По страницам библейской истории. Книга I. Ниневия

Первый великий факт в истории человечества, отмеченный Библией – книгой, пришедшей из глубины веков, является пребывание первых людей в прекрасной стране – месте непорочности и счастья. Здесь берёт своё начало библейская история, над этой затопленной землёю плавал Ной в ковчеге, здесь рухнула Вавилонская башня – символ людской заносчивости, здесь находятся следы человеческого гения, здесь возникали и приходили в упадок государства, сыгравшие значительную роль в истории культуры народов мира. Эта страна называется сегодня Ираком. На севере она граничит с Турцией, на западе – с Сирией и Иорданией, на юге – с Саудовской Аравией и Кувейтом, на востоке – с Ираном (до 1935 г. – Персия). В седую же древность она называлась Месопотамией. На современной карте древняя Месопотамия заняла бы большую часть Ирака, юго-восточную часть Турции и восточный район Сирии.

Не будет преувеличением сказать, что археология открыла Месопотамию современному человечеству, да и сама археология как наука родилась в стране двух рек, где ею были произведены открытия мирового значения. Фактически до второй половины ХІХ века историки располагали о Месопотамии лишь отрывочными сведениями – нередко искажёнными и противоречивыми, навеянными (как считалось) воображением нескольких греческих и римских писателей, а также свидетельствами авторов Библии, не внушавшими доверия. Сегодня же с ней связывается один из основных центров древнейших цивилизаций, оказавшей решающее влияние на историческое развитие не только Ближнего Востока, но и всего Древнего мира, более того – всего человечества, так как именно здесь возник первый очаг цивилизации на земле – древнейшая из известных культур, древнейшее из открытых до сих пор государств.

Предлагаемая вниманию читателей книга – лишь ничтожная часть айсберга, которая называется древней историей человечества. Свидетельства, содержащиеся в ней – это исторически доказанные и научно обоснованные факты. Она расскажет о цивилизации ассирийцев, которые когда-то господствовали на земле, но оставили после себя лишь немые свидетельства своего былого могущества в виде археологических памятников таинственной письменности, высокой культуры и архитектуры.

В то время, когда подвергалась сомнению историчность Ветхого Завета, такие пионеры-археологи как Поль Эмиль Ботта и сэр Астон Генри Лэйярд в 40-х годах ХІХ века, идя по следам библейских сказаний, устной традиции и местного фольклора, открыли миру загадочную ассирийскую культуру – культуру городов позднеассирийского периода VIII–VII вв. до Р.Х. (Дур-Шаррукин, Ниневию, Кальху – библейский Калах). Среди развалин, занесённых песком и пеплом, они раскопали остатки роскошных дворцов, величественных храмов, оборонительных сооружений, добыли множество письменных документов и памятников, доказавших достоверность ряда сведений, сообщаемых Библией. По мере того как расшифровывались давно забытые письмена древних ассирийцев, увековеченных на глиняных табличках, учёные с изумлением находили в них имена царей и названия городов упомянутых в Библии, подтвердивших, таким образом, её историческую правоту. Сегодня никто не осмелится отрицать, что без блестящих достижений ближневосточной археологии, позволившей сбросить завесу мифологии и предвзятых представлений на Книгу, пришедшую к нам из седой древности, было бы трудно понять библейские утверждения исторического, географического и культурного значения.

Открытие Ассирии – интригующая история, начавшаяся в 1842 году с открытия французом П.Э. Боттой развалин города Дур-Шаррукин с потрясающими каменными изваяниями крылатых божеств­охранителей, представленных человеко-львами и человеко-быками огромных размеров. До 1846 года Ботта раскопал целый комплекс дворцовых, храмовых и оборонительных сооружений, которые тогдашний учёный мир принял за Ниневию. Таким образом, удачливый француз стал первооткрывателем ассирийской цивилизации. Его дело продолжил молодой англичанин, уроженец Парижа, рождённый под счастливой звездой – Генри Лэйярд, слава которого впоследствии затмила славу Ботта, так как именно он раскопал около небольшой деревушки Куюнджик на левом берегу Тигра легендарную библейскую Ниневию. Значение этих двух неординарных людей для истории археологии трудно недооценить, ведь открытая ими Ассирия с давно забытыми городами занимала значительное место в Ветхом Завете из-за её отношений с Израилем.

Предлагая свою книгу на суд читателя автор надеется, что он обнаружит под её обложкой что-то новое, неизвестное, обогатит свои знания по древней истории человечества, без которых не может обойтись ни один культурный человек. Как заметил в своё время известный эстонский академик Г.И. Наан: «Процесс познания – дорога без финиша». А теперь в путь по таинственным страницам библейской истории, по жарким, пыльным дорогам Палестины и Месопотамии, по древним городам, улицам и площадям, восстановленных археологами из праха тысячелетий, до недавнего времени закрытой ещё книги.

Молчат гробницы, мумии и кости, –

Лишь с л о в у жизнь дана:

Из древней тьмы, на мировом погосте

Звучат лишь Письмена!

И. Бунин

Когда люди, окружавшие Христа, приветствовали Его радостными возгласами: «Благословен Царь, грядущий во имя Господне!», то нашлись и такие, которые стали говорить: «Учитель, запрети ученикам твоим». На это Христос ответил, употребив поговорку о камнях, знакомую им из Талмуда: «сказываю вам, что если они умолкнут, то камни возопиют» (Лк.19:40). Неодушевлённые предметы (камни) возопиют, т.е. станут свидетельствовать о Боге. И фарисеи, при всём своём озлоблении, невольно почувствовали, что они бессильны остановить прилив народного восторга.

Когда безбожие и критика воинствующего атеизма достигла своего апогея, тогда исполнилось пророчество Христа – камни возопили. Лежавшие погребёнными не одно тысячелетие, они подали свой голос. Ветхозаветная археология заново открыла целые народы, воскресила неизвестные племена и имена. Оказалось, что чужой, забытый мир Библии находился рядом с нами. Под нашими ногами была похоронена загадочная цивилизация далёкой и неведомой Месопотамии – источник первичной жизни, источник нашей Библии. Этот мир существовал реально, но не был видим человеческим глазом. И вот пришло время когда мёртвые камни, стряхнув с себя пыль веков, ожили. Имена заговорили. Наступило «время собирать камни» (Екк.2:5).

Интерес к прошлому, желание знать, «что было до нас» побудило человека искать и находить древние города, о существовании которых на протяжении тысячелетий указывала Библия. Тогда оказалось, что имена библейских царей – Нимрода, Саргона, Навуходоносора и др. были вовсе не мифом: эти имена запечатлели на своих памятниках и изваяниях строители месопотамских храмов и дворцов, а такие города как Ниневия и Вавилон действительно существовали. Холмы, с погребёнными под ними руинами древних городов, заставили нас изменить своё отношение к этой Книге. Сегодня остались в прошлом те времена, когда Библия являлась главным источником сведений о Древнем мире. Мы живём в такое время, когда отношение к Библии как к историческому источнику вряд ли может вызвать какое-либо сомнение. Современные учёные относятся к библейской истории с гораздо большим уважением, чем их предшественники. Историческая правота Библии уже доказана, но для этого нужно было, чтобы «камни возопили», лишь тогда иероглифы и клинопись раскрыли свои секреты, которые они хранили в себе на протяжении двадцати пяти веков.

В 1932 – 1933 годах при раскопках городища Х о р с а б а д (ок. 20 км. на северо-восток от города Мосул в Ираке) в остатках ассирийского города Дур-Шаррукин, американские археологи обнаружили список ассирийских царей – имена 107 царей с указанием продолжительности их правления. Список охватывает время от образования Ассирийского государства до VIII в. до Р.Х. И хотя список не содержит никаких дат (летоисчисления, подобно существующему сейчас, тогда ещё не было), он имеет огромное значение [36, с.59].

Город Дур-Шаррукин – «Саргонов город» – столица Саргона II, которую он построил к северу от Ниневии и где провёл последние годы жизни, был раскопан весной 1843 года. Существование царя, который дал название этому городу, многим представлялось загадочным, потому что он упоминается только в Библии и притом в одном лишь месте (Ис.20:1). Нашёл и раскопал этот город французский консул в Мосуле Поль Эмиль Ботта (1802 – 1870). Именно Ботта считают первым, кто обнаружил следы древнейшей цивилизации (ещё более древней, чем цивилизация Египта), расцвет которой продолжался добрых две тысячи лет и которая потом, забытая всеми, оставалась погребённой в обширных землях Месопотамии. Открытие Ботта стало мировой сенсацией. С ЭТОГО МОМЕНТА НАЧАЛОСЬ ДАЛЬНЕЙШЕЕ ОТКРЫТИЕ АССИРИИ и зародилась новая наука – АССИРИОЛОГИЯ – одна из ветвей археологической науки, получившая своё наименование на основании того факта, что наиболее ранние раскопки велись в Сев. Ираке, земле ассирийского народа.

Совсем неожиданно для всего мира раскрылась первая страница одной из удивительнейших летописей человечества. Человеку, побывавшему сегодня в Южном Ираке, трудно поверить, что пять-шесть тысячелетий назад здесь был самый цивилизованный уголок нашей планеты. Сейчас эти пустынные места выглядят очень неприглядно: палящее солнце излучает зной; всё гладко, жёлто и сухо; всё спит и безмолвствует; сильные ветры гонят тучи песка; скудные дожди выпадают редко; никаких обитателей кроме зверей пустыни. Что касается городов, то их нет, а лишь на многие сотни километров по всей территории Месопотамии разбросаны развалины тех из них, которые существовали здесь несколько тысяч лет тому назад. Зрелище этих песчаных холмов, возвышающихся над пустыней на 7–29 метров впечатляюще. Между этими печальными остатками древности, огромным кладбищем человеческой культуры, привлекают к себе внимание своей обширностью три кургана.

Первый из них расположен на левом берегу Тигра, напротив нынешнего города Мосула. Он делится на два холма, разделённых между собой небольшой речкой. Северный холм, известный под турецким названием Куюнджик, заключает в себе развалины знаменитой Ниневии. Южнее расположен второй холм меньшего размера – Неби Юнус. На его вершине и сейчас ещё стоят дома арабской деревушки, в центре которой находится мусульманское святилище, связанное с именем пророка Ионы, по местному преданию – гробница пророка.

Южнее Куюнджика находится второй курган – развалины Нимруда, современное название библейского города К а л а х а (Быт.10:12). Размеры кургана Калах-Нимруд наполовину меньше развалин Ниневии. Калах, город Нимрода, был раскопан в 1845 году английским археологом Генри Лэйярдом.

К северо-востоку от Куюнджика на реке Хоср находится третий из упомянутых курганов – Хорсабадский, названный так по имени находившейся здесь когда-то деревни.

Как уже отмечалось, первую страницу в истории открытия Ассирии вписал Ботта. Он никогда не был археологом в строгом смысле этого слова и своё дело, принесшее ему славу и мировую признательность, делал в свободное время. Выходец из известной семьи итальянского историка и поэта, П.Э. Ботта родился 6 декабря 1802 года в Турине. В юности он изучал медицину в Париже. Медицинский диплом получил в 1826 году и сразу же в должности судового врача отправился в трёхгодичное кругосветное путешествие. За последующие годы (1830–1836) объездил весь Ближний Восток, познакомился с Палестиной, Сирией, Египтом хорошо изучив при этом арабский язык. Свои впечатления от этих путешествий Ботта описал в путевых заметках, составивших объёмистую книгу.

Этому одарённому, многосторонне развитому человеку (ставшему впоследствии дипломатом и политическим деятелем), французское Азиатское общество поручило найти следы легендарной столицы Ассирии – Ниневии, много раз упоминаемой в Библии – книге, которая практически являлась в то время единственным источником по истории Передней Азии. С этой целью Ботта получил официальную должность французского посла в турецком городе Мосуле, расположенном в верховьях реки Тигр.

В поисках давно забытой столицы ассирийских царей он приехал в Мосул 25 мая 1842 года. Однако никто из местных жителей не знал точного местонахождения Ниневии. Следует признать, что Ботта не располагал каким-либо определённым планом поиска, а потому больше уповал на удачу и интуицию. Он стал ходить из дома в дом, из лачуги в лачугу и везде задавал одни и те же вопросы: «Нет ли у вас каких-либо старых вещей? Старинной посуды? Или, быть может, какой-нибудь древней вазы? Где вы взяли кирпич, из которого сложен этот хлев? Откуда у вас эти черепки с непонятными письменами?» Он покупал всё, что ему удавалось найти, но, когда просил показать ему то место, где были найдены эти предметы, люди пожимали плечами и говорили: «Аллах велик, и в своей мудрости он раскидал их повсюду, нужно только поискать» [22, с.226].

В конце концов круг поисков привёл его к огромному холму Куюнджик. Наняв несколько рабочих, Ботта велел копать этот холм. Однако его выбор оказался неудачным. На своё несчастье он начал раскопки с нижней части холма и за целый год не достиг желаемого. Француз был близок к цели, но фортуна отвернулась от него. Ведь именно под холмом Куюнджик и скрывалась легендарная Ниневия, честь открытия которой через несколько лет будет принадлежать англичанину Генри Лэйярду.

Ботта уже начал терять энергию, когда случайно хорсабадский ткач, прибыв на место раскопок и заметив, с какой тщательностью иностранец описывает малейший из черепков, рассказал ему, что в холме, на котором построено его село, часто находятся камни с изображениями всякого рода. В марте 1843 года Ботта перебрался туда и скоро уже раскопал сооружение, которое, как мы знаем сейчас, оказалось дворцом царя Саргона II. Через год к экспедиции Ботта присоединился Эже Фланден (автор многих зарисовок античных изваяний и сооружений) – замечательный рисовальщик, старательно перерисовывавший рельефы и другие скульптурные изображения, извлекаемые из-под земли в огромном количестве. В течение последующих четырёх лет (раскопки продолжались до 1846 года) Ботта откопал в Хорсабаде дворцовые здания с залами и коридорами, внутренними покоями и остатками пирамиды. Он не нашёл Ниневию, как это представлялось ему вначале, а обнаружил загородную резиденцию царя Саргона II – Дур-Шаррукин – великолепный дворец на окраине Ниневии, своеобразный Версаль Древней Асиирии. Название Дур-Шаррукин связано с именем Саргона II, который объяснял его как Шарру-кену – «царь законный», отсюда и Шаррукин.

В 1852 году место Ботта в Хорсабаде занял Виктор Плейс. Согласно его расчётам, к концу 1853 года сотрудники экспедиции расчистили 209 помещений, располагавшихся вокруг 31 двора, и, кроме того, три храма и небольшой зиккурат. Плейс определил протяжённость городских стен, толщина которых достигала 24-х метров, и обследовал 7 ворот, порталы трёх из которых были украшены скульптурными фигурами, а одни – сводчатые, почти полностью сохранились [32, с. 210].

Американские археологи, которые возвратились в Хорсабад в 1928 году, значительно пополнили число находок сделанных их французскими предшественниками. Они раскрыли целый комплекс дворцовых, храмовых и оборонительных сооружений, которые тогдашний учёный мир принял за Ниневию. Развалины города Дур-Шаррукин раскапывались и тщательно исследовались в течение долгого времени. Именно поэтому он может служить своего рода образцом, достоверно отражающим принципы планировки и сооружения зданий, которых придерживались ассирийские строители.

Дур-Шаррукин с его знаменитым дворцом были детищем Саргона II – новой столицей Ассирийской державы, сравнимой если не размерами, то пышностью с величественным Вавилоном. Город был построен в виде квадрата и отличался правильной планировкой. Его окружала мощная крепостная стена с башнями и семью воротами. Весь комплекс дворцовых построек венчала четырёхугольная ступенчатая башня-зиккурат, стороны основания которой равнялись 43 м., а семь ярусов башни имели высоту 6 м. каждая. Построенный на искусственной платформе, дворец царя возвышался над городом и занимал площадь порядка 10 гектаров при общей площади города 18 гектаров. Сюда входили, помимо собственно дворцового помещения, разнообразные хозяйственные здания, административные корпуса, где жили и работали высшие царские чиновники. Приподнятая площадка дворца примыкала к северо-­западной городской стене. Городские стены, толщина которых достигала у основания 20 метров и более, были облицованы тёсанным камнем на 1,10 метров над землёй. Ширина их составляла 24 метра, что позволяло ехать по ней рядом семи колесницам. 156 или 170 башен, если считать и те, которые охраняли дворец, возвышались вдоль стены на расстоянии 27 метров одна от другой. Стены поднимались как раз до террасы дворца, так что царь со своими придворными мог свободно ездить от одного конца до другого и руководить защитой города. В стене было семь городских ворот шириной в 45 метров. У каждого входа несла стражу пара крылатых тельцов, над верхней частью прохода возвышался свод. Сам же проход длиной 70 метров, дважды пересекался боковыми сводчатыми галереями. В них, на диванах, собирались городские жители: для заключения гражданских или торговых сделок (Быт.34:20. Руфь.4:1), свершения правосудия (Втор.21:19. Ам.5:10:15), а то и просто отдохнуть в тени и прохладе (Быт.19:1). По лестнице из галереи можно было подняться в верхнюю горницу (2Цар.18:33), а над ней находилась терраса, откуда часовые издали наблюдали за окрестностями (2Цар.18:24). Наконец, в самой толще стены находилась темница при воротах (Иер.20:2).

Пройдя через городские ворота можно было подойти к самому дворцу, который углами своими был обращён к четырём сторонам света. Понадобилась бы целая книга для того, чтобы достойно описать все красоты дивного здания – дворца Саргона II, изученного основательнее всех прочих, потому что он сохранился лучше, чем другие ассирийские дворцы. Построен он был из пальмового, кедрового, кипарисового дерева, с дверями, обшитыми блестящей бронзой. Каждый шаг в жизни царственного строителя предстал перед археологами в бесконечных иллюстрациях. Каждая особенность земель, в которых он воевал, подмечена и тщательно передана на рельефных изображениях из алебастра. Фундамент дворца находился не под почвой, как принято у нас, а на поверхности и был облицован каменными плитами, каждая весом 23 тонны при длине 2,7 метров. В Хорсабаде, как и всюду в Ассирии, в местных карьерах легко добывался камень, который можно назвать гипсовым алебастром (сейчас он известен как «мосульский мрамор»); его можно было выламывать очень крупными плитами [32, с.217].

Этот фундамент образовывал террасу высотой 40 метров. От такого способа постройки получалась тройная выгода: предохранял дворец от частых наводнений Тигра; служил отличным оборонительным средством от врагов (как по вышине, так и по нижней облицовке превосходным камнем); наконец, он позволял дышать воздухом, менее заражённым вредными испарениями долины. Размеры террасы были громадны (541х344 метра) и поражали своим величием. Лишь она одна могла уже свидетельствовать о могуществе империи ассирийских царей. Трудно даже представить, сколько работы было произведено по устройству только одной террасы! Как бы это было возможно без труда тех тысяч и десятков тысяч военнопленных, которых ежегодно привозили ассирийские завоеватели? Между этими пленниками мы можем представить себе и израильтян десяти колен, захваченных при взятии Самарии (4Цар.15:29. 17:6). И это не просто предположение. Во дворце Синаххериба в Куюнджике найдена выгравированная плита: эти несчастные гнутся под тяжестью глиняного груза.

Главный дворец, парадные покои и залы официальных приёмов располагались вокруг внутреннего двора, над которым с одной стороны возвышалась скульптурная композиция с изображением крылатых быков и других существ, охранявших вход в тронный зал. Последний представлял собой огромное прямоугольное помещение высотой до 12 метров, стены которого снизу доверху украшала роспись. Вход в тронный зал украшали две фигуры быков – шеду, высотой около пяти метров. Помимо своей символической функции – «стражей царского покоя», эти быки являлись важными несущими элементами конструкции входных арок дворцового помещения. В тронном зале во всём своём великолепии и являлся Саргон II, окружённый блестящей свитой. Когда-то в нём, прямо перед троном повелителя, выставлялись целые пирамиды из отрубленных человеческих голов. Зависимые от царя вельможи и иностранные послы собственными глазами должны были видеть к чему могут привести неверность и нарушение договора. Всё утро Саргона II проходило в приёмах и совещаниях с министрами. Освободившись от государственных дел, царь мог пойти на женскую половину дворца – в свой гарем. На женской половине тоже было несколько дворов, главный из которых располагался в центре. Из него три двери, увенчанные башенками, вели в различные покои гарема [20].

К царской резиденции вела великолепная 100-метровая двойная парадная лестница, с шириной ступеней в 10 метров и подъезды для колесниц. Поднявшись наверх, можно было видеть тройной портал – главный вход большого здания, архитектурно оформленный. По правую и левую стороны трёх входов во дворец находились по два крылатых тельца, между которыми стояла фигура человека колоссального (почти 4,5 м.) роста, в правой руке держащего палицу, а левой поражающего льва. Как предполагают учёные, это сам Нимрод, «сильный зверолов пред Господом...» (Быт.10:9). Под прямым углом к первым тельцам находились фигуры ещё двух других тельцов, поддерживающие косяки двери. Они больше первых, высечены из цельного гранита и имели длину от 4 до 7 метров. Интересная особенность их состояла в том, что они имели не четыре, а пять ног, так что с какой стороны ни посмотреть на них, прямо или сбоку, всегда видны четыре ноги. Пятая же нога создавала иллюзию шага животного по направлению к посетителю, который видел этих животных как бы в движении. Тельцы не были простым архитектурным украшением: они символизировали гениев – охранителей дворца, и по верованиям ассиро-вавилонян, не допускали внутрь царских покоев злоумышленников. Крылатые быки – один из самых известных сегодня символов ассиро-вавилонской культуры: человеческая голова, строгое лицо с мудрым взглядом и тело могучего зверя с напряжёнными мускулами, поднятыми за спину широкими крыльями, готового мгновенно нанести удар.

Внутри дворцовых зал, кроме крылатых тельцов с человеческими головами, встречались ещё крылатые львы, с человеческими головами, а также существа с человеческим телом и головой орла, опять же с большими крыльями. Поэтому мы можем допустить, что эти тельцы, львы и орлы, в соединении с человеческими телами, послужили первообразом тех четырёх символических живых существ, которые встречаются в видениях пророка Иезекииля (1:10. 10:14) и затем повторяются в Апокалипсисе (4:7). Для ассириян и вавилонян эти существа были божествами, способными покровительствовать верующим в них и обнаруживать присущую им силу. Дворцы ассирийских царей украшались многочисленными барельефами с изображениями военных подвигов. В ниневийских дворцах вообще и во дворце Саргона в частности, можно видеть изображения грозных ассирийских воинов, столь красноречиво описанных пророками. Эти воины, прекрасно вооруженные, неутомимые, как ветер, носились на быстрых конях, распространяя ужас на своём пути и меткими стрелами посевая смерть между противниками (Ис.5:26–29). Для осады неприятельских городов ассиро-вавилоняне придумали такие способы, действеннее которых не встречаются и у последующих древних народов, не исключая римлян: валы или земляные насыпи (2Цар.20:15. Иер.6:6. 32:24. Иез.17:17. 21:22), осадные башни (Ис.23:13), тараны (Иез.21:22). Прочитайте об их действенности у пророка Иезекииля (4:1–3. 26:8–9). Найденные в Саргоновом дворце барельефы донесли до нас эти способы ведения войны, известных задолго до этого из Библии.

Помимо военной тематики, изображавшей победоносные походы царя, дворец Саргона был богато украшен изразцами на тему охоты. В перерывах между походами царь развлекался охотой – ещё один очень популярный сюжет барельефов. После охоты царь изображался в сопровождении придворных и музыкантов, совершающим возлияния над телами убитых животных. Часто встречаются изразцы и со священной символикой – «древом жизни».

Все работы – от сооружения насыпи платформы (фундамента) до украшения стен плитами, которые, как известно сегодня, были изготовлены на своих местах, а не в мастерской, – исполнены в течение всего пяти лет! И это факт несомненный. Закладка дворца произведена в 712 г., а Саргон поселился в нём уже в 707 году. Дошла до нас в ассирийских записях и молитва Саргона о благополучии и долголетии: «Да накоплю я во дворце этом несметные сокровища, добычу со всех земель, произведения гор и долин!.. С областными начальниками, мудрыми мужами, звездочётами, высокими сановниками, наместниками и правителями земли я восседал во дворце и творил суд... И да буду я, – молит в заключение царь, – Шарру-Кену, обитающий в этом дворце, храним судьбою многие лета, на долгую жизнь, на благополучие тела моего и услаждение сердца моего...» [30, с. 326].

Но желанию этому не суждено было сбыться. Всего 15 месяцев спустя после освящения городских стен, Саргон II пал от руки неизвестного убийцы. Всемогущий царь со своим великолепным дворцом непостижимой игрой судьбы бесследно исчез из истории; само имя его было известно лишь из нескольких строк пророка Исаии (20:1), пока дворец, первый из всех ассирийских строений, не раскопал французский археолог Поль Эмиль Ботта. И тогда царь занял место, подобающее ему в истории, единственно благодаря трудам археологии, заставившей «заговорить камни», чрез которые к нам дошло с л о в о.

Таким образом, археологические открытия не только подтверждают библейские тексты, но и проливают дополнительный свет на события ветхозаветной истории.

Велико лишь то, что долговечно;

Долговечно лишь то, что справедливо.

Д. Феррари

Город гигантских пышных дворцов и храмов, благоухающих садов и искристых фонтанов, город шумный, суетный, несравнимый ни с каким другим городом мира ни в площади, ни в великолепии, город надменный, твёрдо верящий в свою избранность, город, прославившийся на всём Востоке не меньше Вавилона – таковой являлась легендарная Ниневия, столица могучего Ассирийского царства. Своим именем Ниневия обязана великой богине Двуречья – Нин. Это один из первых городов, возникший на заре человечества. Уже первый в истории прославленный вавилонский царь-законодатель Хаммурапи (1792–1750 гг. до Р.Х.) упоминает о храме Иштар, вокруг которого был расположен этот древний город.

Долгое время Ниневия оставалась простым провинциальным городом. Своему возвышению в ранг столицы великой Ассирийской державы она обязана одному из самых могущественных правителей Ассирийской империи, царю Синаххерибу (705­–681, библ. Сеннахирим), который перенёс столицу Ассирии из Дур-Шаррукина в Ниневию. Может быть, это произошло потому, что он обустроил этот древний город с невиданной роскошью. Синаххериб не только ломал и перестраивал старинные храмы и дворцы, но воздвигал новые; обновил весь город, его стены и укрепления: «В Ниневии, царском городе моём, я сделал жилища много просторнее, чем прежде. Я обновил старинные улицы и узкие улицы расширил. Я сделал город блестящим, словно солнце...» [30, с.362]. Царь делал всё, чтобы новая столица Ниневия затмила славу прежних столиц Ассирии. При внуке Синаххериба, Ашшурбанипале, Ниневия достигла своего расцвета. Она стала крупнейшим городом, центром науки, культуры и искусства – настоящим ассирийским Римом эпохи цезарей.

Зарождение государственной жизни после потопа, как свидетельствует о том Библия, произошло в южной Вавилонии, или Халдее (Быт.10:8–10). В начале опорным пунктом господства Нимрода был Вавилон, затем он построил дальше на севере новый центр своего владычества – Ниневию и окружающие её города: «Из сей земли (Сеннаар, т.е. Вавилонии) вышел Ассур и построил Ниневию, Реховоф-ир, Калах и Ресен между Ниневиею и между Калахом; это город великий» (Быт.10:11–12).

Прошли века и Ниневия (буквально «великий город перед лицом Бога») стала столицей могущественнейшей Ассирийской монархии, соседи которой научились страшиться её имени. Пророк Иона, современник израильского царя (4Цар.14:25) Иеровоама (ок. 787–747), говорил, что «Ниневия... была город великий у Бога, на три дня ходьбы» (3:3). День пути, т.е. расстояние, которое можно пройти в продолжении одного дня, у древних народов, по свидетельству Геродота, определялось в 160–200 стадий или 30–38 километров. Стадий – одна из самых древних единиц, родом из древнего Вавилона. Там стадий определяли как длину в 360 локтей. Локоть же был равен 53–54 сантиметрам, т.е. длина вавилонского стадия составляет 190,8–194,4 метра.

По свидетельству очевидцев и по заметкам некоторых из древних авторов, Ниневия была выстроена продолговатым четырёхугольником, длиной 150 (ок. 28 км.) и шириной 90 стадий (ок. 17 км.). Никакой город не мог сравниться с ней ни по площади, ни по великолепию. Как скорлупа защищает ядро ореха, так и Ниневия была защищена могучей городской стеной – её гордость и символ величия. Геродот свидетельствует, что стена имела в окружности почти 480 стадий (более 90 км.). О ней говорили, что уже одним «своим ужасным сиянием она отбрасывает врагов». Стена была украшена 1500 сторожевыми башнями, высота которых достигала 60 метров. В ней было 100 обитых медью ворот, которые надёжно защищали от возможного нападения. Городская стена имела высоту в 100 кирпичей (24 м.), а в ширину – 40 кирпичей (10 м.). По её верхней платформе могли свободно ехать рядом три боевые колесницы. Вокруг стены был прорыт глубокий ров шириной 42 метра, который наполнялся водой из Евфрата. Вся эта мощная система укреплений была построена рабским трудом десятков тысяч иностранных пленников.

Ниневия (современные холмы Куюнджик и Неби-Юнус) – столица мировой Ассирийской державы располагалась на восточном берегу реки Тигр (напротив места, где теперь стоит город Мосул в Ираке), примерно в 350 км. от её дельты. Сегодня принято считать, что груды разрушенных зданий неподалеку от Мосула, на равнине, где лежат деревни Нимруд, Хорсабад, Куюнджик, Неби-Юнус и Керемлес – это остатки великой Ниневии. Каждый из этих холмов заключает в себе развалины отдельного дворца или храма и занимает один из углов большого четырёхугольника, площадь которого составляла площадь Ниневии при Салманассаре V (727–721), так знакомой нам из описания пророка Наума (3:3–4. 4:11).

Приблизительно в 22 км. южнее холмов Куюнджик и Неби-Юнус находится холм Нимруд, хранящий в себе руины библейского города Калах (Быт.10:11). В 5 км. севернее Калаха (между Нимрудом и Куюнджиком) расположен древний город Ресен (теперь Саламие), а к северо-востоку от Нимруда, на расстоянии 20 км., можно наблюдать развалины Керемлес. В 22 км. к северо-востоку от Куюнджика находится холм Хорсабад, под которым Ботта раскопал город и дворец Саргона – Дур-Шаррукин.

