I-II века

Некоторые супружеские пары умеют наилучшим образом прожить свою жизнь. Супруги дополняют друг друга, и их совместные усилия влияют и на окружающих. Апостол Акила и его супруга Прискилла были именно такой парой. В Библии они ни разу не упоминаются по отдельности: в браке и в служении они всегда были вместе.

 Имена Акилы и Прискиллы являются латинскими, но мужчина и женщина, носившие их, были иудейского происхождения. Акила был родом из диаспоры северной Анатолии, располагавшейся на берегу Черного моря, в современной Турции; а Прискилла была, вероятно, еврейкой из Рима (ср. Деян.18,2).

Как бы то ни было, именно из Рима они пришли в Коринф, где апостол Павел и встретил их в начале 50-х гг.; там он присоединился к ним; а поскольку, как рассказывает евангелист Лука, они занимались тем же ремеслом, что и Павел, – то есть изготовлением палаток, он и остановился в их доме (ср. Деян.18,3).

«Павел, оставив Афины, пришел в Коринф; и, нашед некоторого Иудея, именем Акилу, родом Понтянина, недавно пришедшего из Италии, и Прискиллу, жену его, – потому что Клавдий повелел всем Иудеям удалиться из Рима, – пришел к ним и, по одинаковости ремесла, остался у них и работал: ибо ремеслом их было делание палаток».

Коринф, как известно, произвел на Павла удручающее впечатление. Если Афины, где он недавно побывал, представляли собой город-университет, средоточие греческой культуры и образованности, то Коринф, напротив, был рассадником тяжких пороков, разнузданности и центром всевозможных языческих культов. Этот портовый город кишел пьяницами, шарлатанами, нечестными торговцами и обманщиками разного рода. Порядочная добродетельная жизнь многим обитателям города была совершенно незнакома. И, естественно, странствующему миссионеру было очень нелегко сориентироваться и приступить к проповеди евангельских возвышенных идеалов. Находясь в столь мрачной обстановке языческого города, Павел ощущал «немощь, страх, великий трепет» (1Кор.2,1–5). Трудность предстоящей задачи тревожила его дух. По всей вероятности, в Коринф Павел пришел один, что, несомненно, усиливало беспокойство. Достанет ли сил одному, без помощников приступить к делу Благовестия?..

Но насущная нужда Павла не была забыта у Бога. Господь послал Апостолу верных друзей и помощников в лице Акилы и Прискиллы. Эта супружеская пара оказалась в Коринфе в связи с указом императора Клавдия об изгнании иудеев из Рима. (Римский историк Светоний говорит об этом событии, что иудеи были изгнаны потому, что они «провоцировали волнения из-за некоего Хреста». Видно, что он даже не знал правильно имени – вместо Христа пишет «Хреста» – и вообще имел весьма смутное представление о произошедшем).

Указ Клавдия последовал в 52-м г. и был вызван тем, что среди иудейского населения то и дело вспыхивали различные волнения. Бурные споры о Мессии часто выливались в мятежи и создавали напряженную обстановку. Что касается Акилы и Прискиллы, то они могли быть широко известны в Риме, как проповедники и основатели христианских общин. Тогда вполне понятно, что указ Клавдия коснулся их в первую очередь.

Изгнанные из Рима Акила и Прискилла вынуждены были поселиться в Коринфе, так как в этом городе был спрос на шатры и палатки. Через Коринф шли торговые пути по разным направлениям. Путешественники нуждались в дорожных палатках, ремесло Акилы и Прискиллы тут как раз пригодилось. И Апостол Павел еще с детства был научен родителями добывать себе пропитание шитьем палаток. Проповедник Евангелия, таким образом, нашел добрый приют, утешение, поддержку в доме Акилы и Прискиллы и приобрел себе сотоварищей по ремеслу.

Проповедь Павла в местной синагоге вызвала взрыв негодования у иудейских фанатиков. И если бы не помощь Акилы и Прискиллы, Павел потерпел бы от возбужденных противников немало вреда. Супруги шли на смертный риск, когда укрывали Павла в своем доме от нападок разгневанных иудеев.

