Глава XIII. Религия и культура Хеттов

В 1887 г. в местечке Тель эль-Амарна, что почти в 300 км к югу от Каира, учёные обнаружили глиняные клинописные таблички, содержащие дипломатическую и административную переписку фараонов Эхнатона и его отца Аменхотепа III. Часть табличек была написана на привычном и известном учёным аккадском языке. В письмах Эхнатон и Аменхотеп III обсуждали некоего царя Хатти и передвижение его войск недалеко от границ с Египтом. Кроме того, среди писем было найдено также и послание от некоего царя Суппилулиумы I, написанное на ранее незнакомом языке.

За расшифровку этой находки взялся норвежский учёный Й.А. Кнудтцон, который в 1902 г. обнародовал результаты своих исследований. Выводы, сделанные Кнудтцоном, были поистине революционными. Учёный объявил научному сообществу, что открыл новый индоевропейский язык – хеттский. Тогда столь неожиданное открытие не было принято научным миром и подверглось резкой критике.

Но в 1906 г. после археологических раскопок в Турции в деревне под названием Богазкёй (современный Богазкале) немецким востоковедом Г. Винклером были найдены тысячи табличек, написанные на том же языке, что и тель-амарнская находка. Это был благодатный материал для лингвистических исследований, результат которых объявил в 1915 г. чешский филолог Бедржих Грозный, занимавшийся этими изысканиями. По свидетельству Б. Грозного, итоги кропотливого изучения материалов, найденных в Богазкёе, полностью подтверждают гипотезу Й.А. Кнудтцона об индоевропейском происхождении хеттского языка. А, следовательно, у учёных появились первые письменные свидетельства индоевропейского присутствия на территории Малой Азии. Более того, хеттский стал первым индоевропейским языком с письменной фиксацией.

С открытия Г. Винклера и исследований Б. Грозного и начала развиваться хеттология – наука, изучающая историю, язык и культуру народов Малой Азии II тыс. до н. э., говоривших на хетто-лувийских языках.

Что же сегодня науке известно о хеттах?

О хеттах до нашего времени дошло не так много сведений. В течение длительного времени основным источником информации о хеттах оставалось Священное Писание.

Неоднократные упоминания о хеттах мы встречаем ещё в Ветхом Завете, в котором о «хеттеянах» говорится как об одном из племён, проживавших на территории Палестины ещё со времён Авраама, то есть по крайней мере со II тыс. до н. э.³²⁴. Сами израильтяне не только имели обширные торговые контакты с хеттами³²⁵, но и часто брали жён из их числа³²⁶. Самый же известный библейский представитель племени – Урия Хеттеянин³²⁷.

Все эти свидетельства не дают возможности заключить, что хетты играли сколько-нибудь значимую роль в жизни Ближнего Востока. Поэтому долгое время они, наряду с иевусеями, гергесеями, амореями и пр., считались одним из многочисленных семитских племён, населявших некогда земли «плодородного полумесяца».

Всё изменилось с открытием в XIX в. исторических хроник Египта, в которых после дешифровки обнаружилось множество упоминаний об активных египетско-хеттских торговых и военных отношениях. Особо значимой для обеих сторон стала знаменитая битва при Кадеше на реке Оронт³²⁸, в которой войска египетского фараона Рамсеса II сражались против армии хеттского царя Муваталли II и его союзников. После сражения стороны заключили мирный договор, ставший первым документированным мирным договором в истории человечества³²⁹.

В 1834 г. произошло ещё одно важное открытие, оказавшее огромное влияние на становление хеттологии как науки.

Рядом с современной турецкой деревней Богазкале (ранее – Богазкёй)³³⁰ в Центральной Анатолии на берегу реки Кызылырмак была обнаружена столица древнего хеттского царства – Хаттуса (Хаттуш, Хаттушаш) (см. рис. 36, 37). Там, как уже было сказано ранее, и был найден в 1906 г. так называемый Богазкёйский архив – огромная библиотека текстов на хеттском языке.

Рис. 36. Львиные ворота в Хаттусе. Фото автора

Рис. 37. Ворота сфинкса в Хаттусе. Фото автора

В XIX столетии было обнаружено ещё одно крупное хеттское поселение, расположенное в местечке под названием Аладжа-Хююк, где с начала XX в. также активно велись археологические раскопки (см. рис. 38, 39).

Рис. 38. Царское захоронение в Аладжа-хююк. Фото автора

Рис. 39. Ворота Сфинксов в Аладжа-хююк. Фото автора

Находки археологов и открытия лингвистов, установивших принадлежность хеттского языка к индоевропейской семье языков, пробудили у учёных немалый интерес к изучению хеттской цивилизации. И важнейшим вопросом, который более всего волновал умы историков, был вопрос о происхождении хеттов: откуда на территории Анатолии (Каппадокии), заселённой по преимуществу неиндоевропейскими народами, взялся народ, принадлежавший к иной языковой и культурной общности? Откуда же пришли хетты и где их прародина?

Хеттские памятники, даже самые древние из дошедших до нас, относятся к периоду, когда хеттское население уже было преобладающим в центральной и северо-восточной части Малой Азии. Но лингвистические данные позволяют предположить, что носители хеттского, а также других родственных ему индоевропейских диалектов (палайского и лувийского) пришли на территорию Анатолии из региона первоначального расселения индоевропейских племён, находившегося значительно севернее.

В некоторых хеттских текстах можно найти такие места, которые могут быть с большой долей вероятности интерпретированы как отголоски более древних переселений анатолийских племён. Так, например, наибольший интерес в связи с этим представляет хеттская молитва, обращённая к богу солнца, в которой говорится, что солнце встаёт из-за моря. Подобный образ сохранился и в аналогичной палайской молитве.

