Повесть о Дмитрии Басарге и его сыне Борзосмысле
Повесть о Дмитрии Басарге и его сыне Борзосмысле (в списках также: «Сказание о трех царей: Оркадии, о царе Несмеяне Гордом и о царе Борзосмысле Дмитриевиче»; «Сказание-повесть о царе Борзосмысле Дмитриевиче и о мудрых его загатъках»; «Слово о богатом купце и о сыне премудром и о рабе его»; «Сказание рускаго купца Дмитрия, како божиим повелением уби нечестиваго царя...»; «Повесть о киевском купце Димитря и о семилетнем его сыне Васили»; «Повесть о некоем купце богобоязливом и о детище его» и др.) – повесть, созданная русским книжником на основе популярного «мирового сюжета» о жестоком правителе, загадывающем трудные загадки, и о подставном лице, мудром «простаке», отгадывающем их вместо того, кому они были заданы (анекдот об «императоре и аббате»; по международной классификации А. Аарне – сюжет № 922). В П. роль жестокого правителя играет царь Несмеян Гордый, а мудрого «простака» – сын купца Басарги семилетний Борзосмысл.
П. о Дмитрии Басарге дошла до нас в нескольких десятках списков XVII–XIX вв. (наиболее ранний список нач. XVII в., находившийся в Соловецком монастыре, был известен исследователям до 1915 г., но местонахождение его в настоящее время неизвестно), в связи с чем ее иногда относят к XVII в. Однако такая датировка не представляется обязательной. Целый ряд литературных памятников весьма древнего происхождения (например, Девгениево деяние) дошел также в списках не ранее XVII в.; в рукописной традиции большинства произведений светской беллетристики наблюдается характерный перерыв в XVI в. Дошедшие до нас списки П. распадаются на несколько редакций, причем древнейшей из них может считаться «антиохийская редакция», в которой купец Басарга с сыном попадает в Антиохию, где царствует царь «латинянин» Несмеян. Антиохия в Малой Азии была захвачена католическими крестоносцами в кон. XI в., борьба за Антиохию между «латинянами» и православными (Византией) происходила в XII–XIII вв. С кон. XV в. на Ближнем Востоке началось наступление турок; в нач. XVI в. они завоевали Антиохию. Ситуация, описанная в П., с этого времени совершенно потеряла свою актуальность; очевидно, П. была создана до кон. XV – нач. XVI в. С этим же периодом связывают «Повесть о Дмитрии Басарге» и ее «антилатинский» пафос, близость ее к «писаниям, еже на латыню» и к легендарно-политическим повестям времени складывания Русского государства (Сказание о князьях Владимирских, Сказание о Вавилоне и т. д.).
Важной особенностью П. является явная и заведомая вымышленность ее героев: купец Дмитрий Басарга (от турецко-болгарского «базарган» – купец), его сын Борзосмысл, царь Несмеян Гордый – все они явно не исторические, а скорее сказочные персонажи. Такие персонажи не были совершенно неизвестны русской литературе XV в. (три отрока в Сказании о Вавилоне, безымянный старец из Повести о старце, просившем руки царской дочери, сказочные звери в переводных повестях, например в Стефаните и Ихнилате), но представляли собой довольно редкое явление в письменности того времени. Традиционным нормам литературного этикета противоречило и поведение персонажей. Борзосмысл был не по-детски мудр, но в отличие от житийных героев он вовсе не обнаруживал отвращения к «играм детским» и «пустотным забавам»: когда его отец пришел на корабле с печальной вестью о приказе царя Несмеяна решить три загадки или же обратиться в «латинство» под угрозой смертной казни, сын его скакал на палубе верхом «на древце» (палочке), «яко на кони».
Связь П. с беллетристическими памятниками, появившимися на Руси в XV в., обнаруживается в центральной сцене П. – когда юный Борзосмысл вместе с отцом и рабом является к Несмеяну дла того, чтобы разгадать загадки: царь приказывает поднести каждому из пришельцев по чаше с медом; Борзосмысл и его спутники не отдают их назад, а прячут «в недра своя». Этот мотив заимствован из Александрии сербской, где таким же образом поступал царь Александр, явившийся к персидскому царю под видом посла; но в Александрии этот эпизод имел сюжетное значение, потому что спрятанные чаши служили потом Александру своеобразным пропуском, когда он убегал из дворца. В П. нет истории с бегством, и весь этот мотив представляется неоправданным и явно заимствованным.
