Сказание Иеронима о Иуде предателе

Сказание Иеронима о Иуде предателе – анонимное произведение, входящее наряду с Повестью о папе Григории и Повестью о Андрее Критском в группу древнерусских повестей о кровосмесителе. В рукописной традиции встречаются различные варианты заглавия С.: «Сказание неложное от мужа праведна и свята западния церкве великаго учителя Иеронима о Иуде, бывшем предателе господа нашего Иисуса Христа, списанное сице начинается»; «Сказание учителя церковнаго Иеросалима (!) святаго о Июде, предатели господа нашего Иисуса Христа»; «Сказание о Июде предатели господни»; «Повесть неложная о Июде Искориоцком, иже и предатель бысть»; «Сказание о Июде предателе, и о рождении его, и како предаде господа иудеем»; «Слово о Июде христапродавце Искариотском, како родися, жив и како причтен бысть во апостолы»; «Сказание святаго Иеронима от древняго ле[то]писца о Июде Искориотском бывшем апостоле»; «О Иуде предателе».

По классификации В. Я. Проппа, С. представляет собой особый тип инцестуального сюжета, композиционно близкий к Эдипу, но отличный от него негативной трактовкой главного героя (Пропп В. Я. Фольклор и действительность. Избранные статьи. М., 1976. С. 260–261). Текст С. (в древнерусской традиции ошибочно приписываемый блаженному Иерониму) известен помимо восточных славян на католическом Западе и у чехов и восходит к 45-й главе латинского агиографического свода «Золотая легенда» Якопо из Варацце (XIII в.), однако, как указывал С. Соловьев, ссылка на этот текст содержится уже в трактате Оригена «Против Цельса» (1-я пол. III в.). Опубликованные В. Истриным в 1898 г. два греческих текста С., в большей мере, нежели латинский текст, сохранившие черты архетипа, позволяют предполагать греческое происхождение этого варианта инцестуального сюжета. В отличие от других средневековых обработок Эдипова сюжета (использующих его для утверждения мысли о всесильности покаяния) С. привлекает его для восстановления жизни предателя Иуды до евангельских событий, как бы доказывая этим прирожденную его порочность, что позволило С. Соловьеву связать возникновение С. с борьбой против апологии Иуды сектой каинистов-иудаитов во II в.

Время перевода С. до сих пор не выяснено. Наряду с предположением о переводе памятника в XVII в. (Державина О. А. «Великое Зерцало» и его судьба на русской почве. М., 1965. С. 5) имеется указание А. А. Назаревского на украинский список С., датируемый кои. XVI в. Кроме того, некоторые исследователи творчества Максима Грека – В. С. Иконников, а позднее А. И. Иванов (Иванов А. И. Литературное наследие Максима Грека: Характеристика, атрибуции, библиография. Л., 1969. С. 128) – отождествляли С. с одноименным апокрифом, приписываемым Аполлинарию (или Папию), опровержению которого посвящено «Слово о Июде предатели на Аполлинария» Максима Грека. Это отождествление, возможно, неверно, так как Сказание Аполлинария повествует о долгих прижизненных мучениях Иуды-предателя (вопреки евангелию, что и послужило основным возражением против него Максима), а С., посвященное событиям, предшествующим предательству, в описании смерти Иуды педантично следует канону; тексты, сочетающие оба сюжета, пока неизвестны.

Сюжет С., восполняющий пробелы в биографии одного из самых знаменитых и загадочных евангельских персонажей, а также несомненная занимательность памятника при всей его видимой «душеполезности» обусловили его популярность у русского читателя (известен в 85 списках-XVI–XIX вв., нередко включался в «Страсти Христовы», а также в некоторые списки «Великого зерцала»). Одновременно слишком тесная связь С. с евангельским сюжетом и, возможно, авторитет его мнимого создателя препятствовали изменениям исходного текста, чем объясняется сходство, почти стереотипность большей части известных списков (так показывают предварительные текстологические наблюдения). Возникновение двух особых редакций памятника, каждая из которых представлена единичным списком, объясняется влиянием сосуществующих со С. других древнерусских обработок Эдипова сюжета (в первую очередь Повести о Андрее Критском, для сюжетной схемы которой С. в свое время послужило основой). Так называемая вторая редакция (публикация И. Франко по рукописи Ст. Теслевецьового нач. XVIII в.), включенная в состав переработки Слова Евсевия Александрийского на Страстной четверг, в сюжетном отношении представляет собой сложную контаминацию мотивов С. и повестей о Андрее Критском и о папе Григории, приводящую к невольной для ее создателя реабилитации предателя и переосмыслению содержания памятника, утверждающего здесь мысль о всесильности покаяния. Возможно даже, что это особое произведение, созданное на основе ранее существовавших. Явственной беллетризации подвергается С. в сборнике ЦГАДА, ф. 181, № 431 (60-е гг. XVII в.).

