией, то под фамилией своей сестры, является деятельным энергичным церковником. Она 1925 года рождения, на постоянной работе состоит главным бухгалтером районного комбината бытового обслуживания в пос.Володарский, является фактически консультантом в пос.Володарский по церковным вопросам. Периодически посещает епархиальное управление».

В отчете уполномоченного делалась явная попытка очернить членов церковного совета Казанской церкви, объявить их в корыстолюбии, что было излюбленным приемом советской атеистической пропаганды: «Весь актив церкви заинтересован в распространении религиозной идеологии не только с точки зрения чисто религиозной, но и материальной, поскольку из активность прямо влияет на повышение доходности церкви и каждого из них, чтобы не было заметно «людскому глазу» этот актив установил себе сравнительно небольшую заработную плату, которая является значительным пополнением из пенсий, и кроме того, получают суммы по разного рода событиям по документам и без документов».

Также чисто корыстными интересами было объяснена организация в селе Мултаново тайной «домовой церковью, где сбывали свечи, просфоры, крестики и т.д.». Эта домовая церковь существовала с конца 40-х годов и помещалась в доме, где жили две «монашки» - послушницы. Они читали положенные для мирян молитвы и тайно продавали церковный товар из Ильинки. Подпольную «церковь» в Мултаново давно пытались прикрыть, но ни как не находили основательного повода.

Многое в действиях церковного совета Казанской церкви с. Ильинки обвиняло бессилием или невнимательностью местных районных властей, так уполномоченный писал: «Наблюдается неуверенность отдельных работников советского аппарата в их отношении к церквам, чем создается снисхождение к церковникам. Райфинотдел по существу не контролирует церкви в целях полного обложения налогами работников, служителей культов, руководствуется только данными декларации, тем самым создает лучшие условия церковникам. На расход денег многих документов нет или составлены не по бухгалтерским требованиям. Деньги церкви хранятся на дому у казначея и на её личной сберегательной книжке и расходуются по усмотрению её и бухгалтера. На протяжении ряда лет топливо, строительные материалы приобретаются у частных лиц, и участковый инспектор милиции ни разу не поинтересовался этими фактами. Для церкви существует высшая ставка уплаты за пользование электроэнергией, однако колхоз взимает за электричество по 4 коп. за кв./час, тогда как нужно по 25 коп. Под предлогом бедности церкви она не учувствует в отчислении средств в фонд мира, на восстановление памятников. Не замечается и то, что церковь по праздникам за свой счет организует переправу через реку для верующих поселка Володарский, готовит заранее для них квартиры для ночлега и угощений, (чаепитие), что служит удобной формой для религиозного воспитания».

В то же время отмечалась активная «религиозная пропаганда церковная». «Религиозная организация села Ильинки проводят определенную религиозную систематическую пропаганду среди населения. Священником, «имеющим среднее духовное образование, сделано в 1973-74г.г. 68 проповедей на религиозно нравственные темы; за этот же период проведено около 500 исповедей, которые используются для индивидуальных бесед. Распространено среди верующих десятки церковных календарей и журналов «Московская Патриархия». И все это не фоне полного отсутствия атеистической пропаганды».

«В селе имеется единственное госучреждение здание-клуб, - отмечалось в докладе уполномоченного, - нет ни одного коммуниста, лиц с высшим образованием. Зав. Клубом без специального образования, имеет 8 классов. Клуб выглядит неблагоустроенным, и это особенно бросается в глаза на фоне благоустроенных и раскрашенных домов граждан, сельского кладбища, церкви. По отчету клуба в нем в 1974 году прочитано 4 лекции о международном положении, на которых присутствовало 260 человек (что выглядит не достоверно, так как по статистическим данным в с. Ильинке проживает 104 человека включая детей и 15 церковных активистов, которые клуб не посещают), 2 лекции на тему «50 лет без Ленина, по Ленинскому пути», проведено 30 киносеансов. Ни одного мероприятия связанного с научно-атеистической пропагандой».

Надежда на самоуничтожение прихода Казанской церкви села Ильинки развеялось. Казалось, надо бы нашим астраханским антирелигиозникам успокоится. Но нет, исконный враг рода человеческого так и был настроен уничтожить местный храм, на что толкал своих верных слуг. Воспользовавшись недовольством части ильининцев церковной старостой – М.Ф.Марченко, уполномоченный добился её переизбрания. 5 июня 1973 года была выбрана новая староста Е.И.Сударкина, жительница с.Большой Могой. Кандидатура её была очень удобна уполномоченному, так как она обязалась выполнять все его указания. К тому же была уволена старый бухгалтер Шалагина А.И., а на её место была выбрана (вернее назначена от уполномоченного) Мартюченко Н.М.. Ставленники сразу же открыли счет в Володаровском Госбанке на свое имя, как распорядителей кредитов, хотя бухгалтер не являлась даже членом церковного совета. В первую очередь это было необходимо для перечисления церковных денег в фонд Мира и на восстановление памятников. Эти действия возмутили членов церковной двадцатки, так что одна из них Зоя Левченко, после перевода Сударкиной в фонд Мира 200 рублей, сказала ей, что она «отнесла деньги бесу в зубы». Члены церковного совета провели собрание, на котором постановили: «Деньги на расчетный счет не класть, пока не будет открыт счет на весь церковный совет. Считаем, распоряжаться деньгами церкви обязан весь церковный совет».