Как справедливо отмечает современный лингвист и антрополог – академик Вячеслав Всеволодович Иванов, «благодаря консервативности религиозной традиции этот образ мог сохраниться в молитвах вплоть до исторического времени, когда для хеттов и палайцев солнце в действительности вставало уже не из-за моря»³³¹. Очевидно, что данные космологические представления, отражённые в древних молитвах, должны были когда-то соответствовать определённой географической реальности.

С этим связана и основная версия исторической прародины хеттов. Ясно, что образ солнца, восходящего из-за моря, мог возникнуть не в гористой Анатолии, а в более северных областях: например, на берегах Каспийского или Чёрного морей.

Следовательно, в случае если предки хеттов обитали когда-то в Причерноморье, то их наиболее вероятный путь в Малую Азию лежал через Балканский полуостров. Если же они жили у Каспия, то, очевидно, должны были преодолеть Кавказ. В настоящее время выдвигается всё больше аргументов в пользу восточного (кавказского) пути переселения хеттов.

Таким образом, можно предположить, что прародиной хеттов, а вполне вероятно, что и всех индоевропейцев, была территория, простиравшаяся от Карпат до Уральских гор. У нас нет прямых свидетельств того, как сами себя именовали жители этих земель. Однако известно, что их потомки, занявшие впоследствии пространства Юго-Западной (Ближний Восток) и Южной (Индостан) Азии, известные в научной литературе как индо-иранцы, именовали себя ариями³³². В связи с этим термин «арии» часто прилагается в расширительном смысле ко всем народам индоевропейской семьи.

В хеттском языке ara означало «дозволенный», «хороший», а ari – «друг», «товарищ». Им близки по значению слова из других и.-евр. языков: в частности, санскр. aryja – «верный», «благородный»; персид. airja и arija, отсюда Airjana – Иран, т. е. «страна ариев»; ирланд. aire – «вождь», «знать» (самоназвание Ирландии Eire – «Ариана», т. е. букв. «арийская земля»); др.-сканд. arjoster – «знатнейшие»; др.-сакс. irmintheod – «человечество», «арийский народ»; греч. ἀριστεύς – «лучший», «благородный», отсюда аристократия – «власть знатнейших».

Примерно в начале IV тысячелетия до н. э. происходит массовое движение индоевропейских племён. Арии идут в Европу и достигают Атлантики. На рубеже III и II тысячелетий они заселяют Британские острова и Скандинавию. Затем индоевропейские племена занимают территорию Ирана и около 1700–1500 гг. до н. э. достигают реки Инд, где застают угасающую хараппскую цивилизацию и устанавливают здесь свою власть³³³.

В Малую Азию индоевропейцы пришли в начале II тыс. до н. э. и встретили на полуострове множество семитских этносов, а также этносов с сильным семитским культурным влиянием. Обживая территории и подчиняя себе народы с давней культурной и религиозной традицией, индоевропейцы неизбежно смешивались с местным населением и перенимали от него не только экономические и культурные достижения, но и даже религиозные идеи, меняя, как говорится, «власть на веру».

Придя в Анатолию, хетты, будучи весьма воинственным народом, начали активно завоёвывать города. Первыми их главными центрами на полуострове были города Неса (или Канеш) и Куссар, ставшие позднее столицами хеттского государства при царе Питхане и его сыне Анитте. Долгое время самоназванием хеттов было именно производное слово от названия города Неса – Nesili (или Kanesili).

Но хетты не были единственными индоевропейцами, пришедшими на территорию Малой Азии. На территории Анатолии мы находим свидетельства пребывания здесь таких родственных хеттам индоевропейских племён, как палайцы, лувийцы и меоны (лидийцы). Кроме того, в конце III – начале II тысячелетий в северо-западной части Малой Азии появляются и первые носители греческого языка, часть которых переселилась на Пелопоннес, а часть осталась в Анатолии.

Традиционно время жизни хеттской цивилизации разделяют на три периода³³⁴:

– Куссарское царство;

– Древнее царство (ок. 1740–1460 гг. до н. э.);

– Хеттская империя (ок. 1460–1215 гг. до н. э.).

Хетты и Троя

Сохранились сведения о контактах, существовавших между хеттами и населением Северо-Западной Анатолии, которое некоторые исследователи считают исконно греческим, а другие (вслед за Гомером и Страбоном) называют тевкрами – отдельным племенем в составе «народов моря», т. е. греко-фонным этносом (народом, усвоившим греческий язык и культуру)³³⁵.

Так, например, в хеттских текстах среди городов и областей Ассувы (западное побережье Малой Азии) упоминается город Taruisa (Тарувиса, Труиса или Троиса), отождествляемый исследователями с легендарным городом Троей. Этот город нередко в хеттских памятниках называется также Uilusiia (Вилусия, Вилуша или Вилуса), что весьма напоминает гомеровское наименование города – Илиос (Илион). Согласно хеттским текстам, Вилуса являлась вассальным царством, и во времена хеттского царя Муваталли II (ок. 1300 г. до н. э.) там правил Алаксанду, чье имя поразительным образом напоминает имя троянского героя Александра (Париса).

Принимая во внимание тот факт, что население Трои в XIII–XII вв. до н. э. вполне могло быть греко-фонным, некоторые западные исследователи, как, например, Дж. Г. Маккуин, склонны полагать, что «легендарная Троянская война <...> была не конфликтом двух чуждых друг другу культур – греческой и анатолийской: жители Трои в то время являлись такими же греками, как и их балканские братья, и говорили на том же греческом языке. Это был, скорее, конфликт внутригражданский – настоящая гражданская война внутри самого греческого мира»³³⁶.

