Житие Серапиона, архиепископа Новгородского
Житие Серапиона, архиепископа Новгородского – памятник агиографии 1540–1550-х гг. Новгородскую архиепископскую кафедру Серапион занимал только три года (1506–1509 гг.); из-за ссоры с Иосифом Волоцким он был не только сведен с кафедры, но и заточен в Андроникове монастыре. Эта ссора между двумя видными церковными деятелями приобрела характер политического скандала и получила большой резонанс в общественном мнении своего времени, а также нашла своеобразное отражение в письменных памятниках XVI в. в виде острой полемики между иосифлянами и их противниками. Ж. является одним из центральных в цикле этой полемической литературы.
Единого мнения ни об обстоятельствах создания Ж., ни об его авторе, ни о его датировке до сих пор не установилось. Филарет (Обзор, № 121, с. 135–136) сообщил, что Ж. было написано учеником Серапиона, игуменом Троицкого монастыря в 1515–1520-х гг. Иаковом. Это мнение Филарета, по всей видимости, основано на данных самого Ж. Из его текста следует, что ученик Серапиона по Троицкому монастырю Иаков постоянно находился при нем – после Новгорода был с ним в заточении в Андроникове монастыре и вместе с ним оттуда прибыл в Троицкий монастырь, где и похоронил своего учителя, будучи в сане игумена. В Ж. есть рассказ о том, как Серапион предсказал юному Иакову о его будущем игуменстве в Троицком монастыре. Автор Ж. оказывает явное внимание ученику Серапиона, называя его «мужем благоговейным и вне всякаго зазрения». Однако эти включенные в Ж. известия об его ученике едва ли позволяют считать Иакова автором произведения. Г. Н. Моисеева считает, что Иаков «сообщил автору Жития основные сведения о Серапионе» (Житие..., с. 151). По мнению Г. Н. Моисеевой, Ж. было написано во время игуменства Иакова – не позднее 10-х – начала 20-х гг. XVI в. Н. П. Барсуков (Источники агиографии, стб. 502–508) отметил только, что автор Ж. остается неизвестным. В. О. Ключевский это произведение тоже никакому определенному лицу не атрибутировал, датировал его временем канонизации Серапиона местночтимым святым (1559 г.). Н. А. Казакова, отвергнув точку зрения Г. Н. Моисеевой об авторе и датировке Ж., присоединилась к мнению, высказанному В. О. Ключевским. В. О. Ключевскому принадлежит наблюдение о текстуальных заимствованиях в Ж. из Слова Льва Аникиты Филолога на память Зосимы Соловецкого, а также о наличии связи в передаче участия Серапиона в спорах о монастырском землевладении с текстом Жития Иосифа Волоцкого, написанного «неизвестным».
Довольно устойчивым оказалось мнение о том, что автором Ж. следует считать Иоасафа Скрипицына. Ему атрибутировали Ж.: В. С. Иконников (1) Опыт по историографии, т. 2, вып. 2, с. 1726, 2) Максим Грек и его время. Киев, 1915, с. 634), С. П. Розанов (Никоновский летописный свод и Иоасаф, как один из его составителей // Изв. по РЯС АН, 1930, т. 3, кн. 1, с. 277), А. А. Зимин (Иоасафовская летопись. М., 1957, с. 11). Впервые эта мысль была высказана В. М. Ундольским без приведения какой-либо аргументации (Ундольский В. М. Славяно-русские рукописи. М., 1870, с. 252). Как думает Г. Н. Моисеева, предположение В. М. Ундольского основано на недоразумении. Дело в том, что в рук. собр. Ундольского, № 367 (далее У.) Ж. сопровождается рассказом о переложении мощей святого и о двух чудесах, случившихся у его гроба в 1559 г., после которого сделана приписка о том, что игумен Иоасаф через келаря Андриана Ангелова передал сообщение об этих чудесах митрополиту Макарию. В данном случае речь идет не о Иоасафе Скрипицыне, а о Иоасафе Черном, который был игуменом Троицкого монастыря с 1555 по 1561 г.