Таким образом, образовавшиеся над руинами древнейших библейских городов холмы (Куюнджик, Нимруд, Керемлес и Хорсабад) составляют большой четырёхугольник со сторонами примерно в 20–25 километров. В древности города имели не сплошную застройку, как это наблюдается сегодня. В черте города на случай осады всегда оставляли значительную площадь под пашней и пастбищами. Поэтому, соединение всех этих поселений со временем могло превратиться в огромнейший город, который когда-либо существовал и который в Библии назван «городом великим», а по главному из них получил родовое наименование – Ниневия, которая с её великолепным дворцом и была административным центром этой системы, находящаяся под защитой единой сети укреплений и обслуживаемая одной большой системой орошения.

Ниневия со времени своего существования была, по словам пророка Наума, как пруд, полный водою (2:8), т.е. была так густо заселена, как никакой другой город на земле. Предполагают, что в ней проживали, по крайней мере, 200 тысяч жителей. Простой математический расчёт подтверждает это: поскольку в Ниневии было «более 120 тысяч человек, не умеющих отличать правой руки от левой...» (Иона 4:11), т.е. детей, то по расчёту хотя бы трёх детей на двух родителей даёт именно 200 тысяч человек. Сегодня принято считать, что население Ниневии составляло около 600 тыс. человек. Цифра громадная даже для нашего времени, не говоря уже о Древнем мире, когда народонаселение было гораздо меньше, нежели теперь. По словам пророка Наума, в этом городе купцов было «более, нежели звёзд на небе...» (3:16). А пророк Софония называет Ниневию торжествующим городом, живущим беспечно, говорящим в сердце своём: «Я – и нет иного, кроме меня» (2:15).

То, что Ниневия включала в себя два понятия: собственно город (Куюнджик и Неби-Юнус), а также расширенную Ниневию с комплексом поселений, уже говорилось. Следует лишь добавить, что библейский город Реховоф-ир (Быт.10:11. Совр. Мосул) тоже был пригородом Ниневии и располагался на западном берегу Тигра. После раскопок, проведённых Лэйярдом на холмах Куюнджик и Неби-Юнус, содержащих в себе знаменитые руины Ниневии, мир был потрясён величественностью этого древнейшего города, названного Библией «великим». От огромных дворцов Ниневии до нашего времени уцелели лишь подвалы и стены нижних этажей, обложенных алебастровыми плитами. Благодаря этим остаткам и изображённым на них барельефам, а также кропотливой работе археологов и дешифровщиков клинописи (сегодня в мире лишь 250–300 специалистов могут читать «книги» с клинописным текстом), мы довольно хорошо осведомлены об устройстве дворцов ассирийских царей, об их жизни и деяниях.

Столицу Ассирийского царства и резиденцию последних её царей по праву можно было бы назвать городом гигантских дворцов и храмов, садов и парков, улиц и площадей. Город имел строгую планировку, нарушать которую запрещалось особым предписанием. Главная улица Ниневии – Дорога процессий – была шириной свыше 26 метров, что шире современного Невского проспекта в Санкт-Петербурге. Над городом, на высоких холмах возвышались роскошные, величественные зиккураты, дворцы и храмы с позолоченными венцами, которые своим блеском уже издали возвещали о славе и могуществе военной столицы Месопотамии. Только одних храмов, «каждый из которых блистал серебром», в Ниневии было более тридцати! Как было уже отмечено, своего великолепия город достиг во время царствования Синаххериба. Чтобы снабдить его питьевой водой он построил канал шириной в 20 метров и длиной более 50 километров, вымостив ложе и стены каменными плитами. Для озеленения Ниневии по царскому приказу было вырыто не менее 16 каналов. Синаххериб снабдил их красивыми набережными и наполнил водою от соседней речки Хозер, которую перевёл в другое русло. Это та самая речка, хотя и маленькая, но очень бурная в дождливый период, которая зовётся теперь Хоср, или Коср-Су, и протекает между курганами Куюнджик и Неби-Юнус – северной и южной частями древней Ниневии.

Синаххериб выстроил несравнимый ни с чем по красоте сказочный дворец богато украшенный золотом, от которого «весь город светился, как от солнца». Своими размерами (длина 500 м.) и великолепием (75 залов, 27 ворот с изображением крылатых львов и тельцов колоссальных размеров) этот дворец превосходил все другие сооружения, построенные когда-либо ассирийскими царями. Только общая протяжённость стенных росписей, поражавших богатством узоров и тонкостью исполнения, составляла в нём три километра.

Парадные покои ассирийских дворцов были сплошь покрыты раскрашенными рельефными изображениями и изваяниями на алебастровых плитах, которые представляют собой одну из ярчайших страниц истории мирового искусства. Изображают они пиры и битвы, охоты и торжественные процессии, жестокие расправы и принесение дани покорёнными народами. Кроме того, на фризах изображены горы, скалы, деревья, дороги, реки, озёра, притом с явным старанием передать отличительные черты конкретной местности настолько правдиво, насколько позволяло искусство художника и материал, с которым он работал. На орнаментации попадаются изображения диких животных: олени, антилопы, кабаны; птицы перелетают с дерева на дерево или стоят над гнёздами и кормят птенцов; рыбы резвятся в воде; рыбаки занимаются своим промыслом; поселяне – полевыми работами... Можно сказать, что рельефы эти с протокольной точностью передают все мельчайшие черты их контуров. Но всё же основная часть стенных изображений ассирийских дворцов посвящена военным сценам: парадам, переправы через реки, осада и защита городов, тараны и метательные машины, лагерные сцены. Часто встречаются изображения многочисленных побед ассирийской армии над поверженным врагом: побеждённые, умоляя о пощаде, в отчаянии ломают руки, головы убитых приносят полководцу, который помечает их число и т.п.

О том, с какой пышностью и расточительством совершали ассирийские цари освящение своих новых дворцов, свидетельствует надпись, найденная на одном из цилиндров Асархаддона (681–669): «Ашура, Иштар Ниневийскую и богов Ассирии я чествовал во дворце пирами; жертвы заклал я для них, прекрасных и ценных, и принёс им дары. Великое собрание со всей моей державы, царей и народ, разделив их по городам и племенам, я усадил на высоких сидениях и веселил души их. Виноградным вином я снабдил столы их, и, по моему приказанию, военная музыка тешила души их». Дворец Асархаддона, построенный из чёрного дерева, кедра и кипариса – чудо великолепия и художественной отделки, до сих пор ещё скрывается в неисследованных недрах холма Неби-Юнус.

Ниневийские власти любили устраивать пышные приёмы иноземным царям и их послам, чтобы те могли воочию убедиться в несокрушимой мощи великой Ассирии. Во дворец гостей проводили через ворота, которые охранялись громадными и величественными крылатыми фигурами тельцов, достигавших шестиметровой высоты. Фигуры эти обычно представляли крылатых львов или быков с человеческими головами, покрытыми царскими тиарами.

В тронный зал вели три входа и перед каждым из них стояли быки-шеду, имевшие по пять ног. Задние и передние ноги стояли попарно строго параллельно, а позади передней пары была ещё одна нога, как бы в шаге. С помощью пятой ноги создавался необычный оптический эффект: если посетитель смотрел на статую спереди, стоя перед дверями, то статуя производила впечатление неподвижно стоящей. Когда же он, проходя мимо быка, вновь смотрел на него, то видел, что статуя словно сделала шаг вперёд. Передние ноги чудовища высекались из камня строго параллельно, так что при взгляде сбоку казалось, что нога всего одна. Пятая же нога создавала иллюзию шага, скульптура словно оживала, когда мимо неё кто-то проходил. Такой эффект, несомненно, должен был произвести впечатление на любого, кто входил в тронный зал.

Не менее поражало посетителей и убранство остальных царских залов дворца, которое было чрезвычайно роскошным. Их входы украшались скульптурными изображениями и запирались богато орнаментированными дверьми, деревянными или металлическими. Иногда их просто завешивали коврами. Ковры применялись и для убранства комнат. Часто из них делали завесы, разделявшие длинные залы на несколько отделений. Отделка потолков соответствовала остальному убранству: их украшали резьбой из слоновой кости, металлическими фигурами. Для изготовления многочисленных богов ассирийцы употребляли самые дорогие материалы: благородные металлы, слоновую кость, кипарисовое дерево. На это есть много указаний в книгах Ветхого Завета (Иер.10:3–5,9. Ис.46:6). Какая роскошь, какое обилие и разнообразие! Здесь всё свидетельствовало о несокрушимости мировой империи и её властителя.

Менее жаркие климатические условия Северной Месопотамии, по сравнению с Вавилонией, позволяли выращивать виноград, разводить фруктовые сады, выращивать овощи. Многие ассирийские владыки закладывали ботанические сады, в которых росли экзотические деревья и растения, привезённые из других стран. В парках держали зверей для охоты и для звериных боёв. А царские парки описываемой эпохи были так обширны, что в них было достаточно места для проведения военных маневров.

В 1854 году Ормуздом Рассамом при раскопках дворца Ашшурбанипала (последний великий правитель Ассирии) в Ниневии, была обнаружена одна из самых великолепных библиотек античности, так называемая библиотека Ашшурбанипала. Около 630 г. до Р.Х. этот царь собрал в своём дворце глиняные «книги», посвящённые всем областям знания, существовавшим в его эпоху. Впоследствии учёные подсчитали, что в библиотеке хранилось около 30 тысяч «глиняных книг». Сегодня около одной трети этих «книг» хранится в Британском музее. Таблички были исписаны очень мелкими клинообразными знаками. Для лучшей сохранности глиняные плитки были обожжены на солнце. Ормузд Рассам тщательно упаковал «глиняные книги» в ящики и отправил их в Лондон. Несколько лет пролежали они неразобранными в Британском музее: в то время учёные делали ещё только первые шаги в расшифровке клинописи. Когда же они научились читать эти письмена, прочли они и таблички из дворца Ашшурбанипала. И только тогда стало ясно, какую огромную ценность представляет собой находка. Это была целая библиотека, подобранная заботливо и с большим умением. Именно с библиотеки Ашшурбанипала началось подлинное изучение Ассирии. «Книги» состояли из многих «листов» – табличек одинакового размера. На каждой табличке внизу было написано название книги и стоял номер «листа». Заглавием книги служили начальные слова первой таблички. В библиотеке книги размещались в определённом порядке, по отраслям знаний. Поиски нужной книги облегчали каталоги – списки, где указывалось название книги и число строк в каждой табличке. На всех глиняных «листах» стоит библиотечный штамп со словами: «Дворец Ашшурбанипала, царя Вселенной, царя Ассирии».

Среди текстов этой библиотеки были обнаружены две хорошо обожжённые глиняные таблички, начертанные рукой самого царя. Надпись на них гласила: «Я Ашшурбанипал, постиг мудрость Набу, искусство писцов, усвоил знания всех мастеров, сколько их есть, научился стрелять из лука, ездить верхом и на колеснице... Я постиг скрытые тайны искусства письма, я изучил небесные и земные постройки... Я наблюдал за предзнаменованиями, истолковывал вместе со жрецами явления небес, я решал сложные задачи с умножением и делением, которые не сразу понятны... Я изучал также всё, что надлежит знать господину, и пошёл по своему пути, по пути царя». По оценкам учёных, до сих пор не найдено и покоятся в земле сотни тысяч, если не миллионы клинописных табличек, содержащие в себе много неизвестной ещё информации о культуре и цивилизации Ассирии.

Клинописные «книги» найденные в стране, которую заключали в свои тесные объятья Тигр и Евфрат и в которой находились «древнейшие города мира», пролили новый свет на библейскую историю. В летописях ассирийских царей учёные нашли подтверждение тому факту, что книги Священного Писания вполне заслуживают того, чтобы и наука взглянула на них новыми глазами, как на документ величайшей ценности. С другой стороны, те же самые клинописные таблички дают возможность, лучше чем прежде, засвидетельствовать, с какой удивительной точностью исполнились многие библейские пророчества.

* * *

Библейский город, носящий горделивое имя «великий пред лицом Бога», раскинулся на громадном пространстве. Его окружают могучие, высокие и толстые стены со множеством башен. Днём и ночью их охраняют вооруженные до зубов воины. Некоторые из них объезжают город на лошадях и колесницах. Пока никто не решается угрожать ему. Он ещё находится в зените своего величия и славы. Даже трудно представить, что этому хорошо укреплённому, процветающему, богатому городу, куда стекалась военная добыча и доходы от торговли, пророки Наум (2:1–13) и Софония (2:13–15) предсказали гибель. Звался город этот Ниневией. Даже после того, как от него остались лишь развалины, он остаётся одним из самых славных и таинственных городов мира, слава которого надолго пережила и сам город, и его жителей.

Лев, похищающий для насыщения

щенков своих и задушающий для

львиц своих, и наполняющий

добычею пещеры свои и логовища

свои – похищенным...

Наум.2:12

Характеризуя столицу Ассирийского царства пророк Наум писал об обмане, насилии, грабительстве и целом море крови, пролитой Ниневиею. Порабощённые народы дали ей другое имя – «город кровей». За столетие до того как Наум произнёс слова: «горе городу кровей» (3:1), в него вошёл пророк Иона и провозгласил на улицах, площадях и торжищах: «... ещё сорок дней – и Ниневия будет разрушена!» (3:4). Пророк Иона не только обличал злодеяния ниневитян, но и указывал на возможность спасения нечестивого города через покаяние. Царь и ассирийский народ так серьёзно отнеслись к этому предупреждению, что приговор, произнесённый Богом над кровавым городом был отменён. К сожалению, раскаяние и благоговение продолжалось недолго.

Так в чём же состоял грех Ниневии и почему народы прозвали его «городом кровей»? Ответ на этот вопрос дают многочисленные летописи, повествующие о крайней жестокости ассирийцев. Из года в год в древних надписях ассирийских царей можно обнаружить одно и то же: «Я разрушил... Я превратил в пустыню... Я сжёг дотла...». Сегодня таких властителей назвали бы военными преступниками. Тогда же ассирийские военачальники, подчинив всю систему управления страной военным нуждам, ничем не брезговали ради победы. Государство, созданное силой оружия, постоянно нуждалось в новых военных походах, которые иначе как разбойничьими набегами нельзя было назвать. В ходе войн Ассирия уничтожала целые общины – стирая города с лица земли и превращая население целых стран в своих пленников. Ущерб и горе, принесённые ею своим соседям, не поддаются описанию.

Один из основателей Ассирийского государства – Тиглатпаласар I (1116–1076 гг. до Р.Х.) – так повествует о первых годах своего правления: «Всего 42 страны с их царями, от лесистых окраин, что за Нижним Забом, до земли Хатти (т.е. Сирия) за Евфратом и вплоть до Верхнего Моря Заката (Средиземное море) – рука моя покорила от начала моего царствования до пятого года моего владычества. Я заставил их говорить на одном языке, принял от них заложников и обложил их данью». Почти каждый параграф триумфальных летописей этого царя повествует в холодных и бездушных словах о покорении какой-нибудь области или царства, а заканчивается обычно так: «Я покорил землю их на всём её протяжении и присоединил её к моей родной земле... Я увёз их имущество, сжёг города их огнём, потребовал от них заложников, дани и пожертвований…. Я помиловал их, наложил на них дань и привёл их под власть Ашшура (национальный бог Ассирии, изначально божество города Ашшура. – Авт.), Господа моего». Из одной страны он унёс «их двадцать пять богов», привёз их в «свой город Ашшур» и расставил по разным храмам, совершенно так, как разместил бы царственных пленников при своём дворе [30, с.56–58].

Дошло до нас ещё одно сообщение Тиглатпаласара I: «В то же самое время я пошёл на землю Кутмухи, которая оказалась неверной и не платила дани и сборов Ашшуру, Господу моему. Я завоевал землю Кутмухи из края в край. И унёс добычу – их добро и вещи. Я сжёг их города, я опустошил, уничтожил их. Остатки народа Кутмухи, бежавшие от моего оружия, скрылись в земле Шереше (город в районе современного Диярбакыра, Турция. – Авт.), что на дальних берегах Тигра, и сделали из этого города крепость. Я взял свои колесницы и своих воинов и бронзовыми кирками прорубил через отвесные горы и изнурительные тропинки дорогу моим войскам. Я переправился через Тигр и захватил город Шереше, их цитадель. Я развеял их воинов по горам и также наполнил их кровью Тигр и окропил ею горные вершины» [38, с.161].

Что представляло из себя Ассирийское царство накануне миссии в Ниневию пророка Ионы даёт нам летопись царя Ашшурнасирапала II (883–859): «Я царь, господин, могучий, почитаемый, исполин, первый, сильный, отважный, лев и богатырь – Ашшурнасирапал, могучий царь, владыка Ашшура». И в памяти потомков он мечтал остаться именно таким. Много других славословий посвящает царь собственной персоне, называя себя «непреодолимым оружием», «разрушителем городов» и «попирателем врагов». До нас дошли описания неслыханной жестокости, которыми хвастался Ашшурнасирапал II. Он «воздвиг пирамиду из голов защитников» одного из захваченных городов. «Я воздвиг столб перед воротами города, – сообщал далее царь, – со всех вельмож содрал кожу и этими кожами обтянул тот столб; некоторых я заложил живыми внутри столба; иных насадил на колья наверху столба, а ещё иных – на колья, расставленные вокруг столба. Городского князя я увёл с собой в Ассирию и там содрал с него, живого, кожу, которую пригвоздил к городской стене, растянув её, как охотники растягивают шкуры затравленных зверей». Ещё был у него обычай отрезать у пленных ноги, руки, носы, уши и складывать всё это в кучи [30, с.181–182]. Много подобных документов оставили потомкам ассирийские цари. Порой становится даже жаль, что учёным удалось расшифровать эти записи. Хотелось бы считать преувеличенными описания неслыханной жестокости, которыми они хвастаются с очевидным наслаждением.

В хронике последователя Ашшурнасирапала II, ассирийского царя Салманассара III (859–824) можно прочесть: «За моё 31-летнее правление... разрушил я 250 городов... страх и ужас сеял я среди врагов... всю добычу увёл с собою...». На одном из своих исполинских крылатых быков–шеду этот царь оставил следующую надпись: «На моём четырнадцатом году я собрал неисчислимую силу со всех моих обширных земель. С войском из 120000 человек я переправился через Евфрат в самое половодье. В те дни Дадидри, царь дамасский, Ирхулини, царь эмафский, с двенадцатью царями с прибрежья Верхнего и Нижнего морей (Средиземное море и Персидский залив), собрали свою бесчисленную и несметную рать и пошли походом против меня. Я же в большой битве разбил их, уничтожил их конницу, их колесницы, отбил у них поклажу. Ради спасения жизни, они отступили» [30, с.203].

Бедственную картину трагической жизни народов того времени можно было бы выразить словами пророка Иоиля: «... пришёл на землю мою народ сильный и бесчисленный; зубы у него – зубы львиные, и челюсти у него, как у львицы... Опустошено поле, сетует земля; ибо истреблён хлеб, высох виноградный сок, завяла маслина... потому и веселье у сынов человеческих исчезло» (1:6–12). «Логовищем львов» называет другой пророк столицу Ассирии – Ниневию, который похищает для насыщения щенков своих и львиц своих добычу, наполняет ею пещеры свои и логовища свои похищенным (Наум 2:11–12). И ассирийцы, сокрушая царства побеждённых ими народов, награбили несметные богатства, которые, в большинстве своём, были сконцентрированы в её столицах. Лев, конечно, «силач между зверями, не посторонится ни перед кем» (Прит.30:30), поэтому ассирийцы любили украшать изображениями львов свои жилища, стены, сосуды и оружие. Лев был для них своеобразным национальным гербом – символом силы и могущества созданного ими государства. Поэтому самые изощрённые пытки и издевательства над побеждёнными врагами считались в Ассирии нормальным явлением.

Многочисленные свидетельства ассирийских царей о их военных походах, оставленные на обелисках и других памятниках, соответствуют библейскому изображению хищничества и жестокости этих представителей семитской расы. Поэтому становится понятным значение посольства еврейского пророка Ионы (также семита) в языческую Ниневию, злодеяния которой дошли до Бога (Иона 1:2). Как уже отмечалось, лишь не на долгое время прозрели ниневитяне после проповеди Иониной (3:5–10), а затем опять погрязли в беззакониях, забыв, чьей милости обязаны спасением от гибели. Вот перед нами свидетельство очевидца того времени – пророка Исаии, жившего «во дни Озии, Иоафама, Ахаза, Езекии – царей иудейских» (1:1). Эти иудейские цари правили с 785 по 687 гг. до Р.Х. «И будет, когда Господь совершит всё Своё дело на горе Сионе и в Иерусалиме, скажет: посмотрю на успех надменного царя Ассирийского и на тщеславие высоко поднятых глаз его. Он говорит: силою руки моей и моею мудростью я сделал это, потому что я умён; и переставляю пределы народов, и расхищаю сокровища их, и низвергаю с престолов, как исполин; и рука моя захватила богатство народов, как гнёзда; и как забирают оставленные в них яйца, так забрал я всю землю, и никто не пошевелил крылом, и не открыл рта и не пискнул» (Ис.10:12–14). Поэтому пророк Наум не призывает больше ниневитян к покаянию, оно невозможно, но выносит Ассирии приговор: «А о тебе, Ассур, Господь определил: не будет более семени с твоим именем; из дома бога твоего истреблю истуканы и кумиры, приготовлю тебе в нём могилу...» (1:14).

В 4-й Книге Царств (15–17 главы) описаны три, следовавших одно за другим, вторжения ассирийцев в Израильское царство. На этих примерах можно хорошо проследить отношение Ассирии к покорённым народам. В 745 году до Р.Х. на ассирийский престол взошёл Тиглатпаласар III (745–727), вошедший в историю как великий завоеватель, хорошо знакомый нам из библейской истории израильских и иудейских царей. Этот царь упоминается в Библии под именем Фул (4Цар.15:19), а несколькими стихами ниже говорится о Феглаффелласаре (ст. 29). Сегодня доказано, что под этими двумя именами кроется одно и то же лицо – Тиглатпаласар III (в 729 г. стал царём Вавилонии под именем Пулу). При нём регулярная ассирийская армия достигла 120 тыс. человек, и равных себе она не знала.

Оставаясь таким же грабителем, как и его предшественники, новый правитель, однако, коренным образом изменил характер державы. Если до него ассирийские цари довольствовались владычеством над Месопотамией и близлежащими областями, грабя и взимая дань с более отдалённых земель, то Тиглатпаласар III применил новую тактику переселения сотен тысяч мирных жителей из завоёванных им территорий. В дальнейшем практика расселения пленных небольшими разрозненными группами или даже семьями, по возможности, объединяя в одном месте людей разного языка и происхождения, станет характерной чертой политики угнетения, проводимой ассирийскими царями-завоевателями.

Следует отметить, что такие переселения преследовали скорее политические, нежели карательные цели. Как следует из ассирийских источников, четверть каждого покорённого народа отправляли либо в Ассирию, либо в отдалённые, подвластные ей земли. Между тем места выселенцев занимали ассирийские семьи или поселенцы из земель дружественных и покорных. Конечно, целью массовых переселений было слияние разноплемённых элементов в надежде со временем составить население из послушных и довольных своей судьбой подданных.

Яркую картину переселения целых народов ассирийскими захватчиками дает нам Библия: «Во дни Факея, царя Израильского, пришёл Феглаффелласар, царь Ассирийский, и взял Ион, Авел-Беф-Мааху... и Галаад, и Галилею, и всю землю Неффалимову, и переселил их в Ассирию» (4Цар.15:29). В одной из своих надписей Тиглатпаласар III с гордостью сообщал: «42 страны с их царями... победила моя рука... и возложила на них тяжкое иго моего владычества». При подсчёте своей добычи ассирийцы не делали большой разницы между людьми и животными. Например, одна надпись свидетельствует об удачном военном походе в результате которого досталась богатая добыча, посчитанная с большой точностью, – «208 тысяч человек, 7200 мулов и лошадей, 11703 осла, 5236 верблюдов, 80100 голов крупного рогатого скота и 800509 овец». «Письма к богу» (подробные сообщения о каком-либо военном походе, адресованные верховному богу Ашшуру) и многочисленные анналы ассирийских владык буквально переполнены названиями покорённых стран, цифрами разрушенных и сожжённых городов и поселений, убитых в сражениях врагов, захваченных пленников, угнанного скота. Менялись имена царей, время походов, их направление и продолжительность. Неизменным оставался лишь итог – «покорил, сжёг, уничтожил».

Те страны, которые были наиболее удалены от центра Ассирии и потому являлись объектами случайных походов, как правило, приносили ассирийскому царю единовременную дань. Обычно такая дань была значительной – чтобы надолго откупиться от Ассирии. Так, израильский царь Менаим заплатил Тиглатпаласару III 1000 талантов серебра (ок. 30 тонн): «Тогда пришёл Фул, царь Ассирийский, на землю Израилеву. И дал Менаим Фулу тысячу талантов серебра, чтобы руки его были за него и чтобы утвердить царство в руке своей. И разложил Менаим это серебро на Израильтян, на всех людей богатых, по пятидесяти сиклей серебра на каждого человека, чтобы отдать царю Ассирийскому. И пошёл назад царь Ассирийский, и не остался там в земле» (4Цар.15:19–20). Часто устанавливалась также ежегодная натуральная «тяжёлая дань», как называется она в ассирийских источниках. За то что израильский царь Осия не доставил ежегодную «тяжёлую дань» ассирийскому царю, Салманассар V заключил его в темницу: «И заметил царь Ассирийский в Осии измену, так как он... не доставлял дани царю Ассирийскому каждый год; и взял его царь Ассирийский под стражу, и заключил его в дом темничный» (4Цар.17:4).

В странах, которые облагались данью, регулярная выплата вызывала немалое недовольство, поэтому дело часто доходило до восстаний, которые жестоко подавлялись ассирийскими войсками. Имели место случаи когда для выплаты дани опустошались царские сокровищницы и храмы: «И наложил царь Ассирийский (Синаххериб, в Библии – Сеннахирим) на Езекию, царя Иудейского, триста талантов серебра и тридцать талантов золота. И отдал Езекия всё серебро, какое нашлось в доме Господнем и в сокровищницах дома царского. В то время снял Езекия золото с дверей дома Господня и с дверных столбов... и отдал его царю Ассирийскому» (4Цар.18:14–16). О Синаххерибе (705–681) ассирийские источники свидетельствуют как о «могущественном герое, облачённом в ужас».

Одним из самых образованных ассирийских царей был Ашшурбанипал (669–627), при нём ассирийское искусство достигло своего апогея. И, тем не менее, он называл себя «ужасным ураганом... который равнины... наполняет кровью». На дворцовых стенах Ниневии осталась его надпись: «У тех, которые против бога Ашшура, отца моего, изрекли громкие проклятия, я вырвал языки, содрал с них кожу... остальных людей живьём принёс в жертву. Их изрубленные тела я скормил собакам, свиньям и волкам». А под надписью изображена казнь, совершаемая над несколькими жертвами. Не только издевательствами над живыми людьми прославились ассирийцы, подобные экзекуции они проводили и над статуями побеждённых царей. Так, Ашшурбанипал хвастался, что статуе одного царя, воевавшего против Синаххериба, он «отрубил губы за дерзкие речи, и отрубил руки, натягивающие лук против Ассирии». Он закончил своё повествование следующими словами: «Колодцы я иссушил; на пространстве, исходить которое требуется месяц и двадцать пять дней, я опустошил Элам, излил на народ гибель, рабство и засуху... Я обратил в пустыни поля, где ходили люди, волы и овцы; сжёг питомники полезных деревьев. Я сделал так, что в них поселились дикие ослы, змеи и хищные звери». Наконец, перечислив угнанных пленников, начиная с дочерей, жён и домочадцев нескольких бывших царей, с областных правителей, воевод, почётных граждан, и кончая «войском, сколько его было», простым народом обоего пола, лошадьми, мулами, ослами, волами и овцами, «с великою добычею», он заканчивает следующими хвастливыми словами: «Сам прах городов их я увёз в Ассирию».

Сохранившиеся под грудами развалин ассирийских городов многочисленные настенные изображения и письменные свидетельства повествуют о том, как пленных сажали на кол, а детей ослепляли в присутствии их родителей. Взрослых заживо поджаривали на кострах, выставляли напоказ в клетках или тащили во время триумфальных шествий на верёвках, продетых через нижние челюсти. Переживших всё это в конце концов казнили. То, что ассирийские цари, обращаясь со своими пленниками необыкновенно жестоко всегда оправдывали свои поступки религиозным рвением, велением Ашшура и других богов, читатель может прочесть в приложении 4. Следует лишь добавить, что царь в ассирийском обществе занимал центральное и господствующее место (4Цар.18:28). Верховный деспот находился на вершине пирамиды, состоящей из крупных и мелких чиновников, его власть теоретически была ограничена лишь «волей богов».

В отличие от иудейских царей, которые не имели права приносить жертву перед народом, царь Ассирии был одновременно и первосвященником, он прямо называет себя «верховным жрецом Ашшура». Народный бог и народный вождь вместе составляли величие, гордость и охрану государства. Никто не мог стать между ними. Считалось, что через царя бог Ашшур выражал свою благосклонность народу Ассирии, и что от его благополучия зависит благосостояние всей страны. Многочисленные памятники представляют обильные доказательства и примеры этих взаимных отношений. Таким образом, ассирийские правители являлись единоличными властителями в государстве, подчинив своей власти абсолютно все стороны жизни общества.

Царь являлся не только руководителем религиозной, политической и экономической жизнью страны, но и верховным главнокомандующим всех военных сил. Одетый в тяжёлое вооружение, которое защищало всё тело за исключением его рук, вооружившись луком и стрелами, он сражался пешим или с колесницы. Когда царь выступал из своей столицы во главе армии, численность которой составляла свыше 185 тысяч человек (4Цар.19:35), кроме многочисленной прислуги его сопровождали ближайшие государственные сановники, множество жрецов и писцов. Имеются свидетельства того, что цари брали с собой в поход жён, которых везли в особо устроенных повозках.

