О том, что отрекшийся от мира должен не втягиваться во всякие житейские заботы, даже если они кажутся ему благословенными, но предоставить все промыслу Божию

А. Из жития святого Арсения

Однажды в Скит пришел чиновник из Рима и принес завещание от одного из родственников Арсения. Старец взял бумагу и хотел было порвать ее, но чиновник бросился ему в ноги и удержал его. Он объяснил, что за это ему грозит наказание. Арсений вернул завещание и сказал:

– Я умер еще раньше своего родственника, и меня уже больше нет среди живых.

Б. Из Патерика

Старец сказал, что святые усердно потрудились здесь и здесь же частично и упокоились. Так он сказал, потому что святые были свободны от мирских забот.

Авва Алоний говорил, что пока человек не скажет в сердце своем: «В этом мире только я и Бог», – он не получит успокоения.

Старец сказал: «Если монах после отречения от мира снова погрязнет в заботах этой суетной жизни и займется куплей-продажей, то уподобится нищему, которому не хватает даже насущного хлеба, нечего есть и не во что одеться. От превеликой лени он предается сну, и во сне видит себя богатым и, вместо грязных лохмотьев, на нем роскошные наряды. В радости он просыпается и снова видит себя таким же нищим, каким и был.

Так и монах. Если он не трезвится, но тратит свои дни на житейские заботы, то становится игрушкой пустых грез – бесы потешаются над ним. Они ввергают его из одного искушения в другое, издевательски внушают ему, что все его заботы и суета – ради Бога. Но в час отделения души от тела несчастный увидит, что он нищ и наг и лишен добродетелей. Только тогда бедняга поймет, какие блага дает трезвение и внимание к себе и какое это страшное зло житейские попечения.

Однажды местный правитель посадил в тюрьму кого-то из деревни аввы Пимена. Жители стали просить старца пойти к правителю и вызволить узника.

– Дайте мне три дня, – попросил авва, – и потом я схожу к нему.

И он стал молиться такими словами:

– Господи, не оказывай мне эту милость, иначе тут мне не дадут житья.

А через три дня он пошел к правителю и стал хлопотать о земляке.

– Авва, – удивился правитель, – ты хлопочешь о разбойнике?

И старец обрадовался, что получил отказ на свою просьбу.

В. Из аввы Исаии

Брат, знай, что человек не может преуспевать о Господе, если не оставит заботы о всех делах этого века, ибо его душе мешают две вещи. Одна внешняя – это забота о мирских делах ради телесного покоя, а другая внутренняя – это страсти, препятствующие добродетелям. Если душа не освободится от внешних причин, то она не увидит и внутренних. Вот почему Господь и говорит: Всякий из вас, кто не отрешится от своих вожделений, не может быть Моим учеником (Ср.: Лк. 14:35). Внешняя причина ополчается на нас через вожделения, а внутренняя – через внушения извне. И наш Владыка, зная, что главная причина того и другого – наши вожделения, повелевает совершенно отсекать их. Потому что, если душа заботится о внешнем, то ум мертвеет, и тогда внутренние страсти крутят им, а он и не замечает этого.

Если душа отсечет все свои вожделения, то возненавидит дела и попечения этого мира. Сознание в таком случае пробуждается и встает на борьбу, пока не изгонит страсти из своего дома. Оно внимательно следит за душой, не позволяя ей вернуться назад к своим искусителям. Душа – как молодая замужняя женщина: стоит мужу уехать, как она теряет всякий стыд и страх и даже о хозяйстве не очень-то заботится. Но к его возвращению она в страхе тут же оставляет свои увлечения и старается во всем исполнять волю мужа. А когда он вернется домой, то берет на себя заботу обо всем необходимом и за женой присматривает постоянно, пока у них не родятся дети и она не станет их воспитывать.

И они оба становятся единым сердцем, и жена повинуется мужу, как душа – уму. Ум становится ее главой. Как сказал апостол, жене глава муж (1Kop. 11:3). Однако эти слова обращены к тем, кто удостоился стать единым целым о Господе и в ком нет никакого разделения. Точно так же и Господь учит в Евангелии: Если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им (Мф. 18:19).

