Рукописание Магнуша, короля Свейского
Рукописание Магнуша, короля Свейского – вымышленное завещание, в котором шведский король Магнус вспоминает о военных неудачах шведов в борьбе с новгородцами и русскими князьями за Приладожье. В попытках завоевать Ижору, Неву, город Орехов шведские князья Биргер, Маскалка и сам Магнус терпели поражения. Нарушение мирного договора и крестного целования с новгородцами и русскими князьями обернулось для Магнуса бедой: его земля страдала от голода, мора, междоусобиц, сам он терял рассудок и дважды терпел кораблекрушения. Во второй раз он три дня и три ночи плавал по морю, «пригвоздившись» мечом к корабельным доскам, пока ветром не вынесло его к монастырю святого Спаса, где монахи постригли его под именем Григория. В завещании, «отходя сего света», Магнус приказывает своим наследникам не нападать на Русь.
Р. помещено в Летописях Софийской I и Новгородской IV под 1352 (6860) г. Присутствие Р. в СIЛ и HIVЛ указывает на то, что оно читалось уже в их общем протографе, объединившем общерусские известия с новгородским, тверским, псковским, суздальско-ростовским летописанием. Новгородские реалии, на которых построен сюжет Р., не противоречат его общерусскому значению: как политическая сторона в легенде фигурируют не только новгородцы, но и русские князья – Александр Ярославич Невский (1220–1263 гг.), его сын Андрей Александрович (ум. 1304 г.), его внук Юрий Данилович (1281–1325 гг.) и вся Русь. Отсутствие этого текста в новгородском источнике общерусского свода – Летописи Новгородской I говорит о том, что Р. могло быть сочинено специально Для этого свода, последовательно проводившего мысль о необходимости объединения русских княжеств в борьбе с внешними врагами. Легендарное Р. как нельзя более отвечало этой тенденции.
Текст Р. в HIVЛ и СIЛ почти идентичен, за исключением нескольких случаев. Так, в HIVЛ князья названы без отчеств и без титула «великий». В CIЛ отчества и титулы добавлены. «Наместникам» и «немцам», посаженным в русских городах, согласно CIЛ, в HIVЛ соответствуют «мужи». В HIVЛ сообщается, что перед бегством за море Магнуш уничтожил осадные орудия – «пороки посекл»; в СIЛ этого сообщения нет. В CIЛ Магнуш, потерпев кораблекрушение, «створихся плавая на дне корабленом исторцьнем пригвоздихся». Вместо непонятного слова «исторцьнем» в HIVЛ в этом месте читается «стрек мечем пригвоздихся», т. е. острием меча. Несколько пространнее в HIVЛ по сравнению с CIЛ концовка: «А кто наступит на крестном целовании, на того бог и крест животворящий, и сила господня, и огнь, и вода, и казнь, коею ж и мене бог казнил за мое злосердьство и высокоумьство, а все то бог сътворил своим промышлением к моему спасению» (ср. в CIЛ: «А кто наступит, на того бог и огнь, и вода, им же мене казнил, а все ми створил то бог к моему спасению»). Благодаря этим разночтениям и нескольким перестановкам текст HIVЛ представляется первичным по отношению к CIЛ. Особенности текста HIVЛ присущи и Летописи Новгородской Карамзинской, архетип которой является непосредственным протографом HIVЛ и занимает промежуточное положение между HIVЛ и общерусским сводом 1448 г., к которому восходит и CIЛ. Поэтому можно предположить, что там Р. выглядело так же, как в Новгородской Карамзинской и HIVЛ.
Из HIVЛ и CIЛ P. переходило в более поздние летописи, сохраняя черты либо «новгородского», либо «софийского» вида. Так, Летописный свод Московский великокняжеский 1479 г. (ПСРЛ. М.; Л., 1949. Т. 25. С. 178–179) и Летопись Вологодско-Пермская (ПСРЛ. М.; Л., 1959. Т. 26. С. 115–116), восходящие к СIЛ, воспроизводят Р. софийского вида. HVЛ, представляющая собой вариант НIVЛ кон. XV в., дает обработку новгородского вида; но в НVЛ из текста Р. исключены слова «стрек мечем пригвоздихся» и место это читается «а сам створих плавая на дни корабля» (ПСРЛ. 2-е изд. Пг., 1917. Т. 4, вып. 1. С. 262–263). Такое же чтение этого места находится в Летописи Никоновской (ПСРЛ. М., 1965. Т. 10. С. 224–225), для которой НIVЛ является непосредственным источником. Однако Никоновская летопись испытала на себе влияние и СIЛ (см.: Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи XVI–XVII веков. М., 1980. С. 148), что сказалось и на тексте Р. Так, в нем нет упоминания о том, что Магнус «порубил пороки», князья названы с отчествами, хотя великими – только Андрей Александрович и Юрий Данилович; влияние СIЛ чувствуется и в концовке: «А кто наступит на Рускую землю и преступит крестное целование, на того господь бог, и огнь, и вода, им же меня казнил...».
