Глава VI. Аммон

Страна, в древности населенная аммонитянами, лежит к востоку от Иордана. Она по природе своей одна из самых плодоносных провинций Сирии и была в продолжение многих веков одной из населеннейших земель. Аммонитяне часто вторгались в землю израильскую и однажды, соединившись с моавитянами, удержали во владении своем большую часть её и тяжко угнетали израильтян в течение восемнадцати лет. Жефта отразил их и взял у них двадцать городов, но они продолжали впоследствии тревожить границы Израиля, и столица их была осаждена силами Давида, а страна их сделана данницей. Они снова восстановили и на продолжительное время сохранили свою независимость, пока, наконец, Иоафам, царь иудейский, не покорил их и не стал брать с них ежегодной дани в сто талантов и тридцать тысяч четвертей пшеницы и ячменя; однако ж, вскоре они возобновили прежние распри со своими старыми неприятелями и ликовали при бедствиях, постигших этих последних, когда Навуходоносор взял Иерусалим и извел жителей его в плен. Впоследствии Аммон, хотя и был последовательно угнетаем халдеями (когда некоторые из самых ранних пророчеств относительно его исполнились), египтянами и сирийцами, однако ж он был в высшей степени производительной и многолюдной страной в то время, когда римляне сделались обладателями всех сирийских провинций и его столица была включена в число десяти союзных городов, которые дали имя знаменитому Декаполису (Десятиградию). Когда в него в первый раз вторглись сарацины (в 632 г. по Р. X.), то в этой стране (с включением Моавии) процветала торговля, и Аммон, которому греки и римляне дали имя Филадельфии, состоял из многолюдных городов, которые по крайней мере, как говорит Гиббон, могли не опасаться нечаянного нападения, будучи защищены прочной постройкой своих стен⁴⁴⁸. Его естественное плодородие есть факт, подтверждаемый каждым его посещающим путешественником. «Очевидно, – говорит Буркгардт, – что вся страна была чрезвычайно хорошо возделана, что видно из того, что она доставляла продовольственные припасы жителям столь многих городов⁴⁴⁹, коих развалины теперь видны». Между тем как плодородие земли Аммона и высокая степень благоденствия и могущества её, коими она наслаждалась гораздо раньше и гораздо позже эпохи самых предсказаний, таким образом, неоспоримо утверждены историческими доказательствами, разыскания новейших путешественников (которые были побуждаемы желанием исследовать эти области и приобрести географические сведения) привели в известность её нынешний вид, и в то же время есть показания самые ясные, самые неопровержимые и самые решительные, свидетельствующие о состоянии ужасного запустения, в котором она находится ныне и до коего она доведена уже издавна.

Что пророчества относительно запустения Аммона доходят до последних дней, явствует из предсказания, что Аммону должно оставаться в вечном запустении. «Рабба сынов Аммоновых сделается бугром опустошения, – и тогда овладеет Израиль владевшими им, говорит Иегова. Но после того возвращу плен сынов Аммоновых, говорит Иегова»⁴⁵⁰. Так вот какая судьба ожидала Аммон. В последней главе откровения Иоанна Богослова писано в видении как о новой земле, так и о новом небе, «Я, Иисус, послал Ангела Моего засвидетельствовать вам сие в церквах. Я есмь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя». О нем Исаия свидетельствовал. «И произойдет отрасль от усеченного древа Иессеева, и ветвь от корней его принесет плод. – Он жезлом уст Своих поразит землю. – Земля будет наполнена видением Иеговы, как водами покрыто дно морское. – И поднимет знамя язычникам, и соберет разогнанных сынов Израиля, и рассеянных дщерей Иуды созовёт от четырех концов земли. Они прострут руку свою на Едома и Моава, и сыны Аммона будут послушны им»⁴⁵¹.

Относительно Аммона было пророчеством «Сын человеческий, обратись лицом своим к сынам Аммоновым и изреки на них пророчество. И отдам Раббу на стойло верблюдам, и землю сынов Аммоновых на пажить овцам. За то вот Я простру руку мою на тебя и отдам тебя на расхищение народам и истреблю тебя из числа народов и изглажу тебя из числа земель; погублю тебя, чтоб имя Аммонитян не упоминалось среди народов. Аммон будет разорен вовек»⁴⁵².