Ведь Господь хочет, чтобы вы освободились от внешнего и от сокрытого в душе, от всего, что Он упразднил в Своем Теле, вочеловечившись. Он Сам так и сказал: «Пребудьте во Мне, и Я в вас» (Ин. 15:4). Прежде всего Он желает, чтобы мы пребывали в Нем своими делами. Тогда Он и Сам пребудет в нас в целомудрии или в созерцании, Душа не может войти в чертог Сына Божия, если она не несет на себе царского отображения. Такую монету ни казначей не оценит, ни царь не примет в казну. И если душа не несет на себе образ Царя Иисуса, ангелы не обрадуются ей, а Он Сам отвергнет ее со словами: «Как ты оказалась здесь, если на тебе нет Моего образа, т.е. любви, которую Я заповедал?» А любви в нас и не может быть, если душа разрывается между Богом, Которого она взыскует, и миром, который она любит. Как птица не взлетит, если у нее одно крыло или к ней привязан груз, так и душа не может преуспевать о Господе, если она погрязла в этом мире.

Кто всей душой возлюбил Бога, того ничто в мире не может отлучить от этой любви. Как сказал апостол: Кто нас отлучит от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?.. Ибо Я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни начала, ни силы, ни настоящее, ни будущее,., ни другая какая тварь не могут отлучить нас от любви Божией во Христе (Рим. 8:35–38).

Он же сказал: «Не позволяй спрашивать у тебя советов или мнений о вещах века сего и не слушай того, кто задает такие вопросы. Пусть твой слух всегда будет обращен к говорящим в тебе, то есть к помыслам, и моли Бога, чтобы Он даровал тебе ведение того, что слушать полезно. Те, кто увлеклись суетой, забыли, что дьявол воюет против них».

Г. Из аввы Марка

Ни один воин не обременяет себя мирскими делами. А тот, кто погряз в мирском и хочет при этом одолеть страсти, подобен человеку, пытающемуся горючим порохом потушить пламя. Увидит дьявол, что человек без всякой необходимости занимает себя телесными вещами, прежде всего отнимает у него свет разума, а затем отсекает, словно голову, надежду на Бога.

Д. Из святого Диадоха

Душа, не освободившаяся от мирских забот, не может ни Бога полюбить, как следует, ни дьявола возненавидеть, как он того заслуживает, потому что она опутана покровом житейских хлопот. В таком положении ум не в состоянии разобраться сам в себе, правильно судить и принимать безошибочные решения. Для этого полезно уединение. Не так уж много людей, кому дано всегда правильно видеть свои ошибки и чей ум постоянно восхищен памятованием Бога. Когда наши телесные очи здоровы, они замечают все, вплоть до летающих в воздухе комаров и мошек. А если их застилает бельмо или какая-нибудь пелена, то они не различают даже крупных предметов перед собой, а тем более мелких. Вот так же и душа. Если она освободится от пристрастия ко всему мирскому, что ослепляет ее, то довольно скоро увидит, что ее прегрешения поистине весьма тяжелы, начнет оплакивать их горькими слезами и с великой благодарностью повторять: праведные исповедятся имени Твоему (Пс. 139:14). А если душа сохранит свое пристрастие к миру, то что бы она ни натворила такого, что заслуживает наказания или даже смерти, это ее не волнует. И других своих грехов она просто не замечает и считает многие из них своим успехом. Несчастная искренне гордится ими и при этом не испытывает никаких угрызений совести.

Е. Из святого Варсонофия

Брат спросил старца:

– Когда слышу, что кто-нибудь находится в брани или болезни, я как бы сочувствую ему, но скажи мне, отче, это сочувствие благое или от бесов, желающих отвлечь меня от заботы о моих собственных прегрешениях? И потом должен ли я поминать его в молитве, когда сам оказался еще в худшем положении и еще больших грехах? Между тем как брат просит меня об этом и хочет, чтобы я еще и попросил о том же кого-нибудь из отцов? Неужели молитва о ближнем может научить любви страстного человека?

