Вопрос 147. О соблюдении поста

Теперь мы рассмотрим соблюдение поста, под каковым заглавием наличествует восемь пунктов:

1) является ли соблюдение поста актом добродетели;

2) актом какой добродетели оно является;

3) является ли оно предметом предписания;

4) может ли кто-нибудь быть освобождён от исполнения этого предписания;

5) о времени соблюдения поста;

6) надлежит ли постящимся есть только раз;

7) о том часе, когда надлежит есть постящимся;

8) от какой пищи надлежит воздерживаться.

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что соблюдение поста не является актом добродетели. В самом деле, любой акт добродетели угоден Богу. Но соблюдение поста не всегда угодно Богу, согласно сказанному [в Писании]: «Почему мы постимся – а Ты не видишь?» (Ис. 58:3). Следовательно, соблюдение поста не является актом добродетели.

Возражение 2. Далее, акт добродетели блюдёт середину добродетели. Но соблюдение поста не блюдёт середину добродетели, которая в случае добродетели воздержания должна учитывать естественную потребность в пище и от которой соблюдение поста несколько уклоняет в сторону недостаточности, поскольку в противном бы случае добродетелью воздержания могли обладать только постящиеся. Следовательно, соблюдение поста не является актом добродетели.

Возражение 3. Далее, то, что доступно всем, как добрым, так и злым, не является актом добродетели. Но соблюдение поста именно таково, поскольку всякий, кто не ест, постится. Следовательно, соблюдение поста не является актом добродетели.

Этому противоречит следующее: апостол упоминает о нём в своём перечне добродетельных актов, когда говорит: «...в постах, в благоразумии, в целомудрии...»³¹⁸ и т. д. (2Кор. 6:5–6).

Отвечаю: акт является добродетельным постольку, поскольку направляется разумом к некоторому благу добродетели. И это полностью сообразуется с соблюдением поста, поскольку пост соблюдается ради достижения троякой цели. Во-первых, чтобы обуздать похоть плоти, по каковой причине апостол говорит о соблюдении «постов и целомудрия», а именно потому, что пост стоит на страже целомудрия. В самом деле, как пишет Иероним, «без Цереры и Бахуса Венера холодна», то есть воздержание от еды и питья охлаждает пыл похоти. Во-вторых, благодаря соблюдению поста мы освобождаем свой ум для созерцания небесных вещей, в связи с чем читаем о том, что Даниил перед получением божественного откровения постился «три седмицы дней» (Дан. 10). В-третьих, ради искупления грехов, в связи с чем читаем: «Обратитесь ко Мне всем сердцем своим в посте, плаче и рыдании!» (Иоиль 2:12). И Августин в своей проповеди говорит: «Соблюдение поста очищает душу, возвышает ум, подчиняет плоть духу, делает сердце сокрушённым и смиренным, рассеивает тучи вожделения, охлаждает пыл похоти, воспламеняет истинный огонь целомудрия».

Ответ на возражение 1. Некоторые обстоятельства могут сделать добродетельный по роду акт порочным. Поэтому в приведённом отрывке далее сказано: «Вот, в день поста вашего вы исполняете волю вашу», и несколько ниже: «Вы поститесь для ссор и распрей и для того, чтобы дерзкою рукою бить других» (Ис. 58:3–4). Григорий разъясняет эти слова следующим образом: «Воля указывает на доставляемую дерзким гневом радость. Что толку ограничивать плоть, если ум, которому попускают дрейфовать в сторону неупорядоченных движений, разбивается о рифы порока?». И Августин говорит, что «соблюдение поста не любит многословия, полагает богатство излишним, презирает гордыню, хвалит смирение, помогает человеку распознать то, что ничтожно и бренно».

Ответ на возражение 2. Середина добродетели, как сказано во второй [книге] «Этики», измеряется не количественно, а в соответствии с правильным суждением³¹⁹. Затем, разум выносит суждение об уместности, исходя из тех или иных конкретных обстоятельств. Так, [он может предписать] человеку есть меньше, чем это уместно при обычных обстоятельствах, ради того, чтобы, например, избежать болезни или с большей лёгкостью выполнить некоторую телесную работу, и уж тем более [правый] разум предпишет это ради предотвращения духовных зол и устремления к духовным благам. Однако [правый] разум не станет урезать пропитание настолько, чтобы лишить того, что необходимо для поддержания естества. В связи с этим Иероним говорит: «Долго ли или быстро ты разрушишь себя, сокрушишь ли своё тело чрезмерностью или скудостью в еде или сне, ты всё равно принесёшь себя в жертву подложному благу». И точно так же правый разум не станет урезать пропитание человека настолько, чтобы тот утратил способность исполнять свои [непосредственные] обязанности. Поэтому Иероним говорит, что «разумный человек утратит сей титул, если предпочтёт соблюдение поста целомудрию или ночные бдения благополучию своих чувств».

