Станислав Куняев
Сладко брести сквозь январскую вьюгу..
Холод. Погреться бы. Знаю Калугу:
В церковь зашел. До чего же пуста.
Вижу – остриженный парень в шинели.
Батюшка что-то бубнит еле-еле.
Роспись: Иуда лобзает Христа.
Снег на шинели у юноши тает,
Влага на темные плиты стекает.
Как бы то ни было, – служба идет
И у священника, и у солдата...
Ряса тесна, а шинель мешковата.
Плавится воск и на бронзу течет.
Свечи горят, и мерцают погоны.
Парень печатает долу поклоны.
Окна задернул крещенский мороз..
Где призывался и где ты родился?
Как ты со службы своей отлучился?
Что ты ответишь на этот вопрос?
Я подвигаюсь к нему в полумраке,
Вижу в петлицах условные знаки,
Соображаю: ракетная часть.
Что привело тебя в древние стены?
Винтик, ты выпал из мощной системы,
Как бы и вовсе тебе не пропасть.
Ветер повеял, и дрогнуло пламя.
Молча глядит Богоматерь на парня.
К куполу тянется тонкий дымок...
Все вы единого дерева ветки.
Но почему же твои однолетки
Молятся на металлический рок?
Чем озабочен? Спасением мира?
Ты бы спросил своего командира,
Пусть объяснят тебе политруки...
Может быть, ты ошарашен виденьем,
Если себя осеняешь знаменьем,
Взмахами юной солдатской руки!
...Резко выходит в свистящую вьюгу.
Может быть, что-то поведать друг другу.
Следом спешу. В переулке ни зги.
Разве тебя, молодого, догонишь?
Вижу – в бушующем мареве тонешь.
Слышу – во тьме пропадают шаги...
1987
* * *
...Аз воздам
Дурная кровь воспламеняет жилы
Но кто рискнет, чтоб выпустить ее,
Когда еще воспоминанья живы
О всех, кто сброшен был в небытие!
Я не судья. Я только летописец.
Я слушаю, как бьется пульс толпы
В дни самосудов, пепелищ и виселиц,
Когда свободой травятся рабы.
Кровь – это тьма.
Но грех кровопусканья
Еще невыносимей и темней,
А потому от права воздаянья
Освободи пристрастных сыновей!
Молю Тебя, взвали себе на плечи
Тяжелый крест!.. Взвали в последний раз,
Чтобы во время долгожданной встречи
Мы от стыда не поднимали глаз!
1988
* * *
Как разорвать мне мою пуповину
С древним погостом, с холодной Окой?
Выйду к обрыву, взгляну на равнину –
Вечное счастье и вечный покой!
Если желанье одно, умирая,
Будет позволено выдохнуть мне, –
Я возжелал бы из ада иль рая,
Но возвращаться к несчастной земле.
Тенью иль светом – разочек в столетье!
Чтоб успокоиться, глядя на вас,
Русские веточки, правнуки, дети...
Живы?.. О Господи!.. Слезы из глаз!..
1990