Святоотеческое учение о происхождении души человека

Вопрос о происхождении душ человеческих в сильнейшей степени занимал умы св. отцов и учителей христианской церкви во весь, так называемый, патристический и апологетический периоды. Трудно указать хотя бы некоторых церковных писателей, которые не касались этого вопроса и не представили с своей стороны такого или иного его разрешения. Этот особенный интерес к вопросу о происхождении души человеческой объясняется с одной стороны теми ложными учениями языческих философов по сему предмету, которые нарушали строгую систему христианского мировоззрения в этом важнейшем его пункте, так и тем особым значением, какое принадлежит этому вопросу по его теснейшей связи с основными догматами христианской церкви. От такого или иного разрешения вопроса о происхождении души человеческой получают соответствующее значение и освещение такие догматы христианской религии, как догматы о творении мира, грехопадении прародителей, наследственности греха, искуплении, будущей загробной жизни и др. Если душа составляет простой продукт общих мировых стихий, совершенно чуждый какого-либо высшего одухотворяющего их начала, как учили древние языческие философы⁶⁰⁴, то уместна ли нравственная вменяемость человеку его жизни и поведения, имеет ли какой смысл наследственность прародительского греха, необходимо ли искупление и духовное возрождение падшего человека, возможна ли, наконец, вера в загробную жизнь человека? Конечно нет. Все эти догматы христианской религии утверждаются на христианском учении о происхождении души человеческой, как на своем незыблемом основании, из него непосредственно вытекают и в нем находят свое объяснение. Если, с другой стороны, допустить, что душа человека произошла из существа божественного в смысле пантеистического эманационизма, как утверждали другие языческие философы⁶⁰⁵, то опять все догматы христианства о падении, наследственности, искуплении и др. сами собою становятся излишними, как не имеющие нравственно-религиозного значения для духовной жизни человека, так как человек в этом случае является не простою тварью, а частицею самого божества.

В то время как ложное учение о происхождении души совершенно разрушает все основные положения христианской догматики или делает их излишними, христианское учение о том же предмете устанавливает строгую и неразрывную связь со всеми сторонами христианского учения о Боге, как Творце мира и человека, о Боге, как Промыслителе и Спасителе рода человеческого.

Глубокой важности вопроса о происхождении души человеческой вполне соответствует крайняя трудность его разрешения. Не находя для себя надлежащего уяснения ни в данных человеческого опыта, ни в самом Св. Писании, вопроса о происхождении души человеческой всегда был признаваем, одним из самых трудных и неудоборазрешимых вопросов в области библейского учения о человеке. «Вот стар уж я», говорит бл. Августин, «а и теперь также не понимаю тайны происхождения души, как не понимал и в юности». Не даром поэтому некоторые из святых отцов церкви относили этот вопрос к разряду совершенно неразрешимых для разума и ведомых одному Богу тайн, о которых человек может только судить гадательно и предположительно⁶⁰⁶.

Указывая на трудность вполне определенного решения вопроса о происхождении души человеческой, мы не имели однако в виду библейского повествования о сотворении душ первых людей.

Вопрос о происхождении первой человеческой души, души первосозданного Адама, всеми отцами церкви решался одинаково, согласно с библейским повествованием о сотворении человека. В виду ясности и определенности библейского повествования о происхождении души человеческой, в их учении по сему предмету мы не встречаем ни разногласий, ни противоречий, ни каких-либо неточностей. Впрочем, но требованиям времени и в связи с ложными учениями о душе человека, принадлежащими языческим философам, св. отцы принуждены били иногда выступать на защиту ложно понимаемого или преднамеренно извращаемого учения о происхождении души человека, то оправдывая библейское учение об этом предмете, то более подробно разъясняя и раскрывая его в строгом соответствии мыслям Писания. Вот главные черты сего учения.