Аммон должен был быть предоставлен на разорение язычникам, быть разрушен и сделаться местом вечного запустения. «Вся эта страна, прежде столь многолюдная и цветущая, теперь обращена в обширную пустыню⁴⁵³. Во всех направлениях видны развалины. Этой страной, бывшей долго под властью сарацин, теперь вполне обладают бедуины, которые пасут в ней свои стада. Насилия турок и грабительства арабов содержат ее в постоянном запустении и обращают ее в добычу язычников. «Самая большая часть страны необитаема, будучи предоставлена кочующим арабам, а города и деревни находятся в состоянии совершенного разорения»⁴⁵⁴. На каждом шагу находятся следы древних городов, остатки многих храмов, публичных зданий и греческих церквей⁴⁵⁵. «Города опустошены». Многие из развалин не представляют никакого интереса. Они состоят из немногих стен жилых домов, груд камней, оснований некоторых публичных зданий и немногих заваленных цистерн; здесь нет ничего целого, но, кажется, что самый образ построения был очень прочен, ибо все остатки состоят из широких камней. – По соседству Аммона есть плодоносная равнина, усеянная низкими холмами, которые большей частью покрыты развалинами»⁴⁵⁶.

Между тем как страна так расхищена и опустошена, есть повсюду долины и целые пространства, «покрытые зеленеющей травой, и есть места, где бедуины пасут своих верблюдов и коз»⁴⁵⁷. «По всей дороге, где мы проезжали, – говорит Ситцен, – мы видели деревни в развалинах и встречали много арабов с их верблюдами».

Бэккингам описывает строение между развалинами Аммона, которого каменная часть была очевидным образом построена из материала, собранного на самом месте с развалин других и более древних строений. «Вошедши в него с южной стороны,– прибавляет он,–мы пришли к открытому квадратному двору, с углублениями на сводах с каждой стороны, а стороны их были почти обращены к четырем странам света. Углубления в северной и южной стене были первоначально открытые проходы, имевшие арками покрытые, одни другим противолежащие ворота; но первый из сих проходов был совершенно закрыт, а последний отчасти заложен, сохраняя только тесное отверстие, достаточное для прохода одного человека и коз, которых арабские пастухи загоняют сюда для прикрытия их в продолжение ночи». По рассказу его, он лежал между стадами овец и коз, возле самых развалин Аммона, и, в особенности, указывает на то, что в продолжение ночи, он почти совсем не спал от блеяния стад⁴⁵⁸. Итак, буквально справедливо, хотя Ситцен, Буркгардт и Бэккингам, которые рассказывают об этих фактах, не делают ни малейшего намека на какое-либо пророчество и путешествовали совсем не с той целью, чтобы пояснять Св. Писание, что «главный город аммонитян есть хлев для верблюдов и место для лежания стад».

«Да не будет памяти сынов Аммоних во языцех». Между тем как евреи, которые были долго их наследственными врагами, продолжают быть особым народом, хотя и рассеянным между всеми нациями, не осталось никакого следа от аммонитян, никого не называют их именем и никто не считает себя их потомками. Они существовали однако ж еще долго после того времени, когда было предсказано важное событие уничтожения их племени, ибо они сохраняли свое имя и продолжали быть многочисленным народом до второго столетия христианской эры⁴⁵⁹. «Но они отделены от других народов. Аммон исключен из среды стран; он разрушен». Никакой народ не привязан к их земле. Ни один не смотрит на нее, как на свое отечество и не принимает её имени, и «аммонитян нет более в помине между нациями».

