Глава VI. Древнекитайские религиозные представления

Китайская цивилизация по праву считается одной из древнейших цивилизаций в мире.

Вместе с тем китайские религиозные системы, как это ни парадоксально звучит, были весьма малорелигиозны с точки зрения европейца. Неслучайно там укоренился в своё время буддизм – религиозно-философская система с ярко выраженным атеистическим духом, а сегодня Китай является страной победившего атеизма (см. гл. XXII. Буддизм).

Китайца интересовали чаще всего не вопросы спекулятивно-философского характера и не мистические переживания, а вопрос как можно более продолжительной и достойной жизни.

Показательна при этом сама терминология, используемая в китайском языке, когда речь заходит о религиозных вещах. Несмотря на то, что религия в Древнем Китае, несомненно, существовала, самого термина, который бы указывал на данное явление, не было. «Древнекитайский язык как таковой не знал слова „религия“, – пишет современный известный синолог Е.А. Торчинов, – современное слово „религия“ попало в китайский язык из японского (сюкё), в котором оно, в свою очередь, было искусственно создано в конце XIX века для передачи понятия „религия“ при переводе с европейских языков. Китайское же „цзяо“ означает только учение, независимо от того, является ли данное учение религиозным или же нет»¹⁰⁰.

Теория локальных цивилизаций

Первым в научный оборот понятие «цивилизация» ввёл шотландский учёный XVIII в. Адам Фергюсон¹⁰¹. Он писал о том, что для цивилизации характерны многоуровневая организация общества, появление институтов государственности, разделение социума на классы, строительство крупных городов, создание письменности и сложная система мировоззрения и религиозной практики.

Во второй половине XIX – начале XX в. большое распространение получает теория локальных цивилизаций. В основе теории лежит отказ от идеи линейного хода истории в пользу циклического, а также от понимания европейской цивилизации как вершины развития человеческого общества. Особый вклад в становление этой теории внесли немецкий историк Освальд Шпенглер («Закат Европы», 1918) и английский историк Арнольд Тойнби.

В своём 12-томном труде «Постижение истории» (1934–1961) Тойнби выделяет 21 локальную цивилизацию (западная, православная византийская, православная русская, арабская, древнекитайская, иранская, шумерская, хеттская, вавилонская, эллинская, египетская и др.). Каждая из них имеет свою внутреннюю схему развития от возникновения и точки расцвета до угасания и полного упадка.

Ранее¹⁰² говорилось о том, что на территории современного Китая была открыта одна из самых известных ныне стоянок палеолитического человека, расположенная недалеко от Пекина в пещере Чжоукоудян. В пещере обнаружены многометровые слои золы, что свидетельствует об использовании огня, а соответственно, позволяет датировать находку 400–300 тыс. лет до н. э. Следует сказать, что указанная стоянка не является единственной, относящейся к эпохе палеолита. Для полноты картины следует вспомнить об археологических находках в уезде Лантянь провинции Шэнси, где в 60-х гг. XX в. были обнаружены останки древнего человека, датируемые примерно 550 тыс. лет до н. э.¹⁰³

Впрочем, все перечисленные археологические находки по причине своей древности не являются свидетельствами наличия культурной традиции.

Культура Яншао известна в первую очередь благодаря замечательным образцам расписной керамики с геометрическими орнаментами. Она была открыта шведским геологом Н. Андерсоном в 1920-х гг. в результате раскопок, проведённых на территории провинции Хэнань, близ деревни Яншао.

На территории Китая обнаружены многочисленные памятники эпохи неолита. Одной из самых известных является культура Яншао, которую правильнее было бы назвать целой группой средненеолитических культур, существовавших начиная с 5 тыс. до н. э. в среднем течении реки Хуанхэ, а также вдоль Вэйхэ – её главного притока.

К эпохе позднего неолита относится другая группа культур, объединённых под общим названием Луншань. Её носители также жили вдоль течения реки Хуанхэ начиная с 3 тыс. до н. э. Они изготавливали чёрную (неокрашенную) тонкостенную керамику при помощи гончарного круга, занимались разведением скота (коровы, овцы, козы, свиньи) и возделыванием зерновых¹⁰⁴.

Китайские исторические источники содержат следующие легендарные свидетельства о начале истории.

