Вопрос 43. О СОБЛАЗНЕ

Наконец, нам осталось исследовать те пороки, которые противны благодеянию, причем большая их часть относится к неправосудности, а именно те, посредством которых, так сказать, несправедливо вредят ближнему Однако соблазн, похоже, особым образом противостоит любви к горнему Поэтому здесь мы рассмотрим соблазн, под каковым заглавием наличествует восемь пунктов: 1) что есть соблазн; 2) является ли соблазн грехом; 3) является ли он видом греха; 4) является ли он смертным грехом; 5) можно ли соблазнить совершенных; 6) могут ли они причинить соблазн; 7) должно ли ради избежания соблазна отказываться от духовных благ; 8) должно ли ради избежания соблазна отказываться от преходящих вещей.

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что соблазн не должным образом определен как «некое не до конца правильное высказывание или деяние, которое может причинить духовное падение». В самом деле, ниже (2) мы покажем, что соблазн – это грех. Но грех, как говорит Августин, это «слово, дело или желание, противное вечному закону»⁴⁹⁶. Следовательно, вышеприведенное определение недостаточно, поскольку в нем опущен «помысел», или «пожелание».

Возражение 2. Далее, коль скоро среди добродетельных и праведных актов встречаются наиболее добродетельные и праведные, то только о таких, похоже, и можно говорить, что они «до конца правильные». Таким образом, если соблазн является «не до конца правильным высказыванием или деянием», то из этого следует, что любой добродетельный акт за исключением наилучшего является соблазном.

Возражение 3. Далее, возможность причинения – это акцидентная причина. Но акцидентное не должно включаться в определение, поскольку оно не сообщает вид определяемому Следовательно, при определении соблазна неправильно говорить о возможности причинения.

Возражение 4. Далее, что бы кто-либо ни сделал, это может оказаться причиной духовного падения другого, поскольку акцидентные причины неопределенны. Следовательно, если соблазн есть нечто, могущее причинить духовное падение другого, то любое дело или слово может оказаться соблазном, что представляется нелепым.

Возражение 5. Кроме того, человек может обусловить духовное падение ближнего, препятствуя ему или приводя в изнеможение. Но соблазн отличается от преткновения и изнеможения, поскольку апостол говорит: «Лучше не есть мяса, не пить вина и не делать ничего такого, отчего брат твой претыкается, или соблазняется, или изнемогает» (Рим. 14, 21). Следовательно, вышеприведенное определение соблазна некорректно.

Этому противоречит следующее: Иероним, толкуя слова [Писания]: «Знаешь ли, что фарисеи, услышав слово сие [соблазнились?]» (Мф. 15, 12), говорит: «Когда мы читаем, что они «соблазнились», то смысл сказанного в том, что «соблазн» исходил отдела или слова, послужившего поводом к духовному падению».

Отвечаю: Иероним комментировал греческое слово «skandalon», которое может быть переведено как то, обо что спотыкаются, оступаются и из-за чего падают. Так, когда тело при своем движении встречается с препятствием, то подчас случается так, что, споткнувшись об него, оно располагается к падению, и такого рода препятствие и есть «skandalon».

И точно так же при движении духовным путем человек может быть расположен к духовному падению словом или делом другого, а именно, так сказать, постольку, поскольку кто-либо посредством предписания, побуждения или примера может подвигнуть другого к греху, и это в строгом смысле слова есть соблазн.

Но ничто по своей природе не располагает человека к духовному падению помимо того, чему недостает некоторой правоты, поскольку то, что совершенно право, никак не способствует падению, но, напротив, удерживает человека от любого падения. Поэтому соблазн надлежащим образом определен как «некое не до конца правильное высказывание или деяние, которое может причинить духовное падение».

Ответ на возражение 1. Помысел, или пожелание, зла сокрыт глубоко в сердце, и потому не может быть представлен другому как некое препятствие, способствующее его духовному падению. Следовательно, он не может быть включен в определение соблазна.

Ответ на возражение 2. О чем-либо говорят как о не до конца правильном не потому, что есть нечто, что превосходит его в своей правильности, а потому, что ему самому недостает некоторой правильности – то ли по причине того, что оно зло само по себе, как, например, грех, то ли по причине видимости в нем зла. Так, например, когда человек «сидит за столом в капище» (1Кор. 8, 10), что само по себе, если только за этим не стоит никакого злого умысла, не греховно, тем не менее, коль скоро в нем видится некоторое зло и подобие идолослужения, оно может послужить причиной духовного падения другого человека. Поэтому апостол говорит: «Удерживайтесь от всякого рода зла» (1Фес. 5, 22). Следовательно, соблазн надлежащим образом определен как нечто «не до конца правильное», поскольку в таком случае определение включает в себя и то, что греховно само по себе, и то, что представляется злом.

