Слово в день рождения Благочестивейшего Государя Императора Александра Николаевича (17-го апреля 1878 г.)
Христос воскресе!
С светлым пасхальным торжеством сливается для нас в нынешний день и светлое торжество о царе нашем. Оба эти торжества нисколько, однако же, не мешают единству нашего ликующего чувства. Напротив, торжество веры и Церкви глубоко объединяет с собою, и тем еще более возвышает и украшает торжество о царственном представителе Христовой веры и верховном покровителе Православной Церкви в нашем отечестве. Особенно же с именем нашего преблагословенного Александра и с историей его славного царствования тесно связуется мысль о возрастающем торжестве просветительных идей христианских над темными и злыми силами, гнетущими народы, о постепенном углублении животворных начал любви и свободы христианской собственно в нашей русско-народной почве. А какое торжество может быть чище, светлее и желаннее для самой Церкви Господней, как не торжество образованности и просвещения христианского над тьмой и невежеством, торжество правосудия над произволом, любви и гуманности евангельской над грубостью и произволом, свободы над рабством, веры над неверием, Евангелия над лжефилософией и стихийной мудростью, христианства над противниками Христа. А таково именно и есть, по основному характеру и по общему направлению своему, благочестивое царствование нашего возлюбленного монарха. Итак, радуясь и веселясь о воскресшем Спасителе в сей день, его же сотвори Господь, возрадуемся и о царе своем, столь высоко держащем знамя Христовой религии, на страх врагам ее и нашим ненавистникам! Однако же никакое торжество, как известно, не обходится без жертв и без борьбы, напротив, после них только оно и наступает, и притом так, что чем выше и полнее бывает торжество, тем оно больших требует усилий и подвигов, и неразрывно связанных с ними жертв. Вот и нашей великой нации под державой царя православного, сколько пришлось и приходится еще приносить жертв, какую великую борьбу вести, – прежде чем настанет полное наше торжество над врагами нашей веры и нашей национальности, и осуществятся на деле все наши великие идеи и гуманные цели среди окружающей нас ненависти, торгашества и религиозного фанатизма в Европе. Эта борьба вызывает, конечно, великие напряжения народных сил, задерживает и до некоторой степени даже останавливает правильное течение и развитие нашей внутренней жизни, и поэтому вызывает немало раздумья и колебаний, и даже прямого недовольства в некоторых личностях и слоях общественных. Но это самое и дает нам повод вдуматься несколько глубже в значение внешних политических потрясений и войн, и предложить вам на сей раз несколько слов о влиянии этих войн и потрясений политических на ход внутреннего развития народа, и вообще на исторические судьбы его. Находясь под свежим, и, можно сказать, еще не остывшим впечатлением кровавой и убийственной войны нашей с мусульманским миром, ограждая себя от всяких случайностей и предусматривая в будущем всякие возможности и вероятности новой борьбы с нациями, связавшими с этим дряхлеющим миром свои интересы, мы естественно располагаемся к думам о значении уже совершившихся и еще наступающих серьезных событий, долженствующих без всякого сомнения оставить явственный след и положить глубокую печать на всей нашей общественной и политической жизни.
Война, погашающая враз тысячи жизней человеческих и легионами скашивающая ничем неповинные жертвы свои, – конечно есть великое зло и тяжкое бедствие в роде человеческом. Но тот гуманист и мечтательный радетель о благе человеческого рода допустил бы большую ошибку, если бы сказал, что это зло, как зависящее будто бы от воли и решения отдельных лиц, всегда можно отклонить и отдалить. Но еще боле погрешил бы тот, кто, назвав войну злом позабыл бы, или стал бы отрицать и те поистине великие и благие последствия, к которым направляет зло войны рука благого провидения, премудро правящая судьбами царств и народов. На священных страницах Библии мы читаем, как богоизбранный народ Израильский, путем войны между прочим возводим был от силы в силу самим Иеговою, и какое живое и непосредственное участие принимал в этих войнах сам Господь Бог, как Глава и верховный Правитель Своего избранного народа, то обращая их в орудие наказания для Израиля, то в орудие его очищения и возвышения, то употребляя их как средство для проведения в темную массу языческих соседей Израиля здравых и чистых понятий религиозных. Тоже значение войн и политических столкновений между народами продолжает оставаться и для нашего времени, и также руководит ими, для своих великих и сокровенных целей, невидимый правитель мира, разселивший народы по всему лицу земли, и определивший жительству каждого из них предназначенныя времена и пределы (Деян. 17:26, 27). Объяснимся точнее и определеннее.
