Вопрос 14. О принятии решения²⁶¹, которое предшествует выбору

Теперь мы должны обсудить принятие решения, относительно чего будет рассмотрено шесть пунктов: 1) является ли принятие решения исследованием; 2) относится ли принятие решения к цели или к средствам; 3) касается ли принятие решения только того, что мы делаем; 4) относится ли принятие решения ко всему, что мы делаем; 5) является ли процесс принятия решения одним из видов анализа; 6) является ли процесс принятия решения бесконечным.

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что принятие решения не является исследованием. Так, Дамаскин говорит, что принятие решения является «актом воли»²⁶². Но исследование – это не акт воли. Следовательно, принятие решения не является исследованием.

Возражение 2. Далее, исследование является дискурсивным актом ума, по каковой причине его не следует приписывать Богу, познание Которого не дискурсивно, что уже было доказано в первой части (14, 7). Но решение приписывается Богу, поскольку сказано, что «Он совершает все по решению воли Своей»²⁶³ (Еф. 1, 11). Следовательно, принятие решения не является исследованием.

Возражение 3. Далее, исследование касается того, относительно чего имеются сомнения. Но совет дается относительно того, что является несомненным благом, в связи с чем апостол говорит: «Относительно девства я не имею повеления Господа, а даю совет» (1Кор. 7, 25). Следовательно, принятие решения не является исследованием.

Этому противоречит сказанное Григорием Нисским о том, что «каждый совет – исследование, но не каждое исследование – совет»²⁶⁴.

Отвечаю: выбор, как уже было сказано (13, 3), следует из суждения разума о том, что надлежит сделать. Однако [у нас] есть все основания сомневаться в том, что надлежит сделать, поскольку [наши] действия связаны с вещами единичными, случайными и – в силу своей изменчивости – неопределенными. Но если речь идет о вещах сомнительных и неопределенных, то разум не выносит суждения без предваряющего исследования. Итак, разум, прежде чем выбрать тот или иной объект, необходимо подвергает его исследованию, и это исследование называется принятием решения. Поэтому Философ говорит, что выбором является то пожелание, «о котором заранее принято решение»²⁶⁵.

Ответ на возражение 1. Когда действия двух способностей определены друг к другу, в каждом из них можно обнаружить нечто, принадлежащее другой способности, и потому такие действия могут именоваться по любой из этих способностей. Но очевидно, что и направляющий к средствам акт разума, и склоняющий – в соответствии с заданным разумом направлением – к этим средствам акт воли определены друг к другу Поэтому в том акте воли, который мы называем выбором, обнаруживается нечто от разума, а именно порядок, а в том акте разума, который мы называем принятием решения, обнаруживается нечто от воли – как в смысле материи (поскольку принятие решения есть то, через посредство чего человек желает делать), так и в смысле движущей силы (поскольку желание цели подвигает человека к принятию решения относительно средств). Поэтому Философ говорит, что выбор – это «ум, движимый стремлением»²⁶⁶, тем самым указывая на общность их действий при осуществлении выбора, а Дамаскин [со своей стороны] пишет, что обсуждение есть «желание, соединенное с исследованием»²⁶⁷, этим как бы говоря, что обсуждение принадлежит как воле, по побуждению которой и ради которой проводится исследование, так и проводящему исследование разуму

Ответ на возражение 2. То, что мы говорим относительно Бога, должно пониматься без какого бы то ни было обнаруживаемого в нас несовершенства. Так, наши научные знания обретаются нами в результате рассуждений, связывающих причины со следствиями, но когда говорится о божественной учености, то это означает не что иное, как несомненное и без каких бы то ни было рассуждений знание всех следствий в Первой Причине. Подобным же образом мы приписываем Богу и принятие решения, а именно в смысле несомненности Его знания или суждения, каковая уверенность у нас появляется в результате исследования принимаемого решения. Но такого рода исследования не имеют места в случае Бога и потому не приписываются Богу, в связи с чем Дамаскин говорит, что «Бог не обдумывает [Своих действий], поскольку обдумывание есть следствие неведения»²⁶⁸.

Ответ на возражение 3. Нередко случается так, что то, что является несомненным благом с точки зрения людей духовных и мудрых, вовсе не очевидно благо по мнению остальных или, по крайней мере, людей суетных. Поэтому в подобных случаях совет бывает уместным.

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что принятие решения относится не только κ средствам, но также и к цели. В самом деле, все, что представляется сомнительным, может быть предметом исследования. Но в человеческих делах приходится порою сомневаться не только в средствах, но также и в цели. И коль скоро исследование относительно того, что надлежит сделать, является принятием решения, то похоже на то, что принятие решения может относиться к цели.