После этого Сударкину стали постепенно оттеснять от управления делами церкви. Фактически вся власть в Казанском храме сосредоточилась в руках пяти человек, из тех самых «фанатиков», про которых писал уполномоченный Мукорин. Это были крепко верующие прихожане, с детских лет посещавшие храм Божий, по десять и более лет трудившиеся здесь. Это уже упоминавшиеся в докладе Марченко Клавдия Яковлевна, алтарница и казначей церковный, про которую писали, что она хранит церковные деньги у себя дома и на своей сберкнижке; Левченко Зоя Лукьяновна, продавец свечного ящика; Марчеко Пелагия Лукьяновна, уборщица; Быкова Мария Федоровна, псаломщица и Левченко Евдокия А. заместитель председателя церковного совета. Последняя в силу сложившихся обстоятельств приняла на себя обязанности церковного старосты, вскоре передав их Зое Левченко, как более молодой и энергичной. По сути, в храме началась война между ставленниками уполномоченного и церковным советом.

«Председатель церковного исполоргана, - писал по этому поводу уполномоченный, - Сидоркина Е.И. жительница с.Большой Могой, в силу невыдержанности и болтливости оказалась не подходящей для членов «Двадцатки» с.Ильинка и они ставят вопрос о её смещении с этого поста».

Сама Сударкина писала по этому поводу так: «Я выбрана была двадцаткой в церковный совет Казанской Божьей Матери. Работать я начала с 5 июня 1973 года, но до сих пор меня не допускают ни до чего, ктитор (церковный староста) Левченко З., казначей Марченко К.Я. и бухгалтер (тогда ещё) Шалагина А.И. все против того чтобы я вела контроль». И далее: «После окончания обедни нужно было проверить деньги и сдать казначею. Тогда я, Сударкина Е.И. послала комиссию для проверки денег. Придя в церковь члены комиссии, предъявили требование ктитору Левченко Зои. Но ктитор наотрез отказалась допустить комиссию до ящика. Тогда я пришла и спросила ктитора, почему вы не допустили комиссию до ящика? В ответ на это Левченко Зоя начала бранится, что я, мол, семь лет работаю и никогда никого не допущу в том числа и тебя».

Чтобы ослабить сопротивление церковного совета удалось удалить из него, по требованию уполномоченного, К.Я. Марченко, которую обвинили в утаивании церковных денег. Сняли её и с должности казначея. Одновременно собирается компромат и на других «фанатиков», особенно на Зою Левченко. Один из «доверенных людей» так писал об ней уполномоченному: «Левченко Зоя, с 1926 года рождения. В храме работает лет 15. В колхозе никогда не работала. Было в 1975 году отношение райисполкома отозвать Левченко З. на работу в колхоз, так как она является членом колхоза, но она ответила: никогда не работала в колхозе и не пойду. Уволить Левченко из церкви невозможно, она не подчиняется органам власти, а в Епархии она, почему-то нужна. Для того чтобы её удержать на работе в церкви, выезжали представители Епархии». Прямо таки складывается образ неукротимого и неуязвимого противника советской власти, хотя большая часть всего здесь написанного было неправдой. Зоя Левченко с детства усердно трудилась в колхозе, и лишь после выхода на пенсию стала почти все время проводить в церкви.

Ещё более накалило ситуацию в Казанской церкви и назначение сюда 15 июня 1975 г., указом Астраханского епископа Михаила (Мудьюгина), нового священника – о.Анатолия Студеникина. Он сразу встал на сторону церковного совета, в его стремлении вытеснить из храма сторонников уполномоченного. Естественно на него сразу же полетели жалобы: «Священник Студеникин А. подписал с церковью договор о невмешательстве со стороны священника в церковные дела, а сам стал «командиром». С его появлением работа в церкви пошла, так как выгодно ему. Во-первых, он избавился от тех, кто ему мешал. Оставил для себя Левченко З.Л. и Марченко П.Н.». Заключалось письмо таким не двусмысленным намеком: «У меня создается впечатление, что люди, которые остались у власти церковной, это чуждые люди советского общества. На мой взгляд, церковь, нужно хотя бы на время закрыть, с целью разогнать неблагонадежных и если открывать снова, то подбирать в двадцатку и церковный совет надежных людей».

Мысль о закрытии храма стала все сильнее и сильнее раздаваться со стороны подученных уполномоченным людей. Была разработана целая система мер, направленных к этому. Нужно было опорочить всех: и церковный совет и священника, что бы добиться своей цели. Для этого в Астрахань к уполномоченному полетел целый поток писем, якобы от местных жителей, возмущенных действиями «фанатиков». Рисовали их в самых жутких чертах: «Как наступает суббота, так все сходятся и ждут Сударкину, как она придет в церковь, так Сергеева, идет, собирает всех, и гонят её (Сударкину). Замки повесили на сундуки. Ящики открыли самовольно, а торгует опять Левченко, а говорят, что она Левченко З. снята».