В шестой день, повествует бытописатель, Бог, образовав из земли тело первосозданного человека, вслед за сим вдунул в лице его дыхание жизни, т. е. жизненную и животворящую душу, вследствие чего и стал человек душою живою (Быт. 2:7) или тем существом, каким в предначертании Своей Премудрости предположил создать его Бог. (Быт. 1:26). В этом кратком, но точном и выразительном библейском повествовании ясно указывается как на особенность творческого акта, создавшего душу человека, так и на особенность этой последней в сравнении с телом человеческим и со всеми земными тварями. В духе этого библейского повествования, не допускавшего иных истолкований, рассуждали все св. отцы церкви⁶⁰⁷, выводя из него то справедливое заключение, что душа человека как по своему происхождению, так и по самой природе своей, есть высшее в мире существо, существо духовное и совершенно отличное от всего вещественного, хотя, с другой стороны, и тварное.

Чтобы видеть, насколько близко отцы церкви держались смысла библейского повествования о происхождении души первосозданного человека и как глубоко изъясняли его, достаточно привести учение о сем предмете св. Григория Богослова. Слово, учит св. Григорий Богослов, восхотело создать такое существо, которое заключало бы в себе сочетание двух совершенных противоположностей – невидимого и видимого, духа и материи, восхотело создать человека и «взяв от сотворенного уже вещества тело, а от себя вложив дыхание (что в Слове Божием известно под именем разумной души и образа Божия), творит как бы некоторый второй мир – великий в малом, помещает на земле другого ангела, (своего) почитателя, составляемого из разных природ, зрителя видимой твари, участника твари невидимой, владыку земли, поклонника небесного царства; земного и небесного, смертного и бессмертного, видимого и невидимого, который занимает средину между величием и ничтожеством, и который в одно и то же время – и дух и плоть...; творит живое существо, здесь приготовляемое и переселяемое в другой мир и, что составляет конец тайны, посредством стремления к Богу достигающее обожения»⁶⁰⁸.

Библейское повествование о происхождении души первозданного человека бесспорно возвышалось над учением языческой философии. Вопреки ложным взглядам языческих философов, отцы церкви неизменно защищали и уясняли библейское учение о душе. Против материалистического отождествления души человеческой с материальными силами природы они выставляли положительное учение о духовности или невещественности душевного начала⁶⁰⁹, против пантеистического слияния ее с сущностью Божества – мысль о ее тварности и ее существенном отличии от природы божественной⁶¹⁰.

Оставалось выяснить одно, издавна высказывавшееся языческими философами сомнение, одни ли наши прародители были непосредственно созданы Богом или, быть может, были и другие родоначальники, получившие свое бытие также непосредственно от Творца. По этому вопросу все отцы церкви и церковные писатели согласны в том, что весь род человеческий произошел от двух первозданных людей, Адама и Евы, и что не было других предков, от которых могло произойти человечество помимо созданных Богом прародителей. Мы укажем только на некоторые наиболее характерные места святоотеческих творений, в которых они раскрывали и уясняли истину единства рода человеческого, ставя ее выше всяких сомнений и колебаний. Основываясь в этом случае на ясном учении Слова Божия, св. Киприан, Амвросий Медиоланский, Ириней Лионский, Иларий и другие отцы и учители церкви учили, что от плоти Адамовой происходят все дети, что все по преемству от Адама получают естество и чрез преемство этого естества от одного на всех распространяется и преемство греха, или, что в каждом из нас есть Адам, и все мы были в Адаме, быв в нем обольщены и осуждены, подобно тому как в новом Адаме – Христе оправданы и спасены. Некоторые же из учителей указывали на единство родоначальника и отсюда происходящее единство всего человечества, как на одно из самых важных и действительных побуждений к тому, чтобы на всех людей смотреть, как на связанных узами крови членов одной и той же семьи и вследствие этого ко всем питать чувства братской дружбы и любви⁶¹¹.

В ином положении находится вопрос о происхождении душ последующих людей. Как при решении других вопросов, так и в решении вопроса о происхождении душ, отцы церкви искали ответа прежде всего в св. Писании. Но данные Откровения по сему предмету, к сожалению, не настолько ясны и определенны, чтобы на основании их можно было прийти к одному определенному выводу. В самом деле, укажем на те места св. Писания, в которых говорится о происхождении душ и которыми отцы церкви пользовались для уяснения и обоснования учения об этом предмете⁶¹².

