Вопрос 124. О мученичестве

Теперь нам надлежит рассмотреть мученичество, под каковым заглавием наличествует пять пунктов:

1) является ли мученичество актом добродетели;

2) актом какой добродетели оно является;

3) о совершенстве этого акта;

4) о муке мученичества;

5) о его причине.

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что мученичество не является актом добродетели. В самом деле, все акты добродетели произвольны. Но мученичество не всегда произвольно, как это имело место в случае произошедшего ради Христа избиения младенцев, о которых Иларий сказал, что «благодаря славе мученичества они достигли возмужания вечности». Следовательно, мученичество не является актом добродетели.

Возражение 2. Далее, то, что незаконно, не может являться актом добродетели. Но мы уже показали (64, 5), что самоубийство незаконно, а между тем оно подчас считается мученичеством. Так, Августин говорит, что «многие святые женщины, избегая во время гонений преследователей своего целомудрия, бросались в реку с тем, чтобы она унесла их и потопила; и хотя они умирали таким образом, их мученичество, однако, весьма почитается католической церковью»³⁹. Следовательно, мученичество не является актом добродетели.

Возражение 3. Далее, стремление совершить нечто добродетельное заслуживает похвалы. Но стремление к мученичеству не заслуживает похвалы, скорее его можно считать [действием] опрометчивым и самонадеянным. Следовательно, мученичество не является актом добродетели.

Этому противоречит следующее: награду блаженства можно обрести только за дела добродетели. Но она обещана за мученичество, поскольку читаем: «Блаженны изгнанные за правду – ибо их есть царство небесное» (Мф. 5:10). Следовательно, мученичество является актом добродетели.

Отвечаю: как уже было сказано (123, 3), добродетели надлежит прилеплять человека к благу разума. Но благо разума, как было показано выше (109, 1; 123, 12), заключается в правде как приличествующем ему объекте и в правосудности как приличествующем ему следствии. Мученичество же по своей сути есть твёрдое отстаивание правды и правосудности наперекор нападениям гонителей. Отсюда очевидно, что мученичество является актом добродетели.

Ответ на возражение 1. Некоторые говорили, что в случае избиения младенцев им была чудесным образом сообщена возможность использовать свободную волю, и потому они приняли мученичество произвольно. Однако поскольку Священное Писание не предоставляет таких свидетельств, то лучше говорить, что эти младенцы, будучи убиты, по благодати Божией обрели ту славу мучеников, которую другие обретают по своей собственной воле. В самом деле, пролитие крови ради Христа стало для них своего рода крещением. Поэтому подобно тому, как в случае крещения младенцев заслуга Христа способствует обретению славы через посредство благодати крещения, точно так же в случае смерти ради Христа заслуга страстей Христовых способствует обретению мученического венца. В связи с этим Августин в своей проповеди на Крещение, как бы обращаясь к ним, говорит: «Отрицающий то, что крещение Христово приносит пользу младенцам, также будет сомневаться и в том, что вы были увенчаны своим страданием ради Христа. Вы не достаточно пожили, чтобы уверовать в грядущие страсти Христовы, но у вас были тела, в которых вы претерпели за Христа, Которому ещё предстояло претерпеть».

Ответ на возражение 2. Августин говорит, что не исключает того, что «Церковь чтит память об этих святых женщинах согласно велению некоего божественного авторитета»⁴⁰.

Ответ на возражение 3. Предписания Закона связаны с актами добродетели. Затем, мы уже не раз говорили о том, что некоторые из предписаний божественного Закона до́лжно понимать как относящиеся к приуготовлению ума в том смысле, что человек должен быть готов поступать так-то и так-то всякий раз, когда так надлежит поступать. И точно так же в актах добродетели имеется нечто, связанное с приуготовлением ума к тому, чтобы человек в таком-то и таком-то случае действовал в соответствии с разумом. Последнее в полной мере относится к мученичеству, которое заключается в правильном претерпевании неправедно причинённых страданий. При этом человек не должен побуждать кого-либо поступать неправедно, однако, если кто-либо поступает неправедно, он должен претерпевать это, сохраняя благоразумие.

