Вопрос 48. О действенности страстей Христовых

Теперь мы рассмотрим страсти Христовы со стороны их следствия: во-первых, тот способ, каким оно было обусловлено, и, во-вторых, следствие само по себе.

Под первым заглавием наличествует шесть пунктов: 1) причинили ли страсти Христовы наше спасение посредством заслуги; 2) или же посредством воздаяния; 3) или же посредством жертвы; 4) или же посредством искупления; 5) присуще ли Христу быть Искупителем; 6) насколько действенно [страсти Христовы] обеспечили человеческое спасение.

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что страсти Христовы не причинили наше спасение посредством заслуги. В самом деле, источники наших страданий находятся вне нас. Но никто не заслуживает награды иначе, как только если начало [заслуги] находится в нем самом. Следовательно, страсти Христовы ничего не произвели посредством заслуги.

Возражение 2. Далее, как было показано выше (34, 3), Христос в первый же миг Своего зачатия обрел заслугу для Себя и для нас. Но излишне снова заслуживать то, что уже было заслужено. Следовательно, Христос не заслужил наше спасение посредством Своих страстей.

Возражение 3. Далее, источником заслуги является любовь. Но любовь Христова не возросла по причине Его страстей. Следовательно, Он не заслужил наше спасение посредством того, что претерпел больше, нежели терпел прежде.

Этому противоречит следующее: Августин, комментируя слова [апостола]: «Посему Бог превознес Его» и т. д. (Филип. 2, 9), говорит: «Смирением была заслужена слава, ставшая наградой за смирение». Но, как Он говорит Сам (Ин. 17, 10), Он прославился не только в Себе, но и в Своих верных. Следовательно, похоже, что Он заслужил спасение верных.

Отвечаю: как уже было сказано (7, 1, 9; 8, 1, 5), благодать была дарована Христу не только как индивиду, но и как Главе Церкви, так что она могла перетекать в Его члены, и потому дела Христовы усваиваются как Ему Самому, так и Его членам подобно тому, как дела любого другого человека в состоянии благодати усваиваются ему самому Но очевидно, что тот, кто страдает за правду, пребывая при этом в состоянии благодати, заслуживает свое спасение, согласно сказанному [в Писании]: «Блаженны изгнанные за правду» (Мф. 5, 10). Следовательно, Христос посредством Своих страстей заслужил спасение не только для Себя, но и для всех Своих членов.

Ответ на возражение 1. Страдание как таковое обусловливается внешним началом, но если кто-либо претерпевает его добровольно, то у него есть и внутреннее начало.

Ответ на возражение 2. Христос заслужил наше вечное спасение в первый же миг Своего зачатия, однако были налицо некоторые препятствия с нашей стороны, мешающие нам обрести следствия Его предшествующих заслуг Поэтому для того, чтобы устранить эти препятствия, Христу, как уже было сказано (46, 3), должно было пострадать.

Ответ на возражение 3. Страсти Христовы обладали особым следствием, которого не было у Его предшествующих заслуг, не по причине большей любви, а по причине соответствия природы содеянного этому следствию, как это явствует из сказанного нами о том, насколько подобающими были страсти Христовы (46, 3, 4).

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что страсти Христовы не причинили наше спасение посредством воздаяния. В самом деле, похоже, что воздавать надлежит тому, кто согрешил, как это явствует из других частей покаяния, поскольку поступившему дурно надлежит скорбеть и исповедовать грех. Но Христос был безгрешен, согласно сказанному [в Писании]: «Он не сделал никакого греха» (1Петр. 2, 22). Следовательно, Его личное страдание не было воздаянием.

Возражение 2. Далее, никакое воздаяние не может быть сделано посредством совершения еще более тяжкого преступления. Но страсти Христовы обусловили совершения самого тяжкого из всех преступлений, поскольку, как было показано выше (47, 6), убившие Его согрешили особенно тяжко. Следовательно, похоже, что воздаяние Богу не могло быть сделано посредством страстей Христовых.

Возражение 3. Далее, воздаяние, будучи актом правосудности, предполагает адекватность проступку. Но страсти Христовы не представляются адекватными всем грехам человечества, поскольку Христос пострадал не в Своем Божестве, а в Своей плоти, согласно сказанному [в Писании]: «Христос пострадал за нас плотию» (1Петр. 4, 1). Но субъектом греха является душа, а не плоть. Следовательно, Христос посредством Своих страстей не воздал за наши грехи.

