Вадим Крейд (США)
Вешний день, вишневое цветенье
и круженье пчел –
самое простое поученье
заново прочел.
Май весны и сад благоухает,
вот уже сирень
лепестки под солнцем распускает,
и лиловей тень.
Самая невинная затея –
лечь в тени в траву,
на шмеля мохнатого глазея,
сочинить строфу –
про сирень, шмеля, цветенье вишни,
вот про этот час,
зная, что глядит на нас Всевышний
и что любит нас.
* * *
Когда вечерний горизонт
как храм сооружен,
когда невольный этот сон
уже преображен,
таись, молчи, не говори,
сожги свои мосты
в пунцовом пламени зари,
как стружки бересты,
и пусть земля небес милей,
ты не гляди назад
на этот бред земных полей,
на этот грустный сад.
* * *
Час четвертый – и солнце и лето
смоляные стволы на холме,
в дланях Бога согрета планета.
Ты сидишь на скамье, на корме.
Все затихло на озере сонном –
листья лилий, лазурь, иван-чай,
в этот час в этом месте укромном
слышать музыку сфер невзначай.
Ветер стих, не качается вереск,
счастьем пахнет горячий чабрец,
и мыслительный длительный дребезг
покидает твой ум наконец.
Медных струн в отдалении близком,
еле слышным над зеркалом вод
Рокотаньем... их гул обелиском
благодати в лазури плывет.
* * *
Господь, легка Твоя свобода
как сразу в грудь она легла,
от небосвода к небосводу
она влекла, она влекла,
вернув надеждам и затеям
их кристаллическую соль,
и поневоле ротозеем
стоишь среди былых неволь.
* * *
Без племени и без рода
без родины, без любви,
без крова, без идеала,
без звона стихий в крови,
без мира, без друга, без блага
земного светлого дня,
но только бы не без Бога,
а если – то без меня.