В сравнительно недавно опубликованной статье американского исследователя (Естер Курц), посвященной Ж. и Житию Иосифа Волоцкого, написанному «неизвестным», вопрос об авторе Ж. оставлен открытым, а время создания его отнесено к началу XVII в. Написание Жития Иосифа Естер Курц относит к 80-м гг. XVI в., объясняя появление его продолжающимися попытками канонизации волоцкого игумена как общечтимого святого. Названную в исследовании датировку нельзя признать состоятельной. Естер Курц упускает из виду хорошо известные в научной литературе конкретные факты, противоречащие его выводам. Рукопись с Житием Иосифа, написанным «неизвестным», в 1566 г. уже поступила в библиотеку Волоколамского монастыря после смерти князя Д. И. Оболенского (см. об этом в предисловии К. Невоструева к изданию: Житие преподобного Иосифа Волоколамского, составленное неизвестным. М., 1865). Ж. во второй половине XVI в. хорошо было известно, в том числе и иосифлянам. Легенда о Серапионе, угадавшем день и час смерти Иосифа, в измененном виде была включена во вновь отредактированный текст жизнеописания Иосифа Волоцкого, написанного не позднее 1546 г. Саввой Черным. Составителем этой новой редакции считается Евфимий Турков, список Ж. его редакции из собрания ПДА, № 270 датируется второй половиной XVI в. Кроме того, выписки из Ж. о соборе 1503 г. были внесены (на поле внизу), в Волоколамскую рукопись Жития Иосифа, по предположению К. Невоструева, тем же писцом, который писал и основной текст. Следовательно, оба Жития – и Иосифа и Серапиона – были созданы до 1566 г.
На основании выявленных к настоящему времени фактов надо признать безусловным, что Ж. было написано примерно в середине XVI в. и создание его связано с литературной средой Троицкого монастыря. Автором его мог быть и Иосаф Скрипицын, образованный и пишущий человек, собиратель книг – библиофил своего времени. В своем ответе руководителям Стоглавого собора он заметил, что в деятельности собора 1503 г. о монастырском землевладении, кроме упомянутого в Стоглаве Иосифа Волоцкого, принимали участие и другие видные церковные лица (Стоглав. Казань, 1912, с. 193–200). Видимо, прежде всего он имел ввиду архиепископа Серапиона, однако прямых свидетельств, позволяющих признать именно его автором Ж., до сих пор не установлено.
Компилятивный метод работы автора над созданием Ж. очевиден. Начало Ж. – описание биографии Серапиона вплоть до прихода его в Стромынский монастырь – построено на тексте Похвального слова Зосиме, написанного Львом Аникитой Филологом в 1533–1538 гг. Совпадение между Ж. и Житием Иосифа Волоцкого, написанным «неизвестным», в описании деятельности собора 1503 г., на котором присутствовали оба героя названных произведений, обычно определяется как прямое заимствование автором первого из второго. Однако сопоставление текста Ж. с разными списками Жития Иосифа Волоцкого показывает разную степень совпадения их с текстом первого жития. Поэтому в данном случае, прежде чем говорить о заимствовании автором Ж., необходимо решить вопрос о зависимости между видами (редакциями) Жития Иосифа Волоцкого. С. А. Белокуров говорит о существовании двух редакций. В связи с вопросом о зависимости между этими двумя произведениями следует обратить внимание на наличие в Ж. несколько загадочного предложения: «Тогда же самодержцу Иванну нечто божествено бысть». Далее сообщается о том, что Иван III завещает сыну Василию III великое княжение и «приказывает» ему, собрав собор, поставить Серапиона архиепископом новгородским. Смысл загадочного предложения становится ясным при обращении к произведению, известному под названием «Слова иного», в котором, кроме описания противодействия Серапиона секуляризации великокняжеской властью монастырских земель, передана монастырская легенда о наказании великого князя: его разбил паралич из-за посягательств на земли Троицкого монастыря. Автор Ж., в отличие от «Слова иного», в очень деликатной форме сообщает о взаимоотношениях между Иваном III и Серапионом, намекая только на последствия спора о землях Троицкого монастыря.