«Рабба (Раббат-Аммоя, главный город аммонитян) сделается бугром опустошения». Так как она лежала на обоих берегах роскошной реки, была окружена плодородной областью, была сильна природой и укреплена искусством, то ничто и не могло оправдать предположения, чтобы царский город Аммон, каким бы он несчастиям ни подвергался вследствие войн, или перемены властителей, мог когда- либо претерпеть такое совершенное превращение, что сделается «бугром опустошения». Хотя в дополнение к таким признакам, продолжительное существование его как города более чем тысяча лет доказывало на опыте прочность его прежде, чем пророки Израиля объявили участь его; однако, период времени равной продолжительности уже вполне подтвердил верность предсказания, что он сделается бугром опустошения. Его древнее имя до сих пор сохранилось у арабов, и его место ныне «покрыто развалинами частных строений, от коих не осталось ничего, кроме фундаментов. – Строения, подверженные влиянию атмосферы, приходят все в разрушение»⁴⁶⁰, так что про них может быть в буквальном смысле сказано, что они составляют «бугор опустошения». Публичные здания, которые некогда украшали город, после продолжительного сопротивления разрушению, теперь также разорены, а наиболее сохранившиеся между ними остатки, будучи подвержены разграблению диких арабов, не могут иметь лучшего назначения, как служить «хлевом для верблюдов». Однако ж, эти разрушенные стены дворца, которые свидетельствуют о древнем блеске Аммона, могут сделаться полезными для гораздо благороднейшей цели, чем самые великолепные здания в мире, если об них немного подумать и если посмотреть на них как на памятники, на которых историческая и пророческая истина Св. Писания начертана в одной блестящей надписи. Некоторые к ним относящиеся подробности не будут, следовательно, лишены интереса.

Ситцен, побуждаемый своим неутомимым усердием, был первый, который, несмотря на опасности, исследовал страны, лежащие на восток от Иордана, и на восток и юг от мертвого моря, или земли Аммона, Моавии и Идумеи. Он справедливо характеризует Аммон как «древнюю столицу многих царей, как город, который процветал долгое время до греков и римлян, и даже до евреев»; и он главным образом исчисляет такие остатки древнего величия и блеска, которые наиболее отличительны между развалинами. «Хотя этот город и был разрушен и оставлен многие столетия тому назад, однако ж, я нашел в нем несколько замечательных развалин, которые свидетельствуют о древнем его блеске. Как-то, во-1-х: четырёхугольное, чрезвычайно украшенное строение, которое было, может быть, мавзолеем. Во-2-х, развалины обширного дворца. В-3-х, великолепный амфитеатр необъятной величины, хорошо сохраненный, с перистилем из коринфских столбов без пьедесталов. В-4-х, храм с множеством колонн. В-5-х, развалины обширной церкви, может быть, епископского собора во время греческих императоров. В-6-х, остатки древней стены, со многими другими зданиями»⁴⁶¹. Буркгарт, который после посетил это место, описывает его с большей подробностью. Он составил план развалин и в особенности указывает на развалины многих храмов, обширной церкви, изогнутой дугой стены, высокого на сводах моста над рекой, которой берега и русло еще отчасти вымощены; обширного театра, который имеет сорок рядов мест, своды в обоих флигелях и колоннаду в фасаде, которая состояла, по крайней мере, из пятидесяти колонн; замка, весьма обширного строения, коего стены толсты и указывают на отдаленную древность; многих цистерн и склепов и равнину, покрытую пришедшими в разрушение остатками частных строений⁴⁶² – все памятники древнего великолепия среди «бугра опустошения».

Новейшие путешественники, с этим сочинением в руках или с полным знанием об этих пророчествах, посещали Аммон, и исполнение предсказанных фактов засвидетельствовано всеми ими.