Сама Сударкина в своем письме уполномоченному красочно описала, как у неё отняли церковные деньги: «Я пришла утром 29 февраля 1976 года в церковь, там была уборщица Марченко П.Н., потом пришел священник. Я была в сторожке и Марченко П.Н. стала говорить, что у нас ночью было собрание, и мы все решили тебя снять, в том числе и священник был с ними Студеникин А.И.. Марченко набросилась на меня и стала отнимать у меня сумки, где лежали документы, выписанные на товар и деньги. Но священник в драку не вступался. Долго я не давала сумку с деньгами, началась служба, я ничего не знала, что на меня будет налетать банда, отнимут деньги. Служба закончилась, священник стал выступать, что ты больше здесь не работаешь, уходи, мы тебя сняли с работы, я стала выходить, а они меня в дверях схватили 7 человек и стали отнимать деньги. Священник тоже с ними вместе стал отнимать деньги, говоря: «Я буду работать, а ты будешь собирать деньги и куда-то возить, да класть». Деньги отняли и сказали: «иди куда хочешь и жалуйся». В низу письма была приписка: «описываю кто отнимал деньги: 1.Марченко Т.Н. ревиз.комиссия; 2.Сергеева Ан.Ф. бывш.прачка; 3.Павлова П.Н. нанятая Зоей Л.; Павликова С.А. комиссия церков.; Левченко Е.А. зам.пред.церк.сов.; Быкова М.И. псаломщика; Студеникин А.И. священник».

Благодаря всем этим измышлениям по указанию уполномоченного, 11 сентября 1976 года в Казанской церкви была произведена ревизия, которая сделала такие выводы: «Казначей несколько раз сменялся в течении 1975-76 г.г.. В данное время казначей Марченко К.Я., ранее отозванная (т.е. изгнанная) из состава исполоргана религиозной организации с.Ильинки распоряжением райисколкома от 18 ноября 1974 года. Казначей комнаты не имеет. Сейфа нет. Деньги хранит дома. На день проверки деньги в сумме 870 руб. 27 коп. были у нее дома, только в январе месящее 1976 года деньги в сумме 376 руб.95 коп. были положены на счет в Госбанке. А все остальные месяца хранятся по домам. Кассовые операции не ведутся. Имеются рапортички. Из наличных денег выдают по ведомости зарплату, за наличные деньги приобретают продукты – товары, акты не оформляются. На день проверки кружки для тарелочного сбора не оказалось. По просьбе верующих (т.е. по указу уполномоченного) кружка была опломбирована. Но священник Студеникин и Марченко П.Н. кружке изломали, затем совсем её убрали. Деньги собирают тарелкой. Не оприходывают актом, и куда они деваются, в общем, неизвестно.

Продавец Левченко З.Л. и председатель ревкомиссии Марченко П.Н. категорически отказались сдавать деньги в Госбанк (т.е. в ведение Сударкиной). Руководителем всей финхоздеятельностью стал с разрешения церковников настоятель храма Студеникин А.. Должность старосты присвоила себе уборщица церкви, должность казначея – продавец церкви. К управлению вновь возвратилась бывшая казначей Марченко К.Я. «Двадцатка», испол. орган, ревкомиссия фактически распались. Указанная группа церковников разлагающе влияет на жителей села Ильинки».

Да, действительно, с точки зрения советских богоборцев ильининские «церковники» разлагающе действовали на жителей села, пытаясь удержать их в вере, и преданности Церкви. Эти несколько человек, как кость в горле встали у местных партработников в их желании уничтожить Казанскую церковь, последний оплотом Православия в Володаровском районе.

Выводы ревкомиссии, а также предыдущая волна пасквилей, дали возможность уполномоченному Мукорину обратится в Астраханский облсовет и в Совет по делам религий при Сов. Мине СССР. «Церковь превращена на протяжении ряда лет в личное предприятие группы тунеядцев и хапуг, - писал он, - руководство церкви, не имеющее регистрации самовольно захватившее управление, во главе со священником, умышленно анархично ведет дела с целью обмана верующих и хищении церковных средств.

Эта группа людей, ни в чем, прикрываясь религией, не подчиняется ни местным органам власти, ни правлению колхоза, членами которого они являются (ну прямо какая-то партизанская республика выходит!) Объявляют себя вне закона, поскольку церковь отделена от государства. Полностью игнорирует договорные отношения с райисполкомом и законодательство о культах. Указания местных органов власти не выполняют.

Избранная в 1973 году общим собрание «двадцатки» председателем исполнительного органа (церкви) гр. Сударкина и не согласившаяся с нарушениями, не допускалась этой группой церковников до руководства церковными делами, вынуждена была обратиться в райисполком и уполномоченному совета с письменным заявлением за содействием и помощь в проверки финансово-хозяйственной деятельности церкви».