Ответ на возражение 3. Природный голод, по причине которого лишённого пищи человека называют постящимся, является чистым отрицанием, и потому его нельзя считать добродетельным актом. Таковым можно считать только то соблюдение поста, когда от еды воздерживаются умеренно и ради разумной цели. Поэтому первый называют естественным постом, а последний – постом постящегося, который постится ради [разумной] цели.

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что соблюдение поста не является актом воздержания. В самом деле, Иероним, комментируя [слова Писания]: «Сей же род», то есть [род] бесовский [«изгоняется только молитвою и постом!»] (Мф. 17:21), говорит: «Пост означает воздержание не только от пищи, но и от всех видов похоти», что свойственно всем добродетелям. Следовательно, соблюдение поста является актом не одного только воздержания.

Возражение 2. Далее, Григорий в великопостной проповеди говорит, что «Великий пост есть ежегодная десятина». Но приношение десятин, как уже было сказано (87, 1), является актом религии. Следовательно, соблюдение поста является актом не воздержания, а религии.

Возражение 3. Далее, мы уже показали (143), что воздержание является частью благоразумия. Но благоразумие отличается от мужества, которому свойственно переносить трудности, одной из которых, похоже, является соблюдение поста. Следовательно, соблюдение поста не является актом воздержания.

Этому противоречит сказанное Исидором о том, что «соблюдение поста состоит в умеренной жизни и воздержании от пищи»³²⁰.

Отвечаю: навык и [его] акт относятся к одной и той же материи. Поэтому любой добродетельный акт в отношении некоторой частной материи принадлежит той добродетели, которая в этой материи устанавливает середину. Затем, соблюдение поста связано с пищей, в отношении которой середину устанавливает воздержание. Отсюда понятно, что соблюдение поста является актом воздержания.

Ответ на возражение 1. Соблюдение поста в строгом смысле этого слова состоит в воздержании от пищи, но если говорить метафорически, то оно означает воздержание от всего пагубного, и в первую очередь от греха.

Кроме того, можно сказать, что соблюдение поста даже в строгом смысле этого слова является воздержанием от всех видов похоти, поскольку, как было показано выше (1), когда акт соединяется с порочностью, он перестаёт быть добродетельным.

Ответ на возражение 2. Как было разъяснено ранее (32, 1; 85, 3), ничто не препятствует акту одной добродетели принадлежать другой в той мере, в какой он определён к её цели. Поэтому нет никаких оснований считать, что соблюдение поста не может быть актом религии, целомудрия или любой другой добродетели.

Ответ на возражение 3. Мужеству как особой добродетели надлежит переносить не всякий вид трудностей, но только тот, который сопряжён со смертельной опасностью. Что же касается тех трудностей, которые связаны с лишением осязательных удовольствий, то переносить их свойственно благоразумию и его частям, и таковой является трудность соблюдения поста.

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что соблюдение поста не является предметом предписания. В самом деле, предписания не даются в отношении сверхдолжных добрых дел, которые являются предметом совета. Но соблюдение поста является исполнением сверхдолжного, в противном бы случае его надлежало соблюдать везде и всегда. Следовательно, соблюдение поста не является предметом предписания.

Возражение 2. Далее, нарушающий предписание совершает смертный грех. Следовательно, если бы соблюдение поста было предметом предписания, то все, не соблюдающие его, совершали бы смертный грех, что означало бы, что на людей повсеместно расставлены силки.

Возражение 3. Далее, Августин говорит: «Самой Премудростью Божией, Которой мы призваны к свободе, были установлены немногие спасительнейшие таинства, содержащие общество христианского народа, то есть людей свободных, под властью единого Бога»³²¹. Но свободе христианского народа, похоже, могло бы препятствовать не только множество таинств, но и множество соблюдений. Ведь сказал же Августин: «Хотя Бог в милосердии Своём пожелал, чтобы нашу религию отличали её свобода и несомненность, а ещё – небольшое количество священных причастий, некоторые люди обременяют её рабскими бременами». Следовательно, похоже, что Церковь не должна была делать соблюдение поста предметом предписания.

