Владимир Соловьев

Соловьев Владимир Сергеевич (1853–1900) – философ, религиозный мыслитель, поэт. Владимир Соловьев с детства слышал имена Аполлона Григорьева, Фета, Якова Полонского – сокурсников по Московскому университету его отца, – выдающегося историка С.М. Соловьева. Верность студенческой дружбе они сохранили на всю жизнь, что во многом определило круг литературных интересов как детей, так и внуков Соловьева. Старшего из детей, Всеволода Соловьева (1849–1903), не без основания называли «русским Вальтером Скоттом». Он был одним из самых известных и плодовитых исторических романистов, собрание сочинений которого превысило сорок томов. Не был чужд Всеволод Соловьев и поэзии, большой популярностью пользовались его романсы «Я жду тебя в тиши уединенья...» (музыка А.Н. Алфераки, В.С. Муромцевского и других композиторов) и «Померк закат...» (музыка В.Ф. Алоиза, К.К. Баха). Младшая дочь Поликсена Соловьева (1867–1924) выступала в печати с детскими стихами, рассказами, ее поэтические сборники выходили под псевдонимом «Аллегро» (1899, 1914). Романсы на ее стихи создали А.Т. Гречанинов («Ночь», «Подснежник») и другие композиторы. Поликсена Соловьева, как и ее племянник, друг Андрея Белого младосимволист Сергей Соловьев, была близка к символистам.

Кумиром Владимира Соловьева с юношеских лет был Фет, в последние годы жизни поэта он входил в его ближайшее окружение, помогал в переводах «Фауста» Гете и римских авторов, составлении композиции «Вечерних огней», издании итогового сборника стихотворений, написал одну из лучших статей о Фете. В своем поэтическом творчестве Владимир Соловьев следовал традициям Фета, прислушивался к наставлениям мэтра. «Очень обрадован и польщен Вашим вниманием к моим виршам и с величайшим интересом буду следить в среду за движением Вашего указательного перста», – писал он, собираясь на фетовские «среды». Правда, в эпиграммах, ради красного словца, не щадил и учителя.

Владимир Соловьев – один из ярких представителей «фетовской школы», но не эпигон, а поэт вполне оригинальный, основывающийся на собственном философском и религиозном опыте. Его поэзия оказала большое влияние на младосимволистов и других поэтов Серебряного века, считавших его своим предшественником и учителем.

* * *

В стране морозных вьюг, среди седых туманов

Явилась ты на свет,

И, бедное дитя, меж двух враждебных станов

Тебе приюта нет.

Но не смутят тебя воинственные клики,

Звон лат и стук мечей,

В раздумье ты стоишь и слушаешь великий

Завет минувших дней:

Как древле вышний Бог избраннику еврею

Открыться обещал,

И Бога своего, молитвой пламенея,

Пророк в пустыне ждал.

Вот грохот под землей, и гул прошел далёко,

И меркнет солнца свет,

И дрогнула земля, и страх объял пророка,

Но в страхе Бога нет.

И следом шумный вихрь и бурное дыханье,

И рокот в вышине,

И с ним великий огнь, как молнии сверканье, –

Но Бога нет в огне.

И смолкло все, укрощено смятенье,

Пророк недаром ждал:

Вот веет тонкий хлад и в тайном дуновенье

Он Бога угадал.

1882

Хвалы и моления Пресвятой Деве

Из Петрарки

1

В солнце одетая, звездно-венчанная,

Солнцем Превышним любимая Дева!

Свет Его вечный в себе Ты сокрыла.

Немощным звукам земного напева

Как вознестись к Тебе, Богом Желанная!

Дай же, молю, мне небесные крыла,

Ты, что вовеки свой слух не закрыла

Верного сердца мольбам,

Но, милосердная к тайным скорбям,

С помощью тайной всегда нисходила.

Жизни темница томит меня тесная,

Дай же прибежище сердцу больному,

Праху земному,

Царица Небесная!

2

В девах премудрых Ты ярко светящая!

Чистым елеем огонь Твой нетленный

Вечно горит и не знает затмения.

Ты всем гонимым покров неизменный,

В смертном боренье Ты знамя спасения!

Щит всех скорбящих Ты, Всескорбящая!

Страсти безумной злое горение

Да утолится Тобою!