Мы льстили себя надеждой, которая, однако, к крайнему нашему сожалению не оправдалась, хотя все, по-видимому, ручалось нам за осуществление её: мы желали снять дагерротипы видов с тех предметов в Аммоне, к которым относились предсказания пророков, как равно и с тех, которые лорд Гамильтон, лорд Линдсей и другие свидетели видели, когда они в одно и то же время читали эти пророчества и затем самолично убедились в точности исполнения их. Первый, будучи в Иерусалиме в 1839 году, настоятельно просил автора сопровождать его и Литльтона в путешествии их к востоку от Иордана, а так как в то время земля эта имела правителя и посетить ее было легко, то он любезно предложил ему отправиться с ним также в Моавию и в Аммон. Но чувство долга, заставлявшее автора посвятить себя одному только предмету, препятствовало ему в том, что было в то время очень легко и очень желательно исполнить. А при вторичном его путешествии, собственно говоря, уже не было никакого правительства в этих странах: они находились тогда в руках бедуинов, а потому детом 1844 г. не было никакой возможности достигнуть до них, ни из Гераза, хотя Аммон всего только в расстоянии однодневного пути от неё, ни по какой-либо другой дороге, несмотря на неоднократные попытки. Ибо в то самое время два враждебные племени сражались отчаянно за обладание развалинами Аммона, который был сам поприщем кровавых битв, как будто эти «дикие сыны Измаила», отвергающие веру в Св. Писание, воевали друг с другом насмерть о том, кому из них быть орудием исполнения предсказаний израильского пророка через завладение древней столицей аммонитян, бывших столь долгое время врагами Израиля, и через обращение её в хлев для своих верблюдов и место для лежания стад. Переправляясь обратно через Иордан, мы встретили толпу, вооруженную пиками, которая изо всех сил спешила к месту побоища, и к ней присоединились некоторые из наших бедуинов. Они были сами прежде вытеснены из непосредственного соседства Аммона, коим они владели как собственностью, хотя они теперь и не могли провести путешественника к его развалинам. В этой земле вечных распрей, в которой война столько же как и грабительство сделались промыслом, такое видимое соперничество в старании довести до действительного исполнения предреченное слово не может прекратиться между этими людьми, верующими в ложного пророка, до тех пор, пока слова, которые были произнесены против Аммона и других земель, предоставленных таким обладателям, не завершатся окончательным исполнением других предсказаний, которыми возвещается этим диким воителям другая участь, прежде чем благословения низойдут на семя Измаила. «Рассыпь народы, желающие битв. Придут вельможи из Египта, Ефиоиии, прострут руки свои к Богу. Царства земные, пойте Богу, бряцайте Господу; се, гремит он гласом крепким. Воздайте славу Богу; величие Его над Израилем и могущество Его на облаках»⁴⁶³. Его сила над облаками, но приговоры Его еще продолжают действовать на земле. Аммон свидетельствует о том, и голос его, который теперь, наконец, только и сделался для нас внятно слышным и вразумительным, провозглашает могущество Иеговы. Эта враждебная столица говорит, что изреченные против неё самой приговоры совершились над ней с такой же строгой истиной, как и те, которые, по свидетельству Св. Писания, были произнесены против Давида и совершились над ним, когда он был свержен с престола за преступление, совершенное им в Аммоне, которое хотя и было совершено им во мраке, но нашло свое правосудное возмездие в приговорах, исполненных при солнечном свете.

Чудесное исполнение пророчеств, замечает лорд Гамильтон, есть занимательный предмет для наблюдения в этой стране. «Не будет памяти сынов Аммоних во языцех. Раввад сынов аммоних в непреходная. Аммон будет разорен вовек. И дам град Аммон паствы верблюдов и сыны Аммони на паству овец». При вторичной встрече своей с писателем на Кармиле, он подтвердил ему то же самое, что было им рассказано в своем журнале, из которого эти слова заимствованы, что когда он рассматривал развалины города, ему было очень досадно видеть огромное и очень докучливое число коз и овец, которые, врываясь, бегали посреди их, хотя обстоятельство это и очень замечательно в отношении к исполнению пророчеств. Они мешали ему делать свои измерения, а к некоторым из них и вовсе не допустили его.

«Мы встречали много разоренных мест, – говорит лорд Линдсей, – и вся страна эта была некогда очень населена, но в течение целого дня езды нашей верхом на лошадях, на протяжении, по крайней мере, тридцати пяти миль (от Гераза до Аммона) мы не видели ни одной деревни; вся страна есть лишь обширное пастбище, густо усеянное стадами бедуинов. Его настоящий печальный вид (Аммона), невозможно описать – он похож на жилище смерти. Воздух в долине был наполнен зловонием от мертвых верблюдов, из коих один скатился в реку, и хотя нам не случалось их видеть между развалинами, однако ж они были во всех направлениях совершенно покрыты их пометом. Наша поездка в это утро убедила бы скептика. Но как гласит пророчество? «И дам град Аммон паствы верблюдов» и проч.⁴⁶⁴ Мы нашли, что главные развалины были гораздо обширнее и интереснее чем мы ожидали, хотя они, конечно, и не сохранились так хорошо, как развалины Гераза. Кости и черепа верблюдов были рассыпаны по сцене театра в покрытых сводами галереях этого безмерного здания. Аммон теперь всеми совершенно оставлен, за исключением бедуинов, которые поят свои стада в его маленькой речке и проч. Мы встречали коз и овец тысячами и верблюдов сотнями, которые спускались к воде и были все в прекрасном состоянии»⁴⁶⁵.