Во-первых, войны пробуждают народное самосознание и выясняют нам время от времени то, что мы такое в среде других народов; стоим ли мы, или движемся вперед на пути своего развития и усовершенствования; крепнем, или слабеем в своих силах; становимся дальше, или ближе от предназначенной нам цели и исторической задачи своей. Мирная и уединенная жизнь гражданская, отвлекая все внимание общества к его домашним и частным интересам, незаметно притупляет зоркость его внимания к тому, что не входит прямо в круг его национальных потребностей и вкусов, и располагает к самодовольству и беззаботному пользованию наличным своим капиталом, и добытыми уже удобствами и выработанными условиями жизни. Или же наоборот, вселяет робкое недоверие к собственным успехам и приобретениям, и развивает вредную опасливость и самоуничижение, по недостатку цельного и живого соприкосновения с другими народами, и по неимению случаев и средств сравнить свои успехи с чужеземными успехами гражданственности и науки, и измерить напряжение своих сил в тот или другой момент своей истории. Что делать, когда правильное и сознательно-спокойное развитие и движение вперед стало невозможно как для отдельных лиц, так и для обществ, вследствие древнего еще уклонения от истины, и вследствие занесенного в раю еще расстройства в нашу природу, возмутившего равновесие наших физических и духовных сил! Что делать, если с тех пор отдельные люди и народы растут с болезнями и разными ненормальностями, и развиваются путем уклонений от истины, путем недоумений, колебаний и опытов над собою! Для сего то провидение, изводя народы на борьбу друг с другом, и дозволяя столкновения между ними, приводит их к ясному и живому сознанию накопившихся у них недостатков, равно как и приобретенных совершенств, чтобы в том и другом случае могли начать они новый, более правильный и сознательный период своего развития, и с большей энергией приняться за это развитие. Припомним случившееся на нашей памяти, и кое-что былое из нашей национальной жизни. Если наша тяжкая и неудачная Крымская война с союзными народами Европы открыла нам много всяких неустройств и несовершенств нашей внутренней жизни, и дала нам горький хотя и спасительный урок самоисправления, то последняя наша благословенная Богом блестящая и победоносная война, сокрушившая дикую и фанатическую силу мусульманства в Европе, не воскрылила ли наш дух народный, и не привела ли нас к отрадному и ясному сознанию, что мы с достоинством и честью можем идти по пути своего всестороннего развития среди прочих цивилизованных народов. Раскрыв перед нами, может быть, некоторые новые недостатки, или еще уцелевшие некоторые старые, не рассеяла ли она то малодушие и вредную неуверенность в своих силах, и то раболепное склонение пред силой наших соседок, которая так громко высказывалась в некоторых органах нашей печати, и так вредно могла действовать на дальнейшее внутреннее наше саморазвитие. Громом борьбы и побед верховный Правитель судеб народных рассеял все эти ложные страхи, висевшие над нами, и сподобил указать нам, что Россия может быть сильна и могуча сама по себе, может бестрепетно идти на своем собственном православно-русском пути, и с успехом может, а следовательно и должна достигать предназначенных ей от провидения целей исторических. Вот первый благодетельный результат минувшей войны нашей. Для более ясного и наглядного обозначения подобного рода влияния войн и политических потрясений об них можно сказать, что они похожи на те встряхивания нашего организма, которые возбуждают в нем застоявшиеся силы, восстанавливают равновесие их деятельности, и освежают для равномерной и здоровой жизни.