В соответствии с так называемой традиционной китайской хронологией на заре бытия Китая первыми носителями власти и создателями порядков человеческого общежития были «три властителя» (Фу Си, Нюй Ва, Шэнь Нун) и «пять императоров» (Хуан ди, Чжуан Сюй, Ди Ку, Яо, Шунь)¹⁰⁵.

Все перечисленные персонажи обладают ярко выраженными зооморфными и потому сказочными чертами. Для примера укажем на описание некоторых из них. Так, первый правитель Фу Си – родоначальник всех китайцев – обладал телом змеи и головой человека, был женат на своей сестре Нюй Ва, выглядевшей схожим образом. Он научил людей ловить рыбу, пользоваться иероглифами и установил матримониальные нормы. Другой правитель, Шэнь Нун, был цвета зелёных листьев, имел змеиное тело, голову быка, лицо человека и нос тигра. Он был основоположником земледелия¹⁰⁶, в том числе и чаеводства, фармакологии, а также торговли. Традиционная китайская хронология относит время жизни этих лиц к периоду с 2800 по 2184 г. до н. э. Последующие императоры также отличались легендарными чертами как облика, так и характера. Их объединяла, прежде всего, забота о благе народа, соединённая с готовностью пожертвовать своими интересами ради блага других. Зачастую это проявлялось в личной аскезе, скромности и непритязательности образа жизни. Эти персонажи навсегда остались в традиционной китайской мифологии образцами идеальных правителей, благодаря мудрости и нравственному совершенству которых на земле царило всеобщее благополучие во взаимоотношениях между людьми. То был период золотого века, который пытались восстановить в следующие века все стремившиеся к идеалу властители Китая. После эпохи пяти императоров согласно традиционной китайской хронологии наступает эпоха династии Ся (время правления согласно традиционной китайской хронологии с 2070 по 1765 г. до н. э.), вероятно, также легендарной. Однако в повествованиях о деяниях представителей этой династии содержатся сведения, которые могут быть до некоторой степени реалистичными. Основателем династии считается полубожественный герой по имени Юй, получивший прозвище Великий. Да Юй – буквально «Великий Юй». Он известен как победитель потопа, сумевший избавить землю от покрывавших её вод и вернувший людям возможность возвращения к нормальной жизни. Для этого ему пришлось создать сеть каналов и проложить новые русла рек.

Некоторые современные учёные¹⁰⁷ (в первую очередь – китайские) склонны отождествлять династию Ся с неолитической культурой Эрлитоу (ок. 1950–1600 гг. до н. э.), которая пришла на смену упоминавшейся выше культуре Луншань.

К середине II тыс. до н. э. относится появление в бассейне реки Хуанхэ городских поселений. Это была так называемая шанская цивилизация, известная также как династия Шан-Инь. Традиционно принято считать, что в первые века своего существования данная династия носила наименование Шан, а с XIV в. до н. э. после переноса столицы на новое место получила название Инь¹⁰⁸.

Цивилизация Шан в техническом плане ненамного отличалась от предшествовавшей ей культуры Эрлитоу и даже от ещё более ранней Луньшань. Её носители владели искусством изготовления и обжига керамических сосудов, культивировали зерновые, разводили скот. Однако они имели два принципиальных преимущества, ставивших их на новую ступень развития.

Шанцы освоили технологию выплавки бронзы, которая изначально использовалась не для орудий труда или войны, а для изготовления посуды, в первую очередь ритуальной.

Кроме того, при раскопках шанского городища исследователи обнаружили боевые колесницы. Это было новое, поистине революционное для того времени средство ведения войны, определившее господство династии Шан на многие последующие века.

Известно, что шанцы поклонялись своим предкам, к которым относились с благоговейным трепетом. Очевидно, что не каждый человек после смерти удостаивался включения в сонм тех, кого почитали. Как правило, это были выдающиеся люди, заслужившие уважение своих соплеменников и прославившиеся прижизненными свершениями. К таковым относились мудрые императоры древности Яо и Шунь, а также герой-укротитель потопа Да Юй. Вместе с тем принадлежность к потомкам прославленного в веках мужа была основанием для претензий на власть. Каждый властитель в свою очередь пытался возвеличить своих предков для того, чтобы продемонстрировать всем подданным легитимность своего правления.