Ответ на возражение 3. Как уже было сказано (II-I, 75, 2, 3), ничто не может служить достаточной причиной духовного падения человека, а именно его согрешения, помимо его собственной воли. В связи с этим слова или дела другого человека могут быть только несовершенной причиной, тем или иным образом способствующей его падению. Поэтому о соблазне говорят не как о причине, а как о возможности причинения, что само по себе несовершенно и даже не всегда является акцидентной причиной. Кроме того, нет никаких оснований утверждать, что в те или иные определения не может быть включено понятие акцидентного, поскольку то, что является акцидентным для одного, может быть присущим другому; так, в определение случая включено понятие акцидентной причины⁴⁹⁷.

Ответ на возражение 4. Чье-либо слово или дело может явиться причиной согрешения другого двояко, непосредственно и акцидентно. Непосредственно, когда человек или желает, чтобы его злое слово или дело побудило другого к греху, или не желает этого, но само его дело по природе таково, что побуждает другого к греху, как когда человек привселюдно грешит или делает что-то такое, что имеет видимость греха. В таком случае тот, кто совершает подобное, в прямом смысле слова предоставляет самому себе возможность причинить духовное падение другого, и такое его действие носит имя «активного соблазна». Акцидентной же причиной согрешения другого слово или дело может явиться тогда, когда ни в намерение [действователя] не входит побудить другого к греху ни в природе [говоримого или делаемого им] нет никакого такого побуждения, но тем не менее этот другой в силу своей дурной расположенности приводится к греху, например, к зависти чужому благу. Поэтому в настоящем случае виновен не тот, кто совершил праведный акт, никак не намереваясь этим предоставлять другому возможность духовно пасть, а именно тот другой, который изыскал такую возможность, согласно сказанному [в Писании]: «Грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание» (Рим. 7, 8). Таким образом, здесь речь идет о «пассивном соблазне», поскольку тот, кто поступает праведно, со своей стороны не делает ничего такого, что предоставило бы другому повод для его духовного падения. Поэтому в одних случаях активный соблазн совпадает с пассивным соблазном, в другом, как когда кто-либо грешит вследствие побуждения его к этому; в других наличествует активный соблазн без пассивного, как когда один словом или делом побуждает другого к греху, но последний на это не соглашается; в третьих наличествует пассивный соблазн без активного, о чем уже было сказано.

Ответ на возражение 5. «Изнемогать» означает склоняться к соблазну, в то время как «претыкаться» означает негодовать на того, кто совершает грех, каковое негодование может происходить и без духовного падения, а «соблазняться» означает оступаться, и это заканчивается падением.

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что соблазн не является грехом. В самом деле, грехи не являются чем-то необходимым, поскольку, как было показано нами выше (II-I, 74, 1), всякий грех произволен. Но [в Писании] сказано: «Надобно прийти соблазнам» (Мф. 18, 7). Следовательно, соблазн не является грехом.

Возражение 2. Далее, никакой грех не может возникнуть из почитания, поскольку «не может дерево доброе приносить плоды худые» (Мф. 7, 18). Но соблазн может возникнуть из почитания, поскольку Господь сказал Петру: «Ты Мне – соблазн» (Мф. 16, 23), в отношении каковых слов Иероним говорит, что «апостол прекословил по причине почитания, к которому не мог побудить дьявол». Следовательно, соблазн не всегда является грехом.

Возражение 3. Далее, соблазниться – значит оступиться. Но тот, кто оступается, не обязательно падает. Следовательно, тот соблазн, который является духовным падением, может быть без греха.

Этому противоречит следующее: соблазн есть «некое не до конца правильное высказывание или деяние». Но то, чему недостает правоты, суть грех. Следовательно, в соблазне всегда наличествует грех.

Отвечаю: как уже было сказано (1), соблазн бывает двух видов: пассивный соблазн в том, кто соблазняется, и активный соблазн в том, кто соблазняет, и оба они могут приводить к духовному падению.

При этом пассивный соблазн всегда является грехом соблазненного, поскольку тот не был бы соблазнен, если бы не дал согласие на духовное падение, а это – грех. Однако пассивный соблазн может быть без греха со стороны того, чье деяние обусловило соблазн, в том случае, когда человек соблазнился добрым поступком другого.