Самое первоначальное указание, относящееся к вопросу о способе размножения людей, мы находим в словах Бытописателя: «И благословил их (мужа и жену) Бог и сказал: плодитесь и размножайтесь» (Быт. 1:28). На первый взгляд приведенное место с достаточною ясностью определяет, в какой зависимости должно находиться происхождение человеческих душ от прародителей. Так как здесь не отделяется плотское происхождение от духовного и предметом Божия благословения служит совместно то и другое, как рождение по телу, так и по духу, – то ясно, что все последующие люди по своему естественному происхождению должны получать свое бытие от родителей не только по телу своему, но также и по душе. «Но с другой стороны здесь, не исключается и такого рода понимание, что хотя Бог благословил прародителей на возрастание и умножение их в потомстве, но благословил быть им действующими посредниками в этом великом деле, конечно, настолько, насколько они по своей природе могли быть таковыми, остальное предоставивши своей собственной непосредственной творческой деятельности"⁶¹³.

Столь же неопределенную мысль заключают в себе и слова Бытописателя, что Адам родил сына – Сифа, «по подобию своему и по образу своему» (Быт. 5:3). Они дают одинаковые основания как для того вывода, что Сиф путем рождения получил от отца во всем подобно ему духовно-телесную природу, так и для того, что он унаследовал от него толико лишь внешний образ по своему внешнему виду; а имя отца Адам мог получить «вследствие внутреннего органического соединения души с телом на подобие того, как Пресвятая Дева была названа Матерью Божией, вследствие только ипостасного соединения Божества с рожденным из нее человечеством у Христа»⁶¹⁴.

Но значение рассмотренных мест Писания для точного решения вопроса о происхождении душ еще более ослабляется в виду существования других мест того же Писания, откуда видно, что Сам Бог является Творцом человеческих душ без всякого, по-видимому, участия родителей. Так в книге Екклезиаст говорится: «и возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который и дал его» (Еккл. 12:7). Но как ни ясно эти слова говорят нам о том, что души человеческие обязаны своим происхождением только одному Богу, а никому или ничему-либо иному, тем не менее остается место и для других выводов и соображений, «Принимая во внимание то, что Екклезиаст черты, относимые им к каждому человеку, берет с человека первого, созданного Богом по телу из земной персти, а по душе чрез вдуновение Божие, можно без большого насилия понять означенные слова так, что Бог есть податель душ человеческих не в смысле непосредственного творца их, а только в смысле общего виновника всего»⁶¹⁵.

Точно также могут быть истолковываемы и все другие места Писания (Пс. 32:15; Ис. 42:5; Иер. 1:5. Зах. 12:1. 2Мак. 7:22, 23. Ин. 5:17), в которых хотя и говорится, по-видимому, о непосредственном творении Богом «сердец», «дыхания» и «духа» человеческого, но они могут быть изъясняемы и в смысле общей зависимости людей по их бытию и происхождению от Бога, как общего всех Промыслителя.

Что касается новозаветного откровения, то оно еще более скудно определенным и ясным учением о происхождении душ человеческих. В нем можно отметить, строго говоря, лишь одно место из послания ап. Павла, где Бог прямо именуется «Отцом духов», в противоположность родителям, которые являются виновниками плоти. (Евр. 12:9). «Но трудно сказать, чтобы употребляемого здесь наименования Бога огнем духов или душ человеческих вовсе нельзя было без особенного насилия объяснять в смысле первоосновного или главного виновника, которому в своем последнем основании обязано своим происхождением как все вообще в мире, так в особенности души человеческой»⁶¹⁶.

Не находя в св. Писании вполне ясного и определенного учения о способе размножения душ человеческих, отцы церкви пытались найти разрешение этого вопроса в современной им языческой философии; причем, с своей стороны изменяя и дополняя мнения философов, высказывали свои особые мнения и предположения по этому предмету. Мы не станем излагать мнения древне-языческих философов, – Пифагора, Платона, Плотина⁶¹⁷, Эмпедокла⁶¹⁸, в связи с которыми развивалось учение о происхождении души человеческой у св. отцов. Несомненно, что хотя влияние их по настоящему вопросу весьма заметно сказалось, тем не менее следует иметь в виду, что окончательное раскрытие и уяснение вопроса о происхождении душ мы можем найти только в учении св. отцов церкви. Только в христианстве вопрос о происхождении души человеческой получает то подобающее значение, какого он не имел и не мог иметь у язычников.