«На юге от Зерки, – говорит Робинзон, – начинается страна, которая была издревле обитаема народом, называемым аммонитянами, страна в те дни столь же замечательная по своим богатым произведениям, как и по числу городов, которыми она была покрыта. Пространство, лежащее между рекой и западными холмами, совершенно покрыто остатками частных строений, употребляемых теперь только как хлева для верблюдов и баранов; здесь не осталось ни одного жителя. Вот как осуществилось пророчество касательно этого проклятого города»⁴⁶⁶.

Царский город аммонитян выдержал тяжелую осаду в дни Давида, царя израильского, который сам сражался против него и, наконец, взял его. Под именем Филадельфии, после промежутка более шестнадцати веков, он был сильным и многолюдным городом, когда сарацины вторглись в восточную империю.

Его Акрополис (крепость), бывший долго его главной твердыней, до сих пор еще ясно виден между развалинами. Он стоит, как описывает его лорд Гамильтон, на уединенном холме к северу от города. Его стены высоки, весьма хорошо построены и во многих частях хорошо сохранились, но внутри развалин много мусора и травы почти растут в уровень с стенами. Главнейшие из этих развалин состоят из остатков храма, который был некогда украшен портиком и перистилем из больших коринфских, ныне лежащих колонн; но их массивные остатки, огромные капители и широкие фронтоны свидетельствуют об их прежнем великолепии. На одной из наиболее сохранившихся в целости, один только стержень, без фронтона или капители, имеет тридцать три фута в длину и четыре фута с половиной в диаметре. Но и крепость представляет, нисколько не менее города, подтверждение слова Господня. Здесь есть маленькое, каменное, совершенно уцелевшее строение, теперь употребляемое для прикрытия стад, которых здесь много. И вне стен, как в других местах внутри их, ничего не осталось, кроме разбросанных материалов от прежних жилищ, теперь отчасти скрытых цветами и травой.

«Оставив Акрополис, мы спустились вниз по реке и переправились чрез нее; на северном берегу её находятся в числе прочих остатки ионической колоннады. Мы отправились к развалинам. Самые отдалённые принадлежат маленькому театру, имевшему очевидным назначением своим сценические представления, потому что пространство за передней сценой было огорожено и составляло часть строения. Три коридора сохранились в совершенной целости и открывались на сцену тремя арками. Здесь были также боковые входы и коридоры, хорошо приспособленные к театральным целям. Передняя сцена была украшена с большим вкусом: над тремя арками шел богатый фриз коринфских украшений прекрасной резной работы, которая нисколько не пострадала; над ними были три ниши для статуй. Места с обеих сторон целы, но центр, составлявший сцену, разрушен. Здесь были три входа под красивыми арками, которые вели зрителей к обширной площадке, возвышавшейся вполовину над рядами мест, и две арки меньшего размера, служившие, вероятно, входом на почётные места, которые здесь, как в Помпее, были возле самой сцены. Театр замечательно хорошо построен и сложен из очень хорошего камня; снаружи есть три входа на сцены и четыре ниши для статуй: две между дверями и две по бокам их».