Этому противоречит следующее: Иероним, рассуждая о соблюдении поста, говорит: «Пусть всякая земля следует своим обычаям, но предписания пресвитеров она должна исполнять так, как если бы они были законами апостолов». Следовательно, соблюдение поста является предметом предписания.

Отвечаю: подобно тому, как светской власти подобает создавать законные предписания, посредством которых естественный закон прилагается к вопросам общественного блага в том, что касается временных дел, точно так же церковные пресвитеры уполномочены в законодательном порядке предписывать то, что касается общего блага верных в духовных вопросах.

Затем, мы уже показали (1), что соблюдение поста полезно как для искупления и предотвращения греха, так и для возведения ума к [созерцанию] духовного. Поэтому согласно естественному предписанию разума каждый обязан участвовать в соблюдении поста в той мере, в какой это необходимо для достижения указанных целей. Следовательно, соблюдение поста в целом является предметом предписания естественного закона, тогда как назначение подобающего и благоприятного для христиан времени и способа соблюдения поста является предметом установленного церковными властями позитивного права; в последнем случае речь идёт о церковном посте, а в первом – о посте естественном.

Ответ на возражение 1. Сам по себе пост более схож с наказанием, чем с чем-то желанным, но он становится желанным в той мере, в какой он полезен для достижения некоторой цели. Поэтому предписание к нему не обязывает в абсолютном смысле, но оно обязывает к нему того, кто в этом средстве нуждается. А поскольку люди в большинстве случаев нуждаются в этом средстве – как потому, что «все мы согрешаем» (Иак. 3:2), так и потому, что «плоть желает противного духу» (Гал. 5:17), – то Церкви приличествовало предписать некоторые посты, которые должны соблюдаться всеми. [При этом] в отношении их соблюдения Церковь не предписывает ничего сверхдолжного, а просто приводит подробное изложение того, что является обязательным в целом.

Ответ на возражение 2. Обязательство, накладываемое теми заповедями, которые даны в форме общего предписания, не является одинаковым для всех и зависит от предполагаемой законодателем цели. Поэтому неповиновение заповеди из пренебрежения к власти законодателя или такое неповиновение, которое подрывает веру в предполагаемую им цель, является смертным грехом, но если кто-либо оказывается не в состоянии исполнить заповедь по уважительной причине, в особенности же в том случае, когда и сам законодатель не стал бы настаивать на её исполнении, то он смертного греха не совершает. Таким образом, несоблюдение церковного поста не всегда является смертным грехом.

Ответ на возражение 3. Августин в настоящем случае говорит о тех вещах, которые «не упомянуты в книгах Священного Писания, не указаны в епископских соборных постановлениях и не освящены традицией вселенской Церкви». Но обязательные посты установлены епископскими соборами и освящены традицией вселенской Церкви. И при этом они нисколько не препятствуют свободе верных, скорее, напротив, они препятствуют противному духовной свободе рабству греха, в связи с чем читаем: «К свободе призваны вы, братия, – только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти» (Гал. 5:13).

С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что соблюдать церковные посты обязаны все. Ведь заповеди Церкви так же обязательны, как и заповеди Божии, согласно сказанному [в Писании]: «Слушающий вас Меня слушает» (Лк. 10:16). Но все обязаны исполнять заповеди Божии. Следовательно, точно также все обязаны соблюдать установленные Церковью посты.

Возражение 2. Далее, дети, похоже, несмотря на свой возраст, не освобождаются от соблюдения поста, в связи с чем читаем: «Назначьте пост», и несколько ниже: «Соберите отроков и грудных младенцев» (Иоиль. 2:15–16). Следовательно, все остальные тем более обязаны соблюдать пост.

Возражение 3. Далее, духовное должно предпочитаться преходящему и обязательное – необязательному. Затем, телесные работы определены к преходящей выгоде, а паломничество, хотя оно и определено к духовному, не является обязательным. Следовательно, коль скоро соблюдение поста определено к духовной выгоде и обязательно согласно заповеди Церкви, дело представляется так, что церковные посты не подлежат упущению по причине паломничества или телесной работы.