Куссарское царство связано с именами двух царей: Питханы и Анитты, покоривших города Неса (Каниш), Цалпува, Пурусханда, Салативара и Хатти (Хаттуса). Последний же из них, хорошо известный нам впоследствии как столица хеттского государства, был полностью разрушен и предан Аниттой проклятию. Анитта перенёс свою столицу в город Неса (Каниш). К концу своей жизни Анитта контролировал бо́льшую часть анатолийского плоскогорья. Несмотря на то что, очевидно, Питхана и Анитта были первыми хеттскими царями, ни один хеттский правитель никогда не выставлял их в качестве своих предков. Можно предположить, что это обстоятельство, а также то, что столица государства была перенесена впоследствии в Хаттусу – город, столь ненавистный Анитте, – может свидетельствовать о том, что и Питхана, и Анитта принадлежали к династической линии, чуждой царям, сделавшим Хаттусу главным городом своей империи.

Древнее царство образовалось в результате свержения власти хаттов и хурритов и окончательного установления хеттского господства. Особый вклад в расширение границ хеттского государства внёс царь Лабарна I, от которого любили вести свою родословную все последующие хеттские правители. Лабарна I покорил враждебное царство Арцавы, где проживал родственный хеттам лувийский народ, расширил владения хеттов до морей. Его сын, Лабарна II, перенёс столицу из Куссара в Хаттусу, руководствуясь особенно удачным стратегическим местоположением этого города, и затем принял имя Хаттусили I, что буквально значило «Хаттусский». При царях Древнего царства хеттское государство продолжило политику активных завоеваний. Преемник Хаттусили – Мурсили I – в своих походах не ограничился завоеваниями Северной Сирии и дошёл до пределов Вавилонского царства. Но в результате череды дворцовых интриг и переворотов уже через несколько десятилетий хетты лишились практически всех своих важных завоеваний. Положение внутри государства было урегулировано во время царствования Телепину, который во избежание новых раздоров и борьбы за трон разработал закон о престолонаследии, регулировавший отношения царя и хеттской знати.

Хеттская империя была необычайно сильным государством. При царе Суппилулиуме I были построены мощные стены вокруг Хаттусы и возвращена бо́льшая часть владений хеттов. Суппилулиума I покорил земли вплоть до Ливана и Сирии, подойдя вплотную к границам Египта. О славе, которую приобрёл в то время Суппилулиума, говорит один весьма любопытный исторический факт. Как-то раз, когда царь стоял лагерем под Каркемишем (территория современной Сирии), к нему прибыл посланник из Египта с письмом от царицы Анхесенпаатон³³⁷ следующего содержания:

Мой муж умер, а сына у меня нет. О тебе же говорят, что у тебя много сыновей. Если бы ты прислал мне одного из своих сыновей, он мог бы стать моим мужем. Я ни за что не возьму в мужья ни одного из своих подданных. Это меня очень страшит³³⁸.

Такого подарка судьбы Суппилулиума никак не ожидал и даже вначале не поверил египетскому посланнику. Решив убедиться, нет ли в этом предложении какого-нибудь подвоха, он отправляет к египетской царице своего посла, который затем привозит от неё второе письмо:

Почему ты говоришь: «Они меня-де обманывают»? Если бы у меня был сын, разве я бы обратилась к чужеземцу и тем предала огласке своё горе и горе моей страны? Ты оскорбил меня, так говоря. Тот, кто был моим мужем, умер, и у меня нет сына. Я никогда не возьму кого-нибудь из моих подданных в мужья. Я писала только тебе. Все говорят, что у тебя много сыновей; дай мне одного из твоих сыновей, чтобы он мог стать моим мужем³³⁹.

Обрадовавшись такой исключительной возможности, Суппилулиума отпускает в Египет одного из своих сыновей. Но амбициозному плану, увы, не суждено было сбыться: хеттского принца по прибытии в Египет убивает жрец Эйя, который и берёт себе в жены вдову Тутанхамона.

При правнуке Суппилулиумы I – Муваталли II – противостояние между двумя ведущими державами достигает своего пика. В 1286–1285 гг. до н. э. хетты вступили при Кадеше в битву с египетским войском, возглавляемым фараоном Рамсесом II. Победа в итоге не досталась никому, но в результате был заключён первый в истории, зафиксированный письменно мирный договор, предполагавший поддержку и военную взаимопомощь двух могущественных государств.

В том же XIII в. хеттское государство начало испытывать немалые трудности, связанные с натиском различных варварских племён с запада и с севера. Проблемы и противоречия нарастали и внутри самого правящего класса. Годы хеттской империи, представляющей собой на тот момент хрупкую федерацию из вассальных царств, были уже сочтены.

В 1270–1240 гг. до н. э. ахейские (микенские) греки (описанные в «Илиаде» и «Одиссее» Гомера) были завоеваны дорийцами (дорийскими греками), которые разрушили цивилизацию Крита и материковой Греции. Ахейцы ушли со своих земель на север и вторглись на территорию Хеттского царства с запада. Эти сложные перемещения ариафонных этносов принято именовать движением «народов моря».

Данные древнейшие греческие общности вошли на территорию Малой Азии и сокрушили некогда могущественное Хеттское государство, которое так и не смогло больше никогда восстановиться.

«Народы моря» не задержались надолго в Малой Азии и в XIII в. до н. э. двинулись на юг, где были остановлены только в устье Нила фараоном Мернептахом 15 апреля 1219 г. до н. э. Таким образом, крайним рубежом расселения этих племён стало побережье Палестины с городами Газа и Аскалон.

