Преставление святителя Тихона, патриарха Московского и всея Руси²⁷⁰

Патриарху Тихону, блаженному исповеднику за веру, Бог доверил задачу управления Русской Церковью во время самого тяжелого для нее испытания – большевистской революции.

Он родился в 1865 г. в селе Клин Торопецкого уезда Псковской губернии и в миру носил имя Василий Иванович Белавин. Его отец служил приходским священником. Детство будущего патриарха прошло среди простого народа, он видел крестьянский труд и жил простой народной жизнью. Как сын священника, Василий поступил вначале в духовное училище, затем в Псковскую семинарию и, блестяще закончив ее, продолжил учение в Санкт-Петербургской духовной академии. Любовь к Церкви, кротость, смирение, сердечная чистота, удивительная врожденная простота, целомудрие, особенный дар рассудительности и положительность – все это сделало Василия Белавина любимцем товарищей-студентов, которые шутя называли его «патриархом».

Завершив богословское образование, он был отправлен в родную Псковскую семинарию преподавателем. Ученики его очень любили, как и все, с кем он встречался. Это было особенностью его жизни.

Через три года Василий принял постриг с именем Тихон, в честь любимого им свт. Тихона Задонского. Затем его рукоположили в сан иеромонаха и назначили ректором духовной семинарии в Холмской епархии.

Эта церковная область находилась на территории Царства Польского, входившего тогда в состав Российской империи. Церковная жизнь здесь осложнялась острыми национальными и религиозными распрями. Владыка Тихон никогда не прибегал к аргументам с позиции силы, что не мешало ему успешно защищать православную веру. Благодаря приветливому характеру, смирению и великому благочестию он завоевывал любовь всех, даже инославных. Некоторых из них он привел в лоно Православной Церкви.

Святитель Тихон, патриарх Московский и всея Руси. Современная икона.

В тридцать два года (1897) святой был рукоположен в епископа Люблинского, а на следующий год направлен в Северную Америку. Там он развернул обширную миссионерскую деятельность. Им были созданы пятьдесят пять приходов, монастырь и семинария. По его распоряжению был построен Свято-Никольский собор в Нью-Йорке.

В 1907 г. он был отозван в Россию и стал архиепископом Ярославским и Ростовским. Опять св. Тихон сумел расположить к себе народ пастырской любовью, его любили и уважали во всех слоях общества. Он был очень простым, доступным, много служил, часто даже в маленьких храмах своей епархии, куда обычно епископ не приезжает.

Из-за того, что однажды владыка не согласился с ярославским губернатором, и, по-видимому, в связи с жалобой последнего о. Тихона перевели на Виленскую кафедру (1914–1917). Замечательно, что в знак выражения своей любви к переведенному владыке жители Ярославля избрали его почетным гражданином города.

После начала Первой мировой войны он принял деятельное участие в помощи жертвам войны и в духовной поддержке фронтовиков. Ему довелось спасать мощи Виленских мучеников и чудотворную Жировицкую икону Божией Матери, впоследствии возвращенную им в Жировицкий монастырь. Бывал он и на фронте, за что получил высокую награду.

В это время подошел черед архиепископа Тихона присутствовать на заседаниях Священного Синода, поэтому он проводил много времени в Москве. После Февральской революции 1917 г. народ Москвы пожелал выбрать его своим митрополитом. И 21 июня 1917 г. на Московском епархиальном съезде духовенства и мирян Высокопреосвященный Тихон был поставлен митрополитом Московским и Коломенским.

В эти времена революционной бури и массовых убийств, когда было разрушено многовековое здание учреждений и традиций русского народа, Русская Церковь чудесным действием Промысла Божия собралась на Поместный Собор. На нем было решено восстановить патриаршество, упраздненное за два столетия до этого самовластными действиями Петра Великого. Были названы три кандидата, и перед знаменитой Владимирской иконой Божией Матери приступили к вытягиванию жребия: патриархом Русской Церкви был избран митрополит Тихон.

Кроткий и тактичный, благочестивый и смиренный, иерарх при этом умел деятельно охранять евангельские принципы в эти апокалипсические времена. Среди ужасов войны и последовательных гонений на Церковь со стороны властей он призывал народ к покаянию и объяснял эти бедствия грехами христиан: «Грех растлил нашу землю, расслабил духовную и телесную мощь русских людей... Грех разжег повсюду пламень страстей, вражду и злобу, и брат восстал на брата; тюрьмы наполнились узниками, земля упивается неповинной кровью, проливаемой братской рукой... Из того же ядовитого источника греха вышел великий соблазн чувственных земных благ, которыми и прельстился наш народ, забыв об едином на потребу. Мы не отвергли этого искушения, как отверг его Христос Спаситель в пустыне. Мы захотели создать рай на земле, но без Бога и Его святых заветов. Бог же поругаем не бывает. И вот мы алчем, жаждем и наготуем в земле, благословенной обильными дарами природы... Грех, тяжкий, нераскаянный грех вызвал сатану из бездны, извергающего ныне хулу на Господа и на Христа Его и воздвигающего открытое гонение на Церковь»²⁷¹.