Вопрос о происхождении душ не сразу нашел себе определенное решение у св. отцов церкви, но постепенно выяснялся и раскрывался до тех пор, пока, наконец, христианскою церковью не было признано более вероятным и более соответствующим духу христианства одно из нескольких суждений по сему предмету.

В святоотеческой литературе по вопросу о происхождении души мы встречаем три различных мнения или три гипотезы для решения вопроса о происхождении душ: 1) гипотеза предсуществования душ, 2) гипотеза креацианизма или продолжающегося творения души, 3) гипотеза генерацианизма или традуционизма, признающая непосредственную передачу или рождение одной души от другой. Все эти разнообразные мнения или гипотезы окончательно выяснились и определились к 4 веку, веку наибольшего развития христианской учености.

Св. Григорий Нисский, отец IV в., в своем трактате на слова Писания: «сотворим человека по образу нашему и по подобию» (Быт. 1:26), признавая трудность и неразрешимость вопроса о душе, исчисляет все означенные гипотезы происхождения и времени зачатия душ человеческих. «Одни утверждают, говорит он, что души ниспосылаются в тела с неба; другие, – что они приходят в бытие вместе с телом, творимые Богом; третьи, признавая, что человек создан по образу Божию, думают, что души происходят путем обыкновенного рождения; иные полагают, что душа рождается от взаимодействия двух сторон – мужчины и женщины, подобно тому, как искра является от удара камня о железо. Наконец по мнению некоторых душа начинает существовать в самый момент зачатия тела; по мнению других, – только спустя сорок дней после зачатия»⁶¹⁹. Перечислив все существовавшие в его время учения о происхождении душ, святитель Нисский не становится пока на сторону одной какой-либо из указанных гипотез. Он только удостоверяет факт чрезвычайной трудности окончательного решения настоящего вопроса; причем с своей стороны «вопрос (о том), как (души) приходят в бытие», вопрос об образе самого происхождения души человеческой, «как недоступный», он оставляет без всякого исследования, и только по вопросу, «с какого времени» души имеют начало бытия», предполагает дать свое суждение. Св. Григорий Нисский со всею решимостью утверждает, что ум человеческий не может постигнуть того, «каким образом сущность души нашей производится и является к бытию», и что «по сему случаю пали те, которые высказывали свое превратное понятие о (душе)»⁶²⁰.

С тою же определенностью и ясностью излагает характерные черты распространившихся повсюду современных учений о происхождении душ человеческих и отец западной церкви бл. Иероним. Но и в его учении по настоящему предмету, как и в суждениях о том Св, Григория Нисского, мы не только не видим уверенного тона, но усматриваем даже некоторое недоумение, выражаемое св. отцом церкви касательно того, какому же из всех означенных мнений следовать. В самом деле, «откуда все люди имеют душу?» спрашивает он. «Ужели от родителей, подобно неразумным животным, так что как тело рождается от тела, так душа от души? Или разумные твари, ниспавшие на землю по пристрастию к телам, соединятся с человеческими телами? Или, действительно, как и учит Церковь, на основании слов Спасителя: Отец мой доселе делает и Аз делаю⁶²¹ и слов Захарии: созидаю дух человека в нем⁶²² и Псалмопевца: создавый наедине сердца их⁶²³, – ежедневно творит (fabricatus) души Бог, Коего хотение есть уже дело и Который не перестает быть Творцом».

Если не обращать внимания на некоторые оттенки в каждой из трех указанных гипотез, то они будут единственными и характерными не только в период патристический, но даже и в настоящее время. Каждая из трех перечисленных гипотез имела на своей стороне как выдающихся защитников, так и сильных противников и не только в лице философов, но и в лице отцов и учителей христианской церкви. Столкновение мнений и суждений по вопросу о том, какую из этих гипотез следует признать наиболее вероятною, породило обширную литературу и продолжительные споры, нередко нарушавшие добрый мир Церкви и вызывавшие с ее стороны соборные постановления. Проследить общее направление учения по каждому из трех указанных учений в отдельности, и показать, на основании святоотеческой литературы, какое из них получило господствующее значение в церкви по большинству его сторонников, является весьма важным и необходимым как в интересах догматических, так и в смысле установки в церковном учении одинакового и общего для всех учения по одному из важнейших вопросов христианской догматики.