Когда Апостол Павел покидал Коринф, они решили идти с ним вместе. Супруги сопровождали Павла до Ефеса и остались там для труда в христианских церквах и благовестия в синагогах. В то время в Ефесе появился очень даровитый проповедник по имени Аполлос. Он пришел в Ефес из Александрии, где родился. А Александрия широко славилась своими религиозно-философскими школами и была крупным научным центром. Весьма одаренный иудей Аполлос соединял в себе блестящую ученость с пламенной верой во Христа. С необыкновенным красноречием и дерзновением Аполлос свидетельствовал о Христе в ефесской синагоге (Деян.18, 24–26). Проповедь его была зажигательной, но недостаточно полной по охвату евангельского вероучения. Аполлос делал сильный акцент на служение Иоанна Крестителя и на значение крещения, которое тот преподавал (Деян.18, 25).

Он сразу же привлек внимание Акилы и Прискиллы. Они быстро подружились с ним, радушно пригласили в свой дом и объяснили ревностному проповеднику «точнее путь Господень» (Деян.18,26). Акила и Прискилла могли указать Аполлосу на тот факт, что крещение Иоанна носило переходный, подготовительный характер, было символом покаяния и очищения. А христианское крещение подразумевает соединение со Христом в Его смерти, погребении и воскресении. Братское общение Аполлоса с Акилой и Прискиллой ускорило духовное и богословское развитие проповедника. Служение его стало более полновесным, активным и благодатным. Мудрые супруги нашли, что редкое дарование Аполлоса могло бы принести значительную пользу делу проповеди Евангелия среди образованных греков. Церковь в Коринфе, где позже оказался Аполлос, получила рекомендательное письмо на Аполлоса (Деян.18, 27). Можно сказать, что в Коринфе Аполлос поливал то, что насадил Апостол Павел (1Кор.3,6). И, хотя часть неуравновешенных коринфян чрезмерно увлеклась пламенным красноречием Аполлоса и сделала его имя знаменем разделения, Апостол Павел высоко ценил дар этого проповедника (Тит. 3, 13).

Когда Павел вновь прибыл в Ефес во время своего третьего миссионерского путешествия, он опять нашел теплый приют в доме Акилы и Прискиллы. Направляя оттуда назидательное Послание в Коринф, ап. Павел шлет радостное приветствие и от своих близких друзей, Акилы и Прискиллы (1Кор.16,19).

Акила и Прискилла никогда не оставались слишком долго на одном месте. Они вели кочевой образ жизни. Рим, Коринф, Ефес, снова Рим и опять Ефес – вот места, где они самоотверженно трудились и сеяли Слово Божие. Куда бы они ни прибыли, сразу же их неприхотливое жилище становилось домом молитвы, домом открытых дверей, местом постоянных встреч и собраний христиан.

Согласно 2-му Посланию апостола Павла к Тимофею, епископу Эфесскому, Акила и Прискилла в Эфесе были помощниками и Тимофея (2Тим. 4, 19).

Письменных источников, сообщающих о дальнейшей судьбе святых супругов, не сохранилось. По преданию, принятому в православной агиографии, Акила стал епископом Ираклийским и был убит язычниками; мученическую кончину претерпела и его жена Прискилла.

Поздние мученические акты Акилы и Прискиллы относятся к VII в.; существует также греческое «Страдание мученицы Прискиллы», составленное не ранее VIII в.

Краткое житие святых было переведено на славянский язык в XII в. в составе Пролога Константина Мокисийского. В 1-й пол. XIV в. оно было вновь переведено (видимо, сербами на Афоне) в составе Стишного Пролога и при служебных Минеях.

На Руси Житие получило известность с конца XIV в. Мощи мучеников находятся в Риме в храме мученицы Приски.

Иногда при чтении Жития святых супругов возникает невольный вопрос: почему в четырех случаях из шести, когда имена Акилы и Прискиллы упоминаются в Новом Завете, имя Прискиллы стоит первым?