Возражение 2. Далее, материей принятия решения являются человеческие действия. Но, как сказано в первой [книге] «Этики»²⁶⁹, некоторые человеческие действия – цели. Следовательно, принятие решения может относиться к цели.

Этому противоречит сказанное Григорием Нисским о том, что «принятие решения относится не к целям, а к средствам»²⁷⁰.

Отвечаю: в практических вопросах цель выступает в качестве начала, поскольку [именно] в цели обнаруживается основание для средств. Но начало предшествует исследованию, а не возникает в его процессе. И коль скоро принятие решения является исследованием, то оно касается не цели, а только средств. Однако случается так, что являющееся целью для одного может при этом быть определенным к чему-то другому (например, то, что является началом одного доказательства, может являться заключением другого); таким образом, то, что является целью для одного исследования, может являться средством для другого, и в последнем случае оно становится объектом принятия решения.

Ответ на возражение 1. То, что принимается в качестве цели, является чем-то [вполне] определенным, а если относительно него наличествует хоть малейшее сомнение, то, следовательно, оно [еще] не принято в качестве цели. Поэтому если принятие решения будет касаться именно этой [якобы цели], то оно будет принятием решения не относительно цели, а относительно средств.

Ответ на возражение 2. Принятие решения относится к действиям постольку, поскольку последние определены к некоторой цели. Поэтому если бы все человеческие действия являлись целями, то ни одно из них не было бы материей принятия решения.

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что принятие решения касается не только того, что мы делаем. Действительно, принятие решения подразумевает некоторое совещание. Но многие вполне могут держать совет относительно того, что не является ни субъектом движения, ни результатом наших действий, например, природы различных вещей. Следовательно, принятие решения касается не только того, что мы делаем.

Возражение 2. Далее, иногда люди нуждаются в совете относительно вещей, установленных законодательством, т. е. мы говорим о юридической консультации. Но тот, кто нуждается в подобных советах, не принимает участия в законотворческой деятельности. Следовательно, принятие решения касается не только того, что мы делаем.

Возражение 3. Далее, иные консультируются относительно будущего, которое, однако, не в нашей власти. Следовательно, принятие решения касается не только того, что мы делаем.

Возражение 4. Кроме того, если бы принятие решения касалось только того, что мы делаем, то никто бы не принимал решений относительно дел других. Но это очевидно не так. Следовательно, принятие решения касается не только того, что мы делаем.

Этому противоречат следующие слова Григория Нисского: «Мы принимаем решение только о том, что входит в нашу компетенцию и что мы способны сделать»²⁷¹.

Отвечаю: принятие решения в собственном смысле слова подразумевает совещание, в котором принимают участие несколько [человек] (ведь само слово совещание (consilium) указывает на совместное заседание (considium), поскольку совещание предполагает совместное сидение). Тут следует иметь в виду, что когда речь идет о делах случайных и частных, то для обретения определенности и уверенности необходимо исследовать целый ряд условий и обстоятельств, что бывает непросто сделать одному, в то время как при совместном исследовании, когда один может обратить внимание на то, что упустил другой, достигается несколько большая определенность. А вот когда речь идет о вещах необходимых и универсальных, то тут на наше рассмотрение выносятся вопросы намного более очевидные и простые, так что для их исследования бывает вполне достаточно и одного человека. Поэтому связанные с принятием решения исследования в собственном смысле слова имеют дело со случайными единичностями. Но познание истины в подобных вопросах, в отличие от познания вещей универсальных и необходимых, не настолько важно, чтобы быть желанным самим по себе, и потому оно желанно как то, что может быть полезным для деятельности, поскольку именно деятельность связана со случайными и единичными вещами. Следовательно, в собственном смысле слова принятие решения касается только того, что мы делаем.

Ответ на возражение 1. Принятие решения подразумевает совещание, но не всякое, а только такое, на котором – по вышеприведенным соображениям – рассматривается то, что должно быть исполнено.

Ответ на возражение 2. Хотя установленное законом является таковым не благодаря действию того, кто нуждается в консультации, тем не менее полученный им совет направляет его действие, поскольку законодательство является одной из причин для исполнения чего-то еще.

Ответ на возражение 3. Принятие решения касается не только того, что сделано, но также и того, что имеет отношение к сделанному. По этой причине мы и можем говорить о консультациях относительно будущего – ведь человек, имея представление о будущем, может делать или избегать делать то или это.