В целом же текст Р. в Никоновской летописи можно считать второй редакцией, изменившей заглавие, включившей в памятник новые эпизоды, местами распространившей и дополнившей фразы. Р. носит здесь название «Духовная грамота Магнуша, короля Свейского», наставление Магнуша в начале и конце дополнено перечислением присущих ему пороков («отбегати от всякаго лукавства, неправды..., и пияньства, и всякаго играния бесовского», «несть бо такова человека на сем свете, яко же аз горд, и лукав, и грехолюбив, и пострадах злаа того ради...»); нападение на Русь Магнуш объясняет желанием крестить местное население в свою веру; сын Магнуша, Сакун, приехавший из Мурманской (Норвежской) земли, нашел своего безумного отца иссохшим и почерневшим, очи Магнуша «яко в яму впадши», кожа «к костем прилнуша», голос «яко исхудевшиа пчелы»; Сакун при виде отца бился головой о землю и плакал. Все эти добавления, драматизируя текст, придают ему эмоционально-экспрессивное звучание, более присущее литературному произведению, в отличие от Р. первой редакции (НIVЛ и СIЛ), воспроизводящей стиль делового документа.
Р. Магнуша не знает вымышленных персонажей. В легендарном произведении фигурируют исторические политические деятели – русские князья, участвовавшие в XIII и XIV вв. в борьбе со шведами, шведские военачальники и короли: Биргер, противник Александра Невского, Торгель Кнутсон, регент малолетнего дяди Магнуса, чье придворное звание марскалка превратилось под пером новгородского писателя в имя собственное Маскалка (Ламмаксалка – в Московском: своде 1479 г.), сам Магнус Эриксон, король шведский и норвежский (1319–1363 гг.), в результате междоусобной борьбы свергнутый с престола и оказавшийся пленником избранного на его место Альберта Мекленбургского, сын Магнуса Гаакон VI (Сакун), правивший Норвегией вместе с отцом с 1345 г. В Р. излагаются реальные исторические события. В 1300 г. Торгель Кнутсон основал в устье Невы крепость Ландскрону. В 1323–1326 гг. московский князь Юрий Данилович заключил со шведами и норвежцами договор в Орехове, по которому между шведами и новгородцами были поделены земли, воды и ловища. Но в 1348 г. шведский и норвежский король Магнус начал войну за берега Ладожского озера и Невы, взял крепость Орехов и, оставив там небольшой гарнизон, пошел в Карелию. Новгородцы вернули себе Орехов. В 1350 г. Магнус предпринял новый поход, однако новгородцы перешли в наступление и осадили Выборг. Война окончилась миром, который длился 30 лет. Шведские войны сопровождались обращением в католичество карел и ижорцев. Это обстоятельство отразилось в новгородских летописях – HIЛ и других: под 6855 (1347) г. в них сообщалось о посольстве Магнуса к новгородскому владыке Василию с предложением перейти в католичество: «не пойдете в мою веру..., хощу ити на вас со всею силою своею».
Изд.; ПСРЛ. 2-е изд. Пг., 1915. Т. 4, ч. 1. С. 281–282; СПб., 1851. Т. 5, С. 227; ПЛДР. XIV – середина XV века. М., 1981. С. 58–61, 537–539 (подгот. текста и коммент. Н. С. Демковой).
Лит.: Энцикл. словарь / Брокгауз и Эфрон. 1892. Т. 14. С. 883–884; 1894. Т. 35. С. 383: 1903. Т. 77. С. 335–336; История русской литературы. М.; Л.. 1946. Т. 2, ч. 1. С. 118–119, 376–377; Очерки истории СССР. Период феодализма. Ч. 2. (XIV–XV вв.). М., 1953. С. 207, 626–628; Лурье Я. С. Общерусские летописи XIV–XV вв. Л., 1976. С. 67–121; Шаскольский И. П. Борьба Руси за сохранение выхода к Балтийскому морю в XIV в. Л., 1987. С. 142–166.
М. Д. Каган