Но только в таком контексте уместным является сообщение о распоряжениях великого князя, имеющих характер завещания, затем о его кончине и созыве собора Василием III для утверждения Серапиона новгородским архиепископом. В Житии же Иосифа сразу после известий о соборе говорится о завещании Ивана III и о его кончине. В данном случае эти известия не являются органичной частью логически последовательного повествования. Не пытаясь опровергнуть общепринятого мнения о заимствовании рассказа о соборе 1503 г. автором Ж. из Жития Иосифа, хочется обратить внимание исследователей на необходимость более тщательного изучения вопроса о взаимосвязи между названными произведениями.
Н. А. Казакова обратила внимание на своеобразную черту Жития Иосифа Волоцкого, написанного «неизвестным», – автор его, называя Иосифа «единым от великих преподобных», не с меньшим уважением говорит и о его противниках, например о Ниле Сорском (Казакова Н. А. Крестьянская тема в памятнике житийной литературы XVI в. // ТОДРЛ, М.; Л., 1958, т. 14, с. 242); Серапиона он называет «мужем кротким» и «добродетельным». Как показывает рукописная традиция, Житие Иосифа, написанное «неизвестным», не было популярным среди иосифлян: его не переписывали в Волоколамском монастыре, единственный список его попал туда во второй половине XVI в. среди рукописей князя Оболенского; Макарий в Великие Минеи Четии включил не это Ж., а созданное по его заданию сочинение Саввы Черного.
В Ж. было включено написанное в 1509 г. его послание митрополиту Симону вместе с рассказом «О Иосифе неблагословении». Послание Серапиона встречается в рукописях XVI в. и как самостоятельное произведение (ГПБ, собр. Погодина, № 1563), и совместно с рассказом «О Иосифе неблагословении» (ГПБ, собр. Погодина, № 1554, опубл. в кн.: Послания Иосифа Волоцкого, с. 329–333). В рассказе «О Иосифе неблагословении» раскрывается история ссоры Серапиона с Иосифом. Создание этого предисловия преследовало публицистическую цель – оно было направлено против иосифлянской концепции объяснения событий. Сопоставление рассказа «О Иосифе неблагословении» (по списку собр. Погодина, № 1554), переписывавшегося вместе с посланием Серапиона, с текстом его в составе Ж. позволяет сделать некоторые выводы о их взаимозависимости. В тексте рассказа, включенном в Ж., сообщается, что Иаков, ученик Серапиона, вместе с ним находился в заточении в Андрониковой монастыре. Об этом в рассказе, переписывавшемся вне Ж., не упоминается. Известие было включено дополнительно в текст Ж. наряду с другими сведениями об Иакове. Следовательно, рассказ «О Иосифе неблагословении» был написан ранее Ж. как предисловие к посланию Серапиона, адресованному митрополиту Симону. Между этим рассказом и другими частями Ж. наблюдается концепционная и стилистическая близость. Не одно ли то же лицо написало сначала предисловие к посланию Серапиона Симону, а затем и Ж.?
Г. Н. Моисеева обратила внимание на черты списка У, отличающие его от всех остальных известных списков Ж., и сделала заключение, что «в своей основе список У, вероятно, связан с первоначальным видом этого памятника, когда он носил название «Повесть о преподобном Серапионе», но в дальнейшем текст, переданный списком У, претерпел изменения и он не может быть признан наиболее близким к архетипу» (Житие..., с. 149). При публикации за основной Г. Н. Моисеева избрала список ГПБ, собр. Погодина, № 758. Сопоставление рассказа «О Иосифе неблагословении» с двумя видами текста Ж. указывает на большую связь рассказа со списком У, многие индивидуальные чтения этого списка повторяются в рассказе. По всей видимости их надо признать авторскими; список У в большей степени передает первоначальный этап работы по созданию Ж. Это отражено и в заглавии списка У («Повесть...»). Все остальные списки уже имеют характерное название, свойственное житийному жанру, что свидетельствует о признании этого текста каноничным.
Ж. составлено с соблюдением формальных правил житийного канона. Те части Ж., которые, вероятно, принадлежали самому составителю, свидетельствуют об ориентации его на классические образцы русской агиографии: употребление эпитетов «светильник», «великий» восходят еще к Житию Феодосия Печерского (см. Нестор). Автор упоминает о своем неблагополучии («злострастием одержиму и бедствующу») и просит Серапиона отвратить от него «злотечение». Эти высказывания, весьма вероятно, свидетельствуют о реальной обстановке, в которой создавалось Ж., и политической позиции автора, а не являются чисто этикетными формулами.