С неизреченной тоскою

Видела Ты неземные мучения.

Ими спасенный, зачем я страдаю?

Мною владеет враг побежденный!

Мыслью смущенной

К Тебе прибегаю.

3

Всенепорочная, Дева Пречистая,

Слова предвечного Мать и Создание!

Слава земной и небесной природы!

Сын Твой и Вышнего Бога сияние, –

О, безконечности око лучистое!

В веки последние, в тяжкие годы

Пристань спасенья, начало свободы

Нам чрез Тебя даровал.

Он одну между всеми избрал,

Он в Тебе возлюбил и грядущие роды.

О, открой милосердия двери,

Всеблагодатная, к жизни нетленной

Душе смиренной

В любви и вере.

4

О Всесвятая, Благословенная,

Лествица чудная, к небу ведущая!

С неба ко мне приклони Свои очи!

Воду живую, в вечность текущую,

Ты нам дала, голубица смиренная,

Ты солнце правды во мрак нашей ночи

Вновь возвела, мать, невеста и дочерь,

Дева Всеславная,

Миродержавная

И таинница Божьих советов!

Проведи Ты меня сквозь земные туманы

В горние страны,

В отчизну светов!

5

Дева единая меж земнородными,

Небо пленила Ты чистой красою.

В цепи златой Ты звено неразрывное,

Зла не касаяся волей святою,

Думами ясными, Богу угодными,

Храмом живым Его стала Ты, дивная!

Скорбь моя тяжкая, скорбь непрерывная

Светлою радостью вся расцветет,

Если молитва Твоя низведет

В сердца пустыню небес изобилие.

В духе смиренном склонив колена,

У Всепобедной прошу защиты.

Цепь разорви Ты

Земного плена.

6

Светлая Дева, вовек неизменная,

В плаванье бурном звезда путеводная,

Кормчий надежный в годину ненастную,

Знаешь Ты скалы и камни подводные,

Видишь блужданья мои безысходные.

Долго боролась душа, удрученная

Долей враждебною, волею страстною;

Сердце измучено битвой напрасною.

Немощь мою Ты от вражьего плена избавь,

Челн погибающий в пристань направь!

Он уж, разбитый, не спорит с грозою ужасной.

Усмири же Ты темное, бурное море,

Злобу и горе

Кротостью ясной!

7

Лилия чистая среди наших терний,

В мрачной пучине жемчужина ясная,

В пламени злом купина не горящая,

В общем потопе ладья безопасная,

Облако светлое, мглою вечерней

Божьим избранникам ярко блестящее,

Радуга, небо с землею мирящая,

Божьих заветов ковчег неизменный,

Манны небесной фиал драгоценный,

Высь неприступная, Бога носящая!

Дольный наш мир осени лучезарным покровом,

Свыше Ты осененная,

Вся озаренная

Светом и словом!

Лето 1883

Владимир Соловьев в своем «вольном и сокращенном переложении Петраркиных Lodi preghiere, которое он называл «акафистом», использовал образцы греческой литургии, отсутствующие в итальянском оригинале.

Имману-эль¹²⁴

Во тьму веков та ночь уж отступила,

Когда, устав от злобы и тревог,

Земля в объятьях неба опочила

И в тишине родился С-нами-Бог.

И многое уж невозможно ныне:

Цари на небо больше не глядят,

И пастыри не слушают в пустыне,

Как ангелы про Бога говорят.

Но вечное, что в эту ночь открылось,

Несокрушимо временем оно,

И Слово вновь в душе твоей родилось,

Рожденное под яслями давно.

Да! С нами Бог, – не там, в шатре лазурном,

Не за пределами безчисленных миров,

Не в злом огне и не в дыханье бурном,

И не в уснувшей памяти веков.

Он здесь, теперь, – средь суеты случайной,

В потоке мутном жизненных тревог

Владеешь ты всерадостною тайной:

Безсильно зло; мы вечны; с нами Бог!

11 марта 1892

Чем люди живы?

Люди живы Божьей лаской,

Что на всех незримо льется,

Божьим словом, что безмолвно

Во вселенной раздается.

Люди живы той любовью,

Что одно к другому тянет,

Что над смертью торжествует

И в аду не перестанет.

А когда не слишком смело

И себя причислить к людям, –

Жив я мыслию, что с милой

Мы навеки вместе будем.