После царя самое видное положение занимал Тартан (4Цар.18:17. Ис.20:1) – титул высшего полководца или военачальника, который командовал войском в период отсутствия царя. Затем следовал Рабсарис (4Цар.18:17) – глава евнухов и Рабсак (4Цар.18:28. Ис.36:2) – верховный командующий. Ассирийские цари старались не допускать возникновения чересчур многочисленных родов, поэтому на важнейшие посты назначали, как правило, евнухов.

Благодаря использованию высокомобильной конницы и колесниц, ассирийские войска научились за короткий срок перемещаться на большие расстояния. Помимо конницы в состав войска входили пехотинцы: щитоносцы, лучники, копейщики и метатели дротиков. У отрядов, предназначенных для открытого боя, вооружение состояло из шлема и металлического нагрудника. Эти отряды разделялись на копейщиков и лучников. У копейщиков были мечи и круглые щиты, а лучников сопровождали особые щитоносцы, по одному на двух лучников. Ядро тяжеловооружённой пехоты составляли те отряды, которые при нападении на крепости первыми шли на приступ. Они были одеты в длинные чешуйчатые панцири, вооружены либо топорами и ломами, либо длинными копьями [11, с.155].

Специальные отряды наводили временные мосты для переправы через реки, накладывая поверх бурдюков, надутых воздухом, деревянный настил. Большого совершенства достигло искусство осады неприятельских городов: насыпали земляные насыпи по высоте равные стенам осаждаемых крепостей или городских стен; оставляли город без воды, отводя в сторону реки, или, наоборот, затапливали его, строя или разрушая плотины; крепостные стены разрушали таранами – мини-крепостями с башенками для лучников наверху, скрывавшей отряд воинов, раскачивающих обитые железом исполинские брёвна, способные расшатать любую кладку. Ассирийцев можно считать изобретателями первых больших осадных машин, которые имели вид подвижных башен и таранов, поставленных на колёса. Их подкатывали к стенам осаждаемой крепости под прикрытием особых щитов. Благодаря этой, совершенно новой для Древнего мира технологии, ассирийцам удавалось в течении 20–30 дней брать крепости, на осаду которых раньше уходили годы. Чтобы ослабить действие этих разрушительных орудий, осаждённые бросали на них толстые брёвна или закидывали цепи с крючьями, которыми срывали их с колёс и опрокидывали. Чаще всего они старались уничтожить их огнём, кидая горящие факелы. Последствия осады для побеждённого города были ужасны: яркими красками описаны они в книге пророка Иезекииля (26:7–9).

Ассирийцы впервые в мировой практике стали употреблять стенобитные метательные орудия, которые метали каменные ядра или сосуды с горящей смолой с помощью рычагов, приводившихся в движение туго скрученными и быстро разворачивающимися кожаными ремнями. Взятые города ассирийцы безжалостно разрушали или совсем уничтожали огнём. У них было также обыкновение рубить деревья в лесах, принадлежавших побеждённым племенам, и доставлять их в Ассирию для постройки царских дворцов. Так, Синаххериб говорит о своём походе на Сирию: «Со множеством колесниц моих я взошёл на высоту гор, на рёбра Ливана, и срубил рослые кедры его, отличные кипарисы его...» (4Цар.19:23).

Таким образом, Ассирия в первую очередь была военным государством, которое не могло существовать без всё новых и новых завоеваний. За всю мировую историю не было державы столь воинственно настроенной, способной вести почти бесконечные воины на протяжении семи столетий. Несмотря на все ужасы, творимые ассирийскими владыками по отношению к порабощённым народам, это государство имело довольно высокий уровень цивилизации. Больших успехов оно достигло в области архитектуры и искусства. В частности, произведения ассирийских скульпторов оказали влияние на развитие персидской и греческой скульптуры. До сих пор ассирийские рельефы, разрозненные, нередко разбитые, почти утратившие краски, производят очень сильное впечатление. До нашего времени дошла коллекция прекрасных ваз, украшений из золота, слоновой кости, перламутра и драгоценных камней, а также блюд, искусно изготовленных из бронзы, металлических кубков, музыкальных инструментов, оружия и т.п. Среди многочисленных статуэток особенно интересна статуэтка из янтаря и золота, изображающая Ашшурнасирапала II. Все эти вещи указывают на высокий уровень развития материальной культуры.

* * *

Столица Ассирии – прославленная Ниневия стала средоточием всех культурных ценностей, огромных богатств, награбленных ассирийцами в Вавилонии, Египте, Сирии, Финикии, Палестине и других странах Ближнего Востока. Могущественный город поистине был построен на крови и страданиях порабощённых народов. Поэтому не удивительно, что в падении Ниневии – «города кровей» и в гибели Ассирии – «логовища львов» был заинтересован весь Восток.

Древние эллинские писатели...

называли одних саками, других

массагетами, не имея

возможности сказать о них

ничего достоверного.

Страбон

Когда Кир II (559–530 гг. до Р.Х.), создатель великой Персидской империи сделался царём, на Ближнем Востоке существовали ещё четыре крупные державы: Вавилония, Египет, Лидия и Мидия. Всем им в будущем суждено будет войти в состав, созданной этим великим персидским царём, «мировой» империи. Около 530 года царь предпринял свой последний, ставший трагическим, поход против массагетов (родственные скифам племена) – кочевников, обитавших в степях между Каспийским и Аральским морями, на северо-восточных границах его великой державы. Здесь удача, так долго сопутствовавшая великому полководцу, изменила ему: во время битвы на восточном берегу Аму-Дарьи Кир Великий потерпел полное поражение и погиб от руки массагетской царицы Томарис.

В 514 г. до Р.Х. персидская армия во главе другого, не менее знаменитого царя Дария I (522–486), перешла реку Дунай и вторглась в земли скифов. Но скифы не приняли бой. Их разведчики заранее предупредили соплеменников и скифы на своих быстрых скакунах ушли в глубь степи, оставляя за спиной выжженную пустыню, чтобы персам нечем было поживиться. В конце концов, устав гоняться по степи за неуловимым противником, Дарий послал к царю скифов гонца с предложением или начать битву, или заплатить дань. Скифы прислали «ответ»: мышь, лягушку, птицу и пять стрел. Царь скифов ничего не передал на словах, но персы отлично поняли смысл послания: «Если вы, персы, как птицы не улетите в небо, или как мыши не зароетесь в землю, или как лягушки не поскачете в болото, то не вернётесь назад, пораженные этими стрелами» [Геродот IV;132]. Все стало ясно и без лишних слов – персидская армия не солоно хлебавши повернула восвояси.

В борьбе с массагетами погиб царь Кир Великий. Справиться со скифами было не по зубам Дарию I. Даже Александр Македонский (336–323 гг. до Р.Х.), как и его полководцы, терпели поражение при всех попытках разгромить скифов. В своей знаменитой «Истории» Геродот (ок. 485–425 гг. до Р. Х.) писал о том, что «среди всех известных нам народов только скифы обладают одним, но зато самым важным для человеческой жизни искусством. Оно состоит в том, что ни одному врагу, напавшему на их страну, они не дают спастись; и никто не может их настичь, если только они не допустят этого» (IV;46). Скифы были очень воинственны. Об этих степных кочевниках с ужасом упоминается даже в Библии.

Исторические памятники свидетельствуют о том, что скифы были известны окружающим их народам с древнейших времён. Они были потомками одного из трёх сыновей Ноя – Иафета. Когда-то в глубокой древности кочевники степей Украины, Северного Кавказа, Поволжья, Казахстана переправились через реки Урал, Ра (ныне Волга), Танаис (Дон) и расселились по обширным равнинам где до этого полными хозяевами считались киммерийцы (название киммерийцы (кимры) означает «степняки». Это были племена, населявшие в VIII–VII вв. северо-восток Причерноморья, потомки Иафета, – Гомер по Книге Бытие (10:2). У ассирийцев эти племена на надписях зовутся Гимирраи, историки называют их киммерийцами. – Авт.). Азиаты называли этих кочевников САКИ (или САКXI), а греки – скифами. Начало скифской истории отмечается их войной с киммерийцами, которых они оттеснили к реке Тирас (Днестр), а затем дальше к реке Истр (Дунай), в горную страну, называемую в древности Фракией (ныне Болгария, Румыния и часть Греции). Насильно изгнанные из Северного Причерноморья, часть киммерийцев хлынула через пролив Босфор в Малую Азию, где своим грабежом и бесчинством держали в страхе местное население, угрожая даже самой ассирийской державе.

После изгнания киммерийцев скифы обитали к северу от Чёрного и Каспийского морей. Древние считали их некультурным и неразвитым народом. Для греков Скифия была страной хоть известной, но легендарной и таинственной. Гомер в «Одиссее» называл её «вечно одетой туманом и мглой облаков», за которой находился вход в царство мёртвых. В сочинениях античных писателей Северное Причерноморье называется Скифией, а на картах Древнего мира она значится как Сакасена. Евреям описываемого времени Скифия была известна под именем Магога. Сами же скифы называли себя сколотами. Об этом сказано у Геродота: «Все племена вместе называются сколотами, т.е. царскими. Эллины же зовут их скифами» (IV;6). Следовательно, сколоты – это не какая-то часть скифов, а все скифы. Кстати, к названию «сколоты» восходит современный этноним «славяне». Есть (хотя и не бесспорные) данные, что даже слово «Москва» имеет скифское происхождение. Как не вспомнить тут знаменитые строки Александра Блока (1880–1921):

Да, скифы мы! Да, азиаты мы,

С раскосыми и жадными очами

В основном скифы были русыми или блондинами. Об этом свидетельствует настенная живопись в царских усыпальницах.

В древности нет, пожалуй, более загадочного, овеянного легендами и мифами народа, как скифы. И сегодня ещё они легче расстаются с золотом курганов, которые растянулись от Малой и Передней Азии и Причерноморья – через Среднюю Россию, степи Средней Азии и Казахстана, через Алтай – до самого Тихого океана, чем со своими тайнами. Воинственные кочевые племена оставили после себя в могилах под курганами лишь золото да оружие и ни одного письменного документа. Дело в том, что в отличие от египтян, вавилонян и ассирийцев, скифы никогда не знали письменности. По этой причине о них не было почти ничего известно до тех пор, пока на помощь историкам не пришла археология. Лишь когда скифы стали играть заметную роль в Передней и Малой Азии, они стали фигурировать в вавилонской и ассирийской клинописи. Позже о них стали упоминать и древние писатели (Эсхил, Софокл, Еврипид, Аристотель, Страбон, Геродот и Гиппократ).

По сообщению Геродота, чей авторитет был незыблем не только в древности, но и в Новое время, скифы выслеживали и убивали своих соплеменников, выучивших чужую грамоту. Почему? На этот вопрос нет чёткого ответа. Геродот лишь бегло замечает: скифы-де не хотели перенимать чужие привычки, поклоняться чужим богам, передавать другим свои знания [«История» IV; 76–80]. Заселена Скифия была собственно скифскими и нескифскими племенами, близкими им по культуре, образу жизни и зависимыми от них. Скифы разделялись на несколько крупных племён: скифы-кочевники, скифы-земледельцы и царские скифы. Последние жили в степях между Борисфеном (Днепр) и Танаисом (Дон), и считали прочих скифов себе подвластными. Во главе племени царских скифов стояли наследственные вожди, которых греки называли царями. Власть царя была наследственной и обожествлялась. По правобережью нижнего Днепра и в степном Крыму обитали скифы-кочевники. Между Ингулом и Днепром в перемежку с кочевниками жили скифы-земледельцы.

Жилищем для скифов служили переносные войлочные юрты и крытые повозки на колёсах – кибитки. В повозках жили только женщины, мужчины почти всю свою жизнь проводили верхом. Во время кочевий и битв, женщины оставались в повозках, охраняя скарб и детей. Это подтверждает и Геродот: «Ведь у скифов нет ни городов, ни укреплений, и свои жилища они возят с собой. Их жилища – в кибитках. Как же такому народу не быть неодолимым и неприступным?» (IV; 46).

Мужская одежда скифов, представленная на древних памятниках, состояла из штанов и кафтана с длинными рукавами. Изготовлялась она из выделанных (дублённых) кож, которая сшивалась тонкими ремешками или крепкими нитками при помощи шила. Существует мнение, что именно скифы были создателями брюк, так необходимых людям, которые почти всю жизнь проводили в седле. О женской одежде говорится, что она отличалась от мужской, но не указывается, в чём состояло это отличие. Скифы любили яркие цветные одежды, украшая их различными вышивками, аппликациями и бляшками. Кафтаны они подпоясывали в талии поясом, а штаны-шаровары заправляли в мягкие широкие полусапоги без подмёток, с острыми носами, зашнуривая их около щиколотки. На голове носили остроконечные шапки-башлыки, закрывавшие уши и затылок.

Любимым напитком у них был кумыс, который готовили из переработанного кобыльего молока. Из него же делали хмельной напиток. Кроме этого, скифы любили вино, которое привозили им греки. За неимением того и другого пили дождевую воду и растопленный снег. Основу их питания составляли конина и баранина, к которым добавлялись то говядина, то рыба. Много потребляли овощей, в основном фасоль, лук, чеснок. Из пшеницы и ячменя выпекались лепёшки. Известный греческий врач Гиппократ (ок. 460 – ок. 370 гг. до Р.Х.) писал о скифах, что они любили много поесть, много попить и целые дни проводили в беседах, за пением и танцами. В своём знаменитом трактате «О воздухе, водах и местностях» (§17) он оставил описание скифских женщин: «Их женщины ездят на конях, стреляют из лука и бросают копья с коня, и ведут войну с врагами, и это до тех пор, пока остаются девицами, и не прежде слагают девство, как не убьют трёх врагов, и не прежде сходятся с мужчинами, пока не исполнят священных обрядов в честь отечественного бога. Избравшая себе мужа перестаёт ездить на коне, пока не настанет необходимость в общем походе на войну. Правой груди они не имеют, ибо ещё во время младенчества матери накладывают на правую грудь накалённый медный инструмент, для этого сделанный, и прижигают её, чтобы уничтожить её рост и чтобы вся сила и полнота перешли к правому плечу и руке».

Все без исключения скифские племена были известны своей храбростью и воинственностью. Они были грозными воинами которым в искусстве верховой езды не было равных. Их сила заключалась в стреле, в полном колчане и в быстром, не знающем устали коне. Неотъемлемой чертой настоящего скифа была любовь к степным просторам, конной езде, своему луку и аркану для ловли зверей. Дикие и бесстрашные наездники, они, как смерч, мчались верхом, грабя и разбойничая по пути. Воевали скифы на манер киммерийцев, – набегами и грабежом. Не случайно пророк Иеремия писал: «...вижу поддуваемый ветром кипящий котёл, и лицо его со стороны севера. И сказал мне Господь: от севера откроется бедствие на всех обитателей сей земли. Ибо вот, Я призову все племена царств северных... и придут они...» (1:13–15).

Первое упоминание о скифах в ассирийских хрониках относится к 722 году, а в первые годы пророческого служения Иеремии они уже постоянно терроризировали Юго-Западную Азию. Это было время могущества Скифии, когда их армии через Кавказ и Переднюю Азию вторгались и громили там такие «сверхдержавы», как Ассирия. Во дни царствования иудейского царя Иосии Ассирию постигло ужасное бедствие. Орды скифских всадников пронеслись по землям «Плодородного полумесяца» – между Евфратом и Нилом. Они разграбили приморские города вдоль всего средиземноморского побережья. Иудею, расположенную дальше от моря, скифы миновали. Ассирийский царь спрятался в Ниневии и спасся, но страна, разорённая нашествием, уже не смогла подняться, несмотря на то, что скифы через несколько лет вернулись к себе на родину. Пройдя территорию, подвластную Ассирии и опустошая всё на своём пути, они дошли до границ Египта. Фараон Псамметих I вынужден был уплатить им дань.

Остаётся неизвестным, каким образом Палестина и Сирия избавились от этого ужасного нашествия. Ужас охватил всё население Передней Азии. «... вот идёт народ от страны северной и народ великий поднимается от краёв земли, – писал о скифах иудейский пророк Иеремия, – держит в руках лук и копьё; они жестоки и немилосердны, голос их шумит, как море, и несутся на конях, выстроены, как один человек...» (6:22–23). Несколько глав Книги пророка Иеремии (гл.4–6) посвящены нашествию скифов, и он неоднократно указывает на то, что бедствие будет «от севера». «Бегите, не останавливайтесь, ибо Я приведу от севера бедствие и великую гибель. Выходит лев из своей чащи и выступает истребитель народов... Вот, поднимается он подобно облакам, и колесницы его – как вихрь, кони его быстрее орлов; горе нам! Ибо мы будем разорены» (4:6–7:13). «Я приведу... народ сильный, народ древний, народ, которого языка ты не знаешь и не будешь понимать, что он говорит. Колчан его – как открытый гроб, все они – люди храбрые» (5:15–16).

Так началась гегемония скифов в Передней Азии, длившаяся, по словам Геродота, 28 лет (623/22 – 595/94): «28 лет владычествовали скифы в Азии, и своей наглостью и бесчинством привели всё там в полное расстройство. Ведь помимо того, что они собирали с каждого народа дань, скифы ещё разъезжали по стране и грабили всё, что попадалось» (I;106). О скифах этого периода Генри Кресвик Раулинсон (1810–1895 гг. от Р.Х.) свидетельствовал так: «Они прорвались через ущелья Кавказа; откуда они вышли и куда направлялись, никто не знал. Орда за ордой покрыли богатые равнины юга. Они пришли, как саранча, бесчисленные, непобедимые, и покрыли землю как сад, а оставили её после себя пустыней. Они не щадили ни пола, ни возраста, жестоко уничтожая население, а при наилучших условиях уводили его в плен. После них поля были опустошёнными, селения и жилища сожжены огнём и вся страна представляла пустыню».

Войско скифов состояло из конных лучников и обоза, к которому причислялись и пешие воины (копейщики). Главным оружием нападения служил лук, причём стреляли скифы с одинаковой ловкостью как с правого, так и с левого плеча. В обычае было отравлять стрелы змеиной желчью, «дабы смертельную рану сделать вдвое смертельнее». Лук вместе со стрелами носили с левой стороны у пояса в кожаном футляре. Нововведением, революционизировавшим военное дело того времени, стало изобретение скифами нового вида стрел. Это были маленькие двухперые и трехперые бронзовые наконечники стрел, обладавшие баллистическими качествами, намного превосходившими качества стрел ранней древности. Ловкие всадники и искусные стрелки, на вооружении которых находились эти новые дальнобойные, с повышенной пробивной силой стрелы, вносили панику в ряды противника. Такое военное войско могло постоянно держаться на безопасном расстоянии от врагов. В течение последующих 100–150 лет, скифские стрелы внедрились в вооружение всех армий Ближнего и Среднего Востока. Помимо луков, большая часть скифских племён была вооружена длинными копьями, дротиками, короткими мечами и крепкими арканами. Благодаря своему высококачественному оружию, Скифия стала великой, сильной и процветающей. В период с 1-го тысячелетия до Р.Х. до 1-го тысячелетия Нового времени в Причерноморье и Приазовье было построено значительное число городов. Таким образом, скифы превратились в важный, нередко решающий фактор ближневосточной политики.

Во время войны Ассирии с Вавилоном (652–648) царь скифов Мадиес (Мадий) подчинил себе мидян, а затем ворвался в Малую Азию. Благодаря помощи скифов ассирийцы в 626 году освободили Ниневию, осаждённую мидянами. Вскоре в Ассирии начались фатальные события, быстро приведшие её к гибели; скифы сыграли в них решающую роль. За время своего господства в Передней Азии скифы накопили баснословные сокровища. В конце XVII века до Петербурга дошли слухи, что в Южной Сибири, между Уралом и Алтаем, рыщут банды грабителей, которые выкапывают из курганов сказочные сокровища в виде золотых и серебряных предметов. Царь Петр I (1672–1725) приказал покончить с разбоем, отобрать находки и переслать их в Петербург. Ныне это прославленная на весь мир коллекция «Скифское золото», которая является гордостью петербургского Эрмитажа [18, с.186]. Следы пребывания скифов в виде многочисленных курганов, хранящих поразительное количество предметов из золота, серебра, электра (сплав золота и серебра) и янтаря, находят сегодня помимо России также в Венгрии, Болгарии и Румынии. И кто знает, может быть, под одним из таких курганов археологам удастся обнаружить бесценные художественные изделия, которые скифы вывезли из разграбленной ими столицы Ассирии – Ниневии.

Мы находим в Библии ещё одно описание диких, воинствующих скифских племён – у пророка Иезекииля (гл.38–39). Хотя он писал намного позднее Иеремии и предсказание последнего о Вавилонском плене уже исполнилось, можно предположить, что в ранней молодости он стал свидетелем скифского нашествия. Варварские орды он изобразил под именем «Гога в земле Магог» (38:2), с ним же, по словам пророка, «Гомер со всеми отрядами его, дом Фогарма, от пределов севера, со всеми отрядами его, многие народы с (ним)» (ст.6). «И поднимешься, как буря, пойдёшь, как туча, чтобы покрыть землю, – ты и все полчища твои и многие народы с тобою... И ты задумаешь злое предприятие и скажешь: поднимусь я на землю не ограждённую, пойду на беззаботных, живущих беспечно... чтобы произвести грабеж и набрать добычи, наложить руку на вновь заселённые развалины и на народ, занимающийся хозяйством и торговлею... И пойдёшь с места твоего, от пределов севера, ты и многие народы с тобою, все сидящие на конях, сборище великое и войско многочисленное... И выведу тебя от краёв севера и приведу тебя на горы Израилевы. И выбью лук твой из левой руки твоей и выброшу стрелы твои из правой руки твоей... И будет в тот день: дам Гогу место для могилы в Израиле... и похоронят там Гога и всё полчище его...» (38:9–12,15. 39:2–3:11).

«Гог в земле Магог», о котором говорил пророк Иезекииль, оказался историческим лицом, а именно – главным князем скифов при Ашшурбанипале. По всей вероятности, это был воин настолько прославившийся, что имя его осталось в памяти потомства как воплощение чего-то страшного. Имя это встречается даже на одном из цилиндров Ашшурбанипала – «Гаги». Описывая северо-восточную компанию – победоносную и обильную по части дани и добычи, царь в заключение отметил, что его воевода взял живым и привёз в Ниневию «двух сыновей Гаги, князя народа Саки». Сегодня многие полагают, что названный у Геродота (I; 103) скифский царь Мадиес (Мадий), участвовавший в разрушении Ниневии (612), был внуком Гога (по-ассирийски – Гаги), поскольку имя отца Мадиеса – Протофия – необыкновенно похоже на имя одного из сыновей Гога, которого Ашшурбанипал взял в плен. Сына этого он называл Парифием.

Скифы – многочисленные племена, расселённые на огромной территории, имели схожие обычаи, идентичные религиозные представления и общие культурные связи. Своим богам они приносили в жертву животных, обычно лошадей. Поклонялись они богу неба, богине домашнего очага (Табити) и богу войны (Арес). Бога войны чествовали ежегодными человеческими жертвоприношениями, для чего каждый раз убивали по одному человеку из каждой сотни пленников. Царские скифы приносили ещё жертвы богу Посейдону (у скифов, как и у греков он не только бог моря, но и покровитель лошадей). В отличие от других народов, скифы не воздвигали своим богам ни храмов, ни алтарей.

Большое значение скифы придавали дружбе и побратимству. Договоры о дружбе, освящённые клятвой, у них совершались так. В чашу наливалось вино, смешанное с кровью участников договора (для этого делался укол шилом на коже или маленький надрез ножом). Затем в неё погружали меч, стрелы, секиру и копьё. После этого обряда произносились длинные заклинания, а затем как сами участники договора, так и наиболее уважаемые из присутствующих пили из чаши [13, IV; 70]. Одна из найденных в Куль-обе (курган скифского вождя IV в. до Р.Х., открытый в 1830 г. близ города Керчь (в древности – Пантикапей, Крымский п-ов). – Авт.) фигурок двух скифов, держащих один ритон, показывает сцену побратимства, описанную Геродотом. Эта находка ещё раз подтвердила правильность геродотовых описаний.

У скифов было много жестоких и диких обычаев, например, пить кровь первого убитого врага. Не менее дикой была церемония погребения: некоторые обрезали себе уши в честь умершего, другие даже заставляли убивать себя ему в жертву. Обрезание ушей было, впрочем, таким же обыкновенным выражением печали, как и обрезание волос. При первом порыве горести они царапали себе в кровь лицо и вонзали стрелу в левую ладонь. Религия скифов опиралась на культ мёртвых и веру в загробную жизнь. В «Истории» Геродота есть описание погребального обряда. Его правдивость подтвердилась многочисленными археологическими находками. При погребении простых скифов тело умершего клали на повозку и возили по всей округе к друзьям и знакомым, которые, принимая его, устраивали пир, причём покойнику подносили те же яства, что и остальным. Тело предавали земле не раньше, чем через сорок дней после смерти (13, IV; 73).

Обряды, которыми сопровождалось погребение царей, были более сложными и бесчеловечными. Вынув из трупа внутренности, его наполняли различными пахучими веществами, зашивали и покрывали слоем воска. Приготовленный таким образом труп клали на повозку и объезжали с ним жившие в стране племена, которые одно за другим присоединялись к погребальному шествию, провожая его к месту погребения. По прибытии туда трупа начинались жертвоприношения. Кроме лошадей, утвари, сосудов, которые посвящались умершему, в его честь убивали одну из его жён, его повара, конюшего, главного слугу, т.е. всех самых приближённых к нему людей. Вещи убитых клали рядом с трупом в могилу, и потом все присутствующие насыпали над нею курган, стараясь возвести его как можно выше. За погребением следовали поминки. По истечении года снова собирались на могилу для ещё более ужасного обряда. Из оставшихся слуг умершего царя выбирали 50 человек и убивали их. Вместе с ними убивали 50 лошадей лучшей породы. Трупы тех и других очищали от внутренностей, набивали соломой и затем, посадив человеческие чучела на лошадиные и вогнав в них колья, чтобы они могли держаться стоймя, окружали ими могилу, словно отрядом заживо оцепеневших всадников (13, IV; 71–72). Курганы скифской знати достигали высоты 20 метров, а диаметром основания превосходили 200 метров. Курганы рядовых скифов – невысокие земляные холмики высотой до метра.

Неподалеку от Пантикапея – тысячелетней столицы Боспорского государства (совр. г. Керчь), в одной из могил, известной как курган Куль-оба, были найдены два скелета, мужской и женский, в полных царских убранствах, вместе с оружием и различной утварью. Высокорослый (193 см.) умерший похоронен в деревянном саркофаге в одежде и головном уборе, расшитых золотыми бляшками, на шее – золотая гривна весом 461 грамм с изображениями скифов, на руках и ногах – золотые браслеты тончайшей работы. Полный набор наступательного и защитного вооружения найден в различных местах гробницы, а меч, лук и стрелы лежали рядом. Рукоятка и ножны меча, а также горит (футляр для лука и стрел) были обложены золотыми пластинами с вытесненными на них изображениями животных. Здесь же находился точильный камень для меча в золотой оправе и золотая чаша весом 698 грамм. Царского покойника сопровождало погребение жены или наложницы. Её тело было положено в кипарисовый гроб с росписью и отделкой из слоновой кости. Царица ослепляла драгоценностями: голову украшала золотая диадема, шею – ожерелье и золотая гривна весом 473 грамма, рядом лежали два широких браслета и зеркало из полированного серебра с отделкой золотым листом. В гробницу были поставлены амфоры с вином, бронзовые котлы с мясом, бронзовая и серебряная посуда.

Скифы оставили после себя знаменитые курганы, схоронившие в себе многочисленные художественные изделия, изготовленные умелыми мастерами при помощи ковки, чеканки, литья, тиснения и резьбы, чаще всего из золота, серебра и бронзы, выполненных в столь характерном для скифов «зверином стиле». Узорчатые ковры, расшитые ткани, парча, украшенная аппликацией из цветной кожи, изделия из керамики и золота убедительно доказывают, что скифам было присуще глубокое чувство красоты и гармонии, что этот народ в культурном развитии не стоял ниже других современных ему народов.

К концу III в. до Р.Х. территория, занятая скифами, значительно сократилась. Скифское царство было завоёвано германскими племенами (готами и др.), пришедшими из Прибалтики. Скифы были частично уничтожены, частично слились с пришельцами. По-видимому, они отступили от принципа которым руководствовался в своей жизни царь Скилур (царь периода расцвета Скифского государства во II в. до Р.Х.), объединяя все причерноморские племена под своей властью. Умирая, Скилур призвал сыновей, протянул им несколько связанных вместе копий и потребовал, чтобы они их сломали. Сыновья по очереди пробовали, но никому не удалось переломить связку. Тогда царь развязал её, сломал каждое из копий по отдельности и сказал: «Если между вами будет согласие, никто вас не одолеет, если же будете действовать поодиночке, никому не сможете противостоять». Эту историю поведал нам древнегреческий писатель и историк Плутарх (ок. 45–127 гг. от Р.Х.). Скифское государство прекратило своё существование и на рубеже V–VI вв. от Р.Х. на части территории, ранее занятой скифами, расселились славянские племена.

* * *

По преданию, Скифию в I в. н.э. посетил апостол Андрей. Известно сказание о том, что он дошёл до территории будущего Киева, откуда с холма благословил все русские земли, сказав при этом своим спутникам: «Видите ли эти горы? Смотрите, ибо на этих горах воссияет благодать Божия, будет построен на них великий город, и Бог воздвигнет на них многие церкви». Не предание и сказание, а научные археологические и исторические исследования подтвердили истинность информации о скифах, содержащихся в Библии.

Горе строящему город на крови

и созидающему крепости

неправдою!