Этому противоречит сказанное [в Писании] от имени Христа: «Чего я не отнимал – то должен отдать» (Пс. 68, 5). Но отдать – значит, полностью воздать. Следовательно, похоже, что Христос посредством Своих страданий полностью воздал за наши грехи.

Отвечаю: должным образом воздает за грех тот, кто предлагает нечто такое, что дорого ему в той же или даже в большей степени, чем отвратителен ему грех. И Христос, пострадав из любви и послушания, предложил Богу больше, чем было необходимо для воздания за грехи всего человечества. Во-первых, по причине превосходства любви, из которой Он пострадал; во-вторых, по причине достоинства Его жизни, которую Он принес в воздаяние, поскольку она была жизнью Того, Кто был Богом и человеком; в-третьих, по причине великости Страстей и перенесенных мук, о чем уже было сказано (46, 6). Поэтому страсти Христовы были не только достаточным, но даже избыточным воздаянием за грехи человечества, согласно сказанному [в Писании]: «Он есть умилостивление за грехи наши (и не только за наши, но и за грехи всего мира)» (1Ин. 2, 2).

Ответ на возражение 1. Глава и члены вместе составляют одну мистическую личность, и потому воздаяние Христа принадлежит как Его членам всем верным. И точно так же, если двое пребывают в любви, то один может воздать за другого, о чем речь у нас впереди. Однако этого нельзя сказать об исповеди и раскаянии. В самом деле, воздаяние есть внешнее действие, в отношении которого можно получить ту помощь, которой измеряется [настоящая] дружба.

Ответ на возражение 2. Любовь Христа превосходила злобу Его убийц, и потому Его страсти как воздаяние за грех превосходят по величине кровавость преступление распявших Его, причем настолько, что страдание Христа было достаточным и даже избыточным воздаянием за преступление Его убийц.

Ответ на возражение 3. Достоинство плоти Христа должно рассматривать с точки зрения не только природы плоти, но и принявшего ее Лица, а именно как плоти [принявшего ее] Бога, вследствие чего ее достоинство стало бесконечным.

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что страсти Христовы не были действенны посредством жертвы. В самом деле, действительность должна соответствовать образу. Но в жертвоприношениях Старого Закона, которые прообразовывали Христа, человеческая плоть никогда не приносилась в жертву; более того, такая жертва считалась нечестивой, согласно сказанному [в Писании]: «Проливали кровь невинную, кровь сыновей своих и дочерей своих, которых приносили в жертву идолам ханаанским» (Пс. 105, 38). Следовательно, похоже, что страсти Христовы не могут быть названы жертвой.

Возражение 2. Далее, Августин говорит, что «видимая жертва представляет собою таинство, то есть священный знак жертвы невидимой»²³⁵. Но страсти Христовы были не знаком, а, пожалуй, предвозвещенной другими знаками действительностью. Следовательно, похоже, что страсти Христовы не были жертвой.

Возражение 3. Далее, предлагающий жертву исполняет некий священный обряд, на что указывает слово «священнодействие». Но люди, убившие Христа, совершили не священнодействие, а, напротив, великий грех. Следовательно, страсти Христовы были скорее злодеянием, чем жертвой.

Этому противоречит сказанное апостолом: «Христос... предал Себя за нас в приношение и жертву Богу, в благоухание приятное» (Еф. 5, 2).

Отвечаю: жертва в строгом смысле этого слова есть то, что сделано ради приличествующего Богу почитания, чтобы умилостивить Его, в связи с чем Августин говорит, что «истинною жертвою бывает всякое дело, которое совершается нами из желания быть в святом общении с Богом, то есть дело, имеющее отношение к тому окончательному благу, которым мы могли бы быть поистине блаженными»²³⁶. Но, как добавлено в том же месте, «Христос принес Себя в жертву за нас в страдании», и это добровольное претерпевание Страстей в наибольшей степени приличествовало Богу, поскольку проистекало из любви. Таким образом, очевидно, что страсти Христовы были истинной жертвой. Кроме того, как пишет Августин в той же книге, «ветхозаветные жертвы святых были многоразличными и разнообразными знаками этой истинной жертвы; она одна изображалась множеством их, как многими именами называется одна вещь, когда усиленно стараются обратить на нее внимание»²³⁷. И коль скоро, по словам Августина, «в любом жертвоприношении обнаруживаются четыре вещи: кому приносится, от кого приносится, что приносится и ради кого приносится, то один и тот же единый и истинный Посредник, чрез жертву мира примиряющий нас с Богом, остается единым с Тем, Кому приносится, делает Себя единым с теми, ради кого Он Себя приносит, и Сам есть единство и того, кто приносит, и самого приношения»²³⁸.

