Удовольствия

...Есть... удовольствия, спасительные для людей: многие, совершая добрые дела, получают удовольствие, находя в них для себя сладость. Это удовольствие полезно рабам Божиим и приготовляет <вечную> жизнь таким людям (св. Ерм, 94, 214).

* * *

Когда восприимешь мечтание о каком-либо чувственном удовольствии, поберегись, чтобы не быть тотчас увлечену им; но, несколько отстранив его, вспомни о смерти и помысли, сколько лучше сознать себя тогда победившим эту прелесть сластолюбия (прп. Антоний Великий, 89, 93). Источник.

* * *

...Плотские удовольствия... подобны луку и чесноку: сообщают много остроты и раздражительности; кто вкусил оных, у того из внутренности издают они тяжелое и едва истребимое зловоние, и причиняют много слез вкусившим (свт. Василий Великий, 7, 32). Источник.

* * *

Удовольствие – диавольская уда, влекущая в пагубу. Удовольствие – матерь греха, а грех – жало смерти (ср.: 1Кор. 15, 56). Удовольствие – пища вечного червя; оно на время утешает наслаждающегося, а впоследствии дает такие отпрыски, в которых больше горечи, чем в желчи (свт. Василий Великий, 8, 201). Источник.

* * *

...Что такое скорбь века сего, равно как и радость века сего, возлюбленный? Посему лучше терпеть встречающиеся скорби, нежели обольщение. Ибо слава и обольщение мира сего подобны огненному пламени, который попалил положенные в него дрова, и вскоре потом угас, так что от всего этого пламени остались зола и пепел (прп. Ефрем Сирин, 30, 308).

* * *

Человеколюбец всех призывает и говорит: приидите ко Мне вси (Мф. 11, 28), но никто не слушает, никто не оказывает усердия. Человеконенавистник же диавол поманит, и стекаются многие. Если когда возвещены пост или бдение, все жалуются в изнеможении и делаются как мертвые. Л если когда объявлено об обедах, о вечерах, о гуслях и бесовских песнях, все делаются веселыми, бодрыми. Приглашают друг друга, дружно идут худым путем, состязуются в недобром подвиге, не соблюдая благопристойности, не как рабы Божии, но как беглецы, и часто, целый день трудясь для чрева, и целую ночь проводят без сна на погибель душ своих, играя и служа игралищем и, ничего не приобретая от труда и бдения, кроме единого горя... Никто да не обольщает вас, братия: не христианам сие свойственно, но неверным язычникам... у которых нет ни надежды спасения, ни желания будущих благ (прп. Ефрем Сирин, 32, 131–132).

* * *

Не будем утопать в удовольствиях, чтобы узреть нам славу Его <Сына Божьего> в день явления Его (прп. Ефрем Сирин, 33, 317).

* * *

Удовольствие, для наслаждающегося им, кратковременно; едва наступит, как и улетает, подобно камню (свт. Григорий Богослов, 15, 367). Источник.

* * *

...Это – твое приражение, злобный; это ты, хитрыми изворотами закравшись ко мне в ум, убеждаешь меня ловить негу удовольствий. Но нет, не убедишь меня. Не верить тебе внушил мне Адам. Пресмыкайся же по земле; я буду попирать твою голову. А если у тебя достанет еще сил угрызать мою ногу, то повешу тебя, изваяв из меди, чтобы, взирая, спасаться от вреда (свт. Григорий Богослов, 16, 28). Источник.