Описав в самых мрачных тонах результаты проверки, Мукорин отметил и роль местного епархиального управления во всех этих событиях. Он заявил, что в изгнании Сударкиной Ильининским «церковникам была оказана активная помощь работников епархиального управления и епископа. Как заявляла гр.Сударкина епископ потребовал от неё добровольно отказаться от старосты, перестал отпускать ей товар, не стал признавать её подпись на требованиях. Просьбы уполномоченного Совета о том чтобы епархиальное управление отпускало товары по заявке, в количестве указанном в документе церкви, подписанном старостой, удостоверенном печатью, не выполнялась, просьба о производстве расчетов товара не наличными, а через Госбанк также игнорировалась».

В связи с этим заявлением, по указанию председателя Совета по делам религий при Совмине СССР Куроедова В.А. Мукориным, была направлена докладная записка о действиях Астраханского епископа Михаила (Мудыгина). В ней давалась такая характеристика владыки: «Властолюбив, не терпит ни малейшей критики или замечания, мстителен в общении с церковниками и переносит это и на работников госучреждений. Нетерпим к атеистическому миру. Против церковной реформы. Не согласен со многими положениями закона, стремится расширить религиозное влияние на население».

Таким образом, ставился вопрос об удалении епископа Михаила с Астраханской кафедры. По Казанскому храму с.Ильинки Мукориным вносилось такое предложение: «Учитывая создавшееся положение и анархичное поведение указанной группы церковников, на который не действуют обычные общечеловеческие методы убеждения и принуждения в рамках закона, что, принимая во внимание и систематически поступающие письма граждан, считаю необходимым на законном основании войти с ходатайством о расторжении договора с религиозным обществом в селе Ильинка и временно закрыть храм. Временное, до формирования новой «двадцатки» закрытие храма – остается единственным способом устранения указанной группы церковников».

Одновременно с этим Володаровский райсовет через Астраханский облсовет подал в Совет по делам религий заявлением с предложением вообще снять с регистрации религиозную общину Казанской церкви с.Ильинки.

Но Совет по делам религии не поддержал крайние меры, заявив, что «юридические основания для этого отсутствуют». Совет предложил лишь вывести из «двадцатки» неугодных лиц, чего в Астрахани добиться никак не могли. Но в Астрахани и в Володаровке не успокоились. Они развернули новое наступление на Казанскую церковь. Весной 1977 года в с.Ильинку приехали представители Володаровского райисполкома. Они стали собирать собрание местной «двадцатки», предварительно запугав часть из них, так что четверо даже подали заявления о своем выходе из неё. На собрание прибыло пять человек: Левченко Е.А., Королевская В.А., Марченко К.Я, Левченко З.Л., и Марченко П.Н.. Последние трое как раз таки и вызывали неприятие у местных советских руководителей. Их сразу же вывели из числа «двадцатки» тем самым, объявив её распущенной. Таким образом, храм остался без управления и без своей защиты. Единственной властью здесь оставалась Левченко Е.А., как зам председателя церковного совета, но она отказалась принять ключи от храма, сославшись на свою старость и болезненность. Представители райисполкома, добившись своего, передали ключи от церкви в Большемогойский сельсовет, заявив, что они будут возвращены, как только изберётся новый исполнительный орган. Одновременно с этим удалось добиться и прекращения службы в храме, так как о.Анатолий Студеникин, по требованию уполномоченного, все же был переведен в другой храм. А вновь назначенный священник не мог приступить к служению, так как не с кем было заключать договор.

Нужно было срочно собирать новую «двадцатку», но представители райисполкома прикладывали все усилия, что бы этого не случилось. Заявления от верующих клались под сукно, других пытались убедить не подавать заявления, запугивали, угрожали снять с работы родственников. 19 мая 1977 года, в день праздника Вознесения Господня в Казанскую церковь прибыл владыка Михаил, о чем было заранее оповещено всем верующим. В этот же день в Иьинку прибыл и уполномоченный Мукорин. Он не мог не торжествовать – на службе присутствовало всего 20 человек, тогда как обычно архиерейское служение собирало по 100 человек и более. Но владыка Михаил не растерялся. Видя, что официальным путем правды добиться уже не возможно, он поговорил с верующими и предложил им послать делегатов в Москву на конференцию, где будет он и сам, с заявлением о разрешении открытия храма и с подписями верующих. Дело было опасное, так как ехать нужно было тайно. Но ради Казанской церкви нашлись добровольцы – это жительница Володаровки Сокольская Мария Ильинична и уже упоминавшаяся Марченко Пелагия Ивановна. Они собрали заявления, необходимые для организации новой «двадцатки» и поехали в Москву. Несмотря на всю секретность предприятия, слухи о нем дошли до Мукорина. Он срочно приехал в Ильинку и стал допытываться о место нахождении Сокольской и Марченко. Допытывался он и у Зои Левченко, которая сама впоследствии рассказывала об этом. Но все равно Мукорин опоздал, и делегаты уже были в Москве. Так благодаря их ходатайству, при поддержке владыки Михаила, было принято благожелательное для них решение. Местные власти и Мукорин вынуждены были согласиться. В Ильинке прошло новое собрание, где старостой была выбрана Сокольская М.И., а в «Двадцатку», желанием большинства верующих, по прежнему вошли Левченко З.Л., Марченко П.Н. и Марченко К.Я.. Они и были до конца дней своих верными хранителями Казанской церкви с.Ильинки.