Аввакум 2:12

Греческий историк Диодор Сицилийский (ок. 90–21 гг. до Р.Х.) в своём сочинении «Историческая библиотека» утверждает: существовало древнее пророчество о том, что «ни один враг никогда не возьмёт Ниневию приступом, если только река не станет врагом города (2;25,27–28)». Имеются в виду ниневийские реки Тигр и Коср-Су. Живым, образным языком предсказывал падение великого города посредством «всепотопляющего наводнения» и иудейский пророк Наум (1:8). В своём ясновидении он говорит о том, как «речные ворота отворяются и дворец (Синаххериба) разрушается» (2:6), что в кровавой, отчаянной битве город будет разрушен – «огонь пожрёт запоры» Ниневии (3:13). Пророк видит страшное кровопролитие и множество ассирийских воинов, которые не могут устоять перед натиском врагов: «Слышны хлопанье бича и стук крутящихся колёс, ржание коня и грохот скачущей колесницы. Несётся конница, сверкает меч и блестят копья; убитых множество и груды трупов; нет конца трупам, спотыкаются о трупы их» (3:2–3). Это месть Бога за бедствия, которые Ассирия причинила Израилю. Она пала от собственного беззакония и безрассудства, и падение было страшным и безвозвратным.

Согласно вавилонским хроникам, хранящимся сегодня в Британском национальном музее в Лондоне, падение столицы Ассирии – города Ниневии произошло в 612 г. до Р.Х. Через 26 лет после этого события (в 586 г.), когда вместо Ассирии на Востоке поднялся другой могучий хищник – Вавилон, пророк Иезекииль в своей великолепной песне отметил, что величию Ассирии суждено было погибнуть от собственного беззакония (гл. 31). Подобно тому, как Наум говорил некогда Ассуру: «Разве ты лучше Но-Аммона..?» (3:8), так теперь Иезекииль спрашивает Египет, против которого Навуходоносор успешно вёл войну: почему тебе не пасть? Кому ты равняешь себя в величии твоём? Чем ты лучше Ассура? (31:1–2). «Вот, Ассур был кедр на Ливане с красивыми ветвями и тенистою листвою, и высоким ростом; вершина его находилась среди толстых сучьев. Воды растили его, бездна поднимала его, реки её окружали питомник его... Высота его превысила все дерева полевые, и сучьев на нём было много, и ветви его умножались, и сучья его становились длинными от множества вод, когда он разрастался. На сучьях его вили гнёзда всякие птицы небесные, под ветвями его выводили детей всякие звери полевые, и под тенью его жили всякие многочисленные народы. Он красовался высотою роста своего... Я украсил его множеством ветвей его, так что все дерева Едемские в саду Божием завидовали ему За беззаконие его Я отверг его. И срубили его чужеземцы, лютейшие из народов... и на все долины упали ветви его, и сучья его сокрушились на всех лощинах земли, и из-под тени его ушли все народы земли, и оставили его. На обломках его поместились всякие птицы небесные, и в сучьях были всякие полевые звери... Шумом падения его Я привёл в трепет народы, когда низвёл его в преисподнюю, к отшедшим в могилу...» (Иез. 31:3–16).

Своим безмерным торгашеством и грабежом покоренных племён жители Ниневии навлекли на себя катастрофу. Используя сравнение с блудницей, Наум описывает позорное обнажение Ниневии перед народами, которых она угнетала. Они будут презрительно смотреть на неё и никто не заплачет о её разрушении (3:4–7). Основную вину Ниневии Наум видит в том, что из неё «произошёл умысливший злое против Господа...» (1:11). И Бог уже вынес Свой приговор – Ассур будет истреблён, не будет более семени с его именем (1:14). Ассирии пришла пора расплачиваться по накопившимся против неё кровавым счетам.

Бесконечные и упорные войны истощили силы Ассирийской державы. Можно сказать, что страна «медленно истекала кровью от собственных побед». Так как ассирийская армия пополнялась в основном за счёт воинов из захваченных народов, это не могло не отразиться на её боеспособности. Жители Ассирии были обременены тяжёлыми поборами, необходимыми для военных походов, поэтому не удивительно, что со временем отношение населения к армии стало враждебным и подрывало её боеспособность. Не оправдала себя и практика переселения в организационном порядке покорённых народов. Это привело к тому, что коренных ассирийцев в стране становилось всё меньше, а иноплеменные чужеземцы часто становились очагами недовольства, ненависти и измены. С другой стороны, за время длительных хищнических войн, у противников Ассирии накопился немалый военно-технический опыт. Её военную технику и тактику осадного дела хорошо усвоили вавилоняне, мидяне и эламиты. В создавшихся условиях для уничтожения Ассирии требовался только мощный союз её противников.

Первую попытку создания коалиции ряда государств и племён против Ассирии предпринял в 653–652 гг. брат Ашшурбанипала, вавилонский царь Шамаш-шум-укин. Желая добиться полной самостоятельности, он создал против Ашшурбанипала мощный союз, в который вошли Мидия и Элам – на востоке, арабские кочевые племена – в Сирийской степи, Тир и Акко – на Средиземном море и, возможно, Египет.

Следует отметить, что, выполняя волю и завещание царя Асархаддона, Ашшурбанипал утвердил в 668 году своего старшего брата царём Вавилона. В летописи Ашшурбанипала (Цилиндр Рассама; III, 72–77) можно прочесть: «Я назначил Шамаш-шум-укина на царствование в Вавилоне, изготовил и дал ему всё положенное для украшения царского сана, собрал и вручил ему солдат, коней, колесницы, умножил города, поля, сады, людей, обитавших в них, и более чем повелел отец, мой родитель, дал ему». Ашшурбанипал отдал своему брату также города Ниппур и Урук с их округами, т.е. почти всю Среднюю Вавилонию, что не было предусмотренно завещанием Асархаддона. Но Шамаш-шум-укин не мог простить Ашшурбанипалу потерю ассирийского трона и поднял против младшего брата мятеж. Вместе с Вавилоном восстали Сиппар, Борсиппа и Ниппур.

С огромным трудом Ашшурбанипал одолел вавилонян и овладел их столицей. По некоторым ассирийским данным можно судить об этой победе. В осаждённых и отлично укреплённых городах стали истощаться запасы провианта. По свидетельству Ашшурбанипала, после трехлетней осады в Вавилоне начался страшный голод, жители «ели мясо своих сыновей и дочерей, жевали кожаные ремни... умирали от чумы, нужды и голода», а арабы, которые «вступили в Вавилон, из-за нужды и голода ели мясо друг друга». К концу 648 г. положение осаждённого Вавилона стало безнадёжным. Не желая попасть живым в плен к брату, Шамаш-шум-укин поджёг царский дворец и вместе с царицей и приближёнными погиб в огне пожара. Ворвавшиеся в город ассирийские войска учинили кровавую расправу над оставшимися в живых сторонниками Шамаш- шум-укина. Трупы погибших вавилонян стали добычей собак, свиней и хищных птиц.

После войны 652–648 гг. политика Ашшурбанипала в отношении Вавилонии преследовала одну цель – создать на основе Ассирии и Вавилонии единое мощное государство. Для достижения этой цели он провозгласил себя царём Вавилона (в 647 г.) под именем Кандалану. Вавилонское царство сохранило свою автономию в составе Ассирии, но город Ниппур отошёл к Ассирийской империи и стал оплотом её господства над Вавилонией. Ашшурбанипал не мог тогда даже предполагать, что этими действиями создаёт не опору для великой империи, а её могильщика.

Ашшурбанипал предпринял ряд походов против главного вавилонского союзника – Элама, которые завершились в 645 г. полным разгромом Элама и разрушением его столицы – Суз. Прах эламских царей был выброшен из гробниц, статуи богов вывезены, а многочисленные ценности, награбленные эламитами в течение многих веков, вернулись в Вавилон. Элам прекратил своё существование как царство и как нация. После этих, казалось бы блистательных побед, Ашшурбанипал отпраздновал в Ниневии свой триумф. Он был убеждён, что выдержал опаснейшую бурю, и потому позволил везти себя к главному храму Ниневии в упряжке, в которую вместо лошадей были впряжены три последних эламских царя и пленённый арабский шейх. У храма «торжественная колесница» остановилась, царь сошёл с неё и принёс благодарение богам в присутствии войска и народа. Безумный акт гордыни – последний блеск ассирийского величия, после которого последует великое падение.

В 630 году в Ассирии произошёл военный переворот, в результате которого Ашшурбанипал был отстранён от власти. Участники мятежа возвели на ассирийский престол своего лидера – генерала Син-шум-лишира. Но возмущение в стране было столь мощным, что новый лидер вынужден был посадить рядом с собой на троне одного из сыновей Ашшурбанипала – Син-шарру-ишкуна (630–612). Началась гражданская война в результате которой империя распалась на две части. За Син-шарру-ишкуном сохранился престол Ассирии, а на престоле Вавилонского царства остался доживать последние дни стареющий Ашшурбанипал – Кандалану.

В это смутное время правителем Южной Вавилонии был назначен ассирийский ставленник Набу-апла-уцур (Набопаласар) – будущий могильщик великой Ассирии. С этого момента наступил новый период: внутренние смуты в Ассирийской державе приблизили её окончательное крушение. В 627 г. в Вавилоне скончался Ашшурбанипал. Несколько ранее его смерти правитель Южной Вавилонии, Набопаласар, поднял мятеж против ассирийского владычества. Он захватил Урук и осадил оплот ассирийцев в Вавилонии – город Ниппур. Его военный успех способствовал тому, что в сентябре 626 года один их крупнейших городов страны – Сиппар – признал Набопаласара царём, а уже в ноябре он был провозглашён царём Вавилона. Историки считают 626 год началом Нововавилонского (Халдейского) царства, а его основателем – Набопаласара.

С этого времени преемникам Ашшурбанипала на ассирийском престоле приходилось думать не о расширении своего государства, а о спасении страны. Ассирия скатывалась в пропасть с головокружительной быстротой, от неё откалывались всё новые и новые провинции. Пока она была занята войной в Вавилонии и Эламе, от неё ускользнули Египет, Сирия и Мидия, а на западе иудейский царь Иосия не только перестал платить дань, но и принялся захватывать ассирийские земли в Палестине. Ослаблением Ассирии воспользовались воинственные орды скифов, достигшие границ Египта. Чтобы избежать опустошения страны, фараон Псамметих I с большим трудом откупился данью. Ужас охватил население Месопотамии, Сирии и Палестины. «...Вот, идёт народ от страны северной, и народ великий поднимается от краёв земли, – говорил о скифах пророк Иеремия, – держит в руках лук и копье; они жестоки и немилосердны, голос их шумит, как море, и несутся на конях, выстроены, как один человек...» (6:22–23). Ограбив многочисленные города, скифы безнаказанно ушли на север, на свою родину.

Однако главным и наиболее опасным врагом Ассирии оказалась Мидия, которой удалось объединить раздробленные племена Ирана и, использовав гибель Элама, стать самой мощной державой к востоку от Месопотамии. Правда, и Мидия понесла некоторый урон от нашествия скифов, но, как сообщал Геродот, мидянам удалось смирить воинственных кочевников и даже привлечь их отряды, славившиеся своей конно-стрелковой тактикой, на свою сторону. В 26-й год правления иудейского царя Иосии (614), положение Ассирии резко ухудшилось: против неё выступила мощная коалиция в составе мидийского царя Киаксара и вавилонского – Набопаласара.

В 614 году Киаксар переправился через Тигр и, спустившись вниз по течению, двинулся со своей армией на древнюю столицу Ассирии – Ашшур. Взяв город штурмом, он жестоко расправился с жителями. Вся находившаяся в нём ассирийская знать была вырезана, а город разграблен и сожжён. Никогда ещё не обрушивался на Ассирию столь сокрушительный удар. Бывшая владычица мира занимала теперь территорию чуть больше Иудейского царства и оказалась перед лицом полного поражения. Через несколько дней после штурма Ашшура к берегам Тигра прибыл Набопаласар со своей армией, который собирался принять участие в дележе добычи, но опоздал. На развалинах Ашшура Набопаласар и мидийский царь Киаксар разработали дальнейший план совместных военных действий против Ниневии и заключили между собой договор о союзе, который был скреплён браком между дочерью Киаксара, царевной Амиитис, и сыном Набопаласара, царевичем Навуходоносором.

После падения Ашшура Син-шарру-ишкун поднял против Вавилона приевфратовские племена арамеев и, отвлекши таким образом Набопаласара от Ассирии, сумел нанести ему поражение. Но кратковременный успех не смог спасти Ассирию, звезда которой неуклонно клонилась к закату. Она теряла свои города и провинции, но мужественно продолжала неравную борьбу, пытаясь любыми средствами предотвратить надвигающуюся на Ниневию угрозу.

Два года союзники тщательно готовились к походу на Ниневию, которая со времён Синаххериба была столицей Ассирийской империи. Царю Мидии Киаксару (в вавилонской хронике он назван «царём Уманманды») удалось к этому времени создать регулярную армию вместо прежнего сборного племенного ополчения. «Он разделил войско на боевые отряды по родам оружия и каждому отряду, – копьеносцам, лучникам и всадникам – приказал действовать самостоятельно. До этого всё войско было перемешано в беспорядке... Со всеми подвластными народами Киаксар выступил против Нина (т.е. Ниневии), чтобы отомстить за отца (Фраорт, отец Киаксара, был убит ассирийцами) и разрушить город. Когда он начал осаду Нина, в пределы его царства вторглись огромные полчища скифов во главе с царём Мадиесом», – писал Геродот (I; 103).

Дальнейшие события, согласно вавилонской хронике, развивались следующим образом. [В 14-й год] (Набопаласара, т.е. 612 г. до Р.Х. – Авт.) царь Аккада (т.е. Вавилонии – Авт.) созвал свои войска, а царь уманмандов (мидийцев) [вышел] навстречу царю Аккада. [У города... они встретились] друг с другом. Царь Аккада [со своим войском] и Киаксар [со своим войском] переправились и пошли берегом р. Тигр... против Ниневии. С месяца сиван до месяца аб [имели место] три сражения... В месяце аб, [день... они захватили город Ниневию] и нанесли великим (людям) большое [поражение]. В тот же день Син-шар-ишкун, царь Ассирии... Многочисленный полон в городе, не поддающийся подсчёту, они захватили, а город (превратили) в руины и развалины... [Войска] Ассирии перед царём бежали, а силы царя Аккада [их преследовали]. В 20-й день месяца улул Киаксар вернулся в свою страну со своим войском [35, с.248–249].

Таким образом, катастрофа для Ниневии разразилась в 14-й год царствования Набопаласара, т.е. в 612 году до Р.Х. Кроме отрывочных греческих преданий и рассказов, часто не заслуживающих доверия, об этой страшной катастрофе не сохранилось совершенно никаких подробностей. Достоверно известно лишь то, что Ниневия погибла, а вместе с ней погибла и Ассирийская держава. Отсутствие ассирийских памятников, сообщающих сведения о том, что происходило после смерти Ашшурбанипала, гражданской войны и падения Ниневии объясняется тем, что правители государства, стремившегося в пропасть с силой и быстротой лавины, не имели уже никакого желания заниматься изваяниями и сочинением надписей. Общеизвестно и то, что ассирийцы не любили оставлять потомкам сведения о своих военных неудачах, потому и летописцы замолкали всегда, когда не могли сказать ничего отрадного. Поэтому Дж. Смиту легче было найти в разрушенном дворце Ниневии 15 недостающих табличек, повествующих о всемирном потопе, чем нам сегодня восстановить в хронологическом порядке и связной форме последние дни гордой столицы Ассирии.

Однако трудно поверить и в то, что Ниневия со своим несметным богатством, накопленным на протяжении веков путем грабежа и войн, была пощажена скифами. Подтверждением тому является почти полное отсутствие ценных вещей в развалинах Ниневии, раскопанной Генри Лэйярдом. Как показали результаты археологических исследований, царские дворцы находились в ужасном состоянии, повсюду имелись следы жестоких пожаров, что может свидетельствовать о присутствии там скифов, дотла разоривших город. Ниневия пожинала плоды собственных зверств и стяжательств, предстала пред лицом возмездия, праведным судом Божиим: «Так как ты ограбил многие народы, то и тебя ограбят все остальные народы за пролитие крови человеческой, за разорение страны, города и всех живущих в нём. Горе тому, кто жаждет неправедных приобретений для дома своего, чтобы устроить гнездо своё на высоте и тем обезопасить себя от руки несчастья!» (Авв.2:8–9). Лев, терзавший добычу, теперь сам стал добычей мидян, вавилонян и скифов, поделивших между собою бывшие владения Ассирии.

На основании свидетельств Геродота и вавилонских хроник, последние дни греховной столицы Ассирии на исторической сцене можно реконструировать следующим образом. Когда войска Мидии и Вавилонии появились у стен города и началась осада, на арене военных действий появились скифы. Однажды, в 626 году, благодаря скифской коннице, ассирийцы защитили Ниневию от осаждавших её мидян. Чью сторону займут они на этот раз? Вновь ассирийцев или, может быть, её противников? Всё решил Киаксар. Как данник он явился в стан скифского царя Мадиеса и уговорил его принять участие в штурме Ниневии. По всей вероятности, богатая добыча прельстила скифов и они присоединились к коалиции.

Теперь только прочные крепостные стены и закалённые в боях ассирийские воины могли спасти положение осаждённой столицы. По царскому приказу в храмах Ниневии возносились моления и приносились обильные жертвоприношения. Горожанам и воинам был предписан строжайший пост. Ассирийский царь лично руководил обороной Ниневии. Город хорошо подготовился к защите, в нём находились основательные запасы продовольствия и пресной воды, позволявшие держать оборону неопределённо долго. К тому же ассирийцы имели богатый опыт не только в осаждении вражеских крепостей. Они умели прекрасно защищаться. Пример тому – столица ассирийской провинции Асдуду, город Азот, который египетский фараон Псамметих I, если верить Геродоту (II; 157), держал в осаде, прежде чем взять его... 29 лет! Ассирийцы знали, что ни один из известных в то время городов не выдерживал столь длительной осады, а Азот был куда меньшим городом, чем Ниневия. И хотя военные неудачи последнего времени подорвали дух ассирийской армии, трудно объяснить причину, почему за столь невероятно короткий срок (три месяца, с месяца сиван по месяц аб, т.е. с июня по август) союзникам удалось сокрушить мощные укрепления Ниневии. Как тут не вспомнить удивительное пророчество Наума: «Все укрепления твои подобны смоковнице со спелыми плодами; если тряхнуть их, то они упадут прямо в рот желающего есть» (3:12).

Осаждавшие прекрасно понимали, что им не взять город штурмом, что тараны и стенобитные машины бессильны против мощных 24-х метровых городских стен, имевших, к тому же, толщину 10 метров. И тогда участь Ниневии была решена с помощью военной хитрости: нападавшие решили, что вместо них будет действовать мощная река, на протяжении многих веков надёжно защищавшая город от врагов. В результате трёх сражений, о которых повествует хроника, союзникам, по-видимому, удалось овладеть системой плотин на реке Коср-Су (Хоср), что позволило сбросить её воды в городские рвы и по руслу, через «речные ворота» (Наум 2:6), прорваться в город. По другой версии, запрудив Тигр, союзники заставили его изменить течение и воды реки хлынули в город. Мощный поток, пробив городскую стену, открыл широкую брешь осаждающим. Это подтверждают археологические раскопки, обнаружившие наличие песка и гальки в холме Куюнджик. Таким образом, река стала «врагом города», разрушила часть оборонительных укреплений и дала возможность неприятелю ворваться в город и разграбить его.

На улицах Ниневии начались ожесточенные бои, но силы оказались неравными. Слишком велика была ненависть, веками копившаяся против «города крови» и «логовища львов», чтобы ожидать какую-либо пощаду или снисходительность со стороны победителей. «Горе городу кровей! Весь он полон обмана и убийства; не прекращается в нём грабительство. Слышны хлопание бича и стук крутящихся колёс, ржание коня и грохот скачущей колесницы. Несётся конница, сверкает меч и блестят копья; убитых множество и груды трупов; нет конца трупам, спотыкаются о трупы их. Это – за многие блудодеяния развратницы приятной наружности, искусной в чародеянии, которая блудодеяниями своими продаёт народы и чарованиями своими – племена». Таким живым и образным языком описывал пророк Наум необузданную мощь врагов Ассирии (3:1–4). Подобно дуновению палящего тропического ветра, они убивали и сжигали всё, что попадалось им на пути. «Там пожрёт тебя огонь, посечёт тебя меч...» (Наум 3:15). Жилые дома, царские дворцы, храмы и стены Ниневии превратились в груды развалин. Ассирийская знать, попавшая в руки победителей, была умерщвлена или закована в цепи и уведена в плен. «Решено: она будет обнажена и отведена в плен» (Наум 2:7). Впрочем, добыча столь несметна, что её хватает на всех: «Расхищайте серебро, расхищайте золото! Нет конца запасам всякой драгоценной утвари» (Наум 2:9). В отчаянии ассирийский царь Син-шарру-ишкун запирается в своём величественном дворце и поджигает его. Среди этого разбоя и пожара сохранились лишь «глиняные книги» из библиотеки Ашшурбанипала, которые не представляли для варваров-завоевателей никакой ценности. Они уцелели, погребённые под грудами развалин царского дворца. Огонь не повредил их, хотя многие из них разбились на куски при падении с полок. Они пролежали в земле 2500 лет, пока в середине ХІХ века их не обнаружил Генри Лэйярд.

Ниневия погибла. С ней поступили точно так, как она обычно поступала с побеждёнными ею городами. Это событие вызвало чувство радости и ликования у народов Востока, изнывавших под игом жестокой властительницы мира. «Где теперь логовище львов и то пастбище для львят, по которому ходил лев, львица и львёнок, и никто не пугал их..?» – спрашивал пророк Наум и отвечал: «Спят пастыри твои, царь Ассирийский, покоятся вельможи твои; народ твой рассеялся по городам, и некому собрать его. Нет врачевства для раны твоей, болезненна язва твоя. Все, услышавшие весть о тебе, будут рукоплескать о тебе, ибо на кого не простиралась беспрестанно злоба твоя?» (2:11. 3:18–19). Так исполнился над «городом кровей» непреложный закон Божьего возмездия за всякое убийство (Быт.9:6), тем более за целое море пролитой крови.

Однако расправиться с Ассирией было не так просто. Остатки ассирийской армии отступили на запад, к Харрану, а затем к Каркемишу на Евфрате. В Харране ассирийцы избрали себе нового царя – Ашшур-убаллита (612–609), который был первосвященником этого города и младшим братом Ашшурбанипала. С этого времени Харран стал столицей гибнущей империи. В эти критические для Ассирии дни у неё появился новый союзник – Египет, которого беспокоило растущее могущество Мидии и Вавилонии.

В 611 году Набопаласар со своим войском стал продвигаться к Харрану. Решительные бои за город произошли в следующем году, когда к вавилонянам присоединились скифы. Ассирийцы вместе со своими союзниками вынуждены были оставить новую столицу и отступить за Евфрат. В Харране остался вавилонский гарнизон. Потеря Харрана не на шутку встревожила египтян. Собрав ополчение, фараон Нехо II выступил для соединения с остатками войска Ашшур-убаллита, чтобы вновь идти на Харран. Но путь ему преградил иудейский царь Иосия со своим войском. У Мегиддо произошла битва. Иосия был смертельно ранен египетской стрелой. Соединившись с ассирийским царём, Нехо II перешёл Евфрат и атаковал Харран. В результате тяжёлых боёв вавилонскому гарнизону всё же удалось удержать город, к которому спешил на помощь Набопаласар вместе с мидянами. Узнав об их приближении, египтяне сняли осаду и без боя отступили за Евфрат.

Таким образом, в 609 году до Р.Х. Ассирия навсегда исчезла с политической карты Месопотамии. Только развалины городов да остатки пышных дворцов напоминали о некогда грозной державе, заставлявшей трепетать даже отдалённые страны. Так закончила своё существование первая в истории человечества «мировая держава». На Ближнем Востоке остались четыре могущественных государства: Вавилония, Египет, Мидия и Лидия (в Малой Азии). В результате разгрома Ассирии мидяне завладели её коренной территорией и областью Харран в Верхней Месопотамии. Вавилоняне же прибрали к рукам остальную Месопотамию и готовились установить свой контроль над всеми областями к западу от Евфрата. Но фараон Нехо II считал, что территория Сирии и Палестины должна принадлежать ему.

Принудить Бог не может никого,

поскольку человека произвёл,

вложив частицу духа Своего

а с нею – и свободы произвол.

И. Губерман

Сцена нашей человеческой истории расположена на небольшой планете, затерянной в беспредельном мировом пространстве. Человечество пережило здесь долгую, тяжёлую, многострадальную историю, полную борьбы, преступлений и героизма, взлётов и падений. На всём протяжении человеческого рода можно проследить расцвет и гибель высокоразвитых культур, неизбежно следовавших друг за другом. Но почему же гибли государства, исчезали с мировой арены целые народы, как прах развеивались великие цивилизации?

Как и по поводу рождения цивилизаций, существует не мало гипотез относительно их гибели. Одни из них утверждают, что подъём и упадок стран, народов и даже целых цивилизаций зависит от их возраста, и так же неизбежен как молодость и старение людей; другие видят в этом «внутренние заболевания» или следствие разбойного нападения из вне; третьи – в неотвратимых природных катастрофах и т.д. и т.п. Говорят, что всю всемирную историю человечества можно свести к описанию 21 цивилизации, большая часть которых уже погибла. Для многих хорошо знакомо школьное объяснение причин, как на смену одним общественным порядкам приходят другие: «Когда верхи не могут, а низы не хотят...», т.е. невозможность для правящих классов жить и управлять по-старому – так называемый кризис «верхов», с одной стороны, и возмущение угнетённых классов, которые не хотят жить по-старому, – кризис «низов» – с другой. Можно привести и другие версии гибели мировых цивилизаций, модных сегодня, но мы рассмотрим библейскую, основанную на лишении человека, народа, цивилизации всех благ в наказание за их грехи.

Долгое время историки считали, что самое древнее государство на нашей земле – Египет. Но после археологических раскопок в долине рек Тигра и Евфрата они заявили, что история начинается в Междуречье, которому евреи ещё в древности дали имя Сеннаар, а греки называли её Месопотамией. Благодаря наносам Тигра и Евфрата здесь образовалась огромная равнина, которой по плодородию не было равной на всём Ближнем Востоке, и где впервые родилась цивилизация. В этой долине ассирийцы создали первую в истории человечества «мировую» империю. Далеко известной столицей Ассирийской империи стала Ниневия – один из самых великих городов Древнего мира. Несмотря на огромные потоки золота, которые стекались в столицу мира из ограбленных ею стран, обилию храмов и видимую религиозность, она оказалась центром зла, греха и порока. Среди своего богатства, могущества и славы, нравы её жителей были крайне испорчены. Помимо всякого рода излишества, расточительства и мотовства, подлости и безнравственности, Ниневия славилась ещё развратом, поражавшим даже Древний мир, который нелегко было удивить такими вещами.

Не страшась гнева Божия, ассирияне приносили неисчислимые бедствия порабощённым ею народам. На протяжении столетий халдеи и египтяне, эламиты и кавказцы, финикийцы и евреи ощущали на себе крепкую руку могучей военной державы. Алчная к наживе первая цивилизация совершала свои хищные дела, забывая о том, что «праведность возвышает народ, а беззаконие – бесчестие народов» (Притчи 14:34), что идущие путём беззакония – погибнут. «Так как ты ограбил многие народы, то и тебя ограбят все остальные народы» (Аввак.2:8). Зло не останется без наказания. За всяким грехом следует возмездие. Каков грех, таково и возмездие – таков высший закон Божьей справедливости.

Не была исключением из этого закона и Ассирия. Уже ко времени царствования иудейского царя Иосии в ней начались внутренние смуты, приблизившие её окончательное крушение. Пророчества Наума и Софонии начали сбываться. Два последних ассирийских правителя не смогли справиться с набиравшими мощь Мидийским и Вавилонским царствами. Менее чем за 20 лет после смерти Ашшурбанипала Ассирийское государство, которое распространяло своё огромное влияние по всему Плодородному полумесяцу, исчезло, чтобы никогда больше не возродиться. Даже прочные стены Ниневии, на которые так уповали последние цари, не смогли спасти её от неминуемой гибели. «Где же то, чем хвалиться? Уничтожено!» (Рим.3:27). На развалинах Ассирии царь Набопаласар (626–605) основал Халдейское (со столицей в Вавилоне) царство, с которым начался следующий и самый насыщенный в культурно-историческом плане этап, известный как Нововавилонский период (Н. п. – держава, основанная Набопаласаром, получила название Нововавилонского царства, просуществовало до 539 г. до Р.Х. – Авт.). Самым знаменитым царём этого государства был Навуходоносор (605–562). При нём Вавилон стал «пупом неба и земли», в котором жило больше миллиона человек.

Дальнейшее наше повествование пойдёт не о том, от чего погибла первая в истории человечества мировая Ассирийская империя (этому можно привести много причин), а о том, почему её существование затянулось на такой сравнительно долгий срок. Почему долготерпение Божие щадило Ассирию целые века? Почему Бог так долго терпел кровавых правителей, которые держались на троне лишь силой террора? Почему путь нечестивых благоуспешен и все вероломные благоденствуют? Почему это так? В чём причина? Ведь через всю Библию красной нитью проходит весть о том, что Бог не оставит без наказания никакое беззаконие, тем более насилие над слабыми, грабежи, убийства, войны и целое море пролитой крови? Как увязать эти противоречия с понятием о правосудии Бога?

Задумываясь над всеми этими «почему», так и хочется обратиться к Высшему Космическому Разуму с робким вопросом: «Чистым очам Твоим не свойственно глядеть на злодеяния, и смотреть на притеснение Ты не можешь. Для чего же ТЫ смотришь на злодеев и безмолвствуешь, когда нечестивец поглощает того, кто праведнее его?» (Аввак.1:13).

Строки Ветхого Завета запечатлели два закона: один написанный на каменных скрижалях (Десятисловие – Исх.20:1–17), другой – в сердце человека. Свод законов, которые Бог дал Моисею (ок. 1526–1406 гг. до Р. Х.), – это общеобязательное правило для народа израильского, указывающее на то, как поклоняться Богу (обрядовый закон), как жить среди людей (гражданский закон) и как вести себя (моральный закон). Закон был необходим, чтобы удержать в известных пределах падшую человеческую натуру. Он был дан потому, что люди были слишком греховны и имел целью удержать их от злых поступков. Первое убийство в истории человечества совершил Каин, поднявший руку на своего брата Авеля. Но в то время не существовала заповедь «не убивай» (Исх.20:13), поэтому и убийцу нельзя было обвинить как преступника – «где нет закона, нет и преступления» (Рим.4:15). Закон был дан, чтобы всякое злое действие рассматривать как преступление с юридической точки зрения. И теперь каждый, кто совершал их, становился виновным в нарушении закона – беззаконником. Подобно тому, как дорожный знак, указывающий водителю предел скорости напоминает ему о наказании за её превышение, а вина тех, кто превышает этот предел не имеет извинения, потому что они сознательно нарушили правило, так и закон провозглашал, что определённые дела порочны и запрещал их. После этого каждый, кто совершал самоволие или самоуправство, становился виновным в нарушении закона.