Существует предположение, что Прискилла была знатной римской аристократкой, принявшей христианскую веру. До нашего времени в Риме на Авентинском холме красуется храм святой Приски, где хранятся мощи супругов-мучеников. Есть также и памятное кладбище Прискиллы – место погребения членов знатной древнеримской семьи Акилиев. Там похоронен Акилиус Глабрио, римский консул и затем христианский мученик. Возможно, Прискилла была госпожой из рода Акилиев, так как большинство женских представителей этого семейства носили имя Приска. Может быть, на одном из христианских собраний уверовавшая аристократка и встретила скромного иудейского ремесленника, они полюбили друг друга и понесли иго странствующих миссионеров...

Конечно, данные предположения всего лишь догадки, версии. Но, как бы ни складывались перипетии судьбы этой супружеской пары, самое главное известно достоверно: Акила и Прискилла не искали своего, не стремились к личному благополучию, а жили для других, для славы Божией. Не случайно ведь Апостол говорит, что они «голову свою полагали за мою душу, которых не я один благодарю, но и все церкви из язычников...» (Рим.16,4).

Можно лишь добавить в заключение, что на примере жизни этих святых мы видим, как в первые годы Христианства в домах верующих рождалась сама реальность Церкви. Ведь верующие – вплоть до III в. – не имели своих мест для отправления культа: таковыми были сначала иудейские синагоги, до тех пор, пока изначальный симбиоз Ветхого и Нового Заветов не был разорван, и Церковь Народов была вынуждена придать себе новую идентичность, неизменно укорененную в Ветхом Завете. Затем, после этого «разрыва», христиане собирались в домах, которые и стали, таким образом, Церковью. И наконец, в III в., появляются самые настоящие храмы христианского культа. Но здесь, в первой половине I в. и во II в., именно дома христиан были самой настоящей Церковью, они вместе читали Священное Писание и совершали Евхаристию. Так происходило, к примеру, в Коринфе, где Павел упоминает о некоем «Гаийе, странноприимце моем и всей церкви» (Рим. 16,23), или в Лаодикии, где община собиралась в доме некоей Нимфаны (ср. Кол. 4,15), или в Колоссах, где собрания проходили в доме некоего Архиппа (ср. Флм. 2).

Пример этой четы является красноречивым доказательством того, сколь важна деятельность супругов-христиан! Когда они опираются на веру и глубокую духовность, их смелое обязательство ради Церкви и в Церкви становится естественным. Так было в первом поколении и так будет часто в последующие века.

Еще один важный урок, который можно извлечь из рассказа об этой святой паре, заключается в следующем: каждый православный дом может (и должен) превратиться в маленькую Церковь. Не только в том смысле, что в нем должна царить типичная христианская любовь, созданная из альтруизма и взаимной заботы, но и в смысле, что вся семейная жизнь призвана – на основе веры – вращаться вокруг исключительного господства Иисуса Христа. Не случайно в Послании к Ефесянам Павел сравнивает отношения между мужем и женой с супружескими отношениями, существующими между Христом и Церковью (Еф. 5, 25–33).

Более того, можно считать, что апостол косвенно моделирует жизнь всей Церкви по жизни семьи; ведь Церковь, в самом деле, является семьей Божией. Поэтому мы почитаем Акилу и Прискиллу как образец супружеской жизни, ответственным образом устремленную к служению всей христианской общине. И находим в них образец Церкви, семьи Божией на все времена.

Не очень много сведений сохранилось о наших следующих героях – апостоле Андронике и его жене Иунии.

Святой апостол Андроник принадлежит к лику семидесяти Апостолов, о которых мы знаем не так много, как о 12-ти избранных Господом изначально.

Известно, что Андроник уверовал во Христа ранее святого апостола Павла, которому он приходился сродником, как об этом свидетельствует апостол Павел в послании к Римлянам: «Приветствуйте Андроника и Юнию, сродников моих и узников со мною, прославившихся между Апостолами и прежде меня еще уверовавших во Христа» (Рим. 16:7).

Святой Андроник был епископом Паннонии; однако он не был проповедником и учителем только одного какого-либо города или одной какой-либо страны, но учил по всей земле; он путешествовал по разным странам, всюду проповедуя имя Христово и искореняя обольщение бесовское.