И точно так же активный соблазн всегда является грехом соблазняющего, поскольку независимо оттого, является ли делаемое им грехом или только кажется таковым, оно не должно им делаться из той любви к ближнему, которая обязывает каждого проявлять заботу о духовном благополучии ближнего. Таким образом, если он упорствует в этом своем делании, то тем самым противоборствует любви к горнему. Однако, как было показано выше (1), активный соблазн может быть без греха со стороны того, кого соблазняют

Ответ на возражение 1. Слова о том, что «надобно прийти соблазнам», должно понимать как выражающие не абсолютную, а условную надобность в соблазнах, в каковом смысле необходимо, чтобы все, что предвидел или предвозвестил Бог, произошло, если рассматривать это совместно с самим предвидением, что было разъяснено нами в первой части (14, 13; 23, 6).

Или же можно сказать, что появление соблазнов надобно ради достижения цели – ведь они бывают полезны постольку, поскольку «открываются искусные» (1Кор. 11, 19).

Или же соблазнам надобно прийти ввиду состояния человека, который не в силах оградить себя от греха. Так и врач, наблюдая, как человек ест неподходящую для него пищу, может сказать, что такой человек неизбежно причинит вред своему здоровью, что должно понимать: при условии, что он не изменит свой рацион. И точно так же присутствие соблазнов неизбежно до тех пор, пока люди будут не в состоянии изменить свой злой модус жизни.

Ответ на возражение 2. В приведенной цитате соблазн означает препятствие, поскольку Петр хотел воспрепятствовать приходу страстей Господних в силу своего почитания Христа.

Ответ на возражение 3. Никто не оступается духовно, при этом так или иначе не сбиваясь с ведущего к Богу пути, а это является как минимум простительным грехом.

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что соблазн не является особым видом греха. В самом деле, соблазн есть «некое не до конца правильное высказывание или деяние». Но это можно сказать о любом виде греха. Таким образом, любой грех является соблазном и, следовательно, соблазн не является видом греха.

Возражение 2. Далее, каждый особый вид греха, как и каждый особый вид неправосудности, можно обнаружить отдельно от других видов, о чем читаем в пятой [книге] «Этики». Но соблазн нельзя обнаружить отдельно от других грехов. Следовательно, он не является особым видом греха.

Возражение 3. Далее, любой вид греха устанавливается тем же, что устанавливает и вид морального акта. Затем, понятие соблазна состоит в том, что он есть нечто, сделанное в присутствии других. Но то, что грех совершается явно, хотя и является отягчающим обстоятельством, однако, похоже, не устанавливает вид греха. Следовательно, соблазн не является особым видом греха.

Этому противоречит следующее: у каждого вида добродетели есть противоположный ему вид греха. Но соблазн противоположен особому виду добродетели, а именно любви к горнему В самом деле, [в Писании] сказано: «Если же за пищу огорчается брат твой, то ты уже не по любви поступаешь» (Рим. 14, 15). Следовательно, соблазн является особым видом греха.

Отвечаю: как уже было сказано (2), соблазн бывает двояким, активным и пассивным. Пассивный соблазн не может быть особым видом греха, поскольку из-за слова или дела другого человек может впасть в любой вид греха. А то, что человек в слове или деле другого находит для себя повод к греху, не устанавливает особый вид греха, поскольку не предполагает наличия противоположного особой добродетели особого же изъяна.

С другой стороны, активный соблазн можно понимать двояко, [а именно] как непосредственный и как акцидентный. Соблазн акцидентен тогда, когда он не входит в намерение действователя, как когда человек просто удовлетворяет свое собственное желание и при этом не ставит перед собой цель посредством своего неупорядоченного дела или слова предоставить другому возможность духовно пасть. В таком случае даже активный соблазн не является особым видом греха, поскольку акцидентное не устанавливает вид.

Активный соблазн является непосредственным тогда, когда человек намеревается посредством своего неупорядоченного слова или дела склонить другого к греху, и в таком случае он становится особым видом греха по причине наличия интенции к особому виду цели, а моральные акты, как было показано выше (II-I, 1, 3; II-I, 18, 4), получают свои определения от своей цели. Следовательно, подобно тому, как воровство и убийство являются особыми видами греха постольку, поскольку в их определение входит намерение причинения особого вреда ближнему, точно так же и соблазн является особым видом греха постольку, поскольку посредством него человек намеревается причинить особый вред ближнему При этом соблазн непосредственно противоположен братскому исправлению, с помощью которого человек намеревается устранить особый вид вреда.

Ответ на возражение 1. Любой грех может быть предметом активного соблазна, но последний получает формальный аспект особого вида греха от входящей в его намерение цели, о чем уже было сказано.

