Память прпп. пустынников Нитрийских, огнем и дымом уморенных¹⁴³

Архиепископ Александрийский Феофил (345–412), человек горделивый и властный, сильно желал распространить свою власть не только на Египет, но и на весь христианский мир. Он ценил монахов и хотел сделать наиболее выдающихся своими близкими сотрудниками. Особенным его расположением пользовались четыре инока – ученики аввы Памво [18 ил.], которые превосходили остальных в добродетели и мудрости: Диоскор, Аммоний, Евфимий и Евсевий. Их прозвали Длинными братьями за высокий рост. Феофил поставил Диоскора епископом Ермополя в Нитрийской епархии, а Аммония и Евфимия пресвитерами и экономами при патриархате. Однако они, предпочитая аскетическую жизнь почестям епископского двора и не одобряя пристрастие Феофила к богатству, удалились в Нитрийскую пустынь.

Тогда разгневанный архиепископ написал письмо нитрийским монахам, в котором осуждал неудачные выражения о Божественной природе Христа, употребленные отдельными иноками, и слишком буквальное толкование антропоморфических метафор Священного Писания. На этом основании Феофил обвинил Длинных братьев в оригенизме – ереси, которая, напротив, толковала Писание исключительно аллегорически, вызвав тем самым жестокий раскол среди монахов¹⁴⁴.

Этому изменению в настроениях архиепископа способствовала также ссора с его ближайшим сотрудником Исидором, старцем восьмидесяти лет. Его Феофил некогда выдвигал на Константинопольскую кафедру соперником св. Иоанна Златоуста и доверял самые сложные церковные дела. Исидор отвечал за благотворительные учреждения¹⁴⁵ Александрийского патриархата. Получив от богатой вдовы значительную сумму денег на покупку одежды для бедных женщин города, Исидор выполнил поручение без ведома архиепископа, опасаясь, как бы тот не направил деньги на церковное строительство, которое он вел с большой суетой и помпой. Отправленный Феофилом в изгнание, он удалился в Нитрийскую пустыню, монахом которой он являлся, и был принят Длинными братьями.

Один из них, Аммоний, который в свое время отрезал себе правое ухо, желая избежать поставления в епископа¹⁴⁶, отправился в Александрию ходатайствовать за Исидора. Охваченный яростью Феофил схватил Аммония с воплем: «Еретик! Анафема Оригену!» Он избил его и окровавленного отправил обратно. Затем ярость его обратилась против четырех братьев и остальных единомысленных им монахов под тем предлогом, что они придерживаются ереси оригенизма.

В начале 400 г. на Соборе в Александрии по его почину были преданы анафеме книги Оригена. Феофил также повелел повсеместно преследовать сторонников этой ереси, которая до того времени представляла собой лишь одно из направлений мысли у некоторых монахов. Затем он получил от правителя Александрии отряд солдат, присоединил к ним группу людей неопределенных занятий и, напоив их вином, прибыл ночью в Нитрийский монастырь, дабы изгнать Длинных братьев и их сторонников.

Сначала он прогнал Диоскора с его кафедры, затем, не найдя остальных трех братьев, спрятавшихся в пересохшем колодце, дал солдатам позволение ограбить кельи монахов под предлогом обыска. Не найдя, разумеется, ничего ценного, что можно было бы украсть, они подожгли кельи, погубив таким образом многих святых отцов¹⁴⁷. Триста монахов бежали в Палестину. Но пятьдесят из них, не принятые архиепископом Иоанном Иерусалимским, в том числе Длинные братья и Исидор, добрались до Константинополя, где были приняты св. Иоанном Златоустом. Столичный предстоятель, однако, отказался принять их в общение, не выслушав предварительно архиепископа Александрийского. Поскольку последний ничего не ответил посланцу св. Иоанна, монахи, хотя и против воли Златоуста, апеллировали к императору, чтобы тот осудил Феофила за его действия. Феофил прибыл в Константинополь в сопровождении св. Епифания и других епископов. Сразу же он созвал нечестивый Собор под Дубом и, используя ненависть к Златоусту некоторых лиц при дворе, сумел отвести от себя обвинения и добиться ссылки св. Иоанна¹⁴⁸.