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что мученичество не является актом мужества. В самом деле, греческое слово [«мученик»] означает «свидетель». Но свидетели свидетельствуют о вере Христовой, согласно сказанному в «Деяниях»: «Вы... будете Мне свидетелями» (Деян. 1:8). И Максим в своей проповеди говорит: «Матерью мучеников является католическая вера, которую эти славные воители скрепляют печатью своей крови». Следовательно, мученичество, пожалуй, является актом не мужества, а веры.

Возражение 2. Далее, заслуживающий похвалу акт в первую очередь принадлежит той добродетели, которая склоняет к тому, о чём свидетельствует этот акт и без чего он не приносит пользы. Но главным побуждением к мученичеству является любовь. Так, Максим в своей проповеди говорит: «Победа любви Христовой явлена в Его мучениках». Затем, мученичество как ничто иное свидетельствует о любви, согласно сказанному [в Писании]: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13). Кроме того, мученичество без любви не приносит пользы, согласно сказанному [в Писании]: «Если я... отдам тело моё на сожжение, а любви не имею, – нет мне в том никакой пользы» (1Кор. 13:3). Следовательно, мученичество, пожалуй, является актом не мужества, а любви.

Возражение 3. Далее, Августин в свой проповеди, посвящённой святому Киприану, говорит: «Легко почитать мученика, воздавая ему хвалу, куда трудней подражать ему в его вере и долготерпении». Но в добродетельном акте наибольшей хвалы заслуживает добродетель, актом которой он является. Следовательно, мученичество, пожалуй, является актом не мужества, а долготерпения.

Этому противоречат следующие слова Киприана: «Блаженные мученики, какой хвалой мне воздать вам хвалу? Доблестнейшие из воинов, где мне найти слова, достойные неколебимости вашего мужества?». Но человека хвалят за добродетель, акт которой он исполнил. Следовательно, мученичество является актом мужества.

Отвечаю: как уже было сказано (123), мужеству надлежит утверждать человека в благе добродетели, и главным образом, если он сталкивается с опасностями, особенно же – со смертельными опасностями, и в первую очередь с теми, которые возникают в бою. Но очевидно, что принимающий мученичество человек неколебимо утверждён в благе добродетели, поскольку он сохраняет верность правосудности и вере несмотря на угрожающую ему опасность смерти, неминуемость которой обусловливается его своего рода частной борьбой со своими гонителями. Поэтому Киприан в своей проповеди говорит: «Целые толпы с изумлением наблюдают неземное сражение и восставших на борьбу слуг Христовых, укреплённых силою Божества, речи которых бесстрашны, а души – непреклонны». Отсюда понятно, что мученичество является актом мужества, по каковой причине о служении мучеников Церковь говорит, что они «крепки на войне».

Ответ на возражение 1. В акте мужества до́лжно усматривать две вещи, одной из которых является благо, в котором утверждён мужественный, и она является целью мужества, а другой – сама непреклонность, благодаря которой человек не отступает к тем противоположностям, которые препятствуют ему достигнуть этого блага, и в ней состоит сущность мужества. Затем, подобно тому, как гражданское мужество утверждает человеческий ум в человеческой правосудности, ради защиты которой он мужественно противостоит опасности смерти, точно так же благодать мужества утверждает душу человека в благе божественной правды, которая, согласно сказанному [в Писании], [утверждается] «чрез веру в Иисуса, Христа» (Рим. 3:22). Поэтому мученичество связано с верой как с утверждённой в человеке целью и с мужеством как с утверждающим навыком.

Ответ на возражение 2. Любовь, являясь предписывающей добродетелью, склоняет к акту мученичества как первая и основная движущая причина, тогда как мужество, являясь утверждающей его добродетелью, склоняет к нему как присущая ему движущая причина. Следовательно, мученичество является актом любви как того, что предписывает, и мужества как того, что утверждает. Поэтому в нём проявляются обе [указанные] добродетели. При этом подобно любому другому акту добродетели оно обретает заслугу благодаря любви, а без любви не приносит пользы.

Ответ на возражение 3. Как уже было сказано (123, 6), главным актом мужества является стойкость, к которому, а отнюдь не к вторичному акту, каковым является нападение, относится мученичество. И поскольку долготерпение содействует мужеству со стороны его главного акта, а именно стойкости, мучеников восхваляют за их долготерпение.