Конечно, эта духовная победа была милостью Божией. Уполномоченный вряд ли бы оставил в покое Казанский храм, если не его оскорбленное самолюбие, направлявшее Мукорина против главного виновника случившегося – владыки Михаила. Против архиерея было затеяно судебное разбирательство, по ложному обвинению, правда, тоже кончившееся безрезультатно. Но это помогло ильининцам и избавило их от новых нападок. В течение 12 лет Казанская церковь жила уже более спокойною, размеренной жизнью. Сменилось здесь немало священников, из которых можно назвать о.Вячеслава Гришина, иеромонаха Андрея (Листоверова) (сейчас игумен), о.Григория Прошина и о.Петра Мельникова. Про последнего особенно добрая память. Человек трудолюбивый и опытный, не боявшийся браться за любую работу, переложивший печи, как в храме, так и в церковном доме. Приезжали служить сюда и архиереи: архиепископ Михаил и архиепископ Феодосий (Дикун). Они служили на Казанскую – 21 июля и 4 ноября.

Так казалось, и будет продолжаться незыблемо. Но, к сожалению, перемены в жизни Казанской церкви начались, и перемены в худшую сторону. Не знаешь, когда придет беда. Ждешь с одной стороны, а она приходит с другой. Так ждали от плохого, а она пришла от хорошего. Перемены, начавшиеся в жизни нашей страны, давшие свободу Церкви, сразу сказались и в Астраханской области. Пошли разговоры о передаче сохранившихся, но оскверненных храмов, о восстановлении порушенных. Особенно в селах. В то время в Ильинку был назначен молодой и энергичный священник о.Валерий Осипов. Побывав в своем приходе, поговорив с прихожанами, он сразу же предложил начать строить новые храмы в Володаровке и Марфино. С 1990 года здесь начались работы, обратившие на себя главное внимание о.Валерия. Быстро был выстроен подвальный этаж храма в честь Преподобного Серафима Саровского в пос.Володаровке, где с осени 1990 года началось богослужение. С весны 1991 года началось богослужение и в подвальном этаже Крестовоздвиженской церкви с. Марфино. В Ильинке батюшка, обремененный заботами ещё по двум храмам, бывал все реже. В основном на Казанскую. На престольный праздник сюда съезжались и жители окрестных сел, почтить «Матушку Казанскую Богородицу», а в остальные праздники они шли в свои храмы. Так служба в Казанской церкви с.Ильинка стала совершатся все реже и реже. Да и какой резон сюда часто приезжать, когда в селе осталось всего 14 домов. Да и из местных жителей не все ходят в церковь.

В 1994 году освятили церковь в Володаровке, в 1996 году в Марфино. Здесь теперь свои приходы, служат свои священники. А Ильининский храм, к которому раньше была приписана Володаровка с новостроящейся церковью, теперь сам оказался в роли приписного к Володаровке храма. После же кончины служившего в Володаровке о.Сергия Лукомского ситуация сложилась совсем катастрофически. Умерла последняя хранительница Казанской церкви Клавдия Яковлевна Марченко (Зою Лукьяновну Левченко совсем больную и старую родственники ещё раньше забрали в Володаровку), лишь успев передать ключи от храма своей дочери – Анастасии. Некому в храме было уже работать, все здесь казалось, замерло. Лишь на Казанскую, по старой традиции, из Володаровки приезжал местный священник с прихожанами.

К тому же храм с течением времени стал ветшать. Десять лет не имея должного ухода и ремонта, он в конце концов пришел в полное аварийное состояние. Пристрой 1950-52 годов, в котором размещалась крестильная, как выстроенный без фундамента, стал проседать, отваливаясь от основной части храма. Со временем он потянул за собой и притвор и переднюю часть храма. Церковь сильно перекосило. К тому же крыша сильно прогнила и дала течь. Сделанная из жести, она время от времени менялась, но с 1990 года этому уже некому было заниматься. В завершение всего упал крест с центрального купола. Купол, в свое время переделанный из луковичной формы в конусообразную, уже не мог нести массивный первоначальный литой крест. Гнездо для креста совсем развалилось. Сделали другой, более легкий из жести, но и он упал. Все эти события привлекли к Казанской церкви внимание, как Астраханского епархиального управления, так и районной и областной администраций. В Ильинку направились комиссия как из Володаровки, так и из Астрахани. Рассматривали объем работ, составляли сметы. Епархиальное управление стало просить о выделении средств на восстановление храма. В Володаровке и в Астрахани согласились, даже внесли определенные статьи в бюджет. Но как-то поговорили, и все забылось. Храм же продолжал стоять заброшенный, и теперь это уже оправдывалось его аварийным состоянием. Вот отремонтируем, и начнется служба. Было такое ощущение, что ждали, как церковь сама рухнет, тогда о ней можно и забыть. А что? Ради чего её ремонтировать? Село маленькое, вымирающее. Глядишь, скоро здесь совсем никого не останется. Но местные жители понимали, что пока стоит их храм, будет стоять и их село. Поэтому, не успокаивались, и пытались напомнить о своем горе. Правда, их никто не слышал. Но то что не смогли сделать люди, сотворила милостью Своей Царица Небесная. Она, Владычица и Хранительница места сего, и святого Своего храма, вступилась за него. Случилось чудо, которое перевернуло все, а главное сердца людей которые, наконец то по-иному взглянули на Казанскую церковь, разглядели в ней благодатное проявление милости Божией.