Ответ на возражение 2. Активный соблазн можно обнаружить отдельно от других грехов, таких, например, как когда человеком соблазняется деянием ближнего, которое само по себе не греховно, а только кажется злым.

Ответ на возражение 3. Соблазн получает вид особого греха не оттого обстоятельства, о котором идет речь в возражении, а от интенции к цели, о чем уже было сказано.

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что соблазн является смертным грехом. В самом деле, как было показано выше (24, 12; 35, 3), всякий грех, который противен любви к горнему, является смертным грехом, Но нами уже было сказано (2) о том, что соблазн противен любви к горнему. Следовательно, соблазн является смертным грехом.

Возражение 2. Далее, никакой грех, за исключением смертного, не заслуживает наказания вечным проклятием. Но соблазн заслуживает наказания вечным проклятием, согласно сказанному [в Писании]: «Кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, – тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской» (Мф. 18, 6). И так это потому, что, как говорит в своем комментарии на эти слова Иероним, «намного лучше претерпеть недолгое наказание за грех, чем жить в ожидании бесконечных мук». Следовательно, соблазн является смертным грехом.

Возражение 3. Далее, любой совершенный против Бога грех является смертным, поскольку только смертный грех отвращает человека от Бога. Но соблазн – это грех против Бога, поскольку, по словам апостола, «уязвляя таким образом немощную совесть братьев, вы согрешаете против Христа»⁴⁹⁸ (1Кор. 8, 12). Следовательно, соблазн – это всегда смертный грех.

Этому противоречит следующее: склонение человека к простительному греху тоже может быть простительным грехом, и таковым может являться соблазн. Следовательно, соблазн может быть простительным грехом.

Отвечаю: как уже было сказано (1), соблазниться – значит оступиться, вследствие чего человек располагается к духовному падению. Следовательно, пассивный соблазн подчас может быть простительным грехом, а именно тогда, когда он состоит только в том, что человек оступился, и ни в чем большем, как когда кто-либо бывает выведен из равновесия неупорядоченным словом или делом другого. А подчас [он может быть] смертным грехом, а именно тогда, когда, оступившись, человек падает, как когда кто-либо из-за неупорядоченного слова или дела другого заходит столь далеко, что совершает смертный грех.

Активный соблазн, если он акцидентен, в одних случаях может быть простительным грехом, как когда человек или грешит, или совершает нечто, не являющееся грехом, а только кажущееся таковым, по неосторожности. А в других случаях он может быть смертным грехом – то ли потому, что человек при этом сам совершает смертный грех, то ли потому, что ему столь безразлично духовное благополучие ближнего, что ради достижения задуманного он склоняет его к предшествующему исполнению того, что желает исполнить сам. В случае же непосредственного активного соблазна, а именно когда человек намеревается склонить другого к греху, возможно следующее. Если он желает склонить его к смертному греху, то его собственный грех тоже окажется смертным. То же самое происходит тогда, когда он сам намерен совершить смертный грех, склонивши при этом другого к греху простительному. А вот если в его намерение входит совершить простительный грех и при этом склонить другого к простительному греху, то тогда налицо простительный грех соблазна.

Сказанного достаточно для ответа на все возражения.

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что пассивный соблазн может иметь место даже в совершенном. В самом деле, Христос был всесовершенен, и всё же сказал Петру: «Ты Мне – соблазн» (Мф. 16, 23). Следовательно, тем более другие совершенные люди могут претерпевать соблазн.

Возражение 2. Далее, соблазн означает препятствие на духовном пути человека. Но даже совершенным людям можно чинить препятствия при их продвижении духовным путем, согласно сказанному [в Писании]: «Мы (я, Павел) и раз, и два хотели придти к вам – но воспрепятствовал нам сатана» (1Фес. 2, 18). Следовательно, даже совершенные люди могут претерпевать соблазн.

Возражение 3. Далее, даже у совершенных людей бывают простительные грехи, согласно сказанному [в Писании]: «Если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя» (1Ин. 1, 8). Но пассивный соблазн не всегда является смертным грехом – ведь уже было сказано (4) о том, что иногда он бывает грехом простительным. Следовательно, пассивный соблазн может иметь место и в совершенных людях.

Этому противоречит следующее: Иероним, комментируя слова Писания: «Кто соблазнит одного из малых сих» (Мф. 18, 6), говорит: «Следует отметить, что о соблазнении малых сказано потому что великие не поддаются соблазну».