Явно сочувственное отношение к Серапиону выражено в новгородском летописании, начиная с первой трети XVI в. В XVII в. описание деятельности Серапиона в Новгороде приобрело легендарно-религиозный характер (ПСРЛ, СПб., 1841, т. 3, с. 244–245). Следует обратить внимание на наличие тематической связи между описанием чудес в Ж. и новгородским летописанием при передаче трагических событий, случившихся в Новгороде при Серапионе (мор и большой пожар).
Таким образом, Ж. представляет интерес не только как один из своеобразных примеров агиографического жанра. В Ж. обобщен историко-литературный материал, противостоящий иосифлянской концепции в изображении церковно-политических событий начала XVI в. Иосифлянам, стремившимся утвердить культ Иосифа, постепенно пришлось все более и более отступать от позиции, занятой самим Иосифом. В Житии Иосифа Волоцкого, написанного Саввой Черным и включенном в 1546 г. в ВМЧ, в несколько неопределенной форме было сказано о якобы состоявшемся примирении между Иосифом и Серапионом: «Пакы мало преиде, архиепископ Серапион со игуменом Иосифом межи собя общее прощение получишя» (ВМЧ, Сентябрь, дни 1–13, СПб., 1868, стб. 482). Позднее Евфимий Турков, редактируя Ж., написанное Саввой, конкретизировал вымысел о примирении, сообщив, что якобы сам Серапион обратился в адрес Иосифа с просьбой о прощении (ЧОИДР, 1903, кн. 3, с. VIII). Я. С. Лурье отметил, что весь план этой иосифлянской легенды определен был легендарным рассказом Ж. о том, как бывший новгородский архиепископ предугадал кончину своего обидчика (Послания Иосифа Волоцкого, с. 280). В Житии Иосифа, написанном «неизвестным», эта тема о примирении тоже затронута, но в иной версии – Иосиф незадолго до смерти сам написал Серапиону – и «любовь множая первыя утвердися» между ними (ЧОИДР, 1903, кн. 3, с. 42). Вопрос о соотношении между Ж. и Житием Иосифа Волоцкого, написанным «неизвестным» (или, как некоторые исследователи полагают, Львом Филологом), остается нерешенным. Сопоставительное изучение этих двух произведений должно помочь выявить и характер зависимости между ними, и решить точнее вопросы датировки и атрибуции их конкретным лицам, или, по крайней мере, уточнения литературной среды, где они были написаны.
Изд.: Моисеева Г. Н. Житие новгородского архиепископа Серапиона // ТОДРЛ. М.; Л., 1965, т. 21, с. 147–165.
Лит.: Ключевский. Древнерусские жития, с. 290–291; Житие преподобного Иосифа Волоколамского, составленное «неизвестным»: По двум рук. собр. П. А. Овчинникова / С предисл. С. А. Белокурова // ЧОИДР, 1903, кн. 3, отд. 2; Попов Н. Саввино Житие Иосифа Волоцкого в пределке XVI в. // Библиограф. летопись / Изд. ОЛДП. СПб., 1914, № 1, с. 59–71; Послания Иосифа Волоцкого / Подг. текста А. А. Зимина и Я. С. Лурье. М.; Л., 1959; Бегунов Ю. К. «Слово иное» – новонайденное произведение русской публицистики XVI в. о борьбе Ивана III с землевладением церкви // ТОДРЛ. М.; Л., 1964, т. 20, с. 351–364; Казакова Н. А. Очерки по истории русской общественной мысли. Первая треть XVI в. Л., 1970, с. 74–83; Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи XVI–XVII вв. М., 1980, с. 22–23, 82–84, 129–130; Ester Kurz. The Lives of Serapion and Josif as Historical Sources for the Council of 1503 // The Council of 1503: Source Studies and Questions of Ecclesiastical Landowning in Sixteenth-century Muscovy: A Collection of Seminar Papers. Edited by Edward L. Keenan and Donald G. Ostrowski. Cambridge, Mass., 1977, p. 94–119.
P. П. Дмитриева