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что мученичество не является актом высшего совершенства. Действительно, похоже, что к совершенству относится то, что является предметом не предписания, а совета, поскольку оно, так сказать, не является необходимым для спасения. Однако, дело представляется так, что мученичество необходимо для спасения, поскольку, по словам апостола, «сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению» (Рим. 10:10); и ещё читаем, что «мы должны полагать души свои за братьев» (1Ин. 3:16). Следовательно, мученичество не принадлежит совершенству.

Возражение 2. Далее, отдать Богу свою душу посредством послушания, похоже, является более совершенным поступком, чем отдать Богу своё тело посредством мученичества. Ведь сказал же Григорий, что «послушание лучше всех жертв»⁴¹. Следовательно, мученичество не является актом высшего совершенства.

Возражение 3. Далее, похоже, что лучше делать добро другим, чем самому утверждаться в благе, поскольку, как говорит философ, «благо народа прекрасней, чем благо индивида»⁴². Но тот, кто принимает мученичество, приносит пользу только себе, а тот, кто наставляет, приносит пользу многим. Следовательно, акт обучения и наставления совершеннее акта мученичества.

Этому противоречит следующее: Августин предпочитает мученичество девству, которое относится к совершенству. Следовательно, мученичество, похоже, принадлежит совершенству в его наивысшей степени.

Отвечаю: об акте добродетели можно говорить двояко. Во-первых, с точки зрения вида этого акта, соотнося его с непосредственно обусловливающей его добродетелью. В указанном смысле мученичество, которое состоит в надлежащей стойкости перед лицом смерти, не может быть самым совершенным из добродетельных актов, поскольку стойкость перед лицом смерти заслуживает похвалы не сама по себе, а лишь в той мере, в какой она определена к некоторому содержащемуся в акте добродетели благу. Например вере или любви к Богу, и потому [степень] совершенства этого акта добродетели зависит от его цели.

Добродетельный акт можно рассматривать и иначе, соотнося его с первой движущей причиной, а именно с любовью к горнему, в каковом отношении акт приводится к совершенству жизни потому, что, по словам апостола, «любовь... есть совокупность совершенства» (Кол. 3:14). Затем, мученичество как никакой другой добродетельный акт свидетельствует о совершенстве любви, поскольку о наибольшей любви человека к чему-либо свидетельствует то, что ради неё он готов презреть наиболее ему дорогое и даже претерпеть самые ненавистные ему страдания. Но очевидно, что из всех благ нынешней жизни человек больше всего любит саму жизнь и, с другой стороны, больше всего ненавидит смерть, особенно если она сопровождается болями телесных мук, поскольку, как замечает Августин, «даже самые дикие звери из страха перед страданием удерживаются от наибольших удовольствий»⁴³. Поэтому в указанном смысле мученичество по роду является наиболее совершенным из всех человеческих действий как свидетельствующее о наибольшей любви, согласно сказанному [в Писании]: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13).

Ответ на возражение 1. Нет такого акта совершенства, который, будучи предметом совета, в некоторых случаях не был бы предметом предписания как такой, который необходим для спасения. Так, Августин заявляет, что в случае отсутствия или болезни жены человек обязан блюсти целомудрие. Следовательно, ничто не препятствует тому, чтобы мученичество относилось к совершенству и при этом в некоторых случаях было необходимо для спасения, при том, что в других случаях оно вовсе не необходимо для спасения. Так, нам известно немало святых мучеников, которые из усердия в вере или из братской любви добровольно предали себя на мучения. Что же касается приведённых предписаний, то они должны быть поняты как относящиеся к приуготовлению ума.

Ответ на возражение 2. Мученичество является наивысшей из возможных степеней послушания, а именно послушанием до смерти; так, мы читаем о Христе, что Он был «послушным даже до смерти» (Филип. 2:8). Отсюда понятно, что в абсолютном смысле мученичество совершенней послушания.

Ответ на возражение 3. В этом аргументе мученичество рассматривается со стороны присущего ему вида акта, и в этом смысле оно ничем не лучше других добродетельных актов. В указанном отношении и мужество ничем не лучше других добродетелей.

С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что смерть не является сущностно необходимой для мученичества. Ведь сказал же Иероним в своей проповеди на Успение: «Истинно говорю вам, что Матерь Божия была не только девой, но и мученицей, хотя она и окончила свои дни в мире»; и Григорий говорит: «Хотя гонение прекратило предоставлять возможности, однако и тот мир, которым мы наслаждаемся ныне, не лишён своих мучеников, и если мы более не отдаём жизнь тела мечу, то всё же казним плотские похоти в душе мечом духа»⁴⁴. Следовательно, мученичество возможно и без претерпевания смерти.