Отвечаю: пассивный соблазн предполагает, что ум соблазняемого несовершенно прилеплен к благу. Того же, кто твердо прилепился к неподвижному сдвинуть невозможно. Великие, то есть совершенные, твердо прилепились к Богу, совершенство Которого неизменно, поскольку хотя они и послушны своим предстоятелям, но послушны в той мере, в какой те твердо прилепились к Христу, согласно сказанному [в Писании]: «Подражайте мне, как я – Христу» (1Кор. 4, 16). Поэтому сколько бы другие ни искушали их дурными словами или делами, они никогда не собьются со своего праведного пути, согласно сказанному [в Писании]: «Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется, пребывает вовек» (Пс. 124, 1). Следовательно, нет никакого соблазна в тех, кто совершенно прилепился к Богу посредством любви, согласно сказанному [в Писании]: «Велик мир у любящих закон Твой, и нет им преткновения (scandalum)» (Пс. 118, 165).

Ответ на возражение 1. Как уже было сказано (2), в приведенной цитате слово «соблазн» используется расширительно и означает любой вид препятствия. Поэтому когда Господь говорит Петру: «Ты Мне – соблазн», то имеет в виду то, что Петр делал все возможное, чтобы воспрепятствовать Господу в достижении Им Своей цели, а именно страстей Господних.

Ответ на возражение 2. Совершенным людям можно чинить препятствия при исполнении ими внешних действий. Но ни слово, ни дело другого не может воспрепятствовать им стремиться к Богу посредством внутренних актов их воли, согласно сказанному [апостолом]: «Ни смерть, ни жизнь... не может отлучить нас от любви Божией» (Рим. 8, 38, 39).

Ответ на возражение 3. Совершенные люди по слабости своей плоти подчас впадают в простительные прегрешения, но они не соблазняются словами или делами других, хотя и могут быть очень близко подведенными к соблазну, согласно сказанному [в Писании]: «Едва не пошатнулись ноги мои» (Пс. 72, 2).

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что в совершенном можно обнаружить активный соблазн. В самом деле, претерпевание является следствием действия. Но некоторые претерпели соблазн вследствие слов или дел совершенных, согласно сказанному [в Писании]: «Знаешь ли, что фарисеи, услышав слово сие, соблазнились?» (Мф. 15, 12). Следовательно, в совершенном можно обнаружить активный соблазн.

Возражение 2. Далее, Петр, обретя Духа Святого, находился в состоянии совершенства. И тем не менее впоследствии он соблазнял язычников, о чем читаем [у Павла]: «Когда я увидел, что они не прямо поступают по истине Евангельской, то сказал Петру при всех: «Если ты, будучи иудеем, живешь по язычески, а не по иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по иудейски?"» (Гал. 2, 14). Следовательно, активный соблазн может иметь место и в совершенном.

Возражение 3. Далее, активный соблазн в некоторых случаях бывает простительным грехом. Но простительные грехи могут быть обнаружены и в совершенных. Следовательно, в совершенном можно обнаружить и активный соблазн.

Этому противоречит следующее: активный соблазн в большей степени несовместим с совершенством, чем пассивный соблазн. Но пассивный соблазн не может иметь места в совершенном. Следовательно, тем более не может иметь в нем места активный соблазн.

Отвечаю: активный соблазн в строгом смысле слова имеет место тогда, когда человек говорит или делает то, что само по себе обладает природой, могущей причинить духовное падение другого, при условии, что говорится оно или делается неупорядоченно. Но совершенному приличествует направлять все свои действия согласно правому разуму, о чем читаем [у апостола]: «Только все должно быть благопристойно и чинно» (1Кор. 14, 40), и при этом он уделяет много внимания тому, чтобы не только не сделать что-либо недолжное, но и [делая должное] не дать повода оступиться другим. А если ему все же случится преступить умеренность в тех словах или делах, которые становятся известны другим, то это происходит по причине человеческой слабости, со стороны которой он ещё не достиг совершенства. Впрочем, он не преступает [умеренности] насколько, чтобы всерьез нарушить порядок разума, но – только чуть-чуть и в малозначительных вопросах, что не настолько тяжко, чтобы кто-либо мог обоснованно обнаружить в этом повод для совершения греха.

Ответ на возражение 1. Пассивный соблазн всегда обусловливается неким активным соблазном, но этот активный соблазн не всегда исходит от кого-то другого, поскольку подчас он может быть и в самом соблазняемом, который, если так можно выразиться, соблазняет самого себя.

Ответ на возражение 2. По мнению Августина, да и самого Павла, Петр согрешил и должен был быть обвинен в том, что устранился от язычников ради избежания осуждения со стороны иудеев, постольку поскольку он сделал это несколько опрометчиво, так что обращенные в веру язычники могли соблазниться. Однако действие Петра не было столь тяжким грехом, чтобы дать другим достаточный повод для соблазна. Следовательно, они были виновны в пассивном соблазне, в то время как в Петре никакого активного соблазна не было.