Возражение 4. Кроме того, как сказано [в Писании], делать что-либо по расположению сердца лучше, чем по принуждению (2Кор. 9:7). Но бедные имеют обыкновение поститься вследствие того, что им недостаёт еды. Следовательно, они в большей степени расположены к посту.

Этому противоречит следующее: похоже, что праведник не обязан поститься. В самом деле, заповеди Церкви не накладывают обязательств, которые бы противоречили учению Христа. Затем, Господь сказал, что нельзя «заставить сынов чертога брачного поститься, когда с ними жених» (Лк. 5:34). Но Он пребывает со всеми праведниками, особым образом в них присутствуя, в связи с чем Господь говорит: «Се, Я с вами... до скончания века» (Мф. 28:20). Следовательно, заповедь Церкви не обязывает праведника поститься.

Отвечаю: как уже было сказано (ΙΙ–Ι, 90, 2; ΙΙ–Ι, 98, 2), общие предписания отражают потребности многих. Поэтому при создании таких предписаний законодатель принимает во внимание то, что случается наиболее часто и в общем порядке, и в его намерение не входит требовать от человека соблюдения предписания в тех случаях, когда та или иная частная причина обусловливает какую-либо несовместимость с соблюдением предписания. Впрочем, этот вопрос требует более тщательного рассмотрения. В самом деле, если такая причина очевидна, то человек, уклоняясь от исполнения предписания, вправе использовать собственное суждение, особенно если оно подкреплено обычаем или если ему затруднительно обратиться за помощью к высшим властям. С другой стороны, если причина выглядит сомнительной, то необходимо обратиться за помощью к высшим, которые в подобных случаях уполномочены освобождать от обязательств. Всё это относится к церковным постам, которые при отсутствии каких-либо особых препятствий в целом обязаны соблюдать все.

Ответ на возражение 1. Заповеди Божии являются предписаниями естественного закона, которые сами по себе необходимы для спасения. Заповеди же Церкви относятся к тому, что необходимо для спасения не само по себе, а как то, что постановлено Церковью. Поэтому при наличии тех или иных препятствий некоторые люди не обязаны соблюдать рассматриваемые посты.

Ответ на возражение 2. Если говорить о детях, то несоблюдение ими поста обусловливается в высшей степени очевидной причиной, а именно их естественной слабостью, вследствие которой они должны часто и понемногу есть, а ещё тем, что они нуждаются в усиленном питании для обеспечения основанного на питании роста. Поэтому до тех пор, пока продолжается стадия роста (а она, как правило, завершается в конце третьего семилетнего периода), они не обязаны соблюдать церковные посты. Тем не менее, и в это время им приличествует в той или иной степени (в зависимости от возраста) упражняться в соблюдении поста. Однако если случается великое бедствие, то предписывают поститься и детям, обозначая этим более строгую епитимию, согласно сказанному [в Писании]: «Чтобы ни люди, ни скот... ничего не ели... и воды не пили» (Иона 3:7).

Ответ на возражение 3. В отношении паломников и тружеников до́лжно проводить чёткое различение. Так, если паломничество или труд можно подобающим образом отсрочить или сократить без ущерба для телесного здоровья и тех внешних условий, которые необходимы для поддержания телесной или духовной жизни, то для упущения церковного поста нет никаких оснований. Но если существует необходимость незамедлительно и без каких-либо остановок в пути совершить паломничество или много потрудиться ради получения телесных средств к существованию либо той или иной потребности духовной жизни, и это является препятствием к соблюдению церковного поста, то поститься никто не обязан. В самом деле, Церковь, устанавливая посты, отнюдь не желала чинить препятствия другим благочестивым и более необходимым свершениям. Однако в подобных случаях желательно получить разрешение от вышестоящих властей, за исключением, пожалуй, тех, когда это закреплено обычаем, поскольку власти, похоже, дают согласие, когда не возражают.

Ответ на возражение 4. Бедность не имеющих возможности обеспечить себя достаточным количеством пищи бедняков не освобождает их от соблюдения церковных постов. С другой стороны, похоже, что те, которые испрашивают нищенское подаяние на пропитание, могут быть освобождены постольку, поскольку они не могут в любое время получить достаточно пищи.