Ответ на возражение 4. Мы принимаем решение относительно дел других людей постольку, поскольку эти люди так или иначе образуют с нами одно. Так бывает или благодаря привязанности (когда, например, человек беспокоится о делах своего друга так, как если бы они были его собственными), или инструментально, т. е. подобно тому, как соотносятся друг с другом основной действователь и инструмент, когда первый выступает в качестве причины, а второй действует благодаря первому (так, например, хозяин принимает решение относительно того, что он собирается исполнить через своего слугу).

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что принятие решения связано со всем, что мы должны сделать. В самом деле, как было сказано выше (1), выбор – это «желание, о котором заранее принято решение». Но выбор осуществляется в отношении всего, что мы делаем. Следовательно, принятие решения – тоже.

Возражение 2. Далее, принятию решения предшествует размышление. Но всякий раз, когда наши действия не обусловлены страстным порывом, им предшествует размышление. Следовательно, принятие решения связано со всем, что мы делаем.

Возражение 3. Далее, Философ говорит: «Если случается так, что цель может быть достигнута с помощью нескольких средств, то прикидывают, какое из них самое простое и наилучшее; если же достижению цели служит одно средство, то думают, как ее достичь при помощи этого средства»²⁷². Но что-либо можно сделать либо с помощью одного средства, либо – нескольких. Следовательно, принятие решения связано со всем, что мы делаем.

Этому противоречит сказанное Григорием Нисским о том, что «принятию решения нет места там, где речь идет о делаемом согласно науке или искусству»²⁷³.

Отвечаю: принятие решения – это, как уже было сказано (1), своего рода исследование, а мы имеем обыкновение исследовать то, что вызывает сомнение; таким образом, процесс исследования, который называется аргументацией, [по словам Цицерона] «является разумом, удостоверяющимся в том, что вызывает сомнение»²⁷⁴. Затем, если нечто, связанное с человеческими действиями, не вызывает сомнения, то это может происходить в силу двух причин. Во-первых, постольку, поскольку некоторые определенные цели достигаются при помощи некоторых определенных средств, как это бывает в случае тех искусств, которые подчиняются строго установленным правилам; так, писатель не принимает решения относительно правописания, поскольку правописание определено искусством. Во-вторых, постольку, поскольку речь идет о делах мелочных, которые, будучи сделаны так или этак, хотя и могут улучшить или ухудшить ситуацию в смысле достижения цели, но столь незначительно, что с точки зрения разума они суть просто ничто. Итак, мы не принимаем решения в двух случаях, а именно когда речь идет о пустяках, а также тогда, когда возможен только один установленный способ осуществления, как это обычно бывает в делах искусства, за исключением тех искусств, которые допускают предположения, например, [искусства] врачевания и торговли, о чем читаем у Философа²⁷⁵ и Григория Нисского²⁷⁶.

Ответ на возражение 1. Выбор предполагает принятие решения на основании обсуждения или определения. Поэтому когда результат обсуждения или определения очевиден без всякого исследования, то нет никакой необходимости и в принятии решения.

Ответ на возражение 2. В очевидных вопросах разум не проводит никакого исследования, а выносит суждение сразу Следовательно, в делах разума принятие решения необходимо далеко не всегда.

Ответ на возражение 3. Когда нечто может быть сделано с помощью нескольких средств или с помощью одного средства, но различными способами, то возникают сомнения, и потому в таких случаях необходимо принимать решение. Но если единственно не только средство, но и способ, то нужда в принятии решения отпадает

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что процесс принятия решения не является одним из видов анализа. В самом деле, принятие решения относится к тому что мы делаем, а процесс наших действий – это не один из видов анализа, но, скорее, один из видов синтеза, т. е. [протекает] от простого к сложному Таким образом, принятие решения не всегда происходит посредством анализа.

Возражение 2. Далее, принятие решения – это исследование разума. Но разуму свойственно переходить от предшествующего к последующему. И коль скоро прошлое предшествует настоящему, а настоящее – будущему, то похоже на то, что при принятии решения нужно идти от прошлого и настоящего к будущему, каковой процесс не является аналитическим. Следовательно, процесс принятия решения не является одним из видов анализа.

Возражение 3. Далее, как сказано в третьей [книге] «Этики», решение принимается только относительно тех вещей, которые для нас возможны²⁷⁷. Но вопрос о возможности для нас той или иной вещи зависит оттого, что мы способны или не способны сделать для достижения той или иной цели. Поэтому связанное с принятием решения исследование должно начинаться с рассмотрения существующих вещей.

Этому противоречит сказанное Философом о том, что «принимающий решение занимается как бы исследованием и анализом»²⁷⁸.