Но есть еще более важное значение, которое могут иметь войны в направляющей и всеблагой деснице провидения. Оне не только приводят к самосознанию, но и могут очищать и освежать народную жизнь от тех вредных противунравственных и противуобщественных миазмов, которые накопляются время от времени в народной жизни вследствие продолжительного занятия, на просторе и среди покоя, одними житейскими и чувственными интересами, имеющими лишь временное и земное значение, и касающимися только тела а не души. Между тем, как последняя и наивысшая цель благоустроенных человеческих обществ должна состоять в том, чтобы содействовать главным бракам духовно-религиозному и нравственно-религиозному развитию человеческих личностей, чтобы облегчать им возможность делаться из граждан мира достойными гражданами неба. В этом случае материальное благосостояние людей и разные улучшения форм государственной и бытовой жизни, должны быть только посредствующим орудием и облегчающим средством к достижению указанной наивысшей цели человеческих обществ. Так вот, если люди забывают и эту главную свою цель, то Господь и посылает им иногда чувствительные напоминания об ней, колебля грозой военной всю их общественную жизнь. Никакие меры правительства не могут иногда подавить зарождающуюся и таящуюся крамолу, никакие усилия здравой науки не в состоянии рассеять распространяющуюся изгарь неверия и лжефилософии, никакой огонь пастырских обличений и вразумлений не силен остановить разлив безнравственности и поднять религиозный дух народа; между тем гроза военная сразу останавливает мутный потоп эгоизма, мелких дрязг и животно-чувственного разгула, устремляя дух народа к самоотвержению, к подвигам любви и попечения о ближних, к исполнению долга чести, располагая жертвовать жизнию за веру, царя и отечество, и невольно устремляя мысль к вечности и Богу, верховному Властителю и распорядителю судеб народных. Вспомним из своей истории тяжелую эпоху 1612 года, когда в обществе русском накопилась масса и противуобщественных и противурелигиозных начал. Дух крамолы, измены и неповиновения предержащей власти – в политической жизни, дух фарисейства и внешней обрядности рядом с глубокою порчею нравов – в жизни нравственной, наконец дух холодности к Церкви и вере и пренебрежение к ее учению – в религиозной жизни, – вот какую грустную картину представляло из себя русское общество! Но послал Господь тяжелую и губительную войну, не стало законного государя на Руси, появились самозванцы, Москва взята иноверцами, вера и святыня наша поругана, православию угрожала гибель от польского фанатического короля, – и встрепенулась Русь православная, возбужденная голосом Свято-Троицкой Лавры. Единодушно откликнулась она на призывный голос Минина и Пожарского, – и враги прогнаны, вера наша восторжествовала, все общество обновилось и быстро пошло по пути своего государственного переустройства и улучшения! Подобное же случилось с нами в начале текущего столетия. Дух неверия и нравственной распущенности, навеянный к нам с запада тамошнею лжефилософиею, проник преимущественно в высшие слои нашего общества, испортил наше воспитание, измелчил и оплотянил наши нравы, – и вот грозная туча в виде двадесяти язык, под предводительством Наполеона, надвинулась и разразилась над нашей землей. Всколебалась и восплакнула Русь православная; но обратилась всей душей к Богу, и вышла победительницею. Прежнего легкомыслия и безверия как небывало! То и другое заменилось искренним и глубоким благочестием. Явился попечительный комитет о тюрьмах, образовались различные комитеты попечения о больных и раненых, о неимущих и угнетенных, и во всем обществе открылся заметный поворот к религии и вере. На Крымскую войну тоже есть основание смотреть, как на урок и внушение, данное нам провидением за накопившиеся у нас разные земские грехи, за нашу косность и нерадение о своем внутреннем благе и за слабое, и холодное отношение к религии. А разве подобного чего-то нельзя указать и в только что пережитое нами время пред восточной войной? Разве не проповедывался у нас и устно и книжно некоторыми, по-видимому, умными и учеными людьми эгоизм, корысть и финансовые расчеты, как главное и высшее начало общественной и политической жизни? Разве не старались уверить всех нас, что Болгары народ благоденствующий, счастливый и богатый под властию Турок, что они вовсе не нуждаются в нашей непрошенной будто бы защите, и что интересы веры хотя бы то и христианской, гонимой и унижаемой темным и фанатичным мусульманством, ни коим образом не должны будто бы входить в соображения политические, и мешать международным отношениям. Но вот, по сокровенному распоряжению промысла Божия, и по повелению царя православного, Русь облеклась во всеоружие войны, и вспыхнул в ней священный огонь любви к единоверным братьям, целые века стонавшим под варварским гнетом мучителей