Иеромонах Василий (Росляков)

Иеромонах Василий (Росляков. 1960–1993) – поэт. В 1985 году закончил журфак МГУ, был членом сборной СССР по водному поло. В январе 1990 года в Оптиной Пустыни принял постриг с именем Василий, в ноябре стал иеромонахом (рукоположен в священники). В пасхальное утро 18 апреля 1993 года убит ударом ножа. В тот же день были убиты ножом два инока Оптиной Пустыни, Ферапонт и Трофим. Литературное наследие иеромонаха Василия и воспоминания о нем собраны в книге «Я создан Божественным словом» (М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2002).

В 2008 году вышла книга «Небесные ратники» о судьбах трех оптинских новомучеников. В нашей антологии воспроизводятся рисунки Наталии Коревой, впервые опубликованные в 1993 году в седьмом номере журнала Валаамского общества Америки «Русский Паломник». На одном из этих рисунков, датированном 1992 годом (за год до трагедии), изображена «Временная звонница вместо разрушенной коммунистами» и монахи-звонари на ней.

Из цикла «Стихи на псалмы»

* * *

Имже образом желает елень на источники

водныя, сице желает душа моя к Тебе, Боже.

Псалом 41

В полуденный жар к голубому ключу,

Так я в воскресенье стою перед храмом

И словно от жажды поклоны кладу.

Душу иссушит людское неверье,

Слезы и кровь предлагая в питье.

Как же не встать пред церковною дверью,

Трижды крестом осеняя лицо?..

Как не припасть к почерневшей иконе,

Если уж хлебом мне сделался плач,

Если при случае каждый уронит:

Где же твой Бог? – если ты не богач.

Что же меня безпокоит былое,

Грустью глаза пеленая мои,

Что ж про себя повторяю запоем

Эти безстрастно сухие псалмы?

Просто я душу свою изливаю,

Слезы мешая со словом простым.

Так водопады в горах призывают

Бездну откликнуться эхом своим.

* * *

Боже, ушима нашима услышахом, и отцы

наши возвестиша нам дело, еже соделал еси

во днех их, во днех древних.

Псалом 43

А кто и писанье в наследство оставил,

О ратных делах, о молитвах святых,

Которыми Бог нашу землю прославил.

Какие свершил Он тогда чудеса,

Каких сыновей окрестил богатырских!

Чего только стоят послушника два,

Возросших на сухарях монастырских.

Полки басурманские Бог истребил,

Вознес над дубравами наши знамена,

Хвалу каждый воин тогда возносил,

Целуя края почерневшей иконы.

Он видел, что землю не силой обрел,

Не крепкой дружиной, а Промыслом тайным,

Затем и с молитвой в сражение шел,

Храня под рубахою крест православный.

А разве, когда латиняне пришли

И деды Псалтирь по земле уж читали,

К чудесной иконе не шли мужики

И там под хоругви с мечом не вставали?

Хотим или нет, но величит нас Бог...

И я не на меч уповаю в сраженье,

В речах не на мудрость, какую сберег,

А только на крестное наше знаменье.

Похвалимся Господом всякому дню,

Прославим Его и во всякие ночи, –

Он хлеб подавал нам без меры к столу

И даже порою с запивкою прочей.

Но ныне Ты нас посрамил до конца.

Зачем Ты не ходишь с оружием нашим? –

Позора и бед мы вкусили сполна,

Запив это все панибратскою чашей.

Ты сделал нас притчей во всех языках.

Позор наш во всякие дни предо мною.

И каждую ночь он стучится в висках

И по дому крадется тенью слепою.

Все это грянуло бурей на нас,

И мы потерялись в земном бездорожье.

Нам души забила б дорожная грязь,

Когда бы в них не было памяти Божьей.

Когда бы забыли мы имя Твое

И рукоплескали кому-то другому,

То разве мы вышли б из ада сего

С любовью такою же к роду людскому?

Но нас ненавидят за имя Христа,

Скрепляют ругательства высшей печатью

И входят со смехом в святые дома,

Молящихся там находя для распятья.

За что нам такая жестокая месть?

За что нам такие великие плачи?

Неужто врагам нашим нечего есть

И мы от них хлеб по запазухам прячем?

О Господи, прежние дни помяни,

Воздай нам за скорби святой благодатью,

Тогда мы поднимем знамена свои

С двуглавым орлом и Христовым распятьем.