Следующую истину, которую раскрывает нам Библия есть то, что «законом познаётся грех» (Рим.3:20), а грех – есть действие противопоставленное воле Божией. Впервые встречающееся в Ветхом Завете слово «грех» (Быт.4:7) означает уклонение от цели, свернуть с пути. В Новом Завете мы находим подобное определение греха: «А всё, что не по вере, грех» (Рим.14:23). Самое важное что грех совершил в человеке есть то, что он занял место, которое должно принадлежать Богу, а без Бога человечество не может противодействовать греховному разложению. Мир нуждается в праведности, которую может дать только Бог.

Бог не разделяет согрешения на «мелкие» и «крупные». Единым словом «грех» называет Библия зависть, злобу, клевету, жестокость, убийство, воровство, пьянство, разврат и т.п. (Мф.15:19–21. Кол.3:5–6). Лучшим зеркалом для распознавания своей греховности являются 10 заповедей (Исх.20:1–17) и Нагорная проповедь (Мф.5–7 гл.) Иисуса Христа.

Грех имеет удивительную способность к размножению. Один грех ведёт к другим, а вместе они ведут к следующим грехам. Подобно злокачественной опухоли он быстро увеличивается, становится всё сильнее и в конечном итоге приводит к смерти. Таким образом, грех влечёт за собой воздаяние. И это воздаяние – смерть. «Ибо возмездие за грех – смерть» (Рим.6:23). Смерть – справедливая плата за грех. Без Бога человек никогда не избавится от последствий своих грехов. Эта тень будет преследовать его по пятам до тех пор, пока не погубит.

Закон справедливости неумолим. Бог свят, а потому Он должен осудить грех и вынести приговор грешнику. Люди должны пожать то, что они посеяли. Вот почему в жизни постоянно осуществляется закон: «чем кто согрешил, тем и наказывается». Его можно назвать законом «сеяния и жатвы», «преступления и наказания». Апостол Павел писал: «Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнёт» (Гал.6:7). Каждый человек будет вознаграждён или наказан, в зависимости от того, что он сделал.

Иаков обманул своего престарелого и полуслепого отца Исаака, когда тот собирался благословить его старшего брата-близнеца Исава по праву первородства (Быт.27:19–23), – и, в свою очередь был обманут своим дядей Лаваном, в хозяйстве которого вынужден был работать (29:18–25). Обманом надела Ревекка на Иакова лучшие одежды своего старшего сына, а руки и шею обернула козлиными шкурами, чтобы гладкокожего Иакова нельзя было отличить от косматого Исава (27:15–16). А много лет спустя сыновья доставили Иакову разноцветную одежду, которую он подарил любимому сыну Иосифу в знак особого расположения, испачканную кровью заколотого козлёнка (37:31–33). В юности Иаков солгал своему отцу, а в старости сыновья его солгали ему. «И какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф.7:2). Зло возвращается на того, кто его сделал, так же, как пыль, брошенная против ветра. Бог знает дела каждого и «воздаст каждому по делам его» (Рим.2:6). Он говорит чрез пророка: «По истине во веки не забуду ни одного из дел их!» (Амос 8:7). Дела всех людей заносятся в памятные книги Божии и являются критерием оценки на суде (Отк.20:12–13).

«Бог правду видит, да не скоро скажет» – гласит пословица. Отсутствие наказания в данный момент не означает, что человек избежал ответственности за своё преступление, их тайна откроется в ином, потустороннем плане бытия. Вместо быстрого наказания за грехи, Божья доброта к человеку старается терпеливо вести его к покаянию. «И беззаконник, если обратится от беззакония своего, какое делал, и творит суд и правду, – к жизни возвратит душу свою» (Иез.18:27). Часто беззаконник сам ищет возмездия, наказания за преступление, лишь бы утолить свою совесть – неписанный закон, вложенный в сердце человека. Она с неотвратимостью «дамоклового меча» карает своих владельцев. Совесть заставила Раскольникова (героя романа Ф. Достоевского «Преступление и наказание»), совершившего уголовное преступление и убившего двух человек, явиться с повинной в то самое время, когда на настоящего преступника не только ясных улик, но даже подозрений почти не имелось. Почему он предпочёл явку с повинной, совершил чистосердечное раскаяние и всенародно исповедал свой грех? Почему с радостью идёт на каторгу, чтобы внешними страданиями успокоить внутреннюю муку? Потому что совесть – частица Божьего образа в человеке, разбивающее сердце и отгоняющее сон, производит критическую самооценку совершаемых поступков. Стоит только прислушаться к её голосу. А этот голос внутри человека есть только тень вечных законов Божиих, вложенных в основу мира. Вот почему Ф. Достоевский (1821–1881) утверждал, что убийца начинает получать наказание в момент совершения преступления, а родоначальник немецкой классической философии И. Кант (1724–1804) как-то сказал, что его поражают две вещи в мире: «звёздное небо надо мною и закон нравственности во мне».

Первопричину угрызения совести следует искать в грехе, в своём или чужом, в нарушении законов жизни, разъединяющих нас с Богом, ибо «... грех есть беззаконие» (1Ин.3:4). Обозначение греха как «беззакония» очень правильно, ибо когда человек забывает Законодателя, тогда пренебрегает и Его законами. Бог же судит грех и беспощадно уничтожает его как беззаконную, враждебную Ему силу. «Потому что Бог наш есть огонь поядающий» (Евр.12:29), т.е. истребляющий грех. Для каждого человека существует какая-то определённая, присущая лишь ему одному мера греха, как написано: «...чрез это всегда наполняют меру грехов своих» (1Фес.2:16). Подобно тому как капля за каплей наполняется ведро, так и человек становится полон зла, хотя бы он собирал его понемногу. И лишь тогда, когда мера греха наполнилась, Бог совершает суд, в результате которого люди соединённые с грехом скорбят, страдают и умирают. «Когда праведник отступил от праведности своей и начал делать беззаконие, то он умрёт за то. И когда беззаконник обратился от беззакония своего и стал творить суд и правду, он будет за то жив» (Иез.33:18–19). «Мера греха» или «мера беззакония» – как бы заработанная плата, расчёт за прожитую жизнь. Добрый и справедливый Бог оценивает людей по их делам. Добрые дела вознаграждаются, а злые – наказываются. И каждый человек, к какому бы народу он ни принадлежал, несёт ответственность за все свои поступки.

От меры греха человека зависит продолжительность его жизни: «... кровожадные и коварные не доживут и до половины дней своих» (Пс.54:24). И наоборот, для слушающего голос Божий и исполняющего Его волю сказано: «... число дней твоих сделаю полным» (Исх.23:26). Гарантию полных дней жизни даёт и соблюдение 5-й заповеди закона, которая гласит: «Почитай отца твоего и матерь твою, как повелел тебе Господь, Бог твой, чтобы продлились дни твои, и чтобы хорошо тебе было...» (Втор.5:16). Почитание отца и матери является источником долгоденствия и благоденствия как отдельных лиц (Притчи 20:20), так и целых поколений (Иер.35:18–19). В древние времена почтение родителей считалось законом. Материнство воспевалось и прославлялось. К сожалению в наш так называемый век цивилизации, культуры и просвещения, непочтение к старшим, насмешки над родителями не приводят уже никого в замешательство.

Библия раскрывает перед читателями ещё одну интересную истину: праведник может ходатайствовать за грешников, наполнивших меру грехов. Пример тому Авраам, который просил у Бога о помиловании Содома и получил на это согласие при условии, если в городе окажется 50, или 30, или даже 10 праведников. Но в беззаконных городах Содома и Гоморры не оказалось и такого малого количества праведных. Бог предназначил их к уничтожению, а праведнику Лоту, который «живя между ними, ежедневно мучился... видя и слыша дела беззаконные» (2Петра 2:8), велел покинуть город, чтобы не погибнуть... за беззакония города (Быт.19:15).

Беззакония города. Ещё во времена израильского царя Иеровоама II (ок. 787–747) столица Ниневия славилась своими злодеяниями и уже тогда мера её беззаконий была наполнена до краёв. Но Бог в Своей великой милости решил дать Ниневии последнюю возможность покаяться в своих ужасных беззакониях и вернуться к Нему. Еврейский пророк Иона был избран Богом, чтобы сообщить Ниневии последнее предупреждение о неминуемом суде: «Встань, иди в Ниневию – город великий и проповедуй в нём, ибо злодеяния его дошли до Меня» (1:2). И начал Иона ходить по городу, сколько можно пройти в один день и проповедовал, говоря: «Ещё сорок дней, – и Ниневия будет разрушена!» (3:4). Ниневитяне поверили словам пророка: объявили пост и оделись во вретище (3:5–8). Просто удивительно, как подействовало это предостережение Ионы на языческого царя и его придворных, которые выпустили воззвание к народу, призывая обратиться от злого пути и от насилия рук своих. Раскаяние народа, их вопль к Богу создали одно из самых великих пробуждений в мировой истории – уничтожение великого города Ниневии было отложено почти на двести лет.

Лишь на недолгое время прозрели жители греховной столицы после проповеди Иониной, а затем опять погрязли в беззакониях, забыв Кому они обязаны были спасением от гибели. «Господь долготерпелив и многомилостив, прощающий беззакония и преступления, и не оставляющий без наказания, но наказывающий беззаконие отцов в детях до третьего и четвёртого рода» (Числ.14:18). Но вот, когда потомки этих ниневитян в 612 году были окружены войсками мидян и вавилонян, они вновь возопили к Богу прося о помощи. Ответом на их молитву было: «Я не слышу: ваши руки полны крови» (Ис.1:15). Грех Ниневии достиг своей кульминации – мера беззаконий наполнилась. Она заслужила грозный приговор божественной справедливости о полном её истреблении. Как говорил отец церкви Ориген: «Бог никого не наказывает, не предупредив заранее».

Библия богата примерами когда из-за неизлечимых греховных болезней часто наказывался весь народ. При внимательном её изучении видно, что Бог наказывает сперва грешный народ, а потом наказание постигает ещё более грешный. Уже в глубокой древности Он терпел нечестивое поведение Аморреев (обобщённое название всех хананейских племён) до тех пор, пока Израиль под командованием Иисуса Навина не покорил Палестину: «...ибо мера беззаконий Аморреев доселе ещё не наполнилась» (Быт.15:16). Таким образом, исполнение обетований данных Богом Аврааму (Быт.15:6–21) включало суд над жителями Ханаана, у которых «наполнилась мера беззаконий» за их аморальность и идолопоклонство. «Я истребил пред лицем их Аморрея, которого высота была как высота кедра, и который был крепок как дуб; Я истребил плод его вверху и корни его внизу» (Амос 2:9). В качестве орудия для наказания Аморреев Бог использовал народ Израиля (Втор.7:1–2). Во Второзаконии 25:17–19 амаликитянам объявляется наказание – истребление, которое позднее по указанию Божьему должен был привести в исполнение Саул (1Цар.15:3). Тот факт, что суд над народом, набравшим меру беззаконий не всегда совершается тотчас, говорит о милости Божией и Его долготерпении. «Я дал (им) время покаяться... но (они) не покаялись» (Отк.2:21). Как врач вынужден отнять какую-либо конечность, поражённую гангреной, чтобы спасти жизнь человека, так поступает и Бог, видя народ поражённый злом. Но если гангрена распространится по всему телу, тогда неизбежна смерть. Так происходит и с народом, поражённым неизлечимой греховной болезнью, ибо грех влечёт за собой последствие, которое называется смертью.

Беззакония Израиля. «Есть ли какой великий народ, – спрашивал Моисей Израиля, – у которого были бы такие справедливые постановления и законы, как весь закон сей, который я предлагаю вам сегодня?» (Втор.4:8). Эра закона началась на горе Синае. До этого языческий мир имел, конечно, какие-то основы нравственного учения, но они не имели божественного утверждения и не были достоянием всего народа. Языческие боги носили чувственный характер. Без внешних форм – идолов – религия язычества была немыслима. Десятисловие же провозглашено было самим Богом. Простые, глубокие, вечные истины о личном Боге, о почтении к родителям, о целомудрии, о святости человеческой жизни, о чистоте совести – все эти истины открыты были и утверждены на Синае в наследие всем последующим векам человеческой истории.

Особо следует оговорить тот факт, что Синайский закон был дан не всем людям, а только Израилю: «Он возвестил слово Своё Иакову, уставы Свои Израилю. Не сделал Он того никакому другому народу...» (Пс.147:8–9). Остальные народы мира жили по закону совести (Рим.2:14–15). Моисеев закон служил эталоном и сокровищем, обладание которым ставило евреев в исключительное положение среди прочих народов.

Чтобы оценить значение закона для языческого мира, достаточно вспомнить лишь первый образец записанных и применявшихся в масштабах целого государства законов Хаммурапи (1792–1750 гг. до Р.Х.) – шестого царя Вавилона и, пожалуй, самого выдающегося деятеля в Месопотамии времён Старовавилонского периода (С. п. – историческая эпоха Вавилонского царства, длившаяся с XVIII по XV в. до Р.Х.). Царь Хаммурапи считается первым в истории человечества великим законодателем, а свод его законов («Кодекс Хаммурапи») – самым выдающимся памятником правовой мысли Древнего мира. Этот оригинальный текст законов, начертанный на диоритовой стеле двухметровой высоты, был найден в 1901–1902 гг. при раскопках на месте столицы древнего Элама (восточного соседа древней Вавилонии) – города Сузы, когда он, видимо, был увезён эламитами в качестве военного трофея. Хранится в Лувре. В Московском государственном музее изобразительных искусств им. А.С. Пушкина находится её точный гипсовый слепок. Известны также много фрагментов более поздних копий этих законов, найденных при раскопках Суз, Ниневии и других городов Месопотамии.

На лицевой стороне стелы вырезаны две рельефные мужские фигуры с внушительными окладистыми бородами в длинных, ниспадающих до пят одежд. Один из этих старцев восседал на троне. Его голова была увенчана высоким остроконечным тюрбаном, а в правой, протянутой вперёд руке он держал коротенький жезл и большой круглый браслет. Другой стоял перед троном в почтительной позе. Эти фигуры изображали царя Хаммурапи и бога солнца Шамаша. Бог как бы утверждал законы, изданные царём, и разрешал ему творить от имени богов суд и расправу над всеми своими подданными.

Текст законов Хаммурапи состоит из пролога, 282 статей и эпилога. Этот царь первым издал единые для всей страны законы, повелел высечь их на больших каменных плитах и установить на рыночных площадях главных городов. Каждые пять лет Хаммурапи выпускал специальные указы, называвшиеся «указами о справедливости». За большинство преступлений закона ждала смерть. Хаммурапи придерживался принципа – «око за око, зуб за зуб, человека за человека», когда за преступлением следует кара, равная ему по тяжести. Вполне законным считалось сломать кость тому, кто сам сломал кость другому лицу. Если виновный поранил глаз пострадавшему, то наказан он должен был быть тем же – повреждением глаза. Человека, уличённого в воровстве при тушении пожара, следовало бросать в огонь этого пожара. В заключение было сказано: «Я, Хаммурапи, царь справедливый, которому бог солнца даровал законы. Мои слова превосходны, мои дела бесподобны...». И если на наш взгляд законы Хаммурапи могут показаться излишне суровыми, тем не менее они считались залогом процветания страны, а соседние народы во время войны даже вывозили плиты с этими законами как ценную добычу. Недаром один из античных афоризмов звучал: «Чтобы быть свободным, нужно подчиняться законам».

Цель закона – определить отношения людей между собой. Однако знание закона недостаточно для спасения от наказания. Нужно исполнять его требования. Поэтому, ни с одного другого народа Бог не взыскивал так за грех, как с Израиля (Втор.18:58–61). Избрание его явилось основанием для особой строгости: «Только вас признал Я из всех племён земли, и потому взыщу с вас за все беззакония ваши» (Амос 3:2).

С течением времени сыны Израиля утвердились в мысли, что закон Моисеев – это спасательный патент, при помощи которого можно избежать всех общественных бедствий, что, зная закон, они тем самым становились полноправными членами царства Мессии и никакому суду подлежать не будут. И если во время свершения над ними справедливых судов Божиих они пытались похитить из Его рук розгу наказания, ссылаясь на особое положение среди других народов, говоря: «Боже мой! Мы познали Тебя, мы – Израиль», – то Божественный ответ всегда был ясен и краток: «Отверг Израиль доброе; враг будет преследовать его» (Осия 8:1–3). И этим врагом, преследовавшим Израиля вплоть до его уничтожения в 721 году, была Ассирия. Так сбылось над половиною избранного народа Божия грозное слово, сказанное ещё в древности через законодателя: «И погибните между народами, и пожрёт вас земля врагов ваших. А оставшиеся из вас исчахнут за свои беззакония в землях врагов ваших» (Лев.26:38–39). Северное царство – Израиль – перестало существовать. Оно имело 20 царей, но ни один из них не был достоин своего высокого призвания в качестве представителя избранного народа. Все они были идолопоклонниками и изменниками религии Иеговы.

Библия указывает на основные причины падения Израильского царства: идолослужение (4Цар.17:8–12), поклонение литым тельцам (ст.16), принесение в жертву детей (ст.17), пренебрежение предупреждениями пророков (ст.13–14) и нравственное развращение (ст.15). Сыны Израиля прошли длинный и печальный путь постепенного удаления от Бога. Более чем за два века они наполнили меру беззакония, после чего должно было вступить в права правосудие Божие. Весы, на которых взвешивались беззакония этого народа, отличались Божественной точностью, так что никто не мог сетовать на неправедность суда. Грех Израиля должен быть осужден и наказанием уничтожен. Так бесславно закончилось царство 10-и колен израилевых, отколовшихся от Иуды с разделением единого государства после смерти Соломона.

И когда Бог наказал нечестивое Израильское царство, тогда гнев Его падает уже на тех, кто ещё недавно были только исполнителями Его воли – на ассирийцев. Так же как и Израиль, Ассирия погибла тогда, когда наполнила меру беззаконий перед Богом и порабощёнными ею народами. На протяжении веков первая в истории человечества «мировая» империя купалась в распутстве и других пороках, приближая свой конец. Слишком велика была ненависть жителей Востока к этой кровавой империи. Её трагический конец можно подытожить словами одного хананейского царя, попавшего в плен к израильтянам – Адони-Везека: «...семьдесят царей с отсечёнными на руках и на ногах их большими пальцами собирали крохи под столом моим; как делал я, так и мне воздал Бог» (Суд.1:7). Причинённое Ассирией зло бумерангом возвратилось к ней назад. Величественная Ниневия пала. Её немые камни и развалины служат сегодня предостережением нашим распутным городам.

Первый урок, который можно извлечь из мировой истории, сводится к тому, что причиной гибели цивилизации часто являлось её растущее благополучие. Создав силою оружия первую в истории «мировую» империю, Ассирия в конце концов стала «медленно истекать кровью от собственных побед». Это же можно сказать и о последней «мировой» Российской империи – СССР, занимавшую шестую часть земного шара и также ставшую «жертвой своих успехов».

Второй урок заключается в том, что империя, построенная на крови, обречена на погибель. Первая «мировая» Ассирийская держава – самое кровавое государство древности, не была забыта в памяти потомков главным образом потому, что с её именем связаны убийства, грабежи, насилия и целое море пролитой крови.

Если ассирийские воины отличались безжалостностью и жестокостью, наводя ужас на соседние народы, всё же их зверства бледнеют перед ужасными пытками и издевательствами, чинимыми над собственным народом последней сверхдержавой, чей кровавый, человеконенавистнический режим ещё не знала человеческая история за всё время своего существования и получившая с лёгкой руки американского президента Рональда Рейгана прозвище «империя зла». И как ассирийские цари оставили потомкам многочисленные описания жестокостей, учинённых ими, так и история последней «мировой» империи была написана кровью. Человеческое общество трудно удивить массовыми убийствами, но обо всём, что стало известно о целенаправленной компании государственного террора, направленного на уничтожение целых общественных классов и принявших ужасающие формы при Советской власти – перед этим бледнеет всё то, что мы знаем из истории. Если Ассирия проливала кровь чужих, порабощённых ею народов, то крушение 1000-летнего государственного строя России было произведено за счёт крови своих сограждан.

Чтобы наполнить меру беззакония первой «мировой» Ассирийской империи потребовалось чуть больше 500 лет, а последней – 74 года. Да и по количеству пролитой крови последняя супердержава намного превзошла свою предшественницу. Один только маленький ручеёк из большой реки человеческой крови, пролитой среди духовенства, может дать наглядное представление о масштабе кровавого Армагеддона, устроенного коммунистическим «красным драконом» среди своего собственного народа. Жизнь верующих в государстве, объявившем своей религией безбожие – это эпоха невиданных гонений за веру, по своим масштабам, коварству и жестокости превосходящим всё, что когда-либо выпало на долю последователей Христовых.

До революции 1917 года в России имелось почти 78 тыс. соборов, церквей и молитвенных домов. Их обслуживало около 360 тыс. служителей культа. К концу 1919 года в живых осталось только... 40 тыс. священников. В мае 1922 г. был арестован патриарх Московский и всея Руси Тихон (1865–1925) со всеми членами Священного Синода (совещательный орган при патриархе). Вслед за этим были расстреляны 32 митрополита и архиепископа. К тому времени под официальным словом «расстрел» нередко скрывалось зверское изощрённое убийство: Киевский митрополит Владимир изуродован, оскоплён, застрелен и голым брошен на поругание; Петербургский митрополит Вениамин, который должен был заменить патриарха в случае его смерти, превращён в ледяной столб холодной водой на морозе, а затем утоплен; Тобольский епископ Гермоген, в своё время добровольно поехавший с царём в ссылку, был живым привязан к колесу парохода и измолочен лопастями. Пермский архиепископ Андроник, знаменитый в прошлом миссионер в Японии, закопан живым в землю. Черниговский архиепископ Василий распят на кресте и сожжён [10, с.98].

При набеге красных в августе 1918 г. на Белогорский монастырь были зверски замучены иеромонах Сергий Вершинин и Илия – тела их найдены с исколотыми штыками шеями, с размозжёнными черепами и простреленными ладонями рук. Предполагают, что их пригвождали ко крестам. В 5 км. от Белогорского монастыря располагался Серафимовский скит. Скитяне жили в маленьких бревенчатых избушках; пищу принимали однажды в день без масла. Были среди них такие суровые подвижники, которые, захватив с собой немного сухарей, удалялись из скита в соседние меловые горы, где жили по месяцу в совершенном безмолвии и молитве. При захвате скита красными были замучены монахи Сергий, Иоанн, Иосиф, скитский эконом Исаакий и инок Павел. Тела Сергия, Исаакия и Павла были завалены нечистотами. У мучеников были размозжены головы, вырваны куски тела с боков и штыковые раны по всему телу. За отказ сражаться в армии красных против правительственных войск, были расстреляны послушники скита: Григорий, Василий, Пантелеимон и Симеон.

В многочисленных записях, повествующих о кровавой тирании того времени, превратившей Россию в поле, усеянное трупами, можно прочесть и род мученической кончины её сограждан: «утоплен», «исколот штыками», «избит прикладами», «задушен епитрахилью», «изрублен саблями», а чаще всего «расстрелян». Причём встречается: «сам себе рыл могилу», «утоплен после долгих мучений», «после жестоких мучений»; встречаются пояснения, за что принял тот или иной служитель церкви лютую смерть: «за проповеди», «за колокольный звон», «за отказ сражаться в армии красных» [33, с.48].

Ответственность за массовую гибель невинных людей несёт образованная для этих целей в декабре 1917 года Всероссийская Чрезвычайная Комиссия (ВЧК). ВЧК – знаменитый карательный орган Советской власти, переименованный в 1922 году в Государственное политическое управление (ГПУ), а в ноябре 1923 года – в ОГПУ. Впоследствии известный как НКВД (Народный комиссариат внутренних дел), НКГБ (Народный комиссариат государственной безопасности), МГБ (Министерство государственной безопасности), МВД (Министерство внутренних дел) и с марта 1954 г. как Комитет государственной безопасности (КГБ). Говорят, что в некоторых чрезвычайных комиссиях заведена была особая должность «завучтел», т.е. заведующий «учётом тел» [1, с.450]. Как тут не вспомнить должность писца по регистрации количества отсечённых вражеских голов в ассирийской армии! Мы не знаем и, вероятно, никогда не узнаем точной цифры жертв красного террора, исчисляемой в миллионах. Известно лишь что подавляющее число красных палачей не умерли своей смертью, они погибли в застенках НКВД точно так, как когда-то сами истребляли свои жертвы в застенках ВЧК. Из 32-х членов Политбюро (высшего партийного руководства, избранных в 1917–1934 гг.) лишь четверо умерли своей смертью (Ленин, Фрунзе, Дзержинский, Куйбышев), двое застрелились (Томский, Орджоникидзе), двое были убиты (Киров, Троцкий), а остальные были репрессированы и расстреляны [40, с.520].

И хотя на первый взгляд это может показаться странным, даже в некоторой степени мистическим, но в окружающем нас мире действуют незримые законы, согласно которым за причинённое зло рано или поздно приходится расплачиваться сторицей. Об этом свидетельствует и народная мудрость: «Божья кара его постигнет», «Рок виноватого найдёт», «Бог долго ждёт, да больно бьёт», «Сколько вору не воровать, а виселицы не миновать»... И в этом есть своя логика – исполнение библейского принципа меры беззакония. Становится понятным, почему империя Советской супердержавы смогла просуществовать только 74 года. Построенная на крови, она уже за короткий срок наполнила меру своего беззакония, дошла до нравственного банкротства. Решающую роль в её крахе сыграло закрытие церквей, что разрушило основы духовной жизни; нация быстро деградировала в физическом и духовном отношении.

Неожиданное подтверждение библейской аксиомы «меры грехов» и «меры беззакония» даёт нам сегодня наука. Она утверждает, что количество энергии во Вселенной, каким оно было «от сотворения Мира», таким остаётся и по сей день и будет одним и тем же вечно, пока будет существовать этот Мир, а возможно и дольше (1-й закон термодинамики). Но кроме энергии есть ещё одна величина которая никуда не исчезает. Это – информация. Как теперь доказано, Вселенная содержит информацию обо всех своих сущностях и даже – обо всех происходивших когда-либо событиях. Не правда ли, блестящее подтверждение библейской истины: « И увидел я мёртвых, малых и великих, стоящих пред Богом. И книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мёртвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими» (Откр.20:12). Выражаясь современным научным языком (наконец-то наука заговорила о запредельном существовании человека) этот библейский текст можно прокомментировать следующим образом. Новейшие исследования теоретической физики привели учёных к выводу о существовании в мироздании Единого Высшего Сознательного начала, Мирового разума, Мирового сознания, или, как принято говорить сегодня, – существования Информационного Поля Вселенной. Можно назвать как угодно, но в более привычных, ставших традиционными, религиозных представлениях – это Бог. Современные учёные-естественники на извечный вопрос – есть ли Бог? – дают однозначный ответ: Бог есть! Этот Бог, или глобальное Энергоинформационное Поле Вселенной, в котором, как в зеркале, отражается всё происходящее на Земле, кодирует и хранит в виде голограмм (голография (от греч. holos – «весь», «полный», буквально – «полное описание»); впервые модель голографической Вселенной и универсальной космической голограммы была сформулирована в 70–80-е годы ХХ века американским профессором Стэндфордского университета Карлом Прибрамом. – Авт.) любую информацию, исходящую от неживых и живых структур. У каждого человека есть своя голограмма, содержащая всю информацию о данной личности. В результате огромных исследований большинство учёных пришло к выводу, что форма-голограмма человека – то же самое, что и душа (в наше время больше говорят о биополе человека, которое является мостом между человеком и Высшим Космическим Разумом).

В этих голограммах – мировом банке данных – выкристаллизованы мысли, чувства и слова каждого человека. Они остаются в этом «сейфе» вечно, никуда не исчезая. Как важно каждому из нас знать и всегда помнить об этом! О том, что человек – часть Вселенной, известно давно. Но то, что голограмма каждого из нас, наше биополе (раньше говорили «душа») происходит из общего единого Информационного Поля Вселенной – до недавнего времени отвергалось. Сейчас признаётся, что все мы произведены от одной «Души», от одного Поля, как писал об этом ещё русский поэт и прозаик Иван Бунин (1870–1953):

Мир – бездна бездн. И каждый атом в нём

Проникнут Богом – жизнью, красотою.

Живя и умирая, мы живём

Единою, всемирною Душою.

Вся информация о нас после смерти физического тела никуда не пропадает. Она является частью нас, нашего «Я», поскольку наше «Я» не ограничивается нашим физическим телом. Информация о наших делах, действиях, поступках, которые мы совершаем за всю свою жизнь, может быть как положительной, так и отрицательной. Поэтому, в обоих случаях она должна, обязана, бумерангом вернуться к нам. Вопрос только времени, когда это произойдёт. В одних случаях это происходит сразу же, в других – с некоторой временной задержкой. Вот почему каждый из нас постоянно должен ощущать над собой «дамоклов меч» личной ответственности за содеянное на планете, потому что Вселенная устроена сложнее, чем кажется на первый взгляд: кроме видимого мира, привычного для всех, существует другой, незримый Тонкий мир (существование невидимого Тонкого мира полностью подтверждается новейшими научными концепциями. В религии к невидимому миру относятся: Бог, ангелы, демоны, души живых и мёртвых. – Авт.) в котором правит Бог – создатель и смотритель Вселенной и пред Которым нужно будет держать отчёт. «Каждый из нас за себя даст отчёт Богу» (Рим.14:12). Как же важно понять и прочувствовать эту истину: все мы ходим под Богом!

Таким образом, в современных понятиях теоретической физики об Информационном Поле Вселенной и форме-голограмме человека, находят своё объяснение объективность существования Бога-Творца. Только не следует представлять Его в виде всепрощающего дедушки.