Открытие династии Шан произошло в 1889 г., когда в одной из аптек были обнаружены кости, продававшиеся под видом «зубов дракона». Кости имели изображение непонятных знаков, оказавшихся впоследствии гадательными формулами эпохи Шан-Инь, использовавшимися для проведения ритуалов, посвящённых предкам.

В 1950 г. в провинции Хэнань неподалёку от города Аньян было обнаружено древнее городище шанской цивилизации, бывшее, вероятно, столицей государства.

Во главе пантеона обожествлённых предков находился Шан-Ди. Он занимал положение верховного существа и обладал чертами уранического божества. Его имя может быть переведено как «Высший предок» или же как «Верховныш владыка». В эпоху Шан-Инь Шан-Ди занимает не просто высшее положение в пантеоне, но и пользуется активным ритуальным почитанием. По крайней мере, мы не находим в его образе отчётливых признаков, свойственных deus otiosus.

Считалось, что Верховному владыке подчиняются духи ветра, облаков, дождя, грома и молнии. Вместе с тем шанцы полагали, что он является в буквальном смысле их прародителем и потому, как глава их рода, покровительствует своим потомкам.

Deus otiosus

Deus otiosus (с лат. – букв. «бог праздный») – божество, вытесненное из активного почитания (культа) другими божествами – более «молодыми» и поздними по времени появления их почитания. Часто эти «молодые» боги имеют более узкую специализацию действий и усваивают себе часть функций от предшественника.

Именно трансцендентное божество неба зачастую со временем оказывается в праздном положении. Как показывают исследования, практически во всех архаичных культурах уранические боги не играют активной роли в жизни людей. Исключения составляют лишь те традиции, которые пережили реформационные изменения благодаря деятельности духовных лидеров, обративших свой народ к почитанию высшего, небесного бога (ср. пророк Моисей, Мухаммад).

Зачастую Шан-Ди воспринимался как персонифицированный образ самого неба, его власти и силы. Поэтому в сознании древних китайцев намерения предков, их желания и устремления ассоциировались с волей неба, которой считалось необходимым следовать.

Формой поклонения почившим героям было принесение жертв. Существовала развитая практика человеческих жертвоприношений. В основном в жертву приносились пленники, захваченные во время боевых походов.

С поклонением предкам была связана также практика гаданий на костях. В качестве материалов использовались лопаточные кости скота (быков, овец или коз), а также специально подготовленные черепашьи панцири (пластромантия). Технология гадания была следующей. На костяную поверхность наносили письмена, в которых сообщалось о принесённой жертве. Например: «Предку Гэну приносим в жертву триста человек из племени Цян»¹⁰⁹.

Там же размещался вопрос к предку, сформулированный таким образом, чтобы исключить возможность двусмысленного ответа, а также просьба оказать необходимое содействие. Затем кость нагревалась или прожигалась специально нагретым на огне бронзовым прутом и по рисунку трещин делался вывод о том, благоприятна ли жертва и будет ли ниспослана помощь от предка¹¹⁰. Именно гадательные артефакты (цзя гу вэнь – букв. «надписи на гадательных костях») и дали исторической науке богатый материал для изучения династии Шан¹¹¹.

Столь сложная процедура требовала специальных знаний и навыков. Необходимо было владеть протоиероглифической письменностью, уметь разбираться в ритуале и истолковывать волю предков. Очевидно, что совершать подобные обряды могли далеко не все члены общества. Следовательно, существовал особый класс людей, способных к таковым действиям.

Расшифрованные надписи свидетельствуют о том, что многие вопросы касались принципиально важных для всей страны тем, связанных с сельскохозяйственными работами, военными действиями, организацией градостроительных работ. Это даёт основание предположить, что исполнители ритуалов являлись одновременно и государственными чиновниками, а сами ритуалы выполняли важную функцию структуризации общества.

«Что считалось важным, так это социальная функция обрядов, т. е. их роль в обеспечении и поддержании упорядоченной общественной жизни.»

В тексте, написанном до Конфуция, мы читаем, что, «совершая жертвоприношения, можно показать сыновнюю почтительность, принести спокойствие народу, умиротворить страну и сделать людей уравновешенными. Именно благодаря жертвоприношениям укрепляется единство людей» («Чу юй», II, 2)¹¹².