Возражение 2. Далее, мы знаем, что некоторых женщин хвалят за то, что они презрели жизнь ради сохранения целостности плоти, из чего можно заключить, что целомудренная целостность предпочтительней жизни тела. Но подчас целостность плоти была или могла быть утрачена за исповедание веры Христовой, как это имело место в случае Агнессы и Люсии. Следовательно, похоже, что женщина куда больше заслуживает имя мученицы, когда она лишается целостности плоти ради веры Христовой, чем когда она лишается [ради неё] жизни тела, о чём свидетельствуют и слова Люсии: «Если ты осквернишь меня против моей воли, моё целомудрие будет увенчано дважды».

Возражение 3. Далее, мученичество является актом мужества. Но, как говорит Августин, мужеству надлежит проявлять стойкость не только перед лицом смерти, но и в случае других напастей. Однако помимо смерти существует немало других тягот, которые можно претерпевать ради веры Христовой, например упоминаемые в [«Послании к евреям»] (Евр. 10:33–34) заключение в узы, гонение и расхищение имения, в связи с чем мы чтим мученичество святого Марцелла, хотя он и умер в заточении. Следовательно, для мученичества вовсе не необходимо, чтобы мученик познал страдания смерти.

Возражение 4. Кроме того, как уже было сказано (3), мученичество является актом, достойным награды. Но оно не может быть достойным награды актом после наступления смерти. Следовательно, оно является таковым до наступления смерти, и потому смерть не является сущностно необходимой для мученичества.

Этому противоречит сказанное Максимом в проповеди, посвящённой мученичеству, о том, что «принявший смерть за веру побеждает того, кто был побеждён жизнью без веры».

Отвечаю: как уже было сказано (2), мученик называется так потому, что он свидетельствует о вере Христовой, которая учит нас презирать видимое ради невидимого, о чём читаем в одиннадцатой [главе] «Послания к евреям». Следовательно, мученичеству присуще свидетельствовать о вере посредством дел, которые показывают, что человек презирает все здешние вещи ради обретения будущих невидимых благ. Но до тех пор, пока человек сохраняет жизнь своего тела, он не показывает посредством своих дел, что презирает всё, что касается его тела. В самом деле, людям свойственно скорее презирать всё, что им родственно, и всё, чем они обладают, и даже претерпевать телесные страдания, чем терять свою жизнь. Так, Сатана заявил, выступая против Иова: «Кожу – за кожу, а за душу свою», то есть за жизнь своего тела, «отдаст человек всё, что есть у него»⁴⁵ (Иов. 2:4). Поэтому совершенное понятие мученичества предполагает принятие человеком смерти ради Христа.

Ответ на возражение 1. В приведённых словах авторитетных авторов и в ряде других такого же рода высказываниях речь идёт о вещах, которые подобны мученичеству

Ответ на возражение 2. Когда женщину лишают целостности плоти или приговаривают к такому лишению под предлогом её христианской веры, люди не могут наверняка знать, претерпевает ли она это из любви к вере Христовой или же из презрения к целомудрию. Поэтому в глазах людей её свидетельство не выглядит достаточным и, следовательно, в строгом смысле оно не является мученичеством. Однако в глазах Бога, Который читает в сердцах, оно может являться достойном награды, о чём свидетельствуют слова Люсии.

Ответ на возражение 3. Как уже было сказано (123, 4), мужеству надлежит в первую очередь противостоять опасности смерти, а всем другим опасностям – вторично, и потому человек не называется мучеником просто за то, что он претерпевает заключение в узы или гонение, или расхищение имения иначе, как только если результатом этого становится смерть.

Ответ на возражение 4. Заслуга мученичества состоит не в наступлении смерти, а в добровольном принятии смерти, то есть в том, что человек по своей воле терпит страдания своего убийства. Однако подчас случается так, что человек, будучи смертельно уязвлён ради Христа или как-то иначе терпя преследования за веру Христову от своих гонителей, которые продолжаются вплоть до его смерти, ещё какое-то время остаётся жив. Тогда акт мученичества является заслуживающим награды всё то время, когда человек находится в этом состоянии, и всё то время, когда он страдает от этих невзгод.