Город, хоть ты разграблен,

имя твоё существует.

Неизвестный поэт города Ура

В 1160 г. от Р.Х. в тринадцатилетнее странствование по Востоку отправился раввин из Туделы (Королевство Наварра) Вениамин, сын Ионы. Именно ему мы обязаны самым ранним – написанным в 1178 и напечатанным в 1543 году на древнееврейском языке, а спустя 30 лет на латинском – подробный отчёт, в котором речь идёт о памятниках древней Месопотамии. Совершив паломничество в Палестину, Вениамин из Туделы направился в Тадмор, затем пересёк пустыню, переправился через Евфрат и, путешествуя частично посуху, частично водным путём вверх по течению реки Тигр, добрался до Мосула, чтобы посетить здесь единоверцев. Холмы с погребёнными в них руинами, выступающими из-под песков, произвели на него сильное впечатление. Вот что он пишет: «Этот город стал теперь столицей персидского царства. Раскинувшийся по берегам Тигра, он сохранил былое величие и великолепие. Между ним и древней Ниневией существует только мост, но Ниневия совершенно разрушена. Среди древних стен раскинулись лишь многочисленные деревни и посёлки».

В это же время по Месопотамии путешествует ещё один пилигрим – раввин Петахиаш из Ратизбоны (древнее название города Регенсбурга, ФРГ ). В его записях говорится, что Ниневия стала уже горой руин. К сожалению, Петахиаш не сообщает, где она находится.

Более подробное описание этих мест оставил баварский лекарь и натуралист Леонгард Роволф из Аугсбурга; он посетил Мосул примерно в 1575 году. В своей работе «Beschreibung der Reise Leonhard Rauwolffen» (1582) он рассказывает о расположенном вблизи города высоком холме, который, подобно пчелиным сотам, густо населён бедняками. «На этом месте и вокруг него, – пишет Роволф, – некогда находился могучий город Ниневия... какое-то время являвшийся столицей Ассирии» [6, с.10].

Ниневия, проклятая и забытая последующими поколениями, стала воплощением легенды. Ни у кого из последующих потомков не было чёткого представления о том, под каким из многочисленных холмов в окрестностях Мосула погребены её остатки. Когда в 1817 году родился будущий первооткрыватель древней Ниневии Астон Генри Лэйярд (ум. 05. 07. 1894), в мире уже не осталось совершенно никаких доказательств существования этого города, – столицы Ассирийского царства. Не было никаких доказательств и того, что когда-то существовало могущественное Ассирийское государство. Только Библия неоднократно свидетельствовала нам о Ниневии, в которой она представлена «городом великим» (Иона 1:2). Как в Ветхом, так и в Новом Завете город Ниневия упоминается 20 раз, а в целом Библия повествует об Ассирии ещё в 132 местах. В этой древней книге «город крови» (Наум 3:1) – Ниневия и «логовище львов» (2:11) – Ассирия, предстают перед читателем как символ величия и падения, ужасных злодеяний и справедливого возмездия. «Я – и нет иного, кроме меня» (Соф.2:15) – говорила о себе Ниневия.

И тем не менее она была так быстро забыта, что когда древнегреческий писатель и историк Ксенофонт (ок. 430–355/54 гг. до Р.Х.) через 200 лет после её гибели проходил по коренным землям бывшей ассирийской державы со своим 10 тыс. отрядом греческих наёмников через всю Малую Азию к побережью Чёрного моря, он ещё видел остатки огромных стен и обуглившиеся развалины храмов, но народ, который отсюда владычествовал над всем миром, исчез. Ксенофонт не знал даже, что там жили ассирийцы. Он не знал самих имён таких городов, как Ниневия и Калах. Так основательно вавилоняне и мидийцы в такой короткий срок сумели уничтожить все следы существования ассирийской мировой державы.

Шли годы. Постепенно над развалинами образовались большие холмы и только спустя 25 веков, летом 1842 года на левом берегу Тигра, против Мосула, французский любитель приключений Ботта приступил к поиску ставшей легендарной уже Ниневии, но эти поиски не принесли ему успеха. Тогда он перебирается на другой холм – Хорсабад, и продолжает настойчиво копать. На новом месте удача сопутствует ему. Почти сразу же Ботта откапывает древние стены и охранявших эти стены гигантских каменных чудовищ, с бычьими туловищами и человеческими головами.

Последующими раскопками на этом месте был открыт целый комплекс дворцовых зданий, а также остатки пирамиды. Вследствие возникших во Франции политических событий Ботта вынужден был прервать раскопки и в 1845 году вернуться на родину с богатым собранием рисунков и надписей. Без всякого сомнения, в Месопотамии им было сделано сенсационное открытие, которое было воспринято в учёном мире как находка руин ассирийской столицы Ниневии. В 1849–1850 гг. в Париже даже вышло роскошное пятитомное издание «Монументы Ниневии, открытые и описанные Ботта, измеренные и зарисованные Фланденом» («Monuments de Ninive decouverts et decrits par Botta, mesures et dessines par Flandin». Эжен Наполеон Фланден – художник и помощник Ботта). Да и сам Ботта едва ли не до конца своих дней был уверен, что нашёл именно Ниневию.

В 1851 году французское правительство поручает Виктору Пласу, преемнику Ботта, продолжить раскопки в Хорсабаде. Плас был архитектор, он составил план дворца и сделал множество новых открытий. Благодаря сохранившимся остаткам стен и изображениям, которые он встретил между барельефами, Плас дал полное объяснение всей совокупности и назначения этого древнего сооружения. Как выяснилось позже, дворец принадлежал разрушителю Израильского царства (в 721 г.) ассирийскому царю Саргону II, а город не был Ниневией, как предполагалось. Это был Дур-Шаррукин. Так где же искать библейскую Ниневию? Может это просто город легенд и мифов?

10 апреля 1840 года к провинциальному городку Мосул, лежащему на правом берегу реки Тигр, приближался необыкновенный путник – двадцатидвухлетний лондонский адвокат Генри Лэйярд. Увлечённый Востоком, он ещё летом 1839 года покинул Англию и отправился на поиски древних городов, упомянутых в Библии. На паровом судне, оборудованном гребными колёсами, он достиг Европы. В то время железнодорожное движение только зарождалось, поэтому основным средством передвижения служили почтовые дилижансы. Путешествуя таким образом через центральную Европу, Лэйярд достигает 10 августа 1839 года южную точку Австро-­венгерской границы. Перед ним ещё долгих 8 месяцев полных романтики и опасностей путешествий верхом, часто пешком или на «кораблях» пустыни – верблюдах, прежде чем он достигнет Мосула.

15 сентября Лэйярд прибыл в столицу Османской империи – Константинополь, где пережил свой первый приступ малярии, заразившись в одном из караван-сараев и которая позже перейдёт в хроническую форму. Купив пару лошадей, он продолжает своё путешествие по Малой Азии (совр. Турция, где неоднократно путешествовал ап. Павел), бывшей некогда одним из самых оживлённых перекрёстков человечества и где история оставила свои бесчисленные автографы в виде заброшенных древних руин, большая часть которых была разграблена ещё греками и римлянами. А на сирийско-ливанском побережье руины древних финикийских городов-государств были так близко расположены друг от друга, словно нанизанные на шнурок жемчужины. Эти развалины манили к себе молодого путешественника своей таинственностью, он рассматривал их с особым интересом.

Дальнейший маршрут Лэйярда проходил по древнейшим из населённых мест мира: Ливан с его столицей Бейрут, Амман (столица совр. Иордании, библ. Равва-Аммон) и Дамаск. Именно здесь, на одной из вершин сирийской земли у деревни Сук-Вади-Барада (что в переводе значит базар на реке Бараде), поднимается к небу белый купол мавзолея – могила Авеля, длиной 6 м. и шириной 1 м. Не мог Лэйярд обойти стороной святыню Дамаска, архитектурную жемчужину Востока – мечеть Омейярдов, с гробницей Иоанна Крестителя. Через Святую землю с её столицей Иерусалимом, через Хеврон, Мёртвое море, столицу библейского Эдома – древнюю Петру, путь Лэйярда шёл всё дальше на восток: через горы, степи и пустыни, в страну легендарных ассирийцев.

Постоянно подвергаясь опасностям, изнывая днём от испепеляющей жары, а ночью от пробирающего до костей холода, среди пёстрой толпы восточных народностей, он старался жить их жизнью, изучает их языки. И когда вдали на фоне двух громадных холмов показались стены Мосула с его минаретами и садами, Лэйярд не мог даже себе представить, что этот грязный городишко будет играть самую главную роль в его жизни. Здесь, в продолжении нескольких лет, подвергаясь зною месопотамского лета, почти невыносимому для европейца, ему суждено будет совершить ряд великих открытий, которые положат начало библейской археологии.

Уже в глубокой древности Мосул занимал стратегически важное положение. Город являлся соединяющим звеном между районами от озера Ван и Армении на севере, до Багдада и Персидского залива на юге. Он являлся местом встреч и остановок многочисленных караванов, шедших с востока (Курдистан, Персия, Афганистан и Индия) и запада (Константинополь, Дамаск). Благодаря своему выгодному географическому положению в нём царила и благоприятная интернациональная атмосфера. Среди 50 тыс. жителей можно было встретить мусульман, евреев и членов многочисленных христианских течений. За несколько лет до приезда Лэйярда Мосул пережил три года тяжёлого голода (1825–1828). Затем к голоду присоединилась эпидемия, бушевавшая девять месяцев и унесшая 18 тыс. человеческих жизней. Затем в 1831–1832 гг. последовало сильное затопление, когда воды Тигра вышли из берегов и на многие месяцы затопили Мосул и его окрестности. В одном древнем сирийском манускрипте можно прочесть, что Мосул возник на развалинах Ниневии. По другим данным Мосул являлся пригородом древней Ниневии. Сегодня вблизи Мосула расположены важнейшие нефтяные месторождения Ирака. На противоположном, левом берегу Тигра, напротив Мосула можно видеть господствующие там два странных холма. Они называются Неби-Юнус (пророк Иона) и Куюнджик.

Но Мосул не был конечной целью молодого путешественника, его путь лежал дальше на юг, в Багдад, знойную Вавилонию, Персию. Южнее Мосула, на расстоянии более 300 км. по обоим берегам реки Тигр, на перекрёстке дорог, соединяющих страны Средиземноморья, Центральной и Южной Азии, раскинулся «Божий дар» – Багдад – символ и краса Востока, город из романтической сказки «Тысячи и одной ночи». В то время из всех городов мира только Константинополь мог соперничать с ним в великолепии. Сюда стекались огромные богатства, привозились товары и продукты из Индии, Аравии, стран Европы. Как много невероятных историй о сверкающих под ослепительным южным солнцем золотых куполах, дворцах, мавзолеях, минаретах, Золотой мечети и других поражающих глаз архитектурных постройках, изумлявших тогдашний мир, слышал Лэйярд в своём детстве. Не только Багдад, но и весь Восток произвели на него впечатление сказки. Восточной сказки из «Тысячи и одной ночи», которую он увидел своими глазами в сентябре 1841 года.

Чем дальше Лэйярд продвигался на юг Месопотамии, тем всё отчётливее оживали перед его взором картины Ветхого Завета. Это была страна Сеннаар. С этого места берёт начало Библия. Здесь жили сыновья Ноя после потопа, здесь люди воздвигли «башню высотою до небес» (Быт.11:4). Сюда были отведены израильтяне в Вавилонский плен. Здесь восседал на золотом троне её царь Навуходоносор. Во времена Лэйярда вся Вавилония была покрыта холмами развалин древних городов, включая первые города, когда-либо построенные в мире. Эти холмы располагались без какой-либо закономерности и служили странствующим бедуинам в качестве ориентиров на местности. Однажды Лэйярд насчитал невооруженным глазом почти 100 холмов, попавших в поле его зрения. «Эти гигантские холмы в Ассирии произвели на меня более сильное впечатление, вызвали больше глубоких и серьёзных размышлений, чем храмы Баальбека и театры Ионии» – писал Лэйярд. Вся местность вокруг напоминала собой поле сплошных развалин. Везде можно было обнаружить фрагменты керамики, мрамора и обломки изделий, покрытых клинописным текстом. Согласно Библии, Вавилонская башня была построена из обожжённых кирпичей, которые после её разрушения на протяжении более двух тысяч лет служили строительным материалом, из которого бедуины в окрестностях Вавилона строили свои дома. «Ещё до наших дней, – писал в своих заметках Лэйярд, – сохранилась профессия добывания кирпичей из-под обломков башни, которые затем продаются в ближайших городах, даже в Багдаде».

Что пережил Генри Лэйярд во время своих путешествий можно судить хотя бы из того, что в Персии он проходил по местам, по которым со времени Александра Македонского не ступал ни один европеец. Он изучил персидский и арабский языки, хорошо разбирался в географической и политической ситуации Турции и Персии, наладил в Месопотамии важные деловые связи, а было ему всего 25 лет!

В 1842 г. Лэйярд снова в Мосуле. Здесь он встречает Ботту, будущего основателя ассирийской археологии. Они познакомились и между ними завязалась искренняя дружба. Если Ботта родился в Турине, а жил в Париже, то Лэйярд родился в Париже, а воспитывался в Лондоне. Несмотря на разницу в возрасте (Ботта был на 15 лет старше), эти два неординарных человека вскоре поняли, что выпечены из одного теста. Вместе провели в Мосуле они три дня, общаясь между собой на французском, английском и итальянском языках. Естественно, основной темой их разговора были эти загадочные холмы. Переправившись на другой берег Тигра, Ботта показал своему новому другу раскопки, которые он вёл на холме Куюнджик. 10 июля 1842 года Лэйярд прибыл в Константинополь. Здесь он берёт уроки турецкого, еврейского и сирийского языков...

В ноябре месяце 1845 года Генри Лэйярд приступил к раскопкам своего любимого холма – Нимруд, расположенного в 22 км. южнее Мосула. За долгое время путешествий Лэйярд научился «читать» месопотамские холмы. Он обратил внимание на то, что многие из них имеют пирамидальную вершину. И хотя он не знал, что бы это могло значить, однако предполагал, что они скрывают в себе какую-то тайну. Сегодня известно – эти заостренные вершины являлись ничем иным, как ступенчатыми пирамидами, служившими ассириянам и вавилонянам храмовыми башнями. Остатки такой пирамиды, воздвигнутой в честь ассирийских богов, обнаружил Лэйярд в Нимруде. По его предположению первоначальная высота её достигала 60 метров, что свидетельствовало о инженерном искусстве того времени.

Принадлежа к составу английского посольства в Турции и заручившись поддержкой британского посла в Константинополе, сэра Стрэтфорда Каннинга, Лэйярд приступил к раскопкам холма, в котором, по местным преданиям, был захоронен Нимрод. Окружённый арабами, с языком и нравами которых он был отлично знаком, Лэйярд ещё не знает, насколько богаты археологическими находками руины нимрудского холма, и что список его открытий будет просто фантастичен. Всё, что он извлечёт на свет и затем переправит в Лондонский музей, всё это потрясёт цивилизованный мир.

Со времени раскопок, начатых Боттой и Лэйярдом, стала рождаться новая наука – археология, которую впоследствии шутливо назвали «наукой лопаты». Обутая ещё в детские ботиночки, она начинала делать свои первые шаги. Даже до середины ХІХ в. археология больше походила на собирательство, чем на науку. Из-за ограниченных финансовых возможностей первые первопроходцы-любители не могли позволить себе вести объёмные площадные раскопки. Техника проведения раскопок у Лэйярда была проста: он копал разрез до тех пор, пока не упирался в стену, а затем начинал её раскапывать. Освободив от земли какое-либо помещение он составлял его описание, после чего засыпал грунтом, вынутым из соседнего разреза. Ценность представляли лишь крупные находки. Мелкие керамические вещи ничего не значили, клинописные надписи читать еще никто не мог, а о стратиграфии не имели ни малейшего представления. Поэтому многие находки, которые доставили бы современному археологу большую радость, были просто навсегда потеряны. Но это уже критика глазами нашего времени.

Первые же траншеи, прорытые Лэйярдом на холме Нимруд, неожиданно обнаружили мощные стены, украшенные барельефными плитами высотой около 2,4 м. и шириной 1,2–1,8 м. Всё говорило за то, что эти украшенные фризами стены принадлежали некогда царскому дворцу. Последующие раскопки подтвердили это предположение – Лэйярд обнаружил резиденцию самого Ашшурнасирапала II (883–859), позднее известной под названием Северо-западного дворца. Именно здесь Лэйярд впервые раскопал помимо настенных рельефов дверные проёмы, обрамлённые изображениями охраняющих дворец крылатых быков или львов с высокими фигурами «гениев» за ними.

Когда рабочие, принимавшие участие в раскопках, откопали огромных размеров человеческую голову с туловищем крылатого льва, то были уверены, что нашли остатки Нимрода. Перепуганные и взволнованные прибежали они к Лэйярду, чтобы сообщить ему эту сенсационную весть: «Скорее, о бей, скорее, – в великом страхе кричали они, – нет Бога кроме Аллаха и Мухаммед пророк его! Мы нашли Нимрода, мы видели его собственными глазами...». Лэйярд немедленно поспешил к месту находки и сразу же увидел величественную, почти не тронутую временем исполинскую алебастровую голову от туловища крылатого человека-льва. «Она удивительно хорошо сохранилась. Выражение лица было спокойным и в то же время величественным; черты лица переданы так свободно и в то же время с таким пониманием законов искусства, какое с трудом можно было предложить для столь далёкой от нас эпохи» – такую запись оставил Лэйярд в своём дневнике.

Сегодня мы знаем, что это была одна из многих статуй ассирийских астральных богов. Таких богов было четыре: Мардук, которого изображали в виде крылатого быка, Набу – его изображали как крылатого человека, Нергал – крылатый лев и Нинурта, которого изображали в виде орла. Лэйярд был глубоко потрясён. Позднее он писал: «Целыми часами я рассматривал эти таинственные символические изображения и размышлял о их истории. Что более благородное мог ввести тот или иной народ в храмы своих богов? Какие более возвышенные изображения могли быть заимствованы у природы людьми, которые пытались найти воплощение своим представлениям о мудрости, силе и вездесущности высшего существа? Что могло лучше олицетворять ум и знания, чем голова человека, силу – чем туловище льва, вездесущность – чем крылья птицы! [22, с.261–262]. Очень скоро количество откопанных чудовищ с человеческими головами превысило шестьдесят.

В царских залах дворца были обнаружены бронзовые фигурки, алебастровые сосуды, а также осыпавшиеся фрагменты настенной росписи, которые Лэйярду сохранить не удалось. Однажды он нашёл очень хорошо сохранившийся шлем, который выглядел точно так, как до этого приходилось видеть ему на стенных барельефах. Когда Лэйярд захотел взять его в руки, он тут же распался на мелкие кусочки. Вскоре были найдены и другие подобные шлемы, но и они рассыпались при соприкосновении с воздухом. Эти молчаливые свидетели древней истории так же быстро исчезали, как будто их и не было на самом деле.

Первый этап исследований Лэйярда в Нимруде продолжался до 1847 года. К этому времени он обнаружил и обследовал несколько других зданий. Но чем глубже копал Лэйярд свой холм и чем больше делал находок, тем всё меньше понимал их значение. Он не знал, что изображено на многочисленных стенных фресках так обильно украшавших царские дворцы. Он не знал названия этих дворцов и имён их хозяев. Он не мог читать найденные им клинописные тексты, надписи на монументах. Загадкой оставались ещё эти странные громадные существа из камня – полу-зверь, полу­человек. Только когда в 1847 году Раулинсон в Багдаде существенно продвинулся в чтении клинописи, Лэйярд понял, что город, который он раскапывает, – не Ниневия, а Кальху.

Кальху – Калах Книги Бытие (10:11) – ныне известный как Нимруд, был построен после потопа потомками Ноя Нимродом. Вот почему в Библии Ассирия часто называется ещё страной Нимрода (Мих.5:6). Из Ашшура в Кальху, ничем не примечательный город, расположенный в месте слияния Тигра и Верхнего (Большого) Заба, перенёс царь Ашшурнасирапал II столицу государства. Со временем Кальху (Калах) станет одним из крупнейших городов Ассирии, любимым местопребыванием последних царей. Более 150 лет Калах был столицей Ассирии, до тех пор, пока Саргон II не перенёс свою резиденцию севернее Ниневии, основав новый город и дворец Дур-Шаррукин. Ашшурнасирапал II благоустроил новую столицу. В 878 г. начались работы по строительству городской стены, канала и царского дворца, строительство которого продолжалось 15 лет. Городская стена опоясывала собой ареал в 360 гектар, имела протяжённость около 8 км. и состояла, при высоте 15 метров, из 70 млн. кирпичей. Для снабжения города водой Ашшурнасирапал II построил канал с водозабором из Большого Заба. Его дворец являлся архитектурным центром города и выделялся среди других, построенных последующими царями, своим великолепием и размерами (200 х 120 м.). Стены дворца расписаны были многочисленными художественными изваяниями со сценами царской охоты и военными походами, а его вход охраняли гигантские каменные львы и тельцы. Одна из найденных клинописных надписей повествует о том, как царь праздновал окончание строительства своего великолепного дворца. Это был 10-и дневный праздник на котором приняли участие не менее 16 тысяч жителей новой столицы, но и многочисленные гости со всей империи в количестве 69574 человек. Было забито 14000 овец и выпито 10000 мехов вина.

Южнее дворца Ашшурнасирапала II располагались палаты и других ассирийских царей, имена которых упоминаются в Библии: Салманассара III (859–824), Тиглатпаласара III (745–727) и неоконченный дворец Асархаддона (681–669). Салманассар III, сын Ашшурнасирапала II, построил в юго-восточной части города большой «арсенал», размером 300 х 200 м. Это был «императорский арсенал» Салманассара III, который британские археологи назвали «Форт Салманассар» и назначение которого было: «хранить снаряжение, колесницы, оружие и военную добычу любого рода, а также содержать жеребцов и мулов». Ассирийская надпись сообщает, что ежегодно во время празднования Нового года его посещал царь, для него были предусмотрены жилые покои.

Однажды после напряжённого рабочего дня в лагерь Лэйярда пришёл старик, житель пустыни Калат-Шергат, которая лежала в 100 км. южнее Мосула на широкой излучине Тигра. На него не произвели должного впечатления «джинны и идолы» в виде огромных крылатых быков, обычно повергавших местных мусульманских бедуинов в дикий ужас. Он рассказал Лэйярду, что нечто подобное видел уже несколько лет назад и готов показать место своей находки. Снарядив хорошо вооруженный отряд, вместе со стариком-бедуином они отправились на юг, в пустыню Калат-Шергат. По пути им часто попадались зайцы, волки, шакалы, дикие свиньи и даже следы львов. Старый араб привёл отряд к холму, на котором видел загадочные фигуры. Потребовалось совсем немного времени, чтобы обнаружить сидящую фигуру человека из чёрного базальта, у которой, однако, отсутствовала голова и руки. И тем не менее это была красивая, отлично выполненная скульптура. Квадратный каменный блок, на котором она восседала, с трёх сторон был исписан клинописными знаками. В то время Лэйярд не мог ещё знать, что найденная им скульптура принадлежала ассирийскому царю Салманассару, хорошо известному из Библии. Впервые видел он фигуру ассирийца в натуральный рост. Те, которые встречались ему до сих пор, были либо в миниатюре, либо представляли собой колоссальную величину. Сравнив новую находку с теми, которые были раскопаны уже в Нимруде, Лэйярд сделал предположение, что под этим холмом в пустыне Калат-Шергат должен скрываться какой-то «старейший город Ассирии». Он думал о Калахе или Уре – потерянной родине Авраама. Можно лишь предположить, как был бы удивлён и обрадован Лэйярд если бы знал, что холм, на котором он стоял, – это Ашшур, первая столица ассирийского царства, разрушенная в 614 г. до Р.Х. В 1903–1914 гг. Ашшур будет раскопан немецкими учёными Р. Кольдевеем и В. Андре. В нём они найдут библиотеку с клинописными текстами ещё более древнюю, нежели библиотека Ашшурбанипала в Ниневии.

Одной из самых значительных археологических находок Лэйярда, вызвавшей необычайный интерес не только в Европе, явилось открытие в развалинах царского дворца Салманассара так называемого «Чёрного обелиска». Случилось это при раскопках Нимруда в 1846 году. Интуитивно Лэйярд чувствовал, что «Чёрный обелиск» является одной из самых главных его археологических находок. Лишь позже, когда будет разгадана тайна клинописи, он узнает, что монолит был воздвигнут в 841 г. царем Салманассаром III. Этот замечательный биографический монумент, на котором изображены важнейшие события из жизни царя, ещё больше укрепило веру народов в правоту Библии. Четырёхгранный полированный камень имел высоту более двух метров и находился в отличном состоянии. На поверхности обелиска хорошо просматриваются 190 строк клинописи. Кроме того, на каждой из его граней располагается по пять рядов рельефных скульптур (в общей сложности 20 панно). «Фигуры на обелиске были настолько отчётливыми и свежими, – писал Г. Лэйярд позднее, – как будто бы они только что вышли из мастерской скульптора». Камень получил название «Чёрный обелиск» и хранится в настоящее время в Британском музее, Лондон, Англия.

Покрытый со всех четырёх сторон искусными рельефными изваяниями, этот памятник древности свидетельствует о военных компаниях Салманассара почти до последнего года его царствования. На изваяниях изображены процессии данников от пяти народов. На одной из сторон обелиска изображён сам царь, у ног которого проходит процессия данников с экзотическими животными: слон, антилопы, два верблюда, обезьяны, очевидно, предназначенные для царских парков и зверинцев. Часто встречаются фразы: «они пришли к моим ногам», «они лобызали мои ноги».

Второй ряд изваяний интересен по своей связи с библейской историей. На нём изображён царь и какой-то вельможа с заметными еврейскими чертами лица, в роскошно расшитом плаще бьёт ему челом. Вначале его принимали за посла израильского царя, но, судя по надписи над этим рядом, гораздо вероятнее, что это – царь Ииуй. Вот буквальный перевод этой надписи: «Дань царя Ииуя из Беф-Умврия (т.е. из царского рода Амврия): серебро, блюда с золотом, бутыли с золотом, сосуды золотые, ведра с золотом, свинец,... лес – я получил». Библия, однако, обходит молчанием тот факт, что Ииуй был вассалом ассирийского царя. Трудно объяснить такое странное упущение, по всей вероятности этот факт был внесён в книгу «Летописей царей Израильских». «Прочее об Ииуе и обо всём, что он сделал, и о мужественных подвигах его, написано в летописи царей Израильских» (4Цар.10:34). Эта формула употребляется в Библии по поводу смерти почти каждого царя, с изменением лишь его имени. Самой же книги нет, по-видимому, её следует считать пропавшей. Кроме израильского царя Ииуя, обелиск свидетельствует ещё о Азаиле – сирийском царе (4Цар.9–10 гл.).

Лэйярд предполагал, что на раскопанном им древнем памятнике изображено завоевание Индии или другой какой-то страны. «По рельефным надписям и рисункам, – писал он, – естественно было предположить, что монумент воздвигнут в честь празднования покорения Индии или какой-нибудь другой страны, находящейся намного восточнее Ассирии на Индийском полуострове».

Пройдут ещё годы прежде чем англичанин Генри Кресвик Раулинсон (1810–1895) сумеет расшифровать клинописные надписи, изображённые на обелиске. И лишь тогда станет ясным, что в Нимруде Лэйярд раскопал ассирийские царские дворцы, и что Ииуй на 18-м году правления Салманассара III (ок. 841 г.) платил ему дань. Таким образом, «Чёрный обелиск» стал связывающим звеном между Ветхим Заветом и холмами Месопотамии. Библия получила археологическое подтверждение.

Всё, что Лэйярд в изобилии находит на холме Нимруд-Калах он отправляет в Лондон. Здесь эти экспонаты будут помещены в ассирийском зале Британского национального музея. А эти находки столь обильны, что потребуются многие годы для их обработки и систематизации. Интересен рассказ Лэйярда о том, как он перевозил открытые им сокровища в Лондон. Это было летом 1847 года. Из 13-и пар львов и тельцов с человеческими головами, он выбрал лучше всего сохранившуюся пару, высотой свыше 4-х метров и весом около 10 тонн, и приступил к их транспортировке от места находки к реке Тигр. Эти бесценные экспонаты должны были плыть на плотах по реке Тигр вначале в Багдад, а оттуда дальше в Персидский залив и Лондон. Для выполнения столь трудоёмких работ Лэйярду потребовалось 300 рабочих, к которым примкнуло ещё большое количество арабов.

В этот день улицы и базары Мосула опустели. Чиновники ушли из своих канцелярий к реке, желая взглянуть на такое невиданное для них зрелище. Под грохот барабанов, дудок и диким звукам припевов, к которым присоединились ещё пронзительные крики женщин, один из колоссов при помощи канатов был положен на деревянную платформу, снабжённую колёсами. Впереди платформы шла кучка музыкантов, а вокруг неё следовали рабочие, женщины и дети, испуская неистовые крики. После множества случайностей, которые были преодолены лишь благодаря несокрушимой энергии и мужеству Лэйярда, повозка достигла реки. Гигантские колоссы были перегружены на плоты, оригинальное устройство которых было придумано ещё древними ассириянами и которыми всё ещё пользовались местные жители для транспортировки тяжёлых грузов. Будучи построены из брёвен, эти плоты держались на воде при помощи нескольких наполненных воздухом мехов, что позволяло им выдерживать большие нагрузки. Таким образом Лэйярд сплавил свои сокровища до Персидского залива, откуда они были доставлены в Англию на специально приспособленных для этой цели кораблях [28].

* * *

В мае месяце 1847 года Лэйярд закончил раскопки на холме Нимруд, которые заняли важное место в истории археологии, впервые подтвердив достоверность библейских сказаний об Ассирии. Но открыл он не Ниневию, а другой город – Калах. Ещё никто не знает под каким месопотамским холмом следует искать проклятую библейскими пророками Ниневию.

Камни из стен возопиют и

перекладины из дерева будут

отвечать им.