Ответ на возражение 5. Эти слова нашего Господа могут быть разъяснены трояко. Во-первых, можно следовать Златоусту, сказавшему, что «ученики, названные сынами чертога брачного, не имели ещё достаточного расположения, по каковой причине и были уподоблены ветхой одежде»³²². Поэтому в то время, когда между ними телесно находился Христос, им надлежало скорее преуспевать в добре, чем упражнять себя тяготами поста. Согласно этому толкованию, как говорит глосса на слова [Писания]: «Как дитяти, отнятого от груди матери» (Пс. 130:2), освобождение в первую очередь до́лжно предоставлять не старшим и совершенным, а младшим и несовершенным. Во-вторых, мы можем вслед за Иеронимом сказать, что Господь в данном случае имеет в виду соблюдение постов Старого Закона. Таким образам, сказанное Господом означает, что апостолы не должны удерживаться ветхими соблюдениями, поскольку им надлежит исполниться новизной благодати. В-третьих, можно следовать Августину, сказавшему, что пост бывает двух видов. Первый связан с уничижением в печали и скорби» и не приличествует людям совершенным, которые названы «сынами чертога брачного»; поэтому Луке, сказавшему, что нельзя заставить сынов чертога брачного поститься (Лк. 5:34), вторит Матфей, говоря, что сыны чертога брачного не могут печалиться (Мф. 9:15). Другой связан с «радостью привязанного к духовному ума», и такой пост приличествует совершенным³²³.

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что времена для церковного поста не установлены надлежащим образом. Так, мы читаем, что Христос начал поститься сразу же после крещения (Мф. 4:2). Но мы должны подражать Христу, согласно сказанному [в Писании]: «Подражайте мне, как я – Христу» (1Кор. 4:16). Следовательно, нам надлежит поститься сразу же после Богоявления, когда мы празднуем крещение Христово.

Возражение 2. Далее, при Новом Законе соблюдать обряды Старого Закона незаконно. Но соблюдение поста в некоторые особые месяцы связано с обрядами Старого Закона, в связи с чем читаем: «Пост четвёртого месяца, и пост пятого, и пост седьмого, и пост десятого соделается для дома Иудина радостью и весёлым торжеством» (Зах. 8:19). Следовательно, Церковь, соблюдая в некоторые месяцы посты, называемые днями поста и молитвы, поступает ненадлежащим образом.

Возражение 3. Далее, согласно Августину, пост бывает не только [постом] «скорби», но и «радости»³²⁴. Затем, верным более всего приличествует испытывать духовную радость в день воскресения Христова. Следовательно, нужно установить пост, который бы начинался в пасхальное воскресенье и длился в течение пяти недель празднования Церковью воскресения Христова,

Этому противоречит устоявшийся церковный обычай.

Отвечаю: как уже было сказано (1), соблюдение поста определено к двум вещам: искуплению греха и возведению ума к [созерцанию] небесных вещей. Следовательно, время соблюдения поста по преимуществу должно соответствовать тому времени, в которое человеку более всего подобает очищаться от греха, а умам верных – благочестиво возводиться к Богу. Лучшим же для этого [временем] является канун празднования Пасхи, когда грехи отпускаются крещением, которое священнодейственно происходит в страстную субботу, в каковой день мы отмечаем погребение Господа, ибо «мы погреблись с Ним крещением в смерть» (Рим. 6:4). Кроме того, именно в пасхальные дни человеческий ум должен быть особо возведён к [созерцанию] славы вечности, возвещённой воскресшим из мёртвых Христом. Поэтому Церковь предписывает соблюдать пост непосредственно перед праздником Пасхи; по той же причине [она предписывает соблюдать пост] накануне всех главных праздников, поскольку человеку надлежит приуготовить себя к грядущему празднованию с должным благочестием. Существует также церковный обычай рукоположения, которое производится каждые четверть года (в честь насыщения Господом семью хлебами четырёх тысяч человек, что, по словам Иеронима, знаменует собою год Нового Завета), когда рукополагающий, рукополагаемые и все те люди, ради блага которых они рукополагаются, должны поститься для того, чтобы приуготовить себя к рукоположению. В связи с этим читаем о том, что перед избранием [двенадцати] Своих учеников Господь «взошёл на гору помолиться» (Лк. 6:12); а Амвросий, комментируя эти слова, говорит: «Желая предпринять что-либо благочестивое, ты знаешь, как к этому приступить, ибо перед призванием Своих апостолов Христос молился».