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что только вера является причиной мученичества. Ведь сказано же [в Писании]: «Только бы не пострадал кто из вас как убийца, или вор, или злодей, или как посягающий на чужое, а если как христианин, то не стыдись, но прославляй Бога за такую участь» (1Петр. 4:15–16). Но человек почитается христианином потому, что он исповедует веру Христову. Следовательно, только вера в Христа сообщает пострадавшим славу мученичества.

Возражение 2. Далее, мученик является своего рода свидетелем. Затем, в свидетели призывают ради подтверждения правды. Но мучеником назовут не того, кто свидетельствует о всякой правде, а только того, кто свидетельствует о божественной правде, в противном случае мучеником был бы всякий, кто пострадал за положения геометрии или какой-либо иной созерцательной науки, что представляется нелепым. Следовательно, только вера является причиной мученичества.

Возражение 3. Далее, лучшими добродетельными поступками считаются те, которые определены к общему благу, поскольку, согласно философу, «благо народа прекрасней, чем благо индивида»⁴⁶. Поэтому если бы причиной мученичества были какие-то иные блага, то тогда бы, похоже, главными мучениками были те, которые погибли, защищая свою страну. Однако это не соответствует установлениям Церкви, поскольку мы не чествуем как мучеников погибших на праведной войне. Следовательно, только вера является причиной мученичества.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Блаженны изгнанные за правду» (Мф. 5:10), что, согласно глоссе и комментарию к этим словам Иеронима, принадлежит мученичеству. Но с правдой связана не только вера, но и другие добродетели. Следовательно, причиной мученичества могут быть и другие добродетели.

Отвечаю: как уже было сказано (4), мучениками называются те, которые являются свидетелями, поскольку, принимая телесную смерть, они свидетельствуют о правде, но не о всякой правде, а о той, которая связана с благочестием и сообщена нам Христом, по каковой причине мученики Христовы свидетельствуют о Нём. Но эта правда является истиной веры. Следовательно, причиной любого мученичества является истина веры.

Затем, истина веры состоит не только во внутренней вере, но и в исповедании её вовне, которое проявляется не только в словах, посредством которых исповедуют веру, но и в поступках, посредством которых человек показывает, что обладает верой, согласно сказанному Иаковом: «Я покажу тебе веру мою из дел моих!» (Иак. 2:18). В связи с этим о некоторых людях сказано: «Они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются» (Тит. 1:16).

Таким образом, все добродетельные поступки в той мере, в какой они совершаются ради Бога, являются исповеданием веры, посредством которой мы знаем, что Бог требует от нас совершения этих поступков и вознаградит нас за них, вследствие чего они могут являться причиною мученичества. Поэтому Церковь чтит мученичество блаженного Иоанна Крестителя, принявшего смерть не за отказ отречься от веры, а за осуждение прелюбодеяния.

Ответ на возражение 1. Христианином является тот, кто Христов. Но человека считают Христовым не только потому, что он верит в Христа, но и потому, что он приводится к добродетельным делам Духом Христовым, согласно сказанному [в Писании]: «Если же кто Духа Христова не имеет, тот – и не Его» (Рим. 8:9), а ещё потому, что в подражание Христу он умер для греха, согласно сказанному [в Писании]: «Те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями» (Гал. 5:24). Следовательно, для того, чтобы пострадать, как подобает христианину, мало пострадать только за словесное исповедание веры, но нужно ещё пострадать и за совершение какого-то доброго поступка или за отказ от любого греха ради Христа, поскольку всё это свидетельствует о вере.

Ответ на возражение 2. Истина других наук никак не связана с поклонением Божеству, и потому она не может быть названа истиной благочестия. Поэтому её исповедание не может являться непосредственной причиной мученичества. Однако коль скоро всякая ложь греховна, о чём уже было сказано (110, 3), избегание лжи независимо от того, какой именно правде она противна, может являться причиной мученичества постольку, поскольку ложь [как таковая] является грехом, который противен божественному Закону.

Ответ на возражение 3. Хотя благо страны является высшим из человеческих благ, тем не менее, являющееся надлежащей причиной мученичества божественное благо возвышеннее человеческого блага. Однако коль скоро человеческое благо может стать божественным, например, когда оно обращено к Богу из этого следует, что любое человеческое благо в той мере, в какой оно обращено к Богу может являться причиной мученичества.