* * *

Внемлите, людие мои, закону моему,

приклоните ухо ваше во глаголы уст моих.

Псалом 77

Речь мою былинную, гуслярскую,

Приклоните головы могучие

Да постойте с думой, думой долгою.

И простому люду и бояринам,

И князьям, и Божиим служителям

Расскажу гадания из древности,

Помяну о прежнем малой присказкой.

Лишь уста, бывает, учат мудрости,

И порой лишь сердце нам советует,

Потому напевами забытыми

Думы свои ведаю глубокие.

А внучатам нашим, новой поросли,

Продолженью рода христианского,

О делах и заповедях Божиих,

О чудесных храмах, о кудесниках

Наскажу под гусельки с три короба,

Чтобы передали, когда вырастут,

И своим плаксивым непослушникам

И пересказали строго-настрого.

Ограждать себя святой молитвою,

Да не забывать заветов дедовских;

И не быть, как племя басурманское,

Что с душой упорной и мятежною,

С сердцем неспокойным и неверным

Хвастает делами сатанинскими.

* * *

Коль благ Бог Израилев, правым сердцем. Псалом 72

И во всем разуверилась было душа.

Я увидел безпечных лихое житье

И опять позавидовал им за глаза.

Никогда не тревожат их скорби и плач,

Им до смерти величье и дерзость даны,

Веселит их собрание яркий кумач,

Когда людям полшага еще до беды.

Откровенно, без страха лукавят всегда,

Затаенные помыслы пряча свои,

А когда издеваться начнут свысока,

То слова их подобны фонтану воды.

К небесам подниматься бы этой струе,

И сверкая на солнце, и радуя глаз,

Но она припадает к могучей земле

И развозит повсюду болотную грязь.

И народ, замутив по лесам родники,

Эту воду мертвящую с жадностью пьет,

Говорит: «Как несведущи были отцы,

Уверяя, что Бог нам безсмертье дает».

И вот эти лукавые ростовщики

Благоденствие славят превыше всего.

Так напрасно я, что ли, учился любви,

Очищая от мерзости сердце свое?

Так напрасно я, что ли, по долгим ночам

Наизнанку судьбу выворачивал всю,

И себя же метал по горячим щекам,

И от совести прятался в темном углу?

Я бы стал перед прошлым земли виноват,

Если б, так рассуждая, сварливость обрел

И не мог ничего я на свете понять...

И, скитаясь, по случаю в церковь вошел.

Я увидел, о Боже, конец этой лжи.

Я воспел на коленях величье Твое.

Так пускай погадают о судьбах земли,

Все равно Ты однажды осудишь ее.

* * *

Вскую, Боже, отринул еси до конца? Разгневася

ярость Твоя на овцы пажити Твоея?

Псалом 73

Что мы забыли, себе на беду?

Ты отвернулся, и всякий пустяк

Стал обращаться в лихую нужду.

Вспомни в заслугу нам прежних князей,

В чине монашеском принявших смерть,

Вспомни сияние русских церквей,

Что оглашали по праздникам твердь.

Ты вместе с нами пройдись по земле,

С нами развалины наши оплачь.

Видишь – отметины пуль на стене,

Камень замшелый от крови горяч.

Слышишь, как зычно вопит воронье

Рядом с могилами наших святых,

Как разбивают распятье Твое,

Каменных знаков наставив своих?

Мы затвердили навечно урок

С гидрой ужасной и правым мечом,

Слишком кроваво он землю иссек,

Слишком отчаянным слышался стон.

Разом хотелось им все разнести,

Чтоб воцарились лишь пепел и страх...

И опустели тогда алтари,

И запылали иконы в кострах.

Боже, знамений не видит никто,

Нет и пророка, чтоб душам прозреть.

С нами не стало теперь никого,

Кто бы сказал: долго ль это терпеть?

Боже, Вселенную Ты утвердил,

Солнце поставил в знамение нам,

Вспомни, кто имя Твое поносил,

Кто наших братьев душил по углам.

* * *

Доколе, Господи, забудеши мя до конца?

Доколе отвращаеши лице Твое от мене?

Псалом 12

Все забывать меня и забывать,

Ну сколько же еще глаза Твои

Не будут моим взглядам отвечать?

Ну сколько утешать себя могу,

Коль сердце плачет день и плачет ночь,

И сколько буду клясть свою судьбу,

Когда не в силах сам себе помочь?