мусульманских, и охватило весь народ русский одно высокое религиозное чувство, и неудержимо повлекло все сословия на жертвы и благотворения; всех охватила одна мысль – восстановить гонимую православна веру на востоке; всех волновало одно чувство и одна надежда на помощь Божию, и слышалась одна молитва: «Господи спаси, Господи помоги!» И Господь помог. Вековой враг христианства разгромлен, – и наши бедные братья христиане с упованием и благодарностью встают из праха и неволи к свободе и мирной гражданской жизни, во славу имени Христова. Такое оживление религиозного чувства и поднятие народного духа для интересов чисто духовных и святых – невозможно измерить и расчислить какими-нибудь математическими выкладками; но несомненно, что оно в высшей степени важно и благодетельно в историческом развитии народов. Нельзя здесь пройти молчанием и не вспомнить к нашему назиданию и того нашего домашнего прискорбного обстоятельства, как начали было появляться по разным, более или менее скрытым, местам и темным углам нашей обширной земли дурные признаки заражения западными идеями, идущими в разрез с коренными началами нашего народного духа и нашей политической жизни, основанными на благоговении к православной Христовой вере и преданности к помазанным царям нашим. Дух крамолы и противления верховной власти то и дело стал было показывать свою буйную и строптивую силу, и то там, то здесь стал было набирать своих жалких проповедников и несчастных борцов. Ни вразумлениям, ни строгим мерам по-видимому не хотели поддаваться эти дурные и наносные элементы нашего общества, подобно тем микроскопическим и зловредным животным, скопляющимся в атмосфере, которые, по наблюдению ученых, могут быть убиваемы и рассеваемы только громами небесными; и кто знает, как долго продолжало бы возрастать это зло, и сколь многих оно могло бы погубить, если бы не грянула гроза военная. Очистительное и освежающее действие этой грозы тотчас же почувствовалось. Дух крамолы присмирел, затих и оглушен был единодушным взрывом патриотического чувства, охватившего всю Русь Православную. Враги престола и власти предержащей должны были почувствовать, что они в тоже время суть и враги народа русского, плотно собравшегося вокруг своего царя, чтобы идти на защиту священных идей и интересов русских, охраняемых православными русскими царями не только в пределах русского царства, но и за этими пределами. О, ежели бы после этого урока понято было нашими непрошенными реформаторами и учителями, что их идеи и стремления нам не нужны, нежеланны и противны!...
Наконец войны, служа целебным, хотя горьким и тяжелым средством к обновлению и направлению на надлежащий путь развития какой-нибудь одной в отдельности, напр., нашей русской народной жизни, могут служить в тоже время у Господа Бога, верховного мироправителя, сокровенным средством к произведению важнейших переворотов в целой группе народов племен, для достижения каких-нибудь особенных благих и премудрых его целей и планов. Т. е. в те время, как нам казалось, напр., что не пожелай мы воевать с Турцией, войны бы и не было; может быть наоборот – потому-то мы и увлеклись и расположились к войне, что она решена была в премудром совете Божием, что Господь не кого иного, а именно православную Россию избрал в орудие Своих целей. Еще не настало время, и еще нет пока возможности по надлежащему взвесить все результаты и исчислить все плоды минувшей войны. Не есть ли она начало новой жизни для всего славянского мира? Не есть ля она указание разрозненным славянским племенам, в чем должна состоять их сила, куда должны устремляться их идеалы и к чему сводиться все их чаяния и основные надежды? Не есть ли она начало цивилизации и задаток лучшего будущего для самого мусульманского мира, который, пробудись из своего слепого и беспечного фатализма и придя в самое энергическое столкновение с одним из образованнейших и гуманнейших христианских народов, должен же почувствовать, по крайней мере в лучших и умнейших своих представителях, превосходство христианских идей над своим узким миросозерцанием и неизмеримую высоту Евангелия в сравнении с темным и чувственным кораном. Может быть и для самых христианских народов Европы наша русская война на Балканском полуострове, наши победы и одоление над магометанской гордыней, опиравшейся на корысть и себялюбивую расчетливость фальшивых друзей и союзников, положит начало новым международным отношениям и новой политике, ибо открылись от многих сердец помышления, и обнаружилась повсюдная взаимная зависть, недоброжелательство и корысть? Не даст ли Господь скоро почувствовать, может быть через нас же, и европейским народам, хвалящимся своею мудростью и высоким развитием гражданственности, что они отклонились от правого пути своего развития, что стали плоть и кровь, и что дух Господень не будет больше пребывать в них, как в предпотопных людях.