Паломники идут посетить бывшую Чуркинскую пустынь и могилу почитаемого старца архимандрита Евгения

25 сентября 2002 года группа паломников – прихожан Казанского храма г.Астрахани отправились посетить бывшую Чуркинскую пустынь и могилу почитаемого старца архимандрита Евгения. Возглавлял паломников настоятель Казанского храма протоиерей Валерий Павлов. На обратном пути они решили посетить Казанскую церковь с.Ильинки, и вот как описывает об этом очевидец событий: «Из Чуркинского монастыря автобус с паломниками отправился в село Ильинку, где находится небольшой, но древний храм в честь Казанской иконы Божией Матери. С радостью прихожане городского Казанского храма решили помолиться в соименитом своему храму села Ильинка. "Заступница Усердная..."- разливался по автобусу тропарь Казанской иконе Божией Матери. И храм будто встречал нас, уже издалека поблескивая своими тремя куполами. Когда мы поближе подъехали к нему - сердце сжалось от боли. Бедный храм, покосившийся, с обветшалой крышей, даже на одном куполе уже нет креста. Но всё равно, радость от встречи с храмом превозмогает боль. Храм открывает нам свои двери, и мы входим в него. Внутри так уютно и просто. Старые иконы украшают стены. Они очень просты, но лики так удивительны, как будто иконописец писал их не искусством, а молитвой своей. Мы подходим к центральной аналойной иконе, прикладываемся, потом идем к храмовой иконе Казанской Божией Матери, находящейся у северной стены храма. Лик Её необыкновенен. Прикладываемся к ней и ощущаем сильный запах мира. Первая мысль - неужели батюшка, здесь служащий, помазал иконы миром, но зачем? Вторая мысль - может быть рядом купель, такой запах мира обычно очень сильно чувствуется в крестилке. Оглядываемся вокруг, но нигде в храме купели нет.

Пока осматриваем храм, на короткое время мысль о запахе мира уходит, но вот двое из паломников подходят и говорят: "Батюшка, смотрите на гробнице (для плащаницы) лежат иконы - от них сильно пахнет миром!" Мы подошли и, действительно здесь лежали три небольшие аналойные иконы, и от двух из них - икон Рождества Христова и Воскресения Христова, шел очень сильный запах мира. В это время о. Валерий воскликнул: "Смотрите, а ведь икона Казанская мироточит, она вся покрыта миром". Эти слова, как молния, прожгли всех стоящих в храме. Иконы мироточат! Особенно при взгляде со стороны на икону Казанской Божией Матери было видно, как она вся покрыта маслом. Икона, писанная по дереву, казалась литографией по металлу, и вся блестела от выступившего на ней мира. После пришедшего озарения, мы стали обходить все храмовые иконы, и выяснилось, что ещё мироточат иконы: Божией Матери «Всех скорбящих Радосте», святителя Николая Чудотворца, великомученика и целителя Пантелеимона, а также ножки Спасителя на Распятии у канона. На большинстве икон шло микромироточение, так что были видны только следы от мира, и шел сильный запах, а на иконах Божией Матери "Всех скорбящих Радосте" и великомученика и целителя Пантелеймона видны были даже капельки мира. Они выступали уже прямо на глазах паломников, уверяя их в происходящем чуде.

Уверившись в чуде мироточения икон, паломники решили отслужить молебен Казанской иконе Божией Матери и по храму, как раньше по автобусу, разлилось пение тропаря Владычице "Заступница Усердная..." Все радовались и благодарили Бога».

Удивительным образом это событие сразу приобрело значительную огласку, хотя никто специально о нем не распространялся. Подключилась местная и центральная пресса, телевидение, сообщение прошло даже по телеканалу «Россия». Передачу местного телеканала ТВ-6 снятую про это событие, не раз повторяли по астраханскому телевидению. Так что даже через год в Ильинку приезжали люди и спрашивали: «Где у вас тут иконы мироточат?». Но мироточение происходило не долго. Приехавшие через два дня паломники из другого храма «лишь видели следы от подтеков мира и слышали легкое благоухание. Чудо произошло и исчезло. Некоторые даже не поверили, было ли это. Но не было необходимости доказывать подлинность происшедшего.