После мощного удара внешних сил Хеттское царство несколько раз пыталось возродиться снова, но о былой славе и величии можно было только мечтать. «С падением Хеттского царства его жители начали стремительно утрачивать и свою национальную идентичность, – заключает хеттолог Тревор Брайс. – Ведь они никогда не были гармоничным, единым образованием. С начала хеттской истории они были смесью различных этнических групп, говоривших на различных языках. <…> Самоопределение хеттов было связано в первую очередь с тем, что они жили на земле, традиционно именуемой „страной Хатти“, а их политическое единство определялось линией хеттских царей, правивших из Хаттусы»³⁴⁰.

Тем не менее в юго-восточных областях бывшей Хеттской империи культура хеттов продолжала существовать ещё целых пять столетий, на протяжении которых ассирийские источники по-прежнему именовали Сирию и область Таврских гор «страной Хатти».

Рассказ о культурном окружении, в котором оказались пришедшие с севера в Анатолию хетты, уместнее всего было бы начать с народа, которому анатолийские индоевропейцы обязаны самим своим наименованием – «хетты».

Историческую «страну Хатти» населял неиндоевропейский народ хаттов, говоривший на языке, принадлежавшем, по некоторым предположениям, к кавказской семье языков (близок к абхазо-адыгской группе).

По всей видимости, хатты собственной письменности не имели, по крайней мере, до нас не дошло ни одного памятника, написанного на хаттском языке. Все сведения об их языке и некоторых элементах культуры и религиозной сферы мы имеем благодаря поздним записям хеттов.

Индоевропейцы, завоевав центральную и юго-восточную части Анатолии – территорию проживания хаттов, усвоили новообразованному государству название «страна Хатти», а своих правителей именовали не иначе как «царь страны Хатти»³⁴¹.

По сохранившимся изображениям хатты очень похожи на армян, есть даже предположение, что армяне – это народ, образовавшийся из смешения индоевропейцев с племенами хатти.

По другим версиям, армяне как народ возникли в результате смешения лувийцев, хурритов и урартов³⁴².

От хаттов хетты заимствовали, по некоторым сведениям, институт царской власти, технику обработки металлов, а также немалую часть пантеона. В число «приобретённых» хеттами богов вошли: хаттский бог солнца Эштана (хаттск. Eštan), получивший в хеттском пантеоне имя Иштануса (хеттск. Ištanus), бог плодородия Телепину, ставший у хеттов «исчезающим богом» Телепинусом³⁴³, бог-кузнец Хасамили, бог погоды (он же – бог воды) Тару, бог войны Вурункатте, богиня трона Халмасуит.

Кроме хаттов, огромное влияние на становление хеттской культуры оказали хурриты, известные в Библии под именем хорреев (сынов Хоррея)³⁴⁴. Хурриты проживали в Северной Месопотамии и Северной Сирии. Принадлежность этого народа к какой-либо языковой группе не установлена с точностью. По наиболее авторитетной версии хурритский язык принадлежал к нахско-дагестанской группе кавказской языковой семьи³⁴⁵.

От хурритов к хеттам перешло почитание богов Тешуба, Хебат, Кумарби, Аштаби, Кужуха и др. Собственно говоря, хурритское влияние на хеттов было настолько сильным, что к концу XIII в. до н. э. весь хеттский пантеон был практически полностью хурритизирован. Это особенно видно в Язылыкая, где хеттские боги расположены в хурритском порядке и носят в большинстве своём хурритские имена.

Язылыкая (тур. Yazılıkaya – букв. «расписная скала») – хеттское святилище в скалах (см. рис. 40), расположенное близ Богазкале.

Рис. 40. Язылыкая. Божества на скале. Фото автора

Территория, на которой обосновались хетты, имела многовековую историю. Здесь находились неолитические поселения Чатал-Хююк и Хаджилар (VIII–V тыс. до н. э.), раскопанные Джеймсом Меллартом (James Mellaart) в 1957–1960 гг.

Показательно, что многие религиозные образы (например, богини-матери), известные по находкам этих неолитических городищ, были обнаружены также и в культуре хеттов. Богиня-мать как персонифицированное выражение женского начала долгое время играла важнейшую роль в религии хеттов, а в период Куссарского царства занимала ведущее положение в хеттском пантеоне богов, опережая при этом бога Грозы. В период установления Древнего царства, и особенно же в имперский период истории хеттов, образ богини-матери в виде обнажённой женщины (с крыльями и без них) почти полностью усваивается богине Сауске (Шаушке) – богине плотской любви и войны³⁴⁶. Постепенно культ богини-матери вытесняется в официальной религии культом солнечного божества Аринны, и поклонение богине-матери переходит, вероятно, в сферу исключительно личного благочестия.

Религиозные взгляды хеттов, как уже отмечалось ранее, испытали огромное влияние окружения других народов и стали симбиозом разных религиозных систем.

Исторические сведения о религии хеттов, несмотря на свою скудость, содержат свидетельства о значительном количестве божеств, большая часть которых, к сожалению, известна нам лишь по именам.

Политика хеттских царей была нацелена на сохранение местных культов и обычаев завоёванных народов, потому «политически ориентированный» хеттский пантеон с каждым новым завоеванием пополнялся новыми божествами. А задачей хеттских жрецов было упорядочение этой религиозной системы и выстраивание небесной иерархии. Важнейшие государственные документы должны были подпадать под защиту и покровительство всех богов и богинь царства, в связи с чем писцами составлялись длинные списки всех местных божеств, к которым полагалось взывать в царских указах. Сходные божества группировались определённым образом или рассматривались как тождественные.

В то же время в этой небесной иерархии существовала особая группа великих богов, покровительствующих царям и всему хеттскому царству. Почитание их происходило в сложных и торжественных церемониях на самом высоком государственном уровне.