Что же касается сорока постных дней, то их количество, по мнению Григория, обусловливается тремя причинами. Во-первых, тем, что сила «Десятисловия исполнилась во всех четырёх книгах Святого Евангелия, поскольку если умножить десять на четыре, то получится сорок». Или же тем, что «мы живём в составленном из четырёх элементов смертном теле, и его похотями мы нарушаем изложенные в Десятисловии заповеди Господни. Поэтому и наказывать это тело нам подобает сорок раз». Или же тем, что «подобно тому, как Закон предписывал подзаконным приносить десятины от вещей, так и нам надлежит приносить Богу десятины от дней, и поскольку год состоит из трёхсот и шестидесяти шести дней, мы, подвергая себя наказанию в течение тридцати шести дней», а именно соблюдая шестинедельный Великий пост, «приносим Богу десятину от нашего года»³²⁵. Августин [со своей стороны] добавляет четвёртую причину Творец, говорит он, «есть Троица: Отец, Сын и Святой Дух. Тварь же отчасти невидима и есть душа, которая может быть обозначена числом три, поскольку нам предписано любить Бога трояко: всем сердцем, всей душой и всем разумением; а отчасти видима и есть тело, которое может быть обозначено числом четыре, поскольку оно подчинено жару, влажности, холоду и сухости. Таким образом, если умножить число десять, которое отсылает нас к полноте всего, на число четыре, которое отсылает к телу, посредством которого мы пользуемся всем, то получится число сорок»³²⁶.

Каждый пост дней поста и молитвы длится три дня – по числу месяцев в каждом времени года или по числу рукополагаемых в это время церковных чинов.

Ответ на возражение 1. Христос крестился не ради Себя, а ради привлечения к крещению нас. Поэтому Ему приличествовало поститься не прежде, а после Своего крещения, чтобы этим побудить нас поститься перед нашим крещением.

Ответ на возражение 2. Церковь соблюдает посты дней поста и молитвы не одновременно с иудеями и не по тем же причинам. В самом деле, они постятся в июле, четвёртом месяце после апреля (который считается у них первым), когда Моисей, сойдя с горы Синай, разбил скрижали Закона (Исх. 32), и когда, согласно сказанному [в Писании], «сделан был пролом в Город» (Иер. 52:6–7). В пятом месяце, который мы называем августом, они постятся потому, что тогда после восстания народа по наущению дознавателей им было предписано не ходить на вершину горы (Чис. 14), а ещё в этом месяце Иерусалимский храм был сожжён вначале Навуходоносором (Иер. 52:12–13), а затем – Титом. В седьмом месяце, по-нашему – октябре, был убит Годолия и остатки народа рассеяны (Иер. 41). В десятом месяце, который мы называем январём, люди, бывшие в вместе с Иезекиилем в пленении, услышали о разрушении храма (Иез. 8).

Ответ на возражение 3. «Пост радости» имеет место по наущению Святого Духа, Духа свободы, и потому такое соблюдение поста не должно быть предметом предписания. Следовательно, предписываемые Церковью посты являются скорее «постами скорби», которые несовместимы с днями радости. Поэтому Церковь не предписывает поститься во время пасхальных празднеств и по воскресеньям. Если же кто-либо в это время постится, нарушая при этом обычай христиан, который, по словам Августина, «до́лжно рассматривать как закон», или даже впадая в ересь (как постятся манихеи, считая такие посты обязательными), то делает это не без греха. Однако само по себе соблюдение поста всегда похвально, и потому Иероним говорит: «Хорошо бы нам поститься всегда».

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что постящемуся вовсе не необходимо есть только один раз. В самом деле, мы уже показали (2), что соблюдение поста является актом добродетели воздержания, которая соблюдает должное количество в отношении как самой пищи, так и её вкушений. Но на количество пищи для постящихся не введено никаких ограничений. Следовательно, не до́лжно ограничивать и количество вкушений пищи.

Возражение 2. Далее, для питания человеку нужна не только еда, но и питье, и при этом питье является нарушением поста, поскольку мы не можем принять святое причастие после питья. Но никто не запрещает пить в разное время суток. Следовательно, постящемуся нельзя запрещать есть несколько раз.

Возражение 3. Далее, способствующие пищеварению средства являются своего рода пищей, однако многие постящиеся принимают их после еды. Следовательно, постящемуся вовсе не необходимо есть только один раз.

Этому противоречит повсеместно укоренившийся обычай христиан.