30 января 1892

* * *

В час безмолвного заката

Об ушедших вспомяни ты, –

Не погибло без возврата,

Что с любовью пережито.

Пусть синеющим туманом

Ночь на землю наступает –

Не страшна ночная тьма нам:

Сердце день грядущий знает.

Новой славою Господней

Озарится свод небесный,

И дойдет до преисподней

Светлый благовест воскресный.

<1892>

* * *

Если желанья бегут, словно тени,

Если обеты – пустые слова, –

Стоит ли жить в этой тьме заблуждений,

Стоит ли жить, если правда мертва?

Вечность нужна ли для праздных стремлений,

Вечность нужна ль для обманчивых слов?

Что жить достойно, живет без сомнений,

Высшая сила не знает оков.

Высшую силу в себе сознавая,

Что ж тосковать о ребяческих снах?

Жизнь только подвиг, – и правда живая

Светит безсмертьем в истлевших гробах.

1893 (?)

Эфиопы и бревно

В стране, где близ ворот потерянного рая

Лес девственный растет,

Где пестрый леопард, зрачками глаз сверкая,

Своей добычи ждет,

Где водится боа, где крокодил опасен

Среди широких рек,

Где дерево, и зверь, и всякий гад прекрасен,

Но гадок человек, –

Ну, словом, где-то там, меж юга и востока,

Теперь или давно,

На улицу села с небес, по воле рока,

Упало вдруг бревно...

Бревно то самое, что возле Мамадыша

Крестьянин Вахромей

В пути от кабака, не видя и не слыша,

С телеги стряс своей.

Лежит себе бревно. Народ собрался кучей,

Дивится эфиоп,

И в страхе от беды грозящей, неминучей

Трясет уж их озноб!

Бревно меж тем лежит. Вот в трепете великом

Ничком к нему ползут!

Бревно лежит бревном. И вот, в восторге диком,

Уж гимн ему поют!

«Могучий кроткий бог! Возлюбленный, желанный!»

Жрецы уж тут как тут:

Уж льют на край бревна елей благоуханный,

Коровьим калом трут...

И скоро весть прошла о новом чудном боге

Окрест по всем странам.

Богослуженья чин установился строгий,

Воздвигнут пышный храм.

Из Явы, из Бурмы, Гоа, Джеллалабада

Несут к нему дары.

Бревну такая жизнь, что помирать не надо,

Живет до сей поры!..

Урок из басни сей для всех народов ровный –

Глуп не один дикарь:

В чести большой у нас у всех бывают бревна

Сегодня, как и встарь.

Между 3 и 13 октября 1894

* * *

Что этой ночью с тобой совершилося?

Ангел надежд говорил ли с тобой?

Или вчерашней грозой истомилося

И отдыхаешь пред новой борьбой?

Тихо лепечут струи озаренные,

Тихо сияет небес благодать,

Только вдали дерева обнаженные

Вдруг прошумят и замолкнут опять.

4 октября 1894

Ночь на Рождество

Посвящается В.Л. Величко

Пусть все поругано веками преступлений,

Пусть незапятнанным ничто не сбереглось,

Но совести укор сильнее всех сомнений,

И не погаснет то, что раз в душе зажглось.

Великое не тщетно совершилось;

Недаром средь людей явился Бог;

К земле недаром небо приклонилось

И распахнулся вечности чертог.

В незримой глубине сознанья мирового

Источник истины живет не заглушен,

И над руинами позора векового

Глагол ее звучит, как похоронный звон.

Родился в мире свет, и свет отвергнут тьмою,

Но светит он во тьме, где грань добра и зла.

Не властью внешнею, а правдою самою

Князь века осужден и все его дела.

24 декабря 1894

Дракон

Зигфриду

Из-за кругов небес незримых

Дракон явил свое чело, –

И мглою бед неотразимых

Грядущий день заволокло.

Ужель не смолкнут ликованья

И миру вечному хвала,

Безпечный смех и восклицанья:

«Жизнь хороша, и нет в ней зла!»

Наследник меченосной рати!

Ты верен знамени креста,

Христов огонь в твоем булате,

И речь грозящая свята.

Полно любовью Божье лоно,

Оно зовет нас всех равно...

Но перед пастию дракона

Ты понял: крест и меч – одно.

24 июня 1900