Повесть о втором браке Василия III

Повесть о втором браке Василия III – рассказ о событиях 1525 г., когда Василий III развелся с бесплодной женой Саломонией Сабуровой, насильно постриг ее в монахини и через два месяца женился на Елене Васильевне Глинской, будущей матери Ивана Грозного. В старшем списке нач. XVII в. ГПБ, Q.XVII.134 П. озаглавлена «Выпись из святогорьские грамоты, что прислана к великому князю Василию Ивановичи) о сочетании втораго брака и о разлучении перваго брака чадородия ради. Творение Паисеино, старца Серапонского монастыря». Памятник был впервые опубликован О. Бодянским в 1847 г. по списку сер. XVII в. ГПБ, собр. Погодина, № 1597, где грамога названа «государевой», а Паисий старцем «Ферапонтова» монастыря. Это дало основание первым исследователям (Филарету, Иконникову, Строеву) отождествить старца Паисия с писателем кон. XV в. Паисием Ярославовым. В 1870 г. Макарий подверг эту атрибуцию сомнению, а в 1902 г. о невозможности авторства Паисия Ярославова заявил А. Архангельский. Вопрос этот мог быть окончательно решен после установления в 1897 г. Н. Никольским даты смерти Паисия Ярославова – 22 декабря 1501 г. (Никольский Н. Описание рукописей Кирилло-Белозерского монастыря, составленное в конце XV века. СПб., 1897. С. XXXVII).

П. подробно рассказывает о том, как Василий советуется со старцем Симонова монастыря Вассианом Патрикеевым – представителем знатного боярства, «от роду кралецка», посылает грамоту к четырем вселенским патриархам с просьбой разрешить ему второй брак, наконец, получает послание от афонских старцев (не оконченное). Все, хотя и понимают необходимость для великого князя иметь наследника, считают второй брак незаконным. Иерусалимский патриарх Марк предвидит, что родившийся от такого брака наследник будет царем-мучителем, разрушителем царства, грабителем чужого имения: «И наполнится твое царство страсти и печали, и будут в та лета убивания, и муки величествию сарападасийских родов, и юнош нещадение, и ово на кола, а иным усечение главное и затоцы без милости, и мнози гради огнем попрани будут». Афонские иноки также, по-видимому, запрещают Василию второй брак, хотя особенно заинтересованы в укреплении Русского государства, поддерживающего их богатыми подарками и защищающего монастыри от нападения турецких султанов. Василий III «исполнися ярости и гнева» на Вассиана и его единомышленников – Максима Грека, Савву Святогорца, Михаила Медоварцева и других, подверг их опале и после осуждения на соборе разослал по монастырям. Развод и второй брак был одобрен митрополитом Даниилом.

Произведение мало соответствует своему заглавию: о грамоте святогорских монахов речь идет только в последней, третьей его части; первая часть – собственно П., обсуждающая обстоятельства развода Василия III, а вторая часть – рассказ о послании четырех патриархов и пророчество иерусалимского патриарха Марка.

С одной стороны, П. излагает исторические факты, приводит подлинные имена (кроме людей из круга Вассиана Патрикеева в ней фигурируют Досифей Сарский, Вассиан Топорков, дьяк Трифон Ильин, посол Иван Колычев, Гавриил, прот Святой Горы в 1527 г., турецкие султаны – Баязет, Сулейман, Селим; точно названы афонские монастыри). С другой стороны, в П. много неточностей. Вассиан Патрикеев был сослан не после собора 1525 г., а после собора 1531 г.; еще пять лет после развода Василия III он занимал влиятельное положение, и, следовательно, не отношение его к разводу и второму браку великого князя было причиной опалы. Грамоту от патриархов в Москву вряд ли мог привезти посол Иван Колычев, уехавший в Крым в 1522 г., когда вопрос о разводе еще не стоял. Вообще никаких грамот патриархов Василию III до нас не дошло. Эта двойственность заставляла одних (например, Бодянского) видеть в П. подлинный исторический документ, других – публицистический памфлет, возникший гораздо позже тех событий, о которых в ней повествуется. Так, уже Н. М. Карамзин считал памятник «любопытным, но едва ли достоверным». Пророчество патриарха Марка о царе-мучителе явно имело в виду Ивана Грозного и, по словам Макария, относило П. ко времени не ранее 2-й пол. XVI в., а, может быть, и к периоду после смерти Ивана Грозного. Макарий полагал, что автор пользовался устными преданиями, изукрашенными и искаженными. В некоторых работах была высказана мысль о документальной основе произведения и даже об использовании в нем документов Посольского приказа (у С. Н. Чернова). М. Н. Тихомиров и С. О. Шмидт связывали предсказание Марка с казнями и пожарами начала царствования молодого Ивана IV и датировали П. 40-ми гг. XVI в. Н. А. Казакова считала более вероятным ее появление во время опричнины – в 70-х гг. XVI в. А. А. Зимин датировал памятник кон. XVI – нач. XVII в. Столь же противоречивые мнения высказывались относительно автора. М. Н. Тихомиров, видя в заглавии указание на Афонский Ксеропотамский монастырь, считал старца Паисия одним из иноков этого монастыря. Н. А. Казакова переносила возникновение П. на русскую почву, в среду оппозиционного боярства, пытавшегося связать свой протест против правления Грозного и опричнины с борьбой бояр и удельных князей против Ивана III и Василия III.