Отвечаю: соблюдение поста установлено Церковью для того, чтобы обуздывать вожделение без причинения вреда природе. Но для достижения этой цели, похоже, достаточно одноразового вкушения пищи, поскольку при этом человек и удовлетворяет природу, и, сокращая до минимума количество вкушений пищи, обуздывает вожделение. Поэтому Церковь, соблюдая умеренность, предписывает постящимся есть один раз в день.

Ответ на возражение 1. Установить одинаковое для всех количество пищи невозможно по причине различия телесных природ, вследствие чего одни люди нуждаются в большем количестве пищи, а другие – в меньшем, тогда как одноразовое питание достаточно удовлетворяет любую природу

Ответ на возражение 2. Пост бывает двух видов. Один из них является естественным постом, и именно он необходим для получения святого причастия. Такой пост нарушается любым видом питья, в том числе и воды, после чего принятие святого причастия становится невозможным. Другим видом является церковный пост, который называется «постом постящегося», и его нарушением является только то, что было запрещено Церковью при установлении поста. Но Церковь не предписывает воздерживаться от питья, которое очень важно для восстановления телесных сил и правильного пищеварения, хотя оно тоже в некотором смысле является пищей. Впрочем, излишнее питьё, равно как и проявление неумеренности при одноразовом питании, может лишить заслуги соблюдения поста и обусловить грех.

Ответ на возражение 3. Хотя пищеварительные средства и являются своего рода пищей, они принимаются не в качестве еды, а ради пищеварения. Поэтому, принимая их или любое другое лекарство, человек не нарушает пост, если, конечно, при этом не мошенничает, принимая их в большом количестве и ради насыщения.

С седьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что девятый час неправильно установлен для вкушения пищи постящимися. В самом деле, состояние Нового Закона совершенней состояния Закона Старого. Но в Ветхом Завете предписано поститься до вечера, в связи с чем читаем: «Это для вас – суббота покоя, и смиряйте души ваши...», и несколько ниже: «От вечера до вечера... празднуйте субботу вашу» (Лев. 23:32). Следовательно, при Новом Завете тем более до́лжно поститься до вечера.

Возражение 2. Далее, церковный пост обязателен для всех. Но не все могут точно определить наступление девятого часа. Следовательно, похоже, что предписание поста не должно содержать установление девятого часа.

Возражение 3. Далее, мы уже показали (2), что соблюдение поста является актом добродетели воздержания. Но середина нравственной добродетели не является одинаковой для всех, поскольку, как сказано во второй [книге] «Этики», что много для одного, то может быть мало для другого³²⁷. Следовательно, установление для постящихся девятого часа неправильно.

Этому противоречит следующее постановление Шалонского собора: «Никоим образом не может считаться постящимся тот, кто в течение Великого поста ест до вечерни», которая во время Великого поста служится после девятого часа. Следовательно, нам надлежит поститься до девятого часа.

Отвечаю: как уже было сказано (1), соблюдение поста определено к искуплению и избеганию греха. Это вызвало необходимость каким-то образом отягчить общепринятый обычай и при этом не слишком обременить природу. Затем, у людей принято есть в шестом часу – как потому, что к этому времени, похоже, завершается процесс пищеварения (поскольку в ночное время из-за наступившей прохлады естественная теплота оставляет нутро) и выделения через члены телесных жидкостей (обусловливаемое тем дневным зноем, который порождается солнцем в зените), так и потому, что именно в это время, когда прогретый воздух иссушает телесные жидкости, природа человеческого тела более всего нуждается в поддержке. Поэтому для того, чтобы постящиеся во искупление своих грехов ощутили некоторую скорбь, для приёма пищи был установлен девятый час.

Кроме того, этот час согласуется с тайной страстей Христовых, совершившейся в девятом часу, когда Он, «преклонив главу, предал дух» (Ин. 19:30). В самом деле, постящиеся, подвергая тяготам свою плоть, сообразуют себя со страстями Христовыми, согласно сказанному [в Писании]: «Те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями» (Гал. 5:24).

Ответ на возражение 1. Состояние Ветхого Завета сравнивается с ночью, а состояние Нового Завета – с днём, согласно сказанному [в Писании]: «Ночь – прошла, а день – приблизился» (Рим. 13:12). Поэтому при Ветхом Завете надлежало поститься до ночи, а при Новом Завете – нет.