* * *

Сказывают... что это животное – змий, если вставит голову в паз стены, в который вползает, то нелегко вытащить его из паза тому, кто потянет за хвост, потому что упирающаяся чешуя естественно противится усилию тянущего назад; и кому проход вперед беспрепятствен, потому что чешуя по гладкому скользит, для того обратный путь назад, задерживаемый упорством чешуи, затруднителен. А слово сие, думаю, показывает, что надлежит беречься удовольствия, когда оно входит и вползает в скважины души, и, сколько можно, тщательнее заграждать пазы жизни. Ибо в таком случае жизнь человеческая блюдется чистою от смешения с жизнию скотскою. Если же по расстройству в нас связей жизни найдет себе какой-либо вход змий сластолюбия, то поэтому укроется в нас, так как по причине чешуй трудным сделается извлечение его назад из вместилищ разумения. А слыша о чешуе, разумей под этою загадкою разнообразные поводы к удовольствиям; ибо страсть к сластолюбию по родовому понятию – один зверь, но разные и различные виды удовольствий, примешиваемые чувствами к человеческой жизни, это – чешуи на змие, испещренные разнообразием страстей. Посему если избегаешь сожительства со змием, то берегись головы, т. е. первого приражения к тебе зла, ибо к сему ведет загадочный смысл Господней заповеди: той твою блюсти будет главу, и ты блюсти будеши его пяту (Быт. 3, 15). Не давай входа пресмыкающемуся, которое вползает во внутренность, и при самом начале входит всею длиною своего тела. Ограничивайся необходимою потребностью (свт. Григорий Нисский, 18, 441–444). Источник.

* * *

...Скверна для душевной чистоты есть удовольствие, во многих видах и многими способами примешиваемое к человеческой жизни и душою, и телом, помышлениями и чувствами, намеренными движениями и телесными действиями (свт. Григорий Нисский, 18, 462–463). Источник.

* * *

Рекох и веселию: что сие твориши? (ср.: Еккл. 2, 2). Это то же значит, как и сказать: «Я был против удовольствия, подозревая приближение его, как бы какого татя, тайком вкрадывающегося в таинницы души; никогда не дозволяй ему овладевать мыслию. Ибо как скоро узнавал, что удовольствие, подобно какому-то зверю, подползает к моим чувствам, тотчас вступал с ним в борьбу и встречал, говоря этому рабскому и неразумному веселию: для чего расслабляешь мужество естества? для чего размягчаешь крепость мысли? для чего обессиливаешь бодрость души? для чего вредишь помыслам? для чего светлую ясность чистых мыслей приводишь в омрачение своею туманностию?» (свт. Григорий Нисский, 19, 237). Источник.

* * *

Хотя вожделенное для плоти всего более служит приманкою чувству в настоящем, но увеселяющее в нем минутно. Ибо ничем происходящим в теле невозможно услаждаться продолжительно. Но удовольствие пить прекращается с насыщением; и при вкушении также наполнение чрева угашает пожелание; да и всякое другое вожделение таким же образом по удовлетворении ослабевает, и если появляется снова, снова пропадает. А ничто усладительное для чувства не продолжается навсегда, и не остается таким. И сверх этого еще иное благо человеку в детстве, и иное в цветущем возрасте, и иное пришедшему в зрелость, другое же в преклонном возрасте, и иное опять старцу, смотрящему и землю (свт. Григорий Нисский, 19, 238–239). Источник.

* * *

Хотя и кажется трудною борьба против удовольствий, но не должно никому терять бодрости, ибо привычка не малую имеет силу к тому, чтобы при помощи постоянства доставлять некоторое удовольствие даже в предметах, кажущихся самыми трудными, и притом удовольствие самое прекрасное и чистое, которым наслаждаться разумному существу прилично более, нежели, малодушно увлекаясь низким, удаляться от того, что поистине велико и превосходит всякий ум... (свт. Григорий Нисский, 24, 330–331).