Боги хеттов – это, прежде всего, воители, которые отличаются, по выражению М. Элиаде, «устрашающей и светоносной силой»³⁴⁷. Каждый значительный персонаж был окружён сонмом менее значительных персон. Вся совокупность богов воспринималась как единая семья, во главе которой стояла божественная чета великих богов.

Верховным божеством хеттской Анатолии был бог Грозы – Тешуб (имя, несомненно, хурритского происхождения). С культом этого уранического бога связано большое количество городов. Это вовсе не случайно. В отличие от выжженных солнцем долин Месопотамии Анатолия – это страна туч, дождей и бурь. Тешуба часто изображали правящим колесницей, запряжённой двумя быками – Шери (букв. «утро», «день» или «восток») и Хурри (букв. «вечер, ночь»).

Его супруга – солярное божество Хебат (также хурритское имя) – почти равна по значению своему мужу, поскольку является эпифанией богини-матери. Хебат изображается в виде величественной женщины, стоящей на льве или пантере, представляющих собой священных животных богини.

Другим выдающимся божеством, заимствованным хеттами у хурритов, была богиня Сауска (Шаушка), нередко отождествляемая с богиней Иштар. Её культ был настолько важен для хеттской Анатолии, что царь Хаттусили III даже взял её себе в личные покровительницы.

Существуют и другие хурритские, а также семитские божества, которые хоть и упоминаются временами в хеттских источниках, но всё же никогда не включались в собственно хеттский пантеон, поскольку, по всей видимости, считались чужеземными (например, Ану, Энлиль (Эллиль) и Эа).

В пантеоны первых столиц хеттского государства – Несы (Канеша) и Хаттусы входил бог Пирва. Это, пожалуй, один из немногих богов в хеттском пантеоне, который имеет индоевропейское происхождение. Пирва, вероятно, связан с воинскими группами и дружинами царя³⁴⁸ и изображался верхом на коне, что свидетельствует об использовании лошадей индоевропейскими завоевателями. Как отмечает академик Вяч. Вс. Иванов, «поклонение лошади составляет наиболее характерную черту религии всех древних индоевропейских племён в эпоху их расселения»³⁴⁹. Об индоевропейском происхождении этого бога свидетельствует и этимология слова. Хеттское perwa– использовалось не только для обозначения бога Пирвы, но и для наименования скалы, горы и вообще любой значительной возвышенности. По свидетельству Вяч. Вс. Иванова, это слово родственно другому названию скалы в хеттском языке – peruna-, которое в свою очередь родственно названиям бога грозы в некоторых индоевропейских языках (например, славянского Перуна, литовского Perkúnas и др.).

К северу от Хаттусы располагался священный город хеттов – Аринна. Здесь находился культовый центр солярной богини – «солнечной богини Аринны», которая также была известна под своим хурритским именем Вурусема. Предположительно, она являлась другой ипостасью богини-матери, хотя жертвенные списки всё же различают Хебат и Аринну. Бог Грозы – её супруг – занимает второе место в пантеоне города.

Ещё дальше к востоку находился другой важный религиозный центр хеттов – город Нерик, где центральными фигурами пантеона были бог Грозы и его сын – Телепинус – бог плодородия и жизненной силы природы, а также бог бури. С ним связан целый ряд мифологических сюжетов, в которых он предстаёт в роли «исчезающего бога».

При всём разнообразии местных культов жрецами был создан «официальный» пантеон. Ядром этого пантеона был культ солнечной богини Аринны, которая в священных текстах воспевалась как «царица страны Хатти, царица Неба и земли, владычица царей и царей страны Хатти, руководящая правлением царя и царицы Хатти»³⁵⁰. Именно к ней как к покровительнице всего хеттского государства в первую очередь обращался за помощью царь. В некоторых текстах богиня предстаёт в мужском обличье и является также богом правды и справедливости, поскольку, по убеждениям древних, именно солнце, совершая свой дневной круг, беспристрастно взирает на все дела людей и всякой твари, одинаково светит и злым, и добрым.

Супругом богини солнца Аринны был бог Грозы Хатти, чей культ, как уже было сказано выше, был чрезвычайно распространён по всей территории Анатолии. Он, подобно своей супруге, считался богом битвы и военной удачи. Кроме того, только он мог представлять хеттское государство в международных отношениях и поэтому обязательно упоминается в различных договорах, заключённых хеттами с другими странами. Так, например, в знаменитом мирном договоре после битвы при Кадеше говорится, что данный договор заключается, дабы «увековечить отношения, которые бог Солнца Египта и бог Грозы Хатти установили для Египта и страны Хатти»³⁵¹.

К концу существования хеттской империи пантеон богов был сильно хурритизирован. Сильное влияние хурритов, под которое попала государственная религия хеттов, в значительной степени объясняется и тем фактом, что хеттские цари нередко брали себе в жёны хурриток³⁵². Существенную роль в процессе хурритизации сыграла Пудухепа – жена царя Хаттусили III. У себя на родине она была жрицей богини Хебат, о посвящении которой свидетельствует и её имя. При её жизни происходит отождествление солнечной богини Аринны с богиней Хебат. Показательно, что в молитве Пудухепы, обращённой к богине с просьбой даровать исцеление её мужу Хаттусили от тяжёлой болезни, такой синкретизм и полное тождество богинь находят выражение в следующих словах:

О, Богиня Солнца города Аринны, царица всех стран! В стране Хатти тебя зовут именем Богини Солнца города Аринны. Но в той стране, которую ты сделала землёй кедров, тебя зовут именем Хебат. Я, Пудухепа, издавна твоя служанка, я тёлка из твоего коровника, я камень в основании твоего храма!³⁵³

К сожалению, мы не имеем ни одного полноценного текста, отражающего космологические представления хеттов. Это может быть следствием сложного процесса хуррито-хатто-хеттского симбиоза, в котором отошли на второй план и выпали из употребления мифы, описывающие возникновение Вселенной. Тем не менее изложенные ниже мифы, возможно, несут на себе отпечаток космогонических представлений.