В фольклорных обработках этого типа Эдипова сюжета процессы, отмеченные в особых редакциях, достигают своего логического завершения: наряду с легендами, усиливающими греховность Иуды, возникают и такие, в которых невольно обеленный евангельский злодей становится героем повествования о всесильности покаяния. См. публикации устных вариантов легенды: Юда // Етнографiчний збiрник. Львiв, 1897. Т. 3. С. 70–72; Суворов Е. Религиозно-народные поверья и сказанья // Живая старина. 1899. Вып. 3. С. 391–392; Про Юду Искариота // Етнографiчний збiрник. Львiв, 1902. Т. 12. С. 120–122; Юда Искариот // Там же. С. 122–124; Юда Искариот // Там же. 1902. Т. 13. С. 236–237; Сборник материалов для описания местностей и народностей Кавказа. Тифлис, 1903. Вып. 36. С. 72–73; Об Юде предателе // Сборник великорусских сказок архива Русского географического общества / Изд. А. М. Смирнов. Пг., 1917. Вып. 1. С. 129; Северно-русские сказки в записях А. И. Никифорова. М.; Л., 1961. С. 352.

Изд.: Бессонов П. Калики перехожие. М., 1863. Вып. 4. С. 210–.214; Тихомиров. Житие Иуды беззаконного // Руководство для сельских пастырей. 1879. № 13. С. 337–342; Вяземский П. П. Рукописный сборник, принадлежащий г. Суворову. СПб., 1880. С. 138–142 (ПДП. Вып. 4); Порфирьев. Апокрифы новозаветные. С. 231–235; Соловьев С. Историко-литературные этюды: К легендам об Иуде предателе. Харьков, 1895. Вып. 1. С. 187–190; Франко. Апокрифы. 1899. Т. 2. С. 343–348; Драгоманов М. Славянськi перерiбки Едiповоï icторiï. Розвiдки. Львiв, 1907. Т. 4. С. 120–123.

Лит.: Костомаров Н. И. Легенда о кровосмесителе // Н. И. Костомаров. Исторические монографии и исследования. СПб., 1872. Т. 1. С. 313–315; Diederichs V. Russische Verwandte der Legende von Gregor auf dem Steine und der Sage von Judas Iscariot // Russische Revue. 1880. Bd 17, H. 9. S. 119–146; Сумцов Н. Ф. Очерки истории южнорусских апокрифических сказаний и песен // Киевская старина. 1887. № 9. С. 48–50; Драгоманов М. П. Славяньските преправки на Едиповата история. София, 1891 (Отд. отт.: Сборник за народни умотворения, наука и книжнина. кн. 5, 6, 11); Отчет командированного за границу приватдоцента... Василия Истрина за II половину 1894 г. // ЖМНП. 1896. Ч. 308. С. 12–22; Istrin V. Die griechische Version der Judas Legende // AfslPh. Berlin, 1898. Bd 20. S. 605–619; Яцимирский А. И. К славянским легендам о кровосмешении // Пошана. Сборник Харьковского ист.-филол. об-ва, изданный в честь проф. Н. Ф. Сумцова. Харьков, 1909. Т. 18. С. 404–411; Гудзий Н. К. К легендам об Иуде предателе и Андрее Критском // РФВ. 1915. № 1. С. 1–4, 7–21, 31–22; Иконников B. C. Максим Грек и его время. 2-е изд. Киев, 1915. С. 325–328; Адрианова-Перетц и Покровская. Древнерусская повесть. С. 177–181; Назаревский. Библиография. С. 104–106.

М. Н. Климова