Помощницею во всех его проповеднических трудах была супруга его преславная Иуния. Она помогала мужу в его нелегких подвижнических трудах, сопровождая его повсюду и деля с ним все тяготы и неудобства кочевой жизни. Трудами святых Андроника и Иунии утверждалась Церковь Христова, язычники обращались к богопознанию, многие языческие капища прекратили свое существование, вместо них возникали христианские храмы.

Андроник, вместе с Иуниею, умер для мира ради Христа, дабы многих привести к познанию Бога истинного.

Когда же святые Андроник и Иуния скончались (это произошло во второй половине I в.), то они были награждены от Господа венцем Апостольства и страдальческого подвига, так как они много пострадали от язычников. Честные мощи их были обретены вместе с мощами многих других святых мучеников в Евгении. (Евгениею называлась местность в Константинополе, замечательная тем, что здесь было обретено много честных мощей в царствование императоров Аркадия (с 396 г. по 408 г.) и Гонория (с 396 по 423 г.). В числе прочих мощей были обретены и мощи святых Андроника и Иунии).

В XII в. здесь был выстроен в честь апостола Андроника храм императором Андроником I (правил c 1183 по 1185 гг.).

О следующих наших героях сохранилось совсем мало сведений.

Жили они в I в. Святой мученик Димитрий был князем и правителем г. Скепсии в Геллеспонте. В его город однажды пришел с проповедью Евангелия святой Корнилий Сотник, первый язычник, обращенный ко Христу апостолом Петром. Святой Корнилий обратил ко Христу многих жителей Скепсии, и за это язычники, схватив его, привели на суд к правителю Димитрию, который безуспешно принуждал святого отречься от Христа и, наконец, подверг его страшным пыткам и истязаниям.

Но святой Корнилий мужественно терпел мучения, убеждая правителя оставить языческие заблуждения и обратиться к истинной вере во Христа. Приведенный в идольский храм, святой Корнилий молитвой сокрушил языческое капище и стоявших в нем идолов.

Весь народ, видевший происшедшее, пришел в ужас. Димитрий же еще более озлобился и стал советоваться с приближенными о том, как погубить Корнилия. Святого связали и подвесили в темнице на ночь.

В то время один из его рабов сообщил Димитрию печальную весть о том, что его жена и сын якобы погибли под обломками разрушившегося языческого храма... Но несколько позже один из жрецов, по имени Варват, сказал, что слышал голоса его жены и сына из-под развалин и что они пели молитвы, восхваляя Бога христианского.

Варват попросил Димитрия освободить заключенного, так как благодаря чуду, совершенному Корнилием, и его молитве, супруга и сын князя остались живы под развалинами.

Радостный князь в сопровождении приближенных поспешил в темницу и признался святому Корнилию в том, что уверовал во Христа и просил его вызволить из-под развалин храма жену и сына. Корнилий отправился к разрушенному идольскому храму, и по молитве его пострадавшие были освобождены.

Убежденный в истинности Христианства проповедью святого, его стойкостью, смелостью и явленными им, с Божией помощью, чудесами, правитель Димитрий сам уверовал во Христа и принял святое Крещение со всей семьей – супругой Еванфией и сыном Димитрианом.

За это язычники бросили новообращенных христиан в темницу и уморили их голодом.

Святой Филит синклитик (синклитик – один из важных царских советников и сановников, входивший в состав синклита, т.е. царского совета) служил при дворе гонителя христиан жестокого императора Адриана. За открытое исповедание веры во Христа Спасителя Филит со своей женой Лидией и сыновьями Македоном и Феопрепием были схвачены и предстали перед императорским судом.

На допросе император не в силах был противостоять мудрым ответам святых мучеников и отправил их для суда в Иллирию к военачальнику Амфилохию (Иллирия расположена была по восточному побережью Адриатического моря. На северо-западе она ограничивалась рекою Савою, а на юго-востоке – Дравою. Теперь здесь находятся Далмация и Босния с Герцеговиной, а также небольшая часть Албании).