Предположение о совмещении жреческих и чиновнических функций подтверждается также отсутствием в Китае в последующие эпохи отдельного сословия жрецов. Одновременно с этим была развита ритуальная практика жертвоприношений, осуществлявшихся представителями государственного чиновничества.

Кроме этого, археологические раскопки обнаружили богатейшие погребения шанских правителей. Вместе с царским телом в гробницах захоранивались и другие человеческие тела в большом количестве, вероятно слуг, жён и даже соратников властителя. Там же помещались и предметы обихода, сосуды, оружие, боевые колесницы, запряжённые лошадьми, различные домашние животные. Нельзя исключать также, что часть человеческих останков принадлежит пленникам, принесённым в жертву умершему правителю.

В XI в. до н. э. (по наиболее достоверной версии в 1046 г. до н. э.) племена, проживавшие на западе от империи Шан, создали коалицию во главе с племенем Чжоу, разгромили шанцев в битве возле местечка Муе и захватили их столицу. Последний правитель династии – «иньский Цзе» или «тиран Цзе» – покончил с собой.

Победители, очевидно, стояли на более низкой ступени социального и технического развития. Но им также была знакома практика почитания обожествлённых предков. Известно, что, когда вождь племён, захвативших столицу, У-Ван, въехал в город, он счёл необходимым совершить жертвоприношения в святилище в честь Верховного владыки Шан-Ди и иных почитаемых предков.

По смерти У-Вана ему наследовал его малолетний сын Чэн-Ван. Регентом при нём стал легендарный Чжоу-Гун (букв. «чжоуский князь») – брат покойного правителя, реально управлявший государством следующие 7 лет. Чжоу-Гун жестоко подавил восстание собственных братьев, решивших опереться в достижении власти на уцелевшую шанскую аристократию, и произвёл политическую реформу, создав 71 вассальное княжество.

К периоду правления Чжоу-Гуна относится серьёзнейшее изменение в религиозной сфере. Вероятно, ещё до покорения Шан чжоусцы поклонялись небесному богу, которого называли Тянь-Ди (букв. «Небесный владыка»). Имя этого божества было созвучно шанскому Шан-Ди. Оба они были ураническими персонажами и одновременно с этим выражением мужского начала. Вместе с тем ни первое, ни второе божество не имели ясной иконографии, их черты были предельно общими и аморфными. В результате произошло наложение двух образов.

Соответственно, Шан-Ди стал восприниматься в качестве одного из титулов верховного небесного бога Тянь-Ди. Это означало создание новой религиозной парадигмы. Во главе божественного пантеона стоял не конкретный обожествлённый предок властителя-вана, а безличное небо (Тянь), почитавшееся одновременно универсальным и безличностным первопредком всего народа вообще и каждого члена общества в частности.

Вместе с тем появляется новая интерпретация взаимоотношений государя и духовного мира. С учётом описанной выше универсализации государь воспринимался теперь как Тянь Цзы – «Сын Неба». Со временем это привело к тому, что само государство стало восприниматься как Тянся – «Поднебесная» или Чжунго – «Срединное государство»¹¹³.

Предполагалось, что государь обладает властью не потому, что он потомок божественного предка, а потому, что Небо (Тянь) вручило ему бразды правления, с тем, чтобы он осуществлял его волю на земле в управлении людьми. Данная концепция получила название теории «Небесного мандата» или «Воли неба» (тянь мин).

Впоследствии все государственные перевороты, революции и захваты власти в истории Китая объяснялись утратой предыдущим правителем Небесного мандата по причине несоответствия его действий воле Неба. Это позволяло легко легитимизировать новую власть. Позднее в конфуцианской среде был выработан специальный термин «гэ мин»¹¹⁴ – буквально означающий «смену небесной воли», а если переводить его содержательно, то «изменение Небесного мандата».

Предполагалось также, что правитель (император) обладает особым даром Неба, мистической силой – Дэ. Благодаря этой силе он не только может правильно и эффективно управлять подданными, но и выполнять жреческие функции¹¹⁵ (ср. с функциями фараона в Древнем Египте)¹¹⁶.

Небо не только диктовало властителю свою волю, но и направляло его. Оно наказывало преступления и проступки и поощряло через вознаграждения доброделание. В фигуре правителя фокусировались взаимоотношения между миром земным и миром небесным. Считалось, что его праведность приводит к благоденствию народа, а его пороки навлекают катаклизмы и вообще всяческие несчастья на всю страну.