Ответ на возражение 1. Хотя действительность в некоторых отношениях соответствует образу, однако же – не во всех, поскольку действительность выходит за пределы образа. Поэтому образом той жертвы, в которую была принесена плоть Христа, была наиболее приличествующая для этого плоть, плоть не людей, а животных, которая обозначала Христа. И эта жертва была наиболее совершенной. Во-первых, потому, что [Его плоть] была плотью человеческой природы, так что ее в высшей степени подобало и предложить за людей, и разделить ее с ними в таинстве евхаристии. Во-вторых, потому, что она была страдательной и смертной, что делало ее уместной для заклания. В-третьих, потому что, будучи безгрешной, она обладала силой очищения грехов. В-четвертых, потому, что, будучи собственной плотью приносящего, она была любезна Богу по причине любви Того, Кто предложил Свою собственная плоть. Обо всем этом Августин говорит так: «Что столь подходяще может быть выбрано людьми для того, чтобы принести в жертву за себя, как не человеческая плоть? И что может быть настолько уместным для этого заклания, как не смертная плоть? И что же может быть столь чистым для очищения грехов смертных, как не плоть, рожденная в чреве и из чрева девы без какого-либо загрязнения плотским зачатием? И что же может с таким удовольствием приноситься и приниматься, как не плоть жертвы нашей, соделанной телом Первосвященника нашего?»²³⁹.

Ответ на возражение 2. В настоящем случае Августин говорит о видимых образных жертвах, но и сами страсти Христовы, хотя они и были прообразованы другими образными жертвами, тем не менее, явились образом для нас, согласно сказанному [в Писании]: «Как Христос пострадал за нас плотию, то и вы вооружитесь той же мыслью, ибо страдающий плотию перестает грешить, чтобы остальное во плоти время жить уже не по человеческим похотям, но по воле Божией» (1Петр. 4, 1, 2).

Ответ на возражение 3. Страсти Христовы со стороны убивших Его действительно были злодеянием, но с Его стороны они были жертвой собственного страдания из любви. Поэтому принесшим жертву является Христос, а не Его палачи.

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что страсти Христовы не причинили наше спасение посредством искупления. В самом деле, никто не может купить или искупить то, что всегда было его собственностью. Но люди всегда принадлежали Богу, согласно сказанному [в Писании]: «Господня – земля и что наполняет ее, вселенная и все живущее в ней» (Пс. 23, 1). Следовательно, похоже, что Христос не искупил нас Своими страстями.

Возражение 2. Далее, как говорит Августин, «дьявол должен был быть преодолен правосудностью Христа»²⁴⁰. Но, согласно правосудности, коварно завладевший чужой собственностью должен ее лишиться, поскольку даже по человеческому закону хитрость и обман не должны приносить пользы. Следовательно, коль скоро дьявол, прибегнув к коварству, обманул и поработил себе человека, тварь Божию, представляется недолжным, чтобы человек был спасен от его власти посредством искупления.

Возражение 3. Далее, тот, кто покупает или искупает вещь, платит ее держателю. Но за наше искупление Христос заплатил Своею кровью не державшему нас в неволе дьяволу. Следовательно, Христос не искупил нас Своими страстями.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, но драгоценною кровию Христа, как непорочного и чистого агнца» (1Петр. 1, 18, 19). И еще: «Христос искупил нас от клятвы Закона, сделавшись для нас клятвою» ((ал. 3, 13). Но, как было показано выше (46, 4), о Нем говорят как о сделавшемся клятвой для нас потому что Он пострадал на дереве. Следовательно, Он искупил нас посредством Своих страстей.