Амфилохий, дыша ненавистью к христианам, немедленно повелел повесить все семейство, включая и детей, на древе и ножами строгать тела их, а потом – заключить в темницу вместе с еще одним христианином – уверовавшим коментарисием Кронидом (коментарисий – начальник над тюрьмами и делопроизводитель при судебных процессах, производивший предварительные расследования над обвиняемыми, особенно над христианскими мучениками).

Ночью, когда святые мученики молились и пели священные песнопения, явился им ангел и укреплял их на предстоящий подвиг. На следующее утро святые снова были приведены к мучителю, который, желая устрашить страдальцев, сказал им:

– Вам предстоит множество мучений и пыток!

После сего он повелел вскипятить в медном котле масло вместе с серою и бросить туда мучеников. Но как только мученики были погружены в котел с кипящим маслом, оно мгновенно остыло, и святые остались невредимы. Пораженный таким чудом, Амфилохий сам уверовал во Христа и, решившись войти в котел, чтобы разделить страдания святых мучеников, сказал:

– Господи Иисусе Христе, помоги мне.

И тотчас услышал голос, сказавший ему:

– Молитва твоя услышана, войди сюда.

Амфилохий вошел в котел и остался жив... Узнав обо всем этом, император Адриан, дыша гневом и угрозами, прибыл из Рима в Иллирию и приказал усугубить пытки: нагревать наполненный маслом котел в течение семи дней и затем уже бросить туда святых мучеников.

Но когда страдальцев бросили в котел, они опять остались целыми и невредимыми... Пытка повторялась, мучеников снова и снова бросали в кипящее масло, а они силою Божией оставались живы.

После этого посрамленный император возвратился в Рим, а святые мученики стали молиться и благодарить Бога и среди молитв предали души свои Господу, приняв от Него мученические венцы.

Произошло это примерно в 117 – 138 гг.

Святые мученики Еспер, его супруга Зоя и их сыновья Кириак и Феодул пострадали за веру Христову во II в., в гонение императора Адриана (117–138) в г. Атталия (провинция Памфилия).

Известны греческие краткое (дошло до нас в единственной рукописи XI в.) и более полное Жития мучеников. По мнению исследователей, они не зависят друг от друга и восходят к более древнему и позднее утраченному Мученичеству.

Святые мученики Еспер, супруга его Зоя и два их сына, Кириак и Феодул, – странники на земле подобно Аврааму, отцу избранных, направлявшие путь свой к Отечеству Небесному, были куплены в качестве рабов Катуллом, знатным римлянином, и его женой Терцией. Этот Катулл переселился из Рима в Памфилию, в город Атталию; покупая себе рабов, как это было в обычае у римлян-язычников, он приобрел во Фригии семью святых мучеников, христиан, преисполненных веры и надежды на Господа.

Языческая семья Катулла, преданная идолопоклонству, приносила по обычаю своей веры жертвы идолам и называла их своими богами. Верные же рабы Христовы, видя суетное нечестие своих господ, тяжко сокрушались об этом и, как христиане, не могли вкушать пищи, отпускаемой для них хозяевами-язычниками, опасаясь оскверниться, тем более, что и в доме их господ находились идолы.

Однажды святая Зоя, получив пищу от своих хозяев, подошла к воротам и сказала привратнику:

– Усни и отдохни немного, а если ты будешь нужен, то я тебя разбужу; ты довольно уже утомился, так как всю ночь бодрствовал, впуская и выпуская к господину нашему суетных людей, которые посещают его дом для поклонения мнимой богине – Фортуне.

Привратник, исполняя ее совет, отошел от ворот и уснул во дворе, а Зоя, опасаясь, чтобы привязанные недалеко псы своим лаем не разбудили его, дала им немного хлеба, а остальную часть своего обеда раздала нищим и странникам, подходившим к воротам, убеждая их перейти в христианскую веру.

Обязанности Зои в доме Катулла состояли в том, чтобы кормить домашних животных, которых держали ее господа, муж же и дети ее исполняли все остальные работы в доме хозяев.

