Порывы души к небу
Было время, когда в мире духовном царствовала одна лишь гармония святости и красоты, но впоследствии гордость падшего ангела внесла в него зло и безобразие; было время, когда и в мире вещественном были стройность, порядок и красота, но человек, владелец земли, потеряв свою невинность перед Богом, сделался причастным злу и разрушению и это зло и разрушение внес и в вещественный мир.
Итак, причиной зла и разрушения в вещественном мире был человек. В момент грехопадения он уже проникся грехом и потому не мог больше оставаться в раю – месте святости и красоты, из которого и был изгнан. Но грех, возобладав человеком, не в состоянии был изгладить в нем следов прежнего благородства, не мог заглушить в нем тоски по утерянном рае, и эти драгоценные следы, эта тоска, передаваясь из рода в род, служат и до настоящих дней людям путеводными звездами к возвращенному им Богочеловеком блаженному раю.
Ничто не может изгладить в человеке стремления к чему то светлому, превосходному и бесконечному. Кто не испытал в своей жизни того чувства, что, при полном, по видимому, земном счастье и благоденствии, ему все таки чего то не достает? Без сомнения, оно знакомо всем; оно, обыкновенно, проявляется в душе неясно и выражается в ней неопределенной грустью и тоской.
Что ж это за чувство такое и о чем оно напоминает человеку? Это чувство составляется из всех лучших порывов его души, которые ему врождены и служат главным его отличием от неразумных тварей. Это чувство напоминает человеку о другой жизни, высшей и совершеннейшей, которой собственно и жаждет его душа. Будучи созданной по образу и по подобию Божию, она тяготеет к своему Первообразу, как дитя к своей матери, и потому твердо верит в будущую жизнь: она величественна, как частица бесконечного ее Создателя, и потому ее ничто не удовлетворяет вне Божественного.
По своей неопытности душа иногда желает земных благ: богатства, славы и проч., надеясь в них, а не в Боге, найти полное удовлетворение своим желаниям; но едва достигает их, как уже сознает себя опять несчастной и ничем не удовлетворенной. Такова беспокойная душа человека. Но едва ли ее можно упрекать за то, что она слишком разборчива в вещах, не соответствующих ее природным требованиям; нет, это доказывает только ее величие. Узнав по опыту всю ничтожность земных благ, она уже не придает им большого значения, ибо, если человек признает себя выше и совершенней чего-либо, то он уже не станет преклоняться пред ним и домогаться его.
Душа человека стремится к небу, потому что для нее такое стремление естественно; но ее земное тело мешает ей, удерживая в своих цепях и привлекая к земле. Оно является для души не только тормозом в ее стремлении, но и ее врагом; оно своими страстями искажает прекрасный лик души и часто топчет в грязь ее нежные и светлые чувства, которые ему ненавистны; оно всеми силами своей падшей природы противится ее духовному трезвлению и увлекает ее в водоворот греха.
Но, кроме тела, у души есть еще и сторонние враги – нечистые духи. Они воюют против нее заодно с ее собственным телом и нередко побеждают ее. Побежденная ими, она уже не может свободно думать о Боге, о небе, о христианской жизни, ибо она уже порабощена врагами, которые распоряжаются ею по своему усмотрению. Однако, бывают в жизни человека и такие моменты, в которые его душа ощущает в себе раскаяние и умиление; тогда в ней возникают вдруг святые и мощные порывы к небу и, разрывая вокруг нее сети греха, увлекают ее вновь в ее родную стихию – светлый духовный мир, научая ее в то же время презирать свое тело и его прихоти. Многих грешников возвели эти порывы на величайшую высоту духовного совершенства и святости; многих они произвели в сверхчеловеки по великим и чудным дарам благодати свыше. Раскроем Четьи-Минеи, патерики, летописи и мы найдем там подтверждение всего сказанного; прочтем жизнеописания преподобной Марии Египетской, ходившей по воде, как по суше, преп. Евдокии, вознесенной по смерти сонмами ангелов к престолу Божию, и многих других, и мы увидим всю необыкновенную силу и важность этих возвышенных порывов.
Один мой товарищ, который был со мною одних убеждений, при разговоре об этом так передавал мне действие святых порывов в человеке.
«Иногда, – говорил он, – погружаясь внутрь себя, видишь там одну беспросветную тьму, в которой находится душа. Ни одного луча с неба! Ни малейшего отблеска с высоты! Вдруг появляется откуда то светлая, блестящая точка, разгоняющая на своем пути мрак и приближающаяся к тебе. Ты очарован, ты восхищен ее красотой, ты желал бы хоть на мгновенье задержать ее полет... Но вот она увеличивается пред тобою и, ставши как бы светлым облачком, окутывает тебя им, сгущаясь под твоими ногами, и ты уже чувствуешь, как с быстротою мысли возносишься этим облачком в высоту. Чрез миг твои взоры начинают уже улавливать свет иного мира, к которому ты раньше стремился, но тщетно».
Да, наше стремление к другому лучшему миру бывает тщетным, когда мы боимся всецело отдаться святым порывам души. Мы боимся..., потому что нам тогда пришлось бы отвергнуть себя и жить по Евангелию, по совести. A без Евангелия как можно и стремиться к этому миру? Немыслимо... и мы погружаемся в безрадостную тьму житейских мелочей.
Страшно и грустно! Страшно потому, что мы рискуем умереть во мраке наших страстей и погибнуть; грустно потому, что мы добровольно ослепляем себе глаза, дабы не видеть истин, которые нас могли бы спасти. Нас губит боязнь самоотвержения во имя Евангелия; без лени, холодности и рассеянности мы не можем совершить ни одного доброго дела; мы боимся и на шаг отступить от своего самоугождения. Не потому ли теперь все вольно мыслящие и вольноживущие люди так смело и беззастенчиво поносят святыню и глумятся над христианством, что у них недостает духа жить по Евангелию? Они сознают, что кощунствуют, однако, стараются уверить себя, что все это пройдет для них безнаказанно. Жалкое самообольщение! Конечно, можно закрывать глаза и в виду бездонной пропасти, если от того чувствуется приятно и спокойно; но какое будет разочарование в спокойствии, когда придется упасть в эту пропасть!
Нет, не предадим свою бессмертную душу в жертву страстному телу, не допустим бессилия пред духовными врагами и не решимся променять, по примеру евангельского богача, добрую вечность на доброе время! Не будем пренебрегать душой и ее святыми порывами к небу, которые в состоянии возвратить нас в некогда утерянный рай! (Рус. Пал.)
А. Бибиков.