Повесть о посаднике Щиле
Повесть о посаднике Щиле (в рукописях: «Сказание о Щилове монастыре, еже в великом Новеграде»; «Повесть, содеяшася в великом Новеграде, о избытии изо ада посадника Шила»; «О создании Шилова монастыря»; «Чудо о новгородском посаднике Шиле» и пр.) – произведение с явными приметами новгородского происхождения, рассказывающее о возникновении Щилова монастыря. Новгородский посадник Щил (или Шил), давая купцам деньги в рост, решил на прибыль построить церковь Покрова на берегу Волхова. Архиепископ Иоанн отказывается освятить церковь, воздвигнутую «от лихвенного собрания», и велит Щилу надеть саван и лечь в гроб во вновь построенной церкви. Во время отпевания гроб проваливается. Архиепископ велит иконописцам написать на церковной стене «вапы», изображающие Щила в аду, сыну же Щила – пребывать в посте и бдении, 40 дней в 40 церквах служить сорокоусты, а также давать милостыню. Через 40 дней на «стенном писании» голова Щила была уже вне ада, еще через 40 дней он был вне ада до пояса, а еще через 40 дней – весь вне ада. Одновременно из пропасти появился гроб посадника, что означало его прощение. «И оттоле устроися монастырь нарицаемый Щилов».
П. находит подтверждение в новгородских летописях, сообщающих под 1310 г. об основании в трех верстах от Новгорода на правом берегу Волхова в урочище Дубно, или Дубенки, монахом Олонием (Леонтием) Щилом монастыря и построении церкви Покрова. В НIIIЛ об этом же сообщается вторично под 1410 г., что, как доказал С. Н. Азбелев, произошло под влиянием П. и объясняется желанием летописца привести в соответствие дату построения церкви с именем архиепископа – Иоанн. В 1310 г. новгородским архиепископом был Давид (1309–1325 гг.), в 1410 г. – Иоанн II. На самом деле Щилов монастырь существовал уже в XIV в., так как известно, что в 1386 г. он в числе других 24 монастырей был сожжен новгородцами в оборонных целях перед походом на Новгород Дмитрия Донского (ПСРЛ. 2-е изд. Л., 1925. Т. 4, ч. 1, вып. 2. С. 346; СПб., 1851. Т. 5. С. 241). Летописное известие не является источником П. Скорее всего, уже в XIV в. сложилась устная легенда, связанная с основанием Щилова монастыря, которая и послужила литературным материалом автору памятника. Отголоски устной легенды можно усмотреть в ссылке автора: «И оттоле устроися монастырь Щилов, идеже и до ныне стоит. Нации же глаголют, архиепископ заповеда сыну Щилову 3-жды на год по сту литургий пети в три лета». В сочетании с изображением Щила, в три этапа выходящего из ада, эти детали тяготеют к традициям устного повествования. Само наказание грешника ввержением в пропасть также является характерным фольклорным мотивом. Наконец, имя архиепископа – Иоанн – может быть воспоминанием о новгородском архиепископе Иоанне I (1165–1186 гг.), герое Жития Иоанна и новгородских легенд, чьи мощи были открыты в 1439 г.
Большинство исследователей относят появление П. к XV в.; некоторые к первой его половине (А. де Витт, Н. А. Казакова), другие – к сер. (И. П. Еремин, Н. К. Гудзий) или даже к кон. XV – нач. XVI в. (В. О. Ключевский). Существуют попытки датировать П. и более точно: М. Бердников – между 1388 и 1416 гг., Л. В. Черепнин – 40-ми гг. XV в., В. Л. Янин – не ранее 1462 г. (на основании соответствия новгородской и московской денежных систем. Посадника Щила В. Л. Янин пытается отождествить с новгородским посадником Богданом Обакумовичем, возможно проведшим последние годы в монастыре под именем Феодосия и умершим в 1415 г.), П. В. Пятнов – между 1471 и 1491 гг.
Социальное значение П. также оценивается по-разному. И. П. Еремин и Н. А. Казакова связывали появление произведения с секуляризационной политикой светской власти. Недовольство крупным церковным землевладением, вкладами «по душе», молитвами по усопшим высказывали в XIV в. новгородские еретики стригольники, чье влияние было еще сильно в 1-й пол. XV в. Поэтому автор П., церковный деятель, помимо борьбы с ростовщичеством, ратует за необходимость заупокойных молитв и вкладов «по душе», составлявших значительную статью доходов церкви. Л. В. Черепнин считал, что П. могла отражать интересы купеческих кругов, страдавших от ростовщичества боярской олигархии, однако еще больше опасавшихся народных волнений, отсюда несколько консервативный характер произведения.