Аввакум 2;11

Уже больше года Лэйярд ведёт свои раскопки, но всё ещё не располагает никакими доказательствами или следами существования древней Ниневии. Его поразительные открытия в Нимруде вызвали широкий резонанс не только во всём мире, но и в среде простодушных бедуинов, с которыми он жил и которые помогали ему при раскопках. Однажды местный шейх Абд-эр-Рамман спросил Лэйярда: «Скажи мне, о бей, во имя Всевышнего, что ты будешь делать с этими камнями? Истратить столько тысяч кошельков на подобные вещи!.. Неужели и в самом деле, как ты говоришь, твой народ чрез них увеличит свои познания? Или ты хочешь перевезти их во дворец своей королевы, которая с прочими неверными будет поклоняться этим идолам?.. Вот камни, которые были зарыты в землю со времён святого патриарха Ноя – мир праху его! А может быть они были под землёй и раньше потопа. Я прожил много лет в этих местах. Отец мой и отец моего отца разбивали здесь палатки раньше меня, но никогда они не слышали об этих камнях. Вот уже 1200 лет, как правоверные поселились в этих землях и, хвала Богу, всякая истинная мудрость была только с ними, и однако никто никогда не слышал о дворцах, сокрытых под землёй. Но вот, пропутешествовав много дней, приезжает франк (так на Ближнем Востоке со времён крестовых походов, предпринятых французскими феодалами, называют всех европейцев. – Авт.), берёт палку, чертит одну линию здесь, другую там и говорит: в этом месте должен быть дворец, а в этом вход в него, и он показывает нам то, что в продолжении всей нашей жизни было под нашими ногами, а мы и не догадывались! Дивно, поистине дивно! Как вы узнали об этом: из книг ваших, посредством волшебства или от ваших пророков? Говори, о бей! Поведай мне тайну вашей мудрости!» [28].

При раскопках Нимруда Лэйярд предпринимал короткие путешествия по близлежащим окрестностям, чтобы найти и нанести на карту местоположения новых холмов. Особо привлекли его внимание два необычных холма на левом берегу Тигра, расположенных рядом с Мосулом – Неби-Юнус и Куюнджик.

Неби-Юнус являлся самым высоким из этих двух холмов. Согласно местному преданию здесь находится могила пророка Ионы, которому ещё в глубокой древности Бог поручил проповедовать осуждение великому и нечестивому городу Ниневии. Восточную часть этого холма занимало мусульманское кладбище, а могила Ионы находилась в северо-западном его углу, вблизи которой ютились полуразрушенные хижины. Их жители были курды и туркмены. Им принадлежали и овечьи пастбища, которые располагались на обоих холмах. Имея высоту около 30 метров, этот холм содержал в себе почти полмиллиона тонн земли!

Дворцовый холм, известный под турецким названием Куюнджик, лежал на северо-запад от Неби-Юнуса и имел овальную форму. Эти два холма разделяла между собой небольшая речка Коср-Су, являвшаяся притоком Тигра. На берегу этой небольшой речки и находился Куюнджик, что в переводе с турецкого значит «маленький ягнёнок». Название это произошло оттого, что весной деревня со своими домами, выбеленными известью, издали действительно походила на белого ягнёнка, лежащего на лугу – по крайней мере в неприхотливом воображении восточных людей. Этот искусственный холм заключал в себе около 1,2 млн. тонн земли! Что скрывалось под ним? Об этом можно было только предполагать. А то, что кто-то займётся здесь раскопками – вызывало большое сомнение. Ведь чтобы раскопать весь этот холм требовалось 10000 человек, которым пришлось бы работать 12 лет. В то временя ни у кого не было ни необходимых средств, ни рабочей силы, ни интереса. Правда, здесь Ботта провёл в поисках Ниневии год, однако потерпел неудачу. Куюнджик разочаровывал всех, кто пытался проникнуть в его тайну.

Одновременно с раскопками в Нимруде Лэйярд решил заложить несколько пробных разрезов на куюнджикском холме, но невыносимая жара мешала работать. Тогда решено было копать ночью при свете ламп. Первые недели ночных работ не дали никаких результатов. Однако Лэйярд был уверен, что именно этот холм содержит в себе ключ к пониманию древней истории. Удача сопутствовала ему. Старый каменотёс из Мосула, работавший на раскопках Нимруда, рассказал о том, как однажды присутствовал при находке одной плиты с непонятными изображениями, и о том, как он вместе с другими правоверными мусульманами разбили этого «идола» на мелкие части. «Он предложил мне показать место находки, – повествует Лэйярд, – и я сразу же заложил на этом месте, в северной части холма, разрез». Прошло совсем немного времени и рабочие обнаружили обломки скульптур, а после 72-х часов беспрерывной работы раскопали вход в помещение, украшенный двумя сильно повреждёнными крылатыми фигурами. Размеры этих фигур поражали своими гигантскими пропорциями. Вследствие того, что Лэйярд не нашёл больше никаких скульптур, он прекратил дальнейшие раскопки.

В мае 1847 года Лэйярд закончил свои работы на холме Нимруд. У него осталось немного денег и он решил ещё раз вернуться к раскопкам Куюнджика. Он был уверен, что помимо своей тайны этот холм должен быть богат археологическими находками. Так оно и оказалось. Лэйярд нашёл здесь такие же богатства, какими был вознаграждён его труд в Нимруде. С холма Куюнджик (древнего города Ниневии) начнётся библейская археология.

Устроившись в Мосуле, в июне месяце Лэйярд приступил к раскопкам. К этому времени он стал уже опытным искателем древностей. Ему принадлежит открытие тайны построек ассирийских дворцов. Для каждого дворца выкладывалась из кирпича (сырого или жжённого) большая платформа от 10 до 15 метров высотой. Когда предполагалось строить несколько дворцов рядом, то платформы устраивались одна возле другой уступами и соединялись между собой лестницами. Каждая платформа была обнесена невысокой каменной стеной или парапетом и служила основанием отдельному корпусу в один или несколько этажей, сложенному из кирпичей. При их разрушении в результате войны или другим каким причинам, обломки этих сооружений всегда оставались на месте, т.е. на платформе. Со временем их заносило песком и пылью, так возникали искусственные холмы.

Первым делом в Куюнджике Лэйярд повелел своим людям искать именно платформу. Отыскать её было куда важнее, чем найти какие-либо скульптуры. Через несколько дней раскопок рабочие действительно обнаружили платформу из необожжённых кирпичей. Не углубляясь к её основанию, а производя лишь горизонтальные расчистки, они продолжали свою работу.

Однажды утром, когда Лэйярд находился ещё в Мосуле, к нему пришли две арабские женщины и сообщили, что на куюнджикском холме только что найдены скульптуры. Не успев ещё выплатить обещанное вознаграждение за хорошее известие, с той же вестью прибегает араб-надсмотрщик. Оставив всё, Лэйярд спешит к месту раскопок. К его прибытию рабочие успели уже расчистить вход в какое-то помещение и раскопать каменную плиту, сильно повреждённую от огня. Вскоре они наткнулись на портал, украшенный громадными и величественными крылатыми тельцами. Их гигантские пропорции и высокое качество отделки превзошли все другие открытые до этого в Ассирии скульптуры.

До середины июня было расчищенно девять помещений, каждое из которых несло в себе следы разрушения от огня. Многие из найденных здесь скульптур и рельефных плит были разрушены, по-видимому, разъярённой чернью или жаждущими мести врагами. Архитектура найденных помещений, а также многочисленные скульптуры были похожи на раскопанные ранее в Хорсабаде и Нимруде, за одним исключением – в Куюнджике всё было громаднее и величественнее. Куюнджик был несравним ни с какими другими ассирийскими монументами по своим размерам. Даже фигуры на горизонтальных рельефах были более трёх метров высоты. В каком бы направлении Лэйярд ни копал, он находил всё новые и новые скульптуры, фрагменты из керамики, вазы и таблички из необожжённой глины, покрытых клинописью. Эти таблички выглядели так, словно были страницами из книг. Как выяснилось позже, они и были ими.

Что же касается сюжетов рельефов, то по большей части они сводились к изображению победоносных походов царя. Часто повторяющийся мотив – боевая колесница. Многие изображения посвящены сценам насилия и разрушительным последствиям карательных военных экспедиций: чужие города уничтожаются огнём ассирийских воинов; пленным отсекаются руки, ноги, выкалываются глаза; отрубленные человеческие головы считают ассирийские писцы; посаженные на кол мёртвые тела поражают своей жестокостью. Все эти изображения напоминают собой хорошо известные сцены из Ветхого Завета. Царская охота – ещё один очень популярный сюжет барельефов. После охоты царь часто изображался в сопровождении придворных и музыкантов, совершающим возлияния над телами убитых животных. Все эти мотивы поражают своей реалистичностью. Но самым примечательным и впечатляющим остаются скульптурные изображения фигур-хранителей, высеченных из одной каменной плиты размером до 5,5 кв. м.

Сам не зная того, Лэйярд нашёл Ниневию – грозную столицу могущественного Ассирийского царства. А раскопанные им огромные руины оказались главным дворцом Синаххериба (библ. Сеннахирим), того самого, войско которого было истреблено чудом во время Езекии (4Цар.19:32–36. Ис.36–37 гл.). Ранее Лэйярд предполагал, что Нимруд мог быть Ниневией или даже Неби-Юнус, Куюнджик же считал он лишь частью от Ниневии. Он допускал даже, что ареал Ниневии мог распространяться от Нимруда до Куюнджика, но всё же не был уверен в этом. В письме от 14 июня Лэйярд писал: «Кроме дворца в Нимруде я открыл ещё постройки на левом берегу Тигра – напротив Мосула. Это может быть дворцом одного из ассирийских царей, упоминаемых в Библии – Сеннахирима, Асардана или Феглаффелласара». Следует отметить, что Лэйярд первым из исследователей указал на связь истории Ассирии с текстами Ветхого Завета, и на то, с какой точностью её культура нашла своё отражение в Библии.

Из-за необходимости вернуться на время в Лондон, Лэйярду пришлось отложить дальнейшее обследование дворца. Он не видел свою родину почти 8 лет! Перед отъездом в Англию Лэйярд устроил для рабочих, участвовавших в раскопках, большой праздник. Для этого ему пришлось арендовать целую деревню. А когда 24 июня 1847 г. в сопровождении своего юного друга и ассистента Ормузда Рассама он покинул Мосул, почти весь город пришёл с ним проститься. В этот момент Лэйярд вспомнил всю проделанную работу в Ассирии. Всего за несколько лет до его приезда в Мосул мир не знал ни одного ассирийского монумента. Теперь же он доказал, что Ниневия – город античного языческого мира, неоднократно упомянутый в Библии чрез пророков, не был мифом.

Своему успеху в Ассирии и в том, что он находил всё что искал, Лэйярд во многом был обязан своим друзьям. Это был поистине счастливый случай, который свёл между собой француза Поль Эмиль Ботта (1802–1870), халдейского армянина-христианина родившегося в Мосуле Ормузда Рассама (1826–1910) и англичанина Генри Кресвик Раулинсона (1810–1895). Каждый из них проявлял силу в тех местах, где другой испытывал слабость. Это явилось полезным симбиозом для зарождающейся ассириологии. Если Лэйярд отличался крепким здоровьем и был очень энергичным, способным совершать далёкие путешествия, то Раулинсон по натуре был высокоинтеллигентным, образованным и книжным человеком, постоянно занимавшимся своим самообразованием. Он свободно владел многими иностранными языками и был одержим клинописью. Если Лэйярд горел желанием разгадать загадку Нимруда, то Раулинсон видел свою задачу в раскрытии тайны клинописной письменности, разгадка которой явилась одной из самых значительных достижений ХІХ века.

Ключевой фигурой на раннем этапе изучения клинописи явился именно Раулинсон, который в чине майора Британской армии состоял на службе у персидского шаха и имел уникальную возможность познакомиться со многими древними памятниками этой страны. Особенно заинтересовали его многочисленные клинописные надписи, рассеянные по территории всей Персии. Военный, дипломат, политик, член британского парламента Раулинсон стал учёным скорее по призванию, чем по профессии. В 1843 году, через год после начала П.Э. Боттой поисков Ниневии, Раулинсон принялся в Багдаде за дешифровку Бехистунской надписи (Б. н. – надпись др.-перс. царя Дария I, высеченная на скале Бехистун (территория совр. Ирана. – Авт.). Уже в 1846 году Раулинсон смог представить полный перевод этой надписи Лондонскому королевскому азиатскому обществу, а в 1857 году увидела свет «Надпись Тиглатпаласара, царя Ассирии», переведённая Раулинсоном, Хинком и Оппертом. Таким образом, благодаря гению и проницательности англичанина Генри Кресвик Раулинсона, ирландца Эдварда Хинкса и немецко-французского учёного Юлиса Опперта, потребовалось не более десятилетия, чтобы расшифровка клинописи стала достоверным фактом.

С самых первых дней раскопок в Нимруде у Лэйярда появился молодой друг, Ормузд Рассам, который горел желанием помочь ему во всех его начинаниях. Их дружбу прервёт лишь смерть Лэйярда в 1894 году. Рассаму Лэйярд доверит руководить третьей ассирийской экспедицией (1852­–1854), в которой он уже не сможет принять участие. И если первооткрывателем Ниневии был Лэйярд, случайно обнаруживший здесь клинописные таблички «Куюнджикской библиотеки», то саму библиотеку (больше известной как библиотека Ашшурбанипала) раскопал в 1854 году именно Ормузд Рассам, один из первых археологов – представителей коренного населения страны. Справедливости ради следует добавить, что вершиной изысканий самого Рассама было открытие им в 1878 году Имгур-Энлиля, «поместья» ассирийских царей в Балавате, в 40 км. восточнее Мосула. Здесь из довольно низкого холма ему удалось извлечь две пары огромных (высотой около 7 м) бронзовых ворот, поставленных Ашшур-насипалом II (883–859) и Салманассаром III (859–824) соответственно у входа во дворец и в храм. Эта находка в то время явилась первым доказательством существования в Месопотамии дверей и ворот. Успехи преемника Лэйярда, Ормузда Рассама, были ничуть не меньшими, чем успехи его учителя и покровителя, но... он не был первым, а потому не мог рассчитывать на то, что его открытия вызовут сенсацию в учёном мире.

Итак, первый этап работы Генри Лэйярда в Нимруде (продолжался с ноября 1845 по июнь 1847) успешно закончился. Теперь он вместе со своим молодым другом, которому в ту пору было всего 21 год, направляются в Лондон, где Рассам сможет продолжить свою учёбу в крупнейшем университете Великобритании – Оксфорде. 31 июля 1847 года они прибыли в британское посольство в Константинополе, затем в начале октября взошли на борт французского судна, которое взяло курс на Италию.

После короткой остановки во Флоренции их путь лежал дальше – в Марсель. Так как в то время во Франции ещё не было железнодорожного сообщения, то путешествие из Марселя до Парижа в почтовом дилижансе заняло ещё четыре дня и три ночи. Наконец Лэйярд и Рассам прибыли в Париж. Как примет их столица Франции и родина Лэйярда?

Все время, которое Лэйярд провёл в Месопотамии, он поддерживал регулярную переписку с Боттой. И вот теперь он стоит перед дверями дома своего друга. 17 декабря Ботта организовывает встречу Лэйярда с учёными Французской Академии. Эта встреча явилась официальным признанием его заслуг в учёном мире. Несмотря на то, что его доклад содержал больше вопросов чем ответов, он произвёл на участников заседания потрясающее впечатление. Его заслуги в деле изучения древностей были оценены по достоинству. Лэйярд был принят действительным членом-корреспондентом Французской Академии наук – академическое звание, которому мог бы позавидовать любой учёный Европы. А Лэйярду в ту пору было только 30 лет! 19 декабря Лэйярд распрощался с Боттой. Это была их последняя встреча. Горячему желанию Ботта вернуться в Мосул помешала французская революция 1848 года, после которой он впал в немилость и был отправлен на службу в Сирию. Умер он в полном забвении в 1870 году.

22 декабря 1847 года Лэйярд прибыл в Лондон. Восемь с половиной лет назад, ещё совсем молодым человеком, увлечённый Востоком, он покинул Англию и отправился на поиски древних библейских городов. И вот он возвращается на родину как победитель. Собранный им за это время фундаментальный материал по древней Ассирии так обилен, что Лондон только через 25 лет разрешит продолжить дальнейшие исследования его любимого холма Нимруд. Лишь в 1873 году Рассам и Смит начнут там новые раскопки.

В это время Лэйярд часто получал письма следующего содержания: «Вы не можете себе представить, какое огромное значение имеют ваши раскопки в Ассирии для правильного понимания исторических и пророческих книг Библии». А в научных кругах и публичных выступлениях всё чаще звучал вопрос: «Подтверждают ли клинописные тексты Библию или доказывают противоположное?». Интерес в мире к древней истории огромен. А Лэйярд продолжает ломать себе голову над вопросом: «Под каким из холмов находятся действительные руины Ниневии? Под Нимрудом или все-таки под Куюнджиком?» После выхода в свет его книги «Ниневия и её руины», в 1849 году Лэйярд вновь возвращается из Англии к незавершённым полевым раскопкам в Мосул. На этот раз он привёз с собой художника, который должен был взять на себя труд, отнимавший у Лэйярда слишком много времени – переписывать рельефы.

Осенью 1849 года Генри Лэйярд продолжил изыскания на куюнджикском холме, расположенном напротив Мосула, на другом берегу Тигра. В то время он даже не подозревал, что благодаря находкам, которые он обнаружит под этим холмом, ассирийская цивилизация предстанет перед ним во всём своём блеске, многообразии и богатстве. Вскорости один из самых замечательных дворцов Ниневии – сказочный дворец царя Синаххериба будет раскопан. Вначале Лэйярд был сильно разочарован, обнаружив, что дворец пострадал от огня, возможно, во время разграбления Ниневии в 612 г. до Р.Х. В том, что этот дворец был захвачен неприятелем, о чём свидетельствовали явные следы разрушения, не вызывало сомнений. Урон, однако, оказался меньше, чем он ожидал; значительная часть скульптурных украшений сохранилось.

Раскопанные залы, комнаты и коридоры были выложены по стенам разноцветными изразцами и алебастровыми плитами с барельефами. Один за другим появлялись на свет рельефы, мозаика, рисунки; всё это было выполнено в холодных, мрачных тонах – преимущественно чёрном, жёлтом и тёмно-лиловым. Рельефы и скульптуры отличались удивительной выразительностью и по натуралистичности деталей оставляли далеко позади все аналогичные находки на холме Нимруд. Среди многочисленных скульптур и барельефов Лэйярд обнаружил в Куюнджике шедевр древнего искусства – стенное изваяние Раненой Львицы, относящийся, вероятно, ко времени Ашшурбанипала. В её тело вонзились три стрелы, у неё перебит позвоночник, но, волоча по земле уже омертвелые задние лапы, она в последнем усилии приподняла верхнюю часть туловища и, вытянув морду, застыла в предсмертном рывке, угрожая врагу ужасающим рыканием. Этот рельеф поражает реалистичностью изображаемого и его можно смело поставить рядом с лучшими произведениями мирового искусства.

В Ниневии была раскопана фигура, которая особенно понравилась Лэйярду. Она представляла из себя человека огромного роста, который прижимал к себе одной рукой льва, а в другой держал обнажённую саблю. Как станет известно позже, этим гигантом был Гильгамеш из вавилонского эпоса. Здесь же Лэйярд открыл целую серию из 13-и рельефных изображений, повествующих о нападении Ассирии на Лахис. Этот город, согласно Ветхому Завету, принадлежал к числу важнейших городов Иудиных (Иисус Навин 10:34. 15:39).

Среди обильных находок, извлечённых Лэйярдом из курганов Ассирии, следует упомянуть многочисленные барельефы с изображением верховного бога – Ашшура. Он представляет собой крылатое колесо с голубиным хвостом. Символ круга означает абсолютное совершенство, так как круг есть совершеннейшая геометрическая фигура. Крылья – вездесущность. Подобно тому как крылья быстро переносят птицу туда куда ей угодно, так и божество присутствует везде, где пожелает. Внутри круга иногда помещаются, вместо человеческой фигуры с луком, пять шариков. Очевидно имеются в виду пять главных светил. Бога Ашшура ассирийцы считали повелителем над всеми другими богами, которые были только частью его существа, и от которого произошли все вещи, как на небе, так и на земле. Таким образом, среди народа Месопотамии сохранилось понятие о первобытном единобожии, т.е. вера не только в Верховного, но и бывшего в начале Единого, Всемогущего Бога, Творца всего сущего.

На одном из ассирийских печатных цилиндров изображён царь, молящийся над священным деревом – древом жизни, о котором повествует Библия (Быт.2:9. 3:6. Откр.22:2). Интересно отметить, что ассирийцы представляли его не в виде пальмового дерева, которое есть единственное высокое дерево в Месопотамии, но в символической форме – в виде конусообразного, всегда зеленеющего дерева, в котором находится источник всякой жизни и в котором жизнь никогда не прерывается. Над древом жизни парит эмблема бога Ашшура. От него спускается как бы раздвоенный на конце шнур, который держит в своей руке коленопреклонённый царь. Этот красивый печатный цилиндр указывает на молитвенную связь, существующую между ассирийским царём с одной стороны, и особые, близкие отношения между ним и Верховным божеством, с другой.

Но самой потрясающей находкой на куюнджикском холме явилось открытие Лэйярдом в 1850 году царской библиотеки. В двух маленьких, смежных комнатах (как выяснилось позднее – в пристройке к дворцу Синаххериба), соединённых между собой проходом было найдено множество глиняных табличек, составлявших некогда библиотеку Синаххериба – огромное собрание текстов, включавших в себя и описание событий, относящихся ко времени его царствования. Находка очень взволновала Лэйярда. Она сразу же напомнила ему о повелении персидского царя Дария из Книги Ездры «разыскать в Вавилоне, в книгохранилище» (6:1) свитки. Клинописные таблички из библиотеки были разных размеров: наибольшие 23 х 17 см., наименьшие не более 3 см. Обнаружение этой библиотеки стало одним из самых выдающихся открытий, когда-либо сделанных археологией. Для Лэйярда же эта находка явилась последним триумфом в его блестящей археологической карьере. Он назвал открытые им комнаты «камерами документов» и оказался прав. Сообщение о этой сенсационной находке очень быстро достигло Европы. Когда вскорости клинопись была расшифрована Раулинсоном и небольшой группой учёных, стало ясно, что библиотека содержала в себе «книги» по астрономии, астрологии, геологии, географии, металлургии, ботанике и др. К большому счастью, в ней оказалась и грамматика ассирийского языка. Кроме того, в ней хранились различные указы, декреты, постановления и законы ассирийского государства.

В 1872 году Джордж Смит (1840–1876), ассистент египетско-ассирийского отделения Британского музея в Лондоне, при изучении клинописных табличек обнаруженных Лэйярдом и Рассамом в царской библиотеке Ниневии, сделал своё первое сенсационное открытие, прославившее его имя. Ему попался кусок таблички, содержание которой сильно поразило его:

«Я открою, Гильгамеш, сокровенное слово, и тайну богов расскажу тебе я. Шуруппак – город, который ты знаешь, что лежит на Евфрате; этот город древен, близки к нему боги. Задумало сердце богов великий потоп устроить...»

«Ты, человек из Шуруппака, построй себе корабль, брось своё имущество и спасай свою жизнь! Возьми с собой на корабль немного семян всего живущего...»

«У горы Нисир корабль остановился, гора Нисир корабль удержала, не даёт качаться. При наступлении дня седьмого вынес голубя я. Пустившись, голубь назад вернулся – не было места, опять прилетел он ...»

Сомнений не оставалось: сходство с ветхозаветной историей о Ное было несомненным! Клинописные таблички поведали учёному о том, как вода покрыла всю землю до вершин высоких гор, как погибло всё живое на земле, от человека до пресмыкающихся. Спаслись лишь те, кто находился на корабле. Когда Дж. Смит сделал доклад на эту тему, о сенсации узнал весь мир. Как станет известно позже, Смит нашёл ассирийский вариант всемирного потопа, известного сегодня под названием эпоса о Гильгамеше. Реальность всемирного потопа, – одна из самых впечатляющих страниц истории Земли, подтвердилась теперь не только многочисленными преданиями различных народов мира, но и археологическими исследованиями. Поскольку был найден лишь небольшой фрагмент древнего текста, предстояло найти ещё около 15 табличек столь знакомого всем библейского повествования. И Джордж Смит отправляется в Месопотамию. 7 мая 1873 года он прибыл в Мосул и сразу же приступил к исследованию старых раскопок Лэйярда и Рассама на куюнджикском холме. Через 5 дней он находит недостающие таблички! Это открытие можно сравнить с тем, если бы пришлось искать иголку в стогу сена. Читая ассирийские таблички периода правления в Палестине царей Иуды и Израиля, Джордж Смит установил, что четверо из них, о которых повествует Библия, являлись современниками царя Тиглатпаласара III (745–727). Это явилось ещё одной сенсацией извлечённой из месопотамских холмов, многие столетия скрывавших Ниневию и подтвердивших достоверность информации книг Ветхого Завета.

Как было отмечено выше, второй этап работы Лэйярда в Ассирии начался осенью 1849 года. Тогда же предпринял он менее успешную попытку вести раскопки в незаселённой части холма Неби-Юнус, на вершине которого находилась арабская деревушка, кладбище и небольшая мечеть с могилой пророка Ионы – мусульманское святилище. Не один год размышлял Лэйярд о том, как бы провести здесь раскопки, не нанеся вреда религиозным чувствам живших тут мусульман. И вот судьба подарила такую возможность. Хозяин одного из самых больших домов решил построить себе дополнительное подземное помещение, в котором можно было бы укрываться от летнего зноя. Дело в том, что дома в Багдаде и Мосуле сооружались с дополнительными подземными комнатами, в которых находили прохладу его обитатели во время невыносимой летней жары. Лэйярд предложил заказчику произвести все земляные работы за свой счёт, но при условии, что всё найденное будет принадлежать ему. Через несколько дней рабочие наткнулись на стену какого-то помещения, расписанную алебастровыми плитами. Когда позже станет возможным читать клинопись, Лэйярд узнает, что обнаруженные им надписи в «Ионовом» холме были сделаны Синаххерибом и Асархаддоном (библ. Асардан). Однако враждебность местного населения вынудила прекратить дальнейшие раскопки. И до нашего времени ещё никому не удалось раскопать этот холм, который мусульмане считают священным.

Основная часть руин древней Ниневии была раскопана Лэйярдом на глубине 6–10 метров. Наибольшая длина раскопок достигала 220 метров, а ширина – 180 метров. Им было найдено около 3 тыс. метров горизонтальных рельефных изображений, 27 порталов, украшенных колоссальными по размеру фигурами крылатых сфинксов. В 71 покое дворца Синаххериба, обследованном Лэйярдом при его второй экспедиции, было расчищено более двух тысяч плит с рельефами и 10 гигантских крылатых изваяний – хранителей врат. Несмотря на успех и обилие археологических находок в холме Куюнджик, Генри Лэйярд вынужден был прекратить раскопки, передав руководство ими Ормузду Рассаму. Он был серьёзно болен. Климат Ассирии подорвал его здоровье. Позже раскопки Ниневии помимо Рассама будут продолжены Смитом, Будге, Кингом, Томпсоном, Маллованом (в 1927–1932 гг.) и завершатся экспедицией под руководством М. Меллоуна^* (в 1949–1963 гг.).

27 апреля 1851 года Лэйярд в последний раз прогуливался среди своих любимых холмов и размышлял о том, какую пользу для потомков будут иметь его открытия. Он чувствовал, что никогда больше не вернётся в Месопотамию. Он прощался с Ассирией навсегда. В июле месяце открыватель Ниневии вернулся в Лондон. Времена, когда знания об Ассирии и Ниневии можно было найти только в книгах пророков, миновали теперь навсегда.

Археология свидетельствует о том, что род человеческий ведёт своё происхождение из Месопотамии (ныне Ирак). Здесь реально доказываемый материал: свидетельство Библии, традиции и, наконец, данные археологии и других наук указывают на эту часть земли как на колыбель цивилизации, родину не только человечества, но и всей флоры и фауны.

Широко известны слова Геродота, назвавшего Египет «даром Нила». Месопотамию же с не меньшим правом можно назвать «даром Евфрата и Тигра». Эти реки своими отложениями создали низменность с её сказочно богатой почвой и дали ей жизнь – воду. В глазах соседних народов эта земля представлялась райским садом. «Из всех стран на свете, насколько я знаю, эта земля производит безусловно самые лучшие плоды Деметры» – так писал о Месопотамии в своей «Истории» Геродот (I;193).

Многое из того, что содержится в Библии, которая ещё сравнительно недавно считалась единственным и предположительно самым древнейшим источником, убедительно связывается с Месопотамией или равниной Сеннаар. Народами, населявшими в древности эту равнину были шумеры и аккадцы, вавилоняне и ассирийцы – создатели крупнейших государств: Шумер, Аккад, Вавилония и Ассирия. Именно в Месопотамии зародилась и история. Ассирия и Вавилонское царство были основными центрами политической жизни Междуречья на протяжении полутора тысячелетий до Р. Х. Когда историки открыли Древний Шумер и стало ясно, что именно они стояли у начала человеческой культуры, профессор Сэмюэл Ноа Крамер написал книгу, имевшую большой успех – «История начинается с Шумера», название которой стало крылатым выражением. В ней американский востоковед перечислил 39 предметов, в которых шумеры были первооткрывателями. Шумер – это то, что в Библии именуется «Сеннаар».

Название «Месопотамия» представляет собой архаизм, применяемый по традиции, чаще для обозначения арены событий древней истории, нежели для чётко очерченного географического района. Греческие переводчики Ветхого Завета понимали под Месопотамией родину патриарха Авраама, страну, окружавшую древний город Харран и заключённую между реками Тигром и Евфратом в их среднем течении.

Страбон (64/63 – 23/24 до Р.Х., греч. географ и историк) называл Месопотамией лишь северную часть Междуречья, а южную – Вавилонией. Греческие и римские географы называли Месопотамией земли между Евфратом и Тигром, не включая, однако, в это понятие Вавилонскую равнину, лежавшую на юго-востоке долины Сеннаар. Только Плиний Старший (23/24 – 79 от Р.Х., римский учёный и писатель) раздвинул пределы Месопотамии до Персидского залива («Нижнее море» древних). Стефан (Деян. Ап.7:2), говоря о родине Авраама, подразумевает, что город Ур входит в состав Месопотамии. Следовательно, он употребляет название этой страны в современном значении, относя его ко всей долине, лежащей между Евфратом и Тигром.