* * *

Поскольку... никто не может приблизиться к божественной чистоте, не сделавшись прежде сам чистым, то нам необходимо оградить себя от удовольствий некоторою великою и крепкою стеною, чтобы чистота сердца никак не могла оскверниться через приближение к ним. Крепкая же стена есть совершенное удаление от всего, в чем заключается страсть: ибо удовольствие по роду своему, будучи одним, по словам мудрых, как вода какая из одного потока, разливающаяся на разные ручьи, входит через каждое чувство в душу людей, преданных удовольствиям. Итак, побежденный удовольствием, проникшим в него через одно какое-либо чувство, от него терпит поражение в самом сердце; как и Слово Божие учит, что восприявший вожделение чувством зрения получил язву в сердце... Думаю, что Господь, говоря здесь об одном чувстве, разумел все, так что, последуя сказанному, правильно может присовокупить: кто услышал ко еже вожделети (Мф. 5, 28), кто коснулся и кто всю свою силу подчинил служению удовольствию, согрешил сердцем. Итак, чтобы сего с нами не случилось, мы должны пользоваться тем мудрым правилом в своей жизни, чтобы не прилепляться душою своею ни к чему, в чем заключается какая-либо приманка удовольствия; преимущественно же и более всего блюстись от удовольствия вкуса, потому что оно, по-видимому, упорнее других и есть как бы матерь запрещенного; ибо удовольствия, происходящие от пищи и пития, производя неумеренность в употреблении снедей, по необходимости причиняют в теле множество неизбежных зол, порождают в людях много болезней. Итак, чтобы тело всегда пребывало в полном спокойствии и не возмущалось никакою происходящею от пресыщения страстию, мы должны вести строжайший образ жизни и определять меру и предел наслаждения не удовольствием, но нуждою чего-либо. Хотя нужда и удовольствие часто соединяются между собою (потому что голод обыкновенно все делает приятным, услаждая сильным желанием пищи все, что ни случится употреблять в пищу); но мы не должны ни отказываться от удовлетворения необходимости по причине следующего за ним удовольствия, ни преимущественно гоняться за удовольствием; но, избирая из всего полезное, должны презирать то, что тешит чувства (свт. Григорий Нисский, 24, 377–379).

* * *

Бегающий мирских удовольствий есть башня, неприступная для демона печали. Ибо печаль есть лишение удовольствия, или настоящего, или ожидаемого. Невозможно нам избыть от этого врага, пока имеем пристрастие к чему-либо земному. Там он ставит свою сеть для возбуждения печали, к чему видит нас наиболее пристрастными (авва Евагрий, 89, 572).

* * *

Непристойные удовольствия этой жизни нисколько не отличаются от теней и сновидений; ибо, прежде чем окончится греховное дело, удовольствие исчезает, а наказания за него не имеют конца. Сладость кратковременна, а горесть вечна (свт. Иоанн Златоуст, 44, 40). Источник.

* * *

... Если скажешь врагу: удовольствиям твоим не служим и корню всех зол твоих не кланяемся, если возведешь очи горе, то Спаситель и ныне поборет пламень и ввергнувших тебя в огонь сожжет, а тебе среди пещи пошлет облако и росу и дух шумящь (ср.: Дан. 3, 50), так что огонь не коснется ни помыслов твоих, ни совести; только ты сам не сожигай себя (свт. Иоанн Златоуст, 44, 40). Источник.

* * *

...Удовольствия исчезают в один день, а лучше сказать не в день и не в час, но в краткое и неприметное мгновение. Ибо в чем состоят эти удовольствия? Не в том ли, чтобы чревоугодничать... и обращаться с красивыми женщинами, подобно свиньям, валяясь в грязи? (свт. Иоанн Златоуст, 44, 76). Источник.

* * *

...Кто попирает удовольствие и всякое другое нечестие, попирает аспида, василиска и дракона, потому что плотские удовольствия и всякое нечестие в жизни справедливо сравниваются с гадами, пресмыкающимися по земле (свт. Иоанн Златоуст, 46, 908–909). Источник.

* * *

Удовольствия сластолюбивой жизни... растлевают и тело, и душу и поражают их бесчисленным множеством болезней (свт. Иоанн Златоуст, 50, 148).