Существовала также идея Всеобщего Закона, Вышей Истины и Справедливости, носящей именование дао (букв. «путь»). Впоследствии эта категория была переосмыслена и детально разработана в трудах Конфуция и последователями даосизма.

В Древнем Китае не существовало единого представления о начале мира, а также о происхождении человека¹¹⁷.

Известны несколько мифов космогонического характера.

В частности, это миф о Паньгу (пань – букв. «блюдо», гу – «древний»)¹¹⁸, зафиксированный в довольно позднем памятнике, датируемом III в. н. э.¹¹⁹ Однако очевидно, что сама идейная основа мифа имеет гораздо более древнее происхождение.

В нём повествуется о том, что в начале времён Вселенная была подобна куриному яйцу. Внутри него зародился первочеловек Паньгу. Шло время, и Паньгу рос. Вместе с тем происходили изменения и в самом яйце-Вселенной. Легкие элементы стали подниматься вверх, движимые силой «ян» (см. ниже), а тяжёлые, повинуясь «инь», – опускаться вниз. Так продолжалось 18 тысяч лет. В результате образовались небо и земля. Затем Паньгу начал расти, раздвигая своим телом небо от земли. Этот период также длился 18 тысяч лет. В результате расстояние между небом и землёй составило 90 тыс. ли (ок. 45 тыс. км).

Когда процесс роста первочеловека закончился, небо и земля оказались зафиксированы в том положении, в котором пребывает и доныне. По другому варианту мифа Паньгу, проснувшись, ударил по пребывавшей во мраке и xaoce Вселенной топором. Это и привело к подъёму лёгких и опусканию тяжёлых частиц и, соответственно, созданию земли. После этого Паньгу умер. А его тело послужило материалом для образования всех элементов мира.

Выдох Паньгу после окончания утверждения на своих местах неба и земли положил начало движению ветра. Его голос стал громом, из глаз образовались дневное и ночное светила, кровь превратилась в реки, жилы – в дороги, плоть стала плодородной почвой, растительность на теле – деревьями и травой, пот – росой и дождём и т. д. А из паразитов, обитавших на теле этого космического великана, образовались люди (!).

Данный миф демонстрирует сопоставление человека и всего мироздания. Человек – микрокосм, отражающий в своём устроении всю Вселенную – макрокосм.

Другой космогонический миф представлен в седьмой главе трактата, названного по имени одного из выдающихся даосских учителей – Чжуан Цзы (IV в. до н. э.), и может быть обозначен как «Миф о xaoce».

Сначала Вселенная находилась в состоянии водообразного xaoca и была подобна кожаному мешку, наполненному жидкостью, или яйцу. Это состояние Универсума олицетворено в древних текстах образом владыки Xaoca по имени Хунь-дунь¹²⁰ (букв. «первичный / изначальный xaoc»).

В «Чжуан-цзы» говорится, что Хунь-дунь был владыкой середины земли (букв. «центра»). Его посетили владыка Южного Океана по имени «Быстрый» (вариант: «Поспешный») и Владыка Северного Океана по имени «Внезапный». Хунь-дунь щедро угостил пришедших. В ответ те решили отблагодарить его и, посовещавшись, решили оказать ему благодеяние.

Все люди имеют семь отверстий, благодаря которым они слышат, видят, едят и дышат, – сказали они.

Только у нашего Xaoca нет ни одного. Давайте-ка продолбим их в нём¹²¹.

На протяжении семи дней Быстрый и Внезапный трудились над этой задачей, а когда она была выполнена – Хунь-дунь умер.

Несмотря на кажущуюся комичность приведённого повествования из «Чжуан-цзы», в нём присутствует стройная внутренняя логика. Смешение противоположных начал (севера и юга), находящихся одновременно в некотором изначальном центре, подобном яйцу¹²², и есть хаос, мрак, неструктурированность бытия. Их поспешное и внезапное, подобное мгновенной смерти, разделение порождает новую жизнь. Примечательно, что, как и в мифе о Паньгу, так и в сюжете про Хунь-дуня, делается аллюзия на человека («семь отверстий как у людей»).