В январе 1918 г. перед лицом убийства тысяч невинных жертв и бесчисленных осквернений всего самого священного, что было в России, патриарх провозгласил отлучение от Церкви революционеров. Но, тем не менее, он продолжал увещевать христианский народ не мстить гонителям и следовать примеру первых мучеников. В июле 1919 г. он произнес такие слова: «Господь не перестает являть Свои милости Православной Русской Церкви. Он дал ей испытать себя и проверить свою преданность Христу и Его заветам не во дни только внешнего благополучия, но и во дни гонений... День ото дня все ярче сияет ее венец... Она... вводит в сонм небожителей новых мучеников и находит утеху для себя в благословении своего Небесного Жениха... Чадца мои!., пусть “невместимой” и “жестокой” кажется омирщенному пониманию радость, черпающая себе источник в страданиях за Христа, – но Мы умоляем вас, умоляем всех наших православных чад не отходить от этой единственно спасительной настроенности христианина, не сходить с пути крестного, ниспосланного нам Богом... Следуйте за Христом! Не изменяйте Ему. Не поддавайтесь искушению. Не губите в крови отмщения и свою душу. Не будьте побеждены злом. Побеждайте зло добром (ср.: Рим. 12:21)»²⁷².

После убийства царской семьи [4 июля, 25 дек.] патриарх заявил официальный протест от имени христианской совести, но всегда твердо оставался в плоскости веры, не вмешиваясь в политические дела. Обращаясь к революционерам, он писал, что не нам принадлежит право произносить суждение о земной власти, и любую власть, которую попустил Бог, мы благословляем, если только она действительно будет служительницей Бога для блага тех, которые ей подчинены (ср.: Рим. 13:4). Эти его суждения вызвали, однако, неумолимую ненависть безбожников, и в июне 1919 г. он едва избежал покушения на свою жизнь. Патриарх, тем не менее, продолжал проповедовать прощение и примирение.

В 1921 г. диавол еще более порочным, чем кровавое гонение, образом внедрил в самое сердце Церкви группу священнослужителей, называемую «Живая (Обновленческая) Церковь». Под предлогом демократических преобразований эти люди добивались возрастающего обмирщения клира и многочисленных нововведений в богослужении, подрывавших самые основы православной традиции. Выступив на защиту Предания, святой предстоятель писал: «Совершая богослужение по чину, который ведет начало от лет древних и соблюдается по всей Православной Церкви, мы имеем единение с Церковью всех времен и живем жизнью всей Церкви... Божественная красота нашего... богослужения... должна сохраниться в Святой Православной Русской Церкви неприкосновенно, как величайшее и священнейшее Ее достояние»²⁷³.

К этим испытаниям добавился в 1921–1922 гг. ужасный голод, которым были охвачены миллионы людей. Патриарх организовал, по мере возможностей, помощь и отдал распоряжение продавать всю драгоценную утварь, которая не имеет богослужебного употребления. Но он отказался, несмотря на давление, совершить святотатство, продавая богослужебные предметы. В том же году был возбужден процесс против священников, не согласных с реформами «Обновленческой Церкви». Патриарх Тихон сам пришел на этот процесс, чтобы указать на невиновность обвиняемых и себя одного объявить ответственным по всем обвинениям, которые им предъявили.

Арестованный 6 мая 1922 г. и низложенный «Обновленческой Церковью», он оставался под арестом вплоть до июня следующего года. Святитель был лишен свободы и не имел никаких контактов с внешним миром, кроме большевистских газет, которые заявляли об успехе «Обновленческой Церкви». Патриарха заставили поверить, что Церковь Христова полностью уничтожена, и он счел, что его обязанность – вернуть себе свободу, дабы спасти то, что еще возможно. Признавая лживыми главные обвинения в свой адрес, он сказал: «Пусть погибнет имя мое в истории, только бы Церкви была польза!»

Св. Тихон был освобожден в июне 1923 г. и продолжил бороться всеми силами против лжи «Обновленческой Церкви», отлучив от Церкви всех ее служителей и тех, кто участвовал в их молитвах и таинствах. В декабре 1924 г. он избежал еще одного покушения, и с того времени постоянно мучимый происками и давлением властей, достиг истощения физических и нервных сил. Попав в больницу в январе 1925 г., он нашел отдохновение от своих битв, войдя в Небесный собор святых исповедников в день Благовещения. Перед смертью он произнес такие слова: «Теперь я усну... крепко и надолго. Ночь будет длинная, темная-темная».