«Большой театр, находящийся близ первого, обширное здание, и часть его высечена в скале. Этот театр был, вероятно, назначен для игр и других упражнений на открытом воздухе, так как здесь, вместо закрытых коридоров и покрытых комнат за сценой, есть только открытая колоннада из красивых коринфских колонн, которые простираются от одного конца до другого вдоль мест, устроенных для зрителей. Внутри колоннады есть обширная арена, имеющая форму подковы и 128 футов ширины; сорок три ряда мест для зрителей доходят до значительной высоты и разделены на три яруса широкими площадками; семь ходов со ступенями меньшего размера вели зрителей к их различным местам, и каждый ярус имеет несколько углублений для выходов. Второй ярус имеет двери, сообщающиеся с коридором на высоких сводах, который идет вокруг театра и открывается на боковую лестницу, посредством чего толпа могла быть разделена. Задние лестницы поднимаются также от этих коридоров к верхнему ярусу, так что этим доставляется возможность скромным зрителям приходить к своим местам и оставлять их, не беспокоя своих соседей внизу. В центре верхнего яруса устроена квадратная комната с красиво высеченным карнизом, имеющим изящную нишу наподобие раковины на каждой стороне. Здесь есть, как было обыкновение во всех древних театрах, арка, ведущая на арену с каждой стороны, где оканчиваются места для зрителей, доходящие до передней сцены».

«О других главнейших развалинах приведем более беглое замечание. Большое строение, некогда, по-видимому, восьмиугольной формы, имеет до сих пор четыре из своих сторон в совершенной целости; они содержат большой альков и три меньшие углубления. Внутри была колоннада, но нет возможности удостовериться, для какой цели она служила. Груды развалин лежат вокруг него в диком беспорядке. Близ него есть большие дома, разделенные на многие комнаты, и более новая церковь, которая хорошо сохранилась; но все эти строения одинаково покинуты, хотя их и возможно восстановить без большого труда, не для первобытной их славы, но для пригодных жилищ. За ними, подальше, есть другие многочисленные, но неинтересные развалины. Но остатки большого, еще стоящего храма, достаточно обнаруживают его прежнее великолепие, потому что он был окружен высокими колоннами, из коих некоторые до сих пор еще целы. Богато украшенный альков, имеющий ниши и поддерживаемый колоннами, теперь еще цел, и составляет прекрасный образчик богатства в украшениях и тонкой отделки углов. Близ разоренного города есть маленький четырехугольный снаружи, но круглый внутри, храм, коего обе стороны богатейшим образом украшены фризовыми углами и пилястрами коринфского ордена. Четыре ниши внутри высечены одинаково рачительно. Он разделен на четырёхугольные комнаты, из коих каждая содержит разнообразные богатые и изящные украшения, и открытая арка, которая образует вход, имеет в высшей степени красиво высеченный потолок, какой я когда-либо видел»⁴⁶⁷.

Вот в каком состоянии находится ныне некогда царский город Аммон. Многочисленные развалины показывают, какой он сделался опустошенной грудой. Но это ныне не единственная его отличительная черта. Некоторые строения, хорошо сохранившиеся, и другие ещё целые, для какой бы цели они ни были построены, исполняют ныне назначение, которое задолго до того как их воздвигли, указал им пророк. Арки, пощажённые временем, на которых некогда толпилась веселая толпа, давно сошедшая в могилу и обратившаяся в прах, ныне посещаются без разбора стадами зверей; и там, где вельможи старались оградить себя от соприкосновения людей им подобных, путешественник ныне справедливо жалуется на докучливость «стад» в этой запустевшей стране. Не для них были воздвигнуты арки, изваянные с таким отменным искусством и почти несравненной красоты; не для того были построены эти стены, которые невредимо противостояли векам, чтобы стадам укрываться в них; «хлева для верблюдов, и места для отдыха стад»; не входили в расчет ни архитекторов, строивших дворцы, театры, или храмы Аммона, ни скульпторов, создавших прекрасно высеченные карнизы и потолки, большие колонны и альковы. Но Тот, который видел конец с самого начала, объявил это, прежде, нежели было построено одно из зданий греческой архитектуры, которых предопределенная судьба и употребление, сделанное из них, были описаны пророками; и как Аммон был взят Давидом, так точно, в высшем смысле, он ныне содержится пленником глагола Господня и ожидает того времени, когда чада израилевы будут восстановлены, и когда Господь, «в последние дни возвратит из плена Аммон».

К востоку от Ассальта,⁴⁶⁸ с включением Аммона, есть тридцать разоренных или покинутых мест, коих имена означены в списках д-ра Смита, из них только два имеют несколько обитателей (в 1834 г.), а с тех пор одно Эль-Фухе, как нас известили, тоже покинуто.