Ответ на возражение 3. Простительные грехи совершенного по преимуществу заключаются в непроизвольных движениях, которые, будучи скрытыми, не могут причинить возможность соблазна. Однако если ему все же случается совершить какой-либо простительный грех в своих внешних словах или делах, то он столь незначителен, что явно недостаточен для того, чтобы обусловить соблазн.

С седьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что ради избежания соблазна нужно отказываться от духовных благ. Так, Августин говорит, что «возрастание опасности схизмы должно приостанавливать наказание за грехи». Но наказание за грехи является духовным благом, поскольку оно суть акт правосудности. Следовательно, ради избежания соблазна нужно отказываться от духовных благ.

Возражение 2. Далее, наиболее духовной вещью является Священное Учение. Но ради избежания соблазна надлежит воздерживаться и от него, согласно сказанному [в Писании]: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями – чтобы они... обратившись, не растерзали вас» (Мф. 7, 6). Следовательно, ради избежания соблазна нужно отказываться от духовных благ.

Возражение 3. Далее, братское исправление, будучи актом любви к горнему является духовным благом. Но, как замечает Августин, ради избежания соблазна подчас надлежит воздерживаться от него, следуя «мудрому правилу любви»⁴⁹⁹. Следовательно, ради избежания соблазна нужно отказываться от духовных благ.

Возражение 4. Далее, Иероним говорит, что если мы воздерживаемся от чего-либо ради избежания соблазна, то должны при этом изыскать возможность сделать это без причинения ущерба троякой истине, а именно истине «жизни, правосудности и учения». Но следование наставлениям и даяние милостыни нередко могут быть опущены без причинения ущерба вышеприведенной истине, в противном случае кто бы ни опускал их, он всегда был бы виновен в грехе, а между тем подобные вещи являются наибольшими среди духовных деяний. Следовательно, ради избежания соблазна можно отказываться от духовных деяний.

Возражение 5. Кроме того, избежание любого греха является духовным благом, поскольку любой грех причиняет духовный вред грешнику Но, похоже, что иногда нужно совершить простительный грех, чтобы избежать соблазна ближнего, как, например, когда посредством своего простительного греха удается уберечь кого-либо от совершения греха смертного, поскольку каждый обязан всячески препятствовать проклятию ближнего без ущерба для собственного спасения, которого простительный грех не лишает. Следовательно, ради избежания соблазна нужно отказываться от духовных благ.

Этому противоречат следующие слова Григория: «Если людей соблазняет истина, то лучше им соблазниться, чем нам отречься от истины»⁵⁰⁰. Но духовные блага связаны в первую очередь с истиной. Следовательно, не должно отказываться от духовных благ ради избежания соблазна.

Отвечаю: соблазн бывает двояким, активным и пассивным. Рассматриваемый нами вопрос не имеет отношения к активному соблазну. В самом деле, активный соблазн есть «некое не до конца правильное высказывание или деяние», но ничто из того, что предполагает активный соблазн, делать не должно. Следовательно, вопрос относится к пассивному соблазну и потому нам надлежит выяснить, от чего нам нужно воздерживаться ради избежания соблазна [этого вида]. Таким образом, нам должно провести различение духовных благ. Так, некоторые из них необходимы для спасения и от них нельзя отказаться без того, чтобы не совершить при этом смертный грех. Но очевидно, что никто не должен совершать смертный грех ради предотвращения греха другого, поскольку согласно порядку любви человек должен любить свое духовное благополучие больше, чем [благополучие] другого. Следовательно, ради избежания соблазна не должно отказываться от тех духовных благ, которые необходимы для спасения.

Далее, нам также надлежит провести различение среди тех духовных благ, которые не необходимы для спасения, поскольку соблазн, который следует из таких вещей, подчас связан с дурным намерением, как, например, когда человек соблазняется из-за желания воспрепятствовать этим духовным благам. Таким был «соблазн фарисеев», которые соблазнились словами Господа, и Господь учит нас пренебрегать подобным соблазном (Мф. 15, 14). Иногда же соблазн связан со слабостью или неведеньем, и таков «соблазн малых сих». Ради избежания этого вида соблазна духовные блага должны быть или сокрыты, или даже оставлены на потом (если это не повлечет за собой какую-либо непосредственную опасность), а именно до тех пор, пока не будет разъяснено все, что может обусловить соблазн. Однако если соблазн имеет место и после разъяснения вопроса, то это, похоже, указывает на наличие дурного намерения, а ради избежания такого соблазна не следует отказываться от духовных благ.