Важен был сам факт, который сразу же вызывал вопрос – почему? Почему мироточили иконы. Этот вопрос задавали себе и очевидцы событий и пытались дать на него ответ. «Единственный вопрос – отчего произошло такое истечение мира в полузабытом храме села Ильинка? Ведь чаще всего такие явления бывают главным образом предзнаменованием или вразумлением... Но, пожалуй, ответ на этот вопрос легко найти только при одном взгляде на Казанский храм в Ильинке. Некогда бывший духовным центром всего окрестного края, где все храмы были закрыты и разрушены, храм в Ильинке собирал под своими сводами верующих из Володаровки, Марфино, Мултанова, Большого Могоя и даже из Астрахани. Но сейчас в окрестных селах храмы восстановлены, а Казанский храм в Ильинке опустел. В самом селе, которое на глазах вымирает, прихожан почти не осталось, никто в храм не ходит, кроме двух женщин. Поэтому и службы в храме почти не проводятся, и он сам на глазах ветшает и рушится. Жаль его.

Господь явно призывает к тому, чтобы храм снова ожил, чтобы здесь начались службы, но как это сделать? Спасением для храма могло быть учреждение здесь монастырского скита, но как на то воля Божия...» Это предположение действительно оказалось верным. Господь подвигал к восстановлению храма. Матерь Божия взывала к нашим окаменевшим сердцам, оглохшим душам. И ещё одно, что тогда никто не заметил, но впоследствии дало о себе знать. То, что Господь отправил паломников в Ильинку из Чуркинского монастыря. Бывшая Высокогорская Успенско-Николаевская Чуркинская пустынь, с 1920 года покрытая «мерзостью запустения», успевшая побывать детдомом для беспризорников, тубдиспансером, психбольницей, с 1994 года была совсем заброшена. Прежние хозяева её оставили, взяться за её восстановление никто не решался. Слишком много было работ: монастырские храмы были порушены, оставшиеся корпуса нуждались в капитально ремонте. Казалось, сама жизнь здесь остановилась, все замерло. Лишь паломники из Астрахани время от времени приезжали сюда, чтобы помолится на могилке старца – архимандрита Евгения. Сколько было разговоров о возрождении монастыря. Но все разбивалось о глухую стену. Появлялись и желающие помочь восстановлению обители, но сами они, казалось, были неуверенны в успехе дела. Поэтому и Господь не благословлял из. На Чуркинскую пустынь все больше посягали разные сектанты, желавшие устроить здесь лечебницу для наркоманов или богатые предприниматели, мечтающие о доме отдыха в дельте (или охотничьей базе). Так и думалось – уйдет Чуркинский монастырь на сторону, а ведь какая святыня, сколько подвижников здесь почивает. И болело сердце за это святое место. Как хотелось его возродить! Но как?

Впоследствии Господь открыл, что возрождение Чуркинской пустыни придет через Казанскую церковь села Ильинки. Ведь после закрытия монастыря и разрушения его храмов не ушла Благодать Божия со Святого Чуркинского острова. Она, по воле Божией, переместилась в Казанский храм, самый младший из всех храмов Чуркинского острова. Видимо не зря Господь благословил его построение перед самой революционной грозой, видимо не зря сохранил его в годы советского лихолетья. Так, что и возрождение Чуркинской пустыни было связано с возрождение Казанского храма, восстановлением здесь молитвы и богослужения. Впоследствии все это открылось. А то, что Казанская церковь имела великое от Господа благословение, стало открываться прямо на глазах. Маленькая неприметная сельская церквушка стала сиять неземным светом. Как некогда крошечная Дивеевская общинка принявшая благословение от славной Саровской обители, просияла ещё краше, затмив свои светом знатную свою прародительницу.

Мироточение икон время от времени возобновляется, особенно перед большими праздниками, но чудесные явления в Казанском храме не прекратились. Ещё во время посещения паломников из городского Казанского храма, на местной иконе Божией Матери «Всех Скорбящих Радосте» разглядели проявляющийся лик Казанской иконы. Чудо мироточения затмило тогда это, тем более предположили, что икона написана на прежней поврежденной, а позже закрашенной Казанской иконе Божией Матери, со временем новая краска стала стираться, и закрашенный лик стал проступать. Православному не грех сомневаться в явленному чуде. Мы должны исследовать чудеса, от Бога ли они, тем более что вокруг сейчас так много лжечудес. Так и о изображении на иконе «Всех Скорбящих Радосте» долго не было уверенности, что он явленно чудесным образом. Лишь 13 сентября 2003 года, когда из Астрахани в Ильинку прибыла группа паломников – прихожан Покровского собора, Господь развеял все сомнения. Возглавлял группу паломников иеромонах Павел (Полуков), который отслужил молебен перед Казанской иконой Божией Матери. После молебна она произнес проповедь, в которой, указывая на икону Божией Матери «Всех Скорбящих Радосте», сказал: «Смотрите, ведь она проявляется рельефно, в виде небольших вдавленных в икону черточек, что никак не могло произойти при проявлении ранее написанного изображения». Все увидали, что это чудо, что икона поистине чудотворная! Вскоре пошли чудеса исцеления от этой иконы, описывать которые требуется отдельная книга.