Часто Месопотамию называют ещё Междуречьем и Двуречьем. Это огромная страна, почти равная территории современной Италии. В узком смысле слова земля Месопотамия – пойма между двумя великими реками. Тигр и Евфрат, как братья-близнецы, обычно упоминаются вместе. Евфрат – самая крупная в Западной Азии река, имеет протяжённость 3065 км. и площадь водного бассейна в 673 тыс. квадратных километров. Длина Тигра составляет 1890 км.; площадь бассейна – 375 тыс. кв. км. У города Эль-Курна Тигр и Евфрат сливаются и образуют общее русло – реку Шатт-эль-Араб, впадающую в Персидский залив.

Земли Месопотамии по всему периметру были защищены от врагов. С юга они омывались Персидским заливом. С востока были защищены грядой гор Загрос (шумеры называли хребет Загрос «Горный Ветер»). С севера их прикрывало Армянское нагорье, а с запада лежала Сирийская пустыня. Подобные границы представляли собой естественные преграды, предназначавшие поселившийся здесь народ к самостоятельному развитию, вне влияния чужих народов.

Месопотамия делится на две довольно несхожие между собой области. Южная часть, которую занимало вавилонское или халдейское царство – это наносная равнина, образовавшаяся из многовековых отложений Евфрата и Тигра. Она до такой степени плоска, что единственные возвышенности, нарушающие её однообразие, состоят из так называемых теллей, или курганов, образовавшихся из остатков древних городов, которые существовали здесь в древности – первые города, когда-либо построенные в мире.

По направлению к северу (начиная с 34°), напротив, страна принимает вид довольно волнообразной равнины, которая в своей северной части становится даже гористой, потому что до этого места простираются отроги Курдистанской цепи. В то же время водные источники здесь умножаются. Кроме Тигра и Евфрата следует отметить левые притоки Тигра – Дияла, Малый и Большой Заб, причём последний почти ничем не уступает Тигру. По этой причине климат здесь далеко не так зноен как на вавилонской равнине.

Известно, что ни южная, ни северная Месопотамия не были идеально приспособлены для земледелия, но очевидно и другое: этот край был поистине райским уголком для охоты. Нимрод не мог выбрать лучшей страны для своих охотничьих набегов. «Нимрод... был сильный зверолов пред Господом; потому и говорится: сильный зверолов, как Нимрод, пред Господом. Царство его вначале составляли: Вавилон, Эрех, Аккад и Халне, в земле Сеннаар». Так Нимрод ассоциируется с основанием Месопотамской цивилизации. «Из сей земли вышел Ассур и построил Ниневию, Реховоф-ир, Калах и Ресен между Ниневиею и между Калахом; это город великий» (Быт.10:8–12). Это самое первое библейское известие о начале государственной жизни на земле. Все четыре перечисленных здесь города лежали в долине Сеннаар. Север Междуречья был довольно выгодно расположен в географическом отношении, поэтому через Ассирию пролегали богатые торговые пути, что вели и на юг – к Вавилону, и на запад – к Египту.

По свидетельству геологов климат Месопотамии с самых давних времён не претерпел сколь-нибудь заметных перемен: в южной части он тропический (в Басре средняя температура января 11°С, августа 34°С, но нередко повышается до 50–60°С), в северной – средиземноморский, континентального типа с жарким, сухим летом и тёплой, относительно дождливой зимой (средняя температура июля в Мосуле 34°С, января 7°С. Зимой в горах лежит снег и минимальная температура достигает – 18°С). Когда на севере, в горах Армении, весной начинает таять снег, вода в реках прибывает. Половодье на Тигре начинается обычно в марте, на Евфрате – в апреле. В июне-июле вода достигает самого высокого уровня. Тогда-то благодатная влага обильно орошает поля и делает их плодородными. Но когда реки неожиданно выходили из берегов, вода разрушала дамбы и уничтожала посевы. Лето здесь длится долго. Оно начинается уже в середине марта и продолжается до конца ноября. В это время гигантские песчаные смерчи часто несутся над высохшими полями, угрожая засушить людей и животных. Климат в Месопотамии более жаркий и сухой, чем в любой другой части света. Дожди выпадают редко. А уж если пойдёт дождь, то это не просто дождь, а сильнейший ливень. Под сверкание ужасных молний превращает он землю в море грязи. Кто проезжает по стране в такое время, рискует погибнуть в топком болоте. Природа демонстрирует здесь, в этой необычной стране двух рек, всю свою мощь.

И тем не менее Месопотамию можно охарактеризовать как страну с продуктивным сельским хозяйством, вполне способную на протяжении большей части своей древней истории прокормить собственное население. Древние тексты свидетельствуют, что уже в III тысячелетии до Р.Х. на юге страны существовали крупные плантации финиковых пальм и в их культивации уже тогда применялось искусственное орошение. Зерновые и финики являлись главными продуктами, потреблявшимися в древней Месопотамии, хотя на невозделываемых землях разводился крупный и мелкий рогатый скот, а реки, каналы и море изобиловали рыбой. Фрукты и овощи росли в садах и огородах, затенённых пальмами и орошаемых при помощи простейших водоподъёмных устройств, которые используются в Ираке и поныне.

В VI в. до Р.Х. Месопотамия была завоёвана персидским царём Киром II. Двуречье было превращено в провинцию империи Ахеменидов. На смену владычеству персов пришло кратковременное господство греков. Со смертью Александра Македонского и распада его империи в 323 г. до Р.Х. Месопотамия вошла в состав государства Селевкидов, основанного одним из военачальников Александра, а затем в состав Парфянского царства. Несколько попыток завоевать Месопотамию было предпринято римлянами. Однако им это так и не удалось. В VII в. от Р.Х. Месопотамию завоевали арабы, в её истории наступил новый, арабо-мусульманский период. В VIII в. она стала центром Багдадского халифата. Много сказаний и легенд посвящено этому периоду истории. Среди них всемирную славу завоевали

сказки «Тысяча и одна ночь». В XI в. Месопотамия была завоёвана кочевыми племенами турок-сельджуков. Их господство продолжалось два века. В ХIII в. её завоевали монголы, а в середине XIV в. в эти края пришёл Тимур – «Повелитель вселенной» из Самарканда. В XVI в. Месопотамию подчинили турки-османы, превратив её в провинцию Османской (Турецкой) империи, в состав которой она входила до конца 1-й мировой войны. После 1-й мировой войны 1914–1918 гг. большая часть Месопотамии входит в государство Ирак, остальные части – в состав Сирии и Турции.

В Месопотамии – библейской стране Сеннаар, когда-то возвышались роскошные дворцы ассирийцев и вавилонян. Это была земля, которая делала людей послушными и покорными, но в то же время жестокими и беспощадными [32 и 36].

На севере Месопотамии, где был возведён город Ашшур, намного холоднее, чем в Вавилонии. Зимой там часто шёл снег. Поэтому государство, возникшее на этой территории, было несравненно беднее своего южного соседа. Его так и назвали по имени древней столицы – Ассирия. Что же обеспечивало процветанию Ассирии? Главное богатство приносило ей очень выгодное географическое положение – здесь сходились торговые пути Древнего мира. Отсюда кратчайшими путями можно было попасть из Ирана и Двуречья в Армению, Малую Азию и средиземноморские страны. Здесь пролегали пути караванов, по которым доставлялись в Вавилонию драгоценные металлы, а обратно вывозилось зерно, ткани и изделия вавилонских ремесленников. Все наиболее важные транспортные пути проходили либо прямо через Ассирию, либо настолько близко, что при прочих равных условиях их легче было захватить Ассирии, чем любому другому государству, равному ей по численности населения и размерам первоначальной территории.

В те древние времена Ассирией принято было называть область, расположенную в средней части долины Тигра и его притоков – Большого и Малого Заба (современная северо-восточная часть государства Ирак). Своё название получила она от древнего города Ашшура, лежавшего на правом берегу Тигра. Позднее резиденция царей Ассирии из города Ашшура была перенесена в другие города – сначала в Кальху (совр. городище Нимруд), а в VIII–VII вв. – в Дур-Шаррукин (совр. Хорсабад) и Ниневию (совр. Куюнджик). К последней относится известное место из Книги Бытия: «из сей земли (Сеннаар, т.е. Вавилонии) вышел Ассур и построил Ниневию...» (10:11).

Народ, именуемый Ашшуром (библ. Ассур) также как и иудейский (Евер), произошёл от одного из трёх сыновей Ноя – Сима (Быт.10:22–24) и поэтому относится к семитской расе. Достаточно взглянуть на сохранившиеся барельефы изображения ассирийцев, чтобы доказать это родство, да и сходство между обоими языками являются тому подтверждением. Создавая свою державу, правители Ассирии прежде всего заботились о её безопасности с военной точки зрения. Во всех важных для жизни страны местах – на крупных торговых путях, в больших городах – возводились крепости, строились защитные стены и наблюдательные башни, рылись глубокие рвы. Ассирия постоянно находилась под угрозой нападения со стороны соседей, которые старались захватить важнейшие торговые пути, проходившие через Северное Междуречье.

На протяжении многих столетий её противником оставалось Вавилонское царство, с которым велась постоянная борьба за господство над Месопотамией. Отношения этих государств складывались из сплошной череды войн и примирений; иногда они были независимы друг от друга, а в иные времена платили друг другу дань. Можно смело сказать, что история Ассирии с XV в. и до VII в., когда это царство было уничтожено, – это непрерывная история войн.

Разнообразные военные сцены, представленные на ассирийских барельефах, показывают, что ассирийцы были превосходными воинами. А когда удалось расшифровать клинопись (справедливости ради этот народ можно назвать первыми печатниками – ведь для того, чтобы рассылать одинаковые приказы порабощённым народам, они изобрели такой способ: на деревянной табличке вырезали нужные надписи, а потом прикладывали её к сырой глиняной табличке и делали столько оттисков, сколько нужно, примерно так, как сегодня печатают книги), окончательно вышедшую из употребления ещё в I-м веке, т.е. оживить язык, который на протяжении 19 веков оставался мёртвым, то оказалось, что Ассирию следует считать государством, основанным на завоеваниях, которому удалось создать первую в истории человечества так называемую «мировую» империю. Благодаря превосходной сухопутной армии ассирийцы покорили практически всю Переднюю Азию. Подчинив себе Месопотамию и весь Ближний Восток, они стали ведущей державой в регионе.

К числу покорённых Ассирией народностей принадлежали вавилоняне, сирийцы, киликийцы, народности Урарту и Египта. С самого начала Ассирийское государство строилось как мощная деспотия, основанная прежде всего на военной силе с централизованной царской властью, единой религией и идеологией. Столь высокого уровня военной организации и дисциплины не знало ни одно государственное образование в Месопотамии. Ассирийское владычество над Передней Азией продолжалось 520 лет. (По другим данным Ассирийское государство просуществовало 645 лет – с 1250 по 605 г. до Р.Х.)

С 609 года ассирийцы и их последний царь Ашшур-убаллит (612–609) навсегда исчезают со страниц истории. С этого времени Ассирия никогда не играла больше прежней политической роли. При этом не произошло сколь-нибудь значительных этнических перемен: погибла лишь верхушка ассирийского общества – знать и частично горожане. Сельское население осталось на своих местах, и потомки его населяют Северный Ирак до сих пор, утеряв, однако, свой родной аккадский язык. До второй половины ХІХ века н.э. основными источниками информации о Месопотамии оставалась Библия и труды античных греческих и римских авторов. Долгое время Книга Книг считалась наиболее авторитетным справочником по древней истории. Как же отражает она Ассирию и её воинственный народ на своих страницах? Сегодня принято считать, и не без основания, что Библия содержит огромный объём достоверной информации. Множество приводимых в ней исторических и географических данных было полностью подтверждено исследованиями учёных. Так приоткроем же эту удивительную и правдивую книгу.

Ассирийское войско было очень многочисленно. Вот что говорит Библия о его составе, когда сановник царя – Олоферн выступил против западно-азиатских земель: «Он пригласил к себе, – говорится в книге Иудифь (2:14–19), – всех сановников, полководцев и начальников войска Ассирийского, отсчитал для сражения отборных мужей, как повелел ему господин его, сто двадцать тысяч, и конных стрелков двенадцать тысяч, и привёл их в такой порядок, каким строится войско, идущее на сражение. Он взял весьма много верблюдов, ослов и мулов для обоза их, а овец, волов и коз для продовольствия их – без числа, и много пищи для всех, и очень много золота и серебра из царского дома. И выступил в поход со всем войском своим...».

Ассирийское войско делилось на пеших, всадников и сражавшихся с колесниц. Ассирийцы были меткими стрелками (4Цар.19:32). Главным оружием нападения у них был лук, которым они владели так мастерски, что слава ассирийских лучников держалась до самого падения их царства. После лука самым распространённым оружием было копьё. Самую отборную и хорошо вооруженную часть войска составляли воины, сражавшиеся с колесниц (4Цар.19:23) и кавалерия (4Цар.18:23). Боевые колесницы имелись у ассирийцев в большом количестве. В основном они были двуконными, в редких случаях в них припрягали третью лошадь. Но в более позднее время число лошадей, запрягавшихся в колесницы, доходило до четырёх и даже до восьми. На каждой колеснице могли поместиться три человека, считая и возничего [11].

С пленными обращались унизительно и жестоко. Взятых в плен царей ложили связанными на землю и ставили им на затылок ногу – знак особого унижения. Часто они служили для победителя просто ступенью, чтобы сесть на коня. Обычай этот был общепринятым на Востоке и многие места Ветхого Завета указывают на него (Книга Иисуса Навина 10:24. Пс.109:1).

Военачальников и простых воинов заковывали в цепи (Иез.19:4), выкалывали им глаза или, продев им сквозь губы кольцо, проводили перед царём.

Осужденных к смерти сажали на кол или заживо снимали с них кожу. Самым лёгким наказанием для военнопленного было обращение его в евнуха. На одном из ассирийских барельефов можно видеть следующую сцену: перед царём на коленях стоят пленники, в губы их продеты железные кольца с удилами, а царь собственноручно копьём выкалывает несчастным глаза.

В 4 Книге Царств (25:7) повествуется о том, как вавилонский царь Навуходоносор, державшийся таких же военных обычаев как и ассирияне, выкалывает глаза несчастному иудейскому царю Седекии, который приведён был к нему в Ривлу. С другой стороны, нам известно грозное обращение пророка Исаии к ассирийскому царю Синаххерибу (705–681): «За твою дерзость против Меня и за то, что надмение твоё дошло до ушей Моих, Я вложу кольцо в ноздри твои и удила Мои – в рот твой, и возвращу тебя назад тою же дорогою, которою ты пришёл» (4Цар.19:28).

Одним из свойств, отличавших ассирийцев во время военных походов, была неумолимая жестокость к побеждённому врагу, который смел оказать им сопротивление. В армии даже имелась особая должность писца, обязанностью которого было регистрировать количество отсечённых вражеских голов. Ассирийские цари оставили потомкам многочисленные описания жестокостей, учинённых ими. Завершая перечень городов, разрушенных по его приказу, Синаххериб писал: «Я их взял и разграбил, я на них напал, как ураган, я их обратил в пепел... на их месте я создал пустыню и кучи развалин; я опустошил вражескую страну так, как её могла бы опустошить только огненная метла... Мои трофеи плавали в крови, как в реке, мои колесницы давили людей и животных и терзали ещё трепетавшие члены врагов. Я воздвиг себе пирамиды из убитых мною врагов; всем тем, кто падал и сдавался, я велел отрубать руки». Завоёванный город отдавали обыкновенно на разграбление войску и потом поджигали. В память о победе ставили каменный столб с надписью. Уцелевших жителей уводили в плен (4Цар.15:29. 17:6), а их место замещали переселенцами из далёких стран (4Цар.17:24).

Когда после длительной осады в 689 году ассирийцами был взят Вавилон, то царь Синаххериб приказал увезти статую бога Мардука в Ассирию, а город снести с лица земли. Жители Вавилона были частью казнены, а частью выселены в различные области Ассирийской державы. Так Ассирия всегда поступала со столицами государств, против которых она воевала со времён Тиглатпаласара III (745–727). Так был уничтожен Дамаск в 732 г., Самария в 721 г., Муссаир в 714 г., Сидон в 677 г., Мемфис в 671 г., Фивы в 663 г., Сузы в 639 г. до Р.Х. Из столиц государств, находившихся в пределах досягаемости Ассирии, уцелели лишь Тир и Иерусалим [16, с.225].

Ассирийские цари все свои победы и завоевания неизменно приписывали Ашшуру (Ашшур – верховный бог и владыка Ассирии. Его именем ассирийцы назвали свой народ, свою землю и свою первую столицу), отождествляя себя таким образом со своим национальным богом: «Величие Ашшура, Господа моего, сокрушило их; они пришли, облобызали ноги мои». На изваяниях, изображающих сцены из жизни монарха – бог Ашшур является как бы парящим над его головою. Поза бога всегда соответствует характеру обстановки, среди которой он является, охраняя и освящая личность царя. Если идёт битва – Ашшур натягивает лук перед царём и стрела, пускаемая им в неприятеля, явственно означает его гибель. Если происходит мирное торжество, будь то триумфальное шествие, религиозный обряд или приём послов, – тогда лук бога Ашшура опущен, и одна рука поднята в знак приветствия.

Казня пленников с необыкновенной жестокостью, ассирийские цари всегда оправдывали свои поступки особым религиозным рвением; мало того, они гордятся точным исполнением мнимых повелений Ашшура. «По велению Ашшура» царь Ашшурбанипал отрубил голову своему пленному врагу, царю эламскому. Предпринимается ли поход с целью покорить соседнюю землю или наказать бунтующих подданных – непременно по именному велению Ашшура. Называя себя народом Ашшура, ассирийцы верили, что они находятся под особым покровительством и предводительством своего верховного бога.

Историю Ассирии можно разделить на три периода: Древнейшая Ассирия, Среднеассирийский период (XV–XI вв. до Р.Х.) и Новоассирийский период (900–609 гг. до Р. Х). Властители Новоассирийского царства становятся непосредственными участниками библейской истории. Именно в этот период Ассирия оказывала огромное влияние на события в Палестине и потому её историю можно хорошо проследить на страницах Ветхого Завета. С этого времени могущество Ассирии начинает возрастать и с приходом к власти Тиглатпаласара III она становится «мировой» державой.

Тиглатпаласар III (745–727) представлен в Библии как Феглаффелласар (4Цар.15:29. 16:7–18. 1Пар.5:6) и как Фул (4Цар.15:19–20. 1Пар.5:26). Незадолго до смерти, в 729 году, он захватил Вавилонию и провозгласил себя её царём под именем Пулу (библ. Фул). Тиглатпаласар III стал первым ассирийским царём, создавшим по-настоящему могучую державу. Первым за всю историю человечества он стал прибегать к так называемым насаху (что значит по-аккадски «вырывать с корнем», «искоренять») – насильственным переселениям целых народов в отдалённые части своей державы.

Салманассар V (727–721) получил в наследство от своего отца огромную державу, в которую входили вся Месопотамия, Сирия и Палестина. В 724 г. он совершил два похода против Тира и Израиля. Осада израильской столицы Самарии продолжалась три года и стоила ассирийцам огромных жертв. Во время осады Самарии, столицы Израильского царства, Салманассар V умер (или же был убит). И об этом событии ассирийской истории повествует Библия (4Цар.17:5–6. 18:9–10).

Саргон II (721–705). Происхождение его неясно: был ли он сыном Салманассара V или же просто удачливым авантюристом. В одной из своих записей в летописи Саргон II провозгласил: «В начале моего царствования я осадил и взял... город Самарию. 27280 человек обитателей его я увёл. Я взял 50 колесниц на мою царскую долю. Я увёл пленных в Ассирию и на их место послал людей мною побеждённых стран. Я поставил над ними моих чиновников и наместников и обложил их такой же данью, как их обкладывали прежние ассирийские цари» [31].

Произошло это в 721 году. Столицу Израильского царства – Самарию сравняли с землёй, а государство Израиль было упразднено и поглощено Ассирийской империей. Все жители были уведены в плен. На их место ассирийцы привели из Вавилона и Ассирии новых поселенцев, назвав новую провинцию Самарией. Уведённые в Ассирию и Мидию «десять колен» с течением времени совершенно исчезли из поля зрения, став «пропавшими десятью коленами»; вероятно, они были ассимилированы местным населением. За 16 лет царствования Саргона II Ассирия значительно расширила свои пределы, которые простирались теперь от Средиземного моря до Персидского залива. Чтобы подчеркнуть своё могущество, Саргон II построил себе новую столицу – Дур-Шаррукин неподалеку от Ниневии, украсив её величественными храмами и великолепными дворцами. Пророк Исаия (20:1) сообщает о том, как главнокомандующий (Тартан) Саргона II осадил и взял город Азот. Это единственное место в Библии, где говорится об этом царе.

Синаххериб (705–681). Библейский Сеннахирим. Сын и наследник престола Саргона II. Совершил два похода в Палестину. Во время его царствования иудейский царь Езекия, ориентируясь на помощь Египта, отказался платить Ассирии дань, результатом чего явился первый поход (701 г.) Синаххериба на Иудейское царство (4Цар.18:13–16). Во второй раз осадил ассирийский царь Иерусалим в 668 году (4Цар.18:17–37. 19:1–36. Ис.36–37 гл.). Впрочем, эта осада не имела успеха (4Цар.19:35–36) и Синаххериб довольствовался получением от иудейского царя огромной дани и заложников. С этой осадой Иерусалима связана первая, зафиксированная в истории попытка вести пропаганду среди вражеских войск. Библия повествует о том, как ассирийский военачальник обратился к стоявшим на стене иудейским военачальникам на их родном языке.

Прославился Синаххериб ещё тем, что сделал Ниневию своей великой столицей (последняя столица Ассирийской державы), отстроив её с величайшей пышностью. Территория города была значительно увеличена и обнесена мощными укреплениями, был построен новый дворец, обновлены храмы. Для снабжения города и разбитых вокруг него садов хорошей водой соорудили акведук. Ниневия превратилась в один из крупнейших и красивейших городов Востока. Украшенная величественными храмами, роскошными дворцами, цветниками и фруктовыми садами, она стала настоящей жемчужиной Ассирийской империи.

Во время его царствования вновь восстали вавилоняне. Синаххериб жестоко подавил этот бунт; разрушив Вавилон до основания и казнив почти всех его жителей. Место, где в течение многих веков располагался один из красивейших и богатейших городов Востока, он затопил водой и превратил его в болото. В 681 году Синаххериб стал жертвой дворцового переворота. Он был убит в храме двумя своими сыновьями (4Цар.19:37. Ис.37:38). Не исключено, что это убийство было организовано другим сыном Синаххериба –– Асархаддоном.

Асархаддон (681–669) – один из последних великих правителей Ассирии, отмечен на страницах Библии (4Цар.19:37. Ис.37:38. Ездра 4:2). Едва взойдя на престол, он приказал вновь отстроить и заселить Вавилон, стёртый с лица земли его отцом. Во время его правления иудейский царь Манассия был уведён в плен в Вавилон (2Пар.33:10–13). Об этом повествуют и ассирийские списки, в которых Асархаддон в числе своих данников упоминает Манассию. Это последнее сообщение Библии об Ассирийском царстве.

При Асархаддоне ассирийцы до основания разрушили Сидон, царь которого в цепях был приведён в Ниневию, а затем казнён. На месте разрушенного Сидона они воздвигли свою колонию – опорный пункт для подготовки вторжения в Египет. В 671 г. Асархаддон начал войну против древнего врага – египетского фараона Тахарки. Вся долина Нила вплоть до Фив покорилась Асархаддону и стала ассирийской провинцией. Сам он принял титул «царь царей Египта, Верхнего Египта и Эфиопии». За несколько лет до смерти Асархаддон назначил своего сына Ашшурбанипала наследником ассирийского престола, оставив ему в наследство великую империю, могучую как никогда ранее. Другого своего сына, Шамаш-шум-укина, Асархаддон сделал вавилонским царём, но верховная власть над обоими царствами вручалась Ашшурбанипалу. Этим решением Асархаддон надеялся избавиться от извечного противостояния Вавилона и Ассирии. Но как показало будущее, план его не удался.

Во время правления самого образованного из всех ассирийских властителей – Ашшурбанипала^** (669–630), Ассирийская империя достигла своего зенита, богатства и величия. Но в 655 году Ассирию постиг тяжёлый удар: Египет вернул себе независимость. Над Ассирией стали сгущаться тучи.

Меры длины

Беру – около 10 км.

Ашлу ( веревка ) – 59 м.

Гар – 5,9 м.

Амматум (локоть в ассиро-вавилон. системе) – 49,5 см (позднее 39,6 см.)

Локоть длинный в египетской системе – 52,35 см.

Локоть короткий в египетской системе – 44,83 см.

Стадий в ассиро-халдейской системе – 230,4 м.

Меры веса

Ше ( шеум – зерно ) – 0,047 г.

Сикль – 8,4 г.

Мина – 505 г.

Талант в ассиро-халдейской системе – 32,6 кг.

Талант в египетской системе – 42,5 кг.

Ка ( шумер. сила ) – 0,84 л.

Сут ( шумер. бан ) – 5,0 л. ( по другим данным – 8,4 л. )

Амфора ( измеренная по массе в ассиро-халдейской системе ) – 32,6 кг.

Меры площади Меры ёмкости

Древнеегипетский календарь

Египтяне исчисляли время по солнечному календарю. Год делился на 12 месяцев (по 30 дней в каждом ) и 5 дополнительных дней, т.е. всего 365 дней, что было примерно на 6 часов меньше действительного астрономичес­кого года.

Год делился на 3 сезона по четыре месяца:

Половодье – примерно середина июля – середина ноября.

Всходы – середина ноября – середина марта.

Засуха ( сухость, жатва ) – середина марта – середина июля.

Счёт месяцев для отдельных сезонов вёлся от первого до четвёртого. Даты исчислялись по царствованиям, причём последний неполный год предшествующего царствования причислялся к годам правления нового фараона.

Ассирийские цари Х–VII вв. до Р. Х.

Нововавилонские цари

1. Авадяева Е. и Зданович Л. Сто великих казней. Изд. Вече. М., 1999.

2. Авдиев В.И. История Древнего Востока. М., 1970.

3. Arnold C. Brackman. Der Turm von Ninive. Meyster Verlag.

4. Austen Henry Layard. Auf der Suche nach Ninive. Verlag C.H. Beck. Mϋnchen.

5. Baumann Hans. Im Lande Ur (Tempel, Tϋrme und Palaste zwischen Euphrat und Tigris). C. Bertelsmann Verlag.

6. Белицкий М. Шумеры. Забытый мир. Изд. Вече. М., 2000.

7. Белявский В.А. Вавилон легендарный и Вавилон исторический. М., 1971.

8. Библия. Книги Священного писания Ветхого и Нового Завета. М., 1968.

9. Бикерман Э. Хронология Древнего мира. Изд. Наука. М., 1975.

10. Бунич Игорь. Золото партии. Санкт-Петербург. 1994.

11. Вейс Герман. История цивилизации. Т.1. Изд. Эксмо-Пресс. М., 2000.

12. Hartmut Schmokel. Ur, Assur und Babylon (Drei Jahrtausende im Zweistromland). Gustav Kilpper Verlag. Stuttgart.

13. Геродот. История. Науч.– издат. центр «Ладомир АСТ». М., 1999.

14. Дьяков И.М. Развитие земельных отношений в Ассирии. Ленинград. 1949.

15. Егер Оскар. Всемирная история в 4-х томах. Т.1. Древний мир. Изд. А.Ф. Маркса. С.– Петербург. 1904.

16. Емельянов Ю.В. Рождение и гибель цивилизации. Изд. Вече. М., 1999.

17. Зенон Косидовский. Библейские сказания. М., 1966.

18. Зенон Косидовский. Часы веков. Тайны археологии. М., 1997.

19. Иосиф Флавий. Иудейские древности. Изд. Феникс. М., 1999.

20. Ионина Н.А. Сто великих дворцов мира. Изд. Вече. М., 2001.

21. История Древнего мира. Под редакцией И.М. Дьяконова, В.Д. Нероновой, И.С. Свенцицкой. М., 1983.

22. Керам К. Боги, гробницы, учёные: роман археологии. Изд. Терра – Книжный клуб. М., 2001.

23. Крамер Самюэль. Шумеры. Первая цивилизация на Земле. М., 2002.

24. Cornfeld G. und Botterweck G.J. Die Bibel und Ihre Welt. Enzyklopadie in zwei Banden.

25. Лопухин А.П. Библейская история Ветхого Завета. С.– Петербург. 1896.

26. Магидович И.П. и Магидович В.И. Очерки по истории географических открытий. Том 1. Изд. Просвещение. М., 1982.

27. Пак П.М. Ирак: история и современность. Изд. Знание. М., 1981.

28. Раулинсон Генри Кресвик. Библия и наука. Изд. П.П. Сойкина. С.– Петербург. 1899.

29. Редер Д.Г. и Черкасова Е.А. История Древнего мира. Изд. Просвещение. М.,1979

30. Рогозина З.А. История Ассирии. Издание А.Ф. Маркса. С.– Петербург. 1902.

31. Садаев Д.Ч. История древней Ассирии. Изд. Наука. М., 1979.

32. Сетон Ллойд. Археология Месопотамии. Изд. Наука. М., 1984.

33. Солоухин Владимир. При свете дня. Изд. Полина. Тверь. 1998.

34. Флиттнер Н.Д. Культура и искусство Двуречья и соседних стран. Л.– М., 1958.

35. Хрестоматия по истории Древнего Востока. В.В. Струве и Д.Г. Редера. М., 1963.

36. Церен Эрих. Библейские холмы. Изд. Правда. М., 1986.

37. Чайлд Г. Древний Восток в свете новых раскопок. М., 1956.

38. Шифман И.Ш. Ветхий Завет и его мир. Изд. полит. лит-ры. М., 1987.

39. Эдриан Джилберт. Тайны волхвов. Изд. Вече. М., 1998.

40. Энциклопедический справочник «Мир Русской истории». Изд. Вече. М., 1997