В результате произведённой операции происходит упорядочение xaoca («беспорядка»). Он переходит в свою противоположность, т. е. космос («порядок»). Иначе говоря, прекращает своё бытие, умирает.

Ещё одним классическим вариантом древнего китайского мифа о происхождении Вселенной является миф о Ян и Инь.

Считается, что происхождение понятий «Ян» и «Инь» берёт своё начало от обозначения противоположных склонов холма – солнечного (южного, мужского) и теневого (северного, женского).

Согласно этой версии происхождения Вселенной, она также возникла из хаоса. Посреди непроницаемого мрака зародились два божественных духа: Ян и Инь. Именно они, взаимодействуя друг с другом, привели к внутреннему изменению и упорядочению мира. Ян стал владыкой небес, а Инь – земли.

Позднее Ян и Инь были переосмыслены как базовые мировоззренческие категории, обозначающие два противоположных и одновременно взаимопроникающих фундаментальных космологических начала. В результате их борьбы и взаимодополнения происходят все изменения во Вселенной.

Соответственно, Ян стал символом всего мужского, сухости, неба, солнца, света, жизни, юга и т. п. А Инь – всего женского, влаги, земли, луны, темноты, смерти, севера и т. д.

Рассмотрение данных понятий демонстрирует наличие дуалистического мышления, свойственного носителям древнекитайской культурной и религиозной традиции. Указанная бинарная классификация не может оцениваться в этических категориях, поскольку рассматривается как изначальная заданность условий бытия мира.

В тесной связи с концепцией Ян-Инь находится представление о пяти стихиях. А если говорить точнее – пяти рядах (У Син). В плане космологическом это «вода», «огонь», «металл», «дерево», «земля».

Рис. 18. У-Син. Схема

Речь не идёт о первичных элементах или субстанциях. По сути, данная схема (а это именно универсальная схема) указывает на ключевые члены пяти классов/рядов, по которым могут быть выстроены абсолютно все явления и предметы Вселенной.

В Шу Цзин («Книге истории»), чьё происхождение относится к древним китайским преданиям V в. до н. э., сказано:

Первое начало – вода, второе – огонь, третье – дерево, четвёртое – металл и пятое – земля. [Постоянная природа] воды – быть мокрой и течь вниз; огня – гореть и подниматься вверх; дерева – [поддаваться] сгибанию и выпрямлению; металла – подчиняться [внешнему воздействию] и изменяться; [природа] земли проявляется в том, что она принимает посев и даёт урожай.

То, что мокрое и течёт вниз, создаёт солёное; то, что горит и поднимается вверх, создаёт горькое; то, что поддаётся сгибанию и выпрямлению, создаёт кислое; то, что подчиняется и изменяется, создаёт острое; то, что принимает, даёт урожай, создаёт сладкое¹²³.

Был разработан точный порядок взаимопорождения стихий: дерево порождает огонь, огонь порождает землю, земля порождает металл, металл порождает воду, вода опять порождает дерево и т. д.

Рис. 19. Ян-Инь. Символическое изображение

Соответственно, была сформулирована и последовательность взаимопреодоления стихий, которая имеет иной порядок: вода, огонь, металл, дерево, земля (вода преодолевает огонь, огонь – металл и т. д.).

Выше было указано, что согласно мифу о Паньгу люди возникли из паразитов, обитавших на теле космического первочеловека-гиганта.

Другим вариантом древнекитайской антропогонии является представление о том, что богиня / культурная героиня Нюй Ва – cyпpyга владыки Фу Си – слепила первых людей из глины. При этом имеются упоминания о том, что другие божества помогали ей, наделяя людей отдельными частями тела, ответственными за различные жизненно важные функции (руки, уши и т. п.).

В позднем тексте¹²⁴, датируемом II в. н. э., описываются две различные технологии, использовавшиеся Нюй Ва, благодаря чему образовались различные социальные страты. Одних людей богиня лепила собственноручно, таким образом получились родоначальники благородных фамилий. Все прочие же возникли после того, как, утомившись, Нюй Ва применила иной способ порождения людей: она опускала в сосуд с вязкой глиной верёвку, а затем, вынимая, отряхивала её. Бесформенные куски глины и дали начало простолюдинам.

Представление о составе человеческой природы не исчерпывалось утверждением наличия тела, происходящего из земли. В Древнем Китае верили, что природа каждого человека обладает и нематериальными составляющими.