Одной из самых известных мифологических тем является тема «скрывающегося», или «исчезающего» бога. Чаще всего в этом мифе фигурирует Телепинус, но есть упоминания в данном контексте и других божественных личностей.

Текст, не имеющий начала, говорит, что Телепинус чрезвычайно разгневался на людей (по некоторым версиям, на царицу Асмуникаль) и скрылся: «Он надел свой правый башмак на левую ногу и <...> прочь». Что именно так обидело Телепинуса, мы не знаем. Но его исчезновение вызвало глобальные изменения внутри материального мира: гаснет огонь в очагах, люди впадают в уныние, животные перестают заботиться о своём потомстве и теряют стремление к продолжению рода, земля перестаёт плодоносить.

Туман охватил окна, дым охватил дом. В очаге поленья едва тлели, <...> Овца отвергла своего ягнёнка, Корова отвергла своего телёнка. <...> Ячмень и эммер больше не росли, <...> скот, крупный и мелкий, и люди не зачинали потомства, <...> и даже те, что уже зачали, не рожали. Великий бог Солнца устроил пир и пригласил тысячу богов. Они ели, но не могли утолить свой голод, Они пили, но не могли утолить свою жажду³⁵⁴.

Как мы видим, после ухода Телепинуса налицо катастрофа вселенского масштаба. Тогда солярное божество отправило на поиски Телепинуса орла, но тот не смог его найти, затем сам бог Грозы берётся за это дело, но безрезультатно. В конце концов богиня-мать посылает за Телепинусом пчелу, которая нашла его спящим в роще и ужалила, чтобы разбудить. Бог проснулся ещё более разгневанным и обрушил на чахнущую страну столь мощный гнев, что боги вынуждены были усмирять его магическими средствами. Затем сообщается, что Телепинус «вернулся в свой дом и стал заботиться о своей стране», заняв своё место среди богов. И жизнь, наконец, вернулась в обычное русло.

Оригинальность хеттской религиозности, как она предстаёт в изложенном мифе, состоит в том, что податель жизни Телепинус скрывается, уходит из мира, прекращая ниспосылать ему витальные силы. Это, в конечном счёте, чревато разрушением и полным уничтожением Вселенной.

Итак, «уход» и «возвращение» Телепинуса – это не циклическое возрождение бога растительности (как в случае с Осирисом или Думузи) и не снисхождение во ад (подобно Гильгамешу или Дионису). В данном случае мы встречаемся с образным изложением идеи наказания мира через богооставленность. Это объясняет факт существования различных версий данного мифа, где центральная роль передаётся иным богам или даже богиням.

Ещё один хеттский миф описывает битву бога Грозы с драконом Иллуянкой (с хеттск. букв. «змей», «дракон»). Он известен в двух вариантах.

Победу одержал дракон. Бог Грозы просит помощи у сонма божеств, и ему на помощь пришла богиня Инара. Однако сама она, в свою очередь, обратилась за помощью к человеку по имени Хупасияс. Хупасияс согласился, выдвинув в качестве условия соединение с богиней (т. е. непосредственное причастие божественности).

Затем Инара устроила пир и пригласила на него дракона, накормив и напоив его допьяна. Хупасияс связал его, после чего вошёл бог Грозы и убил Иллуянку. Затем Хупасиясу было предложено пребывание на небесах среди богов, но лишь с одним условием – никогда не выглядывать из окна, что можно интерпретировать как боязнь девальвации божественности. Однако запрет был нарушен. Хупасияс увидел свою семью и попросил отпустить его домой. Далее текст обрывается, но, скорее всего, он должен был закончиться смертью человека.

Во втором варианте бог Грозы, будучи побеждён драконом, лишился глаз и сердца. По прошествии времени бог женился на дочери бедняка и родил сына. Сын вырос и решил жениться на дочери дракона. Бог Грозы завещает своему чаду попросить в качестве приданого свои глаза и сердце. Получив просимое, сын передаёт его отцу. После этого бог Грозы вновь вступает в сражение с драконом возле моря и побеждает его.

Однако сын бога вынужден выступить в этой битве на стороне дракона, поскольку как зять присягнул дракону на верность, поэтому он просит бога не щадить его и умирает, сражённый собственным отцом.

В обоих вариантах мифа человек участвует в спасении бога, а если понимать данный миф космогонически, то и всего мироздания.

Несомненно, самым интересным мифологическим сюжетом является то, что принято именовать хуррито-хеттская теогония.

Главный герой сюжета – Кумарби, отец богов. Согласно мифу, вначале верховная власть принадлежала Алалу. Вторым после него был бог Ану – слуга верховного бога. Спустя девять лет Ану напал на Алалу и низверг его. Алалу бежал в подземный мир, и Кумарби стал новым слугой. Прошло девять лет, и Кумарби в свою очередь напал на Ану³⁵⁵.

Ану попытался скрыться на небе, но Кумарби догнал его, схватил за ногу, откусил его «мужественность» (т. е. детородный орган) и швырнул на землю. Кумарби ликует и хохочет, но Ану заявляет, что часть его семени попала в глотку Кумарби и потому он забеременеет.