Отвечаю: о человеке говорят как о невольнике греха двояко: во-первых, по причине рабства греха, а именно потому, что «всякий, делающий грех, есть раб греха» (Ин. 8, 34); и еще: «Кто кем побежден, тот тому и раб» (2Петр. 2, 19). И так как дьявол победил человека посредством побуждения его к греху, человек стал невольником дьявола. Во-вторых, по причине наказания за грех, которое удерживает человека в долгу воздаяния согласно божественной правосудности, что тоже является своего рода неволей, поскольку в состоянии свободы человек пребывает тогда, когда получает желаемое, в то время как претерпевание человеком того, что противно его воле, есть неволя.

Так вот, коль скоро страсти Христовы были достаточным и даже избыточным воздаянием за грехи и долги человечества, то они стали как бы ценою выкупа нас на свободу от вышеназванных обязательств. В самом деле, искупление кем-либо себя или кого-то другого есть цена, за которую он избавляет себя или другого от греха и наказания, согласно сказанному [в Писании]: «Искупи грехи твои милосердием»²⁴¹ (Дан. 4, 24). Но Христос совершил воздаяние не деньгами или чем-либо подобным, но предложил за нас наибольшую цену то есть Себя. И потому страсти Христовы являются нашим искуплением.

Ответ на возражение 1. О человеке как о принадлежащем Богу говорится двояко. Во-первых, как о подчиненном владычеству Божию, и в этом смысле он принадлежит Богу всегда, согласно сказанному [в Писании]: «Всевышний владычествует над царством человеческим и дает его, кому хочет» (Дан. 4, 22). Во-вторых, как о соединенном с Ним любовью, согласно сказанному [в Писании]: «Если же кто Духа Христова не имеет, тот – и не Его» (Рим. 8, 9). Таким образом, в первом смысле человек никогда не прекращал принадлежать Богу, а во втором прекратил по причине греха. Поэтому в той мере, в какой он был избавлен от греха посредством воздаяния страстей Христовых, он нем и говорят как об искупленном страстями Христа.

Ответ на возражение 2. Вследствие греха человек стал данником и Бога, и дьявола. Своим преступлением он оскорбил Бога, а своим согласием на него подчинил себя дьяволу Таким образом, совершив преступление, он не стал рабом Божиим, а, скорее, устранился им от служения Богу и по справедливому решению Божию подпал под ярмо дьявола. Что же касается наказания, то оно обязывает человека в отношении Бога как его верховного Судии и в отношении дьявола как его мучителя, согласно сказанному [в Писании]: «Чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге» (Мф. 5, 25), то есть «неумолимому ангелу возмездия», как разъясняет эти слова Златоуст. Следовательно, хотя, обманув человека, дьявол, насколько ему было попущено, неправосудно удерживал его в плену греха и наказания, тем не менее человек должен был претерпевать правосудно, поскольку это было попущено по причине греха и определено в отношении наказания Богом. Поэтому в соответствии с правосудностью человек должен был быть искуплен в отношении Бога, но не в отношении дьявола.

Ответ на возражение 3. Коль скоро искупление было необходимо для освобождения человека в отношении Бога, а не в отношении дьявола, то и платить должно было не дьяволу, а Богу. Поэтому о Христе говорят как о заплатившем Своею драгоценною кровью за наше освобождение не дьяволу, а Богу.

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что Христу не присуще быть Искупителем. Ведь сказано же [в Писании]: «Ты избавлял меня, Господи, Бог Истины» (Пс. 30, 6). Но Господом и Богом Истины является вся Троица. Следовательно, это не присуще Христу.

Возражение 2. Далее, искупителем считается тот, кто платит цену искупления. Но во искупление наших грехов Своего Сына нам послал Бог, о чем читаем: «Избавление послал Он народу Своему» (Пс. 110, 9), а глосса на эти слова добавляет: «То есть Христа, искупившего плененных». Следовательно, нас искупил не только Христос, но и Отец.

Возражение 3. Далее, нашему спасению содействовали не только страсти Христовы, но и страдания других святых, согласно сказанному [в Писании]: «Ныне радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за тело Его, которое есть Церковь» (Кол. 1, 24). Следовательно, имя Искупителя должно усваивать не только Христу, но и другим святым.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Христос искупил нас от клятвы Закона, сделавшись для нас клятвою» (Гал. 3, 13). Но клятвой для нас сделался только Христос. Следовательно, называть нашим Искупителем надлежит только Христа.