В частности, в древних текстах мы находим указания на наличие у человека двух типов душ¹²⁵. В соответствии с концепцией глобальной биполярности предполагалось, что существуют души хунь и души по. Души хунь связаны с ян и состоят из элементов (ци) этого первоначала – ян ци. Души по связаны с инь и состоят из инь ци – элементов второго первоначала¹²⁶.

Души хунь почитались разумными и небесными, управляющими духовной, мыслительной и эмоциональной деятельностью, а души по – животными и земными, ответственными за функционирование систем и органов, а также за физиологические процессы.

Поскольку по связаны с биологическим существованием, считалось, что они возникают в момент зачатия. А души хунь появляются после родов, при первом вздохе и крике ребёнка они влетают в его открытый рот. Здесь важно отметить соотнесённость разумных душ с дыханием и потенциальной способностью человека к речи.

Количество душ первого и второго вида у человека не определялось точно. Имеются различные указания относительно данного вопроса. Со временем укоренилось представление о том, что у каждого человека имеется семь душ по и три души хунь.

При этом утверждалась необходимость иерархических отношений между душами. По должны находиться в подчинённом положении по отношению к хунь. В этом виделся залог телесного здоровья и вообще житейского благополучия. Нарушение предустановленной гармонии грозило человеку различными катаклизмами материального и духовного порядка.

Свидетельства о посмертном существовании душ неясны и неоднородны. В общем, следует сказать, что доминировало представление об отделении душ хунь от тела сразу после смерти и вознесении их на небеса. Впрочем, это относилось только к участи цзюнь цзы – «благородного мужа», а не ко всем людям.

Души по после смерти некоторое время находятся в теле либо подле него в комнате, где лежит труп. После погребения они уходят в землю и рассеиваются. Существовало также представление о спуске по в подземный мир, к «жёлтым источникам» (хуан цюань).

Для благополучного посмертного существования душ покойного необходимо было совершение специальных ритуалов и особых жертвоприношений. Богатые захоронения эпохи Шань, содержащие в том числе и трупы сопогребённых людей, являются свидетельством трепетного отношения древних китайцев к данному вопросу.

Позднее, несмотря на то, что с эпохи Чжоу практика человеческих жертвоприношений душам умершего властелина упразднилась, совершение заупокойного церемониала оставалось предельно важным делом. Нарушение установлений было чревато обращением души во вредоносного демона гуй, мстящего неблагоговейным родственникам за недолжное отношение к погребению, в результате чего душа не может уйти в учинённое ей место.

Поклонение предкам не исчезло из ритуальной и духовной жизни древних китайцев со сменой эпох и правящих династий. Предков чтили, им приносили жертвы, но уже не человеческие, как это было в Шань-Инь. Их сонм постоянно пополнялся причислением к нему новых выдающихся лиц.

В результате умножения аристократических родов увеличилось количество претендентов на принадлежность к фамилии, происходящей от обожествлённого предка. На практике это приводило к бесчисленному умножению семейных алтарей в домах аристократов. Ситуация требовала регламентации. Верховная власть озаботилась даже изданием специального предписания. В нём содержалось указание максимально возможного количества специальных табличек с именами предков, которые можно было размещать в частном святилище. Ограничения напрямую зависели от социального и государственного статуса лица.

Домашние празднования в честь предков отмечались не только жертвоприношениями, но и ритуальными трапезами с использованием особой бронзовой посуды. Эти ритуальные сосуды содержали изображения орнаментов и животных, а также надписи инвеститурного характера. Обладание такой посудой означало принадлежность к роду почитаемого предка, а также право на владение его наследием.

Значение ритуалов состояло в обеспечении иерархического порядка и стабилизации функционирования государственной системы. Сами культы были неотъемлемым элементом государственного администрирования. Это была часть государственной системы управления. Ритуалы, связанные с небесной иерархией предков, предполагали наличие строгой иерархии и на земле. Поэтому каждый получал свой кусок жертвенной пищи в строгом соответствии с занимаемым в обществе положением. Так как ритуалы имели государственное значение, то для участия в них мобилизовывалось всё подчинённое властителю население.