Отвечаю: любое исследование необходимо отталкивается от некоторого начала, и если это начало предшествует и по познанию, и по бытию, то налицо процесс не анализа, а синтеза; в самом деле, переход от причины к следствию является синтезом, поскольку причины гораздо проще следствий. Но если оно, предшествуя по познанию, при этом последует в порядке бытия, то в таком случае процесс является одним из видов анализа, что подобно тому, как когда наше суждение имеет дело со следствиями, которые мы возводим к их простым причинам. Но началом исследования принятия решения является цель, которая предшествует по намерению, но последует по реализации. Следовательно, исследование принятия решения необходимо должно быть одним из видов анализа, поскольку, отталкиваясь то желаемого в будущем, оно продолжается до тех пор, пока не приходит к тому, что надлежит делать сейчас.

Ответ на возражение 1. Принятие решения, действительно, относится к тому, что мы делаем. Но так как основанием для действий является цель, то порядок рассуждений о действиях противоположен порядку самих действий.

Ответ на возражение 2. Разум начинает с того, что является первым с точки зрения разума, а это – не всегда то, что является первым по времени.

Ответ на возражение 3. Если что-либо никак не способствует достижению цели, то нас не интересует, насколько оно возможно. Поэтому прежде чем исследовать что-либо на предмет его возможности, нам следует выяснить, в какой мере оно способствует достижению цели.

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что процесс принятия решения является бесконечным. В самом деле, принятие решения – это исследование частных вещей, с которыми связано действие. Но число единичностей бесконечно. Следовательно, процесс принятия решения бесконечен.

Возражение 2. Далее, при исследовании решения нужно принимать во внимание не только то, что должно быть исполнено, но также и то, как устранить препятствия. Но любому человеческому действию можно воспрепятствовать, и каждое [последующее] препятствие может быть устранено с помощью человеческого разума. Таким образом, исследование путей устранения препятствий может длиться до бесконечности.

Возражение 3. Далее, исследование доказательной науки не длится бесконечно постольку, поскольку оно возводится к самоочевидным и совершенно конкретным началам. Но когда речь идет о бесконечном количестве переменных и случайных единичностей, такой конкретики нет. Следовательно, исследование принятия решения бесконечно.

Этому противоречат [слова Философа о том], что «невозможно двигаться к тому, чего нельзя достичь»²⁷⁹. Но перейти бесконечное невозможно. Если бы, таким образом, исследование решения было бесконечным, то никто бы не приступал к принятию решения, что очевидно не так.

Отвечаю: исследование решения актуально конечно с двух сторон, а именно со стороны начала и со стороны предела. Действительно, в основу исследования решения может быть положено два типа начал. Один из них является присущим и принадлежит к роду относящихся к действию вещей. Таковой является цель, которая, не будучи материей решения, принимается в качестве само собой разумеющегося начала, о чем уже было сказано (2). Другой тип начала принадлежит, если так можно выразиться, к иному роду; так, в доказательных науках одни науки принимают аксиомы других наук без какого-либо их исследования. Далее, само собой разумеющимися началами исследования решения являются факты, полученные через посредство чувств, например, что это вот хлеб, а это – железо, а также любые общие утверждения, известные благодаря созерцательной или практической науке, например, что прелюбодеяние запрещено Богом или что человек не может прожить без пищи. Для принятия решения относительно подобных вещей нет нужды ни в каком исследовании. Пределом же исследования является то, что мы способны сделать сразу. В самом деле, как цель рассматривается в свете начала, точно так же средства рассматриваются в свете заключения. Поэтому то, что представляется должным быть исполненным в первую очередь, занимает место предельного заключения, по достижении которого исследование достигает цели. Впрочем, ничто не препятствует тому, чтобы процесс принятия решения был бесконечным потенциально, поскольку количество вещей, которые могут быть исследованы при принятии решения, бесконечно.

Ответ на возражение 1. Единичности бесконечны не актуально, а лишь потенциально.

Ответ на возражение 2. Хотя человеческому действию можно воспрепятствовать, само препятствие не всегда налицо. Следовательно, не всегда необходимо и исследовать способы устранения препятствия.

Ответ на возражение 3. Если говорить о случайных единичностях, то и в них можно обнаружить нечто конкретное, хотя и не как таковое, а при данных обстоятельствах и в том, насколько это касается исполнения задуманного. Так, то, что Сократ сидит, не необходимо, а то, что он сидит, пока продолжает сидеть, необходимо, и это можно рассматривать как конкретный факт.