Это второе чудесное явление в жизни Казанской церкви. Причем, чем дальше, тем больше все убеждаются в чудесном явлении изображения на иконе «Всех Скорбящих Радосте». Опросив местных жителей, выяснили, что икона стала проявляться примерно года 3 назад, и все кто ранее бывали здесь, в храме, поражаются, говоря, что ничего подобного не было. По молитвам Матери Божией началось в храме и постоянное богослужение. С ноября 2003 года, по благословению архиепископа Ионы (Карпухина), Казанская церковь с.Ильинки приписана к Астраханскому Иоанно-Предтеченскому мужскому монастырю. Со временем здесь предполагается организовать скит. Стали чаще приезжать сюда и паломники и Астрахани – на воскресные и праздничные богослужения. Многие люди тянутся в Ильинку, не смотря на трудность дороги, частое отсутствие транспорта и отсутствие постоянной переправы. Все поражаются, но Матерь Божья не отпускает от Себя. Здесь все чувствуют такую милость Божию, такой Покров Царицы Небесной, что уезжают одухотворенные, чтобы в следующее воскресенье вернуться вновь. Люди поражаются, что ехать в Ильинку на службу, сущая пытка – бесы нападают на всех, то духовно, то через внешние скорби и препятствия. Но как, только преодолев все эти искушения, попадаешь на службу в Казанский храм, все улетучивается и исчезает. Часто перед службой погода пугает то дождем, то ветром, то ещё каким-нибудь стихийным бедствием, но после литургии здесь всегда царит умиротворение. Выходишь из храма и поражаешься тишиной, духовной радостью царящей в природе. Кажется, благодать Божия покрывает все вокруг.

В Октябре 2003 года пронесся слух о передаче Чуркинской обители лютеранам, которые хотели организовать здесь какой-то приют. Дело хорошее, но только не в православном монастыре. Прихожане Казанской церкви, как только услышали это известие, обратились ко Господу с усердной молитвой. С молитвой они обошли весь Чуркинский остров, побывав в Чуркинской пустыни, отслужили панихиду на могилке старца Евгения. После этого лютеранам в их просьбе отказали, а 19 декабря 2003 года в день памяти святителя Николая Чудотворца, Астраханской епархии передали Чуркинский монастырь. Сейчас обитель возрождается. Возрождается потихоньку и Казанская церковь. Предстоит большой ремонт: возведение нового фундамента, с устройством нового притвора и колокольни, полное перекрытие крыши. Работы очень серьезные. Требуют больших затрат, но все труждающиеся в храме верят, что Матерь Божия их не оставит, пошлет помощь через добрых людей.

Современное состояние[править | править код]

С мая 2004 года начались восстановительно-реставрационные работы. В первую очередь потребовалось разобрать притвор храма с колокольней. Был расчищен котлован под строительство новой колокольни. Сам храм был приподнят и поставлен на швеллера. С сентября начались работы по заливке фундамента, а в октябре началась кладка фундамента.

Первоначально под храмом было решено устраивать подвальный этаж под хозпомещение. Но Господь распорядился иначе. Из-под храма необходимо было вынести много земли и работы затянулись на всю зиму. В феврале 2005 года, при разборке одного из столбов, поддерживавших храм, была найдена закладная доска.

Благодаря ей узнали, что храм был заложен 21 ноября 1909 года на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. И что самое поразительное – храм закладывался как двухпрестольный: в честь Казанской иконы Божией Матери и святителя Николая Чудотворца. Но видимо, желанию наших благочестивых предков не суждено было тогда осуществиться, по неизвестным нам причинам. Храм был выстроен с одним приделом в честь Казанской иконы Божией Матери, а о приделе в честь святителя Николая нигде более не упоминалось. Конечно, первой мыслью было желание восстановить справедливость – исполнить желание наших благочестивых предков и выстроить придел в честь святителя Николая. Но как? Вскоре когда полностью было расчищено пространство в подвале под храмом, Господь вразумил – лучшего места для придела в честь святителя Николая Чудотворца не найти. Это в корне изменило производство строительных работ. Теперь вместо подвального этажа под хозпомещение, началось устройство нижнего храма в честь святителя Николая. Вскоре было получено на это благословение архиепископа Астраханского и Енотаевского Ионы и работы начались. Были переделаны окна и двери, выстроена алтарная стена. На все это ушло все лето 2005года.

Устройство придела в честь святителя Николая Чудотворца

Осенью – зимой начались работы по колокольне. Из-за сильных ветров проектируемая деревянная колокольня требовала усиления, для чего и был сооружен металлический каркас.

Весной 2006 года нижний храм с внешней стороны был обложен облицовочным кирпичом.

Нижний храм с внешней стороны обложен облицовочным кирпичом

До начала 2007 года были произведены работы по изготовлению винтовой лестницы на колокольне, вручную поднят каркас шатра под купол колокольни. Вокруг храма расчищена площадка вокруг храма, вывезено большое количество земли. В настоящий момент проводятся работы по сооружению паперти, которая будет обложена кирпичом.

В ближайшем будущем предстоят работы по облицовке верхнего храма брусом, строительство притвора и облицовка каркаса колокольни (также брусом), полная замена крыши, изготовление новых куполов (как на храме, так и на колокольне), внутренние отделочные работы в нижнем храме, изготовление его иконостаса.