Исследователи отмечали сходство П. с сочинением Андрея Курбского – «Историей о великом князе Московском». В обоих памятниках высказана одна и та же версия о причинах опалы Вассиана; склонность Грозного к тирании объяснялась преступным браком его отца. В зависимости от датировки П. делались предположения: она ли повлияла на сочинение Курбского или, напротив, сама испытала влияние «Истории».

Представляется убедительным, что произведение, направленное против самого факта рождения Ивана Грозного, появилось уже после смерти царя, в кон. XVI или нач. XVII в. В нем, возможно, осуждался не только второй брак Василия III, но и многие браки самого Ивана IV. П. могла отражать отношение представителей старого боярства к новым династиям (Бориса Годунова или Романовых), пытавшимся обосновать свои права на престол родством с Иваном IV. Это несомненно русское произведение, автор которого решил приписать далеко не безопасное в политическом отношении сочинение вымышленному афонскому иноку. Вероятно, в целях мистификации автор вводит в грамоту «святогорцев» слова, близкие к тюркским. Они не бессмысленны, как считалось до сих пор. По определению А. Д. Желтякова, если «урдюкели» – христиане – действительно трудно связать с каким-либо термином, то «ялдарила» – шапка Мономаха – может быть трансформацией слова со значением «сверкающий», «сияющий», употребленного применительно к определению власти («ялдырак», «ялдырык»), а названия племен соответствовать абиссинцам («хабяши»), албанцам («ароуны», «оруны»), жителям Тифлиса или вообще Картли («тефлизи»). Возможно, что автор познакомился с тюркскими словами на Востоке. Однако стиль и язык П. заставляют видеть в нем не служащего Посольского приказа, а скорее церковного деятеля, связанного с митрополичьей или патриаршей канцелярией.

П. была довольно популярна в XVII в., которым датируются восемь известных ее списков. Она привлекла внимание церковно-политического деятеля, сподвижника патриарха Никона Арсения Суханова: текст П., связанный с историей Максима Грека, помещен в принадлежащем ему Хронографе (ГПБ, F.XVII.17). Текст памятника был использован в так называемой компилятивной редакции «Истории о великом князе Московском» Курбского (кон. XVII – нач. XVIII в.) (Рыков Ю. Д. Редакции «Истории» князя Курбского // АЕ за 1970 г. М., 1972. С. 130–134) и в статье, посвященной Максиму Греку, в сборнике ГБЛ, собр. Пискарева, № 160 (Белокуров С. О библиотеке... Прил. С. СС).

Изд.: ЧОИДР. 1847. № 8. С. 1–10; Белокуров С. О библиотеке Московских государей в XVI столетии. М., 1898. Прил. С. V–XIV; Зимин А. А. Выпись о втором браке Василия III // ТОДРЛ. Л., 1976. Т. 30. С. 132–148.

Лит.: Карамзин Н. М. История государства Российского. СПб., 1842. Т. 7. Примеч. 277; Макарий [Булгаков]. История русской церкви. СПб., 1870. Т. 7, кн. 1. С. 173–174, примеч. 242; Строев. Словарь. С. 221–222; Филарет. Обзор. С. 119; Голубинский. История церкви. 1900. Т. 2, 1-я пол. С. 732–733; Иконников В. С. 1) Опыт по историографии. Киев, 1908. Т. 2, кн. 1. С. 900; Т. 2, кн. 2. С. 1809–1810; 2) Максим Грек и его время. 2-е изд. Киев, 1915. С. 455–456; Чернов С. Н. К ученым несогласиям о суде над Максимом Греком // Сборник статей, посвященных С. Ф. Платонову. Пг., 1922. С. 49, 55–56; Тихомиров М. Н. К вопросу о Выписи о втором браке царя Василия III // Сборник статей в честь академика А. И. Соболевского. Л., 1928. С. 21–94; Казакова Н. А. 1) Вассиан Патрикеев и его сочинения. М.; Л., 1960. С. 68–71; 2) Очерки по истории русской общественной мысли. Первая треть XVI в. Л., 1970. С. 115–120; Шмидт С. О. О времени составления «Выписи» о втором браке Василия III // Новое о прошлом нашей страны. М., 1967. С. 110–122; Насонов А. Н. История русского летописания XI – начала XVIII в. М., 1969. С. 486–487; Зимин А. А. 1) Россия на пороге нового времени: (Очерки политической истории России первой трети XVI в.). М., 1972. С. 277–278, 294; 2) О методике изучения повествовательных источников XVI в. // Источниковедение отечественной истории. М., 1973. Т. 1. С. 196–205; Синицына Н. В. Максим Грек в России. М., 1977. С. 144–145.

М. Д. Каган