Ты, Господи, хоть раз взгляни сюда,

Услыши хоть обрывки слов моих,

О смысле растолкуй мне бытия,

Пока я сном последним не затих;

Пока не намекнули мне друзья,

Что сломлен я и выбился из сил,

Пока не поклонилась голова

Тем, кто меня когда-то невзлюбил.

Я ж уповаю к милости и жду –

Пролей ее живительным дождем.

Тогда я о любви Твоей спою,

Как я пою об имени Твоем.

* * *

Боже, приидоша язы́цы в достояние Твое,

оскверниша храм святый Твой, положиша

Иерусалим яко овощное хранилище...

Псалом 78

В святилища как в кладовые вступили

И город великий, столицу земли,

В хранилище снеди людской обратили.

Навек ублажили они воронье,

Кормя его вволю глазами людскими,

И было довольно земное зверье,

Питаясь по норам телами святыми.

И так полюбилась им наша земля,

Что воду они перепутали с кровью,

И долгое время горчило слегка

Зерно, напоенное этой любовью.

Мы стали посмешищем мира всего,

Молчим и глаза свои в сторону прячем.

Ну сколько же, Господи, сердце Твое

Еще не услышит сыновнего плача?

Сколько еще оплатить мы должны

В счет прегрешений хмельного отцовства?

Мы уж и так, как пригоршня золы,

Ветром которая в поле несется.

Чтоб не твердили нам: где же ваш Бог? –

Сам отомсти этим скаредным пришлым,

Только б увидеть униженный мог,

Только б сумел погребенный услышать.

Пусть содрогнется пред Господом твердь

От всех воздыханий, прошедших безвестно,

Тогда, может быть, обреченных на смерть,

Спасешь Ты невидимо Духом чудесным.

* * *

Господи, искусил мя еси и познал мя еси. Псалом 138

Ведаешь все, недоступное мне.

Часто, наверно, сомненье прощаешь,

Видно которое только Тебе.

Пусть я шатаюсь по свету тревожно,

Пусть укрываюсь в домашнем углу,

Ты обнимаешь меня, словно воздух,

Руку в скорбях предлагая Свою.

Знаю – когда мной слагаются песни,

Нет еще слова на чистом листе.

Ты его видишь прозреньем чудесным,

В сердце влагая настойчиво мне.

Сколько я рылся на кладбищах книжных,

Сколько я дум передумал в себе,

Все ж, не сумев вдохновенья постигнуть,

В Церковь пошел помолиться Тебе.

Дивен мне разум небесного свода,

Дивно свеченье далекой звезды.

Видел я край совершенства земного –

Слово же Божье обширней земли.

Где от души мне своей затаиться?

Где не настигнут раздумья меня?

Я по Вселенной промчался как птица –

Места такого не знает она.

Если скажу: «Может, тьма меня скроет,

Будет мне ночь неприступной стеной», –

Сердце тотчас заскулит и завоет,

Ночь освещая тоскою грудной.

Дивно я создан Божественным Словом:

Будто бы соткан из ткани земли

С замысловатым телесным узором,

С тайным до времени светом внутри.

Боже, меня испытай. И поведай,

Что притаилось за словом моим.

С книгой тогда я оставлю беседы,

Духом начну обучаться Святым.

* * *

Услыши, Боже, моление мое,

вонми молитве моей.

Псалом 60

Их больше не слышал никто.

Молитве моей стихотворной внемли,

Коль мне вдохновенье дано.

От самого дна океанских глубин,

Из пропасти самой ночной,

Где эха уж нет и живу я один,

Взываю я рифмой простой.

Когда разгорается сердце мое,

Воздвигни меня на скалу,

На гору, на камень, на что-то еще,

Куда мне не влезть самому.

С Тобой становлюсь я как тот исполин,

Что держит все небо плечом,

С Тобой я взлетаю орлом молодым,

Туман рассекая крылом.

Услышал Ты, Боже, обеты мои

И мне возвестил в тишине,

Что дал мне в наследие петь о любви,

О грустной моей стороне.

И Ты приложи к удивительным дням

Еще удивительней дни

И слишком короткие ливни певцам

Хотя б после смерти продли.

И я буду имени петь Твоему,,

Пока на земле моя тень

И буду тянуться губами к кресту

В воскресный и праздничный день.