Воображение

...Воображение и память суть не что иное, как отпечатление всех тех чувственных предметов, которые мы видели, слышали, обоняли, вкушали, осязали. Можно сказать, что воображение и память суть одно внутреннее общее чувство, которое воображает и помнит все, что внешним пяти чувствам пришлось прежде того перечувствовать. И некоторым образом внешние чувства и чувственные предметы походят на печать, а воображение на отпечатление печати. Даны же нам воображение и память для того, чтобы мы пользовались их услугами, когда внешние наши чувства покоятся и мы не имеем пред собою тех чувственных предметов, которые прошли чрез наши чувства и отпечатлелись в них (воображении и памяти) (прп. Никодим Святогорец, 70, 108). Источник.

* * *

Воображение чувственных предметов много докучает и много беспокойств причиняет тем, кои ревнуют всегда пребывать с Богом; ибо оно отвлекает внимание от Бога и наводит его на суетное, а между ним и на греховное, и тем возмущает внутреннее наше доброе настроение. Это страдаем мы не наяву только, но и во время снов, в которых впечатление нередко продолжается не на один день. Как воображение есть сила неразумная, действующая большей частью механически, по законам сочетания образов, духовная же жизнь есть образ чистой свободы; то само собой разумеется, что его деятельность несовместима с сею жизнию... <Потому> знай, что как Бог есть вне всех чувств и всего чувственного, вне всякого вида, цвета, меры и места, есть совершенно безобразен и безвиден, и хотя везде есть, но есть превыше всего; то Он есть и вне всякого воображения... Отсюда само собою следует, что воображение есть такая сила души, которая по природе своей не имеет способности пребывать в области единения с Богом. Знай, что и Люцифер первый из ангелов, будучи прежде выше всякого неразумного воображения и вне всякого вида, цвета и чувства, как ум мысленный, невещественный, безвидный и бестелесный, когда потом возмечтал и наполнил ум свой образами равенства Богу, ниспал от оного безвидного, безобразного, бесстрастного и простого безвеществия ума, в это многовидное, многосоставное и дебелое воображение... и таким образом из ангела безвидного, безвещественного и бесстрастного сделался диаволом, некако вещественным, многовидным и страстным. Но каким стал он, такими же сделались и слуги его, все демоны <...>

Из сего уразумей, возлюбленный, что так как многовидная фантазия есть изобретение и порождение диавола, то она для него премного вожделенна и пригодна для погублении нас. Святые отцы справедливо называют ее мостом, чрез который душеубийственные демоны проходят в душу, смешиваются с нею и делают ее пчельником трутней, жилищем срамных, злых и богопротивных помыслов и всяких нечистых страстей душевных и телесных. Знай, что по святому Максиму, великому богослову, и первозданный Адам создан от Бога не воображательным. Ум его, чистый и безвидный, будучи и в деятельности своей умом, не принимал сам вида или образа от воздействия чувств или от образов вещей чувственных; но не употребляя этой низшей силы воображения и не воображая ни очертания, ни вида, ни размера, ни цвета сих вещей, высшею силою души, т. е. мыслию чисто невещественно и духовно, созерцал одни чистые идеи вещей или их значения мысленные. Но человекоубийца диавол, как сам пал от мечтания о богоравенстве, так довел и Адама до того, что он стал мечтать умом своим о равенстве Богу и пал от такого своего мечтания; и за то из мысленной оной равноангельской, чистой, разумной и безобразной жизни низринут был в эту чувственную, многосоставную, многовидную, в образы и мечтания погруженную жизнь, в состояние неразумных животных. Ибо быть погружену в образы или жить в них и под влиянием их есть свойство неразумных животных, а не существ разумных. После же того, как ниспал человек в такое состояние, кто может сказать, в какие страсти, в какое злонравие и в какие заблуждения введен он был своим воображательным мечтанием? Нравоучение наполнил разными обольщениями, физику – многими лжеучениями, богословие непотребными и нелепыми догматами и баснями. И не древние только, но и новейшие мыслители, желая любомудрствовать и говорить о Боге и о божественных, простых и недоступных воображению и фантазии таинствах (ибо в этом труде должна работать высшая сила души – ум) и приступив к сему делу прежде очищения своего ума от страстных видов и воображательных образов чувственных вещей, вместо истины нашли ложь. И что особенно многобедственно, они эту ложь свою заключили в объятия души и сердца и держат крепко, как истину, выражающую действительность (прп. Никодим Святогорец, 70, 109–112). Источник.

* * *

Хранись от мечтательности, которая может тебе представить, что ты видишь Господа Иисуса Христа, что ты Его осязаешь, объемлешь. Это – пустая игра напыщенного, гордого самомнения! (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 105). Источник.

* * *

Стоя пред иконою Спасителя, стой как бы пред Самим Господом Иисусом Христом... Стоя пред иконою Божией Матери, стой как бы пред Самою Пресвятою Девою; но ум твой храни безвидным: величайшая разница быть в присутствии Господа и предстоять Господу, или воображать Господа (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 147). Источник.

* * *

Ум, во время молитвы, должно иметь и со всею тщательностью сохранять безвидным, отвергая все образы... Образы, если их допустит ум в молитве, соделаются непроницаемою завесою, стеною между умом и Богом (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 147). Источник.

* * *

Ощущение присутствия Господня наводит на душу спасительный страх, вводит в нее спасительное чувство благоговения, а воображение Господа и святых Его сообщает уму как бы вещественность, приводит его к ложному, гордому мнению о себе... (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 147–148). Источник.

* * *

Самый опасный, неправильный образ молитвы заключается в том, когда молящийся сочиняет силою воображения своего мечты или картины, заимствуя их, по-видимому, из Священного Писания, в сущности же из своего собственного состояния, из своего падения (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 234). Источник.