Александра Авдеевна

(Память 18 мая)

Александра Авдеевна жила в 20 годах XIX столетия и большую часть жизни провела в селе Тумботине (Горбатовского уезда), где и скончалась.

Странна и загадочна была жизнь Александры Авдеевны. Жила она часто в банях и других нежилых местах: так, например, она долго жила в саду священника Аврамия Черновского, – в густой чаще малинника; валялась нагая в крапиве, говорила бессвязные речи, среди дня вбегала на приходскую колокольню и звонила в колокола, по временам была слишком беспокойною и кричала до охриплости голоса. Ходила во всякое время года – зимой и летом, в худой бараньей шубе. Ее считали обыкновенно за сумасшедшую и полагали, что она сошла с ума от жестоких побоев, которые она терпела от мужа. Она была дочь нижегородского Покровской церкви диакона Авдея, который за нетрезвое поведение лишен был диаконского сана. Лишившись своего мужа, который был диаконом в городе Семенове, она вступила во второй брак, вышла за крестьянина села Тумботина, Василия Иванова Глазунова. Это был человек в высшей степени грубый и суровый, имевший от первой своей жены большое семейство (человек до 9-ти). Он поступал с нею слишком бесчеловечно: нередко, обнажив ее, привязывал за волосы к дверному столбу и беспощадно бил ременным кнутом, – за то, что она будто бы не помогала ему в крестьянских работах; и действительно, Александра Авдеевна, родившись в городе и всю жизнь проведши также в городе, неспособна была к тяжелым крестьянским работам. Эта-то тяжелая жизнь, говорили тогда, и была причиною ее сумасшествия. Как бы то ни было, только Александра Авдеевна в течение 20 лет проводила странный образ жизни, и во все это время никто не мог заставить ее есть скоромную пищу. Случалось, что в первый день св. Пасхи, сестра ее, диаконица, усильно просила ее разговеться, но она всегда отвечала: «Полно, матушка сестрица, какой ныне светлый день? Ныне великая пятница». Такие великие пятницы продолжались для нее во всю ее жизнь. Она никакой другой пищи не употребляла, кроме сухарей и черного хлеба с водой. Если ей предлагали какую-нибудь пищу получше,– она отказывалась, ссылаясь на то, что эта пища смешана с мышьяком.

При строгом посте, в Александре Авдеевне проявлялась иногда прозорливость. Вот некоторые случаи ее прозорливости.

Вдова местного священника жила у зятя своего, села Тумботина священника Василия Фиалковского. Он в 1839 году перешел в другой приход; с ним должна была выбыть на жительство из Тумботина и старушка. Но еще задолго до сего события, когда о нем никто не думал и не гадал, всякий раз, когда старица посещала Александру Авдеевну, последняя называла ее Анной выболовской.

Когда зять Александры Авдеевны, диакон Шпаков умер, и сестра ее с семейством вынуждены были крайнею бедностью принимать милостыню, раз в сени ее дома некоторые благотворители тайно положили 4 меры свежих огурцов. Никто из домашних не знал об этом. Но Александра Авдеевна, до этого времени, в продолжение нескольких дней, никуда не слезавшая с печи, на которой имела обыкновение сидеть, обратившись лицом к углу стены, вдруг, не переменяя своего положения, говорит сестре своей: «Аннушка, посмотри-ка, сколько Марынушка принесла нам огурцов»! Действительно, по указанию Александры Авдеевны, в сенях найден был целый мешок с огурцами.

Один крестьянин деревни Завалищ, ради Бога, взял Александру Авдеевну на жительство к себе, и с тех пор все его предприятия по хозяйству вдруг начали сопровождаться неожиданным успехом, во всем ему было подспорье. Этот крестьянин сам заявлял об этом всем своим соседям и знакомым, и несомненно полагал, что эта милость Божия посетила его ради того, что у него живет Александра Авдеевна. Когда же она, прожив у крестьянина около 3-х лет, перешла потом в дом сестры своей, диаконицы села Тумботина, терпевшей крайнюю нужду с семейством, – то с приходом Авдеевны в дом своей сестры, скудость ее в средствах пропитания как бы рукой сняло: из особенного уважения прихожан села Тумботина к Авдеевне, к ее сестре со всех сторон пошла обильная милостыня, и давали не ломтями хлеба, а целыми пудами муки.

Вдову священника Неаполитанскую, бывшую очень несчастною в супружеской жизни, так как муж ее до излишества употреблял крепкие напитки, – в то время, когда она была еще девицей, Александра Авдеевна называла шестимерною, десятимерною мученицею.

Александру Авдеевну посещало много народу, не только из Тумботинских прихожан, но и из окрестных сел и деревень. Некоторых из сих посетителей она нередко либо прямо, либо намеками обличала, если они имели за собою тяжкие, но тайные пороки. Особенно терпеть не могла людей, состоявших в беззаконной связи. О таких людях говорила, что вокруг их шеи обвивается 12-ти головый вавилонский змей, и от них не только не принимала никаких приношений, но часто кидала им принесенное в лицо.

Замечательна была и кончина ее. Будучи в состоянии обыкновенного здоровья, она в день своей смерти сама вымыла пол в доме сестры своей – диаконицы, у которой жила, сказав домашним, что к ней сегодня будут редкие, дорогие гости; потом скинула с себя изношенную до нельзя, грязную сорочку, надела белую, чистую, и, приготовив все необходимое для елеосвящения, объявила, что она в этот день умрет, и просила своих племянниц-девиц Синклитикию и Марию сходить за священником для напутствования ее св. Тайнами и соборования. Когда старшая племянница наотрез отказалась исполнить ее желание, считая оное за пустую выдумку безумной (сестра же Авдеевны, старушка-диаконица в то время была в Павлове на базаре), тогда она сказала младшей: «Машенька-попадья (впоследствии это и сбылось; она вышла в замужество за студента семинарии, поступившего во священники в богатый приход, Костромской епархии), да сходи же за о. Михаилом». Она пошла. О. Михаил в это время обедал и велел девушке, пока он пообедает, подождать его у него в доме. Вскоре после обеда, взяв дароносицу и требник, он вместе с нею отправился к Александре Авдеевне. На предложение его последней выслушать молитвы к исповеди, она отвечала ему земным поклоном, с сими словами: «Благодарю покорно, батюшка, ты меня уже сейчас исповедывал, и маслом особоровал. Прошу прочитать отходную». Но о. Михаил, не обратив внимания на эти ее слова, все-таки стал читать положенными молитвы к исповеди. В это время Александра Авдеевна легла на лавку, оградила себя крестным знамением, и в один момент душа ее перешла в вечность.

Это было в 1842 году. Александра Авдеевна была лицом очень бледна и телом суха от чрезвычайного воздержания¹³ .