Поскольку Китай в историческое время уже являлся аграрным государством, письменные памятники разных периодов зафиксировали целый комплекс ритуалов, связанных с сельским хозяйством¹²⁷.

Ввиду того, что от возделывания зерновых, и в частности проса, зависела жизнь всей страны, существовал культ Шэ-Цзи¹²⁸, призванный обеспечить искомое благополучие. В приведённом названии «Шэ» означало землю, а «Цзи» – зерно¹²⁹.

Поскольку земля беспредельна, для локализации объекта почитания насыпались специальные холмы, становившиеся «алтарями земли» или «алтарями Шэ». Верховным жрецом культа являлся монарх. Каждую весну он лично вспахивал первую борозду на сакральном участке, что служило мистическим символом начала полевых работ по всей стране.

Захват этого священного клочка земли означал полное военное поражение, ибо символизировал переход власти над всей подвластной прежнему владыке территории к новому хозяину.

* * *

Древний Китай демонстрирует исследователю сосредоточенность сознания не на вопросах посмертного существования человека и даже не на поиске путей к соединению с Богом, а на устроении земной жизни, являет намерение жить на земле долго и счастливо. При этом предполагалось, что осуществить это возможно, только следуя воле Неба.

Следование Небесной воле означало осознание своего места в государственной и общественной иерархии, выполнение своего социального долга и усердное исполнение обязанностей.

Отсутствие ясно выраженного стремления к познанию Бога стало причиной аморфности образа уранического божества, а также и иных богов.

Древний Китай обращает на себя внимание отсутствием ясной амартологической концепции. Мифология не содержит сколь-либо отчётливо сформулированной идеи о глобальном изменении мира вследствие некоего действия человека или божества. Впрочем, явно присутствует идея «золотого века», понимаемого также в структурно-иерархическом, государственно-социальном плане.

Отсутствие амартологии делает невозможным и «сотериологию». Не возникает идеи личностного избавления человека от его ограниченности, в том числе и смертью. Даже древние спасители человечества, вроде Великого Юя, избавившего мир от потопа, – это, прежде всего, модераторы и организаторы народной жизни.

Именно поэтому всякий их преемник – государь (монарх) – становится для Китая не просто правителем, но и сакральной фигурой, соединяющей в себе функции властителя и жреца. Соответственно, чиновничий аппарат принимает на себя роль иерархии (др.-греч. ἱεραρχία – «священноначалие») в буквальном смысле этого слова.

Будучи Сыном Неба, монарх становится живым axis mundi – точкой соприкосновения миров, центром Вселенной. От его самых простых, даже бытовых, но правильно осуществлённых действий зависит равномерное течение жизни всей страны и даже всего мира.

Государь есть проводник воли Неба. Внимая монарху, земной, дольний мир призван стать отражением небесного совершенства. Эта идея всеобщего исполнения воли Неба, следования дао получит дальнейшее развитие в традиционных для Китая учениях: конфуцианстве и даосизме.

1. Бодде Дерк. Мифы Древнего Китая // В сб.: Мифология Древнего мира / пер. с англ. и предисл. И.М. Дьяконова. М.: Наука (Главная редакция восточной литературы), 1977. С. 366–404.

2. Гране М. Китайская мысль. М., 2004.

3. Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / гл. ред. М.Л. Титаренко; Ин-т Дальнего Востока. М.: Восточная литература, 2006. Т. 2. Мифология. Религия / ред. М.Л. Титаренко, Б.Л. Рифтин, А.И. Кобзев, А.Е. Лукьянов, Д.Г. Главева, С.М. Аникеева. 2007. С. 16–189.

4. Ежов В.В. Мифы Древнего Китая. М., 2004.

5. История Китая: учеб. / под ред. А.В. Меликсетова. М., 2004.

6. Крюков М.В. Язык иньских надписей. М., 1973.

7. Малявин В.В. Китайская цивилизация. М: Дизайн. Информация. Картография: Астрель: ACT, 2001.

8. Попов П.С. Китайский пантеон. CПб., 1907.

9. Сыма Цянь. Исторические записки (Ши цзи): в 9 т. Т. І. 2-е изд., испр. и доп. М.: Восточная литература, 2001.

10. Юань Кэ. Мифы Древнего Китая. М., 1987.

11. Яншина Э.М. Формирование и развитие древнекитайской мифологии. М., 1984.