Ответ на возражение 1. При наложении наказания целью является не само наказание, а возможность исцеления греха, и потому наказание причастно природе правосудности в той мере, в какой оно устраняет грех. Но если очевидно, что наложение наказания влечет за собой совершение ещё более многочисленных и тяжких грехов, то в таком случае наложение наказания уже не будет частью правосудности. И именно это имеет в виду Августин, когда говорит, что если отлучение грозит опасностью возникновения схизмы, то в таком случае произнесение отлучения противоречит истине правосудности.

Ответ на возражение 2. В том, что касается обучения человека, должно учитывать два момента, а именно истину, которой обучают, и акт обучения. Первый из них необходим для спасения, и потому тот, в обязанности которого входит обучение, не должен обучать ничему, что противоречило бы истине, хотя при этом он должен обучать истине, сообразуясь с обстоятельствами времени и людей. Поэтому он никоим образом не должен ради избежания возможного соблазна искажать истину и обучать лжи. А вот сам акт обучения, как было показано выше (32, 2), является одним из видов духовного подаяния, и потому о нем можно рассуждать точно так же, как и о других делах милосердия, о которых мы скажем ниже.

Ответ на возражение 3. Как уже было сказано (33, 1), братское исправление определено к исправлению брата, и потому его должно полагать духовным благом в той мере, в какой достигается его цель, а она не будет достигнута, если брат вследствие исправления соблазнится. Поэтому никто не отказывается от духовного блага в том случае, когда от исправления воздерживаются ради избежания соблазна.

Ответ на возражение 4.Истина жизни, учения и правосудности включает в себя не только то, что необходимо для спасения, но также и все то, что является средством для наиболее совершенного обретения спасения, согласно сказанному [в Писании]: «Ревнуйте о дарах больших» (1Кор. 12, 31). Поэтому ради избежания соблазна не должно воздерживаться от наставлений и дел милосердия в целом, однако в некоторых случаях их должно сокрыть или на некоторое время отсрочить ради избежания «соблазна малых сих», о чем уже было сказано. Однако иногда следование наставлениям и исполнение дел милосердия бывает необходимо для спасения. Это происходит в тех случаях, когда кто-либо приносит обет следовать наставлениям или же когда он обязан оказать помощь другому в его нужде – то ли преходящей (например, накормить голодного), то ли духовной (например, наставить несведущего). Причем такая обязанность может быть как предписанной, что имеет место в случае прелатов, так и необходимой со стороны того, кто нуждается. Поэтому о подобного рода вещах можно говорить как о том, что необходимо для спасения.

Ответ на возражение 5. Некоторые говорили, что ради избежания соблазна должно совершить простительный грех. Но в этом заложено противоречие, поскольку если это должно быть исполнено, то оно более не является ни злом, ни грехом – ведь не может быть грехом то, что не является предметом выбора. Однако подчас может случаться так, что в силу некоторого обстоятельства нечто не является простительным грехом, хотя не будь этого обстоятельства, оно было бы таковым. Так, праздное слово – это простительный грех, когда оно бесполезно, но если оно произнесено по разумной причине, то такое слово не является ни праздным, ни греховным. И хотя простительный грех не лишает человека являющейся средством его спасения благодати, тем не менее, в той мере, в какой он располагает к смертному греху, он склоняет его к утрате спасения.

С восьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что ради избежания соблазна нужно отказываться от преходящих благ. В самом деле, мы должны любить духовное благополучие ближнего, которому препятствует соблазн, больше, чем какие бы то ни было преходящие блага. Но мы отказываемся от того, что любим меньше, ради того, что любим больше. Следовательно, ради избежания соблазна ближнего нужно отказываться от преходящих благ

Возражение 2. Далее, согласно правилу Иеронима воздерживаться от чего бы то ни было ради избежания соблазна должно без причинения ущерба троякой истине. Но от преходящих благ можно отказываться без причинения какого-либо ущерба троякой истине. Следовательно, от них нужно отказываться ради избежания соблазна.

Возражение 3. Далее, нет такого преходящего блага, которое было бы необходимей, чем пища. Но ради избежания соблазна мы должны отказываться от пищи, согласно сказанному [апостолом]: «Не губи своею пищею того, за кого Христос умер» (Рим. 14, 15). Следовательно, ради избежания соблазна мы тем более должны отказываться от всех других преходящих благ.