Целый день они трудились, при закате же солнца вкушали немного пищи от тех яств, о которых точно знали, что они не осквернены языческими обрядами. Эта пища посылалась им Божиим промышлением; и, вкушая ее, они вспоминали слова, сказанные Господом в Его святом Евангелии: «воззрите на птиц небесных, которые не сеют, не жнут, не собирают в житницы, и Отец ваш Небесный питает их» (Мф.6:26).

Однажды, когда блаженный Еспер был послан своими господами на какую-то работу в другое селение, сыновья его, Кириак и Феодул решили бежать, не желая находиться в постоянном общении с язычниками. Однако святая Зоя не благословила сыновей на этот поступок. Тогда юноши попросили материнского благословения на открытое исповедание своей веры во Христа:

– Мы не желаем больше жить с нечестивыми; не ты ли сама учила нас, согласно божественному Писанию, хранить апостольскую заповедь: «не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными» (2Кор. 6:14). Если мы, повинуясь божественному Писанию, и пожелали бы сохранить заповеди Господни, но не удалились от язычников, то мы приняли бы одинаковое с ними и возмездие от Господа и погибли бы, как они.

Мать отвечала им:

– Дети мои любезные! Как можно удалиться от них? Ведь они наши господа; они имеют власть и над нашим телом.

Сыновья же сказали ей на это:

– Христос за нас предал Себя в руки неверных иудеев, был распят, погребен и в третий день воскрес. Если и мы свое тело отдадим во власть нечестивого Катулла на мучения за имя Христово, то, хотя бы он после пыток и умертвил нас, но ведь души наши будут жить вечно. Итак, представь нас, радующихся и веселящихся, господину нашему, и что вложит в уста наши Господь, то мы и будем говорить господину.

И стали готовиться юноши, как мужественные воины Христовы, на страдальческий подвиг за Христа, ожидая удобного случая предстать пред господином своим и исповедать пред ним Спасителя. Они говорили между собою: «Если благоугодно будет Господу нашему Иисусу Христу, чтобы мы умерли за имя Его святое, то в награду за это мы сподобимся видеть Его и будем пребывать с Ним вечно».

Когда же мать их, опасаясь, как бы дети ее, не устрашившись мук по примеру других, не предались бы служению идолам, по сей причине медлила исполнить их просьбу (до того времени господа не знали, что они христиане), то сыновья ее сказали ей:

– Что же ты медлишь? Чего ты боишься? Разве ты не знаешь, что говорит Писание? «Буду говорить об откровениях Твоих перед царями и не устыжусь» (Пс.118:46).

Однажды Катулл откуда-то возвращался в обеденный час домой. Встретить его вышли оба брата, Кириак и Феодул, и сказали ему:

– Добрый час тебе, господин видимых тел наших: господин же невидимых душ наших есть Господь Иисус Христос, пребывающий на небесах, Бог истинный.

Катулл весьма удивился их словам и сказал:

– Эти юноши потеряли рассудок: они произносят странное и незнакомое мне имя Иисуса Христа, называя его Богом и Господом.

Затем, обращаясь к слугам, сказал:

– Позовите ко мне отца и мать этих юношей. Слуги тотчас пошли и, не найдя отца, привели одну мать юношей.

Катулл спросил ее:

– Где твой муж?

Она отвечала ему:

– Не ты ли послал его для какой-то работы в селение Тритонию?

– Если бы и вы были с ним сейчас в Тритонии, – сказал Катулл, – то вы не смутили бы меня вашими речами о Боге, Которого вы исповедуете, и о Котором ни я, ни другие никогда ничего не слыхали. Впрочем, теперь я не хочу испытывать вас; но когда жена моя Терция разрешится от бремени, и я буду по этому случаю приносить великой богине нашей Фортуне благодарственную жертву, тогда я испытаю вас.

И тотчас приказал святую Зою с детьми отправить к мужу в Тритонию.

Мать и дети, переселившись туда, радовались встрече с Эспером.

Но вскоре родился у Катулла сын. Все горожане веселились и праздновали вместе с ним, принося богине Фортуне благодарственные жертвы. Святая же Зоя молилась Богу, прося Его дать мужу и детям ее силы мужественно перенести будущие страдания. Между тем, Катулл в конце пира сказал своей жене Терции:

– Пусть повеселятся на нашем празднике все домашние и рабы наши.