П. дошла до нас в рукописной традиции XVII–XIX вв. Самый ранний список относится к 1-й четв. XVII в., хотя, возможно, написан на бумаге кон. XVI в. (ГПБ, Q.XVII.67, см.: Калайдович К., Строев П. Обстоятельное описание славяно-российских рукописей графа Ф. А. Толстого. М., 1826. С. 343–353). Исследователи и публикаторы XIX – нач. XX в. делили известные им списки на 3 редакции. И. П. Еремин, привлекший к исследованию 80 списков (в настоящее время их известно десятка на полтора больше), определил 6 редакций П. Из них вторая, возникшая в нач. XVII в., по всей вероятности вне Новгорода, и проникшая в состав Синодика, приобрела большую популярность и представлена 6 вариантами. Третья редакция относится к 1-й пол. XVII в. и является компиляцией первых двух. Она в кон. XVII в. (после 1677 г.) вошла в состав Великого Зерцала и была переработана в стиле его повестей, став четвертой редакцией. Пятая и шестая редакции возникают в кон. XVII и XVIII вв. Пятая перерабатывает текст 3-го варианта второй редакции в дидактическую новеллу, а шестая, основанная на тексте первой редакции, приспосабливает текст П. к подписям под лубочными картинками. П. В. Пятнов определяет краткую запись о Щиле, читающуюся в Пискаревском летописце (ПСРЛ. М., 1978. Т. 34. С. 99), седьмой редакцией и считает ее близкой к тексту сказки, записанной Д. К. Зелениным в Вятской губернии; по мнению И. П. Еремина, текст сказки сопоставим с 3-м вариантом второй редакции (см.: Зеленин Д. К. Великорусские сказки Вятской губернии // Записки русского географического общества по отделению этнографии. 1915. Т. 42. С. 282–283, № 22; Зеленин соотносил сказочный сюжет с П. о Щиле). В младших редакциях текст претерпевает в основном стилистические изменения: он заметно распространяется, в П. вводятся диалоги. Частично трансформируются и сюжетные детали: Щил, лежащий в гробу, умирает, иногда это объясняется его внезапной болезнью; изображение на стене не претерпевает изменений и становится совершенно ненужным в развич тии сюжета, а из пропасти постепенно высвобождается сам гроб Щила; подробно описано, как архиепископ Иоанн, вернувшись после заложения церкви в дом святой Софии, обратился к священным книгам, после чего и усомнился в правомочности построения церкви на ростовщические деньги. Эта сцена дала повод М. Бердникову усмотреть в авторе писца при Софийском доме, выполняющего разные поручения владыки по летописанию и переписке книг. Однако исследователь не учел, что подробность эта характерна .для поздних редакций П. В одном из вариантов второй редакции история Щила датирована 1186 г., т. е. редактор отнес ее к последнему году правления архиепископа Иоанна I; в другом варианте посадник получил имя Михаил, скорее всего потому, что редактор знал: с 1309 по 1311 г. новгородским посадником был Михаил Павшинич. Так составители редакций хотели увязать события П. с историческими реалиями.
Существует предположение, что Щилов монастырь был основан не в 1310 г., а гораздо раньше, в XII в. Д. С. Лихачев обратил внимание на то, что в старшем изводе Летописи Новгородской I, представленном Синодальным списком, под 1310 г. говорится не о построении монастыря, а о постройке каменной церкви, обычно ставившейся в Новгороде на месте старой деревянной. В Синодальном списке не упоминается и Щил. В HIЛ младшего извода (списки XV в.) к тексту Синодального списка – «поставиша церковь на Дубенке Покров святыя Богородицы стяжанием роба божия Олония мниха» добавлены слова: «нарицаемого Шкила, и бысть монастырь христианом прибежище», что могло быть влиянием П., уже существовавшей при архиепископе Иоанне I (Лихачев Д. С. О русской летописи, находившейся в одном сборнике со Словом о полку Игореве // ТОДРЛ. М.; Л., 1947. Т. 5. С. 140). Известие о построении церкви Покрова Олонием без приписанного ему прозвища Щил сохранила и первая, Пространная, редакция НIIIЛ (см.: Азбелев С. Н. Новгородские летописи... С. 91, примеч. 13).
П., приспосабливаясь к литературным вкусам читателей, просуществовала в рукописной традиции несколько столетий, пережив Щилов монастырь, упраздненный в 1725 г.
Изд.: ПЛ. 1860. Вып. 1. С. 21–24; Лопарев X. М. Описание рукописей Общества любителей древней письменности. СПб., 1892. Т. 1. С. 302–308; Титов А. Повести о Щиле (новгородское сказание). М., 1911; Еремин И. П. Из истории старинной русской повести. Повесть о посаднике Щиле: (Исследования и тексты) // Труды комиссии по древнерусской литературе. Л., 1932. Т. 1. С. 59–151; Гудзий Н. К. Хрестоматия по древней русской литеиатуре. 5-е изд. М., 1952. С. 213–215.
Лит.: Калайдович К. Ф. Исторический и хронологический опыт о посадниках новгородских: Из древних русских летописей. М., 1821. Дополнение. С. 303–305; Буслаев Ф. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. Т. 2. Древнерусская народная литература и искусство. СПб., 1861. С. 58–61; Петухов Е. В. Очерки литературной истории Синодика. СПб., 1895. С. 147–148, 220–228, 293 (ОЛДП. № 108); Витт А. де. Повесть о новгородском посаднике Щиле // ИОРЯС. 1913. Кн. 2. С. 88–114; Ключевский В. О. Боярская Дума древней Руси. 5-е изд. Пб., 1919. С. 180–181; Бердников М. Легенда о новгородском посаднике Щиле // Сборник работ студентов-выдвиженцев, аспирантов и научных работников Лен. гос. историко-лингвистического ин-та. Л., 1931. С. 111–127; Адрианова-Перетц и Покровская. Древнерусская повесть. С. 256–263; История русской литературы. М.; Л., 1946. Т. 2, ч. 1. С. 267–268, 386; Гудзий Н. К. История древней русской литературы. 4-е изд. М., 1950. С. 263–264; Назаревский. Библиография. С. 172–174; Казакова Н. А., Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV – начала XVI века. М.; Л., 1955. С. 49–50; Черепнин Л. В. Образование русского централизованного государства в XIV–XV веках. М., 1960. С. 448–451; Азбелев С. Н. Новгородские летописи XVII века. Новгород, 1960. С. 91–92; Янин В. Л. Новгородские посадники. М., 1962. С. 239–241; Пятнов П. В. Жанры новгородской литературы XIII–XV веков: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1982. С. 11–15.
М. Д. Каган