Старец ответил:

– Слова отцов о том, что никто не должен оставлять своего усопшего и идти оплакивать другого, относятся к более

молодым. Сострадать ближнему – это удел совершенных. А для новоначального сострадать ближнему – это демонам на- смех. Ведь он неразумно судит о людях и делах, ибо не обладает (даром) различения. От того доброе и полезное ему нередко кажется скверным и вредным. Поэтому гораздо полезнее для него вовсе не заботиться о другом, и если и вспомнит о нем в сердце своем, то пусть не страдает и не скорбит, или услышит о нем от других, пусть скажет: «Бог да помилует меня и его! » Сам же отнюдь не просит никого из старцев молиться о других, ибо это означает проявлять своеволие.

Если пожелает, то пусть скажет старцу: «Такой-то в скорби». Старец, услышав это, всеусердно помолится о немоществующем духом. А если кто-то попросит тебя передать об этом старцу, то ради заповеди скажи слово и, когда молишься, говори: «Господи, прости нас» или «Господи, покрый нас в таком-то деле». А сочувствовать кому-либо, даже по любви Божией, тебе еще рано, потому что ты не вошел в нужную меру. Посему если тебя смущает помысел о ком-то, тогда спроси старца и научись, как (в таком случае) нужно и должно поступать.

Ж. Из Патерика

Брат попросил авву Крония:

– Отче, скажи мне спасительное слово.

И старец сказал:

– Когда Елисей пришел к соманитянке, то заметил, что она бездетна. По его ходатайству она зачала и родила (См.: 4Цар. 4:14–17).

Брат спросил:

– И что это значит?

Старец ответил:

– Если душа трезвится, не позволяет себе погружаться в хлопоты и совершенно отбрасывает свои желания, тогда Дух

Божий приближается к ней, и она может родить, даже если была бесплодна.

Однажды правитель страны захотел увидеть авву Пимена, но старец отказался встретиться с ним. Тогда правитель арестовал сына его сестры и посадил в тюрьму, сказав:

– Если старец придет и попросит за него, я его отпущу.

Сестра пришла к старцу и стала плакать у его двери, но он

не отзывался. Тогда она принялась бранить его:

– Смилуйся, бессердечный, ведь это мой единственный сын.

Авва послал ей записку: «Пимен – бездетный», и ей пришлось уйти. Когда правитель об этом услышал, то сказал:

– Старцу достаточно передать мне просьбу насчет племянника, и я сразу отпущу его.

Старец ответил:

– Поступай с ним по законам: если он заслуживает смерти, пусть будет казнен, а если нет, поступай, как тебе угодно⁵⁰.

З. Из святого Ефрема

Монах, погрузившийся в житейские дела и обративший свой ум на мирские заботы подобен тому, кто сам себе наносит увечья.

Брат, который ждет наследства от своих родителей по плоти, уже после того как отрекся от мира и стал монахом, впадает в искушения. А взыскующий Господа спасется. Не говори, что вот, мол, когда состарюсь, как смогу добывать себе пропитание? Господь не позволяет думать даже о завтрашнем дне, то как же ты смеешь думать о будущей старости? Тебе нужно искать Царства Божия и правды его, а все остальное приложится нам (Мф. 6:33). Прав Господь, возвестивший нам это. А если мы его не ищем прежде всего, то ясно, что не за то мы ведем борьбу. Возложи заботу на Бога, и Он тебя напитает. Если Господь направит что-нибудь тебе в руки, об этом и думай, ибо ответ тебе придется давать Ему.

И. Из аввы Варсонофия

Монах, совершавший подвиг безмолвия в киновии⁵¹, спросил старца:

– Одна вдова, пострадавшая от несправедливости, обратилась ко мне с просьбой написать доместику⁵² письмо, чтобы он помог ей. Я не знаю, что и думать. Один помысел говорит мне, что я, придя сюда, умер для мира, и если напишу доместику, преступлю обет о смерти для мира. А другой советует: если не напишу доместику, преступлю заповедь, повелевающую помогать нуждающимся. Скажи мне, отче, что мне делать?

Старец ответил:

– Если ты мертв, и пришла вдова, пострадавшая от несправедливости, как ты можешь ей помочь? Мертвые уже не могут никому помочь. Представь себе, ты ей поможешь, а потом придет другая вдова, попросит о том же, и ты уже всю свою монашескую заповедь напрочь нарушишь. Мертвый ни о чем таком думать не может. Пусть на тебя ворчат, какое тебе до этого дело.