Вопрос 9. О неизменности Бога

Далее надлежит рассмотреть вопрос о неподверженности Бога изменениям и о Его вечности, которая суть следствие неизменности.Относительно неподверженности Бога изменениям будет исследовано два [положения]: 1) абсолютно ли неизменен Бог; 2) принадлежит ли [достоинство] неизменности одному только Богу.

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что Бог не является абсолютно неизменным. Ибо то, что движет самое себя, некоторым образом изменчиво. Но еще Августин сказал, что «Дух же Созидатель – Себя самого движет вне времени и пространства»¹⁴⁶. Следовательно, Бог некоторым образом изменчив.

Возражение 2. Далее, сказано о Премудрости, что она «подвижнее всякого движения» (Прем. 7, 24). Но Бог и есть сама Премудрость; следовательно, Бог подвижен.

Возражение 3. Кроме того, понятия «приблизиться» и «отступить» означают движение. Но о Боге в Священном Писании сказано: «Приблизьтесь к Богу, и приблизится к вам» (Иак. 4, 8). Следовательно, Бог изменчив.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Я – Господь, Я не изменяюсь» (Мал. 3, 6).

Отвечаю: из всего предшествующего следует, что Бог абсолютно неизменен.

Во-первых, потому что выше уже было показано, что необходимо есть первое сущее, которое мы называем Богом, и что первое сущее необходимо есть чистая актуальность, безо всякой примеси чего бы то ни было в потенции, ибо в абсолютном смысле потенциальное последует актуальному Но все, что каким-то образом может (имеет потенцию) изменяться, определенным образом содержит потенциальность. Отсюда понятно, что Бог не может каким бы то ни было образом претерпевать изменения.

Во-вторых, потому что все движущееся одною частью пребывает неизменным, другою – изменяется; так, движущееся от белизны к черноте не претерпевает изменения по своей субстанции; и так во всем движущемся: всегда наличествует некоторая составленность. Но как было показано выше (3, 7), в Боге нет никакой составленности, поскольку Он всецело прост. Следовательно, Бог неподвижен.

В-третьих, потому что все движущееся вследствие своего движения что-то приобретает и достигает того, чего оно не достигало прежде. Но так как Бог бесконечен и всесовершенен, Он не может ни приобрести чего-либо нового, ни достигнуть чего-либо такого, чего прежде не достигал. Следовательно, движение не приличествует Ему ни в одном из своих видов. И неудивительно, что некоторые из древних [мудрецов], преуспев в изыскании истины, пришли к выводу, что первое начало неподвижно.

Ответ на возражение 1. Августин, говоря это, следовал Платону, утверждавшему, что первому двигателю свойственно самодвижение; однако же, движением он называл любое действие: разумение, волеизъявление и даже любовь – все эти действия он называл движениями. Таким образом, он говорил о самодвижении Бога в том смысле, что Бог разумеет Себя и любит, а не в том, в каком мы говорим о движении и изменении в данном случае: о движении вещи, существующей потенциально.

Ответ на возражение 2. Премудрость названа подвижной по аналогии, в связи с тем, что она достигает наиудаленнейших от нее вещей; ведь ничто не может существовать иначе, как проистекая из божественной премудрости посредством некоторого уподобления, как из первого действующего и формального начала; так и произведения искусства проистекают из мудрости художника. И вот потому-то, поскольку уподобление божественной премудрости наблюдается как в наивысших вещах, уподобление каковых наиболее полно, так и в вещах нижайших, участвующих в уподоблении в наименьшей степени, говорят, что имеется своего рода излияние и движение божественной мудрости к вещам; это подобно тому как мы говорим, что солнце изливается на землю, поскольку луч света касается земли. Таким образом и Дионисий толкует об этом, говоря, что всякое излияние божественности нисходит на нас от движения Отца светов¹⁴⁷.

Ответ на возражение 3. Это речение из Священного Писания о Боге [надлежит разуметь] метафорически. Как о солнце говорят, что оно входит в дом или покидает его, в том смысле, что в дом проникают [или перестают проникать] его лучи, так и о Боге говорят, что Он приближается к нам или отступает от нас, в том смысле, что степень благоволения Его к нам увеличивается или уменьшается.

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что [достоинство] неизменности принадлежит не одному только Богу. Ведь еще Философ сказал, что «во всем движущемся присутствует материя»¹⁴⁸. Однако иные полагают, что у некоторых сотворенных субстанций, таких как ангелы и души, материи нет. Следовательно, [достоинство] неизменности принадлежит не одному только Богу.

Возражение 2. Далее, все движущееся движется [по направлению] к некоторой цели. Таким образом, то, что уже достигло своей конечной цели, неподвижно. Но некоторые творения уже достигли своей конечной цели, каковая суть небесное блаженство. Следовательно, иные творения неподвижны.

Возражение 3. Кроме того, все изменчивое непостоянно. Но формы постоянны; ведь говорят же, что сущность формы – простота и постоянство. Значит, [достоинство] неизменности принадлежит не одному только Богу.

Этому противоречит следующее: Августин говорит что «один только Бог неизменен; все же, что Он соделал из ничего, изменчиво»¹⁴⁹.