* * *

Диавол обещает нам удовольствие временное, а скорбь уготовляет нескончаемую и, несмотря на то, преодолевает нас и побеждает; а Бог, напротив, требует от нас труда временного, и обещает сладость и пользу вечную; чем же мы оправдаемся, если после такого утешения не последуем добродетели? (свт. Иоанн Златоуст, 50, 188).

* * *

...И удовольствие, и слава, и пышность, и все тому подобное – один только призрак, а не действительная истина (свт. Иоанн Златоуст, 50, 468).

* * *

Предавшись в плен удовольствиям, они <люди>, подобно бессловесным, ведутся, куда влечет их волк (свт. Иоанн Златоуст, 50, 500).

* * *

...<Удовольствие от зрелища> продолжается только до вечера, пока зритель сидит в театре, а после язвит его больнее всякого жала; полученное же в монастыре удовольствие непрестанно сохраняет свою силу в душах зрителей, – навсегда остается в их мыслях и образ виденных ими мужей, и приятность места, и простота жизни, и чистота общества, и сладость прекрасного духовного пения. Вот почему те, которые всегда наслаждаются этим тихим пристанищем, бегают уже людского шума, как бы какой-нибудь бури (свт. Иоанн Златоуст, 50, 698).

* * *

...Насколько вы предадитесь удовольствиям, настолько отпадете от благодати: тогда и Христос не принесет вам никакой пользы (свт. Иоанн Златоуст, 51, 711). Источник.

* * *

...Тот, кто отвергся благочестия, не получает наслаждения от удовольствий, но обрекается на бедность и испытывает недостатки, не находит себе удовлетворения даже и в тех пороках, каким предается (свт. Иоанн Златоуст, 51, 794). Источник.

* * *

От множества удовольствий у нас бывает и множество грехов... (свт. Иоанн Златоуст, 52, 373).

* * *

...Наслаждение состоит не в том, чтобы есть и пить, но в том, чтобы чувствовать довольство. Пусть другой кто-нибудь не имеет ничего, кроме сухого хлеба, но питается им с радостию: не удовольствие ли это и, следовательно, не наслаждение ли? Посмотрим же, кому оно доступно – богатым или небогатым? Ни тем прямо, ни другим; но тем, которые так устроят свою душу, чтобы не иметь поводов к недовольству (свт. Иоанн Златоуст, 52, 456).

* * *

...Тот, кто покорился удовольствиям, не может уже и жить, вследствие возникающих отсюда беспокойств, страхов, опасностей и бесчисленного роя страстей. Придет ли ему мысль о смерти – он уже прежде смерти умер от страха; представится ли ему в уме болезнь, обида, бедность или что-нибудь другое из неожиданного – он уже погиб и уничтожен (свт. Иоанн Златоуст, 52, 652). Источник.

* * *

...Не предавайся мирским удовольствиям, оставляя до другого времени угождение Богу; не медли сделать это в надежде на то, что ты имеешь средство очищения <покаяние> (свт. Иоанн Златоуст, 52, 909).

* * *

...Большее удовольствие мы получаем от добродетели. Иметь добрую совесть, быть у всех в уважении, питать в себе сладостные надежды – это всего приятнее для того, кто понимает сущность удовольствия... (свт. Иоанн Златоуст, 53, 220).

* * *

Ни бедность не рождает печали, ни богатство – удовольствия; но то и другое зависит обыкновенно от нашего рассуждения (свт. Иоанн Златоуст, 53, 394).

* * *

Подобно тому, как в посевах – тот, кто сеет горох, не может пожать пшеницы, потому что жатва необходимо бывает однородна с посеянным, – точно так же бывает и в делах – кто наполняет плоть свою удовольствиями, пьянством, необузданными пожеланиями, тот и пожнет то, что из этого обыкновенно произрастает (свт. Иоанн Златоуст, 53, 810–811). Источник.

