Николай Смирнов (1898–1978)
Как деревья спелыми плодами
От подножья до глухих вершин –
Дни мои унизаны грехами...
И стою я в светлом Божьем храме,
Словно в дом пришедший блудный сын.
Голубой осенний тихий вечер,
Алый ослепительный закат.
Теплятся, потрескивая, свечи,
И мерцает мирный блеск лампад.
Умиленно-благостные лики,
Их венцы, цветочный их убор...
Древнее, родное «Свете тихий»
Тихо-тихо запевает хор.
Светлые старинные напевы,
И в лампадных радужных лучах
Матерь Света, голубая Дева,
С ласковым Младенцем на руках...
Звучно от кадила на икону
Мягкая ложится синева.
Благостные, мерные поклоны,
Скорбные, душевные слова...
Одиноко в уголке в приделе
Всем чужой, измученный тоской,
Я стою, молюсь, крестясь несмело
Слабой и дрожащею рукой.
Господи, прости мое неверье
И растепли веры огонек,
Распахни мне замкнутые двери
В светлый и таинственный Чертог.
Дай припасть хотя б к его порогу,
Слезы лить благие научи...
Золотое «Слава в вышних Богу»
Торжеством и радостью звучит.
1950
* * *
Голубою ризою одета
Благостно-лучистая лицом,
Ты века сияешь, Матерь Света,
Под Твоим торжественным венцом.
Сколько позабытых поколений
Шли к Тебе с любовью и тоской,
Сколько душ в жару своих молений
Обретали радость и покой...
Вот и я – свидетель лет мятежных,
Раненный в невидимом бою,
Пред Тобой, Споручницею грешных,
На колени радостно встаю.
Я касаюсь робкими устами
Тонкого иконного стекла –
И душа, пронзенная грехами,
Хоть на миг становится светла.
Эти слезы, сердцу дорогие,
Песнопенья, слово и цветы –
Всё Тебе, Пречистая Мария,
Образ вековечной красоты.
1958,
Плёс