Ответ на возражение 2. Соблюдение поста требует установленного часа, но не точного, а приблизительного. Время же около девяти часов без труда может определить каждый.

Ответ на возражение 3. Немного больше или немного меньше не может причинить большого вреда. Но интервал времени между шестым часом, в который люди имеют обыкновение есть, и девятым часом, который установлен для постящихся, невелик.

Поэтому установление такого времени никак не может причинить кому-либо большого вреда. Однако если это окажется тяжким бременем для человека в связи с болезнью, возрастом и тому подобным, то его надлежит либо освободить от соблюдения поста, либо дозволить немного сдвинуть это время вперёд.

С восьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что неправильно обязывать постящихся воздерживаться от мясной пищи, яиц и молочных продуктов. В самом деле, мы уже показали (6), что соблюдение поста было установлено ради обуздания плотского вожделения. Но вожделение больше распаляется вином, чем плотской пищей, согласно сказанному [в Писании]: «Вино – глумливо» (Прит. 20:1); и ещё: «Не упивайтесь вином, от которого бывает распутство» (Еф. 5:18). Следовательно, коль скоро постящимся не запрещено пить вино, то, похоже, им также нельзя запрещать вкушать плотскую пищу.

Возражение 2. Далее, плоть некоторых рыб не менее приятна на вкус, чем плоть некоторых животных. Но нами уже было сказано (II-I, 30, 1) о том, что «вожделение жаждет приятного»³²⁸. Следовательно, коль скоро соблюдение поста, которое было установлено ради обуздания вожделения, допускает вкушение рыбы, оно также должно допускать и вкушение мясной пищи.

Возражение 3. Далее, в некоторые постные дни постящиеся едят яйца и сыр. Следовательно, их можно есть и во все дни Великого поста.

Этому противоречит повсеместно укоренившийся обычай верующих.

Отвечаю: как уже было сказано (6), соблюдение поста было установлено Церковью ради обуздания плотских вожделений, которые связаны с осязательными удовольствиями от пищи и соития. Поэтому Церковь запретила постящимся вкушать ту пищу, которая доставляет наибольшие вкусовые удовольствия и при этом более всего разжигает похоть. Таковой является плоть земных и воздушных животных, а также то, что они производят, а именно молоко и яйца. В самом деле, поскольку такие животные наиболее подобны человеку телесно, пища из них доставляет ему наибольшее удовольствие, будучи при этом крайне питательной, вследствие чего при её вкушении возникает излишек, пригодный для [формирования] семенной материи, изобилие которой служит побуждением к похоти. Поэтому Церковь предписывает постящимся воздерживаться от подобной пищи.

Ответ на возражение 1. В процессе порождения участвуют три вещи, а именно теплота, [жизненный] дух [семени] и телесная жидкость. Вино и другие горячащие тело вещи содействуют образованию теплоты, вызывающая газы еда, похоже, содействует произведению жизненного духа, а мясная пища по преимуществу содействует образованию телесной жидкости. Но причиняемые теплотой и возрастанием жизненного духа изменения кратковременны, тогда как субстанция телесной жидкости сохраняется надолго. Поэтому постящимся в первую очередь запрещено вкушать мясную пищу, а не вино и вызывающие образование газов овощи.

Ответ на возражение 2. При установлении поста Церковь принимает в расчёт то, что случается наиболее часто. Но в большинстве случаев вкушение мясной пищи доставляет большее удовольствие, чем вкушение рыбы, хотя изредка бывает и иначе. Поэтому Церковь запретила постящимся вкушать мясо, а не рыбу

Ответ на возражение 3. Яйца и молочные продукты запрещены постящимся постольку, поскольку они происходят от животных, обеспечивающих нас мясом, и потому запрет на вкушение мясной пищи предшествует запрету на вкушение молока и яиц. Но Великий пост является самым священным [из постов] – как потому, что он совершается в подражание Христу, так и потому, что он располагает нас к благочестивому празднованию тайны нашего искупления. Поэтому вкушение мясной пищи запрещено в любой пост, в то время как в Великий пост запрещено вкушать также молоко и яйца. Что же касается вкушения последних во время других постов, то в этом обычаи различных народов разнятся, а между тем каждый должен следовать обычаю своего народа. Поэтому Иероним говорит: «Пусть всякая земля следует своим обычаям, но предписания пресвитеров она должна исполнять так, как если бы они были законами апостолов».