Ты радуешься о своём чреве, Потому что ты проглотил мою мужественность! Так ты не радуйся о своём чреве! В твоё чрево я поместил бремя: Во-первых, я сделал тебя беременным грузным богом бури; Во-вторых, я сделал тебя беременным рекой Аранзах, необоримой; В-третьих, я сделал тебя беременным грузным богом Ташмишу³⁵⁶.

Беременность Кумарби указывает на его двуполость, характерную для древних божеств.

Кумарби выплёвывает то, что у него было во рту, и земля, оплодотворённая, разрешилась от бремени тремя богами: Тешубом, Ташмишу, его помощником, и рекой Аранзах (хурритское название Тигра).

Далее в тексте имеется лакуна, но по косвенным данным делается предположение, что «дети» Ану во главе с Тешубом – богом Грозы выступили против Кумарби и свергли его³⁵⁷.

Приведённый выше сюжет имеет продолжение в виде другой истории, получившей название «Песнь об Улликумми». В ней рассказывается о том, что Кумарби решает вернуть себе власть. Для этого он пытается воззвать к жизни того, кто сможет сразить Тешуба. Кумарби соединяется со скалой³⁵⁸, которая после этого союза разрешается каменным человекоподобным гигантом Улликумми³⁵⁹. Кумарби сажает своё детище на плечи гиганта Убеллури, который, стоя по пояс в море, поддерживает небеса и землю³⁶⁰. Улликумми очень быстро вырастает и упирается в небо.

Тешуб выходит на берег моря и сражается с Улликумми, но в итоге им побеждён. Улликумми угрожает уничтожить всё человечество, и встревоженные боги собираются вместе и решают обратиться к Эа. Тот сразу же идёт к Эллилу, а затем к Убеллури и спрашивает их, знают ли они, что каменный гигант решил свергнуть Тешуба. Ответ Эллила на это вопрошание, к сожалению, утерян.

В то же время Убеллури произносит очень важный монолог, который наводит Эа на мысль, как можно ослабить силу и могущество Улликумми:

Когда Небо и Земля были построены на мне, я не знал ничего. А когда случилось, что Небо и Земля были отделены резаком, Этого я тоже ничего не знал. Теперь что-то жмёт моё правое плечо, Но я не знаю, кто он, этот бог!³⁶¹

Тогда Эа просит древних богов «открыть кладовые отцов и дедов» и принести ему старый нож, которым они отделили небеса от земли. Он обрубает ноги каменному существу, но и покалеченный, Улликумми всё ещё превозносится, заявляя, что царство завещано ему его отцом Кумарби. В конце концов Тешуб окончательно побеждает каменного гиганта³⁶².

Места для богослужений у хеттов были весьма разнообразны: это и скальные святилища (как в Язылыкая, например), и расположенные на открытом месте отдельно стоящие алтари – камни хуваси – с высеченной надписью или фигурой бога, и сложно организованные храмовые комплексы (как в Хаттусе).

Камень хуваси (huwasi) – вертикально стоящая стела, посвящённая определённому божеству. На ней высекались надписи или фигура бога. Камень хуваси обычно располагался либо внутри храма, либо на открытом воздухе (например, в лесу). Во время главных праздников статую бога приносили к камню хуваси, где совершались жертвоприношения, совместная трапеза и ритуальные игры.

Храмы воспринимались как жилища божества, а жрецы были его домашними слугами, выполняющими функции по обустройству божественного быта. Жрецы должны были обеспечивать все «телесные» нужды бога: мыть его, одевать, кормить, поить, развлекать музыкой и танцами. При отправлении церемонии от жреца требовались опрятность и ритуальная чистота. Храмовые порядки предусматривали присутствие жреца ночью в храме. Тех, кто проводил ночь дома с женой, предавали смерти.

Почти все сведения, которые мы имеем относительно хеттской ритуальной практики, связаны с царским домом. Хетты, как и другие народы Востока, сакрализовали царскую власть. Даже само тронное место приобретало для хеттов исключительную священность, выражением которой являлась богиня ритуального трона – Халмасуит. Хеттские ритуальные тексты чаще всего отражают придворную литургическую практику, в них до мельчайших деталей прописаны все действия царя и его приближенных во время торжественных церемоний.

Царь воспринимался как любимец богов, в особенности бога Грозы и бога Солнца. Он являлся средоточием мистических сил и связей Вселенной, и его благополучие было залогом процветания государства и его подданных. «Как главный слуга богов, он был призван заботиться обо всех божествах своих владений. Таким образом, царь являлся ключевой фигурой, духовно связывающей воедино хеттскую империю. Его первой обязанностью было обеспечение благосклонности богов, которую он стремился стяжать, совершая каждый год во время сезонных праздников объезд всех важнейших хеттских святилищ и культовых центров»³⁶³.

Ритуальные тексты содержат указания на различные элементы возведения в царское достоинство. И хотя чинопоследование неизвестно, очевидно, что оно включало в себя употребление елея, облачение в царские одежды и возложение царского венца.

Смерть царя означала причисление его к сонму божеств, о чём свидетельствует официальная формула извещения о смерти правителя: «Царь стал богом». Статую почившего помещали в храме, и новый властитель совершал перед ней жертвоприношение. В свою очередь, каждый новый царь рассматривался как воплощение ушедших в мир иной царственных предков.

В хеттском государстве существовало немало религиозных празднеств. Поскольку на территории страны действовало много различных культовых центров со своими пантеонами и главными почитаемыми божествами, каждый такой культовый центр имел собственный календарь празднеств.