Отвечаю: для искупления кого-либо необходимы две вещи, а именно акт оплаты и заплаченная цена. В самом деле, если при искуплении кого-либо человек платит не своим, а чужим добром, то главным искупителем считается не он, а тот, чьим добром он расплачивается. Но ценой нашего искупления является кровь Христова, или Его телесная жизнь, поскольку она находится «в крови» (Лев. 17, 11), и этой жизнью Он произвел оплату. Следовательно, обе эти [вышеуказанные вещи] непосредственно принадлежат Христу как человеку и Троице как первой и отдаленной причине, сотворившей жизнь Христа и вдохновившей Его пострадать за нас. Поэтому Христу как человеку присуще непосредственно быть нашим Искупителем, хотя само искупление можно как первой причине усваивать всей Троице.

Ответ на возражение 1. Глосса разъясняет этот текст так: «Ты избавлял меня, Господи, Бог Истины, во Христе, возгласившем: «Отче! В руки Твои предаю дух Мой!"». Поэтому искупление связано с Человеком-Христом непосредственно, но первичным образом – с Богом.

Ответ на возражение 2. Цену нашего искупления непосредственно оплатил Человек-Христос, но первопричиной является предписавший сделать это Отец.

Ответ на возражение 3. Страдания святых полезны для Церкви не как искупающие, а как утешающие и спасающие, согласно сказанному [в Писании]: «Скорбим ли мы – скорбим для вашего утешения и спасения» (2Кор. 1, 6).

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что страсти Христовы не причинили наше спасение действенно. Ведь действенной причиной нашего спасения является могущество божественной силы, согласно сказанному [в Писании]: «Вот, рука Господа не сократилась на то, чтобы спасти» (Ис. 59, 1). Но, как читаем, Христос был «распят в немощи» (2Кор. 13, 4). Следовательно, страсти Христовы не причинили наше спасение действенно.

Возражение 2. Далее, телесный действователь может действенно воздействовать только через посредство осязания, поэтому даже Христос очистил прокаженного, прикоснувшись к нему, чтобы, как говорит Златоуст, показать, что Его плоть была наделена силой спасения. Но страсти Христовы не могли коснуться всего человечества. Следовательно, они не могли действенно причинить спасение всех людей.

Возражение 3. Далее, похоже, что один и тот же действователь не может одновременно осуществлять деятельность действенно и посредством заслуги, поскольку заслуга является следствием чего-то еще. Но страсти Христовы совершили наше спасение посредством заслуги. Следовательно, они не совершили его действенно.

Этому противоречит сказанное [в Писании] о том, что «слово о кресте... для нас, спасаемых, – сила Божия» (1Кор. 1, 18). Но сила Божия причиняет наше спасение действенно. Следовательно, страсти Христовы на кресте действенно причинили наше спасение.

Отвечаю: действенность действователя бывает двоякой, а именно как главного действователя и как орудия. Затем, главной действенной причиной спасения человека является Бог. Но, как было показано выше (43, 2), человечество Христа было «орудием Божества», и потому все действия и претерпевания Христа инструментально содействовали спасению людей, черпая свою силу в Его Божестве. Из этого следует, что страсти Христовы действенно причинили человеческое спасение.

Ответ на возражение 1. Страсти Христовы со стороны Его плоти были сообразны принятой Им на Себя немощи, но со стороны Божества они были наделены бесконечной мощью, согласно сказанному [в Писании] о том, что «немощное Божие – сильнее человеков» (1Кор. 1, 25). Поэтому слабость Христа как Бога обладала силой, превосходящей силу всего человечества.

Ответ на возражение 2. Хотя страсти Христа и были телесными, тем не менее, они обладали духовным следствием по причине соединенного [с Ним] Божества, и потому обеспечили действенность посредством духовных касаний, а именно верой и таинствами веры, в связи с чем апостол сказал: «Которого Бог предложил в жертву умилостивления в крови Его чрез веру» (Рим. 3, 25).

Ответ на возражение 3. Страсти Христовы со стороны Его Божества действуют действенным образом, а со стороны пожеланий души Христа они действуют посредством заслуги. Если же рассматривать их как находящихся в пределах истинной плоти Христа, то они действуют посредством воздаяния в той мере, в какой освобождают нас от долга наказания, посредством искупления в той мере, в какой освобождают нас от рабства вины, посредством жертвы в той мере, в какой примиряют нас с Богом, о чем речь у нас впереди.