III. ПРЕДИСЛОВИЕ⁶² АНАСТАСИЯ БИБЛИОТЕКАРЯ к седьмому собору. (в форме письма) к Иоанну VIII, великому первосвященнику

Господину Иоанну великому первосвященнику и вселенскому папе нижайший Анастасий.

Так как недавно, для предшественника вашего блаженства, блаженной памяти папы Адриана⁶³ переведен святой восьмой⁶⁴ вселенский собор; то я рассудил, что не хорошо и неприлично не иметь латинянам перевода седьмого (вселенского) собора, который, в царствование императрицы Ирины или императора Константина, при предшественнике вашем блаженной памяти Адриане I, открыл, в присутствии викариев последнего, свои торжественные заседания в Никее. Название: «восьмой собор» не имеет никакого смысла и не может быть удержано, если нет седьмого. Это не то значить, будто седьмой собор прежде нас не был переведен никем, но то, что переводчик, не обращая внимания на идиотизмы того и другого языка, почти всюду переводил слово за словом и так рабски следовал словам, что в этом издании едва ли можно, скорее вовсе нельзя найти какое-нибудь понятное место и потому оно возбуждает в читателях омерзение и почти всеми презирается. Поэтому некоторые считают перевод этот совершенно не заслуживающим того, чтобы его читали, а о переписывании его и говорить нечего. Видя это, я, не щадя своего слабого тела, постарался, при помощи Божией, перевести на латинский язык этот (собор), думая, что неприлично и непристойно вашей, то есть римской церкви, учительнице всех церквей, не иметь этого собора, когда великолепнейшим украшением ей служит уже позднейший, то есть восьмой собор. К этому предприятию побудил меня особенно мой долг служить вашей священной библиотеке, управителем которой, по вашему благоволению, я состою, – служить тем, что дано мне свыше, если только я, подражая апостолам, буду заботиться о прославлении моего служения. Поистине достойно замечания, что в этом соборе находятся некоторые правила и постановления апостольские и шестого вселенского собора, которых в переводе нет и которые у нас не допускаются. И действительно, относительно правил апостольских мы определенно знаем, что их нельзя принимать всецело. Предшественник ваш, блаженной памяти папа Стефан, соборно объявил, что из них следует принимать не больше пятидесяти; хотя некоторые постановления первосвященников, очевидно, заимствованы из этих правил. Поэтому, согласно определению вашего апостольства, церковь принимает не только эти пятьдесят правил, но также все правила и постановления римских первосвященников, как труб Святого Духа, а равно и правила и постановления всех славных отцов и святых соборов, но не все, а только те из них, которые не противоречат ни правой вере, ни хорошим обычаям, и которые не отступают ни мало от декретов римского престола, составляющих сильное поражение противников, то есть еретиков. Поэтому те правила, какие греки издали от лица шестого собора, римский престол, посылавший на этот собор своих представителей, допускает так, что никаким образом не принимаются те из них, которые оказываются противными прежним правилам или декретам святых первосвященников этого престола или даже добрым обычаям. Хотя латинянам все они до сих пор остаются неизвестными потому, что не переведены; но их не оказывается также и в архивах прочих патриарших кафедр, хотя там говорят на греческом языке; и это потому, что не нашлось ни одной из них, которая пожелала бы обнародовать их и сочувствовала бы им⁶⁵. Хотя греки и утверждают, что правила эти обнародованы теми же отцами, которые были на шестом соборе, но они не могут доказать этого никакими достоверными доводами. Так, уже тем, что на этом соборе греки часто называли патриарха своего вселенским (universalis), ваше апостольство может подать им повод к обольщению себя. Когда я, находясь в Константинополе, часто осуждал греков за это слово и упрекал их в тщеславии и гордости; то они возражали, что они не потому называют патриарха вселенским (оecumenicus) – что́ многие перевели словом universalis, – чтобы он был епископом над всем миром, но потому, что он имеет начальническую власть над одной частию мира, в которой обитают христиане. То, что́ греки называют вселенною – οἰχουμένη у латинян означает не только «мир» (orbis), от употребления которого в смысле вселенной и происходит название „вселенский», но также и всякое жилище или обитаемое место. Надобно заметить также, что везде, где я употребил, при переводе этого собора, слово subsistentia, я желал разуметь под ним лице; потому что то, что́ по-гречески называется ипостасию, некоторые переводили словом persona (лице), а другие – словом subsistentia. Далее, под словом substantiam многие разумеют лицо, а многие и существо (substantiam). Но я следовал тем, которые под словом substantiam желали разуметь не существо (substantiam), а лице (потому что таких много). Итак, где только я находил в этом кодексе слово «ипостась», везде переводил его словом substantiam, и желал разуметь под ним «лице», как и весьма многие другие. Итак святая церковь, одаренная столь великою властию, не может делать уступок и никто, по своим соображениям, не может уклоняться от почитания святых икон. Противящийся этому должен быть вразумлен вашим благочестивым учением и исправлен апостольским судом, – потому особенно, что никому не следует отделяться от своей главы и каким бы то ни было образом отвергать то, чего держаться определила ваша кафедра, которая есть учительница всех. И чему учит настоящий собор относительно почитания икон, того издревле держался и ваш апостольский престол, как показывают это некотория сочинения; и церковь вселенская всегда почитала святые иконы и до сих пор почитает, исключая только некоторых галлов, которым еще не была раскрыта польза их. Они говорят, что не следует почитать никакого творения рук человеческих; как будто книга «Евангелие» не есть творение рук человеческих? между тем они воздают ей почитание, ежедневно целуя ее! Пожалуй собака, – без сомнения они не будут этого отрицать, – не есть творение рук человеческих; а ведь книгу Евангелий они больше почитают, чем собаку. Тоже следует сказать и о форме святого креста, почитание которого признают все христиане. На этот раз уместно такого рода рассуждение: если мы почитаем крест, какой бы он ни был, золотой ли или серебряный или деревянный, но во всяком случае не тот самый, на котором совершено наше спасение, а вид и образ его; то от чего же нам не почитать вид и образ Того, Кто совершил это спасение на земле? Ведь более заслуживает почитания тот, кто совершил спасение, чем то вещество, на котором совершено это спасение. И поэтому более достоин почитания образ Христа, совершившего спасение, чем образ креста, только подъявшего спасение. Поэтому, блаженнейший папа, взойди на возвышенную гору, стань мужественно и, подобно трубе, возвысь голос. Вот, по Божию устроению, ангел толкнул тебя в ребра, как некогда Петра (Деян. 12, 7); и ты встал, подпоясал чресла, зажег свечу и сгораешь ревностию Божиею. Остается только тебе наставлять всех вере, которую ты исповедуешь, и показывать всем путь, по которому ты идешь, пока, при помощи Божией и под твоим руководством, сын пророков и апостолов, все мы овцы Христовы, переданные твоей бдительности Петром и на пе́тре (на камне), не пройдем невредимо непроходимый путь и не достигнем радостных пастбищ нескончаемой жизни, путь к которым открывает Сам Христос, передавший тебе в Себе и чрез Себя ключи царствия. Да сохранят Он Своею благодатию на многия лета апостольство ваше, господин святейший папа, во славу церкви Своей и во спасение всех нас.