С памятниками сюжетного повествования Древней Руси связывает П. и тема разгадывания загадок, фигурирующая во многих произведениях древнерусской беллетристики (Повесть о Акире Премудром, Апокрифы о Соломоне, Повесть о Петре и Февронии). Загадки решает Борзосмысл за своего отца Басаргу. Первая из них: «Как: далеко от востока до запада?» (отгадка – день пути солнца); вторая: «Чего в мире десятая часть убывает за день и пребывает за ночь?» (отгадка – десятая часть воды в морях, реках и озерах). Для решения третьей загадки («чтобы поганые не смеялись... православным християном») мальчик просит дать ему царские одежды и меч и собрать, весь народ Антиохии. Борзосмысл спрашивает народ, в какую веру они хотят верить, народ высказывается за православие, Борзосмысл отрубает голову Несмеяну и сам становится царем.
Окончание П. различается в разных ее версиях. В списке ГБЛ, ф. 236, № 71, отражающем, по-видимому, первоначальный текст антиохийской редакции, П. кончается воцарением Борзосмысла и освобождением из заточения антиохийского патриарха. В других, списках той же редакции появился дополнительный мотив, заимствованный из поздней версии цикла Сказания о Вавилоне, – о «роге с маслом», вскипевшем над головой Борзосмысла, когда патриарх ввел его в церковь. Появляется здесь и новая концовка – о том, что после воцарения Борзосмысла его отец Басарга «под ним быстъ вторым царем», – концовка эта, возможно, отражает взаимоотношения между Михаилом Федоровичем, избранным на царство в 1613 г., и его отцом – патриархом Филаретом. Текст антиохийской редакции с интерполяциями лег в основу «киевской редакции» (где Басарга именуется русским купцом из Киева, приезжающим в некий «град»), породившей, в свою очередь, более поздние редакции – «басурманскую» (где злой царь оказывается не «латинянином», а «басурманом») и «венецианскую» (где Басарга приплывает не в Антиохию, а в Венецию).
Изд.: Русские повести XVII–XVIII вв. / Под ред. и с предисл. В. В. Сиповского. СПб., 1905. Т. 1. С. 296–297; Повесть о купце Дмитрии Басарге и сыне его Борзосмысле // Русские повести XV–XVI веков. Л., 1958. С. 79–84, 244–250, 398–406; Повесть о Дмитрии Басарге и о сыне его Борзосмысле / Исслед. и подгот. текстов М. О. Скрипиля. Л., 1969 (Лурье Я. С. [Рецензия] // ИОЛЯ. 1970. Т. 29. С. 348–352); ПЛДР. Вторая половина XV в. М., 1982. С. 566–576.
Лит.: Карамзин Н. М. История государства Российского. СПб., 1817. Т. 7. С. 223; Пыпин А. Очерк литературной истории старинных повестей и сказок русских. СПб., 1857. С. 95–99; Веселовский А. Н. 1) Повести // Галахов А. История русской словесности, древней и новой. 2-е изд. СПб., 1880. Т. 1. С. 426–427; 2) Несколько данных к Повести о Басарге // ИОРЯС. 1904. Т. 9, кн. 2. С. 63–73; Перетц В. Н. Отзыв о сочинении на тему «Повесть о купце Басарге» // Университетские известия. Киев, 1914. № 9. С. 33–36; Аndеrsоn W. Kaiser und Abt. Helsinki, 1923 (русский текст первой части этой книги см.: Андерсон В. И. Император и аббат: История одного народного анекдота. Казань, 1916. Т. 1); Истоки русской беллетристики: Возникновение жанров сюжетного повествования в древнерусской литературе. Л., 1970. С. 363–365, 372–375, 383–386; Шайкин А. А. «Повесть о Дмитрии Басарге и о сыне его Борзосмысле» и народная сказка // ТОДРЛ. Л., 1974. Т. 29. С. 214–222.
Я. С. Лурье