Однако, несмотря на такое разнообразие, одним из главных праздников хеттского календаря, повсеместно отмечаемым в империи, был праздник Нового года – пуруллия, название которого произошло, вероятно, от хаттского слова пурулли, что буквально означало «праздник земли». Праздник имел настолько большое значение для жизни хеттов, что цари могли прерывать даже военные походы, для того чтобы принять участие в торжествах. Пуруллия был сезонным праздником и проходил весной. Во время совершения праздничного ритуала читался миф об Иллуянке и разыгрывалась сцена битвы бога со Змеем. Ритуальная битва символизировала торжество жизни над смертью и победу добра над злом. В праздновании пуруллии мы можем увидеть отражение космогонических представлений хеттов, отмечавших Новый год во многом схожим образом с вавилонянами, аккадцами и шумерами.

Отдельно следует сказать об особенностях похоронного обряда у хеттов. В отличие от месопотамской традиции хетты активно практиковали кремацию трупов. Костёр, на котором сжигалось тело, тушили вином, а золу затем собирали в глиняный сосуд, который обычно ставили в скальном выступе³⁶⁴. В связи с этим интересно сравнить изложенную погребальную церемонию с описанием похорон Патрокла и Гектора в «Илиаде» Гомера. Схожесть в проведении погребальных церемоний, очевидно, говорит об общности хеттской и древнегреческой традиций.

* * *

Хетты – одни из первых, если не первый индоевропейский народ в Малой Азии, установивший здесь своё политическое господство. Вместе с тем они стали наследниками культурных и религиозных идей предшествовавших им народов. Утверждению власти способствовал их духовный выбор, готовность менять «власть на веру»³⁶⁵.

Политика хеттских правителей, направленная на продолжение активных завоеваний и расширение империи, привела к религиозному синкретизму и включению множества иноплеменных божеств в хеттский пантеон.

Мыслившие себя пришельцами и завоевателями хетты не оставили ни одного полного космогонического мифа. Известные элементы мифологической космогонии являются утверждением нынешнего порядка вещей, сформировавшегося в результате «дворцовых переворотов» в пантеоне (ср. с культом Баала в ханаанской³⁶⁶ религиозной традиции).

Хеттская религиозная мысль сформулировала идею скрывающегося, отстраняющегося от мира бога. Это концепция наказания мира через богооставленность, которая завершается примирением с тварью. (Ср.: Итак Я скажу вам, что сделаю с виноградником Моим: отниму у него ограду, и будет он опустошаем; разрушу стены его, и будет попираем, и оставлю его в запустении: не будут ни обрезывать, ни вскапывать его, – и зарастёт он тёрнами и волчцами, и повелю облакам не проливать на него дождя (Ис.5:5–6). Вот, Я забуду вас вовсе и оставлю вас, и город сей, который Я дал вам и отцам вашим, отвергну от лица Моего (Иер.23:39). Ибо если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его, то тем более, примирившись, спасёмся жизнью Его (Рим.5:10).)

Хеттский миф о битве с Иллуянкой делает человечество в лице Хупасияса соучастником божественного плана спасения мира от власти демонического существа, связанного с водной стихией, т. е. с силами хаоса. Без соучастия человека в восстановлении должного порядка вещей преображение Вселенной невозможно. (Ср.: Тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего её, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих (Рим.8:20–21). «Святой Григорий Палама говорит, что Воплощение было бы также невозможно без свободного человеческого согласия Божией Матери, как оно было бы невозможно без творческой воли Божией»³⁶⁷.) Вместе с тем в данном мифе мы встречаемся с концепцией восхождения человека на небеса через приобщение его к божественной природе.

Ритуальная практика демонстрирует восприятие храмов как жилищ божественных личностей³⁶⁸. Это не означает отождествления божеств с идолами, а указывает на восприятие статуй и иных изображений в качестве материального тела бога – внешней оболочки, в которой пребывает божественный дух.

Центральное место в ряду известных литургических чинопоследований занимает обряд поставления на царство, что является свидетельством сакральности царской власти (идея, широко распространённая на Ближнем Востоке)³⁶⁹. Ключевые элементы обряда возведения на царство демонстрируют связь с культурными и духовными традициями других народов, в частности семитских³⁷⁰. Эту же связь демонстрирует и празднование пуруллии – Нового года, служившего днем ритуального обновления Вселенной (ср. с празднованием загмук и акиту в шумеро-аккадской традиции).

Вместе с тем формы погребальной обрядности хеттов совпадают с теми, что были распространены у греков во II тыс. до н. э. Тем самым обнаруживается сохранявшаяся на протяжении веков взаимосвязь культуры и традиций хеттов с индоевропейским наследием.

1. Bonatz D. The Iconography of Religion in the Hittite, Luwian and Aramaean Kingdoms // Iconography Deities: Electronic Pre-Publication, 2007.

2. Bryce Trevor R. The Kingdom of the Hittites. Oxford: Oxford University Press, 1998.

3. Bryce Trevor R. The World of the Neo-Hittite Kingdoms. Oxford: Oxford University Press, 2012.

4. Friedrich J., Kammenhuber A. Hethitisches Wörterbuch. Heidelberg, 1975–1984.

5. Hoffner H.A.Jr. Hittite Myths. Society of Biblical Literature. Scholars Press, Atlanta, Georgia.

6. Macqueen J.G. The Hittites and their Contemporaries in Asia Minor. Thames & Hudson Ltd, New York, 2010.

7. Гёрни О.Р. Хетты. М.: Наука (Главная редакция восточной литературы), 1987.

8. Иванов Вяч. Вс. Хеттский язык. М., 2001.

9. Луна, упавшая с неба. Древняя литература Малой Азии / пер. Вяч. Вс. Иванова. М.: Художественная литература, 1977.

10. Мифологии Древнего мира. М.: Наука (Главная редакция восточной литературы), 1977.

11. Элиаде М. История веры и религиозных идей: в 3 т. Т. 1. М.: Академический проект, 2009.