Возражение 4. Далее, лучшим способом сохранения и возмещения преходящих благ является обращение в справедливый суд. Однако нам предписано не обращаться в суд, особенно если это может обусловить соблазн, в связи с чем читаем [в Писании]: «Кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду» (Мф. 5, 40); и еще: «И то уже весьма унизительно для вас, что имеете тяжбы между собою. Для чего бы вам лучше не оставаться обиженными? Для чего бы вам лучше не терпеть лишения?» (1Кор. 6, 7). Следовательно, похоже на то, ради избежания соблазна мы должны отказываться от преходящих благ.

Возражение 5. Кроме того, похоже, что в последнюю очередь мы должны отказываться от тех преходящих благ, которые связаны с духовными благами, и все же ради избежания соблазна мы должны отказываться и от них. Так, апостол, проповедуя духовное, не принимал преходящих вознаграждений, «дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову» (1Кор. 9, 12). По той же причине и Церковь в некоторых странах ради избежания соблазна не требует десятины. Следовательно, ради избежания соблазна мы тем более должны отказываться от всех других преходящих благ.

Этому противоречит следующее: блаженный Фома Кентерберийский потребовал возвращения собственности Церкви, несмотря на то, что король был введен этим в соблазн.

Отвечаю: между преходящими благами должно провести различение, [а именно] являются ли они [только] нашими или же вверены нам для того, чтобы мы сберегали их для чего-то еще. Так, блага Церкви вверены прелатам, а блага сообщества доверены тем, кто наделен властью над общественным благополучием. В последнем случае забота о таких вещах (как о вещах, вверенных на хранение) необходимо является обязанностью тех, кому они доверены, и точно так же, как в случае тех вещей, которые необходимы для спасения, от них нельзя отказываться ради избежания соблазна. С другой стороны, когда речь идет о тех преходящих благах, которые являются исключительно нашими, то в одних случаях ради избежания соблазна мы обязаны отказываться от них, а в других случаях не обязаны ни отдавать их, если они находятся у нас, ни воздерживаться от требования их вернуть нам, если они находятся у других. В самом деле, если соблазн возникает из-за чьего-либо невежества или слабости (то есть, когда речь идет о рассмотренном выше (7) соблазне «малых сих»), то мы должны или предотвратить его путем отказа от преходящих благ, или же умерить с помощью иных средств, а именно посредством некоторого увещевания. Поэтому Августин говорит: «Должно подавать так, чтобы не причинить вред ни себе, ни другому, но если другому отказывается в его просьбе, то при этом нельзя упускать из виду требование правосудности и отсылать его ни с чем. В самом деле, просьбы подчас бывают неправедными, и в таких случаях, осудив просящего, нужно дать ему то, что лучше, а не то, что он просит»⁵⁰¹. Однако подчас соблазн возникает из злого умысла (например, соблазн фарисеев). В таких случаях мы не должны отказываться от преходящих благ ради тех, кто вводится в подобный соблазн, поскольку это нанесло бы урон как общественному благу, поскольку предоставило бы злодею возможность расхищать, так и самому расхитителю, который, удерживая у себя чужое, закоснел бы в грехе. Поэтому Григорий говорит: «Иногда должно претерпеть расхищение наших преходящих благ, а иногда, насколько дозволяют силы, должно оказать сопротивленье, причем не только в надежде этим сберечь собственное имущество, но также ради того, чтобы присваивающее себе чужое не утратили самих себя»⁵⁰².

Сказанного достаточно для ответа на возражение 1.

Ответ на возражение 2. Если бы злым людям было дозволено отнимать у других их собственность, то это причиняло бы ущерб истине жизни и правосудности. Поэтому мы не всегда обязаны ради избежания соблазна отказываться от своих преходящих благ.

Ответ на возражение 3. Апостол не имел в виду полное воздержание от пищи из-за соблазна, поскольку пища необходима нам ради нашего благополучия, но посоветовал ради избежания соблазна воздерживаться от некоторых особых видов пищи, согласно сказанному [в Писании]: «Не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего» (1Кор. 8, 13).

Ответ на возражение 4. Как указывает Августин, это предписание Господа должно понимать со стороны готовности ума, а именно что человек должен быть готов, когда это представляется уместным, скорее претерпеть лишения или остаться обиженным, чем обратиться в суд⁵⁰³. Однако, как уже было сказано, это уместно не всегда. То же самое относится и к высказыванию апостола.

Ответ на возражение 5. Соблазн, которого избегал апостол, был связан с заблуждением язычников, у которых не было обычая вознаграждать [за духовные проповеди]. Поэтому в то время, когда они ещё не были научены тому, что предоставлять подобное вознаграждение является их обязанностью, ему приличествовало отказываться от него. По той же причине Церковь не требует десятины в тех странах, где это не является нормой.