Все эти размышления и предположения к одному приводят нас, православные сыны России, что всю свою заботливость и попечения должны мы устремить теперь к тому, чтобы сберечь, усилить и умножить в себе драгоценное сокровище св. веры и религии Христовой. Здесь источник нашей несокрушимой силы и могущества, которого не победить никаким врагам нашим. Ибо, что в самом деле из народа делает неодолимую силу? Богатство ли, масса ли войск, иди отличное оружие? Но все это лишь тогда оказывается силою, когда люди одушевлены глубоким сознанием своего долга, когда в сердце их горит святой огонь любви к престолу и родине, и к ее высшим духовным интересам, когда каждый готов принесть в жертву на общее благо свое личное счастие, свой покой и удобства, и самую свою жизнь. Но такое настроение и такие возвышенные и святые чувства во всей их чистоте и широте могут созреть и раскрыться только под влиянием св. веры Христовой и Евангелия, учащего людей безграничной и самоотверженной любви к Богу и ближним. Государственные богатства самые громадные могут растаять бесплодно и разойтись по рукам нечестных и бессовестных людей; а как от них уберечься, если их разведется много? А разводятся они, как известно, вследствие слабости и шаткости религиозных начал в обществе; равным образом и многочисленны и прекрасно вооруженные армии могут оказаться лишь бесполезными массами, трусливыми и невыносливыми, могут быть рассееваемы и сдаваться в плен, если люди не будут видеть во главе разумных и доблестных вождей, и если не будут уверены в совершенной их преданности долгу, и если сами не будут ограждены против страха смерти верою в Бога и небесную помощь, и надеждою на всепрощение от Бога, и великие награды по смерти. А что же может вдохновить вождей до истинного геройства, а воинам внушить спокойствие и хладнокровие при виде смерти, как не свята религия. Та отчаянная и бессознательная удаль, которая, увлекаясь общим потоком и закрыв глаза бросается навстречу опасности, не есть истинна храбрость; она подвержена большим случайностям, и потому весьма ненадежна. Два три неуспеха, непредвиденные какие-нибудь затруднения, или внезапно нагрянувшая опасность – могут быстро охладить такой искусственный пыл, и обратить в совершенно противоположное настроение. Но трудно сломить и поразить человека, умеющего прямо и бестрепетно смотреть в глаза смерти и в каждую секунду помнящего, что он исполняет долг святой религии, и что ему нужно исполнить свой долг чтобы там ни было, и что за это мзда его многа на небеси. Да, истинным героем может быть только искренно-религиозный человек! И оставит ли Господь на поругание врагам таких людей и откажет ли им в своей помощи? А при помощи Божией нет ничего страшного и невозможного. Аще Бог по нас, кто на ны. Невольно припоминаются здесь отрадные и великие обетования помощи небесной, которыми обнадеживал Господь народ Свой, в случае его нравственной чистоты и преданности Своей воле и Своему закону. Если ты, Израиль, будешь слушать гласа Господа Бога твоего, тщательно исполнять заповеди Его, то Господь, Бог твой, поставит тебя выше всех народов земли... Поразит пред тобою… врагов твоих, возстающих на тебя; одним путем они выступят против тебя, а семью путями побегут от тебя. И увидят все народы земли, что имя Господа [Бога твоего] нарицается на тебе, и убоятся тебя... и будешь давать взаймы многим народим, а сам не будет брить взаймы, и будешь господствовать над многими народами, а они над тобою не будут господствовать. Сделает тебя Господь [Бот твой] главою, а не хвостом, и будешь только на высоте, а не будешь внизу, если будешь повиноваться заповедям Господа Бога твоего, которые заповедую тебе сегодня хранить и исполнять! (Втор. 28:1,7,10,12,13).
Боже наш, призри на смирение наше! Если не можем мы похвалиться делами благочестия нашего пред Тобою; то все же имя Твое Святое нарицается на нас, а в сердце нашем горит святая искра любви к Тебе и веры в Твой всеблагий промысл. Сам поддержи и воспламени сию искру и пробави милость Твою ведущим Тя! Умножились, Господи, умножились, стужающии нам; мнози восстают на нас, многие глаголют об нас, «нет спасения им в бозе их». Спаси же Господи Своею всесильною десницею православную Россию, и возвеличи ее для славы имени Твоего! И спаси Господи раба Твоего, благочестивейшего государя нашего, – Александра Николаевича. Укрепи его царство, и умножи славу его новыми и новыми победами над врагами, да под скипетром его тихое и безмолвное поживем житие во всяком благочестии и чистоте! Аминь.
***