* * *

Как тот, кто стал бы наливать воду в просверленный сосуд, трудился бы напрасно, так и человек, предающийся удовольствиям, наливает воду в просверленный сосуд (свт. Иоанн Златоуст, 54, 107). Источник.

* * *

...Люди чувственные, любящие жизнь и плоть, являются врагами креста; да и всякий, преданный удовольствиям и земному спокойствию, есть враг креста... (свт. Иоанн Златоуст, 54, 332).

* * *

...Достойны слез те, которые проводят жизнь в удовольствиях, которые одежду своей души, т. е. тело, утучняют, а вовсе не помышляют о наказаниях в будущей жизни (свт. Иоанн Златоуст, 54, 332).

* * *

Я называю истинным удовольствием то, когда душа не находится в страстном состоянии, в котором тело порабощает ее себе и развлекает ее (свт. Иоанн Златоуст, 54, 636).

* * *

Не будем здесь предаваться наслаждению, чтобы там <и вечной жизни> вкусить истинного наслаждения, истинного удовольствия... (свт. Иоанн Златоуст, 54, 715).

* * *

...Если ты хочешь найти увеселение, то иди не в театр, а и рощи, к текущей реке, на озера, в сады, слушай поющих кузнечиков, чаще посещай гробницы мучеников, где здравие для тела и польза для души и никакого вреда (свт. Иоанн Златоуст, 55, 580). Источник.

* * *

Бестолковые удовольствия настоящей жизни ничем не отличаются от теней и сновидений; прежде чем кончится грех, удовольствие гаснет, а наказание за него не имеет конца, сладость кратковременна, а мука вечная... (свт. Иоанн Златоуст, 55, 693). Источник.

* * *

Телесные удовольствия обольстительны и сильны к тому, чтобы очаровать, лишить владычества рассудок и все поставить вверх дном. Но если раздражительная сила будет вспомоществовать рассудку и повиноваться ему, как телохранитель царю, то они легко будут преодолены. Как скоро подвигнется на них правдивый гнев, не выдержат угрозы, в бессилии обратятся в бегство, уступив победу рассудку, который и должен побеждать (прп. Исидор Пелусиот, 61, 341). Источник.

* * *

Возненавидь плотские удовольствия, потому что вместе с телом нечистою делают и душу (прп. Нил Синайский, 72, 235). Источник.

* * *

Блажен, кто попирает земные удовольствия; борьбы с ним трепещут демоны (прп. Нил Синайский, 72, 255). Источник.

* * *

Насладившийся телесными удовольствиями более надлежащего, вознаградит избыток их сторичными скорбями (прп. Марк Подвижник, 69, 41). Источник.

* * *

...За всяким удовольствием следует омерзение и горечь, как неразлучные спутники (прп. Исаак Сирин, 58, 360). Источник.

* * *

Естественные пожелания и удовольствия не подвергают укору тех, кои испытывают их, так как они суть необходимые следствия устроения нашею естества. Ибо естественное доставляет нам, и, помимо воли нашей, удовольствие – и прилучившаяся пища, удовлетворяющая предшествовавший голод, – и питие, утоляющее томление жажды, – и сон, обновляющий силы, истощенные бодрствованием, – и все другое, что бывает у нас по естественным потребностям, необходимо для благосостояния нашего естества, и благопотребное к стяжанию добродетели для ревнителей о том. Все такое уместно и во всяком избегающем греховного поползновения в разумных, однако же, пределах, не допускающих, чтобы он подвергся через то рабству произвольно образующихся в нас укоризненных и противоестественных страстей, не имеющих другого в нас начала, кроме неуправляемого разумом движения естественных потребностей и пожеланий, которые и прирождены не с тем, чтобы сшествовать нам в бессмертную и долговековую жизнь (прп. Максим Исповедник, 91, 270–271).

* * *

...Всякое удовольствие и наслаждение греховное есть тля (прп. Симеон Новый Богослов, 93, 9).