Отвечаю: один только Бог всецело неизменен, тогда как все сотворенное так или иначе изменяемо. Да будет известно, что вещь может быть названа изменяемой двояким образом: [изменяемой] собственною силой и [изменяемой] силою, принадлежащей другому Ведь все сотворенное прежде своего бытия существовало в возможности, но [существовало так] не посредством любой [какой бы то ни было] сотворенной силы, ибо ничто из сотворенного не вечно, но единственно благодаря божественной силе, поскольку один только Бог мог привести их к бытию. Таким образом, как приведение вещи к бытию зависит от воли Божией, так же точно и сохранение вещей зависит от Его желания; ведь Он не сохраняет их иначе, как даруя каждой из них бытие; следовательно, если Он отнимет от них Свое действие, все вещи тут же обратятся в ничто, что явствует из сказанного Августином¹⁵⁰. Следовательно, как силою Творца они существовали прежде, чем были приведены к бытию, так же точно силою Творца они, будучи существующими, могут быть обращены в ничто. Таким образом, значит, они изменчивы посредством силы другого – а именно Бога – ибо как созданы они Им из ничего, так же точно Им же они могут быть низвергнуты из бытия в небытие.

Если, впрочем, о вещи говорят, что она изменчива посредством собственной силы, то и это так или иначе справедливо по отношению ко всему сотворенному Ведь каждая тварь наделена двойною силой, активной и пассивной. Пассивною я называю такую силу, которая дает возможность ее обладателю достигать совершенства или в смысле его бытия, или в смысле достижения цели. Итак, если изменчивость вещи рассматривать с точки зрения ее бытийственной силы, то в этом смысле неизменны все твари помимо тех, в которых потенциальность совместима с небытием. Следовательно, в нижних телах наличествует изменчивость как со стороны их субстанциального бытия, ибо их материя может существовать и при отсутствии их субстанциальной формы¹⁵¹, так и со стороны их акцидентного бытия, ибо допустимо предположить сосуществование субъекта с небытием акциденции; так, например, субъект «человек» может существовать совместно с «небелизной» и, таким образом, может претерпевать изменение от белого до небелого. Но нельзя допустить такого рода сосуществование для акциденций, связанных с субстанциальными началами субъекта. Следовательно, со стороны подобных акциденций субъект неизменен; так, например, снег не может быть черным. Затем, в небесных телах существование материи не совместимо с отсутствием формы, поскольку форма [в данном случае] придает совершенство потенциальности материи [небесных тел] в целом; следовательно, такие тела неизменны со стороны их субстанциального бытия, но они изменяемы по месту, ибо субъект в данном случае совместим с отсутствием того или иного места [в пространстве]. Между тем, бестелесные субстанции суть субсистентные формы¹⁵², которые хотя и относятся к собственному бытию как потенция к актуальности, однако же не совместимы с отсутствием этой актуальности; ведь существование вытекает из формы и ничто не уничтожается иначе, как только через утрату своей формы. Поскольку же в самой по себе форме нет силы [направляющей ее] к небытию, постольку такого рода субстанции неизменны и постоянны в смысле своего бытия. Потому и Дионисий сказал, что «умопостигаемые сотворенные субстанции свободны от рождения и всяческого изменения и суть бестелесные и невещественные субстанции»¹⁵³. Однако и в них мы находим два вида изменчивости: один связан с их возможностью с точки зрения достижения цели – в смысле выбора между добром и злом, о чем говорил еще Дамаскин¹⁵⁴; другой – с точки зрения места, ибо благодаря своей конечной силе они способны перемещаться на [все новые и] новые места, чего нельзя сказать о Боге, бесконечность Коего наполняет все, о чем было сказано выше (8, 2).

Так в каждом творении наличествует возможность к изменчивости: либо в смысле субстанциального бытия, как [это мы видим] в случае тленных вещей; либо в смысле одного лишь места, как в случае небесных тел; либо же в смысле упорядоченности к цели и приложения сил к нижайшим объектам, как в случае с ангелами; в целом же все сотворенное изменяемо силой Творца, во власти Которого находится как их бытие, так и небытие. Следовательно, поскольку один только Бог не изменяем ни одним из указанных способов, [достоинство] всецелой неизменности принадлежит исключительно Ему.

Ответ на возражение 1. Это возражение относится к изменчивости [только лишь с точки зрения] субстанциального или акцидентного бытия; ведь у Философа речь шла именно о такого рода движении.

Ответ на возражение 2. В самом деле, блаженнейшие ангелы, помимо их естественного облечения неизменностью бытия, неизменны также и в смысле своей избранности божественною силой; однако в них присутствует изменчивость с точки зрения места.

Ответ на возражение 3. Формы названы постоянными в том смысле, что сами по себе они не могут быть субъектами перемен; но они участвуют в переменах в том смысле, что благодаря им переменчивы их субъекты. Следовательно, очевидно, что они в той мере переменчивы, в какой участвуют в бытии; ибо они не потому сущие, что суть сущие сами по себе, но потому что через них приводится к бытию иное.