Она же отвечала ему.

– Хорошо, пусть все повеселятся.

Тотчас господа послали рабам своим, в числе которых была и семья Еспера, сосуд вина от идоложертвенного пира и блюдо с мясом. Святая Зоя, увидав издали слуг, несших дары господина, вздохнула, сказав:

– Господи, Боже неизреченный, ведущий тайные помышления человеческие! Пребывай с нами, убогими странниками: кроме Тебя, Господа нашего, другого бога мы не знаем. Помоги нам твердо исповедать святое имя Твое.

При этих словах она подошла к принесенным подаркам и, взяв мясо, бросила его псам, а вино вылила на землю. Раб тотчас пошел и рассказал об этом Катуллу. Это известие сильно разгневало вельможу, и он приказал тотчас же привести Еспера с его семьею к себе. По пути Зоя, ободряя мужа и детей, говорила:

– Не устрашимся гнева нечестивого Катулла и уготовляемых им для нас мук, но перенесем их мужественно, дабы, окончив свой подвиг, мы вошли в Небесное царство Христа и Его святых.

Когда святые были приведены в дом господина, Катулл спросил их:

– На защиту кого вы надеялись, нанося мне такое оскорбление? Как осмелились вы наши дары кинуть собакам? Впрочем, я не столько оберегаю свою честь, сколько честь великой богини нашей Фортуны.

Святая Зоя ответила ему на это:

– Надежда и упование наше – Господь Иисус Христос, Сын Бога Живого; боги же, которых ты чтишь – бесы.

Катулл сказал на это:

– Вот я предам мукам твоих сыновей; тогда мы увидим, в состоянии ли избавить их от мучений Христос, Которого вы называете Богом.

И палачи, раздев донага обоих юношей, повесили их на дереве и начали терзать железными орудиями. Святая Зоя, взирая на страдания детей своих, только укрепляла их, говоря:

– Переносите мужественно страдания, дети мои! Терпите, не устрашайтесь мучений, причиняемых вам нечестивым Катуллом.

Юноши же отвечали ей:

– Эти мучения слишком легки для нас: скажи нечестивому господину, пусть он придумает еще большие, чтобы мы могли своими страданиями заслужить мученические венцы в будущей жизни.

Святая Зоя сказала Катуллу:

– Ты слишком слабыми пытками терзаешь моих детей; они не ощущают особенной боли; постарайся увеличить их страдания.

Тогда нечестивый Катулл повелел, жестоко наказав святую Зою, блаженного Еспера и их детей, ввергнуть всех их в раскаленную печь, и у печи поставил сторожей.

Святые мученики в раскаленной печи пели молитвы и славили Господа. Катулл же, слыша пение и видя святых невредимыми, весьма дивился, как такая стихийная сила огня не умертвила их и не обратила тела их в пепел. Предполагая, что христиане каким-либо волхвованием укрощают стихию, он стал думать, каким бы иным, более жестоким, способом умертвить их. Мученикам же Духом Святым было сказано:

– Мужайтесь! Катулл измышляет еще большие муки, чтобы погубить вас.

Услышав это, мученики только сказали:

– Боже, Отче Господа нашего Иисуса Христа, прими в мире души наши!

И сразу после этого предали святые души свои в руки Божии.

Это произошло в царствование императора Адриана, во второй день месяца мая.

На следующий день нечестивый Катулл со своими единомышленниками, придя к печи, нашел мученические тела святых неповрежденными огнем. Они лежали лицом к востоку, святые же души их присоединились к лику честных мучеников, ангелов и архангелов. И был слышен глас с неба:

– Войдите, праведные, в рай Господа своего. Ты же, нечестивый Катулл, пойдешь в геенну и будешь там вечно мучиться в неугасимом огне.

Позднее почитание мучеников распространилось в Константинополе: в Синаксаре Константинопольской церкви (кон. X в.) есть свидетельство, что 9 августа совершалась память «дня освящения храма мучеников